Трудный характер

Вэй Ин не рассказал Цзян Чэну о том, что встретился со вторым молодым господином Лань, уличил его в нарушении правил, а тот в ответ вытащил меч. Несколько дней прошли в относительном спокойствии, приехавшие в Облачные глубины ученики привыкали к новым порядкам, а ученики клана — к новым лицам. Вэй Ин почти уверился, что никто не узнает о случившемся, однако несмотря на то, что в правилах клана Лань чётко было сказано, что не следует обсуждать других людей, слухи всё-таки появились. И если ученикам с белыми лентами на лбу привычно было вести себя сдержанно, то приехавшие из других кланов ещё не утруждали себя подобным, а потому шёпотки за его спиной становились всё громче. Впрочем, пока второй молодой господин Лань нигде не появлялся, Вэй Ин не придавал этому значения. Первые уроки всегда проходили в Зале просвещения, и сам учитель Лань зачитывал монотонным голосом наиболее важные правила, чтобы помочь новоприбывшим ученикам быстрее понять принципы обучения и поведения. Вэй Ин слушал внимательно, хотя каждое правило давно отпечаталось у него в памяти, чего нельзя было сказать о других учениках. Цзян Чэн, сидевший перед ним, откровенно клевал носом, потому, вероятно, не заметил комок рисовой бумаги, и тот ударил его прямо в ухо. Накрыв записку ладонью, Цзян Чэн сверкнул глазами в сторону Не Хуайсана. Младший господин Не уже третий год подряд приезжал на обучение в Облачные глубины, но никак не мог преуспеть. Однако он стал неоценимым источником информации обо всех сразу. Вэй Ин старался не вслушиваться в распускаемые им слухи и не вникать в сплетни, но Цзян Чэну было интересно, так что Не Хуайсан почти всё время проводил поблизости с ними. Покосившись на Лань Цижэня, продолжавшего полуприкрыв глаза по памяти цитировать правила, Цзян Чэн с лёгким шорохом развернул записку. Вэй Ин опустил взгляд на кисть и тушь, на белый лист бумаги, где пока не осталось ни единой заметки. Нужно ли сказать учителю, что его брат отвлекается во время занятий, или тот намеренно не замечает нарушения правил, потому что оно слишком незначительно? Дилемма была непростой, потому Вэй Ин упустил момент, когда Цзян Чэн повернулся к нему и прошипел: — Это правда?.. Вэй Ин лишь слегка пожал плечами, не понимая, о чём вообще идёт речь. Учитель Лань как раз подошёл ближе. Его тяжёлая ладонь опустилась Цзян Чэну на плечо, и тому пришлось отложить всякие вопросы. И всё-таки продолжить зачитывать правила Лань Цижэню не удалось. Двери Зала просвещения распахнулись, пропуская внутрь Лань Ванцзи. Решительным шагом прошёл он по центральному проходу и занял место в первом ряду за свободным столом. Вэй Ин удивлённо посмотрел на него. — Ванцзи, разве я давал разрешение покинуть пещеру Ханьтань? — спросил очень тихо Лань Цижэнь. В лице его стала заметна определённая напряжённость, точно у него сразу же началась головная боль. — Там слишком скучно, — хмыкнул в ответ Ванцзи. — И разве мне не полезно будет послушать правила в который раз? — Это лукавство, — вздохнул Лань Цижэнь, возвращаясь к своему столу. — Ты знаешь каждое из них, но не спешишь опираться на них. Поднимайся и расскажи, как не следует вести себя ученику в Облачных глубинах. Лань Ванцзи поднялся, с независимым видом заложив обе руки за спину. Он принялся перечислять правила, не допуская ни единой запинки, при этом покачивался с носков на пятки. Вэй Ин едва сдержал вздох досады. Он никак не мог понять, в чём кроется причина такого поведения. Он встречал учеников, которые были не способны запомнить правила, учеников, что относились к правилам легкомысленно, даже тех, кто просто не мог осмыслить в силу скудости ума. Но Лань Ванцзи не был похож ни на кого из них. Он как будто бы презирал правила, и это оставляло Вэй Ина в недоумении. Разве они не были разумны? Тем временем Лань Ванцзи продолжал говорить. Пальцы же его внезапно пришли в движение, из длинного рукава, плотно обхватившего запястье, они вытащили бумажного человечка. Тот мягко спланировал на пол, поднялся и побежал, прячась от взгляда учителя. Домчавшись до стола, за которым сидел Вэй Ин, человечек быстро залез на столешницу по ножке и замер перед кистью. Вэй Ин действительно собирался делать заметки, и потому у него уже была заготовлена тушь. Теперь же бумажный человечек, к которому, видимо, был привязан чрезвычайно сильный дух, схватил кисть, макнул её в тушь и принялся с трудом выписывать иероглифы. Удивлённый, Вэй Ин прочёл: «Мы не закончили поединок. Я помню». *** Вэй Ин собирался подождать Лань Ванцзи и объяснить ему, что он не намерен нарушать правила, но едва они все поднялись из-за столов, как Цзян Чэн и Не Хуайсан схватили его за локти и утащили из Зала просвещения в усыпанные белыми цветами кусты, презрев правила, что нельзя двигаться не по дорожкам. — Ты, что ли, действительно сражался с этим Лань Ванцзи? — неверяще протянул Цзян Чэн. — Отчего не сказал мне? — Разве это стоило внимания? — покачал головой Вэй Ин. — Он нарушил правила, а мне пришлось отвести его к Цзэу-цзюню… — Никакое наказание не остановит его от нарушения правил, — очень тихо и с таким таинственным видом протянул Не Хуайсан, что Цзян Чэн тут же вцепился в полы его ученического ханьфу, отличавшегося от их собственных только клановой эмблемой, вышитой на плече. — Что такое ты знаешь? — требовательно спросил он, тут же цыкнув на Вэй Ина, собиравшегося напомнить, что обсуждать других людей не следует. — Доподлинно мне ничего не известно, — удивительно, как Не Хуайсану удавалось сохранять спокойно-лукавое выражение лица в таком странном положении — Цзян Чэн даже чуть приподнял его над землёй. — Но я слышал, что Лань Ванцзи — первый в клане среди фехтовальщиков, и только Цзэу-цзюнь может считаться с ним равным. Даже старейшины и сам учитель Лань ему уступают. А ещё слышал, что до девяти лет Лань Ванцзи называли Вторым Нефритом, и ни в одном клане не было столь вдумчивого, прилежного и во всём идеального ученика. Он раньше прочих овладел музыкальными техниками клана. А потом в него будто демон вселился! — Будто демон вселился? — Вэй Ин чуть нахмурился. — Но что случилось? — А вот про это никто не говорит, — высвободившийся Не Хуайсан поправил ханьфу и раскрыл свой изящный веер. — Может, за девять лет он устал изучать эту тягомотину, — и усмехнулся. — Как ты не устаёшь от этого, Вэй-сюн? — Укрепляй Золотое ядро в медитации, и у тебя тоже появятся силы на обучение, — отозвался на это Вэй Ин. И тут же услышал звонкое: — Чушь! Он развернулся. Лань Ванцзи, оказывается, отыскал их и теперь рассматривал надменно и будто бы свысока. — Что, прости? — спросил его Вэй Ин. — Чушь, что Золотое ядро окрепнет от медитации, — повторил Лань Ванцзи. — Его закалить могут только техники и фехтование. Медитация лишь помогает слабому разуму настроиться. Если же разум силён, она только отнимает время. Кажется, он собирался задеть Вэй Ина. Но тот был слишком хорошо воспитан, чтобы действительно оскорбиться на подобный выпад. — Пусть каждый из нас остаётся при своём мнении и идёт своим путём, — кротко ответил он. — Я хотел говорить с тобой, — чуть сбился Лань Ванцзи. — О чём? — Вэй Ин смотрел на него с прежним спокойствием и терпением. Цзян Чэн переводил взгляд с одного на другого, а Не Хуайсан скрылся за веером, только глаза поблёскивали с интересом. — Хочу вызвать тебя на поединок, — продолжал Лань Ванцзи. — Поединки запрещены в Облачных глубинах, — напомнил Вэй Ин, не думая, конечно, что Лань Ванцзи, только что повторивший все до единого основные правила, забыл об этом. — Может, ты просто прячешь за этим правилом собственный страх? — сощурился Ванцзи. Его холодное лицо никак нельзя было назвать живым, оно словно то застывало в выражении надменности, то отражало плохо сдерживаемый гнев, то слегка менялось, показывая удивление, то внезапно расцвечивалось злой и недовольной улыбкой. Вэй Ин вдруг поймал себя на мысли, что хотел бы… чтобы второй молодой господин Лань перестал испытывать эту боль. Ту самую, что так его терзала, не позволяя ни улыбнуться искреннее, ни открыться. — Мне нечего прятать, — сказал он просто. — И нечего доказывать. Свои способности я не демонстрирую из пустого бахвальства. Они пригодятся на Ночной охоте. Я не стану сражаться с тобой. Он отвернулся от Лань Ванцзи, показывая, что разговор закончен, ступил на белую дорожку и медленно двинулся прочь. Не Хуайсан с громким щелчком захлопнул веер, Цзян Чэн в два шага догнал его. А вот Лань Ванцзи остался стоять позади, и Вэй Ин очень долго чувствовал его обжигающий взгляд. И всё же, уходя вот так, Вэй Ин никак не мог выбросить из головы слова Не Хуайсана и собственные ощущения. Лань Ванцзи оказался интересной загадкой, и Вэй Ин едва сдерживался, чтобы не броситься её решать. Он был прилежным учеником и во всём следовал правилам, но кое-что унаследовал от матери — одну-единственную черту характера, которая, как он уже понимал, могла принести ему немало бед. Он не мог оставить задачу без решения.