Пасхальный заяц? - Домовой!

      На следующее утро для Рихарда не было особым удивлением, что все, что он оставил на столе — пропало; единственное, удивляла записка и вымытая за собою кружка. На листке бумаги было написано немного, но этого уже достаточно для того, чтобы понять, что домовой наконец-то хоть немного успокоился. Правда, сам Пауль пока решил не оставлять свои проверки: а вдруг хозяин только притворяется божьим одуванчиком.       Музыкант только обрадовался, но не успел он отойти в сторону, как тут же свалился на пол, поскользнувшись на чем-то очень склизком. Круспе открыл глаза и перед его лицом проплыл плавящийся кусок масла. И сколько это тут лежит? Похоже, достаточно для того, чтобы расползтись по всему кафельному полу, а он то понадеялся на то, что домовой будет к нему благосклонен.       — Ну, конечно… Как я мог тебе так просто довериться, — мужчина недовольно фыркнул и поднялся с пола, поднимая пачку с расплавившейся жёлтой субстанцией.       Гитарист запихнул её обратно в холодильник и принялся оттирать пол. Так просто он это точно не оставит; если уж на то пошло, то это будет войной против назойливого и вредного домового. Он же пытался его задобрить и сделать приятно, а в результате получает какие-то пакости; и ладно эта, она небольшая, а то, что было в первый раз, а? Такое точно не забыть: когда в твоем доме все в клею и перьях из подушки. И если по хорошему дух не понимает, то придется применять к нему свои методы: такие, как громкая музыка и достаточно безответственное поведение.       Ненадолго Рихарду пришлось отвлечься от своих планов и приготовить что-то поесть, а не то его собственный желудок скоро переварит самого хозяина. В качестве завтрака сошли обычные сырники. Да, не прям шикарно, зато дешево и вкусно. И знал бы тогда мужчина, что домовой сидит совсем рядом и облизывается на эту вкуснятину. Пауль был еще тем сладкоежкой, а эти штуки из творога всегда сладкие; и вообще, домовой всегда мечтал о том, чтобы хозяева его чем-то угощали, а сейчас он уже как несколько лет скитается по пустым домам, и впервые ему повезло.       Вот только после завтрака духу предстояло увидеть немного другую сторону Рихарда. Мужчина вроде бы просто взял гитару в руки, но не привычную акустику, как это было накануне вечером, а ту, что больше походила на мрачного монстра по сравнению со своей более простой «сестрой». Ещё пара минут, и Круспе все же решился начать свою легкую репетицию во время отдыха. Сначала все начиналось более менее спокойно и гладко, а затем мощный удар — и по всему дому пошла вибрация от усилителя и зверского рева электро-гитары. Удивительно, как еще не лопнули барабанные перепонки тех людей, что слушают такую громкую музыку? Но, куда там до здоровья, когда в эти моменты хочется отдаться музыке и расслабиться, разве не так это происходит?       Ландерс явно не ожидал такого поворота событий, и зря он только вылез из своего укромного места. По началу он думал, что Рихард будет делать то же, что и вчера, но он глубоко ошибся. От непривычки домовой сильно пугался, когда следовал новый удар по железным струнам. Не помогло даже то, что он спрятался за камин: там тоже все тряслось, словно, началось настоящее землетрясение. Пауль вместе со своей мышкой выполз наружу, чуть ли не сходя с ума от громких звуков, а когда Круспе начал тарабанить по некоторым струнам с достаточно большой скоростью, домовой уже чуть-ли не визжал от ужаса, что настиг его несчастные уши.       Дух метался из стороны в сторону, пока снова не началось очередное пришествие Зевса. Вновь жуткий грохот и рычание, в результате чего Пауль не выдержал и вышел из своего режима невидимки. Он вырвал провод из усилителя, чуть-ли не крича и не плача от того, что ему заложило слегка заостренные ушки. Он бесновался и топал ногой, одновременно размахивая руками.       — Прекрати, прекрати, прекрати! Ты меня со свету сжить решил?! О боги, мои уши, я не могу больше слушать этот кошмар, — Пауль зажал руками уши, смотря на хозяина дома. Только сейчас он начал осознавать, что попался тому на глаза, причем разоблачил он себя сам.       — Так вот ты значит какой, дух домашний, — мужчина отложил гитару в сторону и взял попавшуюся под руки тряпку, начиная подходить к домовому.

***

      Дух на мгновение застыл, смотря на подходящего человека: похоже, тот не был настроен дружелюбно, о чем говорило крайне недовольное выражение лица и тряпка в руке. Ну, хотя бы больше не было грохота гитары, вот только лучше бы он был, — возможно, так ситуация не набирала бы лишние обороты.       — Значит ты и есть домовой? И это ты мне тут свои пакости делаешь?! — Рихард подошел к Ландерсу достаточно близко, чтобы стало ясно, что существо его гораздо ниже.       — Нет!!! Я только проверял!!! — домовой попытался отойти подальше, как его тут же схватили за руки, сжав их в одном положении, и отдернули в сторону.       — Допроверялся, проверяльщик хренов!!! — мужчина чуть-ли это не выкрикнул, повысив тон, а затем с размаху ударил Пауля полотенцем по части тела, что вечно ищет приключения и неприятности.       — Ай! Прекрати… Я же… Думал… Ай!.. — похоже, человек решил не останавливаться, а как следует выпороть несчастного духа, что, по сути, сам на это нарвался.       Рихард нещадно бил домового полотенцем, пока все же не решил того отпустить, от чего опешивший Пауль свалился на пол, потирая место ударов. У него даже немного выступили слезы от боли и обиды, что с ним так грубо обошлись.       — Ой, ну не реви как дитя малое. Я же бил не так сильно. Зато, теперь ты не будешь ерундой страдать: я тебе подношения, а ты мне козни строишь, — мужчина отбросил тряпку в сторону и подошёл к домовому совсем близко, поднимая того с пола и сажая на ближайший стул. — Ну что, домовенок Кузя, рассказывай, на кой черт ты это делал и как ты вообще тут очутился?       Парень вытер слезы с щёк, поднимая взгляд на Рихарда, а затем он даже недовольно насупился от того, как его назвали: какой он ему Кузя, когда его зовут совсем иначе…       — Я не Кузя!!! Меня зовут — Пауль!!! И я не маленький домовенок, а самый настоящий взрослый домовой!!! И я… — он достаточно повысил свой голос для того, чтобы увидеть кулак Круспе перед своим лицом, после чего он осторожно отодвинул руку человека в сторону. — То есть, я имел ввиду, что просто пришёл сюда в поисках нового дома…       Как бы не так, это всегда работало. Рихард обладал не самым мягким характером, от чего припугнуть и без того трясущегося домового было не сложно; все же чему-то он научился за долгое время дружбы с Тиллем, хотя, как ни странно, тот достаточно спокойный человек, пусть иногда и начинает пылать огнём ярости, когда что-то идёт не по плану.       — Дом, значит? А в старом было так плохо? — Круспе пододвинул к себе соседний стул и, развернув его спинкой к домовому, сел так, что спинка оказалась у него между ног.       — Нет…там было хорошо, но… Хозяева уехали и покинули дом, а я остался там один. Как правило — нет хозяина, значит нет домового и дома, поэтому пошел на поиски. Тут я уже около нескольких месяцев… И вот, появились вы… — Ландерс со страхом смотрел на собеседника, будто, если он сделает малейшие телодвижение, то тут же будет избит, но на этот раз не полотенцем.       — Ну что же… Допустим, но как ты объяснишь свое баловство? — Рихард смотрел на духа тяжелым взглядом — еще один из навыков, которыми он овладел; иногда полезно учиться у других.       — Это — не баловство! Я вас просто проверял… Ну, хотел убедиться, что вы не такой, как мои прошлые хозяева… Или… Вы против моего присутствия здесь? — Пауль посмотрел на Рихарда такими жалостливыми щенячьими глазами, что даже жестковатый гитарист этого не выдержал, уж больно было жалко этого бедолагу.       — Ай, да не против я. Раз уж домовой, то домовой. Значит, это место в порядке будет. Только больше не смей творить всякую ерунду, понял? — музыкант ненадолго прервался, оглядывая духа с ног до головы: какой-то он был весь помятый и бледный. — Слушай, а, может, ты голоден?       Ландерс только закивал в ответ, мол, он так больше делать не будет; так его ещё и домовым признали, значит, даже защищать может. Дух был искренне благодарен за второй вопрос, на который расплылся в улыбке, что давало понять о его желании хоть немного поесть.

***

      Через некоторое время Круспе стоял у плиты и что-то сбрасывал с доски на сковородку, которая тихонько шипела из-за масла и воды, что в него попадала. Тем временем Пауль сидел рядом на столешнице, слегка мотая ногами и с интересом наблюдая за гитаристом.       — А зачем вы тогда издавали этой штукой такие жуткие звуки? — домовой перевел свой взгляд на кусочки мяса, что так заманчиво шипели на сковородке и впитывали в себя растекшееся масло.       — По правде говоря, хотел тебя вытащить от туда, где ты находился. И да, можешь перейти на «ты», мы уже не настолько не знакомы. А что до штуки — это гитара, вообще-то, ну, электрогитара, если быть точнее. На самом деле, на ней можно сыграть более красивые вещи. А я, так, можно сказать, ерундой пострадал, — Рихард взял в руки лопатку и стал осторожно помешивать смесь мяса, паприки и базилика, чтобы ничего не пригорело.       — Правда? Она издавала такой рев, будто какой-то дикий зверь. А потом покажешь что-то красивое? — дух стащил со стола один кусочек красного сладкого перца и довольно его сжевал, наслаждаясь необычным вкусом.       — Конечно покажу, если ты просишь. Если захочешь, то потом и играть научу. Так, а это теперь сюда, — мужчина взял в руки уже заранее сваренные макароны и вывалил их на сковородку к всему остальному, начиная все быстро перемешивать. Под конец к этому добавился только сыр, и блюдо было накрыто крышкой, а конфорка выключена. — Вот, все готово. Надеюсь, тебе понравится.       Рихард взглянул на домового и пересекся с ним взглядом, после чего чуть не подпрыгнул на месте, так как на улице что-то громко загремело. На этот шум обернулся даже Пауль, тщательно вглядываясь в окно, что было напротив плиты. Кстати говоря, такое положение прозрачного объекта позволяло рассмотреть дорогу, что была немного прикрыта ветвями кустов и деревьев.       На самом деле, грохот был от надвигающейся грозы, так как небо уже прилично потемнело, а воздух стал более разряженным. Конечно, дождя пока не было, но вдали были видны легкие поблёскивания молнии, а грохот изредка заставлял окна трястись, хотя те были пластиковыми, а не из одного только стекла. Ландерс спустился на пол и подошёл к столу, на котором были разложены столовые приборы, как раз подготовленные для предстоящего обеда.       Вскоре Пауля усадили на стол, а перед ним стояла тарелка, полная не совсем обычных макарон. С виду ничего особенного, а пахнет просто божественно, и, похоже, сам музыкант свою порцию есть не спешил, а как раз наблюдал за домовым. Возможно, Круспе просто хотелось, чтобы кто-то другой оценил его стряпню: что уж там близкие, они и так скажут, что вкусно; а тут все же кто-то другой, да и не человек к тому же.       Домовому было приятно такое отношение и интерес к своей персоне, тем более, что прежние хозяева к нему так не относились. Для них он был всего лишь каким-то там волшебным существом, что могло исполнить любые их поручения без проблем. Там ему и крошки хлеба не перепадало, а тут — целая тарелка чего-то очень вкусного. Дух почти сразу же накинулся на еду, и он мог поклясться, что за свою жизнь не ел ничего вкуснее; ну, кроме того кулича, что он взял ночью со стола.       — Мх-х-х, это просто волшебно. Вы… То есть, ты… Просто замечательно готовишь, — Пауль уплетал все за обе щеки, пока на стол из-под его кофты не вылезла та самая мышка, что стащила из его тарелки одну макаронину. — Не пугайся, это — мышка… Мой друг… Она не кусается… Как тебя, кстати, зовут?       — Я рад, что тебе понравилось: я учился на повара, но как-то с этим не сложилось. Меня зовут Рихард. Прости, что не представился раньше… Да и не против я твоей зверушки, пусть бегает, — мужчина тихо посмеялся. Ещё некоторое время он наблюдал за Паулем, а затем принялся за свою порцию.       — Это приносит свои плоды… И, это — не зверушка, она гораздо умнее, — Ландерс обидчиво хмыкнул, давая мышке кусочек мяса, что еще был и в сыре.       — Ну хорошо, извини, это — мышка, — Круспе слабо улыбнулся и принялся есть, поглядывая на домового. Тот похоже уже не обижался, продолжая подкармливать мышку.