in lumine lunari

В кампус они успели добраться даже раньше комендантского часа, а потому смогли спокойно пройти к западному крылу через главный вход, а затем, оставив позади пару витиеватых почти пустых коридоров, вновь оказались у Энтони, предусмотрительно закрывшим входную дверь и убедившимся, что их не заметила лишняя пара глаз. И проворачивая ключ в замке, рыжеволосый студент мысленно поклялся всем богам и дьяволам, что больше никогда не пустит сюда отца пока рядом с ним будет Фэлл. Азирафаэль, тем временем отвечающий на какой-то вопрос Энтони, немного по-свойски прошел в кухню, желая поставить пакеты с продуктами и прочими вещами, которые они купили в городе, однако обнаружил там сидящего Хастура и тут же смутился и замолчал, замирая посреди комнаты. – О, опять ты, – парень сделал большой глоток непонятной жидкости из кружки и кивнул Фэллу, – Ты чего так быстро сбежал-то в тот раз? В этот момент в кухне появился и Кроули, обеспокоенный тем, как резко перестал говорить Фэлл и, поняв причину его заминки, облегченно выдохнул и попутно повесил ключи на специальный крючок. – Привет, – бросил он соседу и подошел к Фэллу, – Азирафаэль, это Хастур, – Кроули смерил парня взглядом, намекая, чтобы тот даже не смел что-либо шутить в привычной манере. – Приятно, – протянул он и сделал очередной глоток, со скучающим интересом наблюдая за соседом. – И мне, – Азирафаэль пожал протянутую ему секундой позже руку и повернулся к Кроули, – Так я... пойду, наверное? – Не выдумывай, – спокойно сказал Кроули, забирая у него из рук пакет, – Сейчас что-нибудь приготовим, чувствуй себя как дома – Хастур только выглядит устрашающе, – он подмигнул наигранно возмутившемуся соседу. – Вообще-то из меня бы получился отличный князь Ада! – Ага, защищающий лягушек, – Кроули улыбнулся и не смог сдержать смеха, когда вслед за Хастуром засмеялся и Фэлл. – Ну, они просто прикольные, не докапывайся. – Это называется фетиш, – Кроули вновь по-доброму усмехнулся. Как давно он просто не шутил вот так вместе с соседом? Словно забыв за эти месяцы о том, как людям, и ему в первую очередь, важно простое общение. – Ой, кто бы говорил, – Хастур закатил глаза и, встав из-за стола, направился к себе, – Ладно, голубки, позовете, если что-то останется от ужина, а то еще и меня к готовке или брачным играм приплетете, – сосед с беззлобной ухмылкой подмигнул смутившемуся Азирафаэлю и скрылся в комнате. Энтони тем временем достал необходимые продукты, будучи вдохновленный самой мыслью о совместном приготовлении ужина с ангелом, когда тот подошел ближе, внимательно смотря на него. – Ты уверен, что я не мешаю? Я ведь, формально, зашел только за вещами... Кроули тут же отложил овощи и нож и развернулся к Азирафаэлю, чуть прижав его спиной к столешнице и мягко обнимая за талию. – Это глупости, ангел. Как мой парень может мне мешать? Энтони мгновенно замолчал, впервые произнеся это слово вслух и тут же стушевавшись, но не подав виду, внимательно наблюдая за чужой реакцией. Он же правильно все понял, да? Его ангел был согласен? Он ведь просто не способен им пользоваться (да и вообще кем-либо) или что-то в этом роде, но все же...? Студент перед ним мгновенно покраснел до кончиков ушей и не смог скрыть улыбку, хоть и пытался прикусить губу и взять себя в руки. Неужели, это действительно правда? Фэлл не мог похвастаться большим количеством отношений, а серьёзных не имел и вовсе, однако он поймал себя на мысли, что не мог и мечтать о том, что это будет Энтони. Как ни крути, он был лучшим человеком из всех, кого Фэлл знал, и при этом он хотел с ним встречаться? Азирафаэль чуть мотнул головой, не в силах поверить в чужие слова, но и не переставая улыбаться тому, что это, кажется, правда. Энтони молча наклонился к нему, осторожно касаясь мягких губ и выдыхая вопрос тихим шепотом. – Так ты не против, м? – Нет, – улыбка стала еще шире, хотя казалось, что это невозможно, – Если не против ты – я бываю очень занудным, дорогой, так что подумай хорошо, хочется ли тебе терпеть рядом с собой такого, как я. Кроули молча углубил поцелуй, чуть оттесняя Фэлла назад и мягко заводя свои руки за его спину, располагая ладони между поясницей и острым краем столешницы, пока Фэлл вновь положил теплые ладони на его щеки, смущенный происходящим до невозможности. – Не говори так, – Энтони все же чуть отстранился, тут же убирая руки и ловя ими мягкие ладони, – Кто бы тебе этого ни сказал – это не так. Просто я подумал, что... ну не знаю, мы могли бы называть это так, если ты действительно не против... встречаться со мной? Я понимаю, о чем прошу и вовсе не заставляю тебя появляться со мной на людях или кричать во всеуслышание (я знаю, как это будет выглядеть), но... – Я не против, Энтони, – Фэлл мягко остановил его слова, стараясь не дать Энтони омрачить ему же самому настроение и додумать лишнего, как делал порой и сам Азирафаэль в своей голове, – И... я бы очень этого хотел, – смущение стало практически осязаемым, смешивающимся в воздухе с общим восторгом и сбившимся дыханием. – Что ж... э-ээ, – Энтони не знал, как выразить все то, что он ощущал, а потому просто выдохнул и замер с легкой улыбкой, пару мгновений смотря на Фэлла, пытаясь передать всю ту благодарность и облегчение, что озарили сердце. – Можно тебя еще раз поцеловать?, – на губах заиграла чуть хитрая улыбка, призвана скрыть желание закричать от радости, – Поцеловать, как своего парня, м? Фэлл закусил губу, словно не ощущал этого несколько мгновений назад, чувствуя вновь загоревшиеся снопы искорок под кожей. – Да, но с условием, – розоватый оттенок щек приобрел более насыщенный, персиковый оттенок, – Ты можешь на минуту закрыть глаза? Пожалуйста? Энтони чуть удивленно поднял рыжие брови, но послушно выполнил просьбу, не переставая улыбаться этому робкому чуду. Он привык, что людей в отношениях интересовали куда более простые вещи, по крайней мере если судить по тем, кто его окружал. Совсем не прогулки по паркам, не возможность делиться чем-то важным и уж точно не совместное приготовление ужина, нет. В его жизни все было куда проще, а потому, даже опираясь на собственное сердце, разум строил догадки куда быстрее, подписываемый опытом. Однако, вопреки всему, его не попросили томным, наигранным шепотом прямо в ухо взять партнера на ближайшей горизонтальной поверхности, не начали лезть к нему в штаны или просить что-то сделать и сохранить это в тайне, нет. Энтони на мгновение замер в своих мыслях, а затем ощутил, как Фэлл медленно погладил его по щекам (разумеется, заметив, как Энтони буквально ластился, словно кот, под эти прикосновения еще в парке) и, собрав всю свою смелость и стеснение в кулак, Фэлл привстал на носочки и мягко поцеловал пострадавшую утром щеку, на мгновение задерживаясь губами на смуглой коже. Кроули замер, как парализованный, ожидав чего угодно но только не этого. Секунду спустя он открыл глаза, когда понял, что с него снимают очки и кладут их куда-то подальше, не давая вернуть на место. Азирафаэль улыбнулся, смотря ему прямо в глаза, но не убрал ладоней от лица, наблюдая за реакцией. – Мне очень жаль, Энтони, – слова явно относились к пострадавшей щеке, пока чуть полные пальцы стирали это воспоминание осторожными прикосновениями. Кроули поспешил закрыть глаза и потянуться к его губам, не давая себе шанса заплакать. Он крепче прижал к себе Азирафаэля, ощущая себя как-то правильно, излечено от сценариев в голове и прошлого, ощущая себя кем-то важным и нужным, а не просто "обузой" чужой истории. Он не заметил, как вновь прислонил Азирафаэля с столешнице, целуя жадно и нежно, не пересекая границы, но и желая отдать этому светлому чуду всю свою душу без остатка. И оба понимали, что слова в данном случае будут бессмысленными наборами звуков. Фэлл осторожно сам чуть подался вперед, и Энтони позволил ему занять "ведущую", пусть и совсем неуверенную позицию в поцелуе. До этого мгновения в голову Кроули даже не приходила мысль о том, а целовал ли его ангела кто-то еще? Нравилось ли ему, и что именно? Все эти мысли не посещали рыжую голову просто потому, что ему было абсолютно наплевать на наличие или отсутствие какого либо опыта партнера, однако сейчас Фэлл начал мягко отстраняться, что никак не вязалось с его участившимся сердцебиением. – Прости, я..., – Азирафаэль вдруг понял, что совсем не умеет целоваться также умело, как Энтони, ощущая за это иррациональное стеснение, – Я не совсем, ну... Он пожал плечами, пока Кроули все еще держал его в собственных объятиях мягко взъерошивая кудряшки. – Не совсем...?, – в голосе слышалось только тепло и никакого раздражения. – Не совсем профессионал в этом вопросе... Энтони понял его заминку верно еще до слов, но сейчас убедился окончательно, вновь наклоняясь к губам и видя, как Фэлл неосознанно тут же потянулся к нему, едва не тая от удовольствия, забывая обо всем на свете. – Ты целуешься просто потрясающе, ангел, – он чуть коснулся его подбородка, а затем вновь губ, – Не думай ни о чем плохом, хорошо? – А ты можешь... сделать так языком еще раз? Кроули издал какой-то радостно-умиленный вздох и тут же вновь накрыл ангельские губы, осторожно проводя языком по кромке зубов, а затем касаясь чувствительного неба, вызывая неожиданный, хоть и чуть приглушенный стон. Фэлл тут же смутился, но Энтони молча повторил это движение, ощущая, как мягкие руки чуть ближе прижимают его к себе, комкая черную рубашку. Он целовался сотни раз в своей жизни, но даже через десятки лет он будет помнить этот миг на кухне университетского блока – когда до ужаса смущенный и нежный ангел, невесомо обнимет его крепче, чуть приоткрывая губы и позволяя поцеловать его еще глубже – так, чтобы дыхание становилось общим, а мысли – белым шумом, единственной целью и смыслом в котором был человек напротив. И будет помнить, как пару минут спустя Азирафаэль уткнется в его сильную грудь лицом, смущенно смеясь, а сам Кроули сможет мягко водить носом по его виску, обнимая крепче и чувствуя, как собственное сердце бьется в одном ритме с ангельским. Энтони неспешно провел раскрытыми ладонями по лопаткам сквозь голубую рубашку, гадая, какими были бы крылья его ангела, когда живот Фэлла чуть требовательно заурчал, бунтуя против отсутствия ужина в столь неподходящий момент. Азирафаэль тут же смутился, прижимая к нему руку и незамедлительно краснея щеками – и, к мимолётному огорчению Кроули, совсем не так очаровательно, как несколько минут назад. – Прости, я..., – он пожал плечами, – Я довольно много ем, так что... но я обещаю поработать над этим, – голубые глаза с каким-то отчаянием посмотрели в янтарные, заставив Энтони немного стушеваться, не совсем понимая такую реакцию. – Что? Брось, ангел, что за глупости? Тем более, – он кивнул на столешницу за спиной Фэлла, – От ужина нас с тобой отделяет всего несколько минут, не зря же мы тащили этот пакет, м? Он опустил вопрос о какой-то там "работе над этим", мягко разворачивая, словно в танце, Азирафаэля к продуктам и торжественно вручая ему второй нож, словно посвящал в рыцари. Об успехе его маленькой пантомимы свидетельствовал более расслабленный смех, и, достав остальные необходимые продукты, Энтони начал резать гуанчиале, искоса наблюдая за все еще улыбающимся ангелом, занимающимся помидорами, переодически касаясь его плеча своим. Нет, он не мог даже мечтать, что это светлое чудо будет частью его жизни. Не мог даже подумать, что сможет обнимать его и смеяться над его шутками, не думая о том, что его образ "рушится". И уж тем более не думал, что простая аматричана может быть приготовлена с таким удовольствием.

☽

Когда с приготовлением ужина было покончено, оба перебрались с тарелками на подоконник в комнате Энтони, поставив пасту и приборы на письменный стол (разумеется, оставив и соседу часть пиршества) и, устроившись поудобнее, приступили к долгожданному ужину. Азирафаэль совершенно очаровательно прикрывал глаза, пробуя приготовленное блюдо с таким видом, словно они сидели в лучшем ресторане, а затем, когда Энтони все же (нехотя) согласился признать, что он "потрясающий повар", Фэлл осторожно потянулся к нему через пустые тарелки, смешивая восторг от ужина вместе с восторгом от человека перед собой в неспешном поцелуе. Сумерки разбавлял теплый свет внутри комнаты, отбрасывая во двор кампуса две тени-силуэта, постепенно сливающиеся в единое целое и замирая так на пару прекрасных мгновений. Через несколько минут, когда оба довольно облокотились на стены напротив друг друга, обсуждая пение какой-то птицы в остатках уходящего дня за окном и наслаждаясь приятным удовлетворением от полных желудков, в блок постучали, и минутой позже, прежде, чем Энтони успел запаниковать, Хастур поспешил открыть. Кроули уже открыл свою дверь спальни, когда с облегчением (как и Фэлл за его спиной) увидел входящего на кухню Лигура – друга Хастура. Азирафаэль ничего не сказал, однако тут же заметил, насколько расслабились острые плечи студента от увиденного. Энтони машинально убрал руки в карманы брюк, облокотившись на дверной косяк и чувствуя, как светлая фигура стоит за ним, словно невидимая опора. Отлично, это не отец. Кроули сглотнул нервный ком и все же вышел из комнаты вместе с Фэллом, ощущая себя куда спокойнее. – ... так, как прошло?, – продолжал расспрашивать зашедшего парня Хастур, – Сдал? – А вот хуй там, – Фэлл немного поморщился от резкого слова, однако, услышав в дальнейшем всю историю целиком он поймет, что слово было как нельзя более подходящим. Лигур в этот момент заметил остальных в комнате и тут же повернулся к ним, скидывая бомбер на вешалку, – Привет, Кроули, – взгляд скользнул по светлой фигуре за ним, – И... э-э... – Азирафаэль, – поспешил представится Фэлл. – Да, привет, Азрифаэль, – Кроули чуть усмехнулся, скрыв это поворотом головы и смотря на Фэлла, разумеется тоже услышавшего ошибку в произношении, но решившего не поправлять. В конце концов этот студент был не первым, кому его имя казалось сложным. Он смерил шутливо назидательным взглядом Энтони и тот прошептал одними губами тихое "прости", переплетая их пальцы и вновь разворачиваясь к парням. – Там еще осталась паста, – он кивнул на кастрюлю на плите. Хастур тут же развернулся к кухне, доставая тарелку и, положив себе с довольным видом порцию побольше, обернулся к Лигуру. – Будешь? – Не, – протянул студент и буквально упал на стул рядом с другом, вновь становясь мрачнее тучи, – Ебанный тест... даже есть не охото после такого.. Энтони уже хотел удалиться обратно к себе вместе с Азирафаэлем, когда ответ Лигура на очередной вопрос Хастура заставил его замереть и сжать ангельскую руку сильнее, даже не заметив этого. – Этот чертов Мэтью рвал и метал... – Профессор Мэтью?, – Энтони резко повернулся к столу, не замечая, как обеспокоенно на него посмотрел Фэлл, – Ты о нем говоришь? – Ясно дело, – удрученно кивнул студент, – Садитесь тоже, что вы в углу стоите, как мать над душой, – Лигур кивнул на стол, за которым они сидели и, получив быстрый кивок от Азирафаэля, Энтони и Фэлл заняли два оставшихся стула, наблюдая, как Хастур уплетает ужин за обе щеки, а его друг пытается не злиться на произошедшую ситуацию еще больше. – Так в чем дело-то?, – Хастур втянул макаронину с громким звуком, – Завалил философию? – Да он как с цепи сорвался! Мэтью с самого начала пары был не в духе, мерил шагами аудиторию как сумасшедший, а затем начал валить всех – то вопрос не по теме, то не объясняя причины отправлял на пересдачу. – Чего это он?, – Кроули нервно положил локти на стол, пытаясь понять причину чужого поведения. – Это по твоей части, – Лигур скривился, вспоминая свою тройку в эссе, – Может у него не стоял с утра, мне-то почём знать?, – он повернулся к Кроули, обреченно выдыхая в привычной манере отшучиваться, – Мог бы ему помочь с этим делом, Кроули, глядишь, он бы не так психовал, а у меня бы был зачет. Энтони замер, сжав зубы. Конечно, Лигур не знал и не мог знать всего, что знал он и ошарашенный подобным не меньше него Фэлл, однако сказанная беззлобная шутка вновь что-то надломила внутри. Азирафаэль видел, как меняется лицо Энтони и прежде, чем худая фигура в привычной манере сбежала бы в любом направлении, он мягко положил ладонь на его колено под столом, тут же поворачивая лицо к Кроули. Напряженное тело чуть вздрогнуло, не ожидав прикосновения, однако Азирафаэль лишь чуть погладил Энтони по ноге, стараясь успокоить его и поддержать хоть немного. Рыжеволосый студент бросил на него короткий благодарный взгляд и, поняв, что это действительно помогло ему не психануть на студента перед собой, вновь вклинился в разговор друзей, не заметивших его минутного оцепенения. – И что, вот просто так?, – не унимался Хастур, которому едва ли не чудом удалось закрыть философию на "4", – Взъелся на всех? – Да понятия не имею, – Лигур встал и все же положил и себе пару ложек пасты, садясь с ней обратно за стол, – К нему в какой-то момент заглянул кто-то из зеленых, и все прахом пошло. – Первокурсник?, – внезапно подал голос Азирафаэль, желающий внести ясность в просторечную терминологию Лигура и избавить Кроули от лишних потенциальных вопросов. – Ага. Что-то начал говорить про зачет, но Мэтью на него шикнул и вышел в коридор. Вернулся только с зачеткой этого парня – может быть, требовалась подпись, которую он забыл или еще чего, только после этого он как с цепи сорвался, ебанный цербер... Дальнейших слов Кроули уже не слышал, понимая, почему Мэтью вышел из себя. Очевидно, какой-то из "подставных" студентов отказался дальше участвовать в этом и потребовал ответную услугу – зачет по предмету. Причем, судя по рассказу, немедленно. Понял это и Азирафаэль, все это время неотрывно наблюдавший за худой фигурой, а увидев, что Энтони на пределе, молча встал, ловя удивленный и чуть потерянный взгляд Кроули. – Мне очень жаль, что так случилось, но боюсь мы будем вынуждены вас покинуть, – Хастур чуть не закатил глаза от такой, по его мнению, высокопарной речи, но ничего не сказал, кидая вилку в раковину, – Кроули, ты не против? Кажется, ты обещал обьяснить мне принцип работы аттрактора?, – Азирафаэль в ту минуту, по крайне мере, как показалось ему, едва не ошибся в незнакомом термине, судорожно пытаясь придумать причину покинуть друзей Кроули вместе с ним. – А-аа, это так теперь называется, – усмехнулся Хастур. Кроули пропустил это замечание мимо ушей, смотря на Фэлла с долей восхищения и, бросив на соседа укоризненный взгляд, коротко попрощался с обеими и поспешил в свою комнату, уводя с собой Азирафаэля. Закрыв деревянную преграду и бросив перед этим короткое и привычное "чао!" парням, Кроули тут ж облокотится на дверь, с благодарностью и долей облегчения глядя на Фэлла перед собой, вновь ощущая иррациональную безопасность, словно от услышанного можно было просто оградиться физическим объектом. – Спасибо, – он немного улыбнулся. Азирафаэль лишь молча улыбнулся уголком рта в ответ и чуть свел брови вместе, садясь на край кровати и внимательно наблюдая за Энтони. Пару минут спустя темная фигура все же отстранилась от двери (поистине змеиным движением выгнув при этом позвоночник, в попытке размять резко затекшие мышцы), смотря куда-то в свои мысли и садясь рядом с Азирафаэлем, продолжая думать о том, чем может обернуться такой поворот событий. – Энтони? – М? – Ты же объяснишь мне, что такое аттрактор?, – Кроули тут же чуть усмехнулся, кладя голову на мягкое плечо и украдкой проводя кончиком носа по мягкой шее. – Конечно, – он немного улыбнулся, не замечая, как его ладонь мягко поглаживают теплые пальцы в успокаивающем жесте, – Все, что захочешь, ангел.

☽

– Есть шанс, что он расскажет что-то, – Энтони уже устроился удобнее, обнимая поперек живота Фэлла (чего тот сперва очень смутился, однако Кроули упрямо отказался выпускать его из рук и лишь прижал светловолосого студента ближе к себе, целуя в висок), лежащего практически на нем и наконец нарушил молчание, прерываемое последние минуты лишь их общим дыханием и звуком перебираемых тонкими пальцами белых кудряшек. Азирафаэль чуть поднял голову, лежащую все это время на сильной груди, задавая этим жестом немой вопрос. – Я имею в виду тот студент, что вывел Мэтью из себя, – пояснил свою мысль Кроули, вновь начиная поглаживать мягкие пряди, – До этого дня я думал, что все... согласны, понимаешь?, – он чуть скривился. – Согласны подыгрывать ему?, – Фэлл вновь задумчиво начал гладить Энтони по колену, согнутому рядом с его собственным буквально под прямым углом. – Именно. Я догадывался, что он подкупает их оценками или зачетом, да и в конце концов они ничем не рисковали – каждый раз приходя в Совет все, разумеется, настаивали на анонимности, так что почти никто не знал имен моих "жертв", – последнее слово Кроули буквально выплюнул, замирая рукой в светлых кудрях. – Не говори так, – Фэлл вновь поднял голову к рыжеволосому студенту, – У тебя нет "жертв", потому что ты ничего не делал, ладно? Голубой взгляд внимательно посмотрел в медовые глаза, и Энтони молча кивнул, пытаясь привыкнуть к этой мысли. Хотя, даже несмотря на обеспокоенный взгляд и мягкое облачко спокойствия рядом, где-то на краю сознания его все еще терзали невидимые когти вины, избавиться от которых было чуть проще, чем найти живого грифона. – И все же, кажется, он хотел это прекратить?, – тихо продолжил Фэлл, – Он хотел прекратить это и потому пришел к Мэтью? – Полагаю, что да, – Энтони положил подбородок на светлую макушку, смотря куда-то перед собой, как и Азирафаэль, окутанный его теплыми объятиями, не дающими обоим сойти с ума, – Но меня волнует не это.. Фэлл на мгновение замолчал, прикидывая в голове варианты, ни один из которых ему не нравился. – Ты думаешь, что этот студент тоже может начать шантажировать тебя? – Нет, совсем нет. Никто не станет так рисковать, да и Мэтью выбирает "надежных жертв", я уверен. – А что тогда? – То, по какой причине это произошло именно сейчас... не понимаю, что такого важного случилось сегодня, ангел. Почему именно сегодня он решил прийти к преподавателю, да еще и посреди занятия, словно боясь не успеть получить свою долю в "сделке"? Азирафаэль задумался над вопросом, пытаясь собрать этот пазл на двоих, словно Гуинплен, стоящий посреди парламента и лишь постепенно начинающий понимать, всю тяжесть происходящих перемен. – Ангел, а может он попросил его сыграть эту роль вновь?, – через пару минут тишины подал голос Энтони. – А?, – светлые брови сошлись у переносицы. Кроули резко сел, вынуждая Азирафаэля приподняться с его груди и развернуться к темной фигуре, пронзенной резкой стрелой понимания. – Что, если Мэтью попросил этого студента вновь сообщить обо мне Совету, и он отказался?, – Кроули поймал не совсем понимающий взгляд напротив и пояснил чуть более сбивчиво и громко, – Сам подумай, с чего бы студенту так резко требовать вторую часть их договора, если он не хотел бы все прекратить? Будь он согласен это продолжать, он бы в спокойной ситуации обсудил, скажем, условия о зачете и в следующем семестре, но сегодня он явно пришел публично намеренно... – Попытка шантажа в случае отказа?, – наконец догадался Фэлл. – Именно. А это значит, что Мэтью снова чего-то от меня хочет, возможно, напомнить о моей репутации или просто развлечься. А значит он предложил этому парню вновь рассказать про меня Совету, а он отказался, но я не понимаю..., – Энтони замер, продумывая каждый свой шаг, – Он ведь... не мог видеть нас вчера или сегодня вместе? Ты не замечал его в коридорах, после...? Но договорить он не успел, смотря как в голубых глазах загорелась окончательно сложенная карта последних дней, заставив светлую фигуру чуть не подпрыгнуть на кровати. – Так это к Мэтью ты тогда ходил? Еще до Родительского дня, когда ты не смог пойти со мной, Анафемой и Ньютом, верно?, – Азирафаэль замолчал, вспоминая тот вечер и главное – тот пустой взгляд Энтони, который заставил мурашки вновь побежать по телу. Кроули громко сглотнул ком и поджал под себя колени, словно пытаясь закрыться ото всех, вспоминая, к чему не привел тот вечер. Едва не привел. – Энтони?, – обеспокоенный голос донесся до него сквозь мысли, когда он запоздало понял, что Азирафаэль уже сел рядом с ним, опираясь как и он, на стену и тем самым "обходя" его желание закрыться прижатыми к груди острыми коленями, – Эй, я сказал, что-то лишнее? – Нет, нет, – Энтони чуть повернул к нему голову, упираясь виском в холодную штукатурку, – Ты прав, я тогда действительно ходил к нему. – И что он хотел от тебя?, – Азирафаэль не заметил, как прикусил изнутри собственную щеку, зато хорошо заметил какой-то неясный темный проблеск в медовых глазах, словно тень пролетевшей черной птицы. – Чтобы я перестал общаться с тобой, – Энтони сжал губы, не шевелясь, как и Азирафаэль, просто смотря в голубые глаза, сдерживающие его тьму, – Именно тогда я окончательно понял, что был, а может и остался не безразличен ему... – Он...?, – Азирафаэль резко замолчал, посчитав, что такой вопрос будет лишним, однако Энтони понял его без слов. – Именно, – светлые брови образовали скорбную морщинку, – Он ревнует и боится, что я что-то расскажу тебе, как тому, кто может не посчитать это бредом и клеветой, как другие преподаватели, например, – Кроули криво усмехнулся, – И, видимо, не зря. – И ты шел тогда от него? Я... Энтони, признаться честно.., – Фэлл замялся, но не смог сдержать своих эмоций, вновь вспоминая те страшные мгновения, что он искал Кроули в петлях бесконечных коридоров, – Я... я очень испугался за тебя тогда. И не только потому, что... ну, – он сделал неопределённый жест руками, памятуя о том, как Энтони относился к собственным слезам, – Но тогда я даже не понял, откуда ты идешь и куда, но..., – он глубоко вздохнул и тут же нашел худую ладонь, беря ее в свои и смотря на нее, не поднимая головы. Кроули бросил на него быстрый взгляд и тут же постарался посмотреть вверх, чтобы не заплакать. – Если бы я только знал, Энтони... я бы мог пойти с тобой в то утро, подождать тебя у дверей или что-то еще... – Ты не виноват, ангел, – Энтони молча положил голову ему на плечо, стискивая мягкую ладонь, – И ты не мог знать, что я хочу сделать и почему. – С-сделать?, – Азирафаэль вздрогнул, замерев и боясь признаться себе в том, что его иррациональная догадка на уровне ощущений все это время была верна, – Энтони...? Кроули лишь уткнулся лицом куда-то между мягким плечом и шеей, не желая подтверждать предположение Фэлла. Однако этого и не требовалось. Азирафаэль не понял, как вздрогнул всем телом вновь, осознавая, что могло произойти, не успей он тогда найти Кроули, задержись он в своей комнате на пару жалких минут... Зажмурив глаза он молча буквально вцепился в худое тело, обнимая удивленного Кроули под руки и утыкаясь лицом в его грудь, тихо всхлипнув. Энтони, несмотря на просто отвратительные воспоминания о едва не совершенном самоубийстве, внезапно со всей ясностью и пораженностью понял, почему плачет Азирафаэль, стискивающий его до боли в ребрах, совсем как тогда, в залитом лунным светом дворе. Он боялся его потерять. Его, Энтони, потерять. Кроули замер, не замечая собственных слез подступивших к горлу и слыша в голове чужие слова из прошлого. "Недоразумение" "Ты обуза нам с матерью, Энтони" "Артур погиб из-за тебя" "Скройся, я не хочу тебя больше видеть". И это кто-то боялся потерять? Тем более ангел? Ангел, который в этот самый миг лишь прижимал Энтони крепче, ощущая чужое дыхание на своей макушке, в которую вновь уткнулся Кроули, пытающийся осознать свои собственные мысли. – Энтони..., – имя больше походило на тихий всхлип, – Скажи, что я подумал не о том, пожалуйста... Кроули молча покачал головой, наконец обнимая Фэлла сильнее, буквально оплетая его своими худыми конечностями, пересаживаясь на его колени и прижимаясь к груди. Азирафаэль тут же сильнее обнял руками его талию, шепча между рваными вздохами ухнувшего куда-то вниз сердца. – И я...я... Я мог не успеть. Опоздать. Позволить тебе умереть. – И ты спас меня, ангел, – Энтони подавил желание всхлипнуть сильнее, зажмуриваясь и пытаясь вновь выгнать тот страх неизбежной смерти из сердца, – Если бы ты не догнал меня, я бы... Азирафаэль внезапно даже для самого себя резко отпустил черную ткань рубашки и, обхватив лицо напротив, начал отчаянно целовать все то, до чего мог дотянуться – нос, подбородок, обе чуть соленые от слез щеки, переносицу и наконец губы. Настойчиво, жадно, отчаянно. Силой этого непередаваемого вербально чувства можно было бы побороть любую стихию, однако Фэлл направил ее на самое дорогое его сердцу – на Энтони, горько улыбающегося, как и он сам, сквозь пелену не свершившегося прошлого. Чуть выдохнув страшное осознание, Азирафаэль задышал немного ровнее и осторожно поцеловал каждое прикрытое веко, на мгновение замирая и ощущая, как Кроули мягко, успокаивающе водит по его плечам раскрытыми ладонями, постепенно останавливая бег его тревожных мыслей. – Энтони, я прошу тебя, пообещай, что этого никогда не случится, – Азирафаэль провел большими пальцами по впалым щекам, – Пообещай, что расскажешь мне впредь, что бы то ни было, пожалуйста... Я всегда смогу тебе помочь, только, только... Сама мысль становилась страшнее с каждой секундой. Что было бы, не успей он? Ничего, ни одного этого прекрасного мига вместе у него бы не было, он бы сейчас мог не сидеть рядом с Энтони, но стоять на его безмолвной могиле... Тьма начала окутывать светлую голову вновь, когда Кроули молча прижал его к груди и накрыл спину одеялом, словно пряча от всего и всех под своими черными крыльями прошлого. Прошлого, которое могло остаться единственным настоящим, если бы не Азирафаэль. – Обещаю, ангел, – он поцеловал его в светлую макушку, чувствуя чужую и собственную дрожь, – Тебе не избавиться от меня так просто, даже не думай. Фэлл горько усмехнулся, когда на лице Энтони заиграла чуть хитрая улыбка. Его вновь притянули ближе, целуя в губы и наконец понимая, насколько близко к друг другу они находятся. Насколько это важно и нужно, насколько человек рядом способен успокоить и спрятать от всего в этом мире, пока они могут просто сидеть прижавшись как можно ближе в небольшой комнатке кампуса, цепляясь друг за друга словно утопающие. Фэлл наконец стер соленые слезы с щек и придвинулся еще ближе к Энтони, осторожно целуя его в плечо и замирая на миг. Кроули позволил себе неспешно провести руками по округлым плечам, затем спине и талии, замечая, как Азирафаэль устраивается удобнее, успокаивая тем самым его сердце. Энтони медленно вернул руки на мягкие щеки, вынуждая голубые глаза найти его и, чуть улыбаясь, прошептать что-то успокаивающее. Когда Азирафаэль заметно расслабился и все же улыбнулся в ответ, окончательно отгоняя все то, что могло бы произойти, Энтони мягко поцеловал его, чуть притягивая к себе не просто человека, но свое спасение и спокойствие, снова смущенно покрасневшего от приятных ощущений, загорающихся мерцанием звезд между ребрами. Фэлл ответил на поцелуй более настойчиво, постепенно ощущая непривычное теплое чувство внутри, медленно спускающееся ниже и замирающее в каждом восторженном вздохе и каждой клетке, словно тягучий сладкий мед. Не в силах оторваться ни на секунду, Кроули неосознанно придвинулся еще ближе на мягких ногах, заставляя Азирафаэля удивленно вздохнуть прямо в губы от ощущения чуть сжавших его бедра сильных ног и собственного заколотившегося быстрее сердца...