Трудный характер

В Облачные глубины они вошли тем же тайным путём, что и прежде, и потому никто им не встретился. Был уже вечер, однако едва они остановились по другую сторону стены, покинув тайный ход, как Лань Чжань насторожился и схватил Вэй Ина за запястье. — Не торопись. Слышишь? — Казалось, вокруг только ветер шуршал. Вэй Ин чуть нахмурился и шёпотом спросил: — Что, по-твоему, я должен услышать? Лань Чжань не удостоил его ответом, только улыбнулся хищно. Он отпустил Вэй Ина и внезапно одним прыжком перенёсся на крышу видневшегося в нескольких шагах павильона. Давно забытый, он был заплетён хмелем. Узорчатые листья трепетали в порывах ветра. Вэй Ин сложил руки на груди, наблюдая. Он был готов в любой момент сорваться с места и нагнать Лань Чжаня. Тот же огляделся и сказал: — Всё звенит, — а после действительно бросился прочь. Сколько бы ни было правил, а все их пришлось забыть из-за Лань Чжаня! Вэй Ин помчался следом. В этой части Облачных глубин бывать ему не приходилось. К тому же, кажется, они повредили несколько печатей, пока проносились мимо. И наконец Лань Чжань остановился перед скромным домом, удивительно напоминавшим его собственный. — Выходи, — выкрикнул он. Вэй Ин решил было, что Лань Чжань почувствовал какого-то чужака, кого-то, кто нарушил течение жизни Облачных глубин. Он и подумать не мог, что столь бесцеремонно Лань Чжань станет говорить… с главой клана, с собственным отцом. Именно Цинхэн-цзюнь вышел из немедленно раскрывшихся дверей, точно на самом деле ждал этого оклика. — Ванцзи, — уронил он, глядя осуждающе. — Глава клана Цзян посчитал вас обоих беглецами. Что за ненасытная жажда в вас проснулась? — лицо его было холодным и спокойным, но в тоне голоса слышалось пренебрежение. Вэй Ин вспыхнул от внезапного стыда, смешанного с гневом. Действительно! Что о них могли подумать дядя Цзян и глава клана Лань? Какой позор они навлекли на себя? Но с другой стороны — обвинять их вот так? Вэй Ин едва не начал оправдываться, когда Лань Чжань рассмеялся тихо и заговорил: — Судя по тому, как звучат охранные заклинания, ты прекрасно понимал, что вовсе не весенние игры увлекли меня прочь. И теперь, оскорбляя нас, ты всего лишь прячешь свой страх. Хорошо! Хорошо! На этот раз я пришёл взыскать долг. Глава Лань едва заметно поджал губы. Чувствовал он или всего лишь допускал возможность, но было заметно, что он всё же находит Лань Чжаня опасным. Вэй Ин же, в свою очередь, видел, как в том накапливается гнев, как он почти готов хлынуть, сметая всё на своём пути. Тёмное железо умело собирать подобные эмоции, обращая их в страшное оружие. И оно было сейчас послушно Лань Чжаню… Или же?.. И в этот самый момент Вэй Ин вдруг понял, что ошибся. Не тёмное железо послушно Лань Чжаню! Нет, энергия инь затмевает ему разум! Вот теперь и Вэй Ина охватил страх. — Выслушай меня, — теперь голос главы Лань показался Вэй Ину надломленным. — Ванцзи, послушай… — Я пришёл не слушать, а забрать твою жизнь, — возразил Лань Чжань и обнажил Бичэнь. Но прежде чем он успел кинуться вперёд, прежде чем нанёс единственный ужасающе точный удар, Цинхэн-цзюнь выбросил перед собой руку — и нечто незримое впилось Вэй Ину в шею, вгрызлось в кожу, да так, что он едва устоял на ногах. — Нет, ты меня послушаешь, — повторил глава Лань. — Иначе он умрёт. — Вэй Ин… — вырвалось у Лань Чжаня, и он послушно замер. Вэй Ин же ощутил, как тоненькие струйки крови бегут по шее. Он инстинктивно поднял руки, нащупывая — и тут же порезав пальцы — струну, охватившую его смертельной удавкой. — Ты стал совсем как она, — тем временем заговорил глава Лань. — Столь же обезумел, да?.. Что ты знаешь о ней, Ванцзи? Я должен был и ядовитый её язык отрезать, чтобы она не сумела превратить тебя в то, чем ты стал, — он качнул головой. — Или же это была судьба?.. — Не смей говорить о ней в таком тоне, — вскинулся Лань Чжань. Может, мать и оставила ему на память о себе проклятье — и только, но его любовь к ней и преданность были непоколебимы. Однако глава Лань хмыкнул и качнул головой, внезапно на миг становясь обычным человеком, сбросившим маску каменной холодности. — Ты и красив, как она. Удивительно ли, что так легко свёл с ума сына Цансэ?.. Впрочем, тут сплелась красная нить. Одного взгляда на его лицо мне было достаточно, чтобы понять — ты, как мой брат когда-то, обречён, — глава Лань покачал головой, а Лань Чжань, замерший сейчас напротив него, весь подобрался. Вэй Ин осознал, что он ищет, просчитывает возможность нанести удар. Даже сейчас! — Ждёшь, когда я отвлекусь? — угадал и глава Лань. — Я в совершенстве владею смертельными струнами, Ванцзи. Мне не нужен гуцинь, чтобы выпустить их. И не нужно и вдоха, чтобы заставить их убить. Не приближайся, иначе Вэй Усянь будет мёртв из-за тебя. Вэй Ин только слышал о технике смертельных струн, но не знал даже, что возможно использовать её, не призывая гуциня. Теперь он разобрался, что на самом деле его шею охватывает чистая энергия ци. Но оттого она не стала резать меньше. Лань Чжань молчал, но гнев в нём оказался настолько силён, что из мешочка цянькунь на поясе вырвался осколок тёмного железа и завис над плечом, окутавшись тут же темнотой. — Действительно сын своей матери, — чуть тише сказал глава Лань, и Вэй Ину даже показалось, что в голосе его зазвучали боль и горечь, сожаления и печаль. — Воззвал к тёмному железу. Пришёл мстить за неё. А знаешь ли, за кого мстишь? — За ту, кому ты выжег Золотое ядро, — ответил Лань Чжань твёрдо. — А отчего я это сделал, она говорила? — глава клана Лань взглянул на него с горькой насмешкой. — Что она рассказала тебе, Ванцзи? Наверняка, что её обвинили в нападении на старейшину, верно? Пожаловалась, что все вокруг требовали её смерти? Верно, Ванцзи? — Верно, — непослушными губами повторил тот. Вэй Ин не понимал, что именно его сдерживает. Он чувствовал, чувствовал, как ярость, переполняющая Лань Чжаня, готовится выплеснуться вовне. Неужели его собственная жизнь так важна, что Лань Чжань чудом удерживается на грани? Как такое может быть? Разве способно родившееся меж ними чувство противостоять тёмной энергии? — Твоя мать пришла учиться в Облачные глубины, — продолжал глава Лань. — Но на самом деле она искала тёмное железо. Осколок издавна хранится здесь, надёжно защищённый от всех. Это часть могущественной печати, которую она желала собрать, чтобы в одночасье встать во главе мира заклинателей. Тёмная мощь, которую она надеялась обуздать, дала бы ей власть над созданиями тьмы, и с этим она жаждала оказаться Верховной заклинательницей, презрев путь меча. Лань Чжань вздрогнул. Вряд ли когда-либо прежде он слышал об этом. — Что?.. — вырвалось у него. Глава же посмотрел на него снисходительно, а после отвёл взгляд и заговорил отстранённо, сухо, голос его совсем лишился эмоций: — Она была изящна, как цветок азалии, а я был слишком молод, чтобы рассмотреть в ней тьму. Она воспользовалась моими чувствами — я сам впустил её в библиотеку клана, показал книги из Запретной секции… сам рассказал о том, что важные артефакты хранятся в пещерах… Удивительно ли, что не прошло и луны, как она разобралась, где искать тёмный осколок, и попыталась проникнуть туда? — голос становился всё тише, от того, как глава Лань говорил это, холод тёк по коже. Вэй Ин понял, что не может не верить. Не уловка это — чистая правда. — Она не знала, что старейшины оберегают пещеру. Ей пришлось вступить в бой, и тогда открылось, что она владеет тёмными техниками. Старейшина был смертельно ранен, но забрать осколок она не сумела. Лань Чжань шатнулся, внезапно опустился на колени, всё так же не сводя взгляда с главы. В его лице невозможно было прочитать чувств, но Вэй Ин понимал его потрясение. Впрочем, и сам он был потрясён едва ли меньше. — Правила строги. Смерть за смерть, — выдохнул глава Лань, и показалось, что то и не слова вовсе, а снежная крошка. — Но я слишком любил её и вышел на защиту. Я сказал, что она станет моей женой. И я лично буду отвечать за всё, что она сделает… Она, конечно, нисколько меня не любила, но выше моих сил было видеть, как её казнят. — Зачем же… Зачем ты уничтожил её Золотое ядро? — хрипло спросил Лань Чжань. — Чтобы оставить её беззащитной перед твоей страстью? — Глупец, юный глупец, — вздохнул глава Лань, коротко взглянув на него. — Тёмный путь разрушает тело и душу. Техники, которыми она пользовалась, пытаясь отыскать осколок печати, начали разрушать её Золотое ядро. Её должна была настичь смерть от искажения ци. Был лишь один способ сохранить ей жизнь — жестокий способ, ужасный, — он замолчал. — Что же ты не дал ей умереть за свои ошибки? — выдохнул Лань Чжань, резко поднимаясь. — Посчитал, что жить всю жизнь в страданиях — подходящее наказание?.. — Нет, — качнул головой глава Лань. — В ту ночь, когда нам полагалось завершить брак, она сама выбрала — жить без ядра или сгореть от искажения ци. — Это ложь! Повинуясь ли Лань Чжаню, вырвавшись из-под его контроля, но тёмная энергия ринулась к главе клана Лань. В то же мгновение струна, обхватывавшая шею Вэй Ина, исчезла. Обессиленный, он рухнул на колени и услышал: — Вэй Ин! Лань Чжань отвлёкся, и в этот момент глава Лань направил в него поток чистой энергии ци. Вэй Ин увидел только, как сияние лезвием целит Лань Чжаню в грудь, и тут же кинулся к нему. Боль полоснула по плечу, точно он принял удар меча, но он успел обнять Лань Чжаня и прижать его к себе, собственным телом намереваясь защитить его. — Что здесь происходит? — раздался вдруг ещё один голос. Вэй Ин узнал его — то был учитель Лань. — Остановись! Они всего лишь дети! — Цижэнь, не вмешивайся, — возразил глава Лань, но в один прыжок Лань Цижэнь оказался перед ними. — Они — дети, — повторил он строго. — И я не позволю причинить им вред. Вэй Ин взглянул Лань Чжаню в лицо. Они стояли, обнявшись, и оба были ранены, но ярость, что вела Лань Чжаня, улеглась. Осталось лишь безграничное удивление. Глава клана Лань развернулся и ушёл в дом. Тогда только Лань Цижэнь оглянулся на них. — Вам следовало бы назначить наказание, — сказал он. — Но об этом мы поговорим позже.