Связанные

По истечению нескольких дней, Ричард часто возвращался в мыслях к сидящему на коне Рокэ, вспоминая свои ощущения и пришел к выводу, что они ему нравились: Алва на коне стоил того, чтобы баловать этим зрелищем себя чаще. Прогулки, стоит сделать регулярными, думал Ричард спускаясь в конюшню. Он задумчиво оглядел мориска, которого в прошлый раз седлали для Рокэ, снова вспоминая дьявольское отродье – Моро. Стоящий в стойле конь был в разы смирнее, и мельче, однако Алве он, похоже, пришелся по вкусу. Вот только если бы не седло... Ричард усмехнулся, припоминая плохо скрываемый гнев Рокэ, но Алва смог обуздать его и сделать правильный выбор, подавляя гордыню. Продолжать эту провокацию Ричард не собирался, не стоило перегибать палку, к тому же в дамском седле далеко не уехать, а Дикон планировал в ближайшее время расширить географию прогулок и в следующий раз попробовать выехать за пределы особняка, потому он подозвал старшего конюха и велел ему к следующей прогулке седлать мориска для Рокэ мужским прогулочным седлом, но сделать это в последний момент и держать этот приказ в тайне. Конюх пожал плечами, сообщая, что все понял, а потом предложил тану поглядеть на новых, доставленных с рынка линарцев. *** Вечером Ричард велит слугам привести к нему Рокэ. Тан расслабленно сидит в кресле, неспешно потягивая «девичьи слезы», и размышляя об уходящем дне. Дела государственные в порядке, о них можно, не беспокоится – Альдо хвалит своего лучшего эория, потому мысли Ричарда как обычно разворачиваются в сторону Рокэ. Рокэ интересен всегда. Дикон делает глоток «слез» улыбаясь собственным мыслям. Шаг за шагом, Рокэ приручается. Дикон стал замечать, что Алва почти перестал вздрагивать от внезапных прикосновений, из синего взгляда почти ушел страх, уступая место мягкости, которой Ричард отродясь не замечал в глазах Алвы, когда был его оруженосцем. Рокэ менялся, и это не могло не радовать. Но все же успех следовало закрепить, пожалуй, сейчас для этого самое подходящее время. Дверь приоткрылась, и в кабинет входит Рокэ, останавливается у порога и, дождавшись приглашения, устраивается в кресле, на которое ему указывает Дикон. Сам же Окделл поднимается и, наливает в свободный бокал белого легкого вина – сегодня никакой «крови», только «слезы». Он протягивает Рокэ кубок, и, устраиваясь подлокотнике кресла целует шею, ласкает затылок, перебирая темные тяжелые пряди волос Рокэ. Тот покорно откидывает назад голову, чтобы Ричарду было удобнее, напоминая при этом побежденного волка, признающего собственного поражение и подставляющего горло молодому волкодаву. Ричард, глядя на него, припоминая их давнишний разговор, говорит: - Помнишь, однажды ты спросил меня: «А ты доверился бы на моем месте?» - Дик глядит на Рокэ. Тот слегка кивает, конечно, Алва помнит. – Так вот, я много думал и могу сказать, что будь я на твоем месте – доверился бы, потому что надежда может скрасить самое безнадежное положение. Лучше верить, что все изменится, чем жить в страхе, постоянно ожидая боли. Не очень-то убедительно - хмыкает Рокэ, слегка улыбаясь. - Не веришь, что я мог бы тебе довериться? – Дик осушает свой бокал. - Тогда я докажу... Рокэ удивленно на него глядит, недоверчиво приподнимая брови. - В наших отношениях должно быть больше доверия друг к другу, - продолжает Ричард расстёгивая колет, избавляется от него, кидая на пол. – А потому, я решил преподать тебе урок – сегодня, я позволю тебе быть сверху. Рокэ, делающий большой глоток вина, услышав эти слова, закашливается. Может, он ослышался? Может, господин герцог шутить изволит? - Что, простите? - спрашивает он, когда удается справиться с кашлем. - Ты возьмешь меня, - повторил Ричард, снимая рубаху, - это будет актом доверия с моей стороны. Надеюсь, ты оценишь это. - Вы шутите? – на лице Рокэ нечто похожее на шок, он даже не пробует его скрыть. - Нисколько! – Ричард поднимается с подлокотника, неспешно раздевается полностью и опускается на пол, следом за собственной одеждой, увлекая за собой ошарашенного Рокэ. Они устраиваются прямо в кабинете, на шкурах расстеленных возле пылающего камина. Рокэ, когда верит в подаренный ему Ричардом шанс, не сразу решает, чего ему больше хочется: проделать с Окделлом то, что тот сотворил с ним самим в их первый раз или же... Немного подумав, Рокэ решает, что следует оправдать доверие Дикона, разве не для этого все это было затеяно? А стало быть, у него появляется шанс оттрахать своего повелителя так, чтобы Ричарду вновь и вновь захотелось практиковать такие вот моменты. Рокэ без проблем принимает активную роль: увлажняет, растягивает, не считая зазорным ласкать Ричарда языком, предвкушая, как спустя несколько минут, место языка займет его член. Но сначала очень осторожно палец. Сперва один – Ричард морщится и напрягается, спустя время второй – глубже, настойчивее, дальше еще один, ласкающий гладкие горячие стенки изнутри. Обвыкнувшись со своим положением Ричард расслабляется, он раскрывается, разводя бедра, позволяя Рокэ себя ласкать самым бесстыдным образом, входя постепенно во вкус и млея от каждого касания, награждая Алву легкими постанываниями. Рокэ входит в него резко, одним сильным толчком, почти до самого основания и замирает. Дикон охает, стискивает пальцами плечи Рокэ, сильно, до кровоподтеков. Спустя секунду Рокэ выскальзывает, но только для того, чтобы начать сумасшедше вбиваться в узкий, горячий проход Ричарда, заставляя его кричать в голос, и кричит сам, изливаясь, и обессилено падая на грудь Окделла. Дышит тяжело. Что это было? Не сон ли? Рокэ переводит взгляд на Ричарда, член которого до сих пор остается напряженным, настолько, что прижимается к животу. Господин герцог не кончил, и Рокэ, без колебания, склоняется и ласкает возбужденный член ртом, доводя Дикона до заслуженного конца. - Теперь ты сможешь мне довериться? – спрашивает его Ричард, когда они просто лежат рядом, греясь теплом, идущим от камина, за окном давно светят звезды, ночь в разгаре. - Думаю, что смогу, - отвечает Рокэ и понимает, что говорит искренне. Какое-то время они просто молчат. Рокэ не может сладить с собственными чувствами, такими разнообразными и сильными. Ричард выглядит довольным. Он поглаживает Рокэ по плечам иногда целуя, а потом вдруг поднимается и, не стесняясь собственной наготы, идет к столу. Рокэ не может разобрать что Ричард делает около стола, в комнате полумрак, который немного рассеивает свет почти погасшего камина, но Дикон скоро возвращается и снова опускается на нагретое место. - Мне бы хотелось подарить тебе кое-что, - говорит он, осторожно беря руку Рокэ, и надевает на палец Рокэ перстень с крупным сапфиром. Рокэ замер, теряясь в ощущениях окончательно! Перстень удивительно напоминает ему украшение, которое носил его отец, когда Рокэ был маленьким мальчиком. Он зажмуривается, вызывая в памяти крупную смуглую руку соберано Алваро, которую украшал очень похожий камень. Рокэ долго выдыхает, потом внимательно разглядывает собственный палец, удивляясь тому, какая изумительная копия. Кольцо, тяжелое, камень очень походит на отцовский, но все знают, что фамильный перстень соберано Альваро, давно утерян на охоте при переправе через Данар. Рокэ смотрит на Ричарда. - Нравится? – спрашивает Дикон, любуясь реакцией на подарок. Он ожидал удивления, но Рокэ потрясен и растерян. - Да, - только и может произнести Рокэ, снова не спуская глаз с камня, который цветом, невероятно походит на взгляд самого Алвы. Дик любуется, понимая, что угадал с подарком. - Пусть он напоминает тебе о доверии, которое должно быть в наших отношениях, и о сегодняшней ночи, — произносит Ричард, заваливая Рокэ обратно на шкуры. Алва позволяет ему это, находясь под впечатлением от подарка, но больше от осознания того, что за широким жестом Ричарда стоит, что-то напоминающее заботу. Между ними все неуловимо менялось, Рокэ больше не ощущал себя вещью, Ричард делает шаг за шагом, чтобы донести до Рокэ это. Дик продолжает целовать Рокэ, возбуждаясь снова, он напирает, с намерением получить реванш за собственную уступчивость и доверчивость, впиваясь губами в грудь, покусывая ключицы, лаская живот и между жадными поцелуями, не оставляя Рокэ выбора, шепчет : - Ночь вышла прекрасной, и я предлагаю ее продолжить.