Грешновато

Локи ни услужлив, ни тих, ни задумчиво-осторожен. Всё то, что составляло, казалось, основу личности его младшей тёзки, в нём самом оказывалось вывернуто наизнанку, поставлено ровно наоборот: он делал, потом думал, нападал, потом спрашивал, и творил хаос исключительно ради того, чтобы потом филигранно возвращать всё на круги своя. — Если бы заранее просчитал риски… — говорил ему Тиван снова и снова, и Локи только смеялся. — Но я уже не. А потом выдавал какое-нибудь изящнейшее решение, приводил всех в восторг — и был таков. И потому Локи для Эн Дви — чудесный товарищ по играм (если их отношения вообще можно классифицировать хоть сколько-то однозначно). Он включается в любые авантюры играючи, между делом, подхватывает каждый его спектакль, ведет себя порой совершенно непредсказуемо, и потому с Локи лучше, чем без. Но порой… Локи выходит из себя редко, но если выходит — пропасть может всё. Эн Дви крепко держит его руками. — Пусти! — Локи вьется в ладонях ужом, и Эн Дви прикладывает почти всю свою физическую силу, чтобы его держать. — Пусти, я убью.! Слово тонет в удушающем жаре и треске пламени, срывающимся с загорелых пальцев, разгорающегося от локтя и до самых ногтей. Зелёное, как наряд — Локи любит подобные фокусы, с удовольствием демонстрирует их каждый раз, безобидные и прекрасные в простоте своего исполнения — но прямо сейчас готовое поглотить всё живое и мёртвое, что встретится ему на пути. От посла язычки отделяют всего сантиметры. Эн Дви видит, как у него, замершего от ужаса, выступает испарина, как дымится пол, над которым огонь ревёт. Эн Дви чувствует, как его самого пронзает подкашивающая боль, как почти плавится его собственная магия под напором чужой, чужеродной и яростной, но он всё равно держит — держит Локи и держит щиты, не давая ему никому навредить взаправду. Локи брыкается, изворачивается, Локи даже умудряется до крови его укусить — хоть у злобы слепой его есть объект, он не думает о сопутствующих жертвах. Наконец, Локи выдыхается. Не обмякает в руках тряпицей — но дышит, тяжело, как загнанный зверь, и глаза у него — тоже: совершенно звериные. Эн Дви не отпускает его — продолжает держать за плечи, чтобы, если вдруг что, схватить снова, прижать к себе, пока ему снова не потребуется остановиться чтобы перевести дух. Эн Дви смотрит на суверена. Его первый испуг прошёл, и он снова скривился и подобрался, задрав подбородок, словно не он спровоцировал конфликт первым, желая что-то там своё выгадать. Эн Дви перехватывает жезл. Основание мягко гудит, и он думает, что хватит одного прикосновения, чтобы это чёртово золото растеклось по полу зловонной массой. Прежде, чем посол успевает сказать хоть слово, Эн Дви говорит: — Вон. И ему не нужно повторять дважды. Да, конечно, не стоит выдворять с аудиенций члена чужого Совета, но это самое гуманное, что Эн Дви хочет — и может — с ним сделать. Локи смотрит, сжав кулаки. Они вдвоем посреди опустевшего вмиг приемного зала, и прямо за Локи тянется чёрный обугленный след. — Ну и? Сохранил ему жизнь — доволен? Локи дышит, прикрывая глаза. Эн Дви знает: Локи считает. Просто на счёт: раз-два — вдох, раз-два — и выдох. — Нельзя убивать суверена. Я знаю, знаю, но, Локи-Доки, — нельзя. Локи рычит: — А ему, значит, можно!.. Локи горбится, и, посреди всего этого полуразрушенного убранства, кажется Эн Дви удивительно маленьким в один миг. Он снова прижимает его к себе — не так сильно, чтобы сдержать, но достаточно, чтобы сказать «я рядом», — и Локи доверчиво зарывается носом в ворох его одежд, ни задумавшись ни на секунду. Локи тоже, конечно, стар — но в отличии от Эн Дви или Тивана, его раны всё ещё кровоточат, если знать где их можно поддеть. — Прокрадусь и убью его ночью. — Локи, хватит, ты знаешь слово «нельзя»? — Локи обхватывает его руками и Эн Дви осторожно дышит в основание его уха. — Ты и так мне дворец чуть не разворотил. Ты, м, знаешь вообще, сколько всё это стоит? Локи фыркает. Затихает. Он ведет рукой по его плечам и постукивает пальцем по успокоившемуся жезлу. — …может быть, его можно будет навестить через пару месяцев, — добавляет Эн Дви словно бы невзначай. Локи радостно, хищно скалится: — Что ж, мой огонь подождет.