"As I whisper in your ear
I want to fucking tear you apart"
If i Had a heart - L'Orchestra Cinematique Рано утром в воскресенье они стояли в центре большого зала с чемоданами в руках. Порт-ключ в виде увесистого медальона, в центре которого скрещивались две палочки, пускающие искры. Директор пояснил, что защита школы не предполагает наличие каминов и присланный портал — единственный способ попасть в школу. По той же причине чемоданы им придется доставить самолично, без помощи эльфов. Нимат показалось, что директор нервничал чуть ли не больше самих студентов, что не могло не настораживать. Что послужило причиной, неожиданного для большинства обмена опытом? Чтобы не придумывать большее число версий, что могло ожидать их в этой школе, Нимат задумалась, что могло произойти, чтобы заставить директора согласиться на такой шаг. Первой версией был способ наказать, проучить кого-то из числа выбранных студентов. Но кого именно? Кроме нее в списке счастливчиков не было вредителей школе. Вряд ли директор затеял отъезд с целью избавить женскую половину от разбитых сердец, убрав Забини и Малфоя. Нет, возможно , дело вообще не в ком-то из них, а в самом директоре и его счетах с директором Дурмстранга. Может сделаться и так, что Диппета просто вынудили. Тогда им точно следует быть осмотрительными — месть директору через его учеников вполне обоснованная версия, чтобы не сбрасывать ее со счетов. Только проблема в том, что она не слышала ни одного упоминания о директоре северных дикарей. — Боишься, Фармер? — Малфой толкнул ее локтем, на что она закатила глаза. — Да. Боюсь за всех женщин, которым придется терпеть твое общество, Малфой, — в привычной манере ответила Нимат и он усмехнулся. — Как думаете, нам приготовят теплый прием? — растянув рот в хищный оскал, спросила Витория. — Слышал, там почти нет девушек. Так что, они будут очень рады, если ты им попозируешь, — подмигнув, ответил блондин и Витория замолчала. — Хватит, мне совсем не смешно. Отец сказал, что его согласие на программу обмена мое наказание за количество счетов из ювелирного. Салазар, я готова вернуть все украшения обратно в магазин, если мне разрешат остаться! — простонала Николь. — И никого из нормальных слизеринок не послали, драккл, — уже тише возмутилась Руквуд. — Поверь, ты будешь рада моему безумству в минуты своего отчаяния, — прошептала ей Нимат, подойдя сзади и напугав девушку. Позабавившись с реакции Николь, она поймала темный взгляд и посерьезнела — Том не выглядел расслабленным, скорее выжидающим чего-то. И это заставляло напрячься. — Две минуты, — смотря на часы объявил Диппет, который раннее переговаривался о чем-то с Кэрроу. — Возьмитесь за цепь, — отдал приказ Том. — Малфой, — одернул он, отвлекшегося блондина, который сиганул к медальону и прикоснулся к свободному участку. Последнее, что Нимат увидела — многозначительный взгляд Кэрроу на себе и усмешку. Беспощадный северный ветер и летящий в лицо колючий снег — вот, что встретило их у каменных ворот замка. Чтобы хоть что-то разглядеть, пришлось прикрыть глаза рукой от летящего снега, что заставлял зажмуриться. Сзади обрыв — не видно ничего, кроме непроглядной метели. Тяжелые ворота медленно открывались, соскребая навалившуюся гору снега. Щеки и носы у всех покраснели от резкой смены температуры. Ноги, в непригодных для сурового северного климата ботинках, промокли и заледенели. Напряжение усиливалось по мере приближения компании к массивным дверям школы. Укутавшись сильнее в зеленый шарф, Нимат пыталась набросить на себя согревающие чары, пока они ждали отстающую Николь и Малфоя. Бросив взгляд на Виторию, она увидела, как унесло с холодными порывами ветра ее игривое настроение. Металлические двери медленно открывались, впуская внутрь беснующуюся стужу. — Добро пожаловать в Дурмстранг, наши континентальные гости, — произнес высокий бородатый мужчина. Со стороны он был больше похож на викинга, нежели того, кем представился. — Меня зовут Гарольд Хельвиг - я директор школы, — добавил он, изучая холодным пронизывающим взглядом кучку продрогших студентов. — Мы рады оказанной чести, директор Хельвиг, — вышел вперед Реддл. — Я Том Реддл, префект группы студентов Хогвартса, — смотря Хельвигу в глаза, представился он. Какое-то время они так и стояли, пока директор не кивнул. Нимат заметила раздражение и нетерпение многих стоящих, кто устал ждать на холоде, но боялся подать голос. — Следуйте за мной, хогвартсчане, — не скрывая усмешки, сказал директор и быстрым шагом направился внутрь. Девушкам пришлось почти перейти на бег, чтобы успеть за группой. Том шел первым, Забини добровольно решил следить, чтобы никто не отстал. Внутри было не на много теплее, чем снаружи. Четыре этажа, растянутых вширь на огромной территории. Сооружение производило впечатление такое же суровое и холодное, как окружающая его природа. По дороге они не встретили ни одного студента. Добро пожаловать, в место четырехнедельного заточения. Местами на стенах можно было увидеть древнюю роспись и шкуры животных. Меховые трофеи и чучела, величественно украшали коридоры, вызывая у гостей холодную дрожь. Дойдя до третьего этажа, Хельвиг остановился у двери, будто ожидая, что кто-то почувствует его приход. Дверь, с высеченным изображением черепа животного, открылась и оттуда вышла высокая блондинка с мелкими косами, собранными на макушке. — Мистер Реддл, это Вигдис Норд, староста последнего курса. Она покажет вам комнаты, — скрестив пальцы за спиной, холодно бросил директор и, не дождавшись ответа, ушел в неизвестном направлении. — Добро пожаловать, гости по обмену, — слишком приторно поприветствовала Вигдис, дотошно рассматривая каждого члена группы. — Благодарим за прием. Где находятся наши комнаты, мисс Норд? — выделяя обращение, спросил Том, прерывая затянувшееся приветствие. — Следуйте за мной, — чересчур вежливо ответила Вигдис. Тряхнув косами, она развернулась и шагнула туда, откуда вышла. Они вошли в помещение, похожее на библиотеку. За темными дубовыми столами сидели студенты в красной форме. Вдоль помещения в стенах размещались полки с книгами до потолка. Норд не задержалась, мерно вышагивая и кивая другим дурмстрангцам. Они продолжали идти прямо. За библиотекой следовала гостиная, ее стены и пол также украшали шкуры животных, и несколько каминов тускло освещали помещение. На кожаных диванах, которые были обложены мехом, сидело несколько парней, что замолкли при появлении незваных гостей. Они переглянулись между собой и кивнули Вигдис. Николь схватилась за локоть Малфоя, а Забини взял за руку Тернер, Нимат бросила холодный оценивающий взгляд на парней. Сквозное помещение, отгороженное лишь дверьми от других, не кончилось. Открыв дверь, из гостиной они вошли в коридор, освещаемый факелами. Вдоль него располагались двери с обеих сторон. На каждой из дверей был вырезан странный символ, похожий на руны. — Прошу. Одна слева и одна справа, — блондинка остановилась и указала кивком на двери. — В вашей школе парни и девушки живут раздельно? — внезапно полюбопытствовала она. — Да, мисс Норд, Хогвартс не практикует совместное проживание двух полов, — отрезал Том. — Жаль, — усмехнулась она. — Ужин в семь, будьте готовы. Я зайду за вами, — слащаво улыбнувшись, блондинка ушла обратно в гостиную, откуда раздавались громкие голоса. — Мне здесь совсем не нравится, — тихо простонала Николь, утыкаясь в плечо Малфоя. — Дикая сучка, эта Норд, — заметила Витория, смотря в сторону ушедшей. — Так и будем стоять? Наша комната слева, — не дождавшись ответа, Витория толкнула дверь и левитировала за собой чемодан.***
— Ты естественная.
– он положил руки на мою талию и притянул к себе.
— Единственное естественное во мне — это стервозность.
А. Савицкая
Будучи еще ребенком, Витория успела заработать репутацию хладнокровной стервы высшего общества. Все в лучших традициях Ванреев. Древний чистокровный род имел славу, схожую с теми же Малфоями, только вот последние были искусными лицемерами, и двигало ими не что иное, как выгода. Ванреям же до выгоды, дела никакого не было. А все благодаря способности прекрасно вести бизнес и умело инвестировать за рубежом. Имя Ванреев было известно по всему миру, благодаря многочисленным сетям ювелирных ателье и отелей по всему миру. Здесь не до мелких интриг внутри небольшого континента — нет надобности лизать зад всем подряд, можно позволить себе иметь парочку врагов. А врагов было чуть больше, чем парочка. Стоит отдать должное непрошибаемой прямоте всех Ванреев. Не любите слушать о себе правду — не дружите с Ванреями. Здесь даже не влияет, кто именно является объектом правды. Подводя итог — дьявольски красивая наружность и холодная прямолинейность делали свое дело. Виторию любило столько же людей, сколько и ненавидело. Друзей или подружек она не имела. Точнее поимев однажды, пришлось смириться с тем, что ее характер, для близкой девчачьей дружбы, большая преграда. До выпуска Аваруса она общалась и таскалась за братом и его друзьями. Брат выпустился, ушел в семейный бизнес с головой, а Витория, привыкшая к мужскому обществу, стала окружать себя парнями. Ей нравилось поверхностное общение, веселье, дуэли миниатюрами, в которых она сильно преуспела и, конечно же, секс. Да, гедонизм — еще одна семейная черта Ванреев, которая не ее обошла стороной. Первый ее парень даже не догадался, что она девственница — не хватило ума и опыта. Крови удалось избежать продолжительной прелюдией и полным контролем процесса. А говорить потом, что он был ее первым, Витория не посчитала нужным. К тому же повторять с этим же парнем опыт, отбило желание его глупое поведение и затянувшаяся неловкость. Если говорить о чувствах, тут Витория сильно отличалась от брата и всей семьи в целом. Подобного правила в роду не было, но тенденции повторения, заставляли задумываться. Отец и брат, а перед ними и дедушка, влюблялись один раз. Да так, что крышу сносило, вплоть до одержимости. Именно поэтому Аварус никак не хочет признавать, что малышка Тернер боится его, как огня — он предпочитает думать, что она немногословна и смущена. Что робость не дает ей отвечать на его чувства. Бедный Аварус, или Тернер, — тут как посмотреть. Ведь Аварус ее не отпустит никогда — закует в цепи и запрет, скорее, чем подарит свободу. Возможно, дело в том, что Витория девушка и странная семейная моногамия обошла стороной. Ну не понимала она этой одержимости одним человеком и все… Однажды, ей показалось, что она влюблена, но потом поняла, что просто давно не было секса. Поправь дело — нет никакой влюбленности. Слухов о распущенности прямолинейной стервы ходило много, все ограничивались факультетом змей. Но в лицо никто не смел ей сказать и слово — боялись, что будет, если заговорит она. Секреты были у всех. Разница лишь в том, что о своих она могла заявить, не боясь никакой общественной оценки — мало чье мнение могло повлиять или интересовало ее в принципе. Кроме одного... Ведь секреты есть у всех. Сколько себя помнит, она не пропустила ни одного показала Эльзы Скиапарелли. Ее единственная страсть. То, что вызывает трепет в ее груди — модные показы, дорогие ткани, красивые модели, дефилирующие на подиуме. Так было до того момента, пока однажды Эльза не выцепила ее из толпы и не предложила своей юной обожательнице попробовать себя в качестве модели. Впервые ступив на подиум в качестве модели, она окунулась в новый мир ощущений. Восхищение, обожание, интерес. Она всегда знала, как правильно себя подать, теперь же могла реализовать себя через это искусство. Именно так она воспринимала себя. Надевая маску, она становилась другим человеком. Играла роль и получала благодарные аплодисменты за блестящую партию. Однако, недавно на показе появились знакомые лица, и теперь ей казалось, что Малфой догадался о ее секрете. О ее второй жизни, которую она скрывала. Но не потому, что стыдилась, она оберегала свою маску, как нечто священное и сокровенное для себя. Последний год выдался любопытным. Она не назвала бы это дружбой, но все же Нимат Фармер смогла сблизиться с ней больше, чем остальные. Идея о женской эмансипации ей нравилась — иногда раздражало, что люди вешают ярлыки, исходя лишь из полового различия. Тот же Малфой, который вроде, как имел невесту — ходили слухи, что Николь просто тронулась на почве одержимости, а сам Малфой, вообще никак не комментировал их отношения — трахал все, что раздвигает ноги. И вот Малфой казанова, а Витория, которая не разносила славу о своих подвигах в постели, лишь мирно наслаждалась жизнью — распутная девица. Вопиющая несправедливость разницы восприятия аналогичного поведения! Как ни странно, но с блондином у нее никогда не было близости. Они неплохо общались на вечеринках слизней, выпивали, но все это было в рамках коллег по взглядам на определенные вещи. Их кружок по интересам, что Нимат в шутку назвала "Валькирии", был занятным. Оттуда она узнала, что многие проблемы женщин вытекают именно из болезненных отношений с мужчинами. Нимат поделилась с ними довольно туманными речами — но все поняли, о ком она говорила. Реддл — высокомерная свинья, одержимая непонятно какими амбициями. Тактика прянуть-оттолкнуть стара, как мир и все равно работает. Но в итоге именно проблемы с мужчиной побудили Нимат на развитие и рост. Вот, чего не могла понять Витория. Дальше Эйвери. Ну, тут еще проще — грубая скотина и бездарный хам. Насилие, есть насилие. Попытки Дионы обернуть это чем-то еще сверху, выглядели жалко. Да, Виторию не особенно любили на этих собраниях, но все они давали клятвы о неразглашении, поэтому на правду откликались не так болезненно. Собственно, она подозревала, что Нимат именно за этим и позвала ее. Все трое, на ее взгляд, нуждались в хорошей промывке мозгов. Хотя, разговорить Тернер было сложнее всего. Конечно, когда перед тобой сестра твоего жениха, говорить о своих чувствах к кому-то еще — более чем странно. Но Витория заверила, что не собирается осуждать ее, но советует смириться с судьбой леди Ванрей. И все-таки выслушав историю о красавчике с когтеврана, она была немного тронута. Никогда не приходилось сталкиваться с психологическим давлением или травмами — слушать Каллисту было как заглянуть в другой мир. Скорее всего, Аварус даже не догадывается, что любовь его жизни — нестабильная психически, субстанция. Будь мир справедлив, а пони прыгали по радуге, медовые реки разливались бы вдоль степей... В общем, Забини и Тернер могли быть вместе, но не в этом мире. Сообщение директора о поездке за опытом на этот северный полюс, была более чем подозрительна и странна. Аварус никогда не ездил в Дурмстранг по обмену, они ездили в Шармбатон, как и курс до них. Никто раньше не слышал о подобном. Поэтому она отправила письмо брату и сообщила об этом — возможно, отец не рассказал ему. Если что-то случится, брат, как минимум ради своей любви, а заодно и сестры, свернет все горы, но вытащит их. Она взяла парочку амулетов, достаточно сильных для защиты или нападения — как повезет. — Лучше розовое или зеленое? — спросила Николь, стоя перед зеркалом и прикладывая к себе платья. — Лучше форма и шуба, пустоголовая, — усмехнулась Витория. Николь бросила на нее раздраженный взгляд и резко отвернулась. С этой блондинкой где вата, вместо мозгов, они не ладили почти с первого курса. Но Витория не клеймила ее статусом врага — для этого нужно иметь хоть пару граммов мозгов. Поэтому относилась к Николь, как к туповатому милому зверьку. Витория вытащила черную водолазку — самое теплое, что у нее было, а сверху накинула выданную им, бардовую теплую мантию. — Мне здесь не нравится, — обреченно проговорила Тернер. Есть вообще кто-то, кому здесь нравится? Она не просто так попала на факультет змей — ядовитые комментарии так и сочились из нее, но она прикусила свой язык. Не стоит напрягать и без того напряженного олененка — так они между собой с Нимат, звали Тернер. — Если что-то случиться, мой брат прибежит к тебе на белом коне, — ответила Витория, натягивая чулки и ощутила спиной испепеляющий взгляд оленячих глаз. — Мне тоже. Странное ощущение, хочется поскорее убраться отсюда, — сказала Нимат, натягивая мантию. — Но вариантов у нас не много. — Салазар, прекратите меня пугать! Мы просто будем учиться, а потом поедем обратно в родные стены, — выступила Николь, разводя руками, нервно откидывая волосы назад. — Вы все просто сбрендили! — с этими словами она вышла за дверь. Три пары глаз, проводили ее силуэт за упокой. «Будем держаться вместе» позабылось в первую же минуту — остался ждать девушек только Исайя Забини, остальные ушли на ужин. Никакой Норд и в помине не было на горизонте. Сам ужин был странным — много мяса разнообразного вида и способа приготовления. Никакого тыквенного сока — что-то похожее на горячее пиво. Странно, но согревало. С ними мало кто заговаривал, Норд отдала расписание и рассказала, как найти кабинеты. Несколько парней рядом с ней, пристально рассматривали всю их компанию. Остановившись на Витории, один из них — чей взгляд она поймала, получил в ответ стервозный оскал и толстый намек отвернуть свою башку в другую сторону. Конечно, она не думала, что здешние студенты похожи на пуффендуцев, но ответный оскал, и то, как этот парень с каштановыми волнистыми короткими волосами облизался, заставило ее поежиться. Расписание было странным — классические темные искусства, древние темные искусства, новейшие темные искусства и никакой защиты. Каждый день боевая магия. Факультативы под странными названиями "Рукопашный бой" и "Палочный бой". Для нее звучало, как — быть побитой или быть побитой. Иногда тренировки по квиддичу для тех, кто играет в командах. Как выяснилось, те, кто не хочет посещать тренировки по квиддичу идут на дополнительные дуэльные факультативны. — Пожалуй, настало время попробовать себя в роли ловца, — выдохнула Витория, Малфой залился смехом и получил пинок ногой под столом. Все это звучало дико. И если выбирать между двумя факультативами боев или один и полет на метле, то выбор очевиден. Салазар, для нее казалось немыслимым, что их действительно заставят драться... Они волшебники, зачем вообще нужны эти бои, не предполагающие волшебство? Все девушки, как один сжались от этой новости, в надежде исчезнуть и испариться в воздухе, как песчинка. — Витория, я не помню, чтобы видел тебя даже на трибунах, — продолжал он смеяться сквозь боль. — Я не собираюсь посещать эти факультативы дважды, только если ты не хочешь вызваться моей грушей, Малфой, — Витория усмехнулась, видя, как изменилось выражение лица Абраксаса. Ванная для девочек и мальчиков находилась чуть глубже по коридору, как раз за их спальнями. Вечером образовалась небольшая пробка из-за того, что все сразу ломанулись отогревать холодные тельца под горячим душем. Делать было все равно нечего, она решила остаться ждать, пока Николь соизволит выйти. Рядом стояла Нимат, провожая взглядом не желающего стоять в очередях, как все смертные, Реддла. Его величество Малфой остался единственный из парней ждать, пока Забини закончит мыться. — Предлагаю не терять время и пойти втроем. Согреем друг друга, — поиграл бровями блондин. — Ты опять ударился где-то головой, Малфой? — не поворачиваясь, на автомате ответила Нимат. — Ладно, твой отказ я так и быть приму. А что насчет тебя, Ванрей? — он облокотился о дверной косяк и подмигнул. — Почему бы и нет, — пожала плечами Витория и услышала, как подавилась воздухом Нимат. — Но боюсь, твоя невеста может быть против. Будешь держать кулачки, чтобы Забини вышел первым? — томно растягивая слова, Витория поддела ноготком его подбородок. Этот слащавый принц в последнее время — что интересным образом совпадало с промежутком после показа, на котором он был — странно вел себя с ней. Все эти намеки на позирование и дефиле. Малыш хочет поиграть с мамой в шарады? Она на них собаку съела. — Черт. Если бы я не знал тебя так хорошо, — выдохнул Малфой, Витория подмигнула ему и отошла на место. Она просто обожала реакцию парней на свое поведение. Даже Малфой, разбалованный женским вниманием и многообразием разных сортов девушек, смотрел на нее, как заблудший в пустыне путник на водопой. — Ребята, привет, — никто не обратил внимания, как к ним подошла фактурная блондинка. — Я Мия Торстенсон. Хотела позвать вас на нашу вечеринку в пятницу вечером, — обаятельно улыбнулась она. Малфой растаял, Нимат напряглась. — Что за вечеринка? — без особого любопытства спросила Витория, потому что эти оба молчали, по разным причинам. — О, просто старшие курсы собираются. Знаете, выпивают, танцуют, играют, — мило пожала плечами Мия. От девушки не веяло угрозой или странным холодом, как от остальных. Разумно рассудив, что отказ будет воспринят негативно, Витория взяла слово за всех. — Благодарим за приглашение, Мия. Мы подумаем, в каком составе сможем прийти, — также вежливо ответила Витория. — А где пройдет вечеринка, Мия? — спросил Малфой, смакуя женское имя на губах. — О, у нас есть одно помещение на четвертом этаже. Обычно там тренируются, но в пятницу планировку меняют под наши вечера, — с энтузиазмом ответила Мия, продолжая дружелюбно улыбаться. — Вы не подумайте, ничего такого. Многие хотят с вами познакомиться, и я тоже, — поджимая губы, добавила Мия. — Тогда рад нашему знакомству. Абраксас Малфой, — блондин поцеловал протянутую руку, и девушка залилась краской. Тут открылась дверь и вышла Николь, красная от пара, и злости от развернувшейся картины. Мия, поймав на себе злостный взгляд Николь, поспешила побыстрее убраться. — Малфой, ты нечто, — сказала Нимат, закатив глаза. — Не судьба, — одними губами сказала ему Витория и, подмигнув, скрылась в ванне. Учебная неделя была максимально напряженной. Каждый из них ходил по замку, ожидая нападения или засады, и это отбирало у всех много сил. Тернер дергалась почти от каждого резкого звука, Забини от нее не отходил. Реддл следил за всем и вся, сканируя все что можно, на предмет возможной опасности и скорее больше расстраивался, не находя ничего подозрительного. Пуффендуец был до невозможности смешон в попытках выдать себя за храброго сердцем гриффиндорца. Коих среди их числа странным образом не оказалось. — Вам не кажется странным, что грифы остались в тепле родных школьных стен, а не потащились вместе с нами в ледниковый период? — как-то спросил Малфой за обедом. — Не кажется. Дамблдор был против, — ответил Реддл, отпивая и морщась от непривычного вкуса напитка. — А что, так можно было? — влезла Николь. — Нет, — он одарил ее презрительным взглядом с подтекстом "почему я должен объяснять очевидное". — Официально, родители этих студентов не подписали согласие. — Тогда с чего ты взял, что здесь замешан Дамблдор? — подала голос Каллиста. Реддл закатил глаза. — Потому что отказались и те, кому было предложено после, — раздраженно ответил он и встал. — Что с ним такое? — шикнула Николь Малфою. — Кажется, спускается с небес на землю, — ответила Витория, прикрывая улыбку бокалом. — Что? — вторила Николь, которая начинала раздражать всех своей тупостью. — Что? — передразнила Витория. — Он пропустил одну атаку на дуэлях вчера, проницательная ты наша, — и послала ей снисходительную улыбку. Тренировки по квиддичу давались Витории с горем пополам — этот вид спорта она возненавидела после первой тренировки. Их нещадно гоняли по холодному полю несколько часов к ряду. Мокрый пот превращался в сосульки, ресницы замерзали — вечером опять образовывалась очередь у ванны как итог. Лучше играть она не стала и уж точно не могла понять, откуда у Нимат оставались силы и огонь в глазах, чтобы огрызаться с Реддлом в конце игры. Местные студенты эти тренировки переносили в разы легче — возможно, особые заклинания, которые не давали замерзнуть. Или эти северные люди состояли не из крови и плоти, а льда и снега. Сколько бы они не ждали, ничего не происходило — занятия, приемы пищи, тренировки, горячий душ. Так продолжалось первые три дня. В четверг не стояло проклятых тренировок по квиддичу, поэтому вечером они решили выйти в гостиную, а не сидеть в комнатах. Хотя не все сидели вечерами в комнатах. Реддл, один или с Забини, обходили замок. Что они пытались найти, Витория знать не хотела — ей нравилось крепко спать. В гостиной с их приходом воцарилась тишина на какое-то время. Они расселись на два стоящих напротив друг друга дивана, на которых никто из местных не сидел. Малфой строил глазки Мие, Николь пыталась убить ее одними глазами. С чем была связана странная ревность Руквуд было сложно предположить. Малфой делал все тоже самое, что и в Хогвартсе — своих можно, чужих нельзя, так получается? Думать об этой парочке не хотелось, но способов развлечь себя было не так уж и много. Тернер отказалась выходить — ей все еще было страшно. Нимат, посидев с ней, через какое-то время вышла к ним в платье с французским декольте, которое Витория одобряла — она помогала выбирать это платье. Реддл окинул Нимат безразличным взглядом. Салазар, кого он пытается обмануть? Витория закатила глаза. Окруженная людьми с разного рода проблемами в отношениях, у Витории временами чесались руки сделать или сказать что-нибудь, что поставит их в неловкие ситуации. Возможно, позже, и не в стенах недружелюбного замка северных людей. Пуффендуец Натан все-таки проявил храбрость и подошел к рыженькой девушке познакомиться. — Воистину, самый смелый среди нас, — посмеиваясь, Витория кивнула в сторону Натана и улыбающейся ему девушки. — Дуракам везет, — вставила Николь, прижимаясь ближе к Малфою, который не обращал на нее внимания. — А в вашем раю, все без изменений, — решила поддеть ее Витория. Николь вздернула подбородок и сильнее прижалась к жениху. Если бы он был шариком, то уже лопнул. Витория не сдержала смеха, но почти сразу замерла. Глаза наткнулись на того странного парня, что скалился ей. Сколько времени он вот так жутко прожигал ее глазами, которые казались черными дырами, девушка не хотела думать. Внешне она оставалась спокойной, но безумные глаза парня прожигали насквозь. — Йон, ты с нами? — позвал его кто-то и парень отвернулся. Витория облегченно выдохнула. Значит, имя этого ненормального Йон. Каждая ее частника, хотела держаться от него подальше. — Ребята, это Грид. Грид это ребята, — странно представил Натан, свою новую подружку компании. — Привет, — спокойно поздоровалась Витория. Остальные кивнули. Очевидно, эти двое вечером уединятся, как и Малфой и Мия или Малфой и Николь, или и то, и то. Витория поняла, что сейчас была бы не против уединиться с каким-нибудь красавчиком. Подобрав под себя ноги, она пыталась вспомнить, когда последний раз у нее был секс. Давно. Плохо. Хуже было только ощутимое сексуальное напряжение между Фармер и Реддлом. Искры между этими двумя, кажется, попадали во всех, кто сидел ближе, чем на метр. Ее проблема — не с кем. Местных парней она опасалась, хотя не могла назвать себя трусихой. Вид крупных и диковатых парней из ледяных краев, не пробуждал в ней никакого сексуального желания. Что же эта обреченная парочка — было с кем, но мешали непонятные и наверняка алогичные, по мнению Витории, причины. Svanrand - Heilung Витория не считала себя слабым боевым магом — чуть выше среднего. Но с каждым днем, результаты на дуэлях оставляли желать лучшего. Было ли дело в холоде, или постоянном напряжении, давлении этих стен она не знала. Даже Реддл, который был лучшим на курсе, и что признавала Витория, действительно одаренным в этой области волшебником, показывал результаты немного хуже, чем в Хогвартсе. Она старалась не зацикливаться, ведь все это будет длиться отмеренные четыре недели, а затем они уедут восвояси. Но не злиться было просто нереально — часто ее ставили в пару с Норд, и та довольно быстро укладывала ее на лопатки. На третий день Витория решила воспользоваться амулетом, чтобы продержаться дольше. Дольше ровно на пять минут. В четверг Реддл пропустил атаку и теперь ходит чернее воды в черном озере — его никто не трогал лишний раз, боясь отдачи. Факультативы рукопашных боев. Стоял выбор — будут ли тебя бить кулаками или палкой. После небольшого совещания внутри женской комнаты, было принято единогласное решение идти на палочный бой. По причинам, вроде утешений Нимат. — Я неплохо дерусь на мечах, — кто бы мог подумать, уже ничему не удивлялась Витория. — Смогу вам помочь. — Дорогая, прости. Но как ты поможешь себе и еще трем дамам в беде, не быть покалеченными дикарями с палкой в руке? — без особого энтузиазма, поинтересовалась Ванрей. — Возможно, первый раз тебя и приложат по голове, если не будешь слушать полезных советов, красотка, — в тон ей, ответила Нимат. — Я покажу, как можно защищаться, а не способы нападения. Так есть вероятность получить меньше синяков, — изрекла она. — Салазар, а мальчики будут тренироваться с нами? — простонала Николь. — Куколка, вряд ли твой беловолосый принц сможет тебя защитить, — кинула Витория и усмехнулась ожидаемой гримасе блондинки. Как выяснилось позже непосредственно на самих занятиях, Тернер умеет фехтовать, поэтому использовала палку, как шпагу. У дикарей был свой отточенный стиль борьбы, который Витория назвала — бей или умри. Когда они пришли на первую тренировку, то поняли — занятие совмещенное. Более того, не было никаких разграничений, парни дрались с девушками на равных. В большом тренировочном зале было две зоны — одна половина для рукопашных боев, другая для палочных. Почти все парни выбрали также палочный бой. За исключением Реддла и Забини. Эти двое, странным образом спелись и действовали слаженно, как негласные лидеры их горе компании. — Velkommen, хогвартсчане, — жутко рассмеялся преподаватель палочных боев. От вида бородатого дровосека, который пафосно жонглирует палками, девочкам и правда хотелось спрятаться за широкими спинами парней. Поддалась искушению лишь Николь, быстро переместившись в задние ряды стоящих, что не спряталось от профессора Найгаарда. Он не стал их щадить и давать поблажки, но всем новичкам провел инструктаж и выделил Норд, в качестве тренера для отработки базовых движений. В конце занятия обещал проверить на практике. Ожидаемо, голубая кровь, потомственный аристократ Малфой, уходил от прямых атак, как скользкий змей. Ни царапинки на мордашке. Тоже самое Нимат, только она не уходила и оборонялась, а шла в прямую атаку напролом — вижу цель, не вижу препятствий. Но причинить существенного ущерба дикарке не смогла. Реддл и Забини заставили некоторых — Нимат, Тернер и Виторию — отвлечься. Жестокость, холодный расчет и точные движения — так бы она назвала стиль боя, который лицезрела, пока Том дрался с парнем гораздо крупнее и шире себя. Неповоротливость была местом, куда он бил. Забини, так вообще стал открытием года. Она боковым зрением заметила, как открылся рот Тернер. Парень порхал, как бабочка и жалил, как пчела. Его стиль драки первую половину боя — не навреди. Вторую — два удара и нокаут. Чем дальше, тем больше нового они узнавали друг о друге. Как бы Витория не хотела признавать, но в данном ремесле, они с Руквуд стояли на ступени, имя которой — дно. Ее никогда не били дома, брат позаботился, чтобы ее не трогали в школе. Ей казалось, что за первое занятие, она получила сразу за все беззаботные года... Николь даже стало немного жаль. Витория слушала советы Нимат и поглядывала на ее движения, на других. Пластика тела и гибкость иногда позволяли уклониться от ударов, но чаще ей нещадно прилетало по ребрам и ногам. Норд не побрезговала заехать ей локтем в глаз, чтобы повалить на землю окончательно. В конце занятия Руквуд сидела в углу и подтирала слезы, бубня проклятия на всех известных ей языках. Подобное было не в характере Ванрей. Плакать и показать, что тебя сломили? Пытаясь держать открытым заплывший синяком глаз, она соскребала всю свою гордость и достоинство, чтобы дойти до ванны уверенным шагом с гордо поднятой головой. Как только дверь в ванну закрылась, она съехала по стене и молча зарыдала. Раздевшись, она увидела в зеркале свое отражение с растекшимися по ребрам и бедрам синякам, ссадинам и зажала рот рукой. Если бы она знала, что ей это пригодится, то взяла бы с собой мазь от синяков или выучила бы парочку заклинаний. Но в ее арсенале имелась лишь сотня заклинаний для усовершенствования стиля одежды, Салазар. — Держи, — Каллиста протянула ей баночку, когда она с трудом опустилась на кровать. — Помогаешь мне? Почему? — смотря на протянутую руку, устало спросила Витория. — Ты хорошо держалась, но тебе досталось больше всех, — Тернер отвела взгляд. — Мне не нужна жалость, благодарю, — она хотела отодвинуть ее руку, но Каллиста вложила баночку ей в ладонь и сжала ее на миг. Затем отошла. — Это не жалость. Сострадание, — Каллиста вышла за дверь, направляясь в ванну. — Спасибо, — одними губами произнесла она. В пятницу они решили, что все-таки могут пойти на вечеринку. Опять таки все, кроме Тернер, но с ней остался Забини — неудивительно. За почти неделю, она привыкла к температуре замка, холод уже не ощущался так остро, скорее немного бодрящая прохлада. Поэтому она решила пойти в черном платье с декольте королевы Анны, но сгладив все черной накидкой — примерная развратница. Витория не планировала соблазнять кого-то, скорее ощущала себя в таком виде более комфортно — хотелось просто выпить и расслабиться. — Красивое платье, Ванрей, — присвистнул, собравшийся раньше всех Малфой. — Нравится? Все для тебя, — послала ему воздушный поцелуй Витория и, качнув бедром, задела. Услышав звонкий смех, она улыбнулась, довольная реакцией — настроение немного поднялось. — Ванрей. Признай, что хочешь меня, — вглядываясь в нее, самодовольно утвердил блондин. Они стояли в коридоре, ожидая, пока остальные соберутся. Куда идти знали только Реддл и Забини. В игривом, как сейчас настроении, Витория была не против манеры общения Малфоя — в какой-то степени ей нравилось, что он не скрывал похоть и свои желания, прикрываясь джентльменством или благими намерениями. Но воспринимала его всегда, скорее как несерьезного клоуна. Хотя прекрасно понимала, что это только поверхностная маска. — А что, если признаю? — наигранно серьезно спросила она. — Ты ведь не задумываясь, разобьешь мне сердце, Абраксас, — полностью войдя в роль, она прожигала его взглядом. — Обещаю быть нежным, — приняв правила игры, блондин глазами раздевал ее. — Мерлин, прекратите, меня стошнит, — застонал, вышедший первым, Забини. — Что, Забини, завидуешь тому, как на меня смотрят красивые женщины? — обернулся на него Малфой. — Ты просто не видел, как на меня смотрит миссис Малфой, — усмехнулся Забини и все трое залились смехом. Дождавшись остальных — последними, как по сговору вышли Нимат и Реддл — они направились веселой компанией на четвертый этаж. Стараясь идти подальше от наиболее напряженной дьявольской парочки, Витория посмеивалась с Малфоем над млеющим Натаном. Что-что, а развлекаться и веселиться в компании Абраксаса было всегда комфортно и интересно. — Забини, ты все-таки решил оставить принцессу? — спросил Малфой, когда они подходили к двери. — Я провожаю ее на бал, — кивнул Исайя в сторону блондина. — Только, похоже принцесса забыла свою тиару. Схожу и принесу ее вам, ваше величество, — даже хмурая парочка сзади, рассмеялась перепалке. — Что ты, я могу попросить Тернер, она как раз считает мух на потолке, — нашелся, чем ответить Малфой. — Я просто хочу убедиться, что все нормально, — Забини глянул на Нимат и Виторию. — Салазар, думаешь, мы не в состоянии отстоять честь наших дам? — посерьезнев, выдавил Малфой. — Кем ты себя считаешь? — он сделал шаг к Забини. — Абраксас, остынь. Не здесь, — Витория остановила его рукой на плече. — Как скажешь, дорогая, — он притянул Виторию к себе за талию и толкнул дверь. С другого бока нелепо припала Николь, догоняя их. Просторное помещение, которое оказалось теплее, чем весь замок. Столы, на которых стояли широкие чаши с напитками, бутылки с алкоголем и необычная, но ритмичная музыка, которая заставляла покачивать бедрами. По углам стояли диванчики, укрытые мехами и круглые низкие столики. В центре танцевали, кружась девушки в коротких платьях с необычным рисунком. Большинство выглядело не менее развратно, чем Витория без накидки. На их фоне Николь и Нимат, выглядели, как монашки в платьях ниже колена. Малфой шел к столику с открытым ртом, рассматривая неприкрытые от любопытных глаз, формы местных немногочисленных девушек. Парни были одеты обычно — рубашки и брюки. Присев к Мие, которая махала им с другого конца зала, они просто наблюдали. — Сегодня я выключаю этот ваш режим всегда готов и иду пить, — сказала Витория, поднимаясь. — Поддерживаю, — усмехнулся Малфой и пошел следом. На столах Витория не нашла ничего из знакомого ей, поэтому налила то же, что и девушка рядом, посчитав, что это женский напиток. Отпив большой глоток, она ощутила привкус ягод и ненавязчивого алкоголя — недурно. Покачиваясь в такт музыки, она пошла в сторону ребят. — Давай потанцуем, — прошептал, подошедший сзади Малфой, опуская свои руки на ее бедра. Развернувшись и сбросив его руки, она по-лисьи улыбнулась. — Думаю, я еще не достаточно пьяна, Малфой, чтобы сойтись с тобой в желаниях, — проворковала она, поправляя ворот его рубахи. Повернувшись, она все-таки дошла до диванов и упала на свободное место. — Вы сюда пришли, чтобы сидеть с похоронными минами? — делая большой глоток из бокала, поинтересовалась она. Реддл проигнорировав ее, сканировал зал, сложив руки на груди, а Нимат обреченно пожала плечами и одними губами сказала "сама не знаю". — Выпей, — Витория протянула ей свой бокал. Реддл покосился на него, как злая собака, Нимат свела брови. — Да, Салазар вас дери, я пила и все еще жива! Пей! Нимат сделала пару глотков и кивнула. Они взяли еще по бокалу ягодного напитка, пока Малфой танцевал с Мией. Реддл продолжал сканировать помещение, а Николь кусала губы в кровь, но молчала. Куда делся Натан, никто не знал. — Кажется, он на тебя смотрит, — немного сбивчиво, прошептала Нимат Виктории. — Жуткий, да? Его зовут Йон. Уже в сотый раз смотрит вот так, — отпивая, скривилась Ванрей. — Том, мы должны присмотреть за ним, — заговорчески прошептала Нимат, переваливаясь на сторону, где он сидел. — Хватит. Ты пьяна, — ответил он, забирая бокал из ее рук и ставя его на стол. — Я тебе говорю, что там ненормальный парень, — тыкнула в сторону брюнета Нимат, шипя на Тома. — Мне пойти и убить его? — раздраженно повернулся Реддл и прибил ее взглядом к спинке дивана. — Я не знаю, — пробубнила Нимат, беря со стола бокал, она поднесла его к губам. — Мы. Должны. Что-то. Сделать. — Я сказал. Хватит. — и вырвал бокал из ее рук. О чудо, и вот оно — напряжение между ними снова накалялось. Витория хотела влезть, но такое всегда выходит себе дороже, поэтому осушила бокал и пошла за добавкой. Решив выпить последний на сегодня бокал вкусной дряни, она продефилировала танцевать. Странная музыка и несколько бокалов алкоголя сделали свое дело — Витория улыбалась и покачивала бедрами. Было жарко, поэтому накидка была спущена с плеч и висела на руках. От движений голова шла кругом и она не заметила, как наткнулась на кого-то среди танцующих. Чьи-то руки обхватили ее за талию, пока она теряла равновесие. — Спасибо, — пытаясь сфокусировать взгляд, она подняла глаза, чтобы увидеть в чьих объятиях находилась. Какая-то часть ее резко протрезвела — по телу прошел рой холодных шипов. Ноги приросли к месту. — Всегда рад, Витория, — пропел Йон, медленно проговаривая ее имя, из-за чего ей стало жутко. Она попыталась высвободиться из его хватки, но не получалось — либо он крепко держал, либо она была слишком пьяна. — Вот ты где, дорогуша, — другая рука потянула ее с силой на себя, и она оказалась прижата к чужому боку. — Малфой, — облегченно прошептала Витория, цепляясь за его рубаху, как за спасательный круг. — Расслабься, все хорошо, — прошептал он ей. Его голос уже не был веселым и пьяным. А она все еще ощущала липкий взгляд на своей спине и сильнее жалась к Малфою. — Похоже, время уходить, — кивнул он Реддлу. Нимат странно спала на его плече, будто ее оглушили. Николь нигде не было. Реддл встал и взял податливое тело Нимат на руки — она точно не спала. — Пошли, — Малфой помог ей пройти в сторону выхода. Обернувшись, она снова встретилась с ним глазами и ноги подкосились. Когда Абраксас подхватил ее на руки, она успела только пискнуть, но не стала вырываться. — Вот так. Иначе мы дойдем к утру. Пришлось обхватить его шею. Мерные шаги действовали успокаивающе, резко клонило в сон, и она откинула голову ему на плечо. — Никогда не видел, чтобы ты так боялась, — тихо проговорил блондин, пока они шли по прохладному коридору. В ответ Витория лишь что-то промычала, а он усмехнулся и покачал головой. — Я тебе этого не забуду, — и прижал ее сильнее, потому что девушка начала дрожать. Еще не до конца погрузившись в сон, она смотрела за впереди идущим Реддлом, который нес Нимат, как хрустальную вазу. Она была укрыта его пиджаком почти с головой, что заставило Виторию улыбнуться. «Лицемерный сукин сын», — пронеслась шальная мысль в ее голове. Страх почти рассеялся, пока они отдалялись. Хотелось оказаться, как можно дальше. Там, где мама поет перед сном про холодную, как льдина куклу. — Ты что напеваешь детскую песенку? — наклонившись к ней, удивленно спросил Абраксас. Ответом послужило движение головой — сил говорить не осталось. И она закрыла глаза, убаюканная своим мычанием. Затем ощутила, как ее опускают на кровать и накрывают одеялом. — Надеюсь, мне приснится только твоя белобрысая голова, — сквозь сон пробубнила она.***
The mad Prince - Rok Nardin Им не помогло даже то, что каждый из них старался всегда быть настороже, ожидая подвоха. Никто не придал значение тому, что результаты на тренировках и дуэлях становились только хуже — кто-то молчал, боясь показаться слабым, кто-то усерднее занимался, обвиняя только себя. А кто-то, считал себя измотанным холодом и постоянным напряжением. Единственный, кто искал причину ухудшения результатов был Реддл. Но искал не там. Он проверял одежду, книги и комнаты, на наличие темной магии. Предполагал, что им могут подмешать что-то на вечеринке, поэтому не притронулся к напиткам. Проверил каждого на предмет вмешательства в сознание — ничего. Остальные принимали его действия за паранойю. Все, кроме Нимат, но и у нее не было новых версий. Шла третья неделя их пребывания в Дурмстранге. Никто не нападал, ничего ужасного или страшного не происходило, поэтому многие расслабились и ждали с нетерпением возвращения в родные стены Хогвартса. С выходных у Витории не проходила головная боль. Она обращалась к школьному колдомедику — старая карга вывела ее из себя, но дала обезболивающее и отправила, посчитав, что дело в похмелье. Но проблема в том, что у Витории не бывало похмелья. На второй неделе в стенах ледяного царства, она снова пошла на вечеринку — не из-за желания нарваться на неприятности и брюнета с дикими глазами. Она просто не могла выносить такой ритм жизни — бесконечные дуэли, которые заканчивались проигрышами. Полеты на метле, навстречу ветру и снегу, что пробирали до костей. Регулярная порция тяжелых ударов по телу — вскоре, она перестала залечивать свои синяки. Все это забирало силы, не было желания вставая по утрам, укладывать волосы или наносить макияж — этого не делал больше никто, кроме Николь. Но ее попытки выглядели скорее жалко. Было лишь одно желание — убраться и забыться. Забыть это место, как страшный сон. Но время тянулось бесконечно медленно, безумные глаза снились ей в ночных кошмарах, где Йон с достоинством джентльмена и глазами убийцы заставлял ее пить ягодный пунш. Заставлял есть красные ягоды, пока она не начнет ими давиться. Теперь слабость, апатия и раздражение стали привычным состоянием для нее. Она могла бы назвать себя нежным цветком, если бы не видела на других своего выражения лица. Нимат часто просто смотрела в одну точку или находилась в прострации. Малфой почти не шутил и не пропадал вечерами неизвестно с кем. Тернер выглядела так, будто вчера похоронила семью. Они сидели в гостиной и делали домашние задания, читали — со стороны выглядя, как кружок психопатов на реабилитации. — Кому-нибудь снятся кошмары? — отложив книгу и подняв глаза, спросил Забини. — Я серьезно, это важно, — добавил он, всматриваясь в лица сидящих. Витория кивнула. — Да, мне часто снится, что мы здесь застряли навечно, — саркастично ответила Николь. — Заткнись, — бросила ей Витория, смотря на раздумывающего Забини. — А что? — Я кое-что заметил, — сложив руки в замок, сказал Исайя. — Думал, что дело в акклиматизации, но мы здесь уже три недели. Все стали плохо питаться и спать. Кое-кто почти совсем не спит, — он посмотрел на Реддла. — Конечно новые условия и напряженность, но все же признаки на лицо, — сосредоточенно выдавал он. — Признаки чего? — подала голос Нимат. — Нарушение концентрации внимания, слабость, раздражительность, плохой сон, апатичное состояние, все это вам знакомо? — Забини с обеспокоенным видом всматривался в их лица. — Да. Мы в аду и нам здесь плохо вообще-то, мы должны смеяться и радоваться? — возмутилась Николь, но три пары глаз заставили ее поежиться. — Исайя, что ты хочешь сказать? — нерешительно уточнила Нимат. Паника отражалась на лице Витории. Николь больше не возникала, а Реддл выжидающе смотрел на Забини. — Это признаки депрессивного расстройства, — тихо озвучил Забини, смотря на огонь и пытаясь что-то осмыслить. — Только вот я не знаю таких случаев скорого и массового развития депрессии, — добавил он, и его лице напряглись желваки. — С нами что-то сделали. Я уже говорил это, — раздраженно прокомментировал Реддл. — Подмешали женский пмс на завтрак, — ядовито выдохнул Малфой. — Мы едим и пьем то же, что и остальные. Вы уже проверяли помещение, одежду и головы. Если только не сам замок пытается убить нас, как паразитов, — он устало откинулся на диван, прикрывая глаза. — Замок не может навредить приглашенному, — потирая висок, опроверг версию Реддл. — Мы можем проверить голову кому-то из них? — вдруг спросила Витория. — Если с нами и правда что-то происходит, кто-то должен быть в курсе, — с мрачным видом проговорила она, смотря на Реддла. — Можем. Но мы не знаем, что именно ищем и у кого, — нахмурившись, ответил Том. — У нас будет один шанс. С каждым из вас, без стирания памяти и вмешательств, ушло много сил и времени. К тому же, придется действовать грубо, — он потирал переносицу. — Нужно определиться кого и когда. — Йон, и как можно скорее, — решительно заявила Витория, сжимая пальцы с силой. — Почему он, а не Норд? Она староста и скорее всего в курсе больше, чем хочет показать, — оборачиваясь на Виторию, спросил он. — Выбираем ублюдка, которого предложила Ванрей, — заявил Малфой, обмениваясь многозначительным взглядом с Реддлом и последний кивнул. — Значит, он. В эту пятницу будет шанс, — Реддл перевел взгляд на Виторию. — Нет! Не смотри на меня, Реддл, — панически хватая воздух ртом, взбесилась Витория. — Ты его выбрала. И он подпустит тебя к себе, — продолжал давить Реддл. — Он снится мне в кошмарах, я не смогу, — почти шепотом умоляла она. — Тебе нужно только вывести его и все, — глазами Том дал понять, что решение не изменится. На лице Витории отразилось болезненное смирение, и она прикрыла глаза, вздрагивая. Эту ночь она не спала. В четверг Ванрей была больше похожа на серую Тернер, над которой раньше смеялась. Нимат провела с ней вечер четверга, объясняя, что лучше сказать. Самое простое — соблазнить. Слишком странно, учитывая, как она шарахается от Йона. Придется выпить и отыграть невменяемую пьяную девицу, которой нужно подышать, а рядом, как назло, ни одного друга. Все это лишь в теории. Есть миллион но, из-за которых все может пойти не так. Первое — он просто не придет. Последнее и самое страшное — догадается о ее намерениях. Именно над последним пришлось просидеть с Нимат, выслушивая обнадеживающие все получится, ты справишься, за дверью будут стоять парни, а Нимат рядом под скрывающими чарами, как страховка. Витория открыла окно, впуская холодный ветер и глубоко вдохнула, высунувшись. Снег не шел, на улице мертвенная тишина. Перед глазами снежные горы и пропасть. Всякий редкий раз, когда ей было страшно, она могла рассчитывать на силу своего положения или спину брата. Сейчас ничего этого не было. Была неизвестность и отчаяние, которое она никогда раньше не испытывала. Если это то, как себя обычно чувствуют такие, как Тернер, она готова принести извинения и забрать назад все, что когда-либо говорила. Время, проведенное в этой школе сделало ее непохожей на саму себя — чувствительной, ранимой и даже жалкой. Она боялась, и сама не могла понять чего. От этого чувствовала себя еще более жалко… Хотелось плакать в углу оставшиеся полторы недели, считая минуты до возвращения. У нее развивалась паранойя. Теории заговора Реддла, больше не казались бредовыми. В каждом взгляде она видела безумие Йона, в каждом студенте скрытую угрозу. — Витория, закрой окно, я простыну, — завопила Николь, садясь на кровати. — Если я выброшу тебя в окно, думаю, ты не просто простынешь, — злобно ответила Витория, но все же закрыла окно. — Да что с тобой?! — крикнула блондинка. — Меня до безумия раздражает твой мерзкий голос, Руквуд, — выплюнула Витория. Дверь в комнату открылась и вошла взволнованная Нимат. — Сейчас кое-что произошло, — начала она, подходя к Витории, но увидев, что Тернер спит, заговорила шепотом. — Натан мне сказал, что Грид, — Витория подняла бровь. — Рыжая девка, которая с ним спит, — пояснила она. — Она намекнула ему, что нам не кажется, и мы должны быть осторожнее. — С чего ей нас предупреждать? — прищурилась Витория. — Я не знаю. Натан рассказал ей про симптомы депрессии, кретин, — раздраженно выпалила Нимат. — Мы точно должны сделать то, что обсуждали, Витория, — пыталась убедить она. — Знаю. Я уже сказала, что сделаю это. Что еще ты от меня хочешь? — разгоралась Витория и, не дожидаясь ответа, легла в постель и отвернулась. Она проспала от силы три часа, в которые ей снова снился Йон и он снова кормил ее, как на убой. Сегодня нужно поддерживать иллюзию внешнего лоска, смеяться и играть так, чтобы никто ничего не заподозрил. Витория вышла из комнаты, чтобы умыться и принять холодный душ, который должен придать сил. — Не волнуйся. Мы будем рядом, — остановив ее за руку, прошептал Абраксас. Она лишь подняла обессиленный взгляд. Трансфигурация, боевая магия и темные искусства востока — никаких тренировок сегодня. После боевой магии, на которой у нее забрали остатки сил, она с трудом плелась на темные искусства. Последний кабинет по коридору, занятие было больше лекционным, так что можно было при желании не слушать. Она села рядом с Нимат и уткнулась в руки. Нимат толкнула ее под конец занятия. Сейчас все направятся на ужин, но ей хотелось побыть одной и собрать воедино куски, на которые она раскололась. Это нужно, чтобы все прошло, как задумано. Чертов темный мир, темная школа — день не успевал прийти, как наступали сумерки. — Витория, кажется? — послышалось сзади. Обернувшись, увидела Норд с обеспокоенным лицом. — Да. Ты что-то хотела? — она попыталась надеть маску дружелюбия. — Там в кабинете в углу сидит одна из ваших, шатенка с каре, — пояснила Норд. — Каллиста Тернер? — удивилась Витория. — Да-да, кажется с ней что-то не так. Я как раз шла позвать кого-то, — взмахнула руками Норд. — Где? — обеспокоенно спросила она. — В каком кабинете? — надавила она. Вигдис, быстро перебирая ногами, пошла в обратную сторону, показывая дорогу. Витория нагнала ее, когда они остановились у кабинета без таблички. Норд шагнула внутрь и Витория, на секунду замявшись, последовала за ней. Отчего-то ей стало не все равно состояние Тернер. Может ощутив на своей шкуре то, что Каллиста чувствует постоянно, она стала ей ближе? И конечно, брат бы не простил, случись что с его ненаглядной. — Она здесь? — оглядываясь по сторонам, спросила Витория. В кабинете сложно было что-то разглядеть. Нервная дрожь прошлась по ее рукам, когда в голову пришла мысль — как Вигдис нашла здесь Тернер, которая почти не выходит из комнаты? Дверь сзади нее захлопнулась и она вздрогнула, резко оборачиваясь. — Я здесь, Витория, — медленно смаковал ее имя, пугающе знакомый голос. Она отшатнулась назад и услышала за спиной смешок. — Заканчивай, Йон. У нас нет времени, — поторопила Норд. Она успела вскинуть палочку, поставив щит, но он не прикрывал ее сзади и спиной ощутила, как ей в нее прилетело заклинание. Перед глазами темнело, а пальцы отказывались сжимать древко. Helheim - Rok Nardin Холод. Первое, что она ощутила пальцами рук — грубый камень. Предплечье сильно жгло. Потянув руку, Витория поняла, что ее запястья что-то сковывает. Она открыла глаза и застонала — каменное небольшое помещение, на руках цепи, на теле только ночная рубаха. Когда глаза привыкли к тусклому свету, она увидела у противоположной стены еще одно прикованное цепями тело — девушка? Может другие окажутся умнее? Она не сомневалась, что охота идет не только за ней. Вторая девушка не приходила в себя, ее лицо скрыто под волосами. Битый час она пыталась невербально снять с себя кандалы, а потом, опустив глаза вниз, увидела один из своих амулетов — она могла воспользоваться своей способностью и поглотить его энергию, попробовать освободиться. Медальон, похожий на обычную бижутерию, засветился — получилось. Повернув голову, она пыталась сосредоточиться — очень медленно с левой руки, расширяясь, сдвигался тяжелый металл. Рука выскользнула и упала вдоль тела. Послышались шаги. Не желая думать, что за этим последует, она хотела быстрее освободить вторую руку. Дверь открылась. Она с силой зажмурилась, но продолжила расширять металл. — Как ты... Плохая девочка, Витория, — произнес низкий голос и она содрогнулась. Он подошел и, ухмыльнувшись, сорвал амулет с ее шеи. — Еще рано. Мы даже не начали, — оскалился Йон, и левую руку снова сковало железо. Витория болезненно выдохнула. — Что вам нужно? — спросила она севшим голосом. — Все-таки решила пообщаться? — его пальцы поддели подол ночной рубахи и потянули вверх. — Ублюдок, — дернулась от него к стене, чтобы избавиться от мерзких пальцев на своей коже. Он рывком притянул ее к себе и с силой сжал бедро. Витория вскрикнула от боли и попыталась вырваться, пока тяжелая рука не ударила ее по щеке. По нижней губе потекла теплая струйка крови. — Не люблю ругательства. Запомни это, Витория, — большим пальцем он стер кровь с ее губ и улыбнулся, пробуя ее на вкус. Шум с другой стороны отвлек его. — Наша маленькая крыса, наконец проснулась, — он поднялся и отвернулся от дрожащей Витории. — Что я здесь делаю? Эйстенлен? Что происходит? — прохрипела, приходящая в себя рыжеволосая девушка. — Маленькая. Глупая. Доносчица. — елейным голосом пропел он, делая медленные шаги к девушке. Она начала вертеть головой по сторонам и дергать руками цепи. — Что происходит? Отпусти меня, это не смешно! — уже громче возмутилась она. Витория, застыв и не дыша, следила за происходящим. Леденящий страх пробирался под кожу, выбивая любые потоки разумных мыслей. — А разве я шучу, дорогая? — демонстративно огляделся, словно в камере спрятался клоун. — Ты знаешь наши законы, Крон. И ответишь за свой выбор, — проговорил, схватив девушку за волосы. Она заскулила от боли. — О чем ты говоришь, я не... — Крон не успела закончить, вскрикнув от неожиданности — ее ночная рубаха была разорвана, открывая тело. — Пожалуйста, не надо! Я просто хотела... Вы с ними... — ее всхлипывания прервались. Девушка открывала рот, не издавая ни звука. Парень выпрямился, проходясь взглядом по обнаженному телу и презрительно усмехнулся. — Мы весело проведем время, дамы, — повернул голову и посмотрел на Виторию темными глазами, в которых играло чистое безумие. — Даю вам немного времени, собраться с силами. Твои дружки слишком жаждут встречи. Не могу отказать в таком удовольствии, — цокнул, почесав затылок и рассмеялся, впитывая ужас на лице Витории. Дурмстранговец вышел, заперев дверь и Витория не сдержала рыданий. Губы подрагивали то ли от страха, то ли от холода. Пальцы рук онемели, ступни она почти не ощущала из-за ледяных полов. Пришлось проморгаться — теплая соленая вода замутняла взгляд. — Это ты была с Натаном? — тихо спросила Витория у обнаженной девушки. Та открывала рот, но звуков не было, и тогда она кивнула. — Он наложил силенцио, — обреченно выдохнула Витория. — Ты знаешь, что он хочет от нас? — перемена в лице рыжей девушки, испугала Виторию. Ужас. Дикий ужас и страх — вот, что выражало лицо девушки, которая беззвучно рыдала. — Салазар, он нас убьет? — смотря вниз, Крон медленно покачала головой. — Тогда что? Будет пытать? Но зачем, что им нужно? — требовала ответа Витория, зная, что не получит его. — Зачем он... Зачем он порвал твою одежду... — утвердительно спросила она. — Он же не собирается, — Витория начала дергать головой, затем руками, пытаясь выбраться. Энергия, которую она поглотила из амулета, кончилась. Если бы она смогла дотянуться до Крон… — Грид, послушай меня, — она дождалась, пока девушка поднимет на нее красные от слез глаза. — У меня дар абсорбации, я могу поглощать энергию и усиливать свою магию. Если ты поможешь мне, у нас будет шанс выбраться, — Грид непонимающе нахмурилась. — Мне нужно дотронуться до тебя. Это не убьет тебя, но я смогу освободить наши руки и мы сбежим. Девушка странно на нее посмотрела, будто она рассказала ей грустную сказку и зажмурилась. — Грид, пожалуйста, я умоляю тебя, — надавила Витория. — Мы сбежим, и все закончится, только помоги мне! — вытянув руки, Витория отталкивалась ступнями, пытаясь проползти ближе к стене, где сидела Грид. Несколько минут, Витория умоляюще смотрела на нее и девушка кивнула, сдавшись. Царапая белую кожу о неровную поверхность, она пыталась дотянуться до ступни Витории. До боли натягивая цепи на запястьях, Витория смогла коснуться пальцами ног ступни Грид. Сосредоточившись, Ванрей пыталась вытянуть через небольшой контакт энергию, но это было тоже самое, что пить густой кисель через тончайшую соломинку. Место их соприкосновения начало тускло мерцать, спустя какое-то время. Она не чувствовала своих рук и все же этого было слишком мало, нужно еще. — Еще немного. Потерпи, пожалуйста. Это сложнее, чем кажется, — попросила Витория тяжело дыша. Волосы прилипли к шее, грудь часто вздымалась, но тонкие струйки магической энергии медленно наполняли ее. Грид болезненно сжималась, но не убирала ногу. Они не услышали тихих шагов. Замок щелкнул и дверь открылась. Девушки резко попытались прижаться к стенам. — Что я вижу, — слишком спокойно он зашел внутрь и взмахом палочки защелкнул дверь. — Жизнь тебя ничему не учит, Крон. Возможно, получится у меня? — усмехнулся он и девушку начало заметно потрясывать. — Не трогай ее! — пытаясь бороться с паническим страхом, кинула Витория. — Какая нетерпеливая. Хочешь быть первой, Витория? — подойдя почти вплотную, он возвысился над ней. — Ты пожалеешь, если тронешь меня, — сцепив зубы, процедила она. — Не волнуйся, я уже решил. Мама учила оставлять сладкое на десерт, — прожигая ее безумным взглядом, он почти облизнулся. Витория до хрустка в спине вжалась в стену и сжала губы. — Ты ведь любишь наблюдать, не так ли, Витория? — не разрывая зрительного контакта, он делал шаги назад. — А я люблю, когда наблюдают. Мы подходим друг другу, не думаешь? — усмехнулся Йон, оказавшись рядом с рыжей девушкой. Взмахом палочки, он снял цепи. Руки безвольно упали вдоль тела, Грид потянулась, чтобы прикрыть обнаженные части тела, но колючая веревка связала ее руки за спиной и девушка повалилась на бок. — Не трогай ее! — закричала Витория, когда он опустился над телом рыдающей девушки. Йон повернул голову на ее голос и лишь оскалился. Взмах палочки и рыдания Крон обрели голос. — Хочу слышать твои крики, — произнес он, сжав рыжие локоны в кулак и прижимаясь к ее щеке. Они кричали. Обе. И ему это нравилось. Кричали громче, когда грубо сжимал грудь, надрывали глотки, когда прижал ее лицо к каменным плитам и раздвинул ноги. Колени в кровь шаркались, когда он резко входил в нее, вырывая дикие вопли. Витория билась ногами об пол. Срывала голос, звала на помощь. Умоляла. Она не хотела смотреть, не хотела чувствовать. Не могла терпеть эту беспомощность. Тело дрожало и билось от злости. Она кашляла не переставая и кричала. Проклинала его и молила прекратить. Он этого и хотел. Больной ублюдок хотел, чтобы она смотрела и разрывалась от страха, представляя, что скоро окажется на ее месте. Грид больше не кричала. Она лежала под ним, как безжизненная кукла. Нежная кожа терлась о грубый камень. Витория не могла смотреть на следы крови на ее лице, ногах и в промежности. Тело Грид покачивалось в такт грубым толчкам. Когда он кончил, наматывая длинные волосы на кулак и впиваясь пальцами в бедра, она лежала не двигаясь, иногда подрагивая, как от разряда тока. Виторию трясло. Слез больше не осталось. Она хотела отключить это. Отключить чувства, чтобы пережить эту проклятую ночь. «Лучше умереть», — думала она, когда он поднялся. Йон провел рукой по своим волосам, убирая их с лица и пытался восстановить дыхание. — Ты сдохнешь, — глядя пустыми глазами на окровавленное тело, прошептала Витория. — И я тебе помогу. Застигнув штаны, он удовлетворенно улыбнулся и, насвистывая мелодию, вышел. Нет. Слезы не кончились. Она звала ее, умоляла подать признаки жизни, но девушка не двигалась. Вытерев мокрое лицо о сгиб руки, она откинулась головой о стену. На запястье проглядывали выжженные руны, значение которых она не знала. Сейчас это было не важно, ей просто было нужно что-то, что может отвлечь ее, чтобы она пришла в себя. Спастись любой ценой, вот о чем она думала. Она могла бы попытаться поглотить его, когда он дотронется. Но для этого нужно сосредоточиться, успокоиться. Как она могла успокоиться, сидя напротив окровавленного тела девушки, над которой надругались на ее глазах? Истерика снова завладела ею, когда глаза упали на обнаженное тело. Салазар, этого не может быть. Это все кошмарный сон. Она не умерла, не могла! Что он сделает с ними после? Оставит лежать в крови, грязи и выделениях, пока они не умрут или будет насиловать их каждый день? Витория подогнула колени и повисла, всхлипывая и повторяя "пожалуйста, нет", как мантру. Замок снова щелкнул. Он вошел, как ни в чем не бывало, словно они сядут за стол и будут пить чай. Ножом с металлической рукоятью, он срезал кожуру яблока. — Надеюсь, ты скучала, — погрузил ломтик яблока с ножа себе в рот. Она молчала, не поднимая глаз, пытаясь сосредоточиться на единственной мысли, что удерживала от истерики — поглотить его, когда будет шанс. — Что-то ты притихла. Больше не покажешь мне свой острый язычок, Витория? — обманчиво ласково проговорил он. Она слушала, как он откусывает мякоть. Его шаги вдоль камеры. Краем глаза, она увидела, как он подошел к Грид и несильно пнул ее тело мыском. — Кажется, сломалась, — вздохнул он. — Знаешь, что я никогда не понимал? Зачем чинить игрушку, если можно взять новую, — на этих словах она резко подняла голову и посмотрела на него. — НЕТ! — она завопила, сдирая кожу в попытке вырваться из цепей. Он с безумной улыбкой смотрел ей в глаза, когда доставал палочку и, не оборачиваясь, направил на тело позади. — Не-е-ет! — Авада кедавра, — зеленая вспышка пронзила тело. — Нет! Нет! НЕТ! — кричала Витория, слезы потоком вырывались из глаз, с прикушенной губы сочилась алая струя. — Теперь десерт, — он делал медленные шаги к ней, пока она шокировано смотрела в сторону мертвого тела. — Ты сразу мне понравилась. Такое сладкое имя, Витория, — огрызок полетел в угол. — Не подходи! — она пыталась отсесть дальше, но цепи натянулись до предела, заламывая руки. Йон присел на корточки и облизал губы. Рывком он притянул ее за волосы, запрокидывая голову. — Ты бы отлично вписалась в наши ряды, — прошептал ей в губы. Она пыталась отвернуться, но он сильнее сжал волосы, вырывая вскрик. — Как холодный огонь. Но боюсь после нашего общения, ты не захочешь сотрудничать, — он мазнул языком ее щеку, и она поджала губы, пытаясь отпихнуть его ногами. Он дернул ее на себя, поставив колени между ее ног. — Ублюдок! — Витория плюнула ему в лицо и закричала от боли. Пальцы грубо сжали внутреннюю часть ее бедра. — Я же говорил, что... — звук сзади не дал ему закончить. Дверь отлетела, поднимая облако пыли. Эйстенлен пытался повернуться и выхватить палочку, но Витория вонзила зубы в руку, что держала ее волосы. Он оттолкнул ее, но, не успев встать, повалился на пол. — Абраксас, — она выдохнула так, будто это было оживляющим глотком воздуха под водой. Малфой стоял в окровавленной белой рубахе, на лице разводы застывшей крови. В глазах читалась демоническая ярость. Она никогда не видела его настолько злым. Он посмотрел на оглушенного насильника и подошел к ней. Два взмаха древком и руки больше не сковывают цепи. Витория повалилась бы на каменный пол, если бы он не подхватил ее. — Сзади! — крикнула она, заметив движение за спиной Малфоя. Одной рукой он держал ее, а другой выставил щит, оборачиваясь. Лежащий на полу Эйстенлен, дотянулся рукой до шеи и исчез. — Нет! — завопила она, почти утянув Абраксаса на пол. — Он ушел... — выдохнула она, сжимая пальцами рубаху. — Тш-ш, все хорошо, — он притянул к себе трясущееся тело и сжал. — Мы должны уходить. Кто это? — она поймала его взгляд на неподвижном теле. — Она мертва, — дрожащим голосом прошептала Витория. — Здесь нельзя аппарировать, нам нужно выйти отсюда, — нахмурившись, он сжал ладонью ее лицо, пытаясь разглядеть, поняла ли она его слова. — Да, — нервно закивала она. Они выбежали в темный коридор и бежали не оглядываясь, пока не напоролись на лестницу, ведущую вниз. Спотыкаясь, она пыталась не отставать, пока он тянул ее, крепче сжимая руку. Первый этаж. Она поняла это по открытой двери из которой задувал ветер и заносило снежный поток. Малфой осмотрелся по сторонам, выставив палочку и убедившись, что им не преграждают путь потянул ее к выходу. — Почти пришли. Потерпи, — блондин обернулся на нее. Холодный снег под онемевшими ступнями заставил болезненно застонать. Абраксас остановился и, поджав губы, взял ее на руки и быстрым шагом, озираясь по сторонам направился дальше. Обернувшись, он кивнул сам себе и аппарировал. Резкий рывок скрутил ее в узел и выплюнул. Они повалились на теплый пол. Он сел рядом, осматривая ее с ног до головы с обеспокоенным лицом. Витория не могла поверить, что все кончилось — слезы полились с новой силой и она бросилась ему на грудь, обвивая торс и утыкаясь в шею. — Витория... — тихо позвал он, поглаживая ее по спине, пытаясь успокоить рыдания. — Что он... — Малфой сжал челюсти и прикрыл глаза. — Если бы ты не пришел, — она сжала в руках его рубаху, но услышав болезненный выдох, отстранилась. — Ты ранен? — глазами, она пыталась найти ответ на свой вопрос. «Его рубаха в крови, конечно, он ранен, дура», —подумала она. Поперек ребер было несколько рассеченных порезов. — Все в порядке. Ты цела? Тебя пытали? — только сейчас он понял, что на ней только ночная рубаха, еле прикрывающая тело. — Прости... Я отнесу тебя в ванну, —он поднялся с ней на руках. — Я сама, не нужно, — попыталась она протестовать, но не смогла даже сопротивляться и благодарно выдохнула. — Где мы? — она повернула голову. Большой дом, похожий на богатое имение. — Особняк Малфоев в Швеции. Я не мог аппарировать на большее расстояние, — виновато ответил он. — Спасибо. Спасибо, что... — он покачал головой. — Витория, замолчи. Мы не смогли... — выдохнул он через рот, опуская ее на бортик ванны. — Не смогли что? Где остальные? — она попыталась встать, чтобы заглянуть ему в лицо. — Малфой, скажи мне! — схватила его за край рубахи. — Николь пытали до беспамятства. Тернер проклята, — ответил он, сжимая кулаки. — Нимат? Где они? Похитили только девушек? — настойчиво продолжила она. — Витория, пожалуйста... — он взял ее за плечи и вытер большими пальцами набегающие слезы. — Поговорим, когда ты придешь в себя, — взмахнув, он наполнил ванну водой. — Хотя бы скажи, где они, — она подняла на него умоляющий взгляд. Боль, смешанная со злостью читалась на его лице, он отошел на шаг. — Я не знаю. Том и Забини забрали остальных. Я вернулся за тобой, — сказал он и вышел, прикрыв за собой дверь. Она прикрыла лицо руками и тихо застонала. От шока, она все еще не могла осознать, что все закончилось. Казалось, безумные глаза смотрят на нее до сих пор. Витория медленно встала и скинула к ногам ночную рубаху за бретели. Повалившись в ванну, она прикрыла глаза и опустилась под воду, давая свободу немому крику, что разрывал изнутри. Перед глазами зеленая вспышка. Кровавое тело. Пальцы с силой сжали бортик ванны. Сколько она просидела в ванне, сложно было сказать. В горячей воде защипало запястья, ступни и лопатки, что были ободраны о камень. Все это ничто, по сравнению с тем, что стало с Грид Крон. Увидев белый длинный халат, она накинула его и, открыв дверь, вышла. На кровати сидел Абраксас, уперев голову в ладони. Его плечи были напряжены. — Вышла? — обернулся он, услышав шаги. — Прости, я забыл принести тебе одежду. Она молча присела на край кровати рядом с ним. На нем была чистая рубаха, с волос стекала вода. — Ты расскажешь мне? — тихо начала она. — Вас не было два дня, — он провел руками по лицу. — Сначала мы не могли найти тебя, потом пропали остальные. Хельвиг, этот ублюдок, сказал, что такое случается и он поможет найти, но прошли сутки, — он поднял на нее пустые серые глаза. — Том отравил Норд, и в обмен на жизнь, она сказала, где вас держат. Они травили нас. Я уверен в этом почти наверняка, поэтому в нас почти не было магии, — напряженное лицо, смотрело куда-то перед собой. — Но как вы смогли... — хотела спросить Витория. — Их было четверо в доме, считая этого ублюдка, которого я оглушил, — поморщился он. — Двоих мы зарезали. Еще один смог сбежать, как и последний, — он сжал переносицу. — Что он сделал с тобой? — спросил Абраксас, но она отвела взгляд. — Что он сделал? — надавил он, аккуратно повернув ее за подбородок к себе. — Грид... Он изнасиловал ее и убил на моих глазах, — глаза снова наполнились влагой, когда она посмотрела на него. — Если бы он решил начать с меня... — одна слеза скатилась по ее щеке, и он проследил за ней. — Он ничего не сделает тебе, — отрезал он. — Она хотела предупредить нас, поэтому оказалась там, — еле слышно сказала она, мотая головой. — Посмотри на меня, — он сжал ее лицо в своих руках. — Мы найдем его, и он заплатит за это, — она кивнула, вытирая лицо. — Мы должны сообщить об этом... — начала она, сжимая себя руками. — Я написал отцу, министерство займется этим. Завтра мы отправимся домой, — закончил он. — Завтра? — она посмотрела на него. — Мои последние силы ушли, чтобы аппарировать сюда. Нужно прийти в себя, прежде, чем я смогу отвечать на тысячу вопрос матери, — горько усмехнулся он. Они ужинали в тишине, тем, что нашлось в кладовой, которую наполняли на случай прихода хозяев. Витория забыла попросить дать ей одежду и ходила в теплом халате. Абраксас с пустым лицом продолжал смотреть перед собой. — Нужно поспать, — он встал, чтобы проводить ее до двери спальни. Она неуверенно шагнула, держась за ручку двери, смотря на удаляющуюся спину. Прикусив губу, она шагнула обратно. — Абраксас, — позвала она и он остановился. — Я... Я не смогу уснуть, — отводя взгляд, выпалила она. Он удивленно поднял брови. — Хочешь, чтобы я посидел, пока ты не уснешь? — спросил он. — Да, — встретившись глазами, ответила она на выдохе. Малфой кивнул и направился в ее сторону. Они зашли в спальню. Поглядывая в его сторону, она залезла под одеяло. Потоптавшись, у кровати, Малфой присел, облокотившись на подушку. — Тебе ведь неудобно, — сказала она тихо, укутываясь плотнее в одеяло. — Не страшно. Я подожду, пока ты уснешь, — сказал он, прикрывая глаза и скрестив руки на груди. — Я долго засыпаю, — не унималась она, и он повернул на нее голову. — Ложись, мне страшно в темноте. Я быстрее засну, если буду слышать, как ты дышишь, — и откинула одеяло, чтобы он лег. Тяжело выдохнув, он сдался и пролез, устраиваясь рядом. — Теперь ты видел не только первый раз, как я боюсь, — горько усмехнулась она. — Не думай об этом. Засыпай, — его рука притянула ее к себе, и она уткнулась ему в бок, ощущая, как тепло обволакивает нутро.