***
Дин застонал, когда Кас обвел кончиком языка контур его губ, прежде чем углубить поцелуй. Губы столкнулись с таким пылом и нуждой, как никогда прежде, вообще никогда. Дин выгнулся, ерзая бедрами, теряясь в тепле Каса, когда тот прижался к нему. Губы скользнули ниже по чуть щетинистой щеке к шее, Дин чувствовал, как у Каса бьётся пульс, и сердце заходится почти так же быстро, как у Дина. Он провел по коже языком, потом прикусил; смесь соли с чем-то настолько уникальным, что могло быть только у Каса. Дин не сдержал вздоха, сорвавшегося с губ, когда ангел легко коснулся его груди рукой, царапая короткими ногтями кожу, намеренно медленно спускаясь ниже. Длинные пальцы остановились чуть выше паха, сорвав с губ почти болезненный стон из-за отсутствия контакта. — Кас… — просьба или мольба, Дин не был уверен. Он почувствовал, как губы ангела изогнулись в улыбке на его ключице. Дин вздрогнул, безмолвно умоляя о прикосновениях любовника, впиваясь ногтями Касу в плечи для устойчивости, и развел ноги шире, когда ангел опустил руку еще ниже. Пальцы подразнили вход, играли с основанием пробки, и Дин приподнял бедра. Когда их губы снова встретились, Кас медленно вытащил пробку, явно довольный интенсивностью ощущений, которые вызывал у Дина, если судить по тихому смешку. Наверное, Кас призвал масло силой своего моджо, потому что Дин почувствовал мокрую головку эрекции своего любовника, когда Кас подразнил его дырку. — Пожалуйста, — единственное, что он смог произнести куда-то в щеку своего ангела. Голубые глаза встретились с зелеными, когда Кас медленно вошел. Несмотря на регулярные растяжки и секс на прошлой неделе, это было почти как в первые, но совсем не так, как в первый раз. Дыхание Каса было пьянящим и горячим на щеке, когда он вошел до самого корня. Наполненность, которую чувствовал Дин, простиралась далеко за пределы секса, он еще никогда не чувствовало себя настолько заполненным эмоционально. Кас начал медленно толкаться внутри, и Дин закинул ему на талию левую ногу, чтобы угол проникновения дал нужное давление на простату. Голова закружилась от ритмичных движений бедер, Дин чувствовал, как дрожит, словно отголоски землетрясения, что-то вроде слияния беззаветной любви и связи всеми возможными способами. Дин был потерян, безвозвратно. Теперь он никогда не сможет сбежать, не теперь, когда узнал, каково это, когда человек, в которого влюблен, охватывает все твое существо. Кас уткнулся ему в плечо, открыл рот, отпуская тяжёлые вздохи, осыпая кожу жаром и мучительным давлением. Грудные всхлипы и стоны становились громче, а под закрытыми веками запекло, Дин почувствовал, как сердце забилось сильнее. Как бы ему хотелось заорать во всю глотку о том, что он любит Каса. Но он отступил и закрылся. Он не имел права ворошить эмоции своего друга больше, чем уже сделал. Это несправедливо по отношению к любому из них. Вместо этого Дин решил притвориться. Притвориться, что Кастиэль действительно имел в виду то, что сказал, когда в своем наркотическом дурмане признался, что любит Дина. Что все это было правдой. Что это не действие наркотика или влияние Лимба на эмоции ангела. Не извращенная манипуляция, чтобы получить именно то, чего Дин желал, на что надеялся, о чем молился. Что пламенное удовольствие, которое скапливалось в паху, когда волны удовлетворения обрушивались на них, было желанным, а не просто необходимым. Дин взял лицо Каса в ладони, привлекая его внимание. — Кас… Посмотри на меня. Когда мерцающий цвет индиго поглотил зрение Дина, он сжался, растворившись в удовольствии ударившего по нему оргазма. Губы соединились в поцелуе, пока они оба поддавались толчкам и ударам накатывающих волн. Дин был одновременно безмерно счастлив и совершенно разбит. Это место прикончит его. Грудь сковало, когда пара слезинок сорвалась с глаз, Дин цеплялся за Каса, словно ангел мог раствориться, если Дин не будет держаться за него так, будто от этого зависела его жизнь. Хотя как-то так и было, в общем-то…***
Когда Кас заметил слезы Дина, сердце будто разорвалось на миллион кусочков. На какое-то время он потерялся в моменте, притворился, что у них все будет иначе. Что Дин чувствует к нему то же самое. Все казалось таким реальным. Он осторожно вытер слезы большим пальцем, голос звучал все еще задушено и обеспокоенно, когда он спросил: — Все хорошо? Я сделал тебе больно? — Нет, я просто… — Дин замялся и отвел взгляд. Кас провел пальцами по его волосам. — Посмотри на меня… С губ Дина сорвался рваный и прерывистый звук. — Не могу… Кас глубоко вздохнул, прежде чем ткнуться носом Дину в подбородок. — Пожалуйста, Дин. Наконец, спустя какое-то время охотник повернул голову и встретился взглядом с Касом. Он не мог различить выражение лица Дина. Что бы ни заставило его плакать, теперь скрылось за стеной. Кас боялся, что это как-то связано с его вчерашним признанием. Он продолжал стирать границы их дружбы каждый раз, когда целовал Дина или занимался с ним сексом. Он на мгновение закрыл глаза, собираясь с духом. — Это из-за того, что я сказал прошлой ночью? — он на мгновение отвел взгляд. — Я не должен был этого говорить. Прости. Дин глубоко вздохнул перед тем, как сказал: — Все нормально, Кас. Кас разочарованно вздохнул и скатился с Дина, ложась на бок. — Нет, Дин, не нормально. Я явно причиняю тебе боль своим поведением. Мы решили остаться просто друзьями, а я продолжаю нарушать эти границы. — Я же тебе сказал, здесь границ не существует, мы договорились остаться друзьями, когда вернемся в наш мир. И… — еще один глубокий вздох, — и я говорил тебе, что все нормально, так что завязывай с этим уже, — голос прозвучал раздражительно и в то же время расстроено. Кас провел рукой по волосам, чем, вероятно, только больше растрепал их. — Что насчет того, когда мы одни? Тебе будет легче, если я постараюсь держать себя в руках, по крайней мере, когда мы наедине? — Какую часть слов «завязывай с этим» ты не понимаешь? — повысил голос Дин и отвернулся. Кас не должен был удивляться. Он уже предполагал, что Дин не захочет говорить о его глупом признании. Но он просто больше не знал, как вести себя с Дином. Не знал, что можно сказать или сделать, чтобы не облажаться. — Я не питаю никаких иллюзий и не настолько наивен, чтобы на что-то надеяться… Я просто хотел, чтобы ты знал, что я ничего от тебя не жду. Только хочу, чтобы ты был счастлив. И если для этого мы должны быть просто друзьями, я приму это. — Хватит, Кас. Прекрати нести всякую херню, о которой понятия не имеешь, — жестко отрезал Дин, все ещё лежа спиной к Касу. Это было похоже на удар ножом в сердце. Кас должен был знать, что Дин уже раскусил его ложь. Кас даже не знал, как будет продолжать жить дальше, если им придется снова стать просто друзьями. Он не мог оторваться от Дина даже на несколько минут. Как он сможет отказаться от этого теперь, когда узнал, насколько это прекрасно — быть с Дином? Хотя это не совсем его решение. Дин явно решил все за них обоих, и Кас должен был принять это, хотел он того или нет. Ему был ненавистен собственный сломленный голос, когда он сказал: — Прости. Больше я не буду беспокоить тебя на эту тему. Он встал с кровати и снова облачился в доспехи. Комната внезапно стала слишком маленькой, и казалось, что камни давят на грудь, мешая дышать. Касу нужно выбраться отсюда. — Я ухожу. Ты можешь остаться здесь, поесть чего-нибудь… и отдохнуть. Дин пожал плечами. — Делай, что должен, — он откатился обратно на кровать, натянув простыню на плечи, явно дав понять, что больше не хочет говорить. Кас на мгновение закрыл глаза, прежде чем покинуть комнату, теперь уже с разбитым сердцем. Скорее всего, он все только больше испортил, и теперь у него появилось огромное желание кого-нибудь убить. Он знал, куда ему нужно идти, чтобы удовлетворить эту потребность, просто не был уверен, сможет ли вернуться оттуда.***
— Все как в прошлый раз, верно? — обеспокоенно спросил Камаэль. — Не совсем. Теперь я готов к этому, в отличие от прошлого раза, мне просто нужно сделать хоть что-нибудь, чтобы снять напряжение, — признался Кас ангелу. — Понимаю. Я же сказал, что помогу тебе, — Камаэль говорил искренне, и Кас был невероятно благодарен за то, что ангел на стороне его союзников. Они молча шли по коридору его дома, пока не достигли двери, ведущей к небольшой песчаной арене. — Я думал, ты приведешь с собой своего раба, чтобы он помог тебе расслабиться. Хотя я слышал, что он и не раб вовсе… — А я слышал, ты начинаешь революцию, — Кас бросил на него многозначительный взгляд. — Думаю, мы оба умеем хранить секреты. — Ты знаешь, почему я не мог тебе сказать, — Камаэль поднял бровь и посмотрел в сторону гор, видневшихся за стеной. — Конечно. Мы все должны соблюдать осторожность. Камаэль глубоко вздохнул. — Итак, поскольку твой друг на самом деле не раб, он не может помочь тебе расслабиться… Кас волочил ноги по песку. — Может. Просто мне больше не нужна его помощь. — Кастиэль, ты не должен так с собой поступать. Этот путь опасен. Тебе станет лучше, но ты почувствуешь желание сделать это снова и очень скоро. Кас закатил глаза. — Я в курсе, Камаэль. Но у меня нет другого выбора. Я не знаю, причастна ли к убийствам Буэр, но если да, то она несет ответственность за то, что Заган ходит за мной по пятам, как паршивая псина. Он думает, что поступает умно, пока держится на расстоянии, но я чувствую его взгляд на себе каждый раз, когда вхожу в город. И не могу позволить себе потерять контроль с ним или твоей сообщницей. — Она ни словом об этом не обмолвилась, когда я говорил с ней на вилле Соласа. Если она и сделала это, то без моего согласия, — задумчиво объяснил Камаэль. — Я верю тебе. Наверняка она просто хотела защитить тебя от меня. Она считает меня чудовищем… и не ошибается. Камаэль вздохнул. — Это неправда. Тебе здесь просто не место. — Знаю, но я обязан закончить свою миссию… Ты должен идти. Камаэль бросил на него последний взгляд, прежде чем кивнул и оставил его на арене. Кас опустился на колени на песчаную землю, пальцами вырисовывая в грязи случайные узоры, прежде чем те превратились в буквы имени Дина. Кас закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на окружающей действительности, блокируя каждый звук, молитву и ощущение, пока не почувствовал только центр собственной силы, заключенный в его сосуде. Он сосредоточился на том, чтобы разрушить эти ограничения, позволив своей благодати просочиться в тело и в крылья. Он распахнул их как можно шире, ощущая движение мышц под кожей. Как же хорошо, что ему вернули крылья. Он скучал по ним. Тело постепенно нагревалось изнутри, болезненное жжение, заставившее задыхаться от боли. Его захлестнул поток эмоций, каждая искра гнева, печали, ненависти и вожделения; все чувства, которые он пытался подавить в последние несколько дней, вырвались на поверхность в приливе жара. Он опустился на руки, вцепившись в песок пальцами. С губ сорвалось рычание. Все вокруг окрасилось в черные и красные тона. Он больше не один. Мышцы напряглись, когда его окружили существа. Движущиеся черным туманом тени постоянно меняли свою форму. Зубы, когти. Йеналдуши, скинуокеры¹. Он собирался разорвать их в клочья.***
Дин не планировал засыпать, но, когда Кас упомянул о том, как сказал, что любит его, почти сразу же после того, как они, за неимением лучшего слова, занялись любовью, тело перешло в режим бей или беги. На самом деле он не злился на Каса, тот себя не контролировал, и не его вина, что он поддался эмоциям. Дин наверняка тоже орал бы «Я люблю тебя» любому, кто оказался бы рядом, если бы планировал между прострацией и психоделикой. Он должен взять себя в руки и перестать срываться на Касе. Они здесь, чтобы найти Сэма, и этого не произойдёт, если Дин будет продолжать сучиться из-за того, что парню, в которого он втюхался, приходится притворяться, что он чувствует то же самое в ответ. Он буквально прошел через ад. Да даже через гораздо худшее. Пришло время перестать заставлять друга винить себя за то, что он в нем нуждается. Реальность ситуации в том, что он мог потерять Каса в этом мире, если не соберет мозги в кучу и не справится с эмоциями. Эмоциональный шквал подождёт. Дин не был уверен, как долго спал, но, когда уже собрался встать, в комнату вошёл домашний раб, которого Дин раньше не видел. Парень выглядел бледным, словно увидел что-то ужасное. — Вы нужны своему Господину в банях. Дин почувствовал, как кровь стынет в жилах, схватил масло для крыльев, пару полотенец и практически выбежал из комнаты; даже не удосужившись одеться. Хотя вряд ли ему нужна будет туника в бане. Добравшись до помещения и практически хлопнув дверью, Дин был благодарен, что на этот раз бани оказались пустыми, за исключением его ангела. Кас стоял неподвижно в воде горячего источника и смотрел в никуда. Весь в крови, а на груди большие и глубокие порезы. Какого хуя он натворил? И почему этот идиот не исцелился? Дин бросил полотенца на пол и нырнул в бассейн, подплывая к ангелу, пока не оказался напротив него. — Какого хуя ты натворил, Кас? — Дин осторожно потянулся к плечу, чтобы нежно коснуться ангела. Взгляд Каса был пустым, это напомнило Дину о том времени, когда Наоми поджарила ему мозги. — Я нашел альтернативу для того, чтобы держать себя под контролем. Тебе больше не нужно чувствовать ответственность за мое эмоциональное состояние. Кровь застыла в жилах; убийство отнюдь не хорошая альтернатива. — Кого ты убил? — Это были не люди, если ты на это намекаешь. — Я нихуя ни на что не намекаю, но ты убил что-то. И… — Дин осторожно коснулся груди ангела, — почему ты не исцелился? Кас бросил равнодушный взгляд на свою грудь. — Потому что это больно. Боль помогает мне сосредоточиться. — Я не буду тебя мыть, пока ты не исцелишься, — Дин оказался на перепутье; он беспокоился за друга, но ему хотелось придушить парня за такое глупое упрямство. Если такое у него представление об «альтернативе», тогда придется разобраться в том, что между ними происходит. Им необходимо поговорить, но Дину было нужно привести своего друга в чувства. И он не собирался рисковать, если их разговор вдруг подслушают. Касу нужно исцелиться, прийти в себя, а потом они могут пиздить хоть до второго пришествия. Дин скрестил руки на груди, непреклонно и неподвижно ожидая ответа ангела. — Если ты не собираешься мне помогать, пожалуйста, уходи. Я сделаю это сам. Дин закатил глаза. — Просто исцелись, и я помогу, не такой уж сложный выбор, чувак. Кас наклонил голову набок. — Я уже сказал тебе, мне это нужно. Ты серьезно пострадал, когда я напал на тебя, будучи под проклятием, и ты не позволил мне исцелить тебя. Не раздувай из этого катастрофу. Это гораздо менее болезненно, чем то, что мы делали до сих пор. Почему он вспомнил об этом? Одно к другому не имело никакого отношения. Дин прищурился. — Что за хуйню ты несешь? — Я говорю про жирафа в комнате, про то, о чем ты говорить не хочешь. Я не дурак, Дин. Я вижу, что эта маленькая договоренность делает с тобой. Я причиняю тебе боль. И больше не могу этого делать, потому что это ломает меня. Дину никогда так не хотелось одновременно вмазать и поцеловать кого-то. — Это слон, и нет, Кас. Я не хочу об этом говорить, потому что у нас есть кое-какая хуета поважнее, чем мои эмоциональные заскоки и то, как Лимб продолжает ебать тебе мозги. Прости, что не хочу говорить об этом, но… — Дин вздохнул, им нужно найти способ решения, иначе их дружба рухнет, как неизбежно рассыплется и его сердце, когда все это закончится, — я не злюсь. Ну, то есть… ладно, немного злюсь, но больше меня бесит то, что ты причиняешь себе боль и продолжаешь страдать вместо того, чтобы прийти ко мне. Если я могу подобрать сопли и выдержать все это, с хера ли ты не можешь? — Это и есть мой способ «выдержать». Я просто нашел вариант получше, чтобы справиться со своей проблемой. Тот, который не разрушит нашу дружбу… Дин раздраженно вздохнул, в отчаянии схватившись за волосы. — Хватит нести это страдальческое дерьмо. Есть гораздо лучший способ обуздать свои эмоции, чем убивать кого-то и получать травмы в процессе. И как бы хреново это не звучало, но этот лучший способ стоит прямо перед тобой. Наша дружба выдерживала дерьмо и покруче, Кас. И я уверен, что она выдержит тупые заморочки с эмоциями после секса. Окей? Кас на мгновение уставился на него. — Прежде всего, это тебе стоит прекратить нести это «страдальческое дерьмо». Это ты тут предлагаешь себя мне, как жертвенный агнец. Но, конечно, ничего страшного в том, если это сделаешь именно ты, правда? Ты когда-нибудь думал о том, что испытываю я, когда ты не воспринимаешь мои чувства к тебе всерьез и хочешь, чтобы я тебя использовал? Даешь мне иллюзию большего, но каждый раз напоминаешь о том, что я просто монстр, которому это необходимо, чтобы никого не убить. — Ты, блять, прикалываешься надо мной, что ли? — Дину хотелось встряхнуть ангела, как он мог быть таким… Он попытался вздохнуть поглубже, но волны гнева оказались слишком разрушительными. — Это ты не можешь контролировать свои эмоции, придурок долбаный. Какого хуя вообще… Да пошел ты, Кас! Все это ненастоящее, ты сам так сказал, а теперь ты вдруг возомнил себя таким обиженным и злым, что я типа не воспринимаю твои фальшивые чувства всерьез? У тебя вообще есть… Дин покачал головой и собрался было уйти, иначе точно сделал бы что-нибудь, о чем потом пожалеет. Его остановила крепкая хватка, когда ангел схватил его за руку. Однако Дин не мог посмотреть на него, иначе тут же разревелся бы. — Дин… я не могу контролировать свой гнев, и некоторые ощущения, такие как вожделение, проявляются сильнее. Но я контролирую все остальные чувства. Дин замер. Тогда это значит, что Кас… Кас… Нет. Это невозможно. Они в уёбищном мире, где приходилось играть в Господина и раба, а Кас не мог себя контролировать, вот в чем реальность. Так должно быть. Даже в самом идеальном аду ангел не мог ответить взаимностью на его чувства. Дин безрадостно хмыкнул. — Ты не понимаешь, что говоришь… — он попытался отойти от ангела, но хватка на руке стала крепче. — Ты постоянно говоришь, что доверяешь мне или что веришь в меня, но все, что я получаю, это сомнения, — он отпустил Дина, и голос осип, когда он попросил: — Просто уходи. Дин развернулся в сторону двери, но что-то остановило его. Он устал, так устал. Он схватил Каса и притянул ближе, почувствовав лёгкий укол вины, когда услышал болезненное шипение, которое выдохнул ангел. — Нет. Я это так не оставлю, — он взял лицо Каса в ладони. — Я никогда по-настоящему не верил, Кас. Ни в Бога, ни в добродетель, даже в самого себя не верил. Никогда не верил… — он глубоко вздохнул, — пока не встретил тебя. Кас глубоко вздохнул. — Чего ты хочешь от меня? И как, черт возьми, он должен был ответить на этот вопрос, не потеряв при этом себя самого? Потерять себя из-за ложного чувства собственного достоинства и любви казалось глупостью. Дин вздохнул. — Я хочу, чтобы ты перестал корить себя за то, через что проходишь. Я хочу, чтобы ты понял, что я всегда буду рядом с тобой, и хочу, чтобы ты запомнил, что я говорю серьезно. Что бы ни случилось после того, как мы заберем Сэма и вернемся домой, это не… я все равно буду с тобой. — Но мы потеряем то, что есть здесь. Ты больше не будешь целовать меня… Я потеряю эту часть тебя, больше не увижу тебя таким, не смогу чувствовать твоих прикосновений. Попробовать твои губы. Я не хочу от этого отказываться. Дин покачал головой; губы дрожали. — Это в тебе говорит Лимб. — Я знаю, что ты мне не веришь… но просвети меня на секунду. Что, если после возвращения мои чувства останутся прежними? — Зачем ты это делаешь? — Дин смахнул готовую сорваться слезу. — Потому что, если ты скажешь, что у нас нет никаких шансов, я больше не прикоснусь к тебе, и меня не волнует, есть ли у тебя проблемы с моими новыми методами выживания. Я не буду это обсуждать. — Конечно, никаких шансов! Ничто из того, что ты чувствуешь здесь, нереально! Ты продолжаешь нести хуйню и творить всякое дерьмо, как будто любишь меня, а ты хоть представляешь, как это… что ты, блять, просто убиваешь меня? Понимаешь? Нет! Нихера! Потому что тебя переполняют эмоции, с которыми ты не можешь справиться, и… это пиздец как нечестно! Понятно?! — Дин повернулся к ангелу спиной, не мог смотреть на него, но не мог заставить себя уйти. Голос Каса стал буквально ледяным. — Конечно, я не понимаю, потому что ты не говоришь со мной, Дин! Но это и не нужно. Я услышал тебя четко и ясно. Я убиваю тебя, потому что признался тебе в своих чувствах. Чувствах, которые не скомпрометированы этим местом, но ты мне, конечно же, не веришь. А знаешь, что? Если это убивает тебя, тогда перестань выставлять свое тело напоказ, как будто действительно хочешь меня. Может, этот мир влияет именно на тебя, раз ты начал вести себя как шлюха? Дин ударил его, проигнорировав жгучую боль, пульсирующую в руке. Губы скривились от отвращения, его слишком выбесило это замечание, чтобы понять, насколько было больно. — Сегодня ищи себе ночёвку в другом месте, — выплюнул он, развернулся и оставил Каса лечить его раны в одиночестве. Дин заебался.***
Рука до сих пор отдавалась пульсацией, когда Дин вернулся в комнату. Физическое напоминание о том, что только что произошло. О том, что Кас назвал его шлюхой. И чем больше он думал об этом, тем больше жалили эти слова. Не только потому, что это сказал его лучший друг, парень, в которого он был влюблен больше пяти лет; а потому, что какая-то его часть боялась, что, возможно, это правда. Его поведение в Лимбе, хотя и не такое уж нехарактерное, на этом уровне заметно усугубилось. Требования раба удовольствий стали для него не только естественными, но все больше и больше укоренялись в характере. Должна быть хоть какая-то сдержанность, когда дело доходит до публичного секса, а он с радостью поддавался подобному уровню деградации. В то время как большая часть радовалась сексу с ангелом всеми мыслимыми способами из-за его влечения и чувств к парню, бесконечно малая часть, которая отреагировала на перспективу с внутренним интересом, начинала его пугать. Черт, Дин не был уверен, что откажет, если бы сейчас Кас вошёл в комнату и рявкнул на него, чтобы он согнулся над ближайшей доступной поверхностью. Как не был уверен и в странном желании подготовиться, так, на всякий пожарный. Это ненормальное поведение, ненормальное мышление. Вот дерьмо. Возможно, Кас был прав. Хотя Дин не скажет об этом ангелу. Ни сейчас, ни вообще. Дин был готов поговорить действительно серьезно, но все обострилось так быстро, что они оба поддались эмоциям и страху. Кас думал, что любит Дина. Ему была ненавистна мысль о том, что он принижает чувства парня, но как Дин мог им доверять, когда не мог доверять даже себе самому в Лимбе? Он не должен был подталкивать Каса к тому, чтобы тот взял его с собой. Нахуй это все. Он устал ждать в попытках найти своего брата. Дин нашел пару булавок для одежды и сунул в сумку, прежде чем натянул зеленую тунику и отодвинул в сторону шкаф с сувенирами. Он пробирался через, казалось бы, бесконечные туннели и, в конце концов, снова нашел вход в Кораксо. Потребовалось меньше трех минут, чтобы взломать замок. К счастью, эта способность не исчезла вместе с его скромностью. Дин пробирался сквозь толпу, дым валил от импровизированного гриля, где готовили две женщины, на бровях у них зависли капли пота. Но они выглядели довольными, несмотря на тяжкую работу. Дин осмотрелся, по-настоящему ощущая атмосферу импровизированного Мегаполиса. Помимо антиутопических штучек и отсылок к фильмам 90-х, в Кораксо было на что посмотреть. Не такой оживленный, как наземные районы, но достаточно многолюдный, чтобы Дину приходилось обходить людей, которые занимались делами или разговаривали на импровизированных тропках, вероятно, используемых в качестве дорог. Странно, но сейчас он не видел ни одного ангела. Дин пожал плечами, наверняка это как-то связано со сменой дневного времени. Дин сел за один из импровизированных кофейных столиков, встречаясь со взглядами людей. Он видел искреннее удовольствие на самых разных лицах, что резко контрастировало со страхом и всеобщим подчинением, которые он привык видеть над землей. Кораксо стал убежищем для людей, которые прожили посредственную жизнь и оказались в адской вечности. Размышления Дина прервал пронзительный шум в палатке медика. Кричали Сейбл и пара других рабов, которых он не знал. Дин бросился в их сторону, не сводя глаз с раба, которого поддерживали Сейбл и еще одна женщина, блондинка с лицом как у куклы-капустки². Раб, которого тащили две женщины, был весь в грязи и крови, смуглую кожу покрывали волдыри и пятна. Из левой ноги торчал большой, странно знакомый кусок металла. — Где, черт возьми, Ремиэль? — гаркнула Сейбл на другого раба в палатке. — Его вызвали на собрание, — ответил ей невысокий тучный мужчина; в глазах его поднялась паника. — Проклятье! Дин повернулся к невысокому рабу, который говорил с Сейбл. — Ребята, у вас тут есть алкоголь? Что-то с высоким содержанием спирта? Парень кивнул. — Возьмите это, скальпель, пинцет, иголку с ниткой и ткань, — рявкнул Дин рабам, пока те во все глаза пялились на него. Он подошел помочь поднять раба и повернулся к Сейбл. — Помоги мне дотащить его до того стола. Она кивнула и последовала его приказу. Дин задрал парню тунику, чтобы осмотреть рану. Очень близко к бедренной артерии, но не критично; можно вытащить кусок металла так, чтобы бедный засранец не истек кровью. — Что случилось? — Его незаконно перевозили с парой рейфов. Когда один из них напал, то сломал шип, и он застрял у него в ноге. Когда двое рабов вручили Дину то, что он просил, он повернулся к парню на столе. — Как тебя зовут, парень? Тот вздрогнул и покачал головой в замешательстве. — Что… какое это имеет значение? — Просто говори со мной, чувак. Назови мне свое имя, расскажи что-нибудь про себя, какой у тебя любимый персонаж в «My Little Pony», просто говори со мной… — Рохим, — он задохнулся от боли, когда Дин коснулся шипа. Дин схватил бутылку и вылил жидкость на скальпель и иглу, прежде чем спрыснуть немного на саму рану. Затем передал бутылку Рохиму. — Пей. Можешь матюкаться, если надо, окей? Тот кивнул, перехватил бутылку и сделал несколько больших глотков. Сейбл и рабыня-блондинка стояли рядом, поддерживая его под локти. Он смиренно вздохнул. — Просто сделай это… Дин кивнул. — Откуда ты, Ро? — Я, э… я из Фре… — Рохим прервался и резко закричал от боли, когда Дин вырвал шип. Он схватил ткань и прижал к ране, а потом повернулся к блондинке. — Иди сюда, — когда она подошла, Дин схватил ее за руку и положил на ткань поверх своей руки. — Мне нужно, чтобы ты как можно сильнее давила на рану, пока я вдеваю нитку в иголку. Она кивнула и сделала, как он сказал. Годы стрессовых ситуаций, которые требовали неотложной медицинской помощи для него или Сэмми, здорово окупились. Дин кивнул ей и приподнял ткань, но крови было не настолько много, чтобы диагностировать повреждение артерии. Он вздохнул с облегчением, скальпель ему не понадобится. Дин зашил рану и снова залил ее алкоголем, прежде чем сделать глоток из бутылки и вернуть ее Рохиму, чтобы тот допил. Блондинка-рабыня и двое других парней помогли Рохиму подняться и отвели к одной из коек в палатке медика. Дин вытер пот со лба тыльной стороной ладони и тут заметил, как странно на него смотрит Сейбл. — Чего? Она дернула бровью и скрестила руки на груди. — Где ты этому научился? — Неизбежное зло рабочих моментов. — Военный? Дин покачал головой. — Охотник. Прежде чем Сейбл успела задать больше вопросов, в помещение ворвался ее ангел с безумными глазами. — Где он? Сейбл указала на палатку, и Буэр скрылась за откидными створками, вернувшись через несколько минут. — Я полностью исцелила его, но кто… Сейбл улыбнулась, подошла к Буэр и взяла ее за руку, очень интимно, как любовницу. — Дин здесь… Внимание ангела переключилось на него, и он почувствовал, как волосы на затылке встают дыбом, пока его рассматривали. Насыщенные зеленые глаза сверлили его, заставляя чувствовать все больше и больше неловкости с каждой минутой. Наконец, она рявкнула: — Ты же Кастиэля, верно? Дин кивнул, пытаясь не думать о том, как легко он претендует на этот титул. — Технически я принадлежу ему не больше, чем Сейбл тебе… Сейбл рассмеялась и покачала головой. — Я очень даже ей принадлежу, — она наклонилась к Буэр и нежно поцеловала ангела в губы. Что ж, этот ранний жест теперь имел гораздо больше смысла. Суровая маска Буэр рассыпалась, когда она посмотрела на Сейбл, нежно лаская щеку женщины, а та улыбалась. — Я должна вернуться. Присмотришь здесь? Сейбл кивнула, и Буэр еще раз поцеловал ее в губы, прежде чем рвануть по одной из тропинок в другом направлении. И тут Дин понял, что у него чертовски больше общего с Сейбл, чем он изначально думал. Они оба высокие, саркастичные и тупо-влюбленные в ангела. Единственная разница в том, что ее ангел, казалось, искренне любил Сейбл в ответ. — Тебе не страшно? — спросил Дин. Сейбл нахмурилась в замешательстве. — О чем ты? — Ангелы здесь не могут контролировать свои эмоции, ну, типа, они же ненастоящие, да? На секунду она задумалась, прежде чем ответить: — И да, и нет. Ангелы этого плана могут, для них это не то же самое, что для ангелов с Небес. Все их эмоции вполне настоящие, но у тех, кто не отсюда, все в разы увеличивается. Ангелам низшего класса нужны годы практики, чтобы контролировать эмоции так же, как ангелы на этом уровне; но есть и такие… которым приходится искать способы ослабить напряжение, иначе… Я знаю, Буэр никогда не причинит мне вреда, это не в ее характере. — Значит, для нездешних ангелов это все просто эффект уровня? Сейбл села на каменную скамью и кивнула Дину сесть рядом. — Как давно ты любишь Кастиэля? Проклятье. Никаких тебе расшаркиваний, прямо с ноги к делу. Он вздохнул. — Несколько лет. — И я так понимаю, что никто из вас не проявлял взаимности, пока вы не оказались здесь, я права? Дин кивнул, пытаясь подавить болезненный стук своего сердца. Сейбл улыбнулась. — Все эмоции, которые ангелы испытывают здесь, усиливаются, Дин. Они не сфабрикованы. Погодите, это значит… Дин застонал. Какой же он мудила. У Каса действительно были чувства к нему. Хотя ключевое слово здесь «были». Из-за его тупиздных заскоков и того, что он отказался слушать ангела, Кас теперь не хотел иметь с ним ничего общего, ни физически, ни эмоционально. Дин горько рассмеялся, предоставляя себе два встречающихся и расходящихся в ночи корабля. — Я проебался, Сейбл. Она взяла его за руку и сжала в жесте утешения. — Я бы не стала слишком беспокоиться об этом, — Сейбл чуть улыбнулась, прежде чем на ее лице появилось выражение понимания. — Подожди, Кристофф ушел с Камаэлем. Как ты попал сюда? Дин пожал плечами. — Я, ээ… взломал замок на двери? — он не ожидал, что Сейбл ударит его по голове. — Ауч… — Ты заслужил. Почему ты вообще здесь? Он вздохнул. — Мне просто надо было сбежать, и я надеялся поговорить с кем-нибудь, узнать, не видел ли кто моего брата… Сейбл улыбнулась. — Вообще-то, у меня есть новости по этому поводу. Человека, похожего по описанию на твоего брата, привезли сюда нелегально вместе с несколькими другими существами из Чистилища. Его заметили, когда их вели через старые катакомбы. А значит, твой брат может быть в одном из трех возможных мест. Мы собирались сообщить тебе об этом завтра, как только подтвердим информацию. Дину хотелось то ли плакать, то ли расцеловать ее. — Чем я могу помочь? — Пока ничем. Возвращайся в свою комнату, и мы встретимся с тобой завтра. Надеюсь, тогда у нас будет больше информации. Дин кивнул. По крайней мере, день не был полной катастрофой. Он почувствовал, как с него свалилась тяжесть мысли о том, что найти Сэмми в ближайшее время не удастся. И он мог смириться с тем фактом, что чуть позже обязательно прояснит все с Касом. Гораздо позже.***
Когда Кас, наконец, добрался до комнаты, Дина уже не было. Ангел не был уверен, радоваться этому или волноваться. Он уже ни в чем не был уверен. Зная Дина, он, вероятно, отправился в Кораксо, чтобы проветрить голову. По крайней мере, там он в безопасности. Кас упал на кровать, уткнувшись лицом в простыни, и попытался выкинуть все мысли из головы. Конечно, нелепая попытка, но он все равно пытался. Грудь болела. Но боль исходила не от ран, а из сердца. Он все испортил и знал об этом. Он не хотел ранить чувства Дина, но просто не мог больше этого терпеть. Это был акт защиты. Слова Дина были такими заманчивыми, когда он вот так предложил себя. Кас почти поверил ему. Но потом вспомнил, как Дин плакал после их последнего секса. Кас не глупец. Он знал, что это ранит Дина. Его друг всегда жертвовал собой ради других, не думая о себе. Кас фыркнул. А Дин назвал его мучеником. Сплошная ирония. Ощущение спокойствия после убийства скинуокеров теперь полностью исчезло. Кас прикусил губу, чтобы подавить разочарованное рычание. Он знал, что Камаэль был прав, и что удовлетворение своих желаний насилием не лучшая стратегия, о которой он мог подумать. Но какой у него был выбор? Баракиэль дал бы ему еще одного раба удовольствия, если бы узнал о ситуации, но Кас не хотел использовать другого невинного человека. Убийство монстров — единственный способ. Постепенно нахлынули образы того, как он сидит в их крови, красный смешивается с песком под ногами. Это было прекрасно. Он почувствовал, как член встает, когда по нему прокатилось ощущение силы и похоти. Все тело горело. Он поднялся и встал на колени на кровати, поглаживая пальцами раны на груди. Надавил на них, и боль пронзила все тело. Кас чувствовал, как эрекция пульсирует, упираясь в живот. Он посмотрел вниз и мокрыми от собственной крови пальцами взял член в кулак, проводя вверх-вниз. Ему не нужен Дин. Кас мог сделать это сам. Даже собственный разум смеялся над ним за жалкую попытку солгать самому себе. Он старался не думать о Дине, о том, как он касался его губ своими, как близко и интимно он чувствовал себя рядом с ним. Это было так реально. Как будто Дин тоже хотел его. Кас не смог подавить сорвавшийся с губ всхлип. Он так сильно хотел, чтобы это оказалось правдой. Соленые слезы обожгли раны. Он сильно закусил губу, пока не почувствовал медный привкус собственной крови. Кровь и боль. Это все, что ему нужно. Это ложь, но ему нужно, чтобы это оказалось правдой. Он усилил хватку, остервенело надрачивая член, когда вдруг услышал шум позади. Звук движущегося шкафа с сувенирами напугал его, а вскоре последовал голос Дина. — Кас? — охотник остановился как вкопанный, наблюдая за развернувшейся перед глазами сценой. Кас хотел было крикнуть ему, чтобы он ушел, но слова просто не шли. Кас отвернулся от него, потому как не знал, что теперь делать. Рука до сих пор оставалась на члене. На секунду он перестал себя трогать, хотя тело отчаянно требовало продолжать. — Кас? — повторил Дин уже чуть ближе. Кас на мгновение закрыл глаза, прежде чем повернуться к Дину лицом, чтобы видеть его. — Что? Хочешь остаться и посмотреть? — он нисколько не жалел о горечи, которая проскочила в его голосе. Дин усмехнулся. — Не важно, что ты думаешь, но на самом деле я не шлюха. Так что нет. Просто хотел сообщить тебе хорошие новости, но, думаю, я оставлю тебя… Пофиг, — он снова развернулся к двери тайного прохода. Кас вздохнул. — Подожди. Дин остановился и повернулся к Касу. — Что еще? Кас вздрогнул, когда выпустил член из хватки. Миссия важнее. Он хотел домой, ему нужно было домой. — Ты узнал что-то новое о… — он задохнулся от боли, когда внезапная волна жара пробежала по телу, — Сэме? — выдавил он сквозь стиснутые зубы. Кровать прогнулась, Дин опустился на колени рядом и осторожно положил руку ему на плечо. — Ты горишь. — Я в курсе, — пробормотал Кас, у него кружилась голова, и он хотел лечь. — Что ты узнал? Дин вздохнул. — Сейбл сказала, что видели человека, подходящего под описание Сэмми, его вели через катакомбы… — Дин наклонился ближе, поглаживая рукой правое крыло Каса, массируя сустав. — Ты в норме? — Я в порядке. Перестань прикасаться ко мне. Руки Дина ощущались просто невероятно. Комната закружилась, когда новая волна жара пронзила тело. Прохладно было только там, где Дин прикасался к нему. Инстинкты угрожали взять верх, врожденное желание погрузиться в это чувство. Кас нуждался в этом. Он болезненно застонал. — Уходи, Дин. Беги. Дин убрал руку, покачал головой и остался сидеть рядом с Касом на кровати. — Нет, нам надо поговорить. Кас больше не мог воспринимать слова Дина. Единственное, что он заметил, как соблазнительная прохлада внезапно исчезла. Жар засасывал каждую здравую мысль в неумолимый водоворот, топил последние остатки самоконтроля. Кас предпринял последнюю инстинктивную попытку спасти Дина и угрожающе зарычал, прежде чем с силой схватил его и толкнул на кровать. — Что ты делаешь? — воскликнул Дин, чуть более потрясенно, чем когда-либо. Кас попытался что-то сказать, но вышло лишь очередное рычание. Он задрал тунику Дина, схватил за запястья и прижал по бокам. Кас тут же начал вылизывать обнаженный живот Дина, длинными мокрыми полосами, пробуя веснушчатую кожу на вкус. Дин выгнулся ему навстречу, словно подношение, а Касу просто нужно было брать, брать, брать. Кас перевернул Дина и приподнял за бедра, вылизывая ягодицы. Когда он добрался до входа, то раздраженно зарычал, наткнувшись языком на пробку. Остервенело вытащил ее и тут же безжалостно вцепился языком и губами в дырку Дина, вылизывая теперь и ее. Кас впился пальцами Дину в кожу, чтобы развести ягодицы, провел языком по складкам, наслаждаясь скулящими стонами Дина под собой. Вылизал вход мокрыми длинными полосами и вонзился в него языком. Дин задрожал под ним, и Кас не мог больше ждать. Он приподнялся и вогнал в Дина член до самого корня, сразу же бешено втрахивая его в матрац, чувствуя приближение скорой разрядки от недавней дрочки. Плотный жар вокруг члена ощущался так восхитительно. Кас расправил крылья, заполняя ими всю комнату, растворяясь в чистом удовольствии, пронизывающем все тело. Еще несколько быстрых сильных толчков, и он заполнит Дина, пометит его. МойМойМой Он провел рукой по спине Дина от шеи до самого копчика, пачкая кроваво-красным, все ещё оставшимся на пальцах. Кас обнял Дина под грудью и притянул к себе, скользнув пальцами к горлу. Обхватил и сжал в цепкой хватке, крепко удерживая Дина на месте, а потом укусил охотника за плечо. Кас слизал кровь с удовлетворенным рычанием, прежде чем отпустить Дина и толкнуть обратно на кровать. Он провел пальцами по крови Дина, после чего добрался до своей груди, смешивая ее со своей. Кас продолжал жёстко трахать Дина, вырисовывая символ «Мой» на его спине их общей кровью. Это удовлетворило гораздо более глубокую потребность, чем просто наполнить Дина, но в то же время удвоило желание жажды и нужды. Он чуть не потерял сознание, когда кончил. И с этим освобождением нахлынула ясность, унесшая с собой каждую бешеную, неконтролируемую эмоцию и освободившая разум от яростных когтей инстинктов. Облегчение от спокойствия тут же сменилось страхом. «Что я наделал?» Кас медленно вышел из Дина и рухнул на колени. Голос наполнился тем же страхом, который он сейчас чувствовал: — Дин? Охотник обернулся и немного поморщился. — Я в норме, Кас. Касу вдруг стало плохо. Он вскарабкался по кровати к одной из мисок рядом с тазом с водой, и его тут же вывернуло наизнанку. Последнее, что он ожидал почувствовать, это ладонь Дина; он успокаивающе водил кругами по спине. — Все нормально, с тобой все хорошо… В горле горело, его вытошнило, и теперь желудок опустел, но его до сих пор тошнило. Так много крови. Кас провел рукой по губам, обнаружив на пальцах еще свежую кровь. Колени подкосило, он больше не мог стоять. Голова закружилась, и темнота начала окутывать сознание. Что-то не так. Он откинулся на Дина и медленно опустился на колени. — Мне так жаль, Дин. Мне очень жаль. Дин стоял перед ним на коленях, заключив в объятия. — Не извиняйся. Я с тобой. Кас попытался сконцентрироваться, призвав на помощь свою благодать. Травмы оказались куда хуже, чем он думал. Его сосуд истекал кровью изнутри. Но он чувствовал себя слишком слабым, чтобы исцелиться. Дин важнее. Кас причинил ему боль. Он из последних сил призвал благодать, было больно, и он задохнулся от этой боли, когда приложил два пальца к лицу Дина, желая показать своим жестом, как сильно любит его. Кас исцелил Дина до того, как его поглотила тьма, и все стихло.***
— Кас? — Дин встряхнул неподвижного ангела за плечи. — Кас! Раны на груди Каса кровоточили, никаких признаков свертывания крови, а то, что ангел потерял сознание, вызвало неконтролируемое состояние паники. Дин не знал, что делать, как помочь своему другу, и будь он проклят, если оставит Каса в таком состоянии. Дин подумал, стоит ли попытаться помолиться другому ангелу, это рискованно, но Кас уже начинал бледнеть, и это пугало его. Камаэль, пожалуйста, приходи в комнату Кастиэля, с ним что-то не так. Я не знаю, как помочь Пока Дин ждал, не имея понятия, действуют ли его молитвы на ангелов в Лимбе, то баюкал Каса на руках. — Глупец, сукин ты сын, — прошептал он в макушку ангелу, раз за разом целуя взъерошенные черные волосы. Почему он сначала вылечил Дина? Гораздо разумнее было бы исцелиться самому, а потом уже вылечить Дина. Хотя, если быть до конца честным, Дин знал почему. Скорее всего, Каса настолько поглотили сожаление и чувство вины, что он нарушил данное себе обещание больше не прикасаться к Дину. И, черт возьми, Дин понимал, что, по идее, должен был оттолкнуть Каса, попытаться остановить его, но было что-то такое в этой необузданной животной потребности его друга, что не на шутку Дина вставило. Покачав головой в молчаливом упреке, Дин вздохнул. Очевидно, он всё-таки шлюха. Дин сидел на месте, нежно лаская лицо своего друга, лицо, которое бледнело все больше и больше. Когда он уже собирался сдаться и отправиться на поиски… черт, хоть кого-нибудь, кто мог бы помочь Касу, в комнату вошли Камаэль и Кристофф. Камаэль посмотрел на Каса и распахнул глаза от удивления. — Что случилось? Дин покачал головой. — Не знаю, он не залечил свои раны сразу и просто отключился, — он услужливо пропустил часть животного секса. Ангел кивнул и встал на колени рядом с ними, положив руки Касу на грудь. — Повреждения глубокие, это займет несколько минут, — Камаэль схватил Каса за плечо и опустил на пол. Повернувшись к Дину, он сочувственно предложил: — Возможно, ты не захочешь это видеть, иди с Кристоффом и подожди снаружи. Дин покачал головой, но Крис тут же оказался рядом с ним и поднял на ноги. Стоя перед закрытой дверью их комнаты, Дин дрожал от смеси страха и гнева. — С ним все будет в порядке, Дин-о. Обреченно вздохнув, Дин откинулся спиной на стену и сполз по ней вниз. — Как мне ему помочь? — риторический вопрос, но сейчас Дин был в таком отчаянии, что не отказался бы от ответа. Кристофф сел рядом, скрестил ноги и положил руки на колени. — Все, что ты можешь сделать, это быть рядом с ним, как и раньше. И будь готов, он начнет терять контроль чаще и быстрее. Чем раньше вы уйдете, тем скорее он снова сможет контролировать свои эмоции. Дин кивнул. — В этом-то и проблема. Он не хочет… — глубоко выдохнув, он продолжил: — он больше не хочет меня. Я… я просто оказался не в том месте и не в то время. Черт, эта мысль причиняла слишком много боли. Прежде чем Кристофф успел ответить, Камаэль открыл дверь и обратился к ним: — С ним все будет в порядке, сейчас он отдыхает. Нам нужно идти, но не стесняйся связаться со мной, если ему снова станет плохо. Дин кивнул и послал безмолвную благодарственную молитву ангелу, прежде чем осторожно ступить в комнату. Кас лежал на кровати, распластавшись на спине, полностью расправив под собой крылья. Все раны и кровь исчезли, а левой рукой ангел прикрыл глаза. — Кас? — спросил Дин, осторожно направляясь к кровати. Кас медленно опустил руку и открыл слезящиеся глаза. — Здравствуй, Дин. Дин никогда не слышал более приятных слов, чем эти два. Его затопили облегчение и благодарность, он бросился к кровати, забрался на нее и заключил Каса в объятия. — Ты мудак! Никогда больше так не делай! — Прости, Дин. Я не мог остановиться… — Кас прижался к нему ближе, как будто ему нужно было за что-то ухватиться. — Я не о сексе, ты, придурок, — Дин продолжал цепляться за ангела, страшась отпустить его. Он чувствовал, как Кас трется носом о его плечо, голос прозвучал тихо и приглушенно, когда он сказал: — Я сделал тебе больно. — Себе ты причинил вреда больше… — Дин погладил перья своего друга. Какое-то время Кас ничего не говорил, прежде чем отстранился и посмотрел на Дина. — Я не знаю, что делать, Дин. — Может… — он глубоко вздохнул, — ненадолго смотаться на Землю? Вернемся через пару дней? — ему было ненавистно это предложение, но если найти Сэма означало полностью потерять Каса… Дин хотел избежать этого любой ценой. Кас покачал головой. — Впервые у нас есть серьезное преимущество в поисках Сэма. Я не хочу стать причиной того, что он застрянет здесь дольше, чем это необходимо. Дин кивнул, прежде чем, наконец, сказать то, что хотел, с тех пор как поговорил с Сейбл. — Мне пиздецки жаль, Кас. Кас прищурился. — Почему? Ты не сделал ничего плохого, Дин. Дину хотелось возразить, хотелось указать на все, что он до сих пор делал неправильно, пока они находились здесь в поисках его брата; но он так устал. Устал от того, что все это чертовски сложно, от всего этого постоянного нескончаемого пиздеца. — Я признаюсь, если ты тоже признаешься. Кас одарил его болезненным взглядом и медленно покачал головой. — Я до сих пор не знаю, как… Я пытался взять себя в руки, поэтому и убил несколько скинуокеров, но в итоге все равно сделал это с тобой. Мне надоело причинять тебе боль. Дин вздохнул. — Ты сделал мне больно только раз за все это время — когда заставил думать, что я потеряю тебя. Все остальное полная херня в сравнении с этим. Я не могу… — он уклонился от напряженного взгляда Каса, — не могу снова тебя потерять. — Дин, я хочу, чтобы ты был со мной честен, потому что просто не знаю, что еще делать… Ты не проявляешь безразличия, когда мы занимаемся сексом. Это что-то значит для тебя… Не оскорбляй мой интеллект своим отрицанием. Я это чувствую… Не знаю, почему ты не хочешь говорить со мной об этом, но, по крайней мере, скажи мне… потому что я тоже не могу тебя потерять… это что-то… есть хоть малейшая вероятность, что я могу потерять тебя из-за этого? — Никогда, — Дин яростно замотал головой. — Ты никогда меня не потеряешь, особенно из-за этого. Ты мой лучший друг, и я… — Дин остановился. После такой свистопляски и американских горок, которые они оба сегодня пережили, последнее, что им нужно, просрать все на полпути. — Ты меня не потеряешь, обещаю. Кас с надеждой посмотрел на него и глубоко вздохнул. — Хорошо… — он положил руку Дину на плечо, потирая большим пальцем область, которую уже исцелил ранее, и сморщился. — Обещаю больше тебя не кусать. Дин тихо хмыкнул. — Знаю, что это типа как подтвердит твой предыдущий комментарий о моем поведении, но мне понравилось, так что не парься… Кас на мгновение отвел взгляд. — Прости меня за это. Я просто пытался заставить тебя отступить и причинил тебе боль в процессе. Я не думаю о тебе так. Надеюсь, ты это знаешь. — А я надеюсь, ты в курсе, что когда я предлагаю тебе физическую близость, то это никак не относится к жертвенности. Мне нравится секс с тобой, так что, будь добр, прекращай строить из себя героя или что ты там пытался делать? Кас побеждено вздохнул. — Камаэль уже отругал меня за это, — он застенчиво посмотрел на Дина. — Не мог бы ты… поспать сегодня ночью со мной? Дин толкнул Каса на кровать и прижался к нему ближе. Мягко улыбнулся ангелу, вырисовывая круги на его обнаженной руке. — Можно… — он замялся, не хотел продолжать размывать границы их дружбы, но сейчас чувствовал себя особенно уязвимым, — можно мне целовашки перед сном? Кас лучезарно улыбнулся. — Сколько захочешь. — Ловлю на слове, — Дин вернул улыбку, продвигаясь вперед и сокращая между ними расстояние. Примечания авторо_к: Geiad — Господин Venqod — слуга Quasahi — раб удовольствия Dominator — Правитель района Kurida Salman — баня Примечания переводчика: 1. В культуре навахо скинуокер или перевёртыш (навахо yee naaldlooshii) — тип вредоносной ведьмы, которая может превращаться или маскироваться под животное и человека. Этот термин никогда не используется для исцеляющих или положительных существ. Скинуокер буквально «Тот, кто ходит в коже». Йеналдуши o Наглуши, что буквально означает «с ним иди на всех четырех». Оба эти определения относятся к определенному типу «оборотней» в фольклоре навахо, колдунам, способным принимать формы различных животных, надевая их шкуры. 2. Кукла-капустка: https://img.alicdn.com/imgextra/i4/50955372/TB27N9Vc3hJc1FjSZFDXXbvnFXa_! 50955372.jpg