Банановая боль

      Эш убеждал себя, что не хочет есть. Он гипнотизировал взглядом пустую тарелку, унизительно поставленную перед носом. Так хотелось швырнуть ее в сидящего во главе стола Дино, уплетающего на ужин ароматную индейку в медово-горчичном соусе, смакуя каждый кусочек. У парня перестало сосать под ложечкой и на секунду он поверил, что ему удалось убедить организм в том, что тот не голоден. Однако через мгновение чувство голода сменилось тошнотой. От недоедания, от этого унизительного наказания, от Гольцине. Белый контур тарелки размывался перед глазами, Линкс сжал кулаки на коленях в попытке отвлечься. Через полчаса ему разрешили выйти из-за стола. Блондин сдержанно поблагодарил за ужин – часть наказания – и поспешно удалился в свою комнату.       Следующим вечером ему было дозволено поесть. Было противно, Эш испытывал отвращение к самому себе и к этой подачке. Он несколько минут сверлил глазами тарелку. Это было унизительно, словно хозяин сжалился и решил покормить провинившуюся псину. Блондина так и подмывало смахнуть со стола тарелку и гордо удалиться, прекратив это унижение, но пронзительный взгляд Дино красноречиво говорил о том, что будет лучше все таки поесть. Убеждая себя в том, что делает это не из-за дона мафии, а из-за боли в желудке, мучающей его весь день, парень нехотя взял столовые приборы. – Ну же, Эш, неужели ты не проголодался? – издевательским тоном произнес Гольцине, – Не хочешь тартар из ягненка с трюфелем? "Я купил тебе самый дорогой корм" – так Эш слышал эту фразу.       От слов Дино кусок не шел в горло, но бандит сделал над собой усилие. Еда казалась безвкусной, хотя исходящий от нее аромат еще несколько секунд назад вызывал повышенное слюноотделение. Эш через силу сделал несколько жевательных движений, погонял кусок во рту, все так же не чувствуя вкуса. Ему не хотелось глотать, было стойкое ощущение, что еда тут же пойдет обратно или встанет комком в пищеводе, но стоило ей достичь измученного голодом желудка и Эш уже еле сдерживался, чтобы сохранять отстраненный вид, не начав жадно есть.       Со временем он привык ограничивать себя в еде. Бывало, что блондин сам отказывался от приема пищи или съедал намного меньше, чем хотел. Эш твердо решил, что Дино не сможет контролировать его таким образом. В моменты, когда он злился на мафиози, голодовки затягивались на несколько дней. В один из таких дней Эш лежал на кровати, смотря в потолок. Живот урчал от голода, но парень игнорировал это состояние. "Я не голоден. Не голоден. Не голоден." "Живот болит, потому что меня выебали трое человек. Я не голоден." "Если поем, меня вывернет. Я не голоден."       На пятый день Эш сидел у окна с книгой, перечитав страницу раз десятый. Прочитанные слова никак не складывались в предложения и он тупо смотрел на написанный текст. Сосредоточиться не получалось. Линкс захлопнул книгу и медленно отложил ее на полку подрагивающей рукой. Книга казалась гораздо тяжелее, чем на самом деле. Парень поднялся на ноги и комната пошатнулась перед глазами. Неуверенно сделав шаг вперед в попытке сохранить равновесие, Эш понял, что его куда-то ведет, а комната начинает сужаться. Одно нескоординированное движение и с журнального столика полетела ваза, шумно разлетаясь на крупные осколки.       Влетевшие на звук люди Гольцине обнаружили бандита лежащим на полу, незамедлительно сообщая папе Дино о случившемся. Уложенный на кровать, Эш очнулся от нескольких ударов в челюсть. Даже несфокусированным взглядом он смог различить сияющую лысину мафиози, в очередной раз занесшего руку. В ожидании следующего удара парень рефлекторно зажмурился, но вместо этого его грубо схватили за грудки, сажая в кровати. На колени ему был грубо поставлен поднос с едой, если бы не риск расплескать содержимое, Гольцине бы и вовсе его швырнул. – Ты сейчас же все это съешь, – приказал Дино, – Если ты сейчас откроешь рот с другой целью, ты будешь использовать его исключительно чтобы сосать члены, пока не сдохнешь. Кивни, если понял, – Эшу ничего не оставалось, кроме как едва заметно кивнуть головой, – Приятного аппетита.       В какой-то момент это зашло слишком далеко. Эш правда не чувствовал себя голодным, ему стало достаточно одного приема пищи в день, чтобы утолить потребность. Дино больше не мог манипулировать им лишением пищи. Это была победа, приносящая чувство контроля над собственным телом. Гольцине рвал и метал. Из-за того, что потерял один из рычагов давления, из-за того, что Эш часто отказывался от еды специально, чтобы позлить его. Мафиози приглашал лучших врачей, но все в один голос говорили – здоров. Руки чесались спустить шкуру, но Линкс не был обычным подростком, которому можно просто дать ремня. – Я не голоден, – произнес Эш, с вызовом поднимая на приемного отца зеленые глаза и отодвигая тарелку со своим любимым салатом с креветками и авокадо. – Эш, мы это уже проходили. Просто съешь это, – Гольцине старался говорить как можно спокойнее, но блондин не без удовлетворения видел, что ему это дается с трудом. – Нет, – зеленоглазый испытующе смотрел на дона мафии и, заметив, что тот напрягся еще сильнее, поспешил добавить невинным голосом, – Я не хочу есть. Спасибо, папа.       Каждый прием пищи подростком превращался в игру. Часто она заканчивалась опрокинутой едой, битой посудой и побоями. – Брось, тебе же это нравится, – продолжил провокацию Эш, когда Дино слегка успокоился, – Я же вижу как ты смотришь. Тебе нравится каким худым я стал. Мои тонкие запястья, которые ты обхватишь одной рукой, – блондин не смог сдержать ухмылки, когда мужчина сглотнул, он явно попал в точку и продолжил вкрадчиво перечислять, – Мои ключицы, ребра, кости таза. Просто признай, что у тебя на это стоит. Ты, старый извращенец, всегда любил худеньких маленьких мальчиков. – Довольно, – прервал его Гольцине, но Линкс не слушал. – Жаль, что я вырос, правда? – Эш. Замолчи. – Представь, я бы был в такой форме, когда мне было...       Потеряв остатки самообладания, Гольцине в секунду преодолел разделяющее их расстояние. Его толстые пальцы зарылись в светлые волосы названого сына, сгребая их в кулак и вынуждая поднять голову. Нахальный взгляд, смотрящий с вызовом, окончательно заставлял растерять крупицы контроля. Резким движением мафиози припечатал лицо блондина к стоящей перед ним тарелке, словно котенка, которого тыкают носом в лужу. – Я научу тебя уважать то, что я для тебя делаю. Я научу тебя ценить еду, которую я тебе даю. Я научу тебя нормально себя вести, – цедил сквозь зубы Дино, возя парня лицом по тарелке, – Я прикажу запереть тебя на неделю, за это время ты ни крошки не получишь. Посмотрим, как ты тогда запоешь.       По истечении недели мафиози пришел к парню с подносом в руках. Лично принес, небывалая честь. На его лице сияла победная улыбка. Эш лежал на кровати, бледный, обессиленный, с синяками под глазами. Медленно поднявшись, он безропотно съел все, что было на подносе. Это было сокрушительное поражение. Линкс физически ощущал самодовольный взгляд Гольцине и от этого становилось тошно, но он не мог заставить себя прекратить есть. Пусть это и было мерзко и унизительно, чувство голода к тому моменту стало уже нестерпимым, а при виде еды обострилось в разы. Мириться с этим не хотелось. Эшу казалось, что он съел что-то запретное, мерзкое или даже опасное. Он понимал, что с едой было все нормально, но подсознательно ему дико хотелось избавиться от неё. Оставшись наедине с этой мыслью, Линкс поспешил запереться в ванной, подходя к унитазу и смотря на него несколько секунд. Недолго думая, парень опустился на колени и погрузил в рот два пальца. Ловкое нажатие на корень языка и содержимое желудка оказывается в унитазе. Измученный желудок неприятно свело, но с души словно упал тяжелый груз.       Со временем это превратилось в рефлекс. Блондину уже не нужно было вызывать рвоту, он просто шел в туалет после приема пищи, зная, что спазм желудка – вопрос нескольких минут. И чем дальше Эш заходил в этом самоистязании, тем меньше времени требовалось его организму, чтобы избавиться от съеденной пищи. Бандит слабел и стремительно терял вес, что не могло скрыться от наблюдательности Бланки, от взгляда которого ничего не ускользало. – Тебе плохо? – спросил он у ученика, видя явно заторможенную реакцию и в целом не то состояние, которое требовалось на тренировке. – Нет, я в порядке, – непринужденно ответил Линкс. – Ты ел? – прищурился мужчина. – Ну да, – произнес Эш таким тоном, будто искренне не понимал в чем дело.       Он не подавал виду, но сканирующий взгляд Бланки, пронизывающий, словно булавка мертвую бабочку, заставлял нервничать. Это была игра исключительно их двоих, Эша и Гольцине, посторонним ни к чему было быть посвященными в это, даже если последствия этой игры были очевидны. Бланка не был дураком, он прекрасно понимал, что у его ученика все признаки длительного голодания, но вместе с тем понимал, что у парня могут быть причины хранить это в секрете. Посчитав корректным замять это, мужчина произнес: – Что ж, в таком случае предлагаю закончить наше занятие. Ты, кажется, слегка переутомился.       С каждым днем это становилось все труднее. Просто подняться утром с кровати было для Эша самым настоящим испытанием. Он медленно поднимался с опорой на прикроватную тумбочку и, держась за стену, полз до туалета. Там падал на холодный кафель и склонялся над унитазом в болезненных спазмах. Желудок скручивало, но опустошать было нечего. От боли Линкс тихонько поскуливал, обхватив себя руками поперек живота, словно от этого может стать легче. Спазмы так выматывали и без того ослабленное тело, что часто Эш отключался. Иногда он так и просыпался лицом в унитазе, иногда обнаруживал себя перенесенным на кровать.       Дино в очередной раз пришел к нему не в лучшем расположении духа. Он приблизился к кровати, на которой свернулся калачиком его пасынок. Мафиози молча поставил на тумбочку ужин, предусмотрительно взяв с собой таз после случая, когда Эша вырвало прямо в тарелку. Блондин был грубо посажен в кровати и сам потянул дрожащую руку к начищенной до блеска вилке. Холодный металл обжег и без того ледяные пальцы, Эш посильнее сжал прибор, насаживая на него овощи, которые ощущались во рту безвкусной массой. Казалось, они даже не успели достигнуть желудка, когда бандит схватил тазик. Его вырвало только что проглоченными овощами и большим количеством желудочного сока.       Гольцине останавливаться на этом не намеревался. Он заставил его съесть все, не обращая внимания на то, что после каждого глотания Эша тут же выворачивало наизнанку. Линкс крупно дрожал, дышать было больно, а во рту стоял неприятный вкус рвоты. Неслушающимися пальцами он утер слюну с уголка рта и обессиленно рухнул на кровать, запоздало осознав, что его ударили. Кулак Дино несколько раз опустился на его худощавое тело, оставляя после себя синяки на сухой сероватой коже, которая казалась прозрачной. – Эй, полегче, а то еще руку о мои кости сломаешь, нечем будет подтирать задницу, – прохрипел Эш, из последних сил ухмыляясь уголком рта. – Ты лучше о своей заднице беспокойся, – отрезал мужчина, – Завтра приедут врачи. Если они опять скажут, что ты здоров, пеняй на себя. Ты у меня собственную блевотину жрать будешь.       Но врачи диагностировали расстройство пищевого поведения, а состояние Эша требовало срочного лечения. От госпитализации Дино отказался, потому что не гнушался продолжать сдавать своего питомца в аренду на ночь. Видимо, понимал, что парню осталось недолго и решил получить от его жизни максимум выгоды. Некоторым клиентам даже нравилось трахать безвольную куклу, которая лежит неподвижным бревном и смотрит в потолок стеклянными глазами.       Эш не сопротивлялся, когда его усадили на кровати. Голова жутко кружилась, свисая вниз, как у безвольной куклы. Двое мужчин сзади заломили ему за спиной тонкие руки. Зачем? Что бы с ним ни сделали, Эш слишком истощен и обессилен, чтобы даже попытаться дать отпор. Он закрыл глаза и потому не видел, а лишь почувствовал чужие руки в своих волосах. Зарывшиеся в светлые взлохмоченные пряди пальцы заставили парня запрокинуть голову. Послышалось какое-то копошение, а потом Эш почувствовал как ему что-то вводят... В нос. Это заставило открыть глаза, скосив которые, он увидел чужие руки, облаченные в медицинские перчатки, они уверенными движениями вставляли в его нос какую-то трубку.       Линкс дернулся, пытался стряхнуть эти руки, увернуться от прикосновений и избавиться от этого мерзкого ощущения инородного предмета. Он хотел что-то сказать, но в этот момент его голову наклонили вперед, а конец трубки ткнулся в носоглотку. Мерзко. Страшно. Больно. К его губам поднесли стакан воды с трубочкой, приказав пить маленькими глотками. Эш хотел что-то возразить, но промычал нечто нечленораздельное, зайдясь в приступе кашля, когда почувствовал скольжение по пищеводу. Желудок скрутило, но рвать было нечем. Эш просто давился, пытаясь согнуться от болезненного спазма. Хотелось выкашлять эту трубку, но ничего не получалось, она проходила все дальше. Ему напомнили про воду, проглотить которую получилось не сразу. Эш кашлял, вода вытекала из его рта, стекая по подбородку и капая на футболку.       Введя трубку до самого желудка, ее конец закрепили пластырем на щеке парня. Линкс был повален обратно на подушку, он даже не успел отследить момент, когда его руки приковали к кровати, а в сгиб локтя вонзилась игла. Краем глаза Эш увидел еще одну трубку. Капельница. Гольцине изображал обеспокоенного заботливого родителя, когда слушал доктора и наблюдал как тот вводит пищу в желудочный зонд. Эш видел как пюреобразное содержимое шприца медленно выдавливается в трубку. Он задержал дыхание при приближении этой массы к носу, но это не помогло. Пища легко достигла желудка. Парня кормили буквально по несколько миллилитров с интервалом в несколько минут, чтобы не спровоцировать рвоту, несмотря на то, что вводимые через капельницу препараты должны были предотвращать тошноту. – Посмотри до чего ты себя довел, – усмехнулся Дино, когда они остались наедине, – Ты настолько не хочешь быть со мной? Решил сбежать через смерть? Так вот знай, я оказываю тебе услугу. Если ты умрешь, тот мальчишка из Японии последует прямо за тобой.       Что?....       Эйджи.       Эш нашел в себе силы поднять голову и открыть рот, чтобы подавиться рвущейся наружу гневной тирадой, он еще не привык к раздражающей горло трубке. Линкс чувствовал себя униженным, словно его в очередной раз изнасиловали. Прикованный наручниками к кровати, обвешанный трубками. В него просто вливают еду, как не столь давно сливали сперму. Он просто живой туалет. – Выздоравливай, Эш, – промурлыкал Гольцине, оставляя парня одного.       Когда за мужчиной захлопнулась дверь, бандит уронил голову обратно на подушку. Он устало прикрыл глаза, чувствуя как из-под век по щекам бежит соленая влага.