(Во)схождение

      – И в каком я году? – вопросил проснувшийся Леопольд.       – Всё в том же, – бросил Эрвин, не поворачиваясь. Он бы с большим удовольствием не трогал Леопольда ещё лет сорок (а то и полвека), но исчезновение того было бы слишком подозрительным. Да и дела, им же начатые, негоже было бросать на полпути. – Ты брал два дня на личные дела. Иди, приведи себя в порядок, я раздобыл тебе униформу. Твоё счастье, что была возможность.       – А разве я не... – Леопольд недоуменно ощупал себя. – А... Я думал, ты так меня и оставишь.       – Чтобы ты мне криокамеру кровью залил? Нет уж.       – Единственная причина?       – Если ты закончил с важными вопросами, пожалуйста, не отвлекай меня. У тебя есть чем заняться.       – Ты всё-таки злишься, – угрюмо констатировал Леопольд. – Да, я немного переборщил. Я обещал тебе одного живьём и в процессе забыл об этом. Прости.       Эрвин не ответил, просто переключившись на дела. В последнее время он только и делал, что составлял списки требований: буквально все процессы протекали быстрее, когда поставленная техническая задача была как можно более чёткой.       – Эрвин.       – Санузел свободен. Иди, смой с себя кровь и переоденься, – машинально повторил Эрвин.       – У тебя всё равно не было другого выхода, – голос Леопольда прозвучал немного ближе: тот поднялся. Два дня не были большим сроком, особенно на высокотемпературном режиме заморозки, так что Леопольд быстро пришёл в себя и уже спокойно передвигался. – Закон есть закон.       Приблизившийся Леопольд опёрся бедром об стол, попадая в его поле зрения и немного влезая в его личное пространство.       – Спасибо, что присмотрел за мной и подлечил, – выдал вдруг тот. Эрвин приподнял брови, раздумывая, что это такое было и с чего. Поразительная вежливость для Леопольда-то...       – Технически, я тебя вернул во времени, а не лечил, – уточнил он.       Леопольд наклонился, заглядывая ему в глаза, и Эрвин немного отодвинулся.       – Не суть важно, – взгляд Леопольда коротко коснулся его лица чуть ниже глаз. – Спасибо, что позаботился. Я такое ценю. Я могу снять с тебя какую-то работу?       – Не думаю. Если хочешь мне помочь, пожалуйста, иди и отоспись, а потом иди и работай. У тебя отдел увеличился, тебе следует наладить работу как следует. Всё. Иди.       Леопольд висел около него несколько лишних секунд, прежде чем уйти, и он зябко повёл плечами впоследствии: он, вообще-то, не особенно желал находиться рядом с этим чудовищем. Инстинкт самосохранения немного напрягался. Более того, он не понимал окрас эмоционального фона, исходившего от Леопольда. Что-то очень сложное... он совсем не понимал. И разбираться не желал.       Следующие две недели Леопольд вёл себя примерно (в довольно узком смысле, который для Эрвина и был важен изначально), не навязывая ему своё общество и даже не звоня, писал кратко и по делу, а отчётность вёл исключительно письменную. И вздохнувший с облегчением Эрвин погрузился в дела по уши, спокойно планируя свой день как ему хотелось.       А вот по истечении двух недель Леопольд попросился в гости. Аккуратно так. Даже попросил через потайной ход его впустить, хотя раньше не стесняться входить через парадный. Немного пораздумав, Эрвин назначил тому время, не став отказывать: лучше было поощрить то, что его не дёргали, иначе Леопольд взбрыкнёт и просто снова возьмётся за старое.       – Ну, как ты? – праздно вопросил у него последний, появившись у него вечером.       – Как я? – непроизвольно переспросил Эрвин. Леопольд снова взялся считать их друзьями? – Я думал, у тебя важное дело.       – Я пришёл взглянуть, не тронулся ли ты ещё от такого количества работы. По-моему, это достаточно важное дело, не считаешь?       Эрвин прикрыл глаза ладонью, уже жалея о том, что позволил тому прийти.       – Если взглянул – иди. У меня есть куда деть время.       – Ты уже ужинал? – столь же праздно поинтересовался Леопольд.       – Хочешь, чтобы я насильно тебя отсюда отправил? – Эрвина прорвало. – Что ты себе надумал? Ты опять собрался считать, что мы друзья?       Леопольд лениво глянул на потолок, словно выбирал ответ, да не из тех вариантов, ответить которые хотелось.       – Странно, что ты спрашиваешь. Ты вполне можешь определить, что я считаю.       – Даже не собираюсь, – отрезал Эрвин. – А теперь говори по существу или проваливай.       А вот теперь прорвало Леопольда.       – Ты уже не можешь выделить мне полчаса за две недели? – тот нехорошо прищурился. – Я тут, значит, сижу как сторожевой пёс, натаскиваю ему два отдела таких же сторожевых псов, а он не может выделить мне немного времени!       – Зачем тебе? – устало вопросил Эрвин. – Пойди пообщайся с Алистером. Вы изначально друзья, он с радостью с тобой поболтает. Что я тебе?       Леопольд усмехнулся так, словно к Алистеру идти было бесполезно.       – Он не поймёт. Скажи-ка, какие у тебя на меня планы?       – Планы? – Эрвин несколько растерялся, не понимая, какой из нескольких смыслов этого вопроса имелся в виду. – Уточни, будь добр.       – У тебя на всех есть планы, – Леопольд загадочно прищурился.       – В общем смысле?       – Я пришёл поговорить и об этом в том числе.       Эрвин нахмурился, не понимая, зачем было так расплывчато отвечать. И ведь Леопольд прекрасно знал, что он любил конкретику...       Нарвался, решил Эрвин.       – В самом общем смысле я обещал тебе, что ты будешь тянуть лямку вместе со мной. Это значит, что ты будешь жить, пока жив я... так что больше никаких самоубийственных выходок. Я запрещаю тебе вредить или пытаться навредить себе.       Леопольд дёрнулся. А потом, прищурившись, произнёс:       – А теперь пообещай мне, что ты больше не будешь так делать. У нас с тобой это было негласно, но я вижу, что негласное закончилось.       – Не могу.       – Обещай мне! – Леопольд почти зарычал. Эрвину даже сделалось любопытно, понимал ли тот, как действует длительная жизнь, и к чему это приводит.       – Ладно. Кроме случаев, когда в этом есть критическая необходимость – обещаю.       – Очень расплывчато, Эрвин, – Леопольд сощурился.       – Ты пришёл ко мне с расплывчатой целью и такими же разговорами. Какой привет, такой ответ, Леопольд.       Тот молча смотрел на него до тех пор, пока он снова не решил заговорить, чтобы просто отправить отсюда, и тогда заговорил сам:       – Планы на ближайшее время?       – Хм?.. Живи себе да работай. Познакомься с кем-нибудь, детей заведи.       – Детей, – сухо повторил Леопольд.       – В чём дело? Одна из причин, по которой ты всё это начал – потомство. Так иди и заводи. Эсперов больше нет, экология прекрасная. Вперёд.       – Пока ещё ничего не устаканилось? – Леопольд повторно взглянул на потолок. – Не хочу.       – Я и не просил делать детей, как только выйдешь за порог, – раздражённо бросил Эрвин. – Пока присмотришь себе кого-нибудь, всё уже образуется. Всё, или у тебя ещё есть вопросы?       – Вообще, есть, – Леопольд вздохнул. – Ты иногда обращаешься голосом к подданным. Я слышал. Ты не боишься, что ты такими темпами забудешь, как разговаривать? Хочешь терять время на неудачные дубли?       – Это то же время, которое я потеряю на общение.       – А если тебе понадобится сделать это срочно?       – Не вижу никаких проблем. Наговорить что-то в микрофон менее сложно, чем при живом общении.       Леопольд хмыкнул.       – Позволь напомнить тебе кое-что, – он устроился поудобнее. – Когда мы ввалились к предыдущему Президенту, тот испугался. И растерялся. А ведь это от недостатка общения, Эрвин. Есть такая штука как тонус, и мало кто думает о том, что навык общения и реагирования на ситуации, связанные с непосредственным контактом с другим человеком, должен в нём пребывать. Ну, просто потому что, как правило, люди всегда пребывают с кем-то в контакте и потери этого самого тонуса не испытывают, чтобы было с чем сравнить.       Эрвин нахмурился, уперев взгляд в Леопольда, и тот, чуточку наклонив голову, выставил в его сторону указательный палец:       – Ты не знаешь, что мне ответить. А вот во времена до того как я дрых в криокамере, ты бы уже нашипел на меня и выставил, хоть всё равно не знал бы, что ответить. Задумайся. Хорошенечко задумайся.       – Ну-ка не указывай мне.       – Уже лучше, – Леопольд улыбнулся ему, и его посетило странное ощущение. И до него опять дошёл тот же непонятный ему эмоциональный фон, исходивший от Леопольда ранее. – К тому же, тебе стоило бы оставить подле себя человека, которого ты без лишних объяснений можешь куда-нибудь сгонять.       – Ага, – скептически буркнул Эрвин. – Ты летишь, не дослушивая объяснения или даже возражения. Ты не хочешь подчиняться. Как тебя куда-то отправлять?       – Больше не буду. Просто... откровенно говоря, иногда тебе нужно вправлять мозги. Я хорошо помню Люсьена и то, как ты схватился за пушку, хотя стоило бы... – Леопольд постучал по виску.       Эрвин отправил ему долгий и не очень хороший взгляд. Леопольд, конечно, понятия не имел о том, что он скверно пользовался магией, когда терял концентрацию, и раскрывать это он не собирался... однако кое-кому всё равно следовало прикрутить гайки.       – Иди, – велел он. – На сегодня достаточно. Я больше не в настроении.       – Хорошо, – Леопольд согласился так легко, словно достиг на сегодня хотя бы минимум каких-то своих целей, которые Эрвин не слишком-то понимал. И что бы это значило?..       Три недели Леопольд его не беспокоил, а затем снова попросился к нему поговорить. Пришлось принять: раз в три недели было всё же лучше, чем через день-два.       – У тебя есть женщины среди учёных? – задал тот довольно любопытный вопрос.       – Есть парочка. Даже больше, чем парочка, я никому возможности не урезаю, если мозгов хватает.       – В армии, – уточнил Леопольд.       – Пока да. Я продолжаю строить то, что хочу видеть, и это не особенно быстрый процесс, так что приходится принимать всех желающих. А почему ты спрашиваешь? – Эрвин нахмурился, поймав странную мыслишку. – У тебя что, какой-то... фетиш?       – Кто знает? – Леопольд развязно пожал плечами, и Эрвину, которому сделалось неприятно, захотелось выставить того за дверь. Надо же, а он только подумал, что начал привыкать...       – Так, ну-ка иди. Ты этот вопрос мог выяснить через базы данных, они для тебя открыты. Зачем ты меня с этим дёргаешь?       – Живое общение. Проверяю, знаешь ли ты, кто у тебя есть кто. И можно ли найти толкового специалиста там, где он и должен обитаться, – выкатил Леопольд сразу несколько причин – выбирай, какая понравится.       – Так тебе специалист для работы или что? – устало вопросил Эрвин.       – Или что.       – Так, всё, иди отсюда. Я устал сегодня, у меня нет ни сил, ни времени на шарады. Только имей в виду: будешь мешать научной работе – больше к ученым не попадёшь.       Леопольд почему-то поморщился, но ушёл без протестов.       В следующий раз тот попросился в гости по истечении только двух недель. Вид у Леопольда был мрачновато-задумчивым.       – Что на этот раз? – со вздохом поинтересовался Эрвин. – Тебе перестало хватать интересных задач?       – Нет, спасибо, ты меня по уши уже в них погрузил, до сих пор отбиться не могу.       – Устал?       – Нет.       – Повышение хочешь, – попробовал ещё раз угадать Эрвин.       – Ну... – Леопольд немного поколебался. – Нет. То есть, я, конечно, хочу, но...       – Но это не то, по поводу чего ты взгрустнул, – закончил Эрвин. – Понятно.       Леопольд с подозрением всмотрелся ему в глаза.       – Что понятно?       – Что вытягивать из тебя информацию я не буду. И так есть чем заняться.       – Слушай, а ты точно мне в голову не влезал? Даже пока я спал?       – Да зачем бы мне?       Молчание. Немного озадаченное. Затем Леопольд хмыкнул, покачивая головой.       – Это... немного странно, – взгляд того снова заскользил по потолку. – Но дело не в учёных.       – Я не понимаю, о чём мы говорим. Приходи, когда будешь понятно и связно формулировать запрос, – отрезал Эрвин, уже почти откровенно выставляя того за дверь. – Давай. Иди. Не мешай мне работать.       Леопольд спокойно ушёл, словно выполнил норму вызванного у него раздражения.       А вот ещё через месяц – приблизительно – Эрвин вызвал того сам. До него дошли слухи из научного отдела, и он ни капли не сомневался в том, что Леопольд был качественно повинен в их возникновении.       – Ты что учинил? – строго осведомился он.       – Это ты о чём?       Вид у Леопольда был совершенно обыденным.       – Женщина! У меня теперь научный сотрудник беременен! – Эрвин чуть не ощерился. – У меня сейчас каждый учёный на счету, а ты что сделал?       – Да будет себе работать до срока, а потом...       – Нет! – взвыл Эрвин. – Это женщина! Это неминуемые скачки гормонального уровня, влияющие на настроение и работоспособность! И этот период длится дольше, чем ты думаешь!       – Эрвин... – Леопольд поморщился. – Тогда изначально не нужно было брать туда женщину. Или рассчитывать на неё. А во-вторых – чего ты на меня орёшь? Я даже не уверен, что это моё. Она параллельно ещё спала...       – Нет, это называется по-другому, – прервал его Эрвин. – Это называется «у неё уже был партнёр, а я решил, что влезу тоже». И раз на протяжении того периода дети у неё не случались, а стоило тебе к ней прилипнуть...       – Я ни к кому не прилипал! Могла отказаться. Не заставлял. Эрвин... – Леопольд раздражённо выпустил воздух. – От одного разочка ничего не бывает. Особенно когда ты закончил позже. Если что-то получилось – это уже к ней вопросы.       – Леопольд! – Эрвин щёлкнул пальцами, и тот едва заметно дёрнулся от неожиданности и сухого, резкого звука. – У тебя есть ребёнок! И избавляться от него никто не собирается. Конечно, есть крохотный шанс, что он не твой, но это достаточно просто выяснить. Даже безо всяких экспертиз будет видно впоследствии.       – Вот как будет видно, тогда и будем что-то делать.       Эрвин нахмурился.       – Ты понимаешь, что женщине помощь понадобится уже очень скоро? Хочешь сразу на всё готовенькое попасть, когда она отмучится первые год-два?       – Как понадобится, так и помогу. Посмотрим.       – Свинья.       Судя по виду, Леопольд чуть не поперхнулся воздухом.       – Что, прости?..       – Я сказал «свинья», – с неожиданным для самого себя удовольствием повторил Эрвин. – Ты что хотел? Нормальное человеческое и человечное общество? И не свинья ты после этого? Как грязь не нашёл, так надо сделать, да?       – Я... – Леопольд запнулся на том, что собирался сказать. А может, сказать тому и вовсе было нечего.       – Конечно, то, что женщине самой нужно думать головой и оценивать риски – безусловно, – продолжил Эрвин. – Но ответственность всё равно лежит на обоих. И если ты не возьмёшь её сам, чуточку позже тебя найдёт закон, Леопольд. Уж я постараюсь развернуть парочку лабораторий за год, чтобы определили всё, что надо, найду возможность. И я тебя привлеку. Ты этого хочешь?       Помимо моральной стороны вопроса его волновало и пресловутое потомство. При том, как Леопольд принимал решения и бросался с головой в омут, существовал серьёзный риск того лишиться. И нормальный здоровый генетический материал, продолженный естественным способом, его, в принципе, устраивал; не устраивала его вероятность того, что без должной опеки и благополучия этот самый материал кончит так же, как Леопольд. Двух таких чудовищ ему не надо было.       Некоторое время Леопольд молчал.       – Слушай, – сказал тот затем. – Я понимаю, если бы она была одна бедная-несчастная. Но у неё есть партнёр. Она ему уже сообщила. Он нормально воспринял, никто ни с кем не разошёлся. Как ты себе представляешь сейчас к ней подходить? М-м?       – А потрахаться ты к ней подходил, не думая, что у неё кто-то есть! – раздражённо бросил Эрвин. – Ты уж если открещиваешься, то хоть как-то совесть привлеки. Меня сейчас, Леопольд, интересует твоя степень готовности взять на себя ответственность. Те двое в любой момент могут разбежаться. Могут скоро, могут попозже, когда он увидит, что ребёнок на него не похож...       – Да почему ты так уверен, что это мой и похож будет на меня? – не выдержал Леопольд, похоже, застряв на этом вопросе.       – Ты его видел? – со вздохом вопросил Эрвин. – У тебя гены гораздо более доминантные. Обоих переплюнешь. Да и то, что у них до этого долго детей не было, наталкивает на мысли. В общем... давай, иди работать. Не вижу, чтобы ты что-то усвоил, так что ожидай через годик-второй официального извещения.       Насупившийся Леопольд убрался, не став дальше спорить. Эрвину и самому сделалось в итоге неприятно; он не ожидал, что Леопольд, раньше всё переживавший, как бы потомство не сделалось эсперами, теперь так наплевательски отнесётся к этой теме. Вдвойне неприятно было оттого, что ему самому детей было не видать. Даже если бы у него что-то получилось с человеком, а не с эспером – у него не было времени на то, чтобы выделить его для ребёнка. У Леопольда была такая роскошь, но тот её отвергал. Закон подлости во всей красе...       Или у Леопольда от омоложения что-то в мозгах сдвинулось? Он-то понятия об этом не имел; его собственный мозг вёл себя вполне прилично, как и мозги Алистера, Аларика и Алексея, которых ему уже доводилось подновлять. У них никаких сдвигов не наблюдалось. И что это такое было тогда? Как это понимать?

...прерывание воспоминания...

Настоящее время

      – Значит, вот так?.. – переспросил Клайв. – Он не хотел?..       – На тот момент похоже было на то, – Император рассеянно покивал. – Но всё продолжилось именно так. Ребёнок действительно оказался от Леопольда. Впоследствии у этого ребёнка были свои дети... все Кортсы появились на свет совершенно естественным образом. У меня-то хранится генетический материал от каждого из вас, чтобы в случае чего достать подходящий обстоятельствам и использовать, но ещё ни разу я к этому не обратился. Вы всегда всё как-то сами. В разное время жизни, в разные обстоятельства, но каждый из вас как-то где-то умудрялся продолжиться, когда подходил момент, даже несмотря на нехватку времени или сил. Может быть, Леопольду тоже тогда было ещё рано. Может, он не полностью дошёл до этой мысли. Но... мне нужен был, грубо говоря, его запасной вариант, который вёл бы себя послушнее или хотя бы приличнее. Скорее всего.       – Я понимаю, – заверил его Клайв. – Сугубо с... – он повертел пальцем в воздухе. – Точки зрения выживания. Кто знает, чем бы всё на самом деле закончилось с бытовавшей на тот момент службой безопасности. В лучшем случае они пришли бы и больше бы не вышли. Но и это уже вызывает вопросы, поиски пропавших и резонанс... не совсем правильный или нужный. Всё ещё наличествует физическое лицо. А вот нынешний уклад более правильный. Когда... что-то витает в воздухе, – Клайв усмехнулся.       – Как интересно ты определяешь ощущение неминуемого наказания за проступок и чьего-то незримого присутствия, – Император мягко улыбнулся. – Что-то витает в воздухе...       – А также неприступность. Когда ты не можешь физически достать власть, а она тебя может – это страшно, – добавил Клайв. – Это висит над человеком, когда у него есть какие-то умыслы. А ещё... в последнее время мне кажется, что на этом можно очень строго устанавливать понятие и рамки нормы.       Эрвин приподнял брови. Так-так... так-так-так... что это такое? Куда это Клайв пошёл развиваться теперь?       – Что это ты имеешь в виду?       – Просто наблюдение. Нельзя, конечно, обосновывать на этом чёткое разделение и способ какой-то поимки, потому что есть люди, которым все эти ощущения побоку, но именно понятие... Если человек не чувствует, что поступает нехорошо, это не норма. А такой страх наказания, который есть сейчас, сильно усиливает чувство неправильности каких-либо поступков, и убирает вот это вот колебание в промежуточной форме, – Клайв развёл указательные пальцы с большими, показывая два сугубо абстрактных расстояния и намекая, что шкала нормы в одном из мест претерпела разрыв. – Ну, которое обычно выражается чем-то вроде мысли «а может быть, ничего не будет».       – О, – Эрвин испытал некоторое облегчение. Клайв всё ещё краем глаза поглядывал за тем, кто как себя вёл, и достаточно ли достойно, не выбирая при этом какие-то конкретные цели наблюдения. – И впрямь, хорошее наблюдение. Хотелось бы, конечно, чтобы это распространялось на всех, а не только на военных, но... всех звёзд с неба не снимешь.       – Ну, для этого есть полиция, – Клайв развёл руками. – И, возвращаясь к теме беседы... похоже, тенденция прервалась.       – О чём ты?       – Саймон. Саймон не был рождён естественным путём.       – Так и ты не дозрел естественным путём, – Император вздохнул, напомнив следом: – Тебя же Уилл задолбал. Хочу, дескать, пора... Вот скажи честно, сам бы ты когда решился?       Клайв застыл, уперев взгляд куда-то в подлокотник кресла, и Эрвин через некоторое время забеспокоился о том, что зря задал вопрос. Клайва тоже нельзя было слишком загружать, у того и так было хлопот по уши...       – Я не знаю, – наконец ответил тот. – Дело в том, что я до попадание в будущее и я после него – два немного разных человека. И я сейчас не имею в виду опыт этого путешествия – хоть он в некотором роде и был травмирующим. Вернулся-то я в том теле. Пусть даже оно и было моей реинкарнацией, но проблема в... проблема в магии. Способности что-то меняют. Через некоторое время после возвращения я заметил, что я стал вспыльчивым. Некоторую работу в этом плане я над собой произвёл, разумеется... и, кхм, над окружением... но это – это то, что я заметил. А сколько ещё таких сдвигов осталось мною незамеченными? А сколько ещё попросту спит до критического момента? – Клайв покачал головой. – Поэтому теперь я не знаю. Я не могу точно ответить на вопрос о том, когда бы мне захотелось детей. Если бы никуда не попадал – может, и раньше. Но сейчас... часть опыта и жизни до всего этого у меня перечеркнулась. Скрылась в тени.       Эрвин вздохнул.       – Хорошо, что ты так думаешь, – признался он. – У меня тоже всплывал этот вопрос. Иногда я смотрю на твоего Саймона и думаю о том, что что-то заканчивается. Меня это немного... пугает. Знаешь, я был привычен к мысли о том, что заканчивается всё, но... я так привык к существованию Кортсов где-то поблизости... Кстати, ни один из вас не пытался не то что перелетать на другую планету, но даже переезжать в другой город, хотя возможности и предложения всегда были. Я не знаю, с чем это связано. Я привык. А теперь...       – У вас есть генетический материал, – напомнил Клайв. – А ещё я тут и никуда не денусь.       – Да это всё понятно...       – Я понимаю, что дело в абстрактном. Знаете... у меня неподалеку от дома есть скверик. Так вот, сколько живу, всегда вижу там кого-нибудь, кто выходит туда после работы или во время перерыва, и нежно так, с умилением смотрит на мелко и пёстренько цветущий сорняк, хотя там есть ухоженные и специально высаженные цветы. Может быть, дело в том, что последним нужен уход. Может быть, в том, что ты чётко знаешь, что на этом месте, когда бы ты ни пришёл и что бы там ни происходило, всегда будет вот этот вот сорнячок.       – Хорошая аналогия. Но прекрати сравнивать Кортсов с сорняками.       – Простите, – Клайв усмехнулся. – Как с одного из разговоров застряло – так и прижилось. Мы просто и впрямь выживаем везде. Кроме, конечно, событий на голову выше...       Клайв немного помрачнел. Наверное, вспомнил собственных родителей.       – Ты, наверное, не думал, что он так себя поведёт, – заметил Эрвин, отвлекая того от этих мыслей. – Ты разочарован?       – Ну... отчасти. С другой стороны – нет. Я понимаю, что такое нежелание иметь детей. Кроме того... – Клайв неловко поправил рукава, желая уйти с этой темы, и полувопросительно заметил, облёкши вопрос в наиболее осторожную форму – ту, которой легко можно было избежать: – Вы сместили фокус рассказа на Леопольда.       – Я же вижу, что тебе интересно. Дальнейшее развитие Империи ты ведь уже вполне можешь предсказать и сам. Кроме того... решения, которые он принимал. Это тоже достаточно интересно. Внешне вы отличаетесь не столь сильно, если говорить о типе – он у вас один, – но принимаемые вами решения отличаются разительно. Он очень хаотичен. Ты последователен, хоть и иррационален. Тебе наверняка любопытно понять и почувствовать разницу между вами.       – Ага...       У Клайва появилось несколько странное предчувствие; он достаточно легко расшифровал его.       – Леопольд всё ещё жив, – определил он.       Император вздохнул.       – Ты убил всю интригу. Нельзя быть таким догадливым.       – Ну... простите?       Лицо Эрвина посетила несколько виноватая улыбка, и Клайв сообразил, что был ещё какой-то мотив. Может быть, и не один. Может быть, Леопольд начал позволять себе что-то действительно лишнее...       – Ладно... – он мимолетно взглянул на ненадолго подсветившийся экран передатчика. Пора было закругляться. – А! Я хотел кое-что спросить. Каждый раз вспоминаю впоследствии. Что такое... м-м... вы упоминали в контексте разговоров с Леопольдом, в моменте, когда он вынудил вас о себе рассказывать. Ша... Шахе... длинное такое слово...       – Шахерезада? – Эрвин вскинул брови. – Как странно, что ты об этом сейчас вспомнил...       – Почему?       Эрвин объяснил, пересказав уже жутко древнюю сказку.       – По сути, я сейчас этим же занимаюсь, – добавил он. – Только по своей воле. Забавно... кстати, если бы Леопольд об этом прознал, он бы уже ругал меня на чем свет стоит.       – Почему?       – Ну, вдруг ты мне что-нибудь сделаешь, – Император иронично улыбнулся. – А что ты мне сделаешь? Ты мне бессмертие принёс.       – Чтобы он вас ещё не заставил сад с магией мобильным сделать...       – Ага. Сад на колёсиках, иначе я же уязвимым буду, – Эрвин усмехнулся, показывая, что оценил юмор – хоть и не особенно весёлый из-за правдивости.       – Кстати о магии... – Клайв снова вздохнул. – Получается, случилось то, чего Леопольд и опасался, да? Его потомок стал-таки магом. Да и Саймон тоже.       – Леопольд опасался насчёт эсперов. Давай мы будем разделять.       – А принципиальная разница? В мировоззрении? В подходе к магии?       – Видишь, ты же сам прекрасно понимаешь, – Эрвин в который раз улыбнулся. Говорить с Клайвом было жутко приятно. На данный момент это был наиболее близкий ему человек во всех возможных смыслах этого слова, даже по количеству прожитых лет. – Ну всё, иди. Тебе ещё нужно успеть отдохнуть, я не хочу отнимать у тебя слишком много времени.       Клайв улыбнулся ему в ответ.