Весна. Жене 16 лет, 10 класс. Марку 12 лет, 7 класс.
Женьке вообще-то очень нравилось дежурить в школе. Он чувствовал себя уж очень важным, когда вышагивал по этажу средних классов и нет-нет призывал мелких бедокуров к порядку. «Если хотят расшибить лбы, то не в мою смену,» - твёрдо решил он, ловя за руку одного из разбегавшихся семиклассников школьников. У него глубокие серые глаза, которые с хитрым прищуром смотрят на посмевшего остановить его веселье старшеклассника, и густые русые кудри, слегка мокрые на висках от пота. Немудрено – они с другом неслись через весь этаж, сбив несколько девчонок с огромными розовыми рюкзаками. - В коридорах бегать нельзя, - сказал Женя, отпуская локоть школьника. – Так можно кого-нибудь толкнуть. Пацан забавно фыркнул, тряхнув шевелюрой. Солнце из окна мигом закралось в прядки, играя с ними и подсвечивая золотым. Если бы Женя был каким-нибудь романтиком-поэтом-художником, то обязательно залюбовался бы этим зрелищем. Мальчишка был похож на кота, купающегося в солнечных лучах – мило жмурился, несмотря на непокорную искорку в глазах, и пожимал плечами. - Хотим и бегаем. Да, Артур? – он посмотрел на своего друга, который с виноватым видом смотрел на Женю. – А что ты нам сделаешь-то? Ты же не училка. Он отвернулся от старшеклассника и был готов уже рвануть от него со всех ног, как Женя снова взял его за локоть. - Я-то не накажу, - скривил он губы в усмешке, - а вот классному руководителю вашему нажаловаться могу. - Ты ж не знаешь, в каком мы классе учимся, - Марк повернул голову, подозрительно глядя на него. - Могу сразу отвести вас к директору. Елена Германовна-то точно знает, кто у вас классная. Марк как-то заметно побледнел. Директор школы отличалась тем, что с теми, кто доставляет проблемы, она не церемонилась – звонок классному руководителю, звонок родителям и дежурство после уроков. Последнее было самым неприятным – как можно оставлять детей в школе, после того как звонок с последнего урока обязан по определению отпускать их на волю? Тем более – когда на улице весна и можно наконец-то погулять подольше, пока тепло и солнце не село. - Мы больше не будем, - торопливо сказал Артур, хватая Марка за другую руку и дёргая рукав рубашки. – Скажи же, Марк? «Так вот как его зовут,» - подумал Женя, разглядывая задумчивую физиономию шкета. «Странное имя, но ему подходит». - Не будем, - буркнул в ответ Марк, высвобождая свой локоть из длинных пальцев Жени. – Можно уже идти? Звонок сейчас будет. Женя кивнул. Мальчишки отвернулись и быстрым шагом – но не бегом! – двинулись в сторону классов, активно о чём-то перешёптываясь. Марк при этом активно жестикулировал, тогда как Артур, похоже, ещё не отошёл от шока. Ещё бы, им едва удалось избежать наказания. По правде говоря, не так уж сильно Женя и хотел их наказывать. Ему, конечно, нравился порядок, нравилась тишина и покой, нравилось чувствовать себя важным взрослым, который снисходительно смотрит на шалости детей. Но он сам прекрасно помнил каково это – быть маленьким. Это сейчас он с высоты своих шестнадцати лет с улыбкой мудреца смотрит на детские забавы, но и сам он любил когда-то побегать по коридорам в длинную перемену или отжать у младшеклассников лишнюю булочку за обедом – они им всё равно бесплатно достаются, почему бы не поделиться со старшими товарищами, правда? С тех пор, если Женька и дежурил на этаже средней школы, то Марк ему больше на глаза не попадался. То есть Марку хотелось так думать, Женя-то ясно видел его русую голову, прячущуюся за спинами одноклассников, когда они всей толпой проходили мимо. Видно, не очень-то ему и хотелось продолжать знакомство с потенциальным «ябедой». А вот Артур на удивление всегда смущённо улыбался и лепетал тихое «Здравствуйте», когда они встречались. Вежливый мальчик. Не то что его друг.***
Осень. Жене 17 лет, 11 класс. Марку 13 лет, 8 класс.
Выпускной год подкрался незаметно. Жене казалось, что только недавно он собирал свой первый рюкзак, чтобы пойти на школьную линейку, а сегодня на него уже наседали учителя с их бесконечной песней о выпускных экзаменах, мысль о которых он гнал от себя как можно дальше. Не то чтобы ему не нравилось учиться. Наоборот, учителя, похоже, никогда не видели ученика прилежнее – на уроках всегда тянет руку, будь то ответ на вопрос урока или важное уточнение, вычитанное им из книжек; домашнее задание всегда-всегда готово, даже если он болел – перед учителем всегда появлялась тетрадь с расписанными по датам заданиями; первый вызывался к доске, первый предлагал помощь в организации мероприятий – занимался всем, от таскания стульев до написания сценария; всегда одетый по форме – даже в жару на нём были бессменные рубашка-пиджак-брюки-ботинки. Только вот он так и не придумал, чем ему бы хотелось заниматься после школы. Казалось бы, мир открыт, выбирай всё, что хочешь. «С твоими-то мозгами», - любили повторять ему учителя с загадочными улыбками, как будто все вокруг Жени знали, какие у него мозги и сколько они весят. Самое паршивое в бытии отличником, на которого возлагаются большие надежды – ты всю свою жизнь занимаешься всем понемногу, потому что нужно как-то успевать по всем предметам. И эта канитель – заучить тут, повторить там, разобраться здесь – не оставляет времени на подумать – а чем из этого тебе правда хочется заниматься? Амбиций-то много. Вроде. Ну, так говорят, по крайней мере. Он мог бы заниматься иностранными языками. С английским у него хорошо, он вполне себе может позволить читать художественную литературу в оригинале (современную, правда, устаревший английский ему даётся тяжеловато). А выбранный в качестве факультатива немецкий мог бы стать отличным подспорьем для поступления на какой-нибудь филологический факультет. Чем, правда, после него заниматься? Или мог удариться в математику. Цифры казались отличным вариантом – стройные их ряды, всегда подчинённые какому-то правилу, всегда понятные и решаемые, очень успокаивали Женю. Он же любит порядок, не так ли? А математика – это само определение порядка в науках, их царица. Но вот работать в какой-нибудь научной лаборатории за гроши или в школе – за ещё меньшие гроши – ой как не хотелось. Экономика или банковское дело? А можно было бы махнуть на всё и пойти в медицинский. Спасать людей – занятие очень благородное, степенное, а также дотошное до чёртиков. Как раз в его характере. Перспектива уйти в почти что добровольное затворничество эдак на десяток лет учёбы ужасно прельщала. Можно всегда отмазаться от прогулок и свиданок прекрасной фразой: «Извините, у меня учёба. Мед, сами понимаете». И всё, красота-то какая! Но что, если груз ответственности за жизнь, здоровье и будущее другого человека окажется слишком тяжёл? Не надорвёт ли он спину, пока будет пытаться его нести? Чем дольше Женя погружался в эти думы печальные, тем сильнее нырял в пучину стресса. Пора было уже заявлять предметы для сдачи, а он всё сидел над вручную нарисованными таблицами «Моя профессия будущего» с длиннющими списками плюсов и минусов. И минусом почти каждой профессии было «не то, чем хочется заниматься всю жизнь». Вот такая фраза перевешивала все возможные и невозможные плюшки того или иного занятия. В то время, пока его одноклассники уже щебетали на переменах об университетах мечты и прикидывали баллы, которые им предстояло набрать для поступления, Женя вскакивал по ночам в холодном тревожном поту и думал-думал-думал… Недалеко от его школы располагались старые железные гаражи. Ничего удивительного для старого спального райончика – такие раньше стояли чуть ли не в каждом дворе. А что, очень удобно – гараж прямо под окнами. Сейчас правда большинство из них проржавели до основания так, что вряд ли тяжёлые железные двери можно было бы открыть вручную без снятия или чистки петель. Зато это стало популярным местом у школьных курильщиков – далековато от школы и вездесущих глаз учителей, которые, справедливости ради, знали об этом месте, но раз оно находилось за территорией школы – сделать ничего не могли. Женя тоже, конечно, знал об этом месте, но по другой причине – мимо проходил его привычный маршрут до дома. Сам он не курил, даже не пробовал никогда. Он всё-таки хороший мальчик, не так ли? - Нет, Артур, ты прикинь! Взяла и влепила трояк за сочинение! Типа, было бы четыре, если бы сдал вовремя, а так - минус балл, - до слуха Жени донеслись чьи-то громкие возмущения со стороны этих самых гаражей, когда он шёл из школы в обычный осенний четверг. – Так и сказала: «В следующий раз будете сдавать задание в срок, Кондратюк. Будет вам уроком», - кто-то очень паршиво спародировал одну из школьных учительниц русского, однако по интонации Женя понял – речь идёт о его классной Татьяне Николаевне. – Сука старая, - закончил возмущение ругательством этот кто-то-из-за-гаража. У Жени довольно хорошая память на людей. Он мог вспомнить, как зовут человека, которого он встретил несколько лет назад в компании друзей или с которым разделил пьедестал на какой-нибудь областной олимпиаде по физике. Это немного пугало незнакомых людей, но безусловно и подкупало в том числе – неужели они настолько запоминающиеся? Нет, на самом деле, вам просто повезло. Так что он понял, кто там так яростно возмущается ещё до реплики второго парня, Артура, как назвал его главный герой школьной трагедии. И поэтому остановился подслушать и убедиться, что он прав. Не то, чтобы ему было очень интересно. - Марк, ну ты чего как? - намного тише ответил тот самый Артур. – Она так-то права. Ты ведь постоянно домашку позже носишь, она никогда до этого оценки не снижала. - Да блин! У меня от её заданий этот… Ну как его? Творческий кризис, во! – выпалил Марк. – Придумает тоже вечно темы идиотские. Да ещё и напиши так, чтобы ей понравилось. Тоска-а-а, - протянул он последнее слово. «Нытик,» - усмехнулся Женя. У Татьяны Николаевны был действительно свой взгляд на то, каким должен быть ответ на поставленный ею в сочинении вопрос, но она никогда не скупилась на оценки за альтернативные мнения, если они были достаточно внятно представлены и адекватно аргументированы. Так что нет, «старой сукой», по словам Марка, она явно не была. Ну, старой была, но не сукой же. - Ладно, хрен с ней. Курить будешь? – уже спокойнее спросил Марк. - Не-е-е, ты ж знаешь, что мне мама в прошлый раз устроила, когда запах сиг унюхала. Так что я пас, домой пойду. Она злится всё ещё – пипец. - Ладно, - как-то лениво протянул Марк. – Давай тогда, до завтра. Женька как-то поздно сообразил, что его вот-вот застукает Артур, который очевидно собирался выходить из-за укрытия гаражей. Так что ничего умнее того, чтобы выпрыгнуть обратно на бетонированную тропинку и притвориться, что он мимо проходил, он не придумал. И всё-таки только он сделал решительный шаг по дорожке, из-за его спины донеслось сдавленное «ой». Нацепив более-менее дружелюбную улыбку он повернулся и даже попытался в удивлении вскинуть брови. - Здравствуйте, - тихо пискнул Артур, испуганно глядя на Женю. - Э-э, привет, - прозвучало ужасно глупо и натянуто. Из-за бурого гаража послышалась возня, шорох ног по земле, как будто в попытке что-то затоптать, и парой мгновений позже показалась вихрастая голова Марка с круглыми, как блюдца, глазами. «Он, наверное, подумал, что Артур кого-то из учителей увидел», - предположил Женя, разглядывая бледное лицо мальчишки. Он прибавил в росте с того случая в коридоре, волосы, очевидно, постриг ещё летом, но они уже успели отрасти так, что закрывали глаза и их постоянно приходилось убирать, над губой появился первый пушок, который мальчик ещё не хотел, или и не думал, сбривать. В голосе во время разговора с Артуром слышались капризные визгливые нотки, которые обычно появляются, когда у мальчиков начинает ломаться голос. - Напугал, блин, - скривился Марк, когда увидел, наконец, причину беспокойства. – Я думал, что училка какая-то проходит. Только сигу зря выкинул, - обиженно надул он губы. «А характер-то не изменился». Хотя о чём уж мог Женя судить из той короткой встрече в коридоре? - Опять к директору пойдёшь? – сощурил Марк глаза, обращаясь уже к Жене. Тот пожал плечами. - Мы не в школе, так что смысла в этом никакого. Тем более, я не на дежурстве, - ужасно глупо хихикнул Женя. Он немного нервничал из-за того, что его почти застукали. Поняли ли они, что он слышал почти всю тираду Марка по поводу «старой суки» руссички? Он удовлетворённо кивнул и как-то подрасслабился. - А ты чего в школу-то идёшь? – он кивнул подбородком на Женю. А тот только в этот момент заметил, что и правда в спешке пошёл не совсем туда, куда ему надо было. Он посмотрел на здание школы, маячившее вдалеке за редкими деревцами и выкрашенным в совершенно отвратительный оттенок зелёного забором. Там сейчас остались-то только малыши на продлёнке или ребята на дополнительных занятиях. У них ещё недавно кружок вечерний по китайскому открыли, туда первое время ходила куча народу, сейчас максимум человек десять самых заинтересованных. Да уж, делать ему там решительно нечего. - Зонт забыл, а завтра дождь обещали, - ляпнул Женя первое, что пришло в голову. Марк подозрительно покосился на небо над их головами. Осенью оно почти всегда такого унылого серого оттенка, что кажется, будто ты гуляешь целый день под бетонной плитой. В школе серо, на улице серо, а домой приходишь – уже темно. Некоторым хочется выть от такой осенней хандры. Жене в том числе, но он в этом не признаётся. - Ну, ладно, - наконец пожал плечами Марк. – Ты точно не сдашь? Женя фыркнул. - Больно надо. - Меня мама уже ждёт домой, - хрипло вставил в этот неловкий разговор своё слово Артур, который уже несколько минут нервно топтался на месте. – Я пошёл. До свидания, - кивнул он Жене, махнул рукой Марку на прощание и припустил всё по той же бетонной тропинке в другую сторону. Мама-то и правда его дома ждала. - Курить будешь? – как-то буднично поинтересовался Марк, делая шаг обратно в тень гаражей. У Жени аж глаза округлились. - Я не курю. - И не пробовал никогда что ли? Он отрицательно качает головой. Марк насмешливо фыркает. «Прямо как тогда в коридоре», - думает Женя. И от этой мысли неожиданно улыбается. - Ты чего лыбишься? Попробовать хочешь? – зеркалит улыбку Марк, но не так естественно. Конечно, боится, что старшеклассник его всё-таки сдаст. А вежливость у него как-то в заводских настройках не указана. - А почему нет? – совершенно неожиданно отвечает Женя и сходит с дорожки в сторону Марка. Тот хитро улыбается, прямо как кот. - Учти, у меня одна осталась. Из-за тебя, между прочим. «Хотя с тебя и двух затяжек хватит», - думает Марк, глядя на такого хорошего мальчика, который уж слишком неправильно смотрится в своей идеально отглаженной форме среди ржавых покосившихся гаражей. Чужой, однако подбородок держит высоко, гордо. «Ну ещё бы.» Конечно, после той стычки в коридоре он разузнал про этого важного старшеклассника. Гордость школы, отличник, красавец, похититель девичьих сердец. От каждого эпитета, который он слышал в адрес Жени, у него сводило зубы, как от слишком приторных конфет. Он был слишком хорошим. Ну вот вообще не таким, как Марк. И это бесило. Марк подкуривает последнюю сигарету из пачки и делает первую затяжку, чтобы выпустить едкий сизый дым в лицо Жене. Тот морщится и отмахивается от него. - Тебе сколько лет-то вообще? Не рано курить? – спрашивает он. - Тринадцать уже. Пойдёт, - задирает нос Марк, мол, только лекции о здоровье читать мне не надо. – У нас все уже курят, - словно оправдывается он вдогонку. Женя опять пожимает плечами, в который уж раз за сегодня, мол, не моё дело, так просто спросил. - Ты курить-то будешь? – спрашивает Марк, поворачивая сигарету фильтром к Жене. Он косится на неё как на опасного зверя. Но отступать уже не хочется. Ещё перед тринадцатилеткой он не трусил. Процесс курения он представляет себе весьма смутно. В его семье курил только отец, и то крайне редко. Только когда на работе уж совсем всё доставало, он позволял себе достать из верхнего ящика стола пачку Винстона, взять спички с кухни и выйти на балкон «подумать», как называла это мать. Женя знает, что надо через фильтр вдохнуть дым, пропустить в лёгкие, а потом вроде как выпустить. Но это в теории, конечно, практики-то не было. Поэтому он смотрит на Марка глазами полными непонимания. Тот вздыхает и начинает объяснять. - Вдыхаешь дым, можешь сначала в щёки его набрать, а потом надо через грудь всё пропустить. Можешь рот приоткрыть и вдохнуть, так легче, наверное, будет. Ну типа, главное, чтобы всё через лёгкие прошло, иначе толку никакого. Только перевод сигарет, - он грустно взглянул на тлеющий кончик последней сигареты, которую он вынужден делить с новичком. Женя кивает в ответ на такую подробную инструкцию. Повторяет мысленно все шаги и берёт из рук Марка сигарету. Собственные руки трясутся так, что он боится её выронить. И делает первую затяжку. Марк от души веселится, наблюдая как у Жени краснеют глаза, напрягается горло, а потом он начинает кашлять, с совершенно оголтелым видом глядя на сигарету, зажатую в тонких пальцах. Он знал, что так будет, но решил не предупреждать. Ему тоже хочется посмеяться, имеет право после того, как из-за этого придурка ему пришлось затоптать почти целую сигарету. Такое просто так не забывается. - Жесть, - сипло констатирует Женя, откашлявшись и вернув сигарету Марку, который уже с довольным видом затягивался ей. - Так всегда в первый раз, - с видом знатока отвечает он, отправляя дым в хмурое небо. – Без исключений. - И у тебя так было? - Ой, я думал, что вообще умру на месте. Серьёзно. - А зачем продолжил дальше курить? - Не знаю даже, - Марк дёргает плечом. – Расслабляет прикольно. Женя что-то никакого расслабления не получил, так что ответ с его стороны засчитан не был. - Ещё будешь? – кивает Марк на сигарету. Женя качает головой. На сегодня с него экспериментов хватит, наверное. - Можем по-цыгански раскурить. Так меньше по лёгким даёт, - буднично предлагает Марк, однако в серых глазах мелькает озорная искра. - Это как? Марк делает пару шагов навстречу Жене и останавливается прямо перед ним. Даже ближе расстояния вытянутой руки. Слишком близко, чтобы было комфортно. Марк едва достаёт макушкой Жене до подбородка, но смело ловит его взгляд, когда затягивается сигаретой, привстаёт на цыпочки, тянется к губам парня и едва касаясь их выдыхает дым тому прямо в рот. А тот от неожиданности втягивает всё в себя и спустя пару долгих секунд выдыхает остатки. - Скажи, так лучше. Ты даже не закашлял, - удовлетворённо сказал Марк, делая шаг назад и явно наслаждаясь обалдевшим видом своего старшего товарища. Женя осторожно кивнул, потому что горло всё-таки сдавило и кашлять хотелось ужасно, но меньше всего хотелось, чтобы Марк снова над ним смеялся. Перед его мысленным взором всё ещё стояли его серые, как осеннее небо, глаза, нос всё ещё как будто щекотали его непослушные волосы, а губы будто ещё ощущали шероховатость чужих губ. «Пиздец», - подумал Женя, глядя на Марка, спокойно залипающего на каких-то птичек, сидящих на крыше соседнего здания. Как будто ничего и не произошло. - Ещё будешь? – спросил Марк наконец, когда птички улетели по своим птичьим делам. - Нет, - хрипло ответил Женя, как-то подбираясь и выпрямляя спину. – Я зонт так и не забрал. Пойду. Э-э-э, - замялся он. – Пока? Снова насмешливое фырканье. - Ну пока! До школы Женя не шёл, а летел. Понятно дело, никакого зонта там не было, он лежал на дне рюкзака, отчаянно бьющего по спине. Однако охраннику на входе он рассказал ту же байку, чтобы тот пропустил его. В мужском туалете на третьем этаже никого нет, воняет чистящими средствами и тухлой водой. Жене на эти мелочи плевать, он скидывает рюкзак на подоконник и подлетает к раковине, чтобы сполоснуть горящее лицо в холодной воде. Руки дрожат и пахнут сигаретами. Он остервенело трёт их под струёй воды и обильно намыливает. Почему его накрыла паника? По-другому это и не назовёшь ведь. Самая что ни на есть паника. В голове шумит, сердце заходится в бешеном ритме, ладошки леденеют, а по шее от волос стекают предательские капли пота. Марк его даже не поцеловал, с его стороны вообще что-то такое было бы воспринимать странно. Просто от такой близости стало как-то… не по себе. Именно. Не по себе. И всё. Это же поправимо – просто не надо больше попадать в такие ситуации. Это так накрыло, потому что никотин по-любому дал в голову, так ведь? Вот и вся разгадка. Так ведь?***
Марк всё ещё курил. Женя понял это по сигаретному шлейфу, который протянулся за ним, стоило тому пройти в квартиру. - У тебя есть балкон? – подтвердил его догадку сам Марк, задав этот вопрос. - На кухне, - ответил Женя, махнув рукой направление. Марк кивнул, а затем хитро-хитро, по-кошачьи, улыбнулся. - У меня одна осталась. Не хочешь выкурить её по-цыгански?