Red Rabbits // Красные Кролики

[Пианино. Вой сирен]

//Человек, что был рядом, в мгновение ока может просто исчезнуть.//

//Теперь мы попросим вас внимательно посмотреть на ваши экраны. Полиция Порт-Сент-Луси нуждается в вашей помощи, чтобы найти эту пропавшую мать и её восьмилетнего сына.//

[Беги, Маленький Кролик, Беги, Беги]

//Он прятался за той... Он думал, что сможет спрятаться за той дверью. Это была хорошая дверь. Дорогая дверь.//

//Шокирующая часть многих из этих дел заключается в том, как различные обстоятельства и ситуации могут привести к тому, что кто-то просто-напросто исчезает. Одна секунда — и они испарились... не оставив никаких следов того, что с ними случилось.//

[Оркестровая музыка]

//Если вы не хотите, чтобы что-то нашли, вы можете отвезти это куда-нибудь. Вы можете закопать это. Положить это в багажник машины и уничтожить её.//

//На данный момент полиция Балтимора опасается самого худшего.//

//Мы не говорим о Беглецах, мы говорим о ситуациях, когда мы знаем, что эти люди находятся в значительном риске причинения вреда здоровью.//

//Детективы сейчас работают с властями в Парклэнде, и они нигде не видели там этих двоих.//

Ты слушаешь подкаст "Красные Кролики". И я его ведущий, Эндрю Миньярд.

—

Пока Нил шёл, он смотрел на свои ноги. Он прислушивался к шлеп, шлеп, шлеп своих стоптанных кроссовок по тротуару и надеялся, что, опустив голову, сможет раствориться в темноте. Это было одним из правил в длинном списке, имевшемся у него и его матери во время побега. Не устанавливай зрительного контакта. Не выделяйся. Ни с кем не разговаривай. Не оставайся на одном месте. Не привязывайся. Нет, нет, нет. Даже в Нью-Йорке — месте, где никто не выделялся, никто не смотрел прохожим в глаза, никто не разговаривал, никто не оставался на одном месте, и никто не привязывался — правила всё ещё действовали. Потому что эти правила стали тем, что буквально вбили в его сущность силой, тем, что уже давно глубоко укоренилось в нём. Хоть он и повторял список мысленно, словно мантру, даже он не мог обмануть себя, заставляя себя думать, что действительно следует этим правилам. Когда-то у него это так хорошо получалось. В последнее время, как и в последние-пару-месяцев-вроде-как-недавно, он стал действительно хорош в том, чтобы выломать каждый механизм, который его мать отчаянно пыталась в него заложить. Это продолжалось три недели, пока он был у Мэтта, и только сегодня он решил сделать то, что должен был сделать ещё в тот момент, когда его сбил грузовик. Тем не менее. Мантра продолжалась, и он повторял слова, синхронизируя каждый слог с шлепающим звуком своих ног по асфальту, который растворялся в сотнях подобных звуков от окружающих его людей. Это была почти песня; песня с битами и звуком рожков, и слов, и лжи, и попыток, и неудач, и шлёп, и шлёп, и шлёп, и... и это была колыбельная его матери. Песня бегства, песня выживания, песня, которой он пренебрегал и притворялся, что её не существует. Вместо этого он использовал её как белый шум, чтобы заполнить трещины в своем разрушающемся фасаде. Таков был его список правил. Теперь он был уже совсем близко. Чуть больше двух недель назад Нил решил больше не звонить Фрэнки. Это было слишком рискованно — что, если кто-то прослушивал телефоны? Что, если кто-то помимо Фрэнки, ждал, когда зазвонит телефон? Он был скомпрометирован, Нил знал это. Но он не знал, до какого уровня всё было проёбано. И всё-таки, ведь не зря Фрэнки был его последним шансом убраться нахуй из Штатов и начать все заново где-нибудь в другом месте. Потому что именно это и должно было произойти по сценарию. Не привязывайся. Последние несколько недель были хорошими, и в этом была проблема. Не оставайся на одном месте. Один день превратился в два, два - в три, и конца этому не было видно. Нил чувствовал себя комфортно в сетке безопасности, в которую превратился Мэтт Бойд. Он был хорошей компанией, как бы то ни было неприятно признавать это Нилу. Не. Нужно. Привязываться. Он не привязался. Но Мэтт действительно был хорошим человеком, хорошим уровнем страховки, пока Нил не собрал всё своё дерьмо в одну кучу. Его квартира была безопасным местом, он обеспечил его работой. И не только это, но даже несмотря на то, что одержимость Мэтта "Красными Кроликами" поначалу приводила в замешательство, она помогала Нилу оставаться в курсе новых релизов. Единственной проблемой было убедиться, что он держит себя в руках достаточно, чтобы Мэтт не замечал небольших нервных подергиваний, которые Нил не мог сдержать, когда Мэтт произносил его имя, данное ему при рождении, или вспоминал события детства Нила ни с того ни с сего. Ты должен быть на шаг впереди, Натаниэль. Знай, что тебя ждет. Знай, что тебя преследует. Убирайся, пока не поздно. Сердце Нила неистово билось, громко звуча в его ушах, и оно присоединилось к колыбельной, которую кричала в его голове мать. Шлеп, шлеп, шлеп превратились в бум, бум, бум, которые становились все громче и громче по мере того, насколько ближе он становился к магазину Фрэнки. Он заставил себя сделать глубокий вдох, заглушить шум и посмотреть на витрину магазина. Пусто. Когда Нил жил здесь с матерью много лет назад, это была контора по продаже недвижимости. В окнах висели фотографии зданий, а когда-то здесь был письменный стол, за которым сидела секретарша, и всё такое. Его с матерью быстро затащили в заднюю комнату, где происходил настоящий бизнес, и на этом все закончилось. Теперь, однако, магазин был пуст. Нил не хотел задерживаться — голос в его голове делал всё возможное, чтобы сказать ему, чтобы он повернулся и ушёл, не оглядываясь назад, но он не мог удержаться, чтобы не посмотреть. Сделав шаг вперед, он поднял руку, чтобы заслониться от солнечного света, проникающего сквозь здания, и посмотрел сквозь пыль, собирающуюся на стекле, чтобы увидеть выцветший ковер, где когда-то стояла мебель, и плакат с такими же высотками, как и та, где была квартира Мэтта, висящий на стене. Фрэнки сказал, что он покончил со всей этой нелегальной кутерьмой. Он сказал, что двигался дальше, ехал по "стезе добродетели". Было ли это правдой? Для такого места, как это, где не осталось ничего, кроме дерьма и мусора, что нужно было вынести, Нил не знал. Что он действительно знал, — так это то, что внутри него были песня и шум, кровь, бегущая по его телу, и один голос, который говорил ему развернуться и не возвращаться, в то время как другой голос советовал ему выяснить, что, блять, произошло. Он выбрал второе, когда паника начала подниматься из его живота — горячая и покалывающая, пробираясь к горлу и глазам. А что, если это были просто соперники? Еще один бизнес, который придет, чтобы уничтожить Фрэнки и конкуренцию в виде него. В таком случае, Нил, вероятно, должен выяснить, кто они такие. В другом случае это могли быть федералы, что было гораздо более вероятно. Перевод нескольких сотен тысяч долларов в какую-то контору риелторов в Нью-Йорке, если подумать, не казался лучшей нахуй идеей в мире. Но после драки кулаками не машут, и с этого момента Нилу следовало бы быть гораздо более осторожным. Успокойся. Сосредоточься. Нил отошел от магазина и огляделся по сторонам. Улица ничем не отличалась от других улиц верхнего Манхэттена. Там были магазины, люди, машины, люди, собаки и ещё больше ебучих людей. Он закрыл глаза, прислонился спиной к одному из зданий и напомнил себе, как дышать, когда в голову ему пришла другая возможная причина. Что, если Фрэнки действительно покончил с этой жизнью? Что, если он увидел в Ниле хорошую возможность, взял его деньги и сбежал? Нет. Нет, в этом нет никакого смысла. Фрэнки был тем, кто позвонил ему. Он был тем, кто сказал что-то до того, как Нила сбил сраный грузовик Мэтта. Вдох. Выдох. Проглотив кислоту, скопившуюся в горле, Нил стиснул зубы и посмотрел через улицу на маленькую винную лавку, которая выглядела такой пустой, какими обычно бывают винные лавки. Будь умным. Успокойся, нахуй. Сжав кулаки, Нил кивнул сам себе, оттолкнулся от стены, прошел мимо гудящих машин через улицу и вошел. Внутри было мало свободного пространства. Полки за полками с дешевой едой словно приближались к нему, пока он тряс руками, пытаясь избавиться от онемения пальцев. Он чувствовал клаустрофобию, которая не помогала панической атаке, медленно проникающей в его шаткую психику. Тем не менее, у него была цель, и он не обращал внимания на острова с продуктами, готовыми обрушиться на него, пока он шел к кассе. За ней сидел скучающий парень примерно его возраста и что-то смотрел по маленькому портативному телевизору. — Извините, — сказал Нил, смаргивая сухость с дешевых новых контактных линз, которые он заказал в маленьком магазинчике в Бруклине неделю назад. Когда мужчина поднял голову, Нил продолжил: — Вы не знаете, что случилось с конторой по продаже недвижимости через дорогу? У меня была назначена встреча с ними, а сейчас их нет. Парень посмотрел на него, как будто бы был тупым, прежде чем сказать: — Ты не отсюда? Нил был в замешательстве. — Я действительно не понимаю, как это связано... — Их забрали федералы. Пару недель назад я видел, как они выносили оттуда всякое дерьмо и затаскивали его в грузовики. Нил впился ногтями в ладони, которые начинали потеть. — Какое дерьмо? — Типа... компьютеры, бумаги и прочее дерьмо. Я не знаю. Возможно, их уличили в растрате денежных средств или что-то в этом роде. Во всяком случае, твоих людей убрали. Извиняюсь. Наверное, их уже заперли на Райкерсе. Нил каким-то образом сумел выдавить из себя слабое "спасибо", прежде чем выскочить из магазина и завернуть за угол. Он втиснулся в стену рядом с мусорным контейнером в каком-то переулке и позволил себе, наконец, развалиться на части. Не здесь, Натаниэль. Возьми себя в руки. Это всегда начиналось в его руках. Покалывание в пальцах только усилилось. Оно поползло вверх по рукам к плечам, и так до тех пор, пока его губы не онемели, и он не почувствовал, как в ушах появилась вата. Его глаза горели, когда слезы угрожали вырваться наружу, смачивая сухие контактные линзы. Нил крепко зажмурился, чтобы не дать одной из них выпасть, и почувствовал, как его тело покрывается холодным и горячим потом. Он дрожал, стучал зубами, рубашка сзади прилипла к коже. Он позволил всему этому случиться. Пусть это захлестнет его, подобно цунами, когда он оторвет свое тело от кирпича стены и мусорного контейнера, и города, и шума, и запахов, и всех, кто шлепает, шлепает, блять, шлепает своими дурацкими ебучими ботинками по тротуару. Тебе пиздец. У федералов не было на него ничего, кроме имени... имя, которое — Нет. Ему не полный пиздец. Нил Джостен был неизвестен в Нью-Йорке. С ним все будет в порядке. Все было прекрасно. Все, что ему нужно было сделать сейчас, — это выбраться из всего этого дерьма, которое никогда больше не должно повторяться. Вдох через нос, выдох через рот. Вдох через нос, выдох через рот. Он медленно начал опускаться вниз. Он мог находиться в этом переулке одну минуту, пять, час, он нихуя не знал. Но паника отступала. Все это было частью его личности. Нил обычно был одним гигантским шаром беспокойства, а если и не был, то чувствовал себя слишком комфортно. Он узнал это на собственном горьком опыте в Аризоне. А теперь посмотрите, где он был сейчас. Нил сделал последний вдох, чтобы успокоиться, вытер вспотевшие ладони о джинсы и поднялся на ноги. Больше ничего подобного. Пришло время двигаться вперед и продолжать то, что он делал. Фрэнки больше не был одним из вариантов.

—

Последние несколько недель были, мягко говоря, беспокойными, и я бы солгал, если бы сказал, что на самом деле не чувствую себя в предвкушении. Мало того, что мы постоянно получаем подсказки, но к тому же, некоторые из них, похоже, не являются ерундой. Это, как ни странно, прогресс.

А это достаточно хорошая причина, я думаю, чтобы сказать вам спасибо. Спасибо всем тем, кто присылает по электронной почте доказательства, статьи, фотографии и заслуживающие доверия зацепки, которые могут помочь нам куда-то добраться. Это также хорошая причина, чтобы отвесить искренний, подлинный и честный "иди нахуй" тем, кто относится к этому, как к шутке. Конечно, мы ожидали, что в этом деле будет присутствовать некий уровень троллинга, но знайте, что я довольно хорошо вынюхиваю дерьмо. Любой из вас, кто думает, что вы посылаете меня и мою команду в погоню за дикими гусями, — это не так.

Многое произошло с момента последнего эпизода. Я должен сказать, что после многих лет работы в нескольких крупных изданиях, исследований громких дел и отсева источников самостоятельно — это был самый эффективный способ получения информации, который я когда-либо использовал. Как многие из вас знают, я вошел в этот подкаст с восхитительно низкими ожиданиями. Но реакция была огромной, и, в свою очередь, мы продвигаемся вперед быстрее, чем я ожидал.

С учетом сказанного, мы действительно ценим комментарии и оценки, которые мы получили по каждому эпизоду и аудио-дополнению. Ваш вклад в iTunes и Spotify — это то, что удерживает нас не только на верхних строчках чартов, но и на высоком уровне релевантности, что особенно важно в таком случае, как этот. Расскажите своим друзьям, коллегам, семье. Вовлекайте людей. Никогда не знаешь, кто может что-то знать.

К счастью, это то, что я узнал в ходе добычи материала для этого эпизода. И без дальнейших отложений мы начнем именно с этого.

—

Когда Нил осознал, что уже входит в дом Мэтта и кивает человеку за стойкой регистрации, он попытался не думать о том, насколько нормальным все это казалось. Нажимая кнопку лифта, глядя на одну и ту же картину, которая могла быть или не быть подлинным Мондрианом, и ожидая знакомого своей голове прыгающего звона прибытия лифта. Все это казалось знакомым и успокаивающим в этом странном смысле. Нил убедил себя, что это только из-за безопасности. Находясь внутри этого высотного современного Форт-Нокса с охраной, постоянно слоняющейся вокруг, он чувствовал себя в безопасности, и это все, что он чувствовал. Его мать назвала бы это ловушкой. Когда он вошел в квартиру, воспользовавшись своим собственным ключом, он был инстинктивно поражен запахом расплавленного сыра и звуком голоса Мэтта, разговаривающего по телефону. — Просто скажи ему, что ему придется подождать несколько дней, — говорил Мэтт. — Я знаю, кто он такой, и очень рад за него, но у меня уже в расписании около десяти других интервью по поводу этого дурацкого рекорда, и у меня просто нет времени втиснуть его. Нил вошел в кухню и увидел Мэтта, который с раздраженным выражением лица стоял, прислонившись к плите. Увидев Нила, он просиял и помахал ему рукой. — Да, все будет хорошо. Он просто должен встать в хвост очереди, — Мэтт закатил глаза, глядя на Нила. — Звучит неплохо. Напиши мне подробности. — Он повесил трубку и бросил её на кухонную стойку. Нил приподнял бровь, пытаясь спокойно сесть на свое обычное место за кухонным островом. Ты ебанутый. — Извини, парень. Мой ебучий агент прямо сейчас испытывает на прочность мою жизнь. Ты голоден? Я готовлю лазанью. Нил удивленно посмотрел на него, моргнув. Мэтт держал в одной руке лопатку и был одет в белый фартук, в то время как кухня была подозрительно чистой. — Ты... готовил? Глаза Мэтта быстро расширились, а затем он ухмыльнулся, прямо на грани смеха, и покачал головой: — Нет! Не совсем, но мне нравится полностью погружаться в эту атмосферу, понимаешь? — Он указал на себя ладонями. — Есть одна старая леди по имени Миссис Ревинкл, которая любит кормить меня и гладить по щеке. Нил не понимал, как вообще кто-то может дотянуться до щеки Мэтта. Не говоря уже о маленькой старушке. Мэтт совершенно точно достигал 193 или даже 195 сантиметров. — Она приготовила нам лазанью, так что я просто сунул её в духовку. По-моему, она почти закончила нагреваться. — Мэтт открыл духовку и заглянул внутрь. — Сыр просто охуенно шипит, чувак. Только не говори об этом моему диетологу. — Мэтт подмигнул через плечо. Нил не смог не улыбнуться в ответ. Вот в чем было дело с Мэттом. Его вечный оптимизм был одновременно раздражающим и заразительным. Нил очень старался оставаться в своей голове и оставаться ворчливым на постоянной основе, используя своё поведение как защитный механизм. Люди старались избегать тебя, если считали, что ты придурок с места в карьер. Именно так он избегал почти всех личностных взаимодействий с... ну... она не была особо важной персоной. Тебе пиздец. Но Мэтт, по-видимому, не был таким, как остальные люди. Он был тёплым, и он никогда не переставал улыбаться. Он был добрым и таким невероятно щедрым, и, честно говоря, из-за этого Мэтт Бойд был просто большим гребаным идиотом. — Зачем тебе фартук и лопатка, если ты ничего не готовил? — Нил наклонился вперед и взял апельсин из вазы на стойке. Мэтт пожал плечами. — Стараюсь прочувствовать атмосферу. К тому же я очень хорошо выгляжу в этом фартуке. — Он сделал паузу и махнул лопаточкой в сторону Нила. — Ты собираешься это съесть? Это испортит тебе аппетит! Съешь немного сраного белка, чувак. Ты чертовски тощий. Нил снял с апельсина последнюю часть кожуры и отправил кусочек в рот. — Этот апельсин не станет вещью, убившей меня. Доверься мне. — Итак, — Нил сменил тему. — А почему твой агент сейчас испытывает на прочность твою жизнь? Мэтт театрально вздохнул и закатил глаза к потолку. Он надел рукавицы, прежде чем открыть духовку и двинуться, чтобы достать лазанью. — Недавно я вроде как побил мировой рекорд. Самое большое количество заблокированных попыток защитником? Это действительно не имеет большого значения. — Да, конечно, блять, не имеет значения... — начал Нил. Потому что это имело значение, и Нил это знал. Единственное, от чего он никогда не мог полностью избавиться, находясь в бегах, — это от экси. Его мать таскала его за уши каждый раз, когда ловила его на том, что он смотрит на что-то связанное с экси. Он даже толком не знал почему. Не то чтобы он играл в экси. Он предположил, что она не хочет, чтобы его заметили, если он задержится где-то слишком долго. Позже, конечно, он понял, почему, но в тот момент все это давно ушло, и ничто из этого никогда не было высечено на камне. Неважно. — Так или иначе, — продолжал Мэтт, ища что-нибудь, чем можно было бы разрезать лазанью. — Мне пришлось пройти через все эти интервью из-за этого рекорда, и, очевидно, Кевин Дэй преследовал моего агента, чтобы тоже получить со мной интервью. Раньше он тоже иг... — Я знаю, кто он, — быстро сказал Нил. Нет, нет, нет, нет, нет, нет. Оно снова вернулось. Покалывание, учащенное сердцебиение, одышка. Нил попытался отогнать эти мысли, проглотить желчь, подступившую к горлу вместе с растущим онемением во всем теле, и заставил себя сохранить невозмутимое выражение лица. Кевин больше ничего для него не значил. Ничего. Когда он видел его в последний раз, ему было шесть лет. И хотя он узнал бы Кевина, если бы увидел его на улице, это не означало, что Кевин тоже узнал бы его. И дело даже не в их воспитании или чем-то подобном. Нет. Нил узнал бы Номер 2 только потому, что в какой-то степени следил за своей карьерой в экси, которой никогда не суждено было свершиться. Причин для паники не было. Не было ни единой блядской причины. — Нил? — Он поднял глаза на Мэтта и постарался заставить свой бешено-учащенный пульс замедлиться. — Ты в порядке? Ты выглядишь бледным. — Хм? — начал Нил, потом покачал головой и попытался выдавить из себя улыбку. — Да, извини. Просто задумался...Кевин Дэй. Зачем ему понадобилось брать у тебя интервью? — Нил погрузил пальцы в апельсин и даже не заметил этого. Сок тек по всей руке, словно кровь, и Мэтт нахмурился, прежде чем протянуть ему бумажное полотенце. — Теперь у него есть подкаст, посвященный экси, — медленно произнес Мэтт, вытаскивая вилки из ящика стола и кладя перед Нилом тарелку с лазаньей, испускающей пар. — И довольно популярный. Поэтому он хочет взять у меня интервью. Нил молча кивнул и сунул вилку в рот. На вкус она напоминала пепел.

—

Если вы не слушали аудиозаписи с прошлой недели, я настоятельно рекомендую сначала прослушать их, прежде чем продолжать двигаться вперед. Не пропускайте ни одного из наших релизов и старайтесь оставаться в курсе событий на нашем сайте, чтобы избежать этого. Например, на прошлой неделе мы опубликовали исчерпывающий вопросы таймлайн, который иллюстрирует, где мы находимся на данный момент. Он дополнен интервью, внешней информацией, еще не упомянутой в подкасте, и — кавычки открываются — фактами — кавычки закрываются, которые для публики должны быть общеизвестны. Мы будем обновлять его с каждым подтвержденным выводом, который мы получим. Я настоятельно рекомендую посмотреть этот таймлайн, пока вы слушаете эпизод, так как он иллюстрирует то, куда мы сейчас пойдем.

Кроме того, звуковые заметки очень важны и выступают в качестве прелюдии к каждому предстоящему эпизоду. Я говорю это потому, что в прошлом эпизоде мы закончили упоминанием очень светловолосой, очень богатой, невероятно высокомерной и титулованной наследницы, Элисон Рейнольдс.

Элисон Рейнольдс:

То есть меня. Привет всем, меня зовут Элисон Рейнольдс, и я горжусь всем тем, кем Миньярд назвал меня. Мне также 28 лет, я модельер, личный стилист, влиятельный человек и генеральный директор. Я окончила Корнельский Университет по специальности "мода" и создала собственную линию одежды. Я наследница фирмы "Рейнольдс Инкорпорейтед", но в отличие от того, что многие подумали бы, я пошла совершенно против своей семьи и решила зарабатывать деньги самостоятельно. Я не использую кредитную карту моего папочки, я не получала небольшой кредит в размере одного миллиона долларов, но я была бы нечестной, если бы не сказала, что имя моего отца не помогло моему успеху. Тем не менее, я...

Эндрю:

Так или иначе.

Она следила за мной почти месяц. Получила доступ не только к моей деловой электронной почте, но и к моей личной, в дополнение к моему номеру телефона. Она писала мне, звонила, писала по электронной почте, изводила меня до тех пор, пока ей не надоела сама мысль об отказе, и она появилась в моем офисе две недели назад со смелыми заявлениями и буквально ничем, кроме своих денег и гребаной серебряной коронки на своих зубах, чтобы выпендриться всем этим.

Вот наше первое интервью.

—

На следующий день Нил справился со своей тревогой и, наконец, отправился на пробежку в Центральный парк. Последние несколько недель он не сводил с неё взгляда — с бескрайней полосы искусственной зелени, которая звала его из окон Мэтта. Он несколько раз подумывал о том, чтобы спуститься туда, но каждый раз убеждал себя, что это слишком опасно. Может быть, это была его тревога, может быть, он заставлял себя сделать что-то, чего не хотел его разум, но он надел свои потрепанные ботинки, удобные шорты и рубашку, которые скрывали его шрамы, и вышел из квартиры, прежде чем стало слишком поздно сказать себе "нет". Центральный парк ежедневно посещает десятки тысяч человек. Если в Нью-Йорке и есть место, где можно затеряться, остаться неизвестным и иметь возможность бежать, то именно там. Все началось хорошо. Парк не был ни пустым, ни переполненным. Заполненный в основном мамами и нянями с младенцами и другими бегунами — такими же, как он. Он никогда не носил наушники во время бега, так что все, что он слышал, это «шлеп, шлеп, шлеп» и движение воздуха в его легких. Здесь он не слышал ни автомобильных гудков, ни сердитых водителей, ни полицейских сирен, ни пререканий пешеходов. Это было, за неимением лучшего слова, приятно. Но. Все началось хорошо. И в этом была проблема, не так ли? Он уже смирился со своим дискомфортом, пробегая по извилистым дорожкам мимо фонтанов, статуй, голубей и сотен деревьев, обдуваемых ветром. Но в конце концов его глаза оторвались от тропинки, чтобы посмотреть на всех и вся. Он пошел на эту пробежку с намерением не рассматривать все, что было вокруг него, но, конечно же, этот тихий голосок в его голове вернулся и сказал ему именно то, что ему не нужно было слышать — о реальности, которой, вероятно, там даже, блять, не присутствовало. Но это не имело значения. Потому что у дерева стоял человек в шляпе и смотрел, как он пробегал мимо. Там была женщина в спортивном костюме и с коляской, её конский хвост подпрыгивал в такт её шагам, а в ухе был наушник. Она смотрела на Нила, пока они приближались друг к другу, и Нил затаил дыхание, когда она проходила мимо. Затем полицейский разговаривал с человеком, который, как он был уверен, указал на него — и это было уже слишком. Нил развернулся и как можно быстрее направился к Мэтту. Слишком много лиц, которых он не узнавал, с мотивами, которых он не понимал и не мог обнаружить. Они могли быть кем угодно, но они смотрели на него, указывали на него, вероятно, говорили о нем, и было слишком много рисков, которые он не мог принять, черт возьми, и другой чепухи, которой он позволил затопить свой разум, когда он бежал с огнем по пятам обратно в квартиру. Иногда он радовался, что его мать умерла и ему больше не придется так жить. Во-вторых, он был рад, что ей не придется видеть, как он постоянно терпит неудачу. Нил вернулся в квартиру кругалями, чтобы убедиться, что за ним не следят. Только когда он окончательно убедился, что остался один, он вошел.

—

Эндрю:

Говори.

Элисон:

[ глубокий вдох ]

Я видела Натаниэля и Мэри.

Эндрю:

[ требовательно ]

Где и когда.

Элисон:

В Кис, 2002 год. У моей семьи есть загородный дом в Исламораде. У меня есть фотография с ними на заднем плане.

Эндрю:

[ требовательно ]

Покажи мне.

Элисон:

У меня с собой нет её. Она в доме отдыха, в коробке с фотографиями. Но это они.

—

-Студия-

Эндрю:

Да. Элисон Рейнольдс, воспитанная с наилучшим образованием, которое только можно купить за деньги — выпускница Корнелла, магнат Моды, личный стилист, бывший член совета директоров нескольких крупных гала-концертов и балов — женщина, которая преследовала меня неделями; даже настолько, что прилетела в Южную Каролину, чтобы разыскать меня и попытаться убедить в своей истории лично...

...которой не хватило блядской предусмотрительности взять с собой эту гребаную фотографию.

Что заставило меня задуматься, не ловушка ли это? Это просто способ продвижения её новой линии одежды или проекта, нуждающегося в новой аудитории?

Какое-то время я задавался этим вопросом. Потому что на самом деле казалось невероятным, что она может быть такой чертовски тупой.

Ну, я пришел к выводу — да. Она действительно чертовски глупа.

Рене Уокер:

Эндрю, это несправедливо...

Эндрю:

Наш разговор продолжался.

—

Как только Нил вернулся из парка и оказался в безопасности квартиры Мэтта, он принял душ, переоделся, немного напрасно потратил время. Он постирал белье, посмотрел вырезки последних матчей по экси, мерил шагами пол и чувствовал себя неуютно. В квартире постепенно потемнело. Синие и пурпурные цвета тянулись по белым поверхностям, окрашивая их тенями и очертаниями, в которых Нил находил неожиданное утешение. Кроме того, присутствовал тип оседающей темноты, который обычно был невозможен в городе — вид, сопровождаемый светом, который загрязнял каждую грань этого места, поэтому Нил никогда полностью не погружался в черноту. Может быть, это помогло надвигающейся тревоге. Сегодня вечером он был свободен от уборки стадиона, так как у команды было собрание, которое должно было продлиться допоздна. Он должен был быть там утром, но утро еще не наступило, и были предприняты все попытки отвлечься. Нил решил, что он может поесть, так как больше не осталось ничего, чтобы заполнить растущее пространство в его увеличивающемся сознании, поэтому он пошел разогревать оставшуюся лазанью. Постепенно подкрадывалось десять вечера. Он знал это, потому что, пока ел, тупо смотрел на часы над плитой. Его ум действительно был свидетельством усилий, которые он прилагал, чтобы не думать ни о чем важном. Он держал его в течение большей части дня после своей пробежки, и только теперь его самообладание, наконец, пошатнулось, когда вилка поднялась ко рту, а лазанья соскользнула и упала обратно на тарелку. Эндрю Миньярд был действительно какой-то ебучей занозой в заднице. Делая подкаст, делая вид, что все это было для того, чтобы найти справедливость для этой пропавшей матери и ее гребаного сына. Кем он себя возомнил? Выпускник Колумбийского университета, о-хо-хо, ну разве он не неебический умняш? На самом деле, неебический придурок, если вы спросите Нила. Он слушал подкаст, который вышел несколько дней назад, и ему хотелось посмеяться над тем, насколько неправильным было то некоторое дерьмо, которое тот говорил. Потому что это все, что он действительно мог сделать, верно? Смеяться? Если бы он не смеялся, то заплакал бы. И если бы не заплакал, то закричал. И цикл будет продолжаться с другими глаголами, описывающими определенное действие, и ерундой, о которой он не хотел думать. Поэтому вместо этого он поднял кусок лазаньи, упавший с вилки, моргнул, глядя на часы, тикающие на плите, и позволил вещам, над которыми он гипотетически посмеялся бы, если бы мог, пронестись в его голове в миллионный раз. Эндрю говорил о Ликин-парке голосом, полным такого ужаса и болезненности. Это была какая-то уебищная шутка. Для кого-то столь умного, столь совершенного и прославленного, можно было бы подумать, что он и вправду понимал, что чувствует Нил. Ты не гадишь там, где ешь, Миньярд. Его отец не был глуп. Он ни за что не стал бы прятать там трупы. Нилу было всего шесть лет, когда они с матерью сбежали, но он все еще знал это только из разговоров с ней. Кроме того. Не было никаких тел, которые можно было бы найти, если от этих тел ничего не осталось. Затем, услышав, как кто-то описывает дом, который был его личным адом в течение шести лет, как "семейный дом", даже если он не обязательно имел это в виду, зубы Нила сжались от напряжения. Он действительно рассмеялся, когда один мудак сказал: "У бедного ребенка, наверное, не было нормальных фломастеров". Но это было не так. У Нила были все фломастеры. У него были фломастеры, цветные карандаши, мольберт и маленький халатик для рисования. На самом деле, у него было все, о чем только может мечтать ребенок. Потому что если бы у него этого не было в семье с таким количеством денег, для остальных были бы подняты красные флаги, вызывающие настороженность. Подрастая, он думал, что, возможно, все это было попыткой его матери загладить те ужасы, которые совершил его отец. Все эти оскорбления и страхи... но теперь, оглядываясь назад, он не знал, правда ли это. Чувство вины могло толкнуть её на многое — он был уверен, что именно оно заставило её бежать с ним, — но смягчить удары отца? Чтобы успокоить шрамы, которые глубоко врезались в его кожу и психику, неспособные когда-либо зажить? Он и сам не знал. Её движущей силой вполне могло быть просто поддержание внешнего вида. Потому что Нилу никогда не разрешали играть по-настоящему. По крайней мере, не так, как нормальным детям. В конце концов, не было ничего из того, о чем говорил Эндрю, что он уже не знал, перед этим послушав аудио-заметки. Однако он понимал, что теперь ему придется следить за этим действом. Невзирая на боль, невзирая на умственное истощение и кошмары, которые следовали за прослушиванием, он должен был искать свои собственные ключи к разгадке, чтобы попытаться выяснить, где в расследовании находится Миньярд. Он должен был попытаться опередить его. Это было буквально необходимо для его выживания теперь, когда он знал, что Фрэнки потерян, что федералы вынюхивали все вокруг, а Миньярд витал слишком близко для его собственного комфорта. Нил доел лазанью, поставил тарелку в посудомоечную машину и достал ноутбук Мэтта. Самый первый пост на странице КК, опубликованный в 9:42 вечера, был совершенно, совершенно и совершенно неуместен. Эндрю сказал, что фото будут опубликованы в подкасте, но он подумал, он просто предположил, что воздействие этих фотографий не будет таким сильным. Однако, увидев подвал своего отца, его снесло такой мощной волной, что он едва мог дышать. Фотографии были темными, и когда Нил закрыл глаза, чтобы не видеть их, он почувствовал запах плесени и металлический привкус крови. Клетчатые полы казались более знакомыми, чем все остальное. Больше, чем лестница или стол, на котором лежали тела, раковина, где всегда текла красная вода. Нет, клетчатые полы были отпечатаны на его глазах. Когда он был маленьким, он часто смотрел на них, на кровь, стекающую на цемент, пытаясь отвлечься от нависшего над ним отца. Но это никогда не срабатывало. Потому что отец опускался на колени, клал руку ему на плечо и сжимал так сильно, что Натаниэль чувствовал, как хрустят его кости. Другой рукой он наклонял голову Натаниэля так, чтобы видеть его зеркальные глаза, и говорил, выдыхая теплый воздух в сторону лица Натаниэля: “Ты будешь моим наследием”. Каким же наследием я стал. В какой-то момент Нил откинулся на спинку дивана. Ноутбук лежал брошенный на кофейном столике, когда Нил наклонил голову и запустил пальцы в волосы. Он тянул за пряди, тянул, совсем как его мама. И когда это не сработало, он грубо провел пальцами по узелкам и спутанным волосам к затылку, где волосы были короче. Его пальцы сцепились, и он потянул сильнее. И тянул, и тянул, и тянул. Прекрати, Абрам. Не будь дураком. Но он не мог... не в этот раз. Он стал бороться с этим чувством в том переулке, но он боролся с ним сейчас. Теперь это были не просто мусор и отходы, наполнявшие его нос, теперь это был запах крови и страха, и... Ему действительно нужно было остановиться. Он не мог этого делать. Не здесь, не в этом месте. Но оно все равно приближалось. Онемевшие пальцы и онемевшие губы — он собирался опорожнить свой желудок прямо на красивый белый коврик Мэтта. Дыши, дыши, дыши ... — Нил! Он дрожал, а может быть, его и вовсе трясло. Он вскинул свою руку вслепую, столкнувшись с чем-то твердым. От удара все стало немного менее расплывчатым, немного менее похожим на то состояние, когда его голова будто бы была погружена под воду, и хватка отца на затылке не толкала его все глубже и глубже, и глубже, и... Кто-то выругался. Нил лежал на полу между диваном и кофейным столиком. Он не помнил, как попал туда, но его тело было плотно сжато, одна рука все еще была в волосах, а другая слепо хлестала по тому, что пыталось напасть на него. — Нил! Это я! Это Мэтт! Ну же, парень. Я думаю, у тебя приступ паники или что-то в этом роде. — Нил всё ещё не мог дышать. И хотя хватка отца почти исчезла, голос Мэтта звучал так, словно он был под водой. Мэтт. Нил медленно поднял голову и несколько раз моргнул. Его пальцы медленно высвободились из волос на затылке, и в поле зрения появилось лицо Мэтта. Другая его рука упала на мягкий белый ковер. Мэтт медленно сел на пятки, как будто боялся подойти слишком близко, а затем повернулся, чтобы посмотреть на компьютер. Он склонил голову набок и нахмурил брови. Фотографии подвала всё ещё висели перед ним. — Нет... — слабо выдавил из себя Нил. Он попытался сесть, но Мэтт закрыл компьютер и снова наклонился вперед, протягивая руку. — Эй, эй. Тише. Ты в порядке? — спросил Мэтт, его глаза были полны беспокойства. Он протянул руку и осторожно положил её на плечо Нила. Это успокаивало и заземляло, и Нил не понимал, почему. — В порядке, — пробормотал Нил, и Мэтт закатил глаза. — Я просто…встревоженный. — Рассказывай, давай, ага. Я знаю, как выглядит паническая атака. Что тебя так вывело из колеи? Это были фотографии с сайта "Красных Кроликов"? — Мэтт снова посмотрел на компьютер, и Нил сглотнул. Будь умным. — Нет-нет. Это просто... такое иногда случается. Извини, я в порядке... правда. — Тогда Нил сел самостоятельно, отмахиваясь от Мэтта, как будто хотел доказать свою точку зрения. Он не был уверен, что это полностью сработало. Хотя Мэтт снова отстранился, его глаза внимательно следили за Нилом. В его глазах не было ни расчета, ни каких-либо явных предположений. Но его взгляд был твердым и мягким, заботливым и уверенным — таким же твердым, как его рука. — И часто такое случается? — спросил Мэтт, понизив голос. — Иногда, — Нил сумел пожать плечами. Он отвернул свою голову. Он не знал, как правильно уклониться от этого, но Мэтт, казалось... понимал его? Посмотрев на него с минуту, он кивнул. — Иди прими душ и немного поспи. И ради всего святого, съешь немного сраного белка... — Он встал и протянул свою руку. Нил, к своему удивлению, принял её без особых раздумий, и что-то внутри него было счастливо принять такую помощь.

—

- Интервью -

Дэн Вайлдс:

Хорошо. Это правда. Почему лишь одно это наблюдение заставило тебя захотеть пройти весь этот путь и потребовать, чтобы тебя выслушали — без фактического наличия фотографии.

[ постукивание пера по бумаге ]

Дэн:

Почему ты хочешь финансировать весь этот подкаст, основываясь на одном событии, которое произошло, когда ты была ребенком?

Эндрю:

[ перебивая ]

Зачем тебе покупать мне "Мазерати"? Не то чтобы я жалуюсь.

Дэн:

[ потрясенно ]

Прошу прощения?! Ты купила ему гребаный Мазерати?!

Элисон:

[ самодовольно ]

Ну конечно же.

—

-Студия-

Эндрю:

Окей. Я чувствую, что должен объясниться ради честности.

Итак, в понедельник утром, 22 апреля, я, возможно, заехал в TFN, и, по всей видимости, увидел блестящий новый Мазерати на нашей стоянке. Возможно, это была именно та машина, которой я подразнивал на нашем вебсайте, просто чтобы разозлить Элисон — заставить её поверить, что это были мои условия. Возможно, это было упущение с моей стороны, но в свою защиту скажу, что я не думал, что она действительно купится на это. Потому что это блядская Мазерати, и ни у кого не должно быть такого количества лишней налички на руках.

Но, увы, да. Теперь у меня новая машина. Элисон действительно купила её для меня. И я ни хрена не собираюсь это скрывать или как-то оправдываться. Элисон Ямайка Рейнольдс купила мне "Мазерати" только за возможность поболтать со мной. Это не было условием для того, чтобы взять её в команду или принять её спонсорство. Просто чтобы услышать, что она хочет сказать, потому что я отказывался от этого разговора неделями.

Я ей не доверял. Не совсем так.

И до сих пор не знаю. Даже после всего того, что случилось.

Но если она хочет выбросить серьезные деньги на ветер только для того, чтобы, блять, поговорить? Окей.

Насколько я понимаю, это всего лишь первый взнос за то, чтобы иметь с ней дело.

И знаете что? Это сработало.

—

-Интервью-

Рене:

[ медленно ]

Эндрю, это неэтично. Это идет вразрез...

Элисон:

А теперь смотри. Мы все здесь, на самом деле говорим об этом дерьме, вместо того чтобы все, кроме Сэта, пытались притворяться, что меня не существует.

Сэт Гордон:

Я с тобой, королева.

Элисон:

[ стон ]

Аргх. Я ненавижу людей, которые думают, что им нужно рассказать мне то, что я и так уже знаю. Как скучно.

Смотри.

[ пауза ]

Я говорю это людям уже много лет, и они либо не верят мне, либо им на это наплевать. Я знаю, что я, нахуй, видела. Этот парень выглядел несчастным, а леди выглядела чертовски безумной. Я хочу иметь возможность доказать это.

[ пауза ]

Эндрю:

Значит, ты делаешь это для оправдания? Чтобы все знали, что ты не сумасшедшая.

Элисон:

В точку, Сладулик.

—

-Студия-

Эндрю:

Это то, что я могу оставить позади.

Когда я рос, никто не верил ни единому моему слову. И только когда в моей жизни появились определенные люди, мои слова обрели вес. Это заняло некоторое время, чтобы построить доверие, и чтобы другие начали видеть во мне больше, чем просто... ну. Если вы следите за веб-сайтом, вы знаете, как большинство членов команды смотрят на меня.

Однако, когда я вошел в эту область, доверие к этому всему начало ослабевать. Потому что я нехороший и не сдерживаюсь, когда говорю. Возможно, я недостаточно эмоционален, но мои слова правдивы. Я знаю, как мне это удается. Я знаю, как люди смотрят на меня. Я знаю, что мои методы сомнительны, и что люди шокированы, когда я забочусь о жизни других людей — например, борюсь за справедливость, когда речь заходит о детях в приемных семьях, или пытаюсь найти пропавших мать и сына.

Я понимаю потребность в оправдании. Ткнуть своими достижениями в лицо тем, кто в тебе сомневается.

И хотя это не является моей движущей силой на этой работе, я понимаю это.

Если это единственное, что побуждает к действию гребаную Элисон Рейнольдс, чтобы помочь мне? Вот и прекрасно. Потому что я верю в желание доказать людям, что они неправы, гораздо больше, чем в доброту человеческих сердец.

—

На следующий день Нилу пришлось дважды побывать на стадионе — один раз утром, чтобы привести стадион в порядок после вчерашней тренировки, и еще раз вечером, чтобы привести стадион в порядок после сегодняшней тренировки. В тот вечер он был там последним, как и обычно. Нил привык к одиночеству, он привык к жизни в одиночестве и к тому, чтобы быть предоставленным самому себе. Но, правда, ему просто нравилось задерживаться на корте и в раздевалках. Джерри не возражал. Нил как раз заканчивал и собирался уходить, когда услышал, как открылась дверь в раздевалку, и его сердце чуть не выпрыгнуло из груди. — Нил? — Для такого чертовски крупного мужчины он двигался так чертовски бесшумно. Конечно же, это был Мэтт, и Нил старался справиться со своим неистовым сердцебиением. — Господи Иисусе, Мэтт, — сказал он, выходя из-за угла. — Ты меня до смерти напугал. Какого черта ты здесь делаешь? Мэтт поднял руки и улыбнулся своей широкой глупой улыбкой. — Прости, прости. Я просто знаю, что ты всегда приходишь позже, чем все остальные, и я подумал, что тебе не помешает немного развлечься. Развлечься? — Развлечься? — Нил никогда не развлекался. Веселья в его длинном списке не было, да оно и не требовалось для выживания. С другой стороны, в этом списке не было и такого пункта, как сидеть на корте и представлять себе жизнь, которой никогда не будет... — Ага, развлечься, — улыбка Мэтта слегка потускнела, и тогда он серьезно посмотрел на Нила. — Я знаю, что тебе пришлось нелегко в последнее время. Я не знаю, в чем заключается твоя история, но я хочу помочь. И я просто случайно узнал, что ты одержим экси... нет, — прервал он Нила, когда тот открыл рот, чтобы возразить. — Я тебя видел. Как ты смотришь повторы игр снова и снова, на этом корте. Нил. Я видел тебя там тогда, когда ты думал, что никто не смотрит. Нил вдруг почувствовал себя совершенно беззащитным. Экси было его слабостью. Это было что-то, за что он держался все эти годы, это было влечение к чему-то, за которое он чувствовал себя виноватым, ведь его мать всегда была так непреклонна в этом вопросе, желая оставить экси позади...но Мэтт не был неправ. Нил действительно любил экси, он любил острые ощущения от игры и энергию болельщиков. Он любил смотреть, как защитники оттесняют нападающих, и ему нравилось смотреть, как вратари прыгают, дабы спасти ворота. Он также любил самих нападающих — смотреть, как они бегут, крутятся и уворачиваются, чтобы добраться до цели. Он любил, он любил, он любил... Он был одержим Экси. И на мгновение он возненавидел Мэтта за то, что тот увидел эту одержимость. — Не понимаю, какое это имеет отношение к делу. Давай. Пойдем дом... к тебе домой. Давай вернемся к тебе домой. Дурак. Мэтт шагнул ближе к Нилу и скрестил руки на груди, глядя на него сверху вниз с ухмылкой, которая заставляла Нила очень сильно нервничать. — Может, ты сначала сыграешь? У Нила сжалось сердце. — Что? Нет, Натаниэль. — Пойдем, — сказал Мэтт. Он подошел к шкафчику в конце ряда и открыл его. Наугад он начал вытаскивать снаряжение и бросать его Нилу, который изо всех сил старался поймать части экипировки, когда они подлетали к его голове. — Ты хочешь поиграть? Со мной? На корте?.. — спросил Нил, недоверчиво глядя на обивку и защиту в своих руках. Голос его матери неистово гудел в его ухе, кружа вокруг так, что невозможно было отмахнуться, когда он пожал плечами, пытаясь отгородиться от её голоса. Когда это не сработало, её голос вторгся в его голову, крича: Не привязывайся, не привязывайся, не привязывайся. Но, блять, было уже слишком поздно. — Да. Переодевайся. Я помогу тебе со снаряжением. — Нил попятился, когда Мэтт подошел к нему ближе. — Нет, все в порядке. Я справлюсь. Раньше я играл... когда я был моложе. Он ни за что не позволит Мэтту помочь ему с обивкой. Его шрамы вызовут ещё больше вопросов в голове Мэтта, и если он был честен с самим собой, он просто чертовски ненавидел эти вопросы. Запершись в душевой кабинке, он начал приводить в порядок обивку, ютясь в маленьком пространстве. Нил не лгал, когда говорил, что играл когда-то давно. Он и правда играл. Однажды, когда он был моложе, он играл за команду младшей лиги, когда был еще совсем ребенком. Предполагалось, что он будет играть в течение многих лет после этого в школе, которую он посещал, но он так и не получил шанса. Потом, когда мать умерла, и ему пришлось оставить её в Калифорнии, он отправился в Аризону. Они бывали там и раньше, но что-то такое в этом месте — что-то такое в их пребывании в Аризоне — заставляло его хотеть вернуться обратно хотя бы ненадолго. Он оказался в маленьком забытом городке под названием Милпорт и играл в экси в своем "выпускном" году под другим вымышленным именем. Голос матери в его голове был неумолим. Должно быть, она переворачивалась в несуществующем гробу своей свежей песчаной могилы. Может быть, тогда даже больше, чем она делала это сейчас... Он играл в качестве защитника в младшей лиге, но для «Милпорт Динго» он был нападающим. Он был не так уж плох. Правда. И он наслаждался каждой секундой того времени. Это и стало причиной, почему он просто не мог иметь это. Экси было мечтой для другого ребенка, другого времени, другого имени, семьи и другой истории. Нилу удалось раздеться и надеть наплечники. Это было похоже на мышечную память. Он не делал этого уже восемь лет, но все еще помнил ощущения и движения. Он вышел из кабинки, как только надел рубашку, и продолжил надевать экипировку на ходу. Как только Нил был готов, он неуклюже направился к корту. Подушки были не совсем его размера, и потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к ним после стольких лет без них. Однако после первых пяти минут он почувствовал себя достаточно комфортно, чтобы немного согреться и побегать по корту вместе с Мэттом. — Ладно, это просто веселое упражнение. Я знаю, что ты давно этого не делал, так что не беспокойся о правилах или о том, как ты играешь. — Он подождал, пока Нил утвердительно кивнет, прежде чем побежать к месту перед воротами. — Хорошо, — сказал Мэтт, и его фирменная маниакальная улыбка вернулась на место. — Нападай, бро. Не смей, Натаниэль. Нил побежал. Натаниэль, остановись. В руке у него была ракетка с мячом, и он пошел прямо на Мэтта, прежде чем попытался сделать финт и увернуться от него. Но Мэтт не зря был рекордсменом. Он двинулся вместе с Нилом и оттолкнул его своей же клюшкой, которую держал обеими руками. Нил рассмеялся и побежал обратно к своей исходной точке. Это ужасная идея. Заткнись. Он улыбался. Он чувствовал это прямо на своем лице, и это было странно. Его щеки задергались от незнакомого чувства, но он не мог остановиться — не мог сдержать это чувство. Нил, нахуй, парил, и это касалось как и его быстрых ног, так и эйфории, в которой он находился, он был в гребаном воздухе. Он снова и снова бросался на Мэтта, вертелся и крутился, но как ни старался, не смог обойти его. Но даже тогда он не мог найти в себе ничего, что бы его волновало. Мэтт смеялся и подталкивал его, и Нил смеялся и толкал его в ответ, и где-то в глубине души он подумал, что это немного похоже на танец. Взаимные уступки между двумя людьми. Нападай, нападай в ответ, нападай, нападай в ответ — до самого конца. До тех пор, пока они оба не устали и не вспотели. Нил подумал, что сейчас потеряет сознание, но он все равно толкнул Мэтта в ответ. И, наконец, он обошел его. Он развернулся вокруг Мэтта и отбросил его в сторону, чтобы бросить мяч в ворота. Ворота не загорелись красным, но Нилу показалось, что загорелись. Где-то тот самый ребенок, у которого были все цвета, все маркеры и карандаши этого мира, но не было возможности представить, что с ними нужно делать — наконец увидел, как ярко и красно загоралась цель в его мысленном взоре. Это было чувство, не похожее ни на что другое. Ты не можешь это иметь. Нил поднял ракетку в воздух и побежал по кругу, как идиот. На одно мгновение он был по-настоящему счастлив. Невозможно. Он опустился на пол корта, тяжело дыша и упершись руками в колени, опустив голову между ними. Рядом с ним, тяжело дыша, рухнул Мэтт, но он был не столь запыхавшимся, как Нил. — Как, черт возьми, ты умудряешься быть таким быстрым? — спросил Мэтт. Нил поднял на него глаза и увидел, что тот вытирает пот со лба. — Я много бегаю, — ответил Нил. Похоже, этого недостаточно. — Да? Ну, из тебя бы вышел отличный нападающий. Вышел бы, следовал бы выйти, должен был выйти. — Ну и как, помогло? Игра? — Когда Нил непонимающе посмотрел на него, Мэтт продолжил: — Я имею в виду с беспокойством. Очень усердная тренировка всегда помогает мне, когда с моим разумом полный пиздец. Нил задумался над ответом, прежде чем произнести его вслух. — Да, — наконец решил он. — Это помогло.

—

- Интервью -

Эндрю:

[ рассуждая ]

Я могу за это взяться. Ладно. Это просто глупость, что ты решила не брать фотографию с собой в качестве доказательства, или у тебя ещё есть туз в рукаве?

Элисон:

Возможно, немного и того, и другого.

Эндрю:

[ пауза ]

Добро пожаловать на борт.

[ цок ]

Рене:

[ тихо ]

Эндрю, ты не можешь оставить машину себе.

Эндрю:

[ бормоча ]

С чего я, блять, не могу. Что из-за этого будет?

[ с сарказмом ]

Мое имя будет запятнано? Будет утеряна достоверность?

[ пауза ]

Сэт:

[ фоном ]

А как же я, малышка? Маленький Монстр получает машину, но на самом деле я делаю большую часть работы.

Элисон:

Найди себе папика, малыш.

Эндрю:

[ громко ]

В любом случае. Ты платишь за этот беспорядок и любые дополнительные расходы, которые нам нужны. В любом случае мы планировали поехать во Флориду из-за Порт-Сент-Люси и Паркленда, так что мы просто добавим Кис в список поездки.

Элисон:

Круто. Я еду с тобой. Если я плачу за это, я еду.

—

- Студия -

Эндрю:

И я согласился. Было проще иметь в компании кого-то, кто знает этот район, чтобы показать нам его окрестности, и привлекательность отчета о личной встречи о том, что могло или не могло произойти в Ки-Уэсте, тоже играла свою роль. Возможность привлекала меня настолько, что я согласился провести с Рейнольдс продолжительный период времени.

Никому лучше больше не сомневаться в моей преданности делу.

—

В воскресенье Нил остался в квартире один. Он подумал, не пойти ли еще раз на пробежку, но, в конце концов, решил, что лучше остаться дома. Игра на корте помогла Нилу справиться с почти постоянной тревогой, но она все еще была с ним — задерживалась на заднем плане его сознания и ожидала следующего момента, чтобы нанести удар. Нил уже начал думать, что тут уж ничего не поделаешь, поэтому подавил любые мысли, которые могли спровоцировать его панику. Он не хотел волновать Мэтта больше, чем уже волновал. В конце концов, беспокойство порождает вопросы, а вопросы — это то, на что у Нила обычно нет ответов. Был полдень, солнце уже миновало самую высокую точку в небе и лениво изгибалось над Центральным парком. Нил смотрел, как свет ползет по белоснежному ковру, пока он разгадывал очередное судоку, когда услышал, как открылась дверь, и вошел Мэтт. — Уже выложили? — спросил он, бросая бумажник на кухонный стол. Нил в замешательстве посмотрел на него. — Что выложили? — спросил он, приподнимаясь на локте. — Аудиозаметки! Сегодня воскресенье, они должны быть выложены. — Он обошел вокруг дивана и шлепнул Нила по ногам, чтобы тот сел. Придвинув к себе ноутбук, Мэтт наклонился вперед и сосредоточился на экране. — Понятия не имею. Я не особо слежу за этим, — Мэтт искоса взглянул на него. Он знал, что Мэтт видел фотографии подвала, знал, что он прекрасно понимал, что это была за ситуация. Он понятия не имел, что Мэтт думает по этому поводу, или что он думал ранее, догадывался ли он насчёт правды, или догадывается ли сейчас. Но Нил собирался вести себя так, как будто ничего из этого не имело для него значения, так, нахуй, долго, как он сможет. Идиот. Мэтт пролистал веб-сайт и через минуту вздохнул: — Ах, выход отложили. Черт, я был очень взволнован. Думаю, на этот раз они отправились во Флориду. Флорида. Нил на мгновение закрыл глаза. Он забыл, заставил себя забыть. В конце прошлого подкаста Миньярд сказал, что они едут во Флориду. У него тоже случился гребаный приступ паники из-за этого — или, может быть, приступ случился после... Все становится расплывчатым. Он мог бы посидеть с минуту и подумать об этом. Подумать о том, как обезумела его мать тогда, как он был напуган и растерян. Он мог думать о людях, которые следовали за ними, преследовали их, преследовали вдоль побережья Флориды и в Кис, прежде чем они помчались в другие места, пытаясь сбежать. Тогда ему было всего семь лет. Это было чуть меньше двадцати лет назад. Он видел только обрывки и отголоски солнечного света; заднюю комнату пляжного магазина; хватку матери; и этот острый металлический привкус крови и страха. Теперь это было такое знакомое чувство. Знакомые чувства тогда и сейчас встали в один ряд, когда он позволил своему разуму ненадолго задаться вопросом, что за хуйню Миньярд смог выкопать на этот раз. Он понятия не имел, легко ли отследить информацию о том, что они там были, но если это было так, и Миньярд получил её в свои руки — Нил знал, что это значит. Это означало, что они были не так осторожны, как думала его мать. Это означало, что Миньярд мог установить временную шкалу, карту и следовать ей. Это означало, что если этот парень был серьезен, он сможет выследить Нила, как ебаное животное. Знакомо. Нил медленно открыл глаза, и этот шепчущий голос вернулся в его голову — он пробивался сквозь его навязчивые мысли и напоминал ему: будь на шаг впереди, будь умным, найди лазейку. Мэтт вздохнул, и звук скольжения его ноутбука по столу заставил Нила снова сосредоточиться. — Я пойду приму душ. Подумай о том, что ты хочешь на ужин. Нил кивнул ему и придвинул компьютер поближе к себе. Как только он услышал, что дверь спальни Мэтта закрылась, он начал просматривать сообщения на сайтах. По большей части это были просто ответы на вопросы Эндрю, который был полнейшим мудаком и подписывал свои посты как "Э", как будто он был каким-то таинственным божеством. Да ладно. Насколько Нил мог судить, он был саркастичным придурком. Между прочим, он прокручивал и прокручивал, ища любую подсказку, что у Эндрю может быть еще какая-то информация, когда внезапно на экране выскочило одно имя. Кевин. Кто-то задал вопрос: "Вы слышали о небольшом виде спорта под названием экси?" Это был ужасно глупый вопрос, и Нил подумал, что он заслуживает глупого ответа. Но тот, что дал Эндрю, заставил желудок Нила сжаться. — Экси — это спорт? Кевин еще больший осел, чем я думал. Этого не может быть... не так ли? Нет. Нет, нет, нет. Невозможно. Это было слишком большое совпадение — что Кевин Дэй, с которым он действительно имел реальный контакт в детстве... был другом или, по крайней мере, знал Эндрю Миньярда. Саркастического мудака, который в настоящее время возглавляет охоту на Нила. Нет. Нил продолжал поиски, потому что ему просто необходимо было заставить себя это сделать. Он был почти в бешенстве, когда его глаза летали по экрану, ища еще какие-нибудь намеки или упоминания. Последовал еще один вопрос о дружбе между Кевином и Эндрю, и Нил остановился. Открыв гугл в отдельной вкладке, он поискал имя Кевина. Одна из первых ссылок, которая выскочила, была страница Википедии. Ниже была ссылка на сайт под названием "Дэйли Экси". Там было написано, что сайт находится на доработке, но в центре была улыбающаяся фотография Кевина с его белоснежными зубами, татуировки с номером "2" нигде не было видно. Ниже было небольшое описание подкаста, где он увидел это. Канал "Лисья Нора". Та же самая сеть, что транслировала "Красных Кроликов" Нил убрал руки от компьютера так быстро, словно обжегся. Блять, блять, блять. Кевин ему все расскажет. Кевин расскажет Миньярду, что у него был контакт с гребаным Натаниэлем Веснински, и почему, и как, и при каких обстоятельствах это произошло, и, и, и. Нил кое-как поднялся с дивана и направлялся в свою комнату, прежде чем столкнуться в коридоре с Мэттом. Мэтт схватил его за руки, чтобы поддержать, и с беспокойством посмотрел ему в лицо. — Нил? Ты в порядке? Ты пиздец побледнел. Его классический ответ на этот вопрос вертелся на кончике языка. "Я в порядке", - просто ждал, когда рот откроется и этот ответ отпустят, чтобы оправдать себя перед паникой, уже давно поселившейся глубоко в его костях. Но с Нилом было не все в порядке, и он чувствовал, как медленно погружается в черную бездну отчаяния. Он попытался взять себя в руки. Все, что ему было нужно, — это добраться до своей комнаты, чтобы он мог сломаться должным образом, чтобы он мог поплакать и сделать все, что ему нужно было сделать, чтобы смириться с тем, насколько невероятно объебаной была вся его жизнь. Но этого не случилось, потому что Мэтт мягко развернул его и повел на кухню. Нил почему-то позволил этому случиться. Спорить было бесполезно, потому что он не мог даже открыть рот. Мэтт усадил его на его обычное место на кухонном острове и порылся в шкафу. Он вернулся с протянутой рукой. — Ешь. Нил посмотрел на предмет в руке Мэтта. Он был похож на шоколад. Несколько секунд Нил в замешательстве смотрел на него. — Ешь, — повторил Мэтт. — Это темный шоколад. Это должно помочь справиться с тревогой. Просто попробуй, — он начал разворачивать шоколад и протянул плитку за обертку. — Пожалуйста? Нил вообще не любил ни шоколада, ни сладостей. Но, тем не менее, он принял его — автоматический ответ мозга, который был обучен принимать приказы, когда он был в паническом режиме. Он откусил кусочек и медленно прожевал. Мэтт снова исчез и вернулся со стаканом воды. Когда Нил прикончил первый кусок шоколада, Мэтт отломил второй, и к тому времени, когда он съел и его тоже, он почувствовал, что восстановил некоторое подобие контроля. Мэтт наклонился вперед к стойке напротив Нила и скрестил руки на груди. — Ты в порядке? — спросил он. У Нила не было ответа на этот вопрос, кроме того, что у него не было выбора, кроме как быть в порядке. Вместо этого он просто кивнул, и Мэтт счел это достаточным ответом, когда спросил: — Что случилось? Ты был в порядке до того, как я ушел. Меня не было всего несколько минут. Ты... ты что-то видел? Опять на странице с Красными Кроликами? Нет. Нил отрицательно покачал головой. Возможно, слишком быстро, но ему было все равно. — Нет-нет. Ничего подобного, — его голос прозвучал хрипло и отстраненно, даже для его собственных ушей. — Это просто случается. Я в порядке. Мэтт вздохнул и покачал головой. — Да, конечно.

—

Эндрю:

Теперь, мы переходим к тому, что может ввести вас в некоторое заблуждение. Если вы прослушали последние аудиозаметки, то знаете, что мы отправились из Майами в Исламораду, затем в Ки-Уэст, и все это до того, как мы вернулись в Паркленд и Порт-Сент-Луси. Но мы полагаем, что Мэри и Натаниэль путешествовали не в таком порядке.

Ради этих подкастов и для вашего понимания их траектории мы будем идти в соответствии с временной шкалой. Так что не отставайте. Все может запутаться.

Начнем с Порт Сент-Люси.

//Теперь мы попросим вас внимательно посмотреть на ваши экраны. Полиция Порт-Сент-Луси нуждается в вашей помощи, чтобы найти эту пропавшую мать и её восьмилетнего сына.//

Это было одно из двух упоминаний на местной телевизионной новостной станции Порт-Сент-Люси, WPTV. Второй был просто повторением того же самого представления.

Этот клип я хранил несколько месяцев. На самом деле, это был один из первых реальных роликов, который я получил в свои руки, когда начал это расследование. Я не знал, какое отношение Флорида или Порт-Сент-Люси имели к этому в то время, и не знал, действительно ли это было связано с Мэри и Натаниэлем. Объем информации, которым я располагал, был ограничен и хранился в небольшой папке на моем рабочем столе в Бостоне.

Однако, когда я начал расследование с Рене, мы посмотрели на websleuths.com — веб-сайт, используемый для тех, кто интересуется в основном нераскрытыми делами и нераскрытыми преступлениями, чтобы публиковать обновления о своих собственных выводах. Websleuths сыграл важную роль в наших исследованиях и продолжает играть по сей день. Многие из людей, размещающих там посты, — просто кабинетные детективы, но есть много личных следователей, а также журналистов.

Там Рене и нашла Боба Робертса.

При поиске по делу Веснински имя Боба, казалось, всплывало довольно часто. Он не был похож на большинство других плакатов. Он не троллил и не посылал то, что обычно считалось ложными наводками. Вместо этого он всё ещё занимался этим делом, и многие вещи, которые он нашел, были вещами, которые я уже и так осознал.

Рене решила написать ему, чтобы узнать больше.

Рене:

Как и сказал Эндрю, он казался заслуживающим доверия. Мы обменялись несколькими электронными письмами, и он сказал, что раньше был свободным журналистом. Дело Веснински было лишь малой частью его карьеры, но кое-что беспокоило его и по сей день. Мы просмотрели информацию о нём, и все, что он рассказывал, казалось правдой и было подтверждено.

Поэтому следующим нашим шагом было организовать собеседование. Это сработало идеально в соответствии с нашей поездкой во Флориду и еще одним интервью, которое мы запланировали, поэтому Эндрю дал добро.

Эндрю:

Он был хорош. Несмотря на его интерес к нашему подкасту, и несмотря на то, что его звали Роберт Робертс, у него была ценная информация, которая поднимала некоторые наши вопросы, и отвечала на них.

Вот это интервью:

Рене:

Суббота, 27 апреля 2019 года.

Порт-Сент-Люси, Флорида.

[ ресторанный шум ]

Эндрю:

Во-первых, как вас зовут и как пишется ваше имя?

Боб Робертс:

Боб Робертс - Б О Б, Р О Б Е Р Т С

Эндрю:

Что ты можешь нам рассказать, Боб?

Боб:

Мы думаем, что они приехали из Орландо. Они поехали в Порт-Сент-Луси на арендованной машине, которую бросили, как только приехали сюда.

—

- Студия -

Эндрю:

Теперь мы выходим из хронологического порядка, но если вы слушали аудиозаписи, вы слышали в одном из наших других интервью от журналиста местных новостей 10 по имени Сара Джонсон, что Натаниэль и Мэри, возможно, взяли напрокат автомобиль из Орландо.

Тогда мы впервые услышали об этом. Однако её знания о машине и её назначении были ограничены. Честно говоря, это не стоит и обсуждать, потому что у Боба было больше информации, которую вы скоро услышите.

То, что она сказала, то, что запомнилось нам больше всего во всем этом интервью, — было её пересказом сообщения о наблюдении Мэри и Натаниэля.

Ради актуальности и понимания — вот это интервью из Паркленда. Наше второе место на временной шкале путешествия Мэри и Натаниэля по Флориде.

—

Рене:

Пятница, 26 Апреля 2019 Года

Паркленд, Флорида

[ шум в кафе ]

Эндрю:

Во-первых, как вас зовут и как пишется ваше имя?

Сара Джонсон:

Сара Джонсон — С А Р А, Д Ж О Н С О Н.

Эндрю:

Что вы можете рассказать мне об этом деле? Мать и сын, о которых вы доложили в 2002 году?

Сара:

Честно говоря, не очень многое. Мы получили сообщение из Порт Сент-Луси. Они были там раньше и были прослежены до сюда — Паркленда. Мы знаем, что у ребенка были рыжие волосы и голубые глаза, ему было около семи лет. Порт-Сент-Луси назвал нам имена Мэри и Натаниэля Абрамс.

—

- Студия -

Эндрю:

Остановитесь со мной на мгновение. Это, наверное, самая важная информация, которую мы услышали от Сары. Боб повторил это позже, так же как и остальную часть нашего разговора с Сарой, но это был первый раз, когда мы услышали об использовании того самого имени.

Мэри и Натаниэль Абрамс — не Веснински. Абрамс.

Для нас оно имело огромное значение. Почему?

Потому что полное имя Натаниэля — Натаниэль Абрам Веснински.

Был ли это способ замести следы? Попытка спрятаться у всех на виду? Или это было имя, данное полиции?

Мне трудно поверить, что Мэри объявит свое имя всему миру, особенно когда они в бегах. Так что же это значит?

Только одно имя в длинном списке возможных псевдонимов? Или... что-то еще?

Возвращаясь к нашему интервью с Бобом в Порт-Сент-Люси, теперь, когда у нас есть контекст, здесь может быть начало ответа.

—

Боб:

[ глубокий вдох ]

Во всяком случае, никто не знал, кто они такие. Но местная полиция получила звонок от кого-то, утверждающего, что Мэри и Натаниэль Абрамс были здесь.

—

- Студия -

Эндрю:

Кто-то.

Почему Мэри позвонила в местную полицию, чтобы сообщить о своем местонахождении, назвав второе имя сына?

Была ли это насмешка? Угроза, что за ними следят? Что за ними наблюдали? Что кто-то знает, где они находятся?

Может быть, так оно и есть. Отметьте это в своей голове. Мы ещё поговорим об этом позже.

Пока что мне это не приходило в голову до тех пор, пока несколько дней назад я не перечитал наши записи. Вот почему я не стал задавать вопросов и вместо этого сосредоточился на Орландо.

—

- Интервью -

Боб:

Мы не имеем ни малейшего представления о том, что навело этого человека на мысль об их местонахождении.

Эндрю:

Почему Орландо?

Боб:

Мы смогли найти арендованную машину, на которой они приехали, и она была зарегистрирована в Международном аэропорту Орландо. Мы не знаем, где они были до этого.

Эндрю:

[ пауза ]

Видел ли их кто-нибудь фактически?

Боб:

Да.

[ шуршание бумаг. Фоновый шум ]

Вот интервью о наблюдениях, которые мы имеем. Есть только несколько, но они кажутся довольно надежными. По крайней мере, описания совпадают.

—

Во вторник Нил возвращался домой после уборки стадиона, когда зазвонил его телефон. Он слегка вздрогнул всем телом, но он смог хорошо это замаскировать, быстро порывшись в кармане, он взглянул на экран. Никто никогда не звонил ему — не было никого, кто мог бы ему позвонить. Даже Мэтт, как правило. Но увы. Имя Мэтта высветилось на экране вместе с входящим вызовом. Нил мог проигнорировать его звонок. Сунуть телефон в карман и выяснить, что ему было нужно, когда он доберется до дом... квартиры Мэтта. Но вероятность того, что это было как-то связано с Нилом, что кто-то появился у двери Мэтта, или, или, или ... На всякий случай он поднял трубку. — Эй! Ты уже идешь домой? — Да, а что? В чем дело? Тебе нужно, чтобы я что-то купил? — Нил проходил мимо винного магазина, куда они обычно заходили, когда им требовалось что-нибудь быстрое (или нарезанный сыр). — Нет, просто проверяю, — Нил услышал улыбку в его голосе и сразу же почувствовал раздражение. — Скоро увидимся! У него там кто-то есть, — подумал Нил. - У него там кто-то есть, и они меня узнают. Беги. Нет. Но он мог это сделать. Развернуться, заскочить в метро и поехать туда, где не было квартиры Мэтта. Но эта схема действий не была разумной. Нет, дом Мэтта был самым безопасным местом для него, и все его вещи все еще находились именно там. Итак, он вошел в здание, поднялся на лифте и подошел к двери квартиры. Оказавшись внутри, он направился в гостиную в сопровождении своего неистового сердцебиения. Единственное, что заставляло его ноги двигаться вперед, а не в свою комнату, чтобы схватить всё свое дерьмо и убраться оттуда подальше, — было то, что он не слышал никаких голосов. Вместо этого он увидел Мэтта, стоящего там, ухмылявшегося от уха до уха. В комнате с ним был кто-то или что-то. Но это был не человек. — У тебя есть кот? — спросил Нил. Это был толстый серый полосатый кот с зелеными глазами и равнодушным взглядом. — Да, я подумал, что она будет хорошей компанией для... нас. Её зовут Сэр. Сэр? — ... и просто, хм. Нил, посмотри на неё... — Мэтт зарылся лицом в её мех, потом поднял и посадил её к себе на бедро, как люди делают это со своими младенцами. — И посмотри на все это дерьмо, которое я приготовил для неё. Сэр, по-видимому, шла в наборе с несколькими предметами. Кошачья переноска, кошачья кровать, кошачьи игрушки, кошачье дерево, кошачьи миски, кошачий корм, кошачье, кошачье, кошачье. Нил только стоически кивнул, когда Мэтт опустил её на землю. Сэр подошла к нему, принюхиваясь, а затем попыталась потереться о его ноги. Нил не питал особой любви к животным. Он никогда не привязывался, потому что знал, что лучше этого не делать, а потом привязанность стала тем, от чего его мать советовала отказаться. Ага. Конечно. Однако ему было нетрудно вспомнить то время, когда он был совсем маленьким, лет пяти, и у него был домашний кролик. Он любил этого кролика. Его звали Человек-Паук, и он был коричневым и мягким — ещё одна попытка его матери компенсировать весь абьюз со стороны его отца (или еще одна попытка скрыть жизнь, которую они жили, под видом другой). Однажды он пришел домой из школы и поднялся в свою комнату. Его отец сидел на кровати с Человеком-Пауком в руках. Нилу тогда было всего 5 лет, но он помнил это так ясно. Вспомнил, как намертво замер в дверном проёме и посмотрел, как отец медленно гладит кролика с головы до хвоста. Он никогда не был так нежен со мной. Он спросил Натаниэля, как дела в школе, и когда Натаниэль сказал, что все в порядке, он сжал кролика так, что Натаниэль услышал его писк. "Тогда почему твоя учительница позвонила и спросила о синяке на твоей руке?" Его отец не убивал Человека-Паука. В тот день он даже не ударил Натаниэля. В этом не было необходимости. Угроза была очевидна даже для его пятилетнего "я". На следующий день Натаниэль отпустил Человека-Паука в лес за своим домом. Он держал его нежно, так нежно, как только мог. Он ощупал пальцами его мягкий мех и подумал своим детским разумом, будет ли это последний раз, когда он снова почувствует что-то настолько мягкое. С тех пор он стал остерегаться животных. Не потому, что рядом был его отец, способный угрожать, сделать... то, что он намеревался сделать с тем кроликом. Но потому, что какая-то часть Натаниэля долгое время боялась того, что та нежность, которой он научился со своим ручным кроликом, была чем-то, что он потерял за годы бегства. — Она уже обучена и все такое, — сказал Мэтт, когда Нил пришел в себя. Мэтт снова усадил Сэр к себе на колени со своего места на полу. — Иди погладь её, она очень милая. — Нет, мне и так хорошо. Но все равно спасибо. — Нил скрылся в свою комнату так быстро, как только мог, и постарался не обращать внимания на разочарование, промелькнувшее на лице Мэтта. А чего он ожидал? Что Нил станет лучшим другом кошки или что-то в этом роде? Он не выходил, пока Мэтт не крикнул из коридора, что он голоден и заказывает пиццу. Запах еды загнал его на кухню, и Мэтт пододвинул к нему кусок сырной пиццы. Тот факт, что Мэтт знал его достаточно хорошо, чтобы понять, что он ненавидит овощи в своей пицце, заставил Нила поежиться. Мэтт с тарелкой направился к дивану, и Нил последовал за ним. Они сели, и Мэтт, прежде чем открыть ноутбук, нашел канал с вырезками из матчей экси на телевизоре для Нила. Нил знал, что он проверяет наличие аудиозаметок, которые должны были выйти в воскресенье. — Ах, — сказал Мэтт, откусывая пиццу, — Эндрю написал, что они все были больны. Нил промычал что-то неразборчивое в ответ, не отрывая глаз от телевизора. Его сердце забилось быстрее, как всегда, когда речь заходила об этом, но Нил был рад, что заметки еще не вышли. Это было еще одно дерьмо, с которым он не хотел иметь дело. Лазейка, Натаниэль. Лазейка. Нил отключил голос в своей голове, когда Мэтт сказал: — Ох, дерьмо. Дэн заболела, — наклонившись ближе к компьютеру, как будто это дало бы ему больше ответов. — Кто это? — Дэн. Дэн Вайлдс. Директор. Помнишь? Великолепная женщина с прекрасными косами? Надеюсь, с ней все в порядке... Ах, да. Нил закатил глаза. — Я уверен, что с ней все в порядке. — Да... да, ты прав. Она, наверное, в порядке. — Мэтт уставился на компьютер, постукивая пальцами по клавишам, но на самом деле не печатая. Отлично. Нил вздохнул. — Что, Мэтт? На мгновение воцарилось молчание, прежде чем тот сказал: — Может быть, я мог бы послать ей цветы? Ну, ты знаешь, "Поправляйся скорее". НЕТ. Он уронил пиццу из своих рук. — Нет, — твердо сказал он, поднимая пиццу и пытаясь очистить ее менее жирной рукой. — Но… я хочу сказать, подумай об этом. Разве есть ещё более лучший способ, чтобы подкатить, понимаешь? Она бы узнала, что я фанат её работы, и что я охуенный парень. НЕТ. — Мэтт, нет. — Нил мог лишь с ужасом смотреть на него, отталкивая Сэр, которая прыгнула на его слегка смазанные маслом колени, но она, казалось, не хотела двигаться с места. Улегшись на его коленях, она протяжно замурлыкала. Нил со стоном сдался и отставил тарелку в сторону. — Она подумает, что ты какой-то сталкер. Она скажет: "Вау, какой-то сумасшедший сталкер посылает мне цветы, когда я даже с ним не знакома. Спортсмены такие придурки.” Мэтт пожевал губу, не отрывая глаз от экрана. С громким несчастным вздохом он пробормотал: — Ты прав. Нил тоже вздохнул с облегчением и решил еще раз попытаться столкнуть Сэр с колен. Она встала, помахивая хвостом, и устроилась вместо этого на коленях Мэтта. — Наверное, я просто одержим. Я даже не знаю почему... — Его голос был таким тихим, таким далеким, когда он постукивал указательным пальцем по своему ноутбуку, пока лицо Дэн Вайлдс улыбалось ему в ответ. Нил снова закатил глаза и приподнялся, чтобы взять себе новый кусок.

—

- Студия -

Эндрю:

Он был хорош. Он был действительно ахуенен. Интервью, которые он давал нам, были короткими и почти ничего нового нам не раскрыли. Но только от Боба и Сары, в сочетании с тем, что мы нашли в Кис, мы встали на путь к тому, чтобы собрать воедино ранние годы этой временной шкалы.

Кстати, о Кис. Пришло время перейти к первому этапу нашего путешествия и последним известным наблюдениям Мэри и Натаниэля во Флориде.

[ Интерлюдия ]

Эндрю:

Рейнольдс, Рене и я остановились в Исламораде, сначала в семейном доме отдыха Рейнольдс, чтобы она смогла найти ту самую фотографию.

Дом не был вычурным, как многие дома, мимо которых мы проезжали в Кис и особенно в Майами. Но в нем чувствовался домашний уют, который можно было бы отнести к Новой Англии, а не к типичному Флоридскому стилю. Без квадратной, прочной конструкции, стены снаружи были отделаны в морских раковинах, а внутри была темно-синяя мебель. Честно говоря, дом был приятным — несмотря на жару и тот факт, что он принадлежал Элисон. Также вызвало много вопросов то, как, черт возьми, он продержался несколько ураганов, последний из которых все еще нес свои разрушения на побережье Флорида-Кис.

На заднем дворе раскинулся частный пляж с бассейном, откуда открывался вид на разбивающиеся на заднем плане волны.

[ Волны на заднем плане, низкий и мягкий звук ]

Мы должны были остаться там на один день и рано утром отправиться в Ки-Уэст, чтобы проследить предполагаемые шаги Рейнольдс.

Прошло несколько часов, прежде чем фотография была найдена. В это время я закрылся в спальне, в которой мне предстояло оставаться и думать о том, что произойдет, если Рейнольдс лжет.

Первое, что я подумал, было то, что я определенно оставлю себе Мазерати.

Во-вторых, я подумал о времени, потраченном впустую на то, чтобы приехать туда.

Однако у меня не было никакого реального пространства, чтобы думать о возможности того, что она скажет правду. Потому что после того, как усталость взяла верх, Рене постучала в дверь и сообщила мне, что фотография была найдена.

—

[ Интерлюдия ]

—

Эндрю:

Всегда существовала вероятность, что все это было просто ложью. Я думаю, что мой разум хотел верить в это — хотел верить, что Рейнольдс была просто какой-то заносчивой богатой сукой, у которой не было ничего, чтобы действительно показать это расследование, кроме небольшой зацепки и денег, чтобы ходить вокруг да около.

Но это было очень важно. Больше, чем семейная фотография, больше, чем "не Будь Плохим", больше, чем подвал и дом — потому что по большому счету все это было до, а это было доказательством того, что было после. Это были не просто слова или мнимые видения, это было реально и осязаемо, и это было в моих гребаных руках.

На фотографии Элисон и еще три девушки смотрели в камеру, показывая знаки мира пальцами, широко улыбаясь. Это был явно 2002 год, судя по молодой Элисон без коронки на зубах и светлых волос, а с завитой челкой и одеждой начала 2000-х. Они стояли посреди дороги. Солнце светило прямо вниз, возможно, в полдень, и они явно были в Ки-Уэсте, с его культовыми зданиями и толпящимися вокруг туристами.

Впрочем, все это было неважно. Потому что за головой Элисон, справа, была женщина, тащившая за собой маленького мальчика.

У нее были грязные волосы, сумка на плече и белая рубашка. Ее лицо было опущено вниз и отвернуто от камеры, вместо этого она смотрела на мальчика, которого держала за руку.

Мальчика.

Его волосы отливали красным на солнце, а пронзительные голубые глаза смотрели прямо в камеру, как на том самом семейном портрете. Он выглядел лишь немного старше, но все еще был маленьким. Хотя фотография была слегка размытой, отрицать это было невозможно.

Мэри и Натаниэль Веснински действительно были людьми на этой фотографии. И Элисон не лгала.

[ Пауза ]

У меня было так много вопросов. Все они громоздились друг на друга в моей голове, и я не знал, что спросить в первую очередь.

Рене, я думаю, Рене могла это видеть.

Поэтому мы прервались на ужин.

Рене:

Я хотела дать тебе время разобраться в своих мыслях. Я могла видеть эти вопросы в твоей голове. Ты был готов к прыжку. Но я знала, что результат, который ты получишь, задав их, не станет тем, чего ты хотел на самом деле.

Эндрю:

Ты была права.

Потому что, когда мы вернулись с ужина, я был готов.

Мы сидели на заднем крыльце Рейнольдс. Над головой простиралась ночь, дул легкий комфортный успокаивающий ветерок. Все, чего я хотел, — это выжать из неё ответы. Я почти чувствовал, как выпрыгиваю нахуй из своей кожи.

Но я подождал, настроил диктофон, и результат того стоил.

Вот это интервью.

—

[ фоновый шум. Грохот волн. ]

Эндрю:

Эндрю Миньярд беседует с Элисон Рейнольдс. 24 апреля 2019 года — семь часов двадцать одна минута вечера.

Элисон:

Элисон Рейнольдс, модельер и плохая сучка. Двадцать восемь лет, а кожа такая, будто ей восемнадцать. Богата сверх всяких приличий.

Эндрю:

[ грубо ]

Благодарю Вас, Ваше Высочество. Расскажи мне свою историю. Ты говоришь, что видела Мэри и Натаниэля в Ки-Уэсте в 2002 году. Тебе было тогда одиннадцать лет. Что произошло?

[ пауза. Фоновый шум ]

Элисон:

В тот год со мной здесь было трое друзей —

Эндрю:

Здесь — в Кис, всё верно?

Элисон:

Да. Здесь, в Кис, со мной было трое друзей. Мы всегда останавливались тут, в доме моей семьи в Исламораде, но мы ездили в Ки-Уэст, чтобы повеселиться в туристических магазинах. Итак, это были я, три подруги и моя помощница по хозяйству. Мы были в одном из магазинов, где продавались украшения и безделушки. Знаете, такие можно найти в каждом пляжном магазине. Ракушки пука, ожерелья из конопли и тому подобное. Как бы то ни было...

[ глубокий вдох ]

Мои друзья сидели в углу и смотрели на эту витрину с действительно отвратительными заколками-бабочками. Я была на другой стороне, рассматривая несколько браслетов, которые были на вращающемся дисплее. Но когда я попыталась повернуть его, он не сдвинулся с места. И вот, я посмотрела на дисплей с другой стороны и увидела там мальчика.

Эндрю:

Можешь описать его для нас? Его внешность, его поведение?

Элисон:

Он был маленький, как и ты.

[ пауза ]

Мог бы сойти за семилетнего, но я бы сказала, что ему было восемь. Тёмно-рыжие волосы и эти глаза, которые были просто... такими голубыми. Густые черные ресницы...

[ пауза ]

Во всяком случае, его кожа была на несколько тонов темнее твоей, и у него были веснушки. Очень милый ребенок. Он показался нормальным, когда я увидела его, но когда я сказала ему, что браслет в его руке будет очень хорошо смотреться с его глазами, можно было подумать, что я сказала ему, что только что просто зверски убила щенков.

[ стук пальцами ]

Его мама, должно быть, видела, как мы разговариваем. Она подошла и дернула его за руку, сказав, чтобы он ни с кем не разговаривал. Её кожа была темнее, чем у него. Не такая темная, как у меня, но всё равно похоже... обгорела, наверное. Волосы у неё были грязно-русые. Глаза её... честно говоря, она выглядела сумасшедшей.

—

- Студия -

Эндрю:

Если вспомнить семейный портрет, Мэри Веснински не выглядела безумной. Она выглядела испуганной.

На фотографии все было точно так же.

Когда я пытаюсь представить себе встречу Рейнольдс с ними, я не вижу ничего, кроме ужаса, охватившего Мэри в подобной ситуации — зная то, что знаем мы.

Но опять же, что мы действительно знаем?

Мы предоставим вам решать самим. Мы опубликуем фотографию, когда выложим новый эпизод подкаста, и вы сможете сами увидеть Мэри и Натаниэля в Ки-Уэсте.

—

- Интервью –

Эндрю:

Ладно, а что случилось после того, как ты увидела их в магазине? Ты видела их где-нибудь ещё?

Элисон:

В тот день я увидела их ещё один раз, мимоходом, но это всё. Я даже понятия не имела, что они попали на фотографию, пока мы не проявили её.

Эндрю:

Итак, когда ты поняла, что это были Мэри и Натаниэль?

Элисон:

Только в 2004 году. Это случилось, когда Мясника арестовали, и об этом писали во всех новостях. Я увидела, как где-то всплыла эта семейная фотография, и сразу всё поняла. Все новости сводились к тому, что они пропали без вести, и никаких улик, указывающих на их местонахождение, так и не было найдено.

Эндрю:

Ты кому-нибудь рассказала?

Элисон:

[ раздраженно ]

Я рассказала всем. Никто мне не верил, мне говорили, что я сошла с ума. Даже после того, как однажды летом я попыталась вытащить фотографию и показать её своим родителям.

Эндрю:

Окей.

[ пауза ]

Так расскажи нам, почему ты хочешь этим заниматься. Почему ты хочешь помочь нам найти Мэри и Натаниэля и финансировать проект в процессе этого.

Элисон:

[ раздраженно ]

Я же сказала тебе почему.

Эндрю:

Своими словами.

Элисон:

[ вздох. Фоновый шум, шум волн ]

Потому что я не ебанутая психичка. Я видела их, и они были здесь, в Кис, в 2002 году, и они выглядели пиздец какими напуганными. Я знаю, что они от чего-то бежали. Это была случайная встреча, несущественная, но воспоминания о ней никогда не покидали меня. Я хочу доказать, что я права, но я также хочу помочь этому парню. Я знаю, что он уже вырос, но если они всё ещё там, если они всё ещё бегут, я хочу помочь.

Эндрю:

Хорошо.

—

Это случилось в четверг вечером. Аудиозаметки были, наконец, выложены, и поездка Эндрю во Флориду была, наконец, раскрыта. Единственная причина, по которой Нил узнал об этом, заключалась в том, что он слышал голос Миньярда, доносящийся из ноутбука Мэтта, когда он пошёл на кухню налить себе стакан воды. Он чуть не выронил его, застыв на месте с широко раскрытыми глазами, слушая, как кровь его глухо стучала в ушах. Сэр появилась из ниоткуда и медленно пробралась между его ног, мяукая на него. Нил с трудом сглотнул и заставил себя успокоиться, прислушаться и попытаться понять, стоит ли ему волноваться. Лазейка. Они снова спрашивали о доме в Балтиморе. Это было не так уж плохо. Ну, это было плохо, но это была информация, о наличии которой у них Нил уже знал, и у него было больше недели, чтобы обработать её у себя в голове. Это дало ему достаточно времени, чтобы заставить себя заговорить и сделать глоток воды. Сэр сидела у него на ногах. Он не оттолкнул её. Вместо этого он остался и прислушался. И услышал, как некто по имени Элисон Рейнольдс рассказывала о том, как она видела его в Кис в 2002 году. Нет. Блять. Нет, нет, нет. Нил направился в свою комнату, и только оказавшись в безопасности за запертой дверью, он понял, что Сэр последовала за ним. Ему не было дела до того, чтобы вышвырнуть ее вон. Он вытащил свой телефон и наушники и нашел аудиозаметки. Когда он нажал кнопку воспроизведения, эта самая Элисон Рейнольдс подробно описала их встречу. Встречу, которую он помнил. Он не думал, что это произойдет. Флорида возвращалась в его воспоминания вместе с парой красивых видов, ароматов и чувств, но это? Пока она говорила, он мог видеть магазин, в котором был, когда его мать разговаривала с человеком за прилавком. Он вспомнил, как она сказала ему, что они должны пойти в это место, чтобы люди помогли им — люди, о которых он никогда не слышал — все для того, чтобы оставаться в безопасности от его отца. "Твой дядя Стюарт дал мне имя человека, который может нам помочь, Абрам. Они дадут нам документы, чтобы мы могли улететь далеко отсюда, где твой отец не сможет нас достать." Нил как-то спросил мать, почему бы им просто не переехать жить к дяде Стюарту. Казалось, у него есть все, что им нужно. В конце концов, когда они оказывались в затруднительном положении, его мать звонила дяде Стюарту, и он посылал ей деньги или имя. Когда он стал старше, она сказала ему, что это потому, что она отказалась обменять одну преступную семью на другую, чтобы Нил вырос в одной из них. После этого он никогда не расспрашивал её снова. Возможно, тебе следовало это сделать. Нил слушал, как Элисон Рейнольдс описывала его как маленького, слышал, как она описывала их с ней разговор. Тогда впервые за очень долгое время кто-то, кроме матери, заговорил с ним. Тогда он был так потрясен, что мог лишь молчать. Тогда они были в бегах чуть больше года, и он солгал бы, если бы сказал, что тосковал по чему-то или кому-то, кроме слов своей матери, иногда грубых, но непрерывно подталкивающих вперед. Когда аудиозаметки закончились, Нил перевернулся на другой бок и зарылся лицом в подушку. Сэр прыгнула на кровать и легла рядом с ним. Она была теплой. Нас замечали, и не один раз, как я полагал. Это было достаточно очевидно. И он подумал, с чувством в горле, граничащим с болью, что Эндрю Миньярд действительно сможет это сделать. Лазейка. Он найдет Нила. Он проследит его путь по всей стране и, возможно, даже его дорогу в Европе, где они с матерью провели два года. Он действительно собирался последовать за этими крупицами информации, и в конце концов Эндрю Миньярд найдет его в Нью-Йорке... где Нил всё ещё отчаянно пытался найти эту проклятую, мать её, лазейку. Он не перешел в режим полной паники. На данный момент он не знал, как. Вместо этого он зарылся пальцами в мех Сэр, зажмурился и глубоко вздохнул. Всё медленно становилось еще более болезненным и ясным. И дело было в том, что Нил должен был держать себя в руках — он должен был твердо держаться курса. Еще одна вещь, которая стала совершенно ясной, заключалась в том, что это место всё ещё оставалось наилучшим местом для него. Мэтт, Нью-Йорк, это здание — это было самое безопасное место, где он мог надеяться оказаться. Прямо сейчас у него всё ещё была хорошая работа, где он зарабатывал стабильные деньги и откладывал на потом всё, что только сможет. Мало-помалу он не только сможет позволить себе купить документы, но и, возможно, найдет другой контакт и вскоре уберется к чертовой матери из страны. Вопрос только в том, успеет ли он сделать это до того, как Эндрю найдет его? Единственное, что он знал наверняка, — это то, что он должен продолжать слушать — он должен следить за тем, что происходит и где они находятся. Он должен был оставаться на шаг впереди. И будем надеяться, что это приведет его к лазейке.

—

- Студия -

Эндрю:

Все было в порядке. Для меня этого было достаточно. Её намерения были ясны, но, как я уже сказал ранее, мне было все равно, пока я получаю информацию, необходимую для решения этой проблемы.

И пришла новая информация. Элисон чертова Рейнольдс выполнила свое обещание. Даже больше, чем я предполагал и ожидал от нее.

Потому что наша следующая остановка была в Ки-Уэст, в маленьком сувенирном магазинчике на знаменитой Дюваль-Стрит, где Элисон утверждала, что видела Мэри и Натаниэля.

Он все еще стоял. Здание было старым, как и все остальное здесь. Но внутри было полно обновленного товара. Например, доски для серфинга, другая пляжная херотень, сандалии, купальники — можете себе представить. Когда мы вошли, я, наверное, мог представить их здесь, но не совсем. Мои мысли, связанные с Мэри и Натаниэлем, всегда были такими темными — прячущиеся в шкафах и спускающиеся по лестнице... Ликин парк и темнота подвалов. Только не здесь, только не это. Там, где люди толпились вокруг с солнечными ожогами и отбеленными белоснежными улыбками, где стоял постоянный запах пота и солнцезащитного крема в воздухе. Для меня было почти непостижимо видеть маленького, семилетнего Натаниэля, смотрящего на браслеты в сувенирном магазинчике.

[ пауза ]

Я направился в заднюю часть магазина, где стояла касса. За ней сидела женщина средних лет и листала журнал. Она выглядела достаточно взрослой, чтобы мы могли предполагать, что она тоже была здесь в 2002 году, но не слишком, и это не очень обнадеживало.

Впрочем, ей не требовалось особого поощрения, чтобы заговорить. Как только я представился и объяснил нашу цель, она с готовностью поделилась тем, что знала. Учитывая тот факт, что она читала журнал "People", это не должно было удивлять.

—

Нил был на стадионе поздно вечером в субботу после игры, которую Рыси легко выиграли с Мэттом в команде. Он стоял за стеклянным ограждением площадки и подбирал мусор, когда Мэтт вышел и позвал его по имени. Он помахал рукой со своего места и попытался поднять салфетку, испачканную в неизвестное вещество, с помощью которого она прилипла к полу. — Встреча команды закончилась? — спросил Нил, выпрямляясь, чтобы говорить. — Да. Пойдем со мной. Я хочу тебе кое-что показать. — Мэтт жестом пригласил Нила следовать за ним и обернулся. — Я должен закончить с этим! — крикнул Нил ему вслед. — Нет, не должен. Я поговорил с Джерри. Он собирается послать сюда кого-нибудь ещё. Ну же! — Мэтт невозмутимо продолжал идти. Нил огляделся, потом опустил взгляд на прилипшую салфетку и вздохнул. Бросив мешок для мусора, он кинул свои перчатки сверху, прежде чем последовать за Мэттом. Мэтт подвел его к лестнице, которую он никогда раньше не замечал. Они поднимались все выше и выше, пока Нил не убедился, что они на крыше стадиона. Как только они добрались до верха, Мэтт повел его по темному коридору и остановился у входа. Когда он повернулся к Нилу, его яркая улыбка почти светилась в темноте, и тогда он сказал: — Иди, посмотри. Они находились на стропилах, понял он. Там, где были установлены фонари и развешаны транспаранты. Он выглянул наружу и машинально отступил на шаг. Мэтт рассмеялся. — Пойдем со мной. Вид просто невероятный. Натаниэль. Нил осторожно последовал за Мэттом. Над огоньками была узкая дорожка. Он предположил, что это было сделано для того, чтобы их легче было обслуживать. Мэтт медленно сел, и Нил не спеша опустился рядом с ним. Он был прав. Вид действительно был невероятным. — Это так... — Нил не знал, что сказать. Под ним раскинулся весь стадион. Закрыв глаза, он мог слышать визг вентиляторов — слышал, как стучат палки и сталкиваются тела. Это было прекрасно, этот вид... возможно, самое прекрасное, что он когда-либо видел. — Очень здорово, правда? Один из старших игроков взял меня сюда, когда я был новичком и паниковал по поводу нашей первой игры. Это помещает всё дерьмо в некую перспективу, понимаешь? Как же мы малы в этой схеме вещей. — Да... — Хотя Нил всю жизнь чувствовал себя маленьким. — Итак, — начал Мэтт со вздохом. — Как ты поживаешь? С приступами паники, я имею в виду. У тебя все в порядке?.. И, —Мэтт поднял руку, — не говори, что ты в порядке, или, клянусь, я тебя столкну. — Однако он не смотрел на него, когда задавал вопросы. Его теплые карие глаза всё ещё смотрели на корт, на котором он только что играл. Нил был ему благодарен. Он даже слегка улыбнулся. Плечи его были расслаблены, ноги не напрягались, а пятки не чесались, умоляя бежать. — Со мной все хорошо, — его голос прозвучал тише, чем он этого хотел. Он даже не потрудился повысить его. — Прости, что беспокою тебя. Но игра с тобой помогла, — он кивнул со своими словами. С тех пор они играли еще дважды, и каждый раз Нил мог обойти Мэтта только один или два раза. Мэтт тоже кивнул. — А как же Сэр? Как она тебе, нравится? Нил подумал, что это был странный вопрос, но повиновался ему. — Она... хорошая, я полагаю? Она никак не оставит меня в покое. Она ходит за мной по квартире, словно какая-то тень. Мэтт посмотрел на него, и на этот раз его улыбка была застенчивой. — Я взял её для тебя. Я подумал, что она может помочь. Что?.. Нил моргнул. — Ты взял для меня... кошку? Чтобы помочь...? Мэтт громко вздохнул и повернулся лицом к Нилу. — Ладно, просто выслушай меня. — Он сделал глубокий вдох, словно собираясь с духом, и сказал: — Она из ЭПХ. Я провел небольшое исследование и нашел леди в Бруклине, которая обучает кошек поддерживать своих хозяев. — Что... Мэтт, что за хуйня... эта ЭПХ? — Нил был так смущен, что не знал, засмеяться ему или уйти. — Это животные для эмоциональной поддержки хозяев. Они помогают людям, которые испытывают тревогу. Ты же знаешь, что кошек так хорошо не надрессируешь. Но эта леди сказала, что её кошки очень хорошо чувствуют, когда люди в беде. Вот почему она ходит за тобой по пятам. Ты ходячая тревожная катастрофа, и я думаю, что для неё это как кошачья мята. Нил решил рассмеяться. Он громко рассмеялся, и его смех эхом разнесся по стадиону. Мэтт в конце концов рассмеялся вместе с ним, и только когда они отдышались и у Нила заболела грудь, он сказал: — Мэтт, как ты выжил в этом мире? Как выжил в нём кто-то настолько хороший, как ты? Я думаю, если кто-то попытается ограбить тебя, ты просто отдашь ему свой бумажник и спросишь, не можешь ли ты ещё как-нибудь помочь этому вору. Мэтт снова рассмеялся и покачал головой. Он оглянулся на двор, улыбка всё ещё играла на его губах. — Не знаю, приятель... как я уже сказал, я просто хочу помочь. Я знаю, что у тебя есть история. Я знаю, что происходит нечто большее, чем просто жизнь очередного несчастного беглеца. Я тоже прошел через дерьмо, и я видел плохие вещи. — Нил заметно напрягся. Мэтт заметил это и искоса взглянул на него. — Я и не собираюсь спрашивать. Если ты захочешь мне рассказать, ты мне расскажешь. Но пока ты здесь... я просто хочу помочь. Нил не знал, как все это переварить... но он почувствовал, что кивает, когда его разум закружился и остановился на одной мысли — как странно, что ему было 25 лет, и он только сейчас понял, что некоторые люди в мире были просто хорошими людьми. Что некоторые люди ничего не хотят взамен. Даже если они это заслуживают.

—

Рене:

Четверг, 25 апреля 2019 года.

Дюваль-Стрит, Ки-Уэст, Флорида.

[ туристы, люди, говорящие на заднем плане, слабая музыка ]

Эндрю:

Во-первых, как тебя зовут и как это пишется?

Дебора Уоткинс:

Дебора Уоткинс - Д Е Б О Р А , У О Т К И Н С.

Эндрю:

Хорошо. Как долго вы работаете в этом магазине?

Дебора:

Что ж, вообще, он принадлежит мне и моему мужу. Уже около десяти лет.

Эндрю:

Вы знакомы с прежними владельцами? Они всё ещё живут в этом районе?

Дебора:

[ заговорщицки ]

Ах, что ж. Вы об этом.

[ понизив голос ]

Оказалось, что они занимались каким-то нелегальным бизнесом в задней части магазина. Пришли федералы и прикрыли их лавочку. Мы купили магазин, когда он был выставлен на продажу, несколько лет спустя.

—

- Студия -

Эндрю:

Вы все правильно расслышали. Кто бы ни управлял этим местом в 2002 году, он вел нелегальный бизнес в задней части этого магазина.

—

- Интервью -

Эндрю:

Вы знаете, что это был за незаконный бизнес? Может, наркотики?

Дебора:

Нет-нет. Я так не думаю. Я почти уверена, что этот бизнес был связан с производством фальшивых денег и документов. Мы нашли кучу странной бумаги в задней части магазина, и повсюду были чернила. Очевидно, федеральное расследование вовсе не всегда означает ещё и зачистку.

—

- Студия -

Эндрю:

Я знаю, о чем вы все думаете. Продолжайте думать об этом.

Когда я посмотрел на Рене, у нее было такое же выражение лица, как и, скорее всего, у всех вас сейчас.

Фальшивые деньги и документы — теперь, в данный момент, мы не знаем, насколько это было правдой.

Дебора была похожа на сплетницу. В её глазах был тот заговорщицкий огонек, то волнение, которое говорило о её характере больше, чем что-либо другое. Перед ней стоял журналист-расследователь с диктофоном, я не удивлюсь, если она что-то выдумала или попыталась сделать свою историю намного интереснее, чем она есть на самом деле. Наверное, это было самое интересное, что когда-либо происходило в её магазине, если не считать какого-нибудь пьяного Гарри или Йена, или кого-либо ещё, кто шатался по десяткам баров на этой улице.

А это значит, что я, как журналист, должен быть настороже. Я должен был подтвердить каждую зацепку, которую давала эта женщина, и я не мог экономить на деталях или лениться. Неважно, сколько времени это займет, неважно, насколько это разочаровывает или раздражает, я должен был найти что-то, чтобы обосновать её утверждения. Потому что, хотя то, что говорила Дебора, было захватывающим и могло фундаментально изменить наше расследование и помочь нам в дальнейшем поиске того, куда Мэри и Натаниэль пошли дальше, она также могла лгать сквозь зубы ради того, чтобы увидеть свое имя в статье или услышать свое выступление в подкасте.

Я не знал, так ли это на самом деле. Тем не менее у меня возник еще один вопрос.

—

- Интервью -

[ пауза. Фоновый шум ]

Эндрю:

Этих людей видели здесь в 2002 году. Вы тогда были здесь? Вы припоминаете, что видели их?

Дебора:

[ пауза ]

[ мычание ]

Мм... нет. Мы были здесь тогда, но они не кажутся мне знакомыми.

Эндрю:

Хорошо. Спасибо, что уделили нам время. Вы случайно не знаете, есть ли здесь какие-либо другие владельцы магазинов, которые были в этом районе дольше? Двадцать лет или около того?

—

- Студия -

Эндрю:

Первым шагом к тому, чтобы убедиться, было ли то, что говорила Дебора, правдой или не было, стало расследование о том, был ли кто-нибудь ещё в этом районе, кто знал что-нибудь о закрытии предыдущих владельцев.

Дебора записала нам несколько других магазинов и владельцев, которые могли бы нам помочь, и после обеда мы обошли все до единого. Только один человек видел Мэри и Натаниэля, и он подтвердил нам, что Мэри пыталась купить краску для волос.

Желала остаться инкогнито, казалось бы.

Получив подтверждение от нескольких других людей в этом районе, что федералы пришли и закрыли все, что происходило в то время в подсобных помещениях, дало нам знать, что мы, по крайней мере, были на правильном пути.

Теперь единственное, что нужно иметь в виду, — это то, что это маленький город, где большинство этих людей, скорее всего, были там в течение десятилетий. Слухи распространяются быстро, и я не склонен доверять нескольким людям с тем же светом в глазах, который был у Деборы при упоминании "журналиста-расследователя" и "пропавших без вести". Я окажу плохую услугу этому делу и вам, слушатели, если не проведу собственное расследование.

Что ж. В конце концов, я так и сделал.

Просмотрев весь список, мы остановились в библиотеке округа Монро, чтобы просмотреть их архивы, дабы узнать, есть ли что-нибудь, что подтвердит наши находки.

И мы это нашли.

Мы нашли несколько местных статей, подробно описывающих тайное расследование, которое выявило подделку бизнеса, запущенного в задней части магазина в 2005 году.

Мы опубликуем это предположительно на этой или на следующей неделе.

Возможно, это была самая важная информация, которую мы получили до этих пор. Это включает в себя все, что мы могли или не могли найти в Балтиморе... это включает в себя интервью в Торонто, и оно связывает то, что мы в конечном итоге найдем в Паркленде и Порт-Сент-Луси, которые мы уже рассмотрели.

Почему это так?

Потому что теперь мы знаем, что Мэри и Натаниэль Веснински отправились во Флориду с возможным намерением купить нелегальные документы. Это могут быть деньги, удостоверения личности, паспорта, все что угодно. Мэри тоже пыталась скрыть их внешность.

И то, что они были раскрыты полиции под именем Абрамс каким-то таинственным источником, может сказать больше об их потребности убраться отсюда, чем мы изначально думали.

Это очень важно. Это больше, чем просто фотография. И хотя это дает ответы на некоторые наши вопросы, например, куда отправились Мэри и Натаниэль после того, как они исчезли, и возможность того, что за ними охотились люди, — это поднимает еще больше вопросов, чем те, на которые были даны ответы.

Рейнольдс действительно доказала свою чертову ценность.

—

В воскресенье Нил проспал все утро. Это было редким явлением. Он привык просыпаться в шесть утра. Возможно, это было отголоском, оставшимся от его жизни в бегах, он действительно не знал. В любом случае, он проснулся в 11 и понял то, что пытался оттолкнуть в течение последних нескольких недель. Но оно было здесь, и становилось все более и более болезненно очевидным: он чувствует себя здесь весьма комфортно — его глубокий сон только доказывал это явление. И тот факт, что ему было удобно, беспокоил его не так сильно, как следовало бы. Это плохо, Натаниэль. Ничего хорошего из этого не выйдет. Что ж. Казалось, что к этому моменту уже становится слишком поздно. Нил устал от бега. Он устал бояться и прошлой ночью на мгновение задался вопросом: было ли это будущее, которое он мог бы иметь, если бы только он был умным? Продолжать бежать, продолжать прятаться, продолжать уклоняться от будущего, которое наверняка наступит, или, наконец, сказать "хватит"? Разве не это ты пытался сделать в Аризоне? В этот момент у них с Мэттом был воскресный распорядок дня. Обычно он просыпался, и они вместе завтракали. Потом они отправлялись в винный магазинчик, гастроном или даже к торговцу Джо на другой стороне Центрального парка — потому что вдвоем нести дерьмо было легче. Нил бы настаивал на том, чтобы заплатить половину, Мэтт бы спорил, а потом Нил все равно заплатил бы половину. Они вернутся в квартиру, и Мэтт будет тренироваться, пока Нил будет бегать на беговой дорожке. Они примут душ, пообедают, послоняются по дому, если ни у кого из них не было срочных дел. Иногда, если у Мэтта не было никаких планов, они заказывали ужин, потому что ни один из них не был хорош в готовке чего-либо, кроме жареных яиц или сэндвичей. Затем они заканчивали вечер, сидя перед телевизором, и Мэтт открывал свой ноутбук на странице "Красных Кроликов", ожидая, когда выложат аудиозаметки или эпизод подкаста. Сегодня вечером это будет подкаст. На самом деле Нил не хотел слушать, считая, что там будет всё то же самое, о чем говорилось в аудиозаметках. Он слышал аудиозаметки из поездки, так что не было никакого смысла, верно? Не будь идиотом. Оставайся на шаг впереди. Так и должно быть. Поэтому он заставил себя остаться наверху и стал ждать, когда Мэтт издаст радостный возглас. Когда это произошло, он спросил, не хочет ли Нил послушать вместе. Нил, разумеется, отказался и, извинившись, удалился в свою спальню. Конечно, это может быть очевидно, но голос в его голове был прав. Это просто привело к осознанию того, что Эндрю говорил большее, чем то, что было в заметках, в этом эпизоде, и Нил не знал, как он отреагирует на то, чем, нахуй, эта гипотетическая вещь, которую он скажет, может быть. Сэр спрыгнула с дивана, когда Нил встал, и придержал для неё дверь своей спальни, прежде чем закрыть и запереть её на замок. Когда он рухнул на кровать со своим телефоном, кошка вскочила вслед за ним, и Нил позволил ей забраться к нему на колени, прежде чем надеть наушники. Может быть, она ему и правда понадобится. Он нажал кнопку воспроизведения.

—

Говоря о "доказательстве ценности", мы получили электронные письма и спрашиваем о спонсировании "Красных Кроликов" и отправке денег в студию. Даже в аккаунте в Твиттере я четко сказал кому-то "нет", но у меня есть смутное подозрение, что они все равно отправили деньги.

Мне не нужны ваши деньги.

Мы уже получили спонсорскую помощь Рейнольдс, и этого более чем достаточно. Нам не нужны эти деньги. Но есть много других, которым нужны.

С учетом сказанного, мы будем размещать ссылки на веб-сайте с благотворительными организациями, в которые вы можете пожертвовать деньги. После серьезного уведомления о запрете совершения противоправного действия от "Эдгар Аллан Продакшнс" мы уже пожертвовали 200 тысяч долларов этим благотворительным организациям под их именем.

Упс.

Несмотря на все это, у нас было несколько зацепок, которые указывали на то, что Европа будет следующей остановкой на временной шкале для Мэри и Натаниэля. Итак, в Европу мы и направимся. Следите за следующим набором аудиозаметок, которые будут посвящены нашей поездке туда и тому, что мы узнаем.

Я, ваш ведущий, Эндрю Миньярд.

Продолжаю поиски.