«Кто-нибудь правда был близок, даже решил использовать, даже пошёл, хотеть делать быть похожим на?»
— этим вопросом задавались ещё в Древней Греции
ВТОРНИК, 23 МАЯ, 2023 Г. Этот, казалось бы, безобидный поначалу день врезался мне в память на всю мою оставшуюся жизнь. Если бы мне не дали выбор либо отправиться в те дни, когда всё человечество страдало больше всего, либо в вечер этого дня, я бы предпочёл первое. Все подробности вы узнаете уже в конце этой главы. На предстоящую беду делал прямые намёки мой мозг. В ночь на этот день, мне снилось, что я один гулял во дворе. В какой-то момент, мимо меня проехала пожарная машина. Я не особо придал этому значение, но стоило мне глянуть вверх, как из моего дома валил будто огромный дым. Увидев его, я потерял сознание и упал на асфальт. Очнувшись, уже шёл дождь, стемнело. Единственное, что я видел видел, так это моя рука, промокший асфальт, фасад дома и газон рядом с ним. Лишь иногда я видел свет от маячков полицейских машин и фотовспышки. Я слышал галдёж; ощущение, будто весь город приехал посмотреть, на что произошло. Видимо, туда приезжали ещё и СМИ. Проснувшись, я был в поту и весь дрожал от холода. На часах было только 6:13. Девчонки в это время сладко спали. Немного поразмышляв после увиденного сна, я чувствовал некую слабую обиду, наверное, из-за того, что на меня во сне никто не обратил внимание, даже хотя бы медики. Сделав рутинные дела, то есть, помывшись и позавтракав, я отправился в штаб-квартиру МОПИОК. Приехав на место, я обнаружил, что прямо у дверей стоял старенький синий фургончик. На крыше была прикреплена огромная тарелка, которая вращалась вокруг своей оси. Когда я подошёл к задним дверям фургона, они тут же открылись. В нём сидели все участники нашей организации и ждали только меня. — Заходи, скорее. Чем раньше отъедем — тем лучше, — сказал мне Бася. Если что, тогда было без пятнадцати семь. Я зашёл. Пассажирских мест было 12 (не считая ещё один в водительской кабине). На полу была постелена большая картонка. Бася сидел на месте водителя, рядом с ним сидела Калитка. Он повернул ключ зажигания, повернул на шоссе и мы поехали в сторону Лаппеэнранты. Мы ехали в тишине где-то минут три. Затем Бася резко спросил Теннисного Мяча: — Ну что? Сосчитал, сколько там комаров? Забыл сказать, что у того был ноутбук в… ногах. Да. Теннисный Мяч же безрукий. — Хмм… Показания радара неясны: то 2156, то 2460, — ответил Теннисный Мяч. — Понятно. Может быть, 2300 есть точно. Так, мне нужно знать одно — здесь кроме новичка может водить машиной и имеет водительские права? Неловкое молчание. — Мне кажется, Фримен может, — говорю я, — верно, док? Фримен кивнул мне головой. — Ну вот. — Понятно, — отвечает Бася. — Значит, когда мы будем подъезжать, за руль сядешь ты. — А… Разве… — У меня нет водительских прав. — Оу. Но… Почему бы тебе их не получить? — Слушай, — начал говорить Бася, постепенно притормаживая фургон, включив «аварийку», — меня и так видеть нигде не хотят после того, как я скармливал весь мир едой из ЖопДональдсов. Так что, выключай умника, и когда мы услышим Польку Евы, ты пересядешь на моё место, понятно?! — Разве тебе не удалось договориться с финскими пограничниками? — Нет. Всё по той же причине. — А ещё, я не водитель категории D1. Мне толком даже 21 года не исполнилось… Бася удивился от моих слов. — Ну что-ж… Похоже, на сегодня мы отменяем эту миссию. Бася отключил «аварийку» и включил поворотник налево. — Эй-эй-эй-эй, — спешу я успокоить Басю, — ты чего? Мы же можем попросить Фримена водить фургон. Фримен, у тебя в паспорте указано, что ты водитель категории D1? Фримен снова кивнул мне головой. В ответ я похлопал Басе по плечам и сказал: — В дорогу! Бася вздохнул, выключил поворотник и нажал на газ. Мы снова ехали в тихой тишине 40 минут. В окнах мелькали прекрасные пейзажи российского Северо-Запада. Повезло же мне в таком регионе жить. Чтобы разбавить неловкую тишину, я спросил: — Почему бы нам не включить радио? — Видишь, какая ситуация произошла, — начал пояснять мне Гамбол. — Мы как-то раз тоже хотели послушать радио, но антенна радио запорола нам одну миссию, где мы тоже использовали радар. — Ясно. Спустя ещё 40 минут мы остановились в близости к финской границе. Бася и Гордон Фримен поменялись местами. Я серьёзно переживал, прокатит ли у нас всё. Мы спрятались под сиденья, а Калитка поясняла пограничникам, зачем нам огромная тарелка и что вообще у нас происходит в салоне. Не буду раскрывать его подробно, ибо я считаю, что это чересчур конфиденциально. По итогу у нас всё прокатило. Мы уже спокойно могли катиться к Лаппеэнранте. — Как гора с плеч, — сказал Гамбол, когда мы все вышли из-под сидений. — Ну что-ж, терве йа терветулоа! — говорю я. — Что это значит? — спрашивает меня Калитка. — Это по-фински «Здравствуйте и добро пожаловать», — отвечаю я. Я всерьёз хотел выучить финский язык. Довольно прикольный, должен сказать, но иногда язык вывернешь, говоря определённые слова. Как у нас со словом «перевоподвыподверт». Ух. Спустя два часа мы были уже в Лаппеэнранте. Мы остановились прям в центре города. В городе не было ни единой души — ни прохожих, ни машин. Возможно, власти заблаговременно эвакуировали население. — Всем надеть ОЗК, — приказал Бася. — Держите оружие наготове. Услышите сирену — выходите из машины и начинайте действовать. Через 10 секунд завыла сирена. Двери фургона открылись. — Пошёл, пошёл, пошёл! — крикнула Калитка. Как и говорил Теннисный Мяч, комаров там было плюс-минус две с половиной тысячи. Нам надо было сохранить 25% популяции лаппеэнрантских комаров, т.е. где-то 625. Я был в полной растерянности — все вокруг справлялись лучше меня, а я терялся в пространстве и впечатлялся тем, как делали мои товарищи. Всё, что у меня было, это ПЗРК «Дятел», работавший на фейерверках. С нею меня на тренировке не знакомили. — Стреляй из ПЗРК, не бойся! — кричала мне Пузырёк. — Я сама с ней работала, и здания это не повредит! Я трижды стрельнул из ПЗРК. Фейерверки взорвались, убив огромное количество комаров. — Воу! — удивилась Калитка от взрыва. — Ха-ха! Молодец, новобранец! 650 убитых комаров у тебя на счету уже точно есть! — сказал мне Бася. Когда у нас кончились припасы и силы, мы стали бить себя, друг друга и всё подряд ладонями. Потом мы остановились. — Ладно, возвращаемся! Стив, кидай взрывное зелье с большой длительностью, чтобы эти кровососы сами подохли! Стив кинул зелье и собрал уже мёртвых комаров в миску. Остальные зашли в фургон и сняли ОЗК. — Фух… Никто сувениров не хочет взять? — шутливо спрашиваю я. — Ага, ещё бы нам с финскими властями не хватило поконфликтовать, — отвечает мне Бася. — Да шучу я! Мы поехали обратно домой. По дороге, я наблюдал за тем, как Ламарр кушала собранных в миске мёртвых комаров. Помнится мне, что когда мы были снаружи фургона, она на них тоже нападала. Три часа спустя мы приехали к штабу. Перед тем, как разойтись, Бася нам сказал: — Приходите сюда в пятницу к 12:00, будет очередное заседание. Свободны. Потом все ушли. Я, как обычно, решил отправиться в Стейкхаус Желатина. В тот день очередь была большая — она оканчивалась у входа в ресторан. Когда половина очереди опустела, я будто услышал какой-то грохот, даже почувствовал небольшую вибрацию. Я немного заволновался. Потом очередь дошла до меня. — Привет, Желатин. — Здарова, дружище! — радостно приветствует меня Желатин. — Что-то вместо тебя сегодня по радио Пушного крутили. Это нормально? — Да, у меня этот… Отпуск! Во. Попросил Вишенку, чтобы вместо моих подкастов каверы Пушного крутили. — Да, хорошая замена. Итак, что будешь заказывать? — Знаешь, я бы хотел маленькую порцию картошки фри. — И всё? — Да. — Я ожидал очередной стейк-наггетс. Ну ладно. Затем Желатин приказал поварам приготовить маленькую порцию фри. — Желя, ты слышал какой-то грохот? — Не… знаю? Типа, у нас и так тут полный гам. — Я его услышал. Меня это настораживает. У нас ближайший карьер по добыче гранита и то тише взрывается, а тут даже в людном месте я его услышал. Но вибрацию ты чувствовал? — Может быть. У меня каким-то образом мелочь двинулась с места, вот что я заметил. — Понятно. — Эй, да не переживай ты так, — пытался успокоить меня Желатин. — Может быть это тот самый карьер? Ну переборщили они со взрывчаткой. Земную кору же не разорвали! — Не знаю. Буду надеяться, что это так. Моё шестое чувство всё равно верило, что произошло что-то серьёзное, чем перебор со взрывчаткой на карьере. Подождал минуты три, пока картошка приготовится. — Ладно, дружище, — протянул мне Желатин небольшую коробочку с тёплой картошкой-фри внутри, — эта картошка обязательно утолит твой голод и уничтожит тревожные мысли. Для тебя всё как обычно бесплатно. — Спасибо. — Удачи! Я решил оставить машину у Стейкхауса Желатина и прогуляться до дома пешком. По пути домой я съел свою порцию картошки фри и выкинул коробочку в мусорное ведро. И вот, я уже подхожу к двору. Я слышал звуки, похожие на сирены пожарных машин. Я уже начал понимать, что мой сон сбывается. Я зашёл во двор и увидел это. Моя квартира была полностью взорвана — от взрыва пострадали даже соседние квартиры. Вокруг подъезда стояли полиция, пожарные и медики. Я видел, что из подъезда на носилках вывозили пострадавших. Сзади спасателей стояла огромная толпа зевак, теле- и радиожурналистов. Среди зевак были Тако, Кнопка, Капелька и Рубин. Я подбежал к ним, и через сильную отдышку от шока, смотря на дым, выходящий из окон моей квартиры и квартир соседей говорю: — О, Господи! Этого не может быть! Нет, НЕТ!!! От стресса я потерял сознание. Потому что, блин, в этой квартире я жил всю свою жизнь. Дальше описываю то, что помнили мои подружки. Когда я упал на асфальт, они четверо подошли ко мне. — О моя гордита! Ещё одних бед не хватало! — сказала Тако. — Погодите-ка… — сказала Кнопка и поднесла свою руку к моему носу, чтобы проверить, дышу ли я. — А, он просто потерял сознание. Но всё равно это не хорошо. Итак, Тако и Капелька — оставайтесь здесь и следите за его самочувствием. Мы с Рубин позовём врачей. — Есть! — сказала Тако. По словам Тако, она вместе с Капелькой очень сильно переживала за меня. И никто из нас, кроме меня, не мог понять, из-за чего же всё произошло. Капелька, на всякий случай, начала следить за моим пульсом. Тем временем, Кнопка и Рубин прибежали к докторам. — Извините пожалуйста, там человек потерял сознание! — обратилась к случайному доктору Кнопка. — Пошлите за мной, я боюсь, его состояние ухудшится. Когда врач, Кнопка и Рубин неслись ко мне, произошло следующее. Капелька начала трясти руками, чтобы Тако обратила на неё внимание. — А? Что-то не так с его пульсом? — спросила Тако. Капелька быстро кивала. — Он замедляется?! Капелька снова быстро кивнула. — Ох… Продолжай следить за его пульсом, я сейчас! Тако бежала навстречу тем троим. — Вот вы где! Идём быстрее, его пульс ухудшается! — Приподнимите ему ноги, — приказал врач и Капелька сделала это. Один из очевидцев принёс ведро с холодной водой. На меня это ведро вылили и я очнулся. — Ух ты ё! — с испугом выкрикнул я. Меня отвели в машину скорой и посадили за столик. — Вы знаете, как это произошло? — спросил нас врач. — Он… — хотела сказать Рубин, но я прервал её. — Я сам… всё расскажу. Корчое говоря… Я шёл из Стейкхауса Желатина домой, и увидел… что вся моя квартира взорвана. Я… И тут у меня начали заворачиваться слёзы. Потому что эмоций сдержать невозможно. Вся моя жизнь была в этой квартире, и её взрыв равен прекращению моей жизни. — Принесите ему воды попить, — приказал врач. — Я… прожил в ней всю свою жизнь… В конце концов, я вместе с этими прекрасными вымышленными людьми жил, хоть и не так давно… И тут такой конец… Мне принесли стакан воды. — Спасибо… — Эй! Смотрите, что я нашла! — резко сказала Рубин. Рубин притащила паспорт. — Чей-то паспорт. — Дай-ка… — попросил я. Я открыл и посмотрел первые две страницы. Это был мой паспорт. Он, на удивление, уцелел. — Мой. — Посидите ещё чуток и потом обратимся к полицейским, — сказал врач. Я посидел минут пять, успокоился, похлебал водички, встал и сказал: — Идёмте. Это надо было сделать в любом случае. — О чём Вы? — спрашивает меня врач. — Сейчас и узнаете. Мы подошли к полицейским. — Извините, вот человек, чью квартиру взорвали, — обратился к полицейскому врач. — Представьтесь, пожалуйста, — приказал сотрудник полиции. Я показал свой паспорт. — В общем, я полагаю, что это могли быть сотрудники гостиницы «Майское солнышко», — начал я свою речь. — Позавчера я пригласил в свою квартиру на ПМЖ своих лучших подруг Тако, Капельку и Кнопку. Первые две уже жили некоторое время в той гостинице, а последняя только хотела забронировать номер. Это всё происходило на глазах у сотрудников гостиницы. Вчера мне на лобовое стекло прикрепили листовку с угрозами. Я не сомневаюсь, что она и их авторства. Они даже обращались к моему месту работы. Как видите, ничего уладить не удалось. — Понятно, — заявил полицейский. — Мы рассмотрим Ваше дело. Сожалеем о Вашей утрате. Можете быть свободны. — Спасибо. Врач ушёл указывать первую помощь остальным пострадавшим. Только нам стоило отойти от спасателей, как к нам стали приставать журналисты. Я рассказал им всё. Теперь вся страна знала о произошедшем. Дав интервью, мы вернулись в парк к Стейкхаусу Желатина. — Заходите в машину, — сказал я. — Будем дом искать. Я вместе с Тако сел на переднее кресло, а Рубин, Капелька и Кнопка сели на задние. Я завёл машину и направил нас на Ленинградское шоссе, дом 24. Да, к штаб-квартире МОПИОК. — Где мы? — спросила Тако. — Пообещайте никому это не говорить. Я вступил в Международную организацию по избавлению от комаров. Они путешествуют по различным странам и истребляют избыточную популяцию комаров. Ещё они были против той гостиницы. Меня комары слабо интересовали. А вот расправиться с коллективом гостиницы… Это было моей главной задачей. Должен признаться — я вчера только полчаса просидел в Стейкхаусе Желатина, не весь день. Весь вчерашний день я был у них в штабе. Я тренировался, новобранец же. А сегодня мы вообще в Финляндию ехали, уничтожать огромнейшее количество комаров в Лаппеэнранте. — И как всё прошло? — спросила Рубин. — Более менее… нормально. Меня пугало то, что город безлюдным был. Полагаю, что из-за комаровой катастрофы всех эвакуировали. А вы как день провели? — Мы, как обычно, гуляли, — сказала Кнопка. — Зато, мы сегодня повстречали Цветка и Монетика! — Да, хотелось бы, чтобы в эти моменты ты был с нами! — сказала Рубин. — А потом… произошло то, что произошло, — сказала Тако. — Понятно. У вас хотя бы день интереснее, чем у меня прошёл. Серьёзно, 75% того, что мы делали — это просто ехали из страны в страну! — говорю я. — Может, тебе тогда покинуть эту организацию? — спросила Кнопка. — Не думаю. Во-первых, я и так рассказал про то, что произошло на всю страну, — поясняю я. — Ну и во-вторых, там очень классные люди. Я за них, и за вас готов в радиоактивный пепел пойти. — Оу, хе… Спасибо! Я всё ещё был в отчаянии и впечатлении от того, что произошло. Я снова начал плакать. Словами эту ситуацию мне никак не описать. Да и у них тоже не нашлось чего-либо сказать. — Мне кажется, ребят, сегодня мы будем спать только тут, — сказал я. Мы снова замолчали. Мои страдания становились сильнее; от горя мне хотелось кричать на весь салон, но я видел, что некоторые уже уснули. И поэтому, поуспокоившись спустя какое-то время, я сказал лишь следующее: — Этот взрыв уничтожил не просто каких-то 150 квадратных метров, он уничтожил мою жизнь. Тако услышала это и погладила мою руку. — По крайней мере, нас внутри во время взрыва не было, — сказала она. — Ну да, — согласился я, — это уж точно. Вот и стемнело полностью. Уснули все, кроме меня. Тем временем, я наблюдал за входом в штаб. Патрик и Баллуни ушли с места охраны, а вместо них стал Двойка. Я думал, что это отличная возможность для того, чтобы попросить его восстановить мою квартиру, но… я не стал. Не знаю, почему. Наверное, мне не хотелось его тревожить. У него и на то дела важнее. Я еле уснул.