Берегись тихой воды

      Bloodstream - stateless       Разбирательство над Эйвери кончилось. Все девушки неожиданно одновременно начали давать опровержение своих слов — папа постарался. Закрыть дело они смогли, но очистить репутацию так быстро не выйдет.       Группу учеников отправили в другую школу в качестве поощрения за успеваемость. У Дионы не хватало двух Превосходно, и факт, что другие поехали, а она нет, немного удручал — поскольку без Нимат, и в последние недели Витории, Тернер, ей было не с кем общаться.       За исключением смертельно опасного и невозможно красивого вампира. Поначалу, она искала предлоги, чтобы видеться с ним. Отправляла ему письма с глупыми вопросами, не знает ли он где она может добыть себе тренировочный меч. Голова была настолько пуста, что она и сама посмеивалась нелепым поводам.       Но Дориан, итак все понимал, поэтому делал вид, что их встреча основана лишь на важном поводе. Она понятия не имела откуда он взял тонкий, изящный меч с бамбуковой рукояткой, который подарил ей. Они продолжали тренироваться, без магии, на мечах, но более это было похоже на его поддавки и возможность закрутить ее в свои объятия.       На выходных Диона ночевала в его замке. Внутренний голос говорил ей, что она делает ровно противоположно тому, что советовала Нимат. Но сейчас, сравнивая свои чувства к Клаудиусу и то, что зарождалось к беловолосому вампиру — Фанкорт могла с уверенностью сказать, что никогда раньше не влюблялась.       Дрейк вдохновлял ее заниматься тем, о чем она ранее и не задумывалась. И она хотела найти больше точек соприкосновения, выясняя, чем он интересуется, какие книги любит. Как оказалось, мифология его любимое чтиво. — Знаешь, — сказал он однажды вечером, когда она читала ему отрывок пьесы, чтобы спросить нравится ли ему подобное. — Есть легенда о нимфе по имени Стикс.       Длинные пальцы накрутили кудрявую прядь черных волос. Она давно поняла, что у вампира слабость к темноволосым женщинам, но стеснялась спросить почему. — Дочь титана. Богиню не привлекал свет Олимпа, она выбрала западные края, где всегда царила ночь. Ее черные воды, — его рука поглаживала ее локоны, перебирая кудри. — Мерцали, спадая широким водопадом вниз. Они несли священную силу клятв, данных людьми или богами. Клятву данную источнику, нельзя было нарушить.       Диона слушала низкий бархатистый тембр его голоса, ощущала нежные касания и расплывалась, как воздушный зефир во рту. Все же любопытство взяло вверх. — Я хочу кое-что спросить, но... — она подняла на него неуверенный взгляд, и он улыбнулся.       Диона уже давно чувствовала себя рядом с ним в безопасности. Ни разу с того случайного поцелуя, он не подступился к ней, ограничиваясь легким флиртом и невинными касаниями.  — Ты можешь спросить все, что хочешь, — голубые глаза на миг выбили все мысли из ее головы. — Только, если действительно хочешь знать ответ, — загадочно добавил он.       Дориан часто говорил то, что она не до конца могла понять. Будто оставляя немного пищи для размышлений.        Она прикусила губу. — Я почти ничего не знаю о тебе. Чем ты занят, когда не в замке? Есть ли у тебя семья? — вывалила она. — Есть. Отец, мать и старший брат. Валерио почти полная моя противоположность, — усмехнулся он, вспоминая нечто забавное. — Мой брат всегда отличался строгим следованием правилам. Холодный и черствый. Настоящий наследник рода, — с грустью выдохнул он. — Наследник? Я не особенно знаю, как размножаются вампиры... — неловко поджимая ноги, тихо спросила она.       Он придвинулся ближе и наклонился к ее уху. — Также, как и люди, — прошептал, затем выпрямился и добавил, уловив сотню вопросов в ее глазах. — Есть множество факторов и все не так просто. Гипотетически, человеческая женщина может забеременеть, вероятность мала, но все же она есть. Но она не сможет выносить такого ребенка, он убьет ее раньше, — он выглядел так, словно был доволен тем, что уловил любопытство в ее глазах. — О детях от женщин волшебниц я ничего не слышал. Но могу предположить шансы на рождение выше. Чистокровная вампирша сможет выносить и родить здорового ребенка, — подвел итог блондин. — Ни разу не видела маленьких детей вампиров, — усмехнулась она. — Много ли ты видела их в принципе? — он поднял бровь. — Только одного, — рассмеялась она. — Детей оберегают лучше, чем золото в ваших ячейках, — Дрейк встал и налил себе полный бокал красной густой жидкости. — Ты испытываешь жажду, находясь со мной? — вырвалось у нее и она прикусила губу.       Он повернулся и окинул ее таким взглядом, что по спине прошлась стая мурашек. — Да. — Ты говорил, что жертва чистокровного... — какого драккла, она сейчас вспомнила об этом? — Что я тогда увидела? — она прикусила губу. — Та девушка, мне показалось, ей было приятно, когда ты… — Когда я пил ее кровь, — закончил он за нее. — Так и есть. Это особенность высокородных вампиров — наши жертвы получают удовольствие, пока мы питаемся, — выдохнув, легко ответил вампир, не замечая на себе любопытный взгляд.       “Хочешь предложить ему себя на ужин? Идиотка, такая идиотка”, — подумала она.       Язык не слушался ее. Он поставил недопитый стакан и подошел ближе — синие глаза  зачарованно следили за ним. Его недосягаемость будоражила, изнутри распирало желание прикоснуться к нему, ощутить медный привкус на его губах. — Нет, Диона, — он прошелся подушечками пальцев вдоль ее щеки. — Я не стану этого делать. — Почему? — хрипло выдохнула она. — Даже если я попрошу? — Именно потому, что ты просишь, — пальцы коснулись ее верхней губы, его глаза завороженно следили за сбившимся дыханием. — Даже не хочу представлять, какая ты на вкус… — Господин, вам срочное письмо, — эльф появился рядом с его ногами.       Момент упущен.       Дориан в спешке ушел, но просил дождаться его, обещая, что дела займут не более пары часов. Суббота, вечер — она осталась, даже если бы он не попросил.       Фанкорт поставила пластинку в граммофон и принялась расхаживать по замку, исследуя все комнаты. Дориан не запрещал ей заходить в свою спальню, но она ни разу там не была.       Заглянула в шкаф — кожа, белые и черные рубахи, даже костюмы. В ванной духи — один их запах кружил голову. Ей было все равно, что она вела себя, как влюбленная дурочка — сейчас она готова была обнять весь мир. Так тепло и приятно…       Диона не знала, взаимны ли ее чувства, но Дориан не гнал ее, не пытался использовать — видел в ней личность, человека, женщину. Если он скажет, что ее чувства тяготят его, то ей не будет так больно, как было с Эйвери — обидно и тяжело, но не больно. Она продолжит с ним дружить и общаться. Фанкорт кивнула своим мыслям. Она привыкла к нему, к тому, что проводит с ним много времени за разными занятиями.       Его комната не была той, в которой она увидела его в ту ночь с девушкой. Неужели, он не приводил сюда никого? Он так и не сказал, чем занимается… Провела рукой спинке кровати, и взгляд наткнулся на небольшую дверцу в стене. Скорее всего это было чем-то личным — таковым казалось.       Слизеринка взяла верх и она подошла к дверце, похожей на оконные ставни. Со скрипом дверца открылась, и обзору предстала картина.       Картину с темноволосой девушкой в старинном платье. Ей не нужно было спрашивать, кто это. Он хранил портрет в своей спальне, пряча от чужих глаз. Она свела брови, разглядывая ее. Строгий взгляд бирюзовых глаз, идеальная осанка, от нее исходила сила и стать.       Она была похожа на Нимат... И на нее. На любую брюнетку, Салазар. Наверное, она просто ревнует.        Настроение пропало, и она присела на кровать и запела. Слова сами лились из нее, когда она смотрела на объект любви того, кого кажется полюбила сама. — Ты нашла ее, — она не услышала его шагов и замолчав, резко встала. — Ей бы понравилась мелодия, — улыбнулся он, переводя взгляд с портрета на нее.       Диона опустила взгляд и направилась к двери, чтобы не расплакаться при нем. Прохладная рука мягко остановила ее и притянула к себе. Увлажнившиеся глаза не сдержали влаги, когда он вот так смотрел на нее сверху.       Он заставил ее подняться на цыпочки, чтобы ответить на призыв. Сжимая талию, он притянул ее для поцелуя. Нежного, будоражащего — не уходи, ты нужна мне поцелуя.       Дориан вышел в душ, а она осталась лежать его кровати. Казалось, она ночевала здесь впервые. Волнение и радость били ключом. Он не притронется к ней, пока она не скажет, что хочет этого — Диона точно это знала. Нимат рассказала ему обо всем, что произошло с ней, можно даже не спрашивать.       Ей пришла безумная идея, но она может подумать и осудить себя позже. Пальцы потянулись к палочке — взмах. Алая струйка медленно бежит вдоль запястья. Она прижимает руку к телу и накрывается одеялом.       Дверь в ванну открылась. Дориан на секунду замешкался, но прошел к кровати. — Ты точно не голодна? — спросил он, опускаясь поверх одеяла. — А ты? — она придвинулась ближе и откинула одеяло.       Кровавые разводы на обнаженном теле — она мазнула двумя пальцами по его губам, оставляя кровавый отпечаток. Вампир резко втянул воздух, зрачки налились багровым — в глазах отразилось нечто дикое и первобытное.  — Зачем ты это сделала? — она видела, что ему сложно бороться с собой.       Он слизывает ее вкус с губ, болезненно прикрывая глаза.       Раненая рука поднялась и потянулась к нему. Сомнение в голодных глазах, что длится секунды, а затем он сдается, жадно стискивая ее в своих руках. Припадает губами, но останавливается, глазами спрашивая дозволения.        Диона тяжело выдыхает и кивает.       Боль. Ее лицо скривилось от боли ровно на мгновение. Затем она ощутила себя парящей, легкой, воздушной, как облако. Рука зарылась в его волосы, поощряя. Тело расслабилось. Все, что она чувствовала — как тяжело он дышит.       Дориан заставил себя оторваться и впился в нее хищным поцелуем. Сжимая ее талию, изучая пальцами каждый сантиметр кожи и покрывая поцелуями. — Больше никогда так не делай, — выдохнул он, зарываясь в темные кудри. — Я знаю тысячу других способов, как доставить тебе удовольствие, — он приподнялся на локтях, чтобы встретиться с ней взглядом.       Она кивнула, притягивая его обратно и утоляя свою ноющую жажду.

***

      Вернувшись в замок вечером в воскресенье, она точно не ожидала, что случится нечто подобное.       В замке стоял шум, люди паниковали. Авроры, журналисты.       “Что происходит?“       Внутри нарастало беспокойство. Она увидела Натана, хромающего из больничного крыла. Разве этот парень не был в числе студентов отправившихся в Шармбатон?       Она подбежала к нему, задвигая растущую тревогу. — Натан, что случилось? — парень посмотрел на нее впалыми глазами с пустым лицом. — Они... Мы не смогли... Не успели вовремя, — стонал он, сжимая пальцами волосы на голове.       Диона подбежала ближе и положила руку на плечо несчастного. — Ты пугаешь меня... Что случилось, Натан? Нимат? — его лицо исказилось от боли при упоминании имени подруги. — Скажи же, что произошло! — Их похитили. Всех их - Нимат, Виторию, Каллисту и Николь, Грид, — его челюсть сжалась на последнем имени, которое она слышала впервые. — Похитили? Откуда? Из Шармбатона? Кто? — в голове роилось миллион вопросов, но Натан прибывал в шоковом состоянии. — Шармбатон? Ч-что? Нет... — он покачал головой, будто она несла чушь. — Дурмстранг. Нас отправили туда. Девушек похитили два дня назад, — с его глаз текли слезы и он начал шмыгать носом. — Мы нашли их, но... Николь, Каллиста проклята. Нимат, — он сжал кулаки.       Каллиста Тернер лежала в Мунго и до сих пор не приходила в себя. Виторию забрали родители, больше о ней ничего неизвестно. Нимат оставили в школьном больничном крыле — именно туда ее в бессознательном состоянии принес Реддл. По словам медиков, Нимат подвергалась пыткам и была истощена магически. Николь в тяжелом состоянии — кто-то говорил, что ее свели с ума. Родители забрали ее.       Позже выяснилось, что Армандо Диппет должен был отправить детей в школу магии Шармбатон во Франции.       "Министерство возбудило дело против директора школы магии и волшебства Хогвартс, на основании заявления совета попечительства и профессора трансфигурации Альбуса Дамблдора.       В связи с нашей информацией из анонимного источника, несколько студентов школы, должны были отправиться по программе обмена в школу волшебства Шармбатон. По вине директора Хогвартса, студенты были перенаправлены в школу Дурмстранг, где часть из них была похищена и подвергалась многочисленным пыткам и насилию. Армандо Диппет помещен под стражу — временно пост директора занимает Альбус Дамблдор.       Ждет ли директора школы с безупречной репутацией Азкабан? Был ли замешан директор школы Дурмстранга Гарольд Хельвиг?"       Ее ноги подкосились, когда она прочитала воскресный выпуск Пророка. Зачем директору отправлять студентов не в ту школу, чтобы их там пытали?       Она просидела у двери в больничную палату всю ночь.

      ***

      Витория думала, что пережила уже все оттенки страха и нервозности. Все возвращалось на круги своя, она входила в привычное русло жизни — школа, показ на следующей неделе. Нетипичным было, разве что, посещение Тернер в Мунго после aeterna sanguinem* (Вечная кровь). Проклятие вечной крови сложно поддавалось лечению и если бы парни пришли чуть позже, она бы умерла. Каллиста еще долгое время будет нуждаться в особых условиях, поскольку любой порез без оказания необходимой помощи, будет для нее смертельным.       Как ни странно, она была рада визитам Ванрей. Не было ни дня, чтобы она не застала у койки Тернер итальянца — не удивилась бы, узнав, что он там ночует. Аварус появлялся редко, утопая в праведном гневе, пытаясь сдвинуть дело с мертвой точки — типичный Ванрей, никаких телячьих нежностей, только холодные действия.       Телячьи нежности... И вот она глубоко вздохнула, вспоминая о своей главной беде на голову — Малфой не преследовал ее, разве что в туалете. Как бы сильно она не хотела обратно в школу, теперь всерьез задумывалась уехать обратно домой.       Вспомни о нем... А вот и он! Также к месту, как снег летом… Витория наткнула на вилку картофель и пыталась не поддаваться растущему раздражению. — Доброе утро, милая, — губы блондина оставили быстрый след на ее щеке, и он принялся изучать содержимое стола в поисках любимых блюд.       Она сжала челюсти и покосилась на него. — Малфой, ты головой ударился, когда вставал с кровати? — спросила она, не  пытаясь оставаться дружелюбной.       С таким же успехом, можно назвать дружелюбной сторожевую собаку. — Будущая миссис Малфой сегодня не в настроении? — кусочки телятины отправились в рот, и он застонал от удовольствия. — Ты пробовала? — наткнул кусочек на вилку и протянул ей. — Ты совсем рехнулся? — она оттолкнула его руку и встала, намереваясь уйти. Его рука сжалась на ее запястье и усадила ее обратно. — Согласен, согласен. Немного переиграл, — он поднял одну руку, второй все еще придерживая ее запястье. Взгляд ледяной королевы заставил его сдаться, и он разжал пальцы. — Я не понимаю, почему ты не хочешь выйти за меня? — А почему я должна хотеть? — она схлестнула руками, поражаясь его логике. — Я вообще не хочу замуж, понимаешь? Не сейчас и не ближайшие несколько лет. Я даже не думала об этом! — пытается донести ему свою логику.       Он отпил сок и кивнул, поворачиваясь к ней. — Твоя жизнь не изменится после свадьбы. Я не буду тебя ограничивать, ты можешь делать все, что хочешь, — она поняла его щедрый намек на ты можешь быть моделью и после свадьбы, и фыркнула. — Я могу оставить свою фамилию? — Витория уставилась на него с вызовом, ответ был очевиден. — Может, я могу не сопровождать тебя, в качестве леди твоего дома? — он поджал губы и нахмурился. — Могу не рожать тебе наследника? — его молчание было красноречивее всего. — Тогда моя жизнь не может не измениться, Абраксас, — она продолжила молча есть. — Я докажу тебе, что ты не пожалеешь, Витория, — бросил он, вставая со своего места.       “Идиот. Упрямый осел,” — раздраженно подумала Ванрей.       С каких пор она начала ругаться, как Забини? Видимо сказывается длительное общение…       Мать почти каждый день присылала ей письма однородного содержания. Связывая ее по рукам и ногам.       "Витория, дорогая.       Я знаю о твоих желаниях и мечтах. Еще когда в детстве все девочки мечтали о пышной свадьбе и красивом муже, тебя интересовало из чего сделаны мои украшения, какие бывают ткани и для чего подходят лучше.       Родная, я не желаю, чтобы ты была несчастна! Но рано или поздно ты должна будешь надеть белое платье и сменить фамилию, и я чувствую, что именно наследник Малфоев будет идеальным мужем для тебя. Кому мы можем доверить тебя, как не человеку, что спас твою жизнь? Ты всегда знала, что тебя ждет брак по расчету, но в этом союзе я вижу не только это. У вас есть надежда на глубокую привязанность и взаимность, а это, поверь, в подобных союзах редкость.       Надеюсь ты примешь правильное решение.       С любовью, Мама"       Кто-то действительно считает, что у нее есть право отказаться? Ей просто дали время смириться и свыкнуться с будущим статусом... Теперь, задумываясь об этом браке, она видела тысячу но, и ни одного за.       Материнские мечты о большой любви “дамы в беде” и ее спасителя, казались ей сказкой о белом бычке. Да, ей было комфортно с Абраксасом, они могли веселиться, шутить и даже флиртовать.       Раньше.       Теперь, она чувствовала себя обязанной ему и связанной обещанием матери отплатить за спасение.        Воспринимать его как своего мужа, — Витория нервно рассмеялась. Он садился с ней на всех занятиях, носил ее сумку, даже ставил подножки тем, кто косо на нее поглядывал.       Что он пытался ей доказать? Что будет рядом до конца ее дней? Если кто-то видит в этом нечто романтичное, покажите его и она поменяется с ним мозгами.       Салазар, ей понадобится очень много времени, чтобы смириться с этим фактом.       Витория вышла в гостиную и села на диван, чтобы побыть в одиночестве и почитать — в комнате тяжело дышать от завистливых и ненавистных взглядов подпевал Руквуд. Она удивляется, как ее не прокляли до сих пор…       Открылась дверь и в гостиную завалилась мокрая, после тренировки под дождем, квиддичная команда слизерина. Она кивнула Нимат и уткнулась в книгу, ожидая, пока толпа разбредется. — Ты мокрый, — слабо возмутилась она блондину, который упал головой на ее колени.       Говорят, что итальянцы тактильные, разве нет? — Можешь высушить меня. Что читаешь? — он взял одну ее руку и положил на свои светлые волосы.       Она вздохнула, откинула книгу и посмотрела на него сверху вниз. Сжала пальцы на его волосах и опустилась к его лицу. — Продолжишь себя так вести и я буду самой плохой девочкой, которая у тебя была, — прошептала она ему в губы.       Он выдохнул, зрачки расширились — Абраксас явно не ожидал такого ответа. Ванрей разжала пальцы и скинула его с колен, поднимаясь. — Так ты согласна? — крикнул он, пока она не скрылась на лестнице. — Это лицо будет преследовать тебя вечно. Я стану твоим ночным кошмаром, принцесса, — провела рукой перед своим лицом и затем вскинула в его сторону, как бы кидая проклятьем в него.       Блондин рассмеялся и закивал. Казалось, он был рад ее согласию, словно правда верил, что она что-то решает. Хотя бы кого-то радовало это...       После ее “официального” согласия Малфой вел себя более сдержанно — не надоедал ей и не приставал, за редким исключением. С тех пор, как они пережили поездку в Дурмстранг, она сотню раз пожалела о своей маленькой слабости в ту ночь, когда просила Малфоя с ней — ничего не было, но похоже, он решил, что этот жест может что-то значить. Мужчины…       Она не ожидала, но он появиться в первом ряду на ее показе в Британии. Скиапарелли презентовала линию готических платьев эпохи Барокко. Витория не говорила ему об этом — откуда он мог знать, она догадывалась. Поллин любила своего будущего зятя, как сына, и сдала бы с потрохами ее "шоппинг на выходных".       Блондин сидел рядом с подиумом и не сводил с нее восхищенного взгляда. Черное платье с золотой окантовкой и темная вуаль — в этом образе воплощалась темная, запретная и непонятная для большинства, красота. Ни грамма пошлости и вульгарности. Ее удивило, что он смотрел на нее также, как если бы она была обнажена или в откровенном белье. Хотелось думать, что его интересы и видение прекрасного не ограничивалось чем-то поверхностным.       Витория бросила на него взгляд из-под черной вуали и он очаровательно улыбнулся ей. Возможно, ей показалось, но это было — я здесь, рядом, с тобой. Она сглотнула и пошла дальше.       После показа, он ждал ее у гримерки. Они отправились ужинать, на чем он сильно настоял. — Можно вопрос? — изящные пальцы стелили салфетку на колени.        В ответ утвердительное мычание. — Почему ты обрадовался тому, что именно меня выбрала твоя мать? — спросила она, поднимая взгляд.       Его глаза вдумчиво обводили помещение. — Ты мне нравишься. Такой вариант не рассматривается? — он не ерничал, она поняла это по глазам. — Ты слишком много общаешься с моей матерью, если говоришь ее словами, — она попыталась перевести все в другое русло, но он продолжал прожигать ее взглядом и ей пришлось добавить. — Тоже веришь в любовь в браке по расчету? — Верю, — ей пришлось отвести взгляд первой и выпить вина. — Мы хорошо ладим, я согласна. Но Абраксас, даже если бы я верила в любовь, это не тот случай, — ей показалось, что она задела его своими словами, но он не подал виду.       В его глазах было обещание доказать ее неправоту...

***

      Celine Dione - my heart will go on (slowed)       Июнь 1945, Выпускной бал       Она легко вышагнула из камина — глаза разбегались от ярких красок и волшебного свечения зала. Малфой-мэнор был сказочно прекрасен и величественен. Изумрудная дорожка, по которой Нимат неспешно ступала в изящных туфлях, придерживая подол платья, вела в еще больший зал.       Стараясь не выглядеть дикаркой, она сдержанно, насколько могла, разглядывала это удивительное место. Волшебный плющ обвивал лестницы и стены. Дикие розы, алых и вишневых оттенков, украшали зал. Глаза постоянно натыкались на маленьких летающих фейри в цветочных нарядах.       Одно создание в платье из лепестков роз подлетело так близко, что Нимат задержала дыхание и не сдержала детской улыбки — Феечка оглядела ее, наклонив голову и поспешно упорхнула.       На входе стоял, одетый с иголочки, мужчина средних лет, а рядом с ним в воздухе висел длинный пергамент. — Ваше имя, мисс, — вежливо спросил мужчина, улыбаясь. — Нимат Фармер.       Краем глаза, она проследила за пергаментом, на котором засветилось ее имя и исчезло. Мужчина поклонился и рукой указал в зал.       Неспешно пройдя, она оглядывалась по сторонам, в поисках знакомых лиц. Освещение было немного приглушенным, но можно разглядеть стоящих у столиков людей. Малфой с отцом — их схожесть была до невозможности очевидна — разговаривали с пожилой дамой. Ближе к стене у столика с закусками стоял Нотт и Эйвери, который казалось не спал месяц. Нимат усмехнулась про себя — “собака заслужила то, что получила”. — Мадемуазель Фармер, добрый вечер, — вкрадчиво произнесла, незаметно подошедшая Кэрроу. — Здравствуйте, профессор, — кивнула Нимат. — Не знала, что вы придете. Рада вас видеть, — вежливым тоном добавила она. — Конечно, рады, — не скрывая усмешку, парировала Кэрроу. — Чем планируете заняться дальше, мисс? — без видимого интереса спросила женщина.       Нимат не могла объяснить своей настороженности с этой женщиной, но зуд под кожей заставлял воспринимать каждое ее слово, как вызов или насмешку. Четкое ощущение, что Кэрроу видела ее насквозь. — Пока не определилась, — ответила Нимат, принимая бокал шампанского с подлетающего подноса. — Быть может, захотите пойти в аврорат? У вас неплохие способности в боевой магии, — вглядываясь куда-то в стену, спросила женщина.       Нимат прикусила губу, обдумывая, как можно вежливо отделаться от профессорши и заметила, как в их сторону направлялась белая макушка. Уголок рта непроизвольно поднялся и она сделала еще глоток. — Это мне не близко, профессор. Я никогда не мечтала работать в министерстве, — сухо ответила Нимат. — Какая ирония, — усмехнулась Кэрроу. Девушка повернулась к профессору с непонимающим лицом, но женщина лишь изучающе смотрела на нее со странной улыбкой на лице. — Возможно, позже, — и развернувшись ушла.       Не успев подумать, что это значило, она отвлеклась на подошедшего Малфоя. — Прекрасно выглядишь, Фармер, — в своей пижонской манере сказал Абраксас, отвесив поклон. — Я уже начинаю жалеть, что пришла, — закатив глаза, ответила она. — Веселье только начинается, — подмигнув, проворковал он. — Пошли к нашим, — почти не касаясь спины, он повел ее к столику.       Подойдя ближе, она заметила Диону, Виторию, которая выглядела, как полувейла, будучи идеальной от пальцев ног до кончиков, своих коротких волос, уложенных волнами в стиле тридцатых годов. — Нимат, — оживилась Витория и обняла ее, ущипнув за зад. — Крошка, твой наряд слишком скромный, — шепнула она ей на ухо.       Нимат наградила ее холодным взглядом и усмехнулась — а ведь многие считали ее дерзкой, но Витория была той еще шкатулкой с сюрпризом. Они очень сблизились с ней и Ванрей стала ей дорога как друг.       Вечер проходил спокойно, она приняла приглашение на танец от Малфоя, отказала Нотту, Эйвери избегал смотреть на нее. Иногда кто-то подходил к ним, но Нимат не участвовала в светских беседах. Она выпила почти три бокала шампанского и смогла даже обсудить с Викторией и Дионой модные новинки.       Потом с радостью встретила Забини, с которым танцевала три раза, и они, не замолкая, обсуждали все на свете. Сложно было не заметить, как он кидает красноречивые взгляды в сторону Тернер. Каллиста еле уговорила родителей отпустить ее.       Она была так близко и недосягаемо далеко от него. В сотый раз проклиная несправедливую жизнь, Нимат старалась отвлечь Исайю своей болтовней, чтобы он улыбнулся так заразительно, как умеет только он.       Каллиста с холодным выражением лица танцевала со своим женихом без видимого энтузиазма. Но от Нимат не ускользнуло, как когтевранка пытается не смотреть в их сторону. С тех пор как они вернулись с проклятой программы обмена, она не видела Каллисту, но они часто переписывались.       Поймав ее взгляд, Нимат грустно улыбнулась ей, в ответ та лишь слабо кивнула и отвернулась. Вечер плавно привел ее в меланхоличное состояние. Она не отличалась женской сентиментальностью или чувствительностью к душевным страданиями других людей, но эта пара почему-то ее трогала.       Забини за последний год стал ей очень близок — как старший брат, которого у нее никогда не было. Как единственный бескорыстный и лучезарный человечек в ее жизни и ей хотелось также оберегать его в ответ. Вечно улыбающийся и смеющийся, он стал более блеклым — яркий огонек в его глазах стал приглушенным, и это не могло не сдавливать ее в тиски сочувствия. Но даже вмешайся она, помочь другу никак не смогла бы... За эти годы Нимат многое узнала о порядках в семьях аристократов — их законы и традиции были превыше всего. Важнее счастья и желания, страсти и справедливости. Нимат была благодарна, что некому было лишать ее свободы выбора.       Она повернулась туда, куда смотрели остальные, и увидела единственного, кто мог сковать ее свободу своими цепями — свой выбор. Его окружала невидимая глазу, но почти физически ощутимая аура властности и холодной тьмы в горящих глазах.       Чего стоит ее свобода, если живой она могла ощутить себя только в плену этих черных глаз...       Нимат не слышала, что они обсуждали с Малфоем, но блондин заметно напрягся под давлением темных глаз и покорно кивнул, возвращая на лицо веселую маску.       Перекинувшись парой фраз с Ноттом, он встал рядом с ней. Она ощутила приятное тепло от его близости и совсем немного от выпитого алкоголя. Просто молча стоять рядом казалось сродни обволакивающему чувству защиты и спокойствия. Он был невыносим и крайне переменчив, как нестабильная частица магической энергии, настолько непредсказуемой, что ты готов в эту секунду и умереть, и возвыситься до небес от счастья.       Витая в облаках своих мыслей, она не сразу заметила, как Том повернулся к ней и протянул ладонь, пристально ища взглядом ее глаза. Подняв глаза на прекрасное своей холодной и острой красотой лицо, она встретилась с ним. Плохо знающий человек удивится, как этот взгляд не вызвал страха в хрупком теле, но она могла отличить истинный холод от маски, которую он держал, и медленно скользнула пальцами в прохладную ладонь.       Они молча танцевали, но глаза могли сказать много больше слов. Холодные пальцы касались ее горячей спины, остужая жар тела. Он был спокоен и, казалось бы, умиротворен в эти секунды, пока они плавно кружились под нежные звуки мелодии, укрывающей их от реальности.       В его взгляде она искала ответ на все свои вопросы — хотела знать, о чем он думает и чего жаждет его амбициозное эго. Хотела слушать всю ночь, как он страстно рассказывает ей о школе волшебства, в которой ему посчастливилось побывать. Хотелось вернуться в детство, когда она впервые увидела в нем не только мальчика, сироту, как она, но человека с жаждой к жизни, стремлениями — одержимого мечтой.       Сейчас все остальное казалось таким далеким и ненужным...       Подняв голову, она, как никогда раньше, нежно посмотрела на него и мягко улыбнулась, несмотря на непроницаемое выражение его лица. Ей хотелось, чтобы время остановилось, и они растворились во времени и пространстве, как две вечности в этой вселенной.       Не думая, что скажут окружающие, она придвинулась ближе и, обвив мягкой рукой его шею, прижала голову к широкой груди. Никто не поверит, если она скажет, что слышит мерное биение сердца этого человека.       Сердца — оно действительно у него есть. Черное сердце, окутанное тьмой — но она любит каждую частицу этой непроглядной тьмы в нем. Если бы только он запер ее там, она добровольно растворилась бы в нем, как любая плоть от контакта с кислотой. Его пальцы начали водить круги по ее коже, и от этого проявления редкой и потому ценной ласки она закрыла глаза и позволила себе утонуть под стук биения его сердца. — Через полчаса на балконе, — услышала она шепот возле своего уха.       Его дыхание обдало тело мурашками, Нимат открыла глаза, возвращаясь в реальность из тягучей неги желанного сна.       В назначенное время она беспрепятственно поднялась по пустой лестнице в поисках балкона, на который наткнулась практически сразу же. Массивные занавески раздвинулись перед ней, пропуская вперед. Он стоял спиной, облокотившись на черные перила.       Вид на сад зачаровывал, несмотря на поздний вечер не было холодно. С этого ракурса видно, как по лабиринту прогуливаются пары, а на узкой дорожке между волшебных кустов с розами стоят две девушки и оживленно что-то обсуждают.       В укромном уголке на скамье Малфой целуется с кем-то. Приглядевшись, Нимат узнала в темных волнах коротких волос, грациозности движений Виторию и удивленно усмехнулась. А твердила, что никогда не подпустит подхалима! Неожиданный дуэт. Хотя, если задуматься, они сильно подходят друг другу. Красивые, как ангелы — как черный и белый ангел.       One way trip to the sun- DiTCH — Помнишь легенду о Персефоне из книжки, которую нам разрешали читать? — отстраненно спросил Том, продолжая смотреть куда-то вдаль. — Да. Аид похитил ее в подземное царство и сделал своей женой. Так греки объясняли смену времен года, — поднимая на него глаза, ответила Нимат. Он усмехнулся. — Однажды я наткнулся на книгу о мифах древней Греции и там была совсем другая история, — он повернулся, будто пытаясь найти какой-то ответ в ее глазах. — Властная и неукротимая Персефона влюбила Аида, чтобы стать госпожой царства мертвых, — на его губах отразилась усмешка. — Тебе нравится амбициозная Персефона, не так ли? — мягко улыбнувшись, спросила она. — Ни то, ни другое, — снова прожигая темноту, ответил Том. — Я никогда не хотел привязанностей, потому как они делают людей слабыми. Я презираю слабость в любых ее проявлениях, — он медленно выдохнул. — Я никогда не обещал тебе ничего, Нимат. Не стремился стать для тебя кем-то... — Снова, — она прикрыла глаза, отгоняя непрошеные воспоминания. — Я никогда и ничего не требовала от тебя, так что остановись, — перебила его Нимат, на лице которой вмиг растворилась легкость беседы, оставляя неприятный осадок.       Она не хотела знать, что он скажет дальше. Не хотела, чтобы он произносил эти слова, и готова была сбежать, чтобы не слушать. Реддл остановил ее, сжав рукой запястье. — Но, несмотря на мои попытки отстраниться, глупо отрицать возникшую привязанность, — твердо продолжил он, глядя ей в глаза. — Этого не должно было произойти, но произошло. Так что тебе придется выслушать меня, — повелительным тоном сказал он.       Ее губы сжались. По неровному дыханию было видно, как она старается сдержать эмоции. Руну давно надо было обновить. Теперь она почти не сдерживает ее. — Повторюсь, мне ничего от тебя не нужно. Я не хочу слушать то, что ты собираешься сказать, — она попыталась вырвать свою руку, проклиная подступающие слезы.       Месяцы упорных тренировок развеялись прахом от пары его слов, которые смогли разрушить с трудом выстроенные стены. Она так хотела поговорить...       Теперь же не хочет слышать ничего. — Ты не знаешь, что я хочу сказать. И тебе придется выслушать меня. Хочешь ты этого или нет, — гнев и раздражение начали сквозить в его голосе, когда он дернул ее к перилам и прижал. — Твое присутствие в моей жизни усложняет ее. Но отсутствие усложнит еще больше. Поэтому я принял решение, — вглядываясь и вычитывая ее эмоции, произнес он. — Предлагаю тебе работу.       Продолжая сдерживаться и почти дрожа, но не от холода, Нимат непонимающе открыла рот, не зная, что ответить. — Работу? Хочешь, чтобы я присоединилась к отряду твоих собачонок? — спросила она первое, что пришло в голову. — Ты говорил, что не станешь предлагать мне это, потому что уверен в отказе. Так вот, ты был прав!       Не этого она ожидала, и растерявшись не знала, как реагировать. — Они не работают на меня. И при всем моем желании вряд ли ты сможешь быть покорным последователем, — усмехнувшись, ответил Том. — И в чем заключается эта работа? — язвительно бросила Нимат, приходя в себя. — Ты делаешь то, что я говорю, идешь туда, куда скажу. Большее станет доступно, когда принесешь клятву, — холодно ответил он. — Содержательно, — фыркнула она, отворачиваясь. — Чем это отличается от слепой службы твоих рабов? — разводя руки, задала вопрос. — Другой характер магической связи. Ты узнаешь обо всем, когда дашь ответ, — нетерпеливо проговорил он. — Какие условия? — прикусив губу и нахмурившись, спросила она.       Они оба знают, каким будет ответ, но согласиться без вопросов было бы в крайней степени глупо. Руна не действовала, но какие-то остатки разума в ней говорили. Возможно, она сможет выторговать пару условий для себя. — Между нами только деловые отношения. Все, что было в прошлом, там же и остается, — сказав это, он ждал ее реакции, и, очевидно, первый пункт ей не понравился, но через какое-то время она нехотя кивнула. — Это значит, никаких игр, Нимат. Ничего. Я не планирую углублять эту связь, поэтому соблюдение дистанции обязательное условие, — с нажимом добавил он. — Я поняла тебя, Мерлин! Такое ощущение, что играла я одна, — не выдержав, возмутилась Нимат. — Тогда того же требую и от тебя. Но у меня есть свое условие, — прищурившись, выпалила она. — Какое же? — раздраженно выдохнул он. — У тебя не будет никаких контактов не только со мной, но и ни с кем другим. Иначе это будет отвлекать от работы меня, — с озорным блеском она смаковала каждое слово, видя, как его глаза загораются гневом. — Даже не подозреваешь, какие именно контакты я предпочитаю, — прозвучала хищная угроза. — Хорошо. То же самое будет касаться и тебя, — рыкнул он, на что она усмехнулась. — Возможно ли в будущем оспорить этот пункт? Может быть, я влюблюсь и захочу семью и детей? — издевательски надавила она, не удержавшись. — Второе - конфиденциальность. Ты не можешь никому говорить о своей работе. Где ты, с кем ты, чем занимаешься. Вообще ничего. Легенду для своих подружек можешь придумать сама, — скорчив лицо, махнул рукой Том. — Согласна. Дальше, — кивнув, ответила она. — Срок твоей работы, следовательно, контракта, остается за мной. Кроме срока клятвы о нераспространении - она бессрочна, — на миг он замолчал, будто подбирая слова. — Не буду врать тебе. Я планирую искоренить эту привязанность за пару лет, а затем освободить тебя от работы и тогда наши пути разойдутся, — холодно подытожил он. — Третий вариант легенды о Персефоне - без Персефоны, — мрачно усмехнулась она, покачав головой. — Аиду никто не нужен, чтобы править царством мертвых, да? — горько улыбнувшись, с губ слетел риторический вопрос. — Не строй иллюзий и никогда не познаешь разочарований, — отрезал он. — Верно. Но стремление избегнуть ошибки ведёт к еще большей ошибке, Том, — покорив первый порыв боли, парировала она.       Возможно, ей показалось, но уголок его рта на долю секунды приподнялся. — Клятва, — он коснулся пальцами своего предплечья. Нимат обернулась, услышав шаги. — Абраксас скрепит клятву, — пояснил Том, видя непонимание в зеленых глазах. — Не сомневался, что ты согласишься, Фармер, — хитро улыбнулся Малфой. Он протянул ей пергамент и кивнул. — Прочитай и подпиши.       Это был магический контракт с оговоренными ими пунктами. — Нужно добавить кое-что еще, — нехотя заговорил Том, выхватывая пергамент и принимая перо из рук Малфоя.       Дописав, он протянул его обратно Нимат.       Он добавил пункты — стороны не могут иметь близкого физического контакта друг с другом или иными лицами.       Замечательно, а что есть близкий контакт? Формулировка этого предложения ей совсем не понравилась. — Мне не нравится, как звучит этот пункт, — она выхватила перо у Тома, и зачеркнув, исправила слова — стороны не могут заводить романтические отношения и интимные связи друг с другом или иными лицами до конца действия данного контракта.       Том нагнулся, чтобы прочитать поправку. — И чем это отличается от моей формулировки? — раздраженно спросил он. — Тем, что близкий, это практически любой, а я не собираюсь бояться каждого касания, — в той же манере ответила ему Нимат. — Отлично. Теперь ты довольна? Подписывай, — нетерпеливо потребовал он.       Малфой, отвернувшись, скрывал реакцию на разборку дьявола и его мегеры. Нимат подписала контракт кровью и передала Тому, который сделал то же самое. — Итак, теперь клятва. Возьмитесь за руки, — подтолкнул Малфой. — Честно говоря, ощущаю себя священником, — усмехнулся блондин, за что получил уничтожающий взгляд и резко посерьезнел. Откашлявшись, он продолжил. — Нимат Фармер, клянешься ли ты хранить в тайне все, что узнаешь во время работы до конца своих дней? — Клянусь. — Клянешься ли в верности... — не успел он закончить, как замолчал под многообещающим взглядом Тома. — Тогда последний пункт. Клянешься ли ты, что исчезнешь, когда твой работодатель того пожелает, и не будешь искать встреч или пытаться навредить ему или его планам? — Клянусь, — мертвенным голосом ответила Нимат, и не подумав спорить. — Том Марволо Реддл, клянешься ли ты соблюдать все обещанные условия работы для Нимат Фармер? — продолжил блондин. — Клянусь.       Золотые нити обогнули их запястья, оставив горячий след.       Нимат догадалась, почему ни в контракте, — за нарушение которого будут последствия, но не смертельные, — ни в клятве, не было ни слова о ее безопасности или характере обязанностей.       Значит, все это может быть опасно для жизни, и предусмотрительно не было упомянуто нигде. Нарушение клятвы грозило незамедлительной смертью, а умирать из-за того, что не уследил за ней, Том, очевидо, не хотел. — Это все. Жду тебя внизу, Том, — с этими словами Малфой покинул их. — Когда я узнаю, в чем заключается моя работа? — нетерпеливо потребовала она. — Твоя работа - быть моей тенью, — неопределенно ответил он. — Я найду тебя сам, — огласив приговор, он также вышел, оставив ее в давящей тишине любоваться садом.       Спустившись вниз, она осушила два бокала и попрощалась с Забини, с которым теперь не могла обсуждать Тома, потому что не могла рассказать о работе или этой связи с ним.       Вернувшись в комнату раньше всех, она, как была, бросилась на кровать. Поставив заглушки, вылила накопившиеся слезы. Крича что есть сил, чтобы в изнеможении уснуть беспокойным сном, проклиная этот день.       Она сделала выбор, пожертвовав своей свободой для него. Стала посредником в избавлении от себя же... Нимат не ждала предложения, или жили они долго и счастливо. Но он буквально перекрыл ей воздух своим решением. Его слова стучали в голове, как молот по наковальне.       Я планирую искоренить эту привязанность за пару лет, а затем освободить тебя от работы, и тогда наши пути разойдутся.       Что будет с ней, когда он найдет магический способ избавится от привязанности или преодолеет ее сам? Что будет, когда он уйдет?       Утром она нашла Забини, чтобы он нанес руну. Чтобы огромные буквы КОГДА ОН УЙДЕТ исчезли из ее головы, позволив дышать.

***

Нет такого достоинства, 

которое не основывалось бы на боли.

Жан Поль Сартр

      Ранее...       Play the part - two feet       Прошло почти три недели с их возвращения. Гиперопека и жалость родных начинала давить на Виторию,  и она решила вернуться  в Хогвартс, несмотря на все уговоры брата остаться в безопасном особняке Ванреев.       Аварус возбудил дело против Хельвига, против Эйстенлен и Норд. Но законы на территории Британии и Северной Европы, а точнее той части, где располагалась школа, иные. Точнее никто сказать не мог, просто не знал. Чтобы раскрутить это дело, Аварусу понадобились все его связи на соседних континентах.       Больше всего она боялась, что не сможет отомстить. Витория не верила в правосудие  — даже если бы их поймали и доставили на территорию Великобритании, шансы, что за подобное будет смерть, мала. Она читала закон и осознала, что максимум, что им будет - это десяток-другой в Азкабане.         Насколько она знала, Йон сбежал, исчез и больше не появлялся в школе. Так писал директор Дурмстранга в своих письмах. Он согласился прибыть на территорию Британии на заседание по своему делу.       "Мне нечего скрывать. Подобный инцидент - вопиющее недоразумение. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы наказать виновных, и приносим глубочайшие извинения"       Ее передернуло. Посмотрев на свой ранее привычный образ, стало некомфортно в собственной шкуре. Открытое платье и бриллиантовые серьги. Витория любила украшения.       Всегда. Любила красиво наряжаться, подчеркивать свои достоинства, украшать декольте и руки многообразием точно подобранных под образ колец.       Сейчас она верила, что ее жажда выделиться и показать себя привлекла к ней излишнее внимание. Она просто не могла так не думать — больше никто из девушек не подвергался попытке изнасилования. Их пытали, ломали, прокляли. Она должна бы радоваться тому, что ее не пытали — ее испытанием было наблюдать.       Она часто видела Грид во снах, пыталась ей помочь, спасти. Но каждый раз реальность обездвиживала и давила на нее.       “Ты можешь только беспомощно кричать.       Беспомощная. Беззащитная. Красивая и бессильная, что ты можешь? — ничего. Одно большое ничто”, — как заевшая пластинка крутилось в голове.       Поэтому, выбирая, что надеть, у нее скрутило живот и она побежала в ванну опустошать содержимое желудка.       Мать настояла на личном посещении Малфой мэнора, чтобы поблагодарить их наследника за спасение драгоценности Ванреев. Она надела закрытую черную водолазку и юбку в пол — максимально закрыто, поэтому помогало сохранять иллюзию безопасности.       Брат встретил ее внизу и бросил странный взгляд, но не стал ничего говорить, а лишь поцеловал и отправился на работу. Они идут вдвоем с миссис Ванрей. Мать уже ждала ее у каминов. Увидев Виторию, ее брови взметнулись вверх, и она поджала губы. — Ты готова? — скептично спросила она. — Да, — окрас "это не подлежит обсуждению" красноречиво был донесен до матери, и она молча кивнула.       Миссис Ванрей, следуя хорошему тону, заранее написала о своем желании, и Талия была предупреждена о визите. Камин для них открыли, и они вышли в холле первого этажа. Темноволосая женщина с пышными формами в элегантном платье спустилась, почти сразу же оповещенная эльфом о гостях. — Рада, что вы приняли нас, миссис Малфой, — обратилась мать. — Прошу, зовите меня Талия. Мы уже не раз пересекались с вами на попечительских советах. Удивлена, почему до сих пор не встречались на показах. Слышала, вы частая гостья на неделе моды, — улыбнулась женщина. — Тогда зовите меня Поллин, Талия, — ответно улыбнулась она.       Витории почему-то стало неудобно. Мать не знала про ее увлечение в качестве модели, и если Малфой рассказал своей матери, у нее могут быть такие ненужные сейчас проблемы. — Прошу, дамы, пройдемте в оранжерею. Эльфы приготовили отменный расслабляющий травяной чай, — она шла впереди, указывая дорогу. — Откровенно говоря, последнее время я им злоупотребляю, — она попыталась улыбнуться, но в глазах промелькнул страх.       Талия боялась за сына, даже несмотря на то, что они все в безопасности и все кончилось — материнское сердце. Абраксас был единственным наследником, ее страх можно было понять.       Они прошли в помещение с панельными стеклами, выходящими в сад. В оранжерее находилось богатое многообразие растений и цветов, волшебный запах цветочной смеси, преимущественно роз. Пили чай, ели пирожные, женщины вели светскую беседу, Витория же по большей части молчала. — Не знаю, как я могу выразить свою благодарность. Вы воспитали замечательного сына, Талия. Если бы не он... — Поллин поджала губы, и Талия положила ладонь ей на руку. — Я очень горжусь им. Останьтесь на ужин, они скоро вернуться, и вы сможете поблагодарить его лично, — предложила миссис Малфой. — С радостью. И Талия, если вам понадобиться наша помощь или поддержка, — она проникновенно посмотрела на женщину. — Любого рода, что угодно.       Талия вновь пожала ее руку и мягко кивнула.       Слушать обсуждение произошедшего в сотый раз по кругу было невыносимо. Она вышла под предлогом посещения дамской комнаты и просто пропускала между пальцев воду из крана около десяти минут. Умылась и подумала о том, что ужин быстро пройдет, и они уже скоро окажутся дома.       Она шла вдоль коридора, когда ее окликнули. — Ванрей? — скептично спросил знакомый голос. — Привет, — обернулась она. — Что ты здесь делаешь? Прости, не то чтобы я не рад. Скорее удивлен, — он подошел и пожал плечами. — Миссис Малфой тебе не говорила? Мама хотела поблагодарить тебя лично за... — она поджала губы и отвела глаза. — Ясно. В любом случае рад тебя видеть. Хочешь экскурсию? — она была ему очень благодарна за то, что он перевел тему. — Думаю, меня будут искать. Меня уже долго нет, — начала она, не зная, как объяснить свои подвисания в ступоре. — И скоро ужин. Лучше составь мне компанию внизу. Не могу больше слушать это одна, — пожаловалась она, пытаясь придать легкость голосу.       Ужин прошел лучше. Малфой часто перетягивал одеяло на себя, шутил над ней и просто был собой. Это расслабляло её, и она включилась в разговор, отвечая взаимными колкостями и комментариями.       Талия спрашивала о ее вкусах в моде и мнение о последней коллекции Скиапарелли. Стоило больший усилий, не залезть под стол и не ударить Малфоя за смешки, прикрытые покашливаниями, и двойные реплики, которые могли ее компрометировать. Конечно, он не выдал ее, но развлекался, как мог.       Поллин и Талия, казалось, нашли себя. Общие вкусы и взгляды, политика, искусство — Витория начала думать, что они останутся жить там после третьей чашки чая в конце ужина. — Еще раз выражаю безмерную благодарность, Абраксас. Мы будем ждать от вас ответный визит, — взмахивая руками, горячо говорила Поллин. — Дорогая, даже если бы ты не позвала, я бы напросилась сама, — рассмеялась Талия. — Надеюсь, тебе не было скучно, Витория. Буду рада видеть вас обоих снова, — улыбнулась она. — Что вы, мне было приятно узнать о вас больше, миссис Малфой, — ответила Витория.       Абраксас закатил глаза и начал театрально изображать скуку, так, что видеть могла только Витория. Она прикрыла смешок воротом водолазки и отвернулась.

***

      Tango In Harlem - Touch&Go       Следующий визит настал быстрее, чем Витория ожидала. Обычно ответное приглашение было не более чем любезностью. Но уже спустя неделю мать со странным выражением лица сказала ей, что сегодня прибудут Малфои всей семьей.       Брат настоял, чтобы выходные от школы она проводила дома, поэтому надобности отпрашиваться не было. Необычным было то, что Поллин настояла на ее присутствии в их приход. У нее было неплохое настроение — но школа и общение с теперь уже, наверное, друзьями вернули ее в русло обычной жизни.       Произошедшее навсегда поменяло ее, но она пыталась вытащить обратно себя из панциря. Теперь она носила защитные амулеты, и даже парочку отпугивающих темные намерения, что как-то смог достать Аварус, как броню.       Возвращалась страсть к одежде и неравнодушие к сочетанию цветов и тканей, украшениям. Она надела изумрудное платье с полуоткрытой спиной и любимые туфли. Аметистовые серьги под цвет глаз и черные кольца. Короткие волосы уложены одной волной — можно сказать, это был ее фирменный знак. Волосок к волоску.       Когда она спустилась, то гости уже прибыли. — Я думала, мы будем ждать тебя вечность, дорогая, — вздохнула миссис Ванрей. — Думаю, нам было ради чего ждать, Поллин, — усмехнулась Талия, показывая глазами на реакцию своего сына.       Абраксас откровенно пялился на нее, не скрывая улыбки, от чего она выпала в осадок. Что, мать вашу, происходит? Чужая душа - потемки. Витория не совсем понимала реакцию Талии — поощрять на публику поведение помолвленного сына...       Виторя сделала вид, что ничего не заметила и прошла ко всем. Они направились в гостиную, где присели за чаем. Когда чашки опустели, главы рода удалились в кабинет, и Витория подумала, что это обсуждение бизнеса и возможного взаимовыгодного сотрудничества. — Витория, милая. Покажи Абраксасу здесь все. Думаю, ему любопытно будет увидеть коллекцию метел Аваруса в тренировочном зале, — надавила мать.       Тон подразумевал:  идите погуляйте, пока взрослые будут говорить о важных делах. Витория прищурилась матери, но после недолгого поединка сдалась и со вздохом стала. — Пошли, Абраксас. Покажу тебе коллекцию своих кукол, — саркастично и намеренно громко произнесла она, и блондин, посмеиваясь, поднялся. — Только тех, чьи платья можно снять, — усмехнулся он.       В дверях она поймала странный взгляд Талии, которая мило ей улыбнулась. — Малфой, — пока они шли на второй этаж, она покосилась на него. — Что происходит? — О чем ты? — он покосился на нее в ответ и хитро улыбнулся. — Идиот, — она легонько стукнула его по плечу. — Я знаю, что ты знаешь. Скажи мне, — надавила она. — Я не знаю, что ты знаешь, что знаю я. Но я знаю, что... — Малфой, прекрати! Наши родители хотят вести совместный бизнес? — предположила она. — Партнерство?       Он подал неоднозначный знак, намекающий — может и так, а может и нет. Витория закатила глаза. — Что ты хочешь за информацию, скользкий змей? — они остановились у двери, и он засмеялся, хватаясь за живот. — Ну же, какова твоя цена, Малфой? — она покачала головой и всплеснула руками. — Ванрей, подожди... — он отсмеялся и выпрямился. — Давно я так не смеялся. Мне ничего не нужно, скоро ты все узнаешь сама, — спокойным тоном ответил он, заставив ее прищуриться. — Вот так, да. Хорошо, — она выпятила грудь, мгновенно переключая его внимание, усмехнулась и толкнула дверь. — Прошу, коллекция всего, что есть в этом доме. Любуйся.       Абраксас болтал и шутил, спрашивал ее о чем-то и она отвечала. Но Витория оставалась начеку, сканируя его лицо, будто там могла найти ответы. — Прекрати так смотреть. Я чувствую себя объектом домогательств, — он прикрыл грудь руками и закрыл один глаз.   — Когда мы можем вернуться? — устало спросила она. — Тебе скучно со мной? — поинтересовался он. — Я ненавижу, когда от меня что-то скрывают. Ясно? — серьезно сказала она. — Хорошо, думаю, мы уже можем вернуться, — он взял ее за руку и потащил обратно.       Когда они дошли до двери, он остановился. — Надеюсь, ты согласишься, — не поворачиваясь, тихо сказал он и отпустил ее руку.       Она хотела спросить на что, но он быстро зашел внутрь. Пройдя следом, она увидела улыбающихся родителей, ее отец жал руку мистеру Малфою. Когда они вошли, все замерли. Лишь Талия добродушно улыбалась ей с надеждой в глазах. — Дорогая, присаживайся, — сказала Поллин, и Витория не могла не заметить волнения на ее лицее.       Вашу ж, что происходит и почему не в курсе только она! — Либо мне расскажут, что происходит... — начала она, и мать закивала. — Прости, дорогая. Хотела, чтобы мы сначала обсудили все сами, — начала ее мать.       Талия положила ей руку на колено, желая взять слово. — Витория, милая. Ты уже в курсе, что Абраксас был помолвлен с Николь Руквуд, — начала она, и Витория замерла. — И знаешь, что бедная девочка получила сильные увечья и находится не в своем уме. Руквуды уехали на другой континент для реабилитации, — она вдохнула и продолжила. — Помолвка была расторгнута по обоюдному решению. Мы не можем ждать так долго.       Витория перевела взгляд на мать, затем на отца. — Как бы то ни было, по традициям нашего рода, наследник обязан жениться в свои восемнадцать лет, — ее губы мягко растянулись в теплой улыбке. — Очень сложно найти подходящую партию за такое время. Письмо и ваш с матерью визит был судьбоносным, — Витория перевела расширенные шокированные зрачки на Абраксаса, который поджал губы. — Твоя мать была рада нашему предложению. Абраксас узнал случайно и уже дал свое согласие, — медленно проговорила Талия, взгляд Витории снова метнулся в нему, и он отвел глаза. — Знаю, твоя мать говорила, что ты не хочешь рано выходить замуж. Но, понаблюдав за вами и узнав тебя поближе, я поняла, что ты идеальная для нас невестка.       Витория переводила взгляд с отца на мать и медленно поднялась на ноги. Мать и Талия с испуганными лицами поднялись вслед за ней. — Витория. Мы не давим на тебя. Но, пожалуйста, подумай над этим и дай свой ответ, — с надеждой сказала она.       Витория поймала предупреждающий взгляд матери и села обратно. Женщины выдохнули — отец, зная ее нрав, опустошил бокал с виски. Малфой прокашлялся и вышел из комнаты. — Сколько у меня есть времени на решение? — Талия улыбнулась, а мать нахмурилась, считывая ее настроение. — Чем скорее, тем лучше. Мы будем ждать ответ в течении недели, дорогая, — женщина встала и намекнула мужу уходить.