Большая проблема

      Чонгук покачивается в своём рабочем кресле, просматривая набранный им материал для последней в этом семестре курсовой. Ссылок и выдержек с сайтов вышло на целых семь страниц. Он прикидывает, с чего можно было бы начать вводную часть, и постукивает по странице разложенной перед ним книги кончиком карандаша в такт песне, которая играет во вдетом в ухо наушнике. Другое ухо Чонгук оставил незанятым, чтобы услышать, если Чимин вдруг решит позвать его.       У Чимина же, тем временем, снова намечается созвон с друзьями. Парень расположился на кровати, поставив ноутбук на специально купленный им столик-подставку. Чонгук не особо вслушивается в происходящее на фоне, все его мысли занимают рассуждения о проблематике темы, за которую он взялся. Он просто делает музыку в наушнике чуть громче, когда до его слуха долетает уже знакомая ему мелодика чужого языка.       Так проходит, наверное, минут пятнадцать. Чонгук к этому времени успевает закончить с первым коротким абзацем и принимается вычитывать текст на предмет синтаксических ошибок или логических ляпов, когда ему кажется, что его окликают по имени. Он останавливает проигрывание музыки и отталкивается руками от стола, чтобы на кресле развернуться к кровати. Чимин широко улыбается и смотрит прямо на него. Значит, не показалось.       – Что такое?       Пак быстро переводит глаза на экран ноутбука, из динамика которого раздаётся взбудораженная перекличка голосов, а потом возвращает свой взгляд Чонгуку.       – Я хочу тебя представить. Если ты не против. Мои друзья замучили меня расспросами о тебе, – Чимин добавляет в голос притворно обиженных ноток, но, естественно, никакой обиды на друзей он не держит: его глаза поблёскивают в отсвете яркого экрана, а на его губах всё ещё красуется улыбка, пусть уже и не такая широкая, но нежная и мягкая.       Чонгук растерянно вынимает наушник, снова поворачивается к столу, чтобы оставить его в месте соединения страниц, и поднимается с кресла. Он не знает ни слова по-тайски и совершенно не представляет, как должен вести себя перед иностранцами, но он был бы не против увидеть друзей Чимина и познакомиться с ними. Может, будет достаточно, если он просто помашет им.       – Я не знаю, что говорить, и… – Чонгук неопределённо пожимает плечами.       – Ничего не нужно. Просто садись рядом, – Чимин хлопает ладонью поверх застеленной кровати. Чонгук медлит ещё пару секунд, но потом всё-таки сходит с места и неуверенно подползает к Чимину на коленях, а затем откидывается спиной на подушки. Пак что-то говорит в сторону ноутбука, получает ответ от одного из голосов и поворачивает его экраном так, чтобы захватить в камеру себя и Чонгука. В окошке видеозвонка Чонгук различает двух молодых людей: девушку и парня. Парень достаточно загорелый, у него крупные черты лица и коротко стриженные волосы; у девушки кожа светлее, волосы убраны в высокий хвост, а на голове повязано что-то вроде банданы.       Чонгук растерянно улыбается и уже собирается махнуть им рукой, но Чимин его останавливает.       – При знакомстве тайцы приветствуют друг друга особым жестом. Он называется “вай”, – Чимин тут же демонстрирует его Чонгуку, складывая ладошки лодочкой. – Соедини свои ладони и поднеси на уровень носа.       – О… – Чонгук выполняет всё в точности так, как просит его Чимин, и… застывает. Он смотрит за тем, как девушка и парень на экране повторяют за ним этот жест и слегка склоняют голову. Они тепло улыбаются ему. Чонгук тоже отрывисто кланяется и наконец опускает руки. Чимин кивает, мол, всё правильно, и обращается к друзьям на тайском. Чонгук выхватывает в потоке неизвестных ему слов только своё имя. Затем, Чимин снова смотрит на него.       – Их зовут Пхуконг и Мэй.       Он слышит, как его новые… знакомые возбуждённо говорят что-то Чимину, отчего парень заливается смехом и прикрывается растопыренной пятернёй. Чонгуку удаётся различить слово (или часть слова), которое они повторяют чаще всего: “фэн”.       – Они говорят, что ты милашка. И что ты очень красивый. Приглашают нас в Таиланд, чтобы мы прогулялись по самым романтичным пляжам побережья.       Чонгук смущённо кивает. Ему всё ещё немного неловко, но его радует, что друзья Чимина положительно расположены к нему.       – Передай им, что они тоже… милые.       – Хорошо, – отвечает Чимин и зависает на Чонгуке долгим взглядом. Чонгук поначалу не понимает, в чём кроется причина такого повышенного внимания, и его охватывает лёгкая паника, когда Чимин вдруг подаётся вперёд (они же не будут целоваться прямо при его друзьях?), но он не успевает отшатнуться, поэтому просто зажмуривается… и чувствует, как Чимин касается носом его щеки и совсем-совсем невесомо – вытянутыми губами, а потом шумно втягивает в себя воздух.       Динамик ноутбука разрывается от громкого одобряющего визга, причём кричат оба – и парень, и девушка. Чимин быстро выпрямляется, а Чонгук ступорно замирает с широко распахнутыми глазами.       – Это был тайский поцелуй.       Чонгук еле сдерживается, чтобы не накрыть щёки ладонями, потому что он с каждой секундой краснеет всё сильнее. Придя в себя окончательно, он несильно хлопает Чимина по плечу и, бросив “позёр”, уже собирается слезть с кровати, но вспоминает вдруг, что не попрощался с Пхуконгом и Мэй. Он поджимает губы и с напускной угрюмостью уставляется на Чимина.       – А как тайцы прощаются?       – Они делают тот же “вай”.       Чимин сияет, как отполированная монета, явно довольный своей выходкой. Чонгук заглядывает в экран, отмечая, что на него смотрят две пары таких же искрящихся глаз, и повторяет выученный жест. Дождавшись ответного “вай” со стороны ребят, Чонгук улыбается им одними губами и начинает придвигаться к краю кровати.       Чимин говорит что-то быстро, получает на это радостные возгласы и смех, а потом Чонгук слышит хлопок, который издаёт крышка ноутбука, и чувствует пальцы на своём запястье. Кровать сзади прогибается; его перехватывают поперёк торса и прижимаются со спины.       – Собираешься сбежать? – шепчет Чимин над самым его ухом.       – Ты поставил меня в неловкое положение, – бурчит Чонгук, но из объятий не вырывается. – Не хочешь продолжить разговор с друзьями?       – Нет. Они всё понимают, – заговорщически шелестит Чимин, интонационно выделяя последние два слова, и Чонгука настигает не самое лучшее предположение.       – Ты что, сказал им, что мы… ну…       Чимин тихо смеётся.       – Я сказал, что ты засмущался и что мне нужно побыть с тобой.       – Блин, это же почти одно и то же!       – Что именно?       Чонгук раздражённо и всё ещё смущённо сопит.       – Как если бы ты сказал, что мы собираемся заняться сексом.       – А мы собираемся?       Чонгук дёргается, но его даже и не думают отпускать, а, напротив, обнимают ещё крепче. Он упорно молчит, поэтому первым заговаривает Чимин.       – Развернись ко мне.       Чонгук бросает тоскливый взгляд на потухший экран своего ноутбука.       – Мне курсач сдавать через два дня… Сегодня надо написать хотя бы половину.       И это не предлог, чтобы избежать близости – ему действительно нужно посвятить этот вечер работе над курсовой.       – Я ни на что не намекаю, – заверяет его Чимин, но при этом обводит носом ушную раковину, и Чонгук ему слабо верит. – Просто посидим.       “Просто посидим” в представлении Чимина – это Чонгук, сидящий на его бёдрах. Он обожает эту позу и никогда не пытался этого скрывать, так что Чон уже знает, на что идёт, когда поворачивается к парню лицом.       Чимин опирается спиной на подушку и вытягивает перед собой ноги; Чонгук садится на него, пробираясь ладонями к пояснице, и утыкается подбородком в плечо. Он ждёт, что Чимин сейчас начнёт распускать руки, но тот просто лениво гладит его поверх футболки и размеренно дышит. Признаков его возбуждения Чонгук тоже не чувствует, зато чувствует запах – тот самый дурманящий сознание запах, который исходит от кожи Чимина. Масло для тела. Теперь уже Чонгуку нужно постараться не распустить руки.       – Ты намазался маслом? – спрашивает Чон, чтобы перебить зашедшие совсем не в ту степь мысли. Он на очень много процентов уверен, что это очередная провокация Чимина, ведь тот в курсе, как Чонгука ведёт от этого запаха.       Парень в ответ угукает.       – Мне кажется, вода стала жёстче. У меня стянуло кожу, поэтому я решил нанести масло.       Чимин принимал душ в его отсутствие, так что Чонгук не мог проверить, действительно ли у того появилась сухость на коже. Сделав вид, что повёлся, Чонгук отклоняется назад, подальше от источника соблазнительного запаха; он не собирается идти сегодня на поводу у Чимина, поэтому решает сменить тему.       – Что значит “фэн”?       Чимин удивлённо вскидывает бровь. Чонгук не совсем уверен, что запомнил это слово правильно, поэтому пробует объяснить:       – Когда твои друзья увидели меня, то очень часто повторяли его. Вроде бы оно так звучит.       – А, – лицо Чимина озаряется пониманием, – это значит “партнёр”. Если я захочу сказать, к примеру, что ты мой парень, я назову тебя “фэн”.       Чонгук закусывает нижнюю губу, раздумывая над тем, что ещё он хотел бы узнать.       – А если захочешь сказать, что я тебе нравлюсь?       Чимин расплывается в улыбке.       – “Гу щёб мын” – ты мне нравишься. В неформальном обращении.       Чонгук пробует повторить услышанное, но спотыкается на втором же слове.       – “Щёб. Мын”, – говорит Чимин отрывисто и медленно.       – Обязательно так выделять “щёб”?       – Да, потому что это тон. От тона многое зависит. Если скажешь, например, “ко-о-о”, – Чимин немного тянет гласную, – то это будет значить “горло”. А если “ко-о-о?” – теперь он добавляет вопросительную интонацию, – это уже будет глагол “просить”.       Чонгук привычным жестом зачёсывает волосы назад.       – Почему так сложно?       – Это были только два тона. А их пять.       Чимина забавляет то, как у Чонгука расширяются глаза.       – Кошмар, – констатирует Чон.       – Интересует ещё что-нибудь? – сдерживая смех спрашивает Чимин.       – Ты сказал, что это был неформальный вариант. А если формальный?       – “Пом щёб кхун”, – незамедлительно говорит Пак.       Чонгук, не пробуя повторить эту фразу, переключается на другой вопрос.       – А если “я тебя люблю”?       – “Гу рак мын”. Неформально.       – О! – обрадованно восклицает Чонгук. – Поменялось только одно слово.       – Да, – Чимин снова начинает водить по его спине ладонями. – Видишь, не так уж и сложно.       Чонгук согласно кивает. Он чувствует, как давление в районе лопаток усиливается: Чимин пытается заставить его придвинуться ближе. Чон поддаётся и даже тянется руками к лицу Чимина, чтобы обнять его щёки ладонями, но, когда их лица оказываются в паре сантиметров друг от друга, Чонгук приподнимается и прижимается губами к чужому лбу. Пользуясь лёгким замешательством Пака, он отстраняется, слезает с его бёдер и в два широких перемаха оказывается за пределами кровати.       – Что это…       – Это был поцелуй от человека, который идёт писать курсовую.       Победно ухмыляясь, но так, чтобы парень этого не заметил, Чонгук усаживается в кресло и разворачивается к столу. Если он успеет за оставшееся время выполнить свой план по работе над материалом то, вполне возможно, он не откажет себе в удовольствии проверить, нанёс ли Чимин масло не только на верхнюю часть тела, но и на нижнюю.       А если нет, то… Чимину придётся подождать до утра.