Ирка с Птицей

       Олег не хочет видеть Ирину Гром. Нет. Не после того, как Птица добровольно проглотил таблетки и выпустил на первый план Серегу, только чтобы о ней не говорить, не говорить о личном… и это… это крошечное и важное внезапно делает Птицу для Олега не просто дополнением к Сереге, а кем-то существенным… существующим. — Я так плохо выгляжу? — хмыкает Гром, садясь в кафе за столик напротив Олега, и поясняет на недоуменный взгляд: — Уж больно вы скривились при виде меня, Волков. — Нет, — качает головой Олег. — Это… другое. Это не о вас… хотя и о вас… просто… Он замолкает, мотая головой и грея ладони о кружку с кофе. Ирина смотрит на него внимательно, кивает, говорит: — Ясно. И выходит у нее это так весомо, словно, правда, знает она обо всем этом. Хотя, может, у нее Птица тоже… личное. От этого почему-то становится погано на душе. — Разумовский обо мне говорил? — уточняет Ирина и кивает подошедшей официантке. — Чай. Черный. С сахаром. И булочку какую-нибудь посытнее. У Олега есть время, чтобы придумать ответ, но вместо этого он почему-то просто смотрит на Ирину и пытается увидеть в ней то, отчего она стала для Птицы тем, кем стала: то ли любимая, то ли враг, ненавидимая, обожаемая, кажется… личное, в общем. — Серега беспокоился, что Птица может вырваться, — когда отходит официантка, говорит Олег, — дозировка лекарств всё ещё подбирается, но мне кажется, что они скорее… плацебо. Серега верит, Птица не рыпается. — А Птица обо мне говорил? — поднимает бровь Ирина. Олег смотрит на шрам рядом с этой самой бровью, чуть жмурится, мотает головой и спрашивает глухо: — Что между вами вообще произошло? Почему вы для него… он не говорит о вас. Но он ТАК о вас не говорит. Ирина переплетает пальцы, смотрит на них, кусает нижнюю губу, потом поднимает взгляд на Олега и отвечает очень тихо: — Это личное. Смешок у Олега выходит откровенно-нервным. Личное, чтоб их!.. Что у них вообще… Нет. Стоп. Не могли же они роман закрутить — некогда там было. А если что-то более короткое и… как там сказал Птица? плотское? — Вы переспали, — говорит Олег. — Да, — просто кивает Ирина. — А потом он попытался поджечь меня из огнемета. Так что я… я помогла Сергею. А Птица сейчас хочет меня уничтожить, так? — Я не знаю, — качает головой Олег. — Но своих ребят я к вам приставил. Вы… не против?.. — Пусть приглядывают, — кивает Ирина. — А с Птицей… мне придется встретиться однажды. Я бы сначала с Сергеем поговорила. Но не сейчас. Сейчас… — Она хмурится. — Не хочу. Официантка ставит перед ней чай и булочку. Ирина вежливо благодарит, вздыхает и говорит: — Так вы в Сирии выжили. Мне кажется, я узнаю всё больше и больше живучих людей. — Там было чистое везение, — чуть качает головой Олег. — А разве люди обычно не так выживают? — поднимает бровь Ирка. — Нет, конечно, можно всё спланировать, но любой план может рухнуть, а вот ухватиться за шанс… за чистое везение — это дорогого стоит. Олег с ней не спорит. Он смотрит на Ирину Гром. Он слушает ее. Он пытается понять, как она забралась под перья Птицы настолько глубоко. …и не видит ничего необычного…