Манящий блеск

Олимпийская деревня включала всё, что только можно пожелать. Множество рядов стройных зданий для спортсменов, тренеров и сопровождающих, магазины, несколько больших столовых, спортивный комплекс и даже отдельный каток. Последнее обстоятельство не могло не радовать съехавшихся фигуристов. Тренировки проходили по строго составленному расписанию. Команды всех стран без особых проблем готовились к выступлениям. Торис впервые попал в зал вечером. По сегодняшнему плану ему нужно было осилить общую физическую подготовку и затронуть специальную. В фигурном катании ОФП помогает развить силу, выносливость, скорость, ловкость, гибкость, словом, подготовить тело к большим нагрузкам и сделать его способным поднимать себя в воздух и совершать там определённые действия. Такие упражнения укрепляют мышцы спины, пресса, рук, ног и стоп. Специальная физическая подготовка ориентирована на специфику этого вида спорта. Она учит спортсмена выполнять прыжки, вращения, шаговые последовательности, то есть то, из чего состоят выступления фигуристов. Торис заканчивал с общим разогревом тела и приступал к прыжкам. Ему нужно было долго и методично подпрыгивать. Пусть невысоко, но при этом нужно было вытягивать стопы. Но молодой человек всегда хорошо справлялся с подобной монотонной работой. Именно она сделала его тем, кем он вошёл в этот зал, и сделает ещё лучше, когда он его покинет. Следующей шла скакалка. Сначала прыжки на двух ногах, затем поочерёдно на каждой и снова на двух. И ещё пятьдесят раз подлететь в воздух, чтобы вытянуться в полёте. Работа с резиной. Три вида махов, поперечная и продольная разножка. — Вот машина, и не отдохнул ведь ни разу, — восхищённо протянул Феликс. Он сидел у входа и смотрел в щёлку, ведь Торис неплотно закрыл дверь, и к нему можно было заглянуть. — Не то, что ты, по двадцать раз за минуту отвлекаешься. Время тянешь, а мог бы работать, — в начале коридора, связывавшего залы для занятий спортсменов, показалась тренер поляка Марила Вишневецкая. — Пани Марила, я всё отрабатываю! — воскликнул юноша и мигом вскочил на ноги. — Отрабатываешь, но мог бы сделать больше, — женщина была непреклонна. Она покачала головой и прошла в соседний зал. Феликс вприпрыжку последовал за ней и скоро тоже начал заниматься. Марила была личностью непреклонной. Она посвятила всю свою жизнь работе с фигуристами. Из её холодных, но опытных и по-своему заботливых рук выпорхнуло немало спортсменов международного уровня. Пани Вишневецкая никогда не давала своим подопечным поблажки и гоняла до последнего. Кто-то её за это любил, кто-то ненавидел. Феликс относился к числу первых. Его тренер стала ему второй матерью, он мог на неё положиться и полностью довериться ей. Парень давно почувствовал, что под строгим внешним видом скрывается принимающая душа, но он, вероятно, был единственным, кто это заметил, так как Марила привязалась к нему больше, чем к другим своим спортсменам. Даже из соседнего зала Торис слышал грозные окрики женщины и внутренне содрогался. Она умела навести ужас. Порой литовец даже опасался за сохранность своего противника, но звонкий смех последнего развеивал страхи. Лауринайтис непонятно чему улыбнулся. Он уже заканчивал отрабатывать статику прыжков и решил немного передохнуть, но, взглянув на время, ужаснулся. Стрелки на часах приближались к девяти, а он ещё даже не ужинал. Молодой человек быстро собрался и пулей вылетел из зала. Через двадцать минут он уже заходил в столовую. Грустно скользнув взглядом по мармитам с мясом, рыбой, картошкой и прочим, Торис прошёл к салат-бару, где положил себе овощей. Также он налил стакан воды и сел за свободный столик. Через два ряда от него сидел Альфред Джонс, а в другом углу зоны приёма пищи ужинал Иван Брагинский. Хотя «ужинал» — громко сказано, ведь он пил один кефир. Так что Лауринайтис не был единственным поздним посетителем столовой. Американский фигурист на месте спокойно не сидел весь день. По прибытии Ханна сразу погнала его тренироваться, но вечером Альфред отвоевал себе возможность пройтись по Хельсинки, и вернулся он совсем недавно. И теперь молодой человек весь извертелся, ведь совсем рядом сидел тот, кем он вдохновлялся и восхищался (и не скрывал этого). Джонс не мог отвести взгляда от Ивана. Тот, впрочем, был не дурак и успел напрячься. Такое внимание мешало спокойно посидеть и подумать. — Мистер Джонс, вы долго будете на меня пялиться? — вдруг громко поинтересовался русский. Так громко, что Торис перестал жевать, а датский хоккеист у рядов с едой копошиться. Альфред замер. — Я не… — начал было оправдываться он, несколько раз запнулся, но в конце концов произнёс, — Извините. Американец быстро поел и ушёл, Иван вернулся к прежнему занятию — гипнотизированию стакана с кефиром, Торис продолжил принимать пищу, датский хоккеист выглянул из-за стенки и сел ужинать. Через пять минут литовец ушёл, а Иван так и остался сидеть в столовой. Альфред вышел из помещения почти спокойно, нервозность выдавали только иногда неточные движения. Но потом он ускорил шаг и до номера добрался почти бегом. Там парень упал на кровать и громко выдохнул. Глупо вышло. Он действительно был слишком навязчив. Джонс перевернулся со спины на бок и подтянул колени к груди. Что об этом случае думает Иван? Изменится ли его отношение? Какое оно вообще было? — Конечно, он не станет меня недооценивать, — вслух начал рассуждать Альфред, — Я серьёзный противник и имею все шансы на победу. И я её завоюю! — он сжал ладонь в кулак, но не от злости, а как бы в мотивирующем жесте. Раздался стук в дверь. Американец подскочил и поспешил её открыть. В коридоре стояла его тренер — Ханна Коулман. — Ал, я пришла напомнить, что встаём в шесть, а тренировка начинается в семь, — серьёзно проговорила она. Ханна была молодой женщиной, ей было всего тридцать. Она была гордой обладательницей таких же задорных, как и она сама, длинных ореховых кудряшек и зелёных глаз. Мисс Коулман отличалась подвижностью и эмоциональностью, что помогло ей сойтись с Альфредом. — Да, Ханна, спасибо… — пробормотал Джонс. — Что-то случилось? Выглядишь помятым, — нахмурилась она. — Я встретился с Иваном в столовой и повёл себя глупо, — признался парень. — О господи, — взволнованно вздохнула Ханна, — Ничего серьёзного? Или нам ждать международного конфликта? — Эй, я не так безнадёжен! — возмутился Альфред, — Я просто пялился на него, а он это заметил. — А, ну всё в норме, — расслабилась женщина, — Не волнуйся, он даже не придаст этому особого значения, — она похлопала подопечного по плечу, — Не засиживайся долго. Спокойной ночи, — пожелала она и пошла дальше. — Спокойной ночи! — вдогонку ей крикнул американец. Он закрыл дверь и облегчённо улыбнулся, хотя внутри него завёлся неугомонный моторчик, — Ну ничего, я заставлю его обратить на меня внимание.