Тёплое осеннее утро. Дует лёгкий ветерок… Ладно, не лёгкий. Сегодня у него слишком уж игривое настроение, и он решил посрывать с людей шапки. Он кружил их в небольших ураганах, подбрасывал высоко в небо и возвращал на землю. Было невыносимо шумно: носились машины, галдели люди, в уши задувал ветер… Но даже в этом шуме был отчётливо слышан мерзкий, действующий на нервы рингтон.
Звонок. «Неизвестный номер»
— Ну вот и чё ты звонишь… — сказал Арс, глядя в экран, и сбросил, — Не надо мне звонить.
Но звонок повторился. И в третий раз тоже.
Попов в который раз пожалел, что никак руки не доходят сменить мелодию звонка. Так и хочестя раздолбать телефон об камень, слыша каждый раз этот кошмар.
— Ну вот и кому я там понадобился в восемь утра? — закатил он глаза, но всё же нажал на кнопку принятия вызова, — Доброе утро.
— И ты ещё, мразота, мне доброго утра желаешь?! — вдруг заорали на том конце трубки, от чего Арсений отдёрнул её от уха со скоростью света и стоял, пытался проморгаться.
— Вы, кажется, ошиб…
— Нет, сука такая, я не ошиблась, и не перебивай меня!!! Вся твоя карьера к чертям полетит, все всё узнают!!! Это я тебе гарантирую! Я в суд! В суд подам!
Арсений стоял посреди дороги с телефоном в руках, из которого сейчас, то и гляди, вырвется демон и заплюёт всех прохожих, что сейчас проносились мимо, врезаясь в мужчину и чуть ли не сбивая его с ног. Он уже начал жалеть, что вообще проснулся сегодня. И судорожно пытался понять, кто это чудище, почему оно грозится его посадить, а главное — за что.
— Мне всё-таки кажется, что Вы меня с кем-то перепутали, — вырвал паузу Арс, пока женщина, с целью не задохнуться, не на долго замолчала, переводя дыхание, — Я Арсений Попов, акт…
— Да, блять такая, я знаю кто ты!
Тут он совсем опешил и начал вскипать:
— И что же я, позвольте спросить, Вам сделал?
— Мне?! Ты мне жизнь испортил! Сделал посмешищем дочь! Мою дочь! Мою кровинушку!!! Что люди скажут???!!!
— Что?..
— То, блять! Что, не узнал свекровь будущую? — злорадно усмехнулась она, — Тебе придётся на ней жениться!!! Ты у меня ещё попляшешь!!!
— Да на ком, блять, жениться?! Какая свекровь?! Что Вы мне голову морочите!!! — заорал теперь и Арс, испугав проходившего мимо дедушку, и тот упал.
— Не орать!!! Женишься на ней, иначе в суд! — и тут у неё, неожиданно, сменился тон на ласковый, — Так что, можешь звать меня теперь мамой. Распишитесь в субботу сдедующей недели. Дочь назовёте Вербой. Хорошо?
— Дочь? Свадьба? Я вам, что, корову присылал? — попытался отшутиться Арсений, но на другом конце провода только злобно засопели. Он убрал трубку от уха, осматриваясь по сторонам, в ожидании увидеть человека, слышавшего их разговор, и убедиться, что он не один в лабиринте, но поблизости не было никого, кроме убитых рутиной зомби, тащущихся на ненавистную работу, и седой старичок.
Но всё же, кое-кто внимательнейшим образом следил за разговором, даже зная всё далеко наперёд. Ветер. Существо, находящееся во всех временах и измерениях одновременно. И он знал, что Арс в жизни не догадается, почему та мадам ему звонит. Даже не смотря на всю свою сообразительность, сейчас немного не том состояние. Поэтому ветерок притащил оборванный клочок бумаги, который был так заботливо укутан в помойном ведре, чтобы никогда этот листик не попадался на глаза.
— Ах да, забыла разъяснить ситуацию: ты отец, — сказала она, и в телефоне послышались гудки.
— Что… — обратился он к фонарному столбу, у которого стоял, — Ты понял что-то? И я нет…
И к фонарю в этот момент ветер пришпандоривает маленький обрывок газеты с обрывком двух статей: одна, видимо, об «Импровизации», так как там был обрывочек их фотографии, а вторая — история в каком-то баре с фотографией этого бара. (Надо ж такое отыскать было, ветру респект).
И моментально накрывает осознание.
Та фанатка у чёрного входа после концерта в каком-то городке. Бар… Она, ведь, дала ему этот номер и свой инстаграм? Да и просто дала.
«Как её зовут? Красивое имя такое, на цветочек похоже… Маргарита? Нет… Мария, кажется? Или Мариша…»
Открыв её профиль в инстаграме, он не мог не ужаснуться: «Она… Точно она…» — смотря на фотографии очень миловидной молодой девушки с тёмными волосами и одной седой прядью на макушке. И эти прекрасные голубые глаза. Прям как у него самого.
И она ему, оказывается, писала пару недель назад о своей ситуации. «Чёртов заваленный директ! Чёртова поездка! Чёртова ночь! Не должен был я… Да что б я…»
Хочется сбежать, скрыться, умереть, — всё, что угодно, лишь бы происходящее не осознавалось как правда. А лучше — сделать вид, что этого не было. Но… Так не бывает.
— Ок. Разберёмся, — берёт себя в руки Арс и, полный решимости, начинает вбивать в телефон номер Мариши. Вдруг засвистел ветер, и Арсению в лицо что-то прилетело, — Да блядская хуета, блять!!! — заорал он, срывая голос, — … Стой? … — он случайно наткнулся глазами на это слово. И он поверил, что это не
случайно, — Слишком странно… Но может… Ладно, — и он убрал телефон в карман, решив, всё-таки, сначала обдумать всё до мелочей.
Ветер ликовал. Его намёки, наконец, кто-то понял, и даже прислушался! А ведь, если бы Арс позвонил сейчас — он пошёл бы по той ветке, на которой находится один из самых худших вариантов развития событий.
***
Арсений с ноги влетел на съёмочную площадку и, разъярённый, направился сразу в туалет, чтобы хоть как-то привести себя в порядок. Почему не в гримёрку? Он понимал, что от гримёрки, в таком случае, ничего не останется, а у него, в свою очередь, — работы.
Истерика, заправленная одновременно желанием умереть и необходимостью, пока что, жить; немного присыпанная парой новых синяков на ногах и безбожно болящими глазами от слёз.
— Арс, тебя очень хотел… — подбежал к нему рыженький паренёк, стоило Арсению, только, выйти, — Ёб твою… Ты как? Тебя как будто кошка высрала, — пытаясь заглянуть в самую душу, произнёс он с абсолютно серьёзным лицом.
— Я отлично, а что, тебя что-то смущает? — по-маньячески широко улыбаясь, обнажая клычки, ответил Арсений.
— … Ладно… — не стал он докапываться, — Так вот. Тебя хотел видеть у себя Денис Артёмович.
— Мм… Спасибо, что передал… Не по поводу кошки, случайно?
— Да чёрт его знает… Растерянный такой ходит… — пожал плечами парень. «Не надо так лыбиться, пожалуйста», — мысленно взмолился он. — Погоди. Какой кошки? — рыжик уставился на Попова, — Так это ты, падла, фотку кота в купальнике в туалете повесил?!
— Я, — с гордостью заявил Арсений. Даже настроение улучшилось! — Кот красивый же, что не так?
— Да ты ж, падла, знаешь…
— Ээээ, — перебил маленького паренька Арс, — Так зачем меня там Ден вызывал?
— Тебе хана, парень, — вклинился в разговор другой артист, проходивший мимо, — Денис сегодня с утра 2 чашки кофе выпил.
Арсений вопросительно выгнул бровь.
— Он, просто, кофе вообще не пьёт, — поспешил объяснить уже немного успокоившийся рыженький.
«Ну и что ему от меня нужно? Почему сегодня всем от меня что-то нужно?!» — думает он, идя по узкому тёмному коридору в сторону кабинета режиссёра: «Почему всё сразу и сегодня?!» — Арс резко разворачивается впечатывает кулаком в хлипкую стену. С неё полетела штукатурка, но ладно, это не единственное потрёпанное место в здании. Видно, не один Попов решил испытать стенку на прочность.
— Я рад, что Вам тоже понравилась стена, — послышался недалеко спокойный, немного апатичный мужской голос.
— Прошу прощения, — ответил сконфуженный неожиданным появлением режиссёра Арс, потирая пульсирующий кулак.
— Не будем об этом. — отрезал Денис, останавлявая актёра рукой. — Арсений, может, Вы мне объясните, почему мне звонит женщина, представляется Вашей тётушкой, с просьбой уволить Вас?
— Даа? Она и Вам теперь звонит? Хотя, она давно грозилась это сделать.
— К сожалению.
— И чем же она объясняет свою просьбу?
— Якобы, Вашей неподготовленностью к работе и отсутствию какого-либо стремления развиваться по профессии.
Денис отошёл к окну и нервно дёрнул занавеску, пытаясь её отшторить. Карниз скрипнул и с грохотом упал на пол. Арсений подбежал и, осведомившись, что на Дениса Артёмовича ничего не упало, вместе с ним попытались поднять палку и повесить её на законное место.
— И ещё, Вашей абсолютной безразличностью к театру и кино, и хамским поведением по отношению лично к ней… К тётушке, в смысле…
— Да-да, я понял… Интересно, а как я должен с ней разговаривать, если она мне каждый раз орёт в трубку о том, какое я ничтожество? По любому поводу. Подвиньте чуть вправо, — скорректировал он немного шефа, — Я ещё, кстати, очень стараюсь спокойно с ней разговаривать.
— Арсений, я Вас ни в чём… — Денис был ошарашен таким резким изменением в прведении подчинённого, но понимал, что если нервы уже сдают, то останавливать его точно сейчас нельзя. Сейчас ему надо выговориться.
— Нееет, я просто не понима… Ай… — на эмоциях начал размахивать руками и забыл, что вешает карниз. И вот теперь уже обоим прилетело но головам, — Ой, простите, пожалуйста, так вот, я не понимаю, почему она звонит именно Вам и именно сейчас?!
Они наконец смогли найти нужное положение для перекладины и, осмотрев полученный результат, пожали руки.
— Извините за такие, может быть, личного характера вопросы, но мне очень многое непонятно из сказанного ей… А чт…
— Да что уж тут… — снова перебил его Арсений, — Она из тех людей, которые будут орать, сравнивать с грязью, унижать любыми способами до тех пор, пока ты не будешь захлёбываться слезами, а когда захлебнёшься, она скажет: «Ну поплачь, меньше пописаешь», — с едкой ухмылкой.
И при малейшем проявлении слабости: всхлипа, красных глаз, — она приходила, то ли в ярость, то ли в восторг. У меня никогда не получалось понять эту эмоцию. И мне последний пунктик не нравится тут больше всего, поэтому я как-то просто перестал показывать людям свои эмоции, во избежании этого мерзкого ликования отдельных личностей, то и дело пытающихся вывести кого-то.
— Арс… — пытался успокоить он мужчину. «Вот бля, я-то это почему должен выслушивать? Всё утро с тобой и твоей тётушком, ну мне это надо?»
— И каждый раз она обижалась со словами: «Ну всё, делай что хочешь, я больше палец о палец не ударю», — и потом, через минуту опять возвращалась, и всё начинается по новой. Так могло длиться не один час. Каждые грёбаные
выходные. Каждый грёбаный день каникул. Я считал дни, когда она на меня не орала, я помню это счастье — прожитый спокойно день, — внутри у Арсений всё кипело и пузырилось. Он хотел бы заткнуться и не донимать своим срывом режиссёра, но что-то не давало ему это сделать. Поэтому он просто заткнул это чувство куда-то в дальний карман души и кричал о том, что не мог сказать никому многие десятилетия. И да, он знал, что потом будет жалеть об этом.
«Так, не маши руками, а то в следующий раз карниз уже пополам развалится», — мысленно разговаривал с Арсением Денис, уже перестав вникать в смысл его повествования, но усердно делая вид, что ему очень интересно, и он искренне сочувствует. «Кивать сейчас или сказать что-то? Или просто можно уже выгнать его?» — до плана, как выгнать актёра из кабинета Денис Артёмович пока не дошёл, поэтому оставалость только кивать.
— А дядюшка при этом, — продолжил после небольшой паузы Арс, — просто уходил к себе в комнату читать книжку, одаривая меня сочувственной улыбкой.
И вот сейчас она мне говорит, что я бездушная тварь? Что я всегда спокоен и мне на всё наплевать? Ну что ж, отлично.
— Мне очень жаль… Я хочу, чтобы Вы понимали, что этот разговор состоялся не из-за того, что у меня были мысли о Вашем увольнении, а лишь потому, что…
— Я всё, понимаю, спасибо большое за понимание и Вам, — снова не дал договорить Арс, — И я очень прошу Вас понимать, что я рассказывал Вам всё это сейчас только потому что доверяю Вам, и Вы мне нравитесь как человек, и потому умоляю молчать об этой информации.
(Из разряда: «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть не оглянулся ли я»)
— Конечно… Можете на меня положиться. — «Блять, уйди, пожалуйста»
— Спасибо…
«Господи, а ведь она ещё не знает о той девчонке…» — пронеслось в голове у Арса: «Ничего, если узнает, то, может, всё-таки, окончательно на меня обидится, наконец-то. Давно пора»
Он не знал что делать. Сил на то, чтобы что-то пытаться осознать, уже не было… Как и просто на то, чтобы поднять руку или встать. А впереди ещё весь день. А сколько сейчас времени? Экран телефона показывает 9:12. Слишком много всего для одного утра. И Арсу было жутко непонятно, почему он смог открыться почти незнакомому человеку, и почему тот не захотел прерывать его поток мыслей. Как будто бы даже и доверие какое-то ещё не совсем утеряно.
Начались съёмки. И время полетело. Да, это прекрасно. Да, они очень помогают забыть о том, что происходит в жизни, но, как пела прекрасная Фанни Гиршевна: «Там, где окончен спектакль, реальная начинается жизнь». И, по окончании съёмок, Попов снова ушёл в мысли, занявшись самокопанием. Правда, продлилось это не долго. Его насильно вытащил из этого состояния мерзкий громкий трезвон телефона.
Звонок. «Батон Шастун»
Арсений без колебаний берёт трубку. Вот кого-кого, а Шаста он рад был видеть и слышать всегда. Что бы не происходило. Когда они вместе, все проблемы, почему-то, не кажутся такими ужасными, а мысли полностью абстрагируются от мира материального. Тем более, что они не виделись уже довольно давно.
— Арсюш! Привет! А я гусеничку спиздил. Эт просто, чтоб ты знал. Вот и живи теперь с этой информацией, — весело, по-детски затараторил в трубку Шаст, — Как ты?
У Арса слёзы накатывают на глаза после этих слов. Слишком по-доброму это всё звучит, так непривычно после неприрывных криков.
— Привет, Антоня! Отлично, молодец, красивая гусеница-то? — засмеялся Арс. И это было зря. На смену смеху моментально пришли слёзы.
— Арс… Всё в порядке?
— Да! — ответил он по инерции, но вспомнил с кем разговаривает, — Ну, если честно, нет…
— Ты где сейчас? Как смотришь на то, чтобы прогуляться немного?
— Тош, тебе контакты завтра снимать, подготовься лучше… — ему было жутко неудобно, что Антон хотел приехать только из-за него.
— Чем? Зачем? Ну так… ?
— Я недалеко от нашего места…
Батон сбросил трубку. «А… Так, и что я сказал? Я сказал что я недалеко от нашего места. Точно? Нет. Да. Нет. Ладно», — с этими мыслями он снова набрал номер Шаста, но в ответ послышались только гудки. Долгие и нудные. Минута прошла, вторая, пятая… «А если его сбила машина?!» — вдруг испугался Арс. И в этот же момент на него кто-то напрыгнул. Секунда — и враг лежит на лопатках.
— Шаст?! — округлил глаза Арсений и протянул руку, чтобы помочь подняться, — Прости-и-и.
— Бляха, Арс, ты дебил.
— А с тобой у нас всё в порядке, да? А? Самый умный? Нарываешься?! — наигранно злился актёр.
— Ну чё ты гонишь, чё гонишь, — подыграл Антон самым мерзким голоском, какой только смог выдавить.
Такой родной противный тон; то самое, давно забытое чувство, что ты находишься дома, счастье вьющееся по всему телу, забегающее в голову так, что она начинает болеть. Арсению вдруг до ужаса, до припадка захотелось обнять друга. И мир стал пахнуть по-другому. И выглядеть тоже — гораздо ярче. Арс что-то промямлил себе под нос и, посмотрев на Антона, прижался к нему, скрещивая свои руки за его спиной.
— Я скучал.
***
— Так. Подожди, дай разобраться. Ты встретил Захарьина. Он шёл с каким-то хмырём, который вас чуть не сожрал, — Антон посмотрел на Арса, ожидая подтверждения своих слов, но тот упорно смотрел в пол. — Это же ты мне про того Антона рассказывал пару месяцев назад? … Ну кивни хоть.
— Да-да… — очень тихо, почти неслышно ответил он.
Шаст вздохнул, прижимая грудь к коленям. Мимо со скоростью света проносились машины, пробегали люди. А они сидели молча на бордюре, каждый в своих мыслях. В своих, но таких одинаковых
— Знаешь что… Мне кажется, нужно это всё рассказать ребятам, — и увидя удивлённый вгляд Ара, продолжил, — Всё- таки, это и их в какой-то степени касается, — он говорил, крутя кольца на пальцах, то снимая, то надевая их обратно. — Я про ту девчёнку, про Захарьина-то — как хочешь.
— Да-да… Я и сам хотел, на самом деле, но сначала нужно было тебе сказать. Если она действительно заявит на меня, то это уже будет не только моя проблема… Это будет проблема и «Импровизации» тоже.— Арсений вздохнул, проводя руками по лицу.
— Ничего, Арс, выберемся, не пережевай. — Жутко уставший взгляд, сигарета между пальцев, лёгкая щетина и тепло души — вот тот, с кем Арсению было комфортно, тот, кому он мог не бояться показать свои эмоции, даже те, которых стыдился сам. Он точно знал, что здесь не осудят, не засмеют. Здесь дом. И, о боже, как же ему хотелось сейчас обнять Шаста. Вот просто прижать к себе и сидеть так. И, в общем-то, ничего его не может остановить. Так ведь? Антон же не отталкнёт или не решит, что тот в него влюблён?
— Тох, иди сюда, — на выдохе произнёс Арс, подвигаясь к другу и обвивая его руками.
Антон немного опешил, но через мгновенье на его лице появилась чуть заметная улыбка, а глаза сами собой закрылись. И он обнял Арсения в ответ.
А ведь Арсений думал, что никто ему не может быть нужен. И все эти фразочки, по типу: «человеку нужен человек» казались такими мерзкими. Но как же ему действительно нужен был человек всё это время, он и не догадывался.
