***
Молодой человек перебирал в уме все события последних дней. Он как раз вернулся в лагерь и тут же обнаружил, что Гарен со своим отрядом выступает в поход. То, что Дитвар, только услышав о предстоящем предприятии, тут же изъявил горячее желание к нему присоединиться, все восприняли как проявление юношеского неуемного энтузиазма, но отговаривать не стали. Наоборот, Гарен подошел и одобрительно хлопнул его по плечу, велев собираться, да побыстрее. Так и вышло, что возможности заранее послать сообщение о походе против Тен-Ревалл у Дитвара не было. И вот сейчас, уже зная примерно план предстоящего нападения и находясь в непосредственной близости от замка, молодой человек все еще не видел ни малейшего шанса что-то предпринять. У него не было недостатка в бумаге, ею его снабжали сами Звездные люди. Удивительно тонкие, белые и не рыхловатые, как обычная бумага, а плотные и гладкие листочки он всегда носил с собой в достаточном количестве. Таким образом, Дитвар мог, конечно, составить сообщение, но не видел пока никакой возможности передать его адресатам. В довершение неприятностей Гарен назначил его в свое отсутствие главным. Это означало, что молодой человек будет все время на виду у своих товарищей. Незаметно отлучиться и без того было практически невозможно, а уж теперь тем более! Надежда снова забрезжила, когда Гарен подробнее рассказал Дитвару о своих планах. Оказывается, он отправится в деревню под видом паломника, идущего поклониться святыням Илоса. Это объясняло неожиданное появление в этих местах чужака в такое время, налегке и пешком. — Пока ты встретишься и переговоришь с конюхом, уже начнет темнеть, — заметил Дитвар. — Зачем тебе на глазах у деревенских вдруг тащиться среди ночи в лес? И неудобно, и, главное, людям это покажется странным. Ты так только привлечешь к себе лишнее внимание. — Пожалуй, это и вправду будет выглядеть подозрительно! — Гарен вынужден был согласиться с молодым человеком. — Лучше оставайся в деревне ночевать! — продолжил ободренный успехом Дитвар. — Тем более, паломнику в ночлеге никто не откажет. А утром спокойно вернешься к нам! Подумав, Гарен пришел к выводу, что действительно, одну ночь его отряд вполне может обойтись без него. Ну, а Дитвар мог не опасаться, что Гарен нагрянет среди ночи. Руки у него были развязаны. Как только начало смеркаться, молодой человек распорядился собрать побольше сухих веток и еловых шишек и развести два больших костра. К вечеру похолодало, и решение Дитвара обрадовало его товарищей. Можно будет согреться и в кои-то веки приготовить горячий ужин. Многие считали, что Гарен немного перебарщивал с осторожностью. Нельзя ведь всерьез опасаться, что их обнаружат. Ну кому придет в голову в такую прохладную весеннюю ночь бродить по лесу? Обитатели замка, как известно, даже не считали нужным патрулировать окрестности, да и зачем? Местные крестьяне не принимали участия ни в одном из предыдущих больших восстаний, предпочитая оставаться в стороне. А уж теперь, в мирное время, с точки зрения тарни, и вовсе не о чем было беспокоиться. Повстанцы разбиты, возможно, отдельные отряды еще орудуют далеко на востоке, но сюда они носа не сунут. Парни посмеивались между собой, обсуждая, что вскоре докажут врагам обратное. Дитвар сам себя назначил часовым в самое глухое время ночи. Все знали его как ответственного командира, не дававшего себе поблажек, поэтому такое решение никого не удивило. Наконец пришло время его караула. Сменив на посту Керина, который сладко зевнул и быстрыми шагами отправился спать, даже ни разу не оглянувшись, Дитвар, напряженный и мелко дрожащий от возбуждения, нетерпеливо выждал, пока все смолкло. Потом отсчитал три раза по сто. Потом еще несколько раз вдохнул и выдохнул, и только тогда позволил себе сорваться с места. Ночь была тихой, ветви деревьев почти не шевелились. Продвигаясь вперед, Дитвар время от времени бросал взгляд на небо, чтобы удостовериться, что идет в нужном направлении. Молодой человек неплохо ориентировался в лесу. Конечно, он не мог бы сравниться в этом с тарни, но как пройти к дороге и дальше, к замку, он приметил еще днем, во время своей разведки. Ему действительно удалось добраться до Тен-Ревалла почти не плутая. Месяц тускло поблескивал на небе, и в его свете стены замка слегка серебрились. Но ни одно окно не было освещено. Дитвар решительно преодолел никем не охраняемый мост, подошел к запертым воротам и требовательно постучал колотушкой по обшитой железом поверхности, украшенной переплетением светлых и темных узоров. После долгой паузы, когда он, в своем нервном состоянии, уже боялся, что зря рискнул, наверху, над воротами, открылось окошечко, и оттуда выглянул заспанный тарни с взъерошенными светлыми волосами. На нем белела расстегнутая у ворота рубашка. Он в темноте блеснул глазами на Дитвара и с легким интересом осведомился по-дарийски, что ему нужно. — Дитвар Ден Реаллив! — тихо проговорил Дитвар вместо ответа. Его собеседник широко открыл глаза и молча уставился на Дитвара. Дитвар в ответ вызывающе рассматривал его. Окошечко закрылось, и караульный исчез. Через пару минут калитка в воротах приоткрылась. За ней виднелась опущенная решетка. Спустившийся вниз караульный стоял в двух шагах от Дитвара и разглядывал его через толстые перекрещенные металлические прутья. Теперь на нем была накинута куртка, и он наспех перевязался портупеей. Похоже, они здесь, в Тен-Ревалле, постепенно просыпались. Но слишком медленно. — Ты назвал… частично тарнийское имя! — Я знаю! — Дитвар перешел на тарнийский. Это подействовало, его собеседник наконец-то вспомнил о вежливости. — Дитвар! Хельриан Дейел Мерив! — Хельриан! — Дитвар решил, что уже потратил на приветствия достаточно времени, и не собирался больше терять ни мгновения. — Мне некогда ждать, пока ты полностью проснешься и поймешь серьезность положения! Поэтому я сейчас скажу тебе, что делать, и исчезну, а ты помолчи и послушай! Тарни заметно вздрогнул от его бесцеремонных слов и закусил губу, но сдержался. — Как только я скроюсь из виду, ты забудешь мое имя и то, что я приходил сюда и говорил по-тарнийски! — отчеканил Дитвар. — И все, кто сейчас может слышать наш разговор, сделают то же самое! Я рискую своей жизнью, чтобы спасти ваши, и хочу, чтобы это письмо срочно и тайно попало в руки коменданта! Ты понял меня, Хельриан? — Я понял! — холодно отозвался караульный. Но тон его не волновал Дитвара совершенно. Главное, он услышал ответ, который хотел услышать. Молодой человек просунул в отверстие решетки наспех нацарапанную записку и развернулся, чтобы уходить. — Дитвар! — тарни произнес его имя так неслышно, что Дитвар, хотя и стоял рядом, скорее догадался, что его только что окликнули, и нетерпеливо обернулся. — Тебе нужна какая-нибудь помощь? Дитвар колебался всего мгновение или два. — Мне трудно ориентироваться в этой темнотище! Помоги мне как можно быстрее добраться до дороги, туда, где три березы растут из одного корня! Решетка практически бесшумно двинулась вверх, но остановилась, поднявшись не слишком высоко, пожалуй, по пояс Дитвару. Хельриан быстро поднырнул под ней, и она тут же опустилась снова. Гарнизон замка определенно пытался исправить свою ставшую привычной беспечность. Хельриан крепко ухватил Дитвара за рукав и потащил за собой почти бегом. Месяц к тому времени затянуло какой-то дымкой, и вокруг стало еще темнее. Пока они бежали, оба не разговаривали, если не считать коротких замечаний тарни, таких, как: «Смотри под ноги, яма!» или «Смотри под ноги, камень…» или «Да смотри же под ноги!!!» Дитвар старался, но в отсутствие месяца темнота была почти абсолютная, и как он ни таращил глаза, он не видел перед собой ничего дальше вытянутой руки, пока Хельриан чуть ли не ткнул его носом в искомые березы. — Что дальше? — шепнул тарни. Дитвару до этого казалось, что от берез он наверняка найдет место ночевки. Но сейчас деревья встали перед ним темным лабиринтом. Заметив и правильно оценив его колебания, Хельриан завертел головой по сторонам, втягивая носом ночной воздух. — Пахнет костром. Вон оттуда! — сообщил он через некоторое время, махнув куда-то в сторону рукой. — Мне туда! — обрадовался Дитвар, мысленно похвалив себя за предусмотрительность. — Ну так пошли! — скомандовал Хельриан. Шли они довольно быстро, и Дитвар, несмотря на поддержку своего спутника, опять то и дело спотыкался и оббил себе ноги о корни деревьев. Хорошо хоть уберег лицо — царапины от веток было бы трудно объяснить остальным. Хельриан довел Дитвара практически до нужного места и только тогда отпустил его рукав. Но тут же вернулся, перехватил за плечо, притянул к себе совсем близко, еле слышно шепнул на ухо: «Счастливо!» и уже окончательно растворился в темноте леса, бесшумно, как это умеют тарни. Дитвар прислонился к стволу какого-то дерева, успокаивая бешено стучащее сердце. Все сложилось очень удачно. Он вернулся даже раньше, чем ожидал, и никто, кажется, не заметил его отсутствия. Гарен появился в лагере утром, довольный. Он даже не сердился на подначки парней по поводу того, что он спал в доме, на мягком тюфяке или даже перине, в то время как остальные отлеживали себе бока на голой земле. Конюх оказался не трус и не дурак и действительно был готов обеспечить им незаметный проход в замок. Действовать решили следующей ночью: как ни беспечны враги в этой не знающей войны местности, а все же не стоило тянуть время и оставаться в лесу прямо у них под носом дольше, чем необходимо. Дитвар мало ел в этот день и, хотя по совету Гарена улегся поспать, ему так и не удалось заснуть, несмотря на все приключения предыдущей ночи. Он думал о том, что случится ночью нынешней. Он сделал все, что мог, предупредил обитателей замка о готовящемся нападении. Оставалось надеяться на то, что тарни правильно оценят важность его сообщения и примут меры. Дитвар единственный из всего отряда знал, что все пойдет не так, как ожидают его спутники. Но ведь он и сам точно не знал, как! Впрочем, чего обманывать себя? Так или иначе, этот поход плохо окончится для большинства из них, совсем еще молодых парней, одни из которых сейчас проверяют и чистят оружие, другие просто отдыхают или напевают что-то себе под нос. Негромко, чтобы не мешать тем, кто, как и он сам, пытаются сейчас заснуть. Вполне возможно, он плохо кончится и для самого Дитвара.***
Ночь атаки выдалась такой же темной, как и предыдущая. Вдобавок противно моросил мелкий дождик. Влажный туман висел в воздухе. Гарен бодро заявил, что такая погода им только поможет. Впрочем, пути назад все равно уже не было. Один за другим повстанцы прокрались по мосту, поросшему травой, скрадывающей звук шагов. Дитвар шепотом настоял на том, чтобы идти первым. Гарен вначале спорил с ним, а потом молча кивнул. Калитка, уже знакомая Дитвару, оказалась чуть-чуть приоткрыта. Дитвар толкнул ее, и она бесшумно распахнулась, хорошо смазанные петли не издали ни малейшего скрипа. Толстая решетка была приглашающе приподнята. Молодой человек беспрепятственно проскользнул под ней и оказался, очевидно, в первом внутреннем дворе замка, совершенно темном. Дитвар замер, чувствуя, как стучит его сердце. За ним тут же пролез Керин и встал плечом к плечу. Следующим был сам Гарен, потом Кейд. Один за другим спутники Дитвара оказывались внутри. Но где же конюх? Разве он не должен был ждать поблизости, чтобы встретить их? Ничего не разобрать в этой чертовой темнотище! Да где же он наконец?! Повстанцы напряженно всматривались в окружающую их тьму, не зная, стоит ли рискнуть и окликнуть союзника. И тут сверху ослепительно сверкнуло, и прямо им под ноги падающей звездой свалился горящий, трещащий, стреляющий искрами факел. Следом прогремели выстрелы, и Керин, стоявший совсем близко от Дитвара, без стона рухнул на землю. Повстанцы заметались по двору, подальше от предательского света факела, как будто забыв, что стоящие на стенах тарни видят и в темноте, да к тому же могут стрелять на слух. Гарен попытался было затоптать факел, но тот, пропитанный специальным составом, упорно горел, а искры, так и сыпавшиеся от него во все стороны, подпалили его одежду. Дитвар, несмотря на то, что тоже чувствовал себя мишенью, усилием воли заставил себя оставаться на месте, помеченном факелом. Бежать сейчас было бы самоубийственной глупостью! Тарни, конечно же, подсветили двор специально, чтобы видеть его и отличить от остальных! Судя по частоте выстрелов, они не тратили время на перезарядку: должно быть, одни стреляли, в то время как другие заряжали. Таким образом, защитники замка не давали повстанцам, мечущимся по двору, ни малейшей передышки. Вокруг слышались вскрики и стоны раненых. Дитвар наконец сорвался с места, схватил Гарена, который все еще боролся со своей тлеющей в двух местах одеждой, за шиворот и потащил назад к калитке. Решетка так и осталась в приподнятом положении. Тарни, казалось, в суматохе боя просто забыли закрыть путь, по которому незваные гости проникли в Тен-Ревалл. Дитвар протолкнул Гарена первым и потом протиснулся сам. За ними в отверстие решетки торопливо поднырнул Кейд, удачно оказавшийся поблизости. Все трое пустились бежать. Гарен слегка стонал и спотыкался, следуя за Дитваром, но темпа не сбавлял. Кейд бежал молча. Наконец они уже не могли больше бежать и рухнули прямо на мокрую траву, жадно хватая воздух ртом, до рези в груди и шума в ушах. — Кто еще ушел? — прохрипел наконец Гарен. Дитвар огляделся, как будто он мог кого-то просмотреть или от этого жеста рядом с ними мог появиться еще кто-то из их товарищей. — Похоже, что только мы трое! — тихо сказал он.***
Позже, вспоминая этот неудачный поход, Гарен темнел лицом и даже не ругался, просто впадал в мрачное молчание, и его лучше было не трогать в такие моменты. Гибель почти всего отряда Гарена, отборных бойцов, сильно ударила по повстанцам. Было решено, что помощник конюха или проболтался кому-то о своих планах, или в последний момент проявил неосторожность и выдал себя сам. Таким образом Дитвар, которого, конечно, не коснулась и тень подозрения, мог считать эту историю своим блестящим успехом. Но он, как и Гарен, не слишком охотно вспоминал о ней, хотя и совсем по другим причинам.