Ирка с Птицей

       Ирка стоит на пороге своей квартиры, чувствует словно въевшиеся запахи гари и дыма и… хочет плакать. Ее плеча касаются мягко, и она кивает, мол, можно, но эта осторожность ей сейчас нужна невероятно. — У нас уже есть план для ремонта, — тихо говорит Серый, обнимая ее со спины. — На самом деле, мало что изменилось. Просто окна придется менять обязательно. — Всё было не так ужасно, — ворчит Ирка. Серый фыркает, но не спорит, зараза такая, вроде и слова против не сказал, а всё свое отношение показал. Ирка вздыхает, не зная еще, хочет ли она что-то сказать что-то по этому поводу, а Серый кладет ей ладонь на живот, тепло выдыхает в волосы чуть отросшие, а потому начавшие кудрявиться. — Машка будет рыжей и кудрявой, — довольно говорит Серый, — а квартиру мы обязательно отремонтируем. Я заказал клининг. Они отмоют и приберут, что смогут. Потом — ремонт и перепланировка. Я уже согласовал новый план квартиры. — Не будет Машка кудрявой, — не соглашается Ирка, — этого еще не хватало. Я со своими волосами намучилась, пока не догадалась обкорнать. — Посмотрим, когда родится? — уточняет Серый теплым и каким-то сытым голосом. — А вот ты опять возьмешь и угадаешь, и чего мне делать тогда? — уточняет Ирка. — Радоваться, что я могу предугадать что-то важное для нас обоих? — отвечает Серый всё тем же голосом. — Пойдем или еще постоим?.. — Я тут выросла, — вдруг говорит Ирка. Серый продолжает обнимать ее, начинает слегка укачивать, спрашивает очень осторожно: — Как я могу тебе помочь? Никак. Ничем. Просто ее дом уничтожили. И всё. И она ничего не может с этим сделать. — Не дай Гречкину купить себе свободу, — говорит Ирка. — Не дам, — обещает Серый. — А еще обязательно надо ремонт сделать. И… посмотришь еще на пару планов? — Каких планов? — вздыхает Ирка. — План для квартиры мы, вроде, выбрали. — Для квартиры — выбрали, — соглашается Серый, — а для дома — нет. Он, вроде, говорит это почти весело, но сам напряжен, даже отстраняется немного, а потому легко шагнуть вперед, уходя от его рук и обернуться, посмотреть внимательно на него. — Какого дома? — уточняет Ирка, уже зная ответ. — Если ты захочешь, — смотрит в пол Серый, — то нашего. Если ты хочешь… там будет комната для тебя. И для Машки… обязательно будет комната для Машки. Но будет ли там комната для тебя — решать тебе. И смотрит ей в глаза. Один глаз у него — карий, второй — желтый с карими прожилками. Он — и Птица. Он — и Сережа. Он — Серый. — Я не люблю тебя, — говорит Ирка. — Я знаю, — улыбается вдруг абсолютно довольно Серый, — но это решаемо. Так что? В кафе… и будем планы смотреть? — Решаемо? — повторяет Ирка почти возмущенно. — Ты чего задумал? — Ничего, за что меня могут осудить органы охраны правопорядка, — заверяет ее Серый. — И… как думаешь, спортзал большой делать? А сад? Сад нужен большой? Я ничего не смыслю в садах, честно говоря, но газоны люблю. Знаешь, чтобы босиком можно бродить было. Ирка смотрит на него и вздыхает. Вот как тут спорить? — Ну вы там скоро? — зовет с лестницы поднимающийся дядя Федя. — Ирк, с тобой что? Гениальными планами по строительству уже поделились? Я сразу сказал, что ты будешь поначалу против. Как когда Серый тебя после больницы не к нам, а к себе привез. Ты тогда тоже ворчала сначала, а потом успокоилась. — Дядь Федь! — возмущенно говорит Ирка. — Ну ты еще всем соседям сообщи мою биографию!.. Дядя Федя посмеивается с лестницы, а Серый мягко берет Ирку под локоть и закрывает дверь. Что-то подсказывает ей, что в свою квартиру она вернется еще не скоро. Может, она просто выросла и ей теперь нужен другой дом?.. Семью и родных она уже нашла — они сами завелись, хотя она честно отбрыкивалась, пыталась быть старой привычной собой, но нет, в ее привычной старой жизни не было бы места им всем, а значит, пора принять, что она изменилась… и найти для новой себя новое место. Точно Ирка знает одно — там не будет сыпаться штукатурка с потолка. А всё остальное приложится.