−
Неделю спустя Эндрю оказался в очередном самолете с Рене — на этот раз он летел в Сиэтл, мать его, Вашингтон. Прошедшую неделю он провел, перестраиваясь и пытаясь привести мысли в порядок. Большинство дней он чувствовал себя так, словно застрял под водой. Кинг помогала, но когда темнело и казалось, что света нигде не видно, он общался по сети с Беллой. Теперь, однако, он снова отправлялся через всю страну, чтобы проследить путь, куда бы это ни привело их дальше. В этом было что-то пугающее — пугающее в том, чтобы отправиться туда, где история замолкает и начинают возникать вопросы. В глубине его сознания все еще оставались новости Кевина. Ничего из этого не было неожиданностью, но это добавляло дополнительный элемент. Это было тем, что Эндрю должен был учитывать при каждом своем шаге. Как на минном поле. Он никогда не относился легкомысленно к любой теме, которую затрагивал, но это было как-то по-другому… Потому что Кевин был прав. Здесь была реальная опасность. И, возможно, он был не самым осторожным. Возможно. По крайней мере, теперь он знал, что был прав. Без сомнения, Морияма были ответственны за его увольнение. Они опубликовали статью о Натане Веснински, представив его в положительном свете, чтобы отвлечь внимание общественности от того, что могло бы их уличить. Теперь все это имело смысл. Эндрю не лгал Кевину. Он не стал делиться информацией. Его мстительная часть была раздражена тем, что он не мог — не мог позволить миру узнать, кем и чем на самом деле были Морияма. Но большая часть признавала опасность, которую он обходил, и последствия неправильного шага. Нет. Больше никаких импульсов, никаких поспешных решений, никаких жестких ударов. С этого момента, это было расследование и все.−
Утро понедельника. В Сиэтле было прохладно по сравнению с тем, что Эндрю привык терпеть в Южной Каролине. Он напоминал ему Бостон, только более холодный. Он ненавидел это. К восьми утра они с Рене вышли из отеля, в котором остановились, и заскочили в магазин рядом с Сиэтлским университетом, где Эндрю быстро заказал французский тост с начинкой и беконом и горячий шоколад с дополнительными взбитыми сливками. Рене ничего не сказала. Она уже знала, что лучше не задавать ему вопросов. — Итак, мы встречаемся с этим… Майклом Томасом-младшим в кафе на территории кампуса под названием «Café Presse», — сказала Рене, снова листая свои заметки в телефоне. — Он работает в университете охранником. — «Café Presse?» — спросил Эндрю, глядя на свою недоеденную еду. — На какое время? — 12:30. В это время у него обеденный перерыв. — О, хорошо. — Эндрю кивнул, откусил еще один кусок и, когда на половину прожевал его, продолжил. — У меня будет достаточно времени, чтобы переварить завтрак. Рене рассмеялась. — Ты должен быть с ним вежлив, знаешь ли. Эндрю махнул вилкой в ее сторону. — На что именно ты намекаешь, Уокер? Она подняла свои осветленные брови. — Я намекаю на то, что ты ненавидишь власти — в частности, копов. Если мы хотим получить все подробности в точности, как он их помнит, ты должен быть дружелюбным и не злить его. Эндрю хмыкнул в ответ и откусил еще кусочек.−
В конце концов, наступило 12:30, и Эндрю обнаружил, что сидит вместе с Рене во французском кафе. — Оно называется «Café Presse». Что ты ожидал? — Бургер, — мрачно пробормотал Эндрю. — Я уже ненавижу этого парня… Первое очко, Рене. Она закатила глаза, что становилось все более и более обычным на ее привычно милом лице. Тем не менее, она села и улыбнулась, помахав кому-то за головой Эндрю. Когда он повернулся, к их столику направлялся высокий мужчина лет сорока, с редеющими каштановыми волосами. Он был одет в форму службы безопасности кампуса. Рене встала, чтобы поприветствовать его. — Мистер Томас? — спросила она, и мужчина утвердительно кивнул. — Я Рене Уокер — та, с которой вы переписывались по электронной почте. Очень приятно наконец познакомиться с вами. — Майкл Томас, но, пожалуйста, зовите меня Майк. Его улыбка была широкой, усталой и немного кривой. Эндрю предполагал, что это должна была быть приятная или утешительная улыбка. Он ненавидел ее. — Я тоже рад наконец-то познакомиться с вами. Я рад, что вы решили приехать сюда. Я так долго пытался рассказать об этом людям, но никто не слушал. — Затем он повернулся к Эндрю. — Мистер Миньярд, я тоже рад с вами познакомиться. Я ценю то, что вы пытаетесь сделать с помощью подкаста. Он протянул руку, на которую Эндрю уставился, пока Рене не прочистила горло в очень «вежливой» манере. Стиснув зубы, Эндрю хрустнул мизинцем и кивнул головой, вместо того чтобы пожать руку мужчины. Этого должно было быть достаточно, и, похоже, так оно и было, поскольку Майк кивнул в ответ и сел. Как по команде, появился официант, чтобы принять их заказ. Рене вела светскую беседу, как будто она не была худшей вещью в мире, пока им не принесли еду. Эндрю не хотел начинать интервью, пока все не съедят хотя бы немного еды. Пока он ел, он не мог не думать о том, что Рене, конечно же, права. Он с недоверием относился к полицейским, и еда дала ему возможность узнать этого парня еще до начала интервью. Он выглядел нормально, предположил Эндрю, — непритязательно, что,[Запись включена]
— Имя? — Майкл Томас-младший. Но Майк, поскольку мы друзья. Фу. Майк улыбнулся собственной шутке, и Эндрю уставился на него, пока тот не убрал улыбку. — Расскажите нам свою историю, — начал он. — Вы были офицером полиции и находились на месте преступления, когда арестовали Натана, верно? Расскажите нам об этом. Рене, как обычно, достала свой телефон. Ее записи раскинулись перед ней, пока она быстро постукивала пальцами. Майк откинулся в кресле и задумался, прежде чем ответить. — Я был молод. В 2004 году мне было двадцать лет. Я не понимал, какой может быть система. Да, хорошо, добро пожаловать. — В отношении чего? — спросил Эндрю. — Просто начни с самого начала, когда тебя вызвали на место происшествия. Майк кивнул. — Точно, точно. 12 июня 2004 года я был в районе Ренье Бич и получил звонок о том, что поблизости произошла перестрелка. В этом не было ничего необычного — неблагополучный район и все такое. Меня уже много раз вызывали туда раньше. — Что вы сделали, когда приехали туда? — спросил Эндрю. — Машина скрылась с места происшествия с женщиной на водительском сиденье, а Натан Веснински стрелял по машине, когда та уезжала. Бззз… Эндрю поднял глаза от своих записей. — Только женщина? Майк кивнул. — Только женщина. Я не могу сказать, была ли это Мэри Веснински или нет, но я не видел с ней ребенка. — Он поджал губы и покачал головой, прищурив глаза. — Это, конечно, мало что значит. Но если бы это был мой ребенок и кто-то стрелял в нас, я бы уложил его на пол. В этом есть смысл. Эндрю кивнул. Натаниэлю было лет десять, но он был маленьким для своего возраста. При необходимости он мог бы легко поместиться в пространстве для ног на переднем или заднем сиденье машины. — Вы можете описать, как выглядела женщина? Майк на мгновение поджал губы, затем вздохнул. — Нет, не совсем. Она была худая, каштановые волосы, может быть? Я не смог достоверно опознать ее. Но были свидетели, которые могли. — Он посмотрел на Эндрю, заговорщически приподняв брови. Сначала о главном. — Что случилось с Натаном? Майк рассеянно постучал рукой по столу. — Я подъехал к месту происшествия, туда же прибыли еще несколько офицеров. Мы смогли окружить его, и он сдался. — Вот так просто? — скептически спросила Рене. Он пожал плечами. — Если вы хотите назвать это так. Я имею в виду. Ему некуда было деться, так что… да. На самом деле, он рассмеялся, когда увидел, что его окружили. Бросил пистолет, руки за голову и, блять, засмеялся. Самое жуткое дерьмо, которое я когда-либо видел. — Да, это точно, — пробормотал Эндрю, делая глоток воды, затем продолжил. — Итак, вы можете сказать мне, почему обвинение против Натана касалось незаконного огнестрельного оружия? Очевидно, что было много свидетелей, утверждавших, что он стрелял в кого-то. Почему его не обвинили в чем-то, связанном с этим? — Ах… — сказал Майк, подбирая обертку от своей соломинки и разрывая ее на мелкие кусочки. — В этом-то все и дело, не так ли? Он раскатал оставшиеся кусочки между указательным и большим пальцами. — После того, как мы отвезли Веснински в участок, все начало становиться странным. Бззз — Как именно странно? — Рене наклонилась вперед на своем стуле, продолжая печатать на телефоне. Майк бросил газету и серьезно посмотрел на них обоих. — Мы все должны писать отчеты, если участвовали в процессе задержания. В моем были все детали. Женщина уезжает, Веснински стреляет по машине, смех — все это. Я заполнил его вместе со всеми остальными бумагами для рассмотрения, и на следующий день мне позвонили и сказали, что с ним что-то не так, и мне нужно срочно прийти, чтобы переделать его. — И вы сделали это? — спросил Эндрю. — Да. — Майк кивнул. — Я пришел и спросил, в чем проблема. Потому что, насколько мне было известно на тот момент, я дал все, что мог. Подробный рассказ из первых рук о том, что произошло на месте происшествия — как нас и просили, но… Он покачал головой. — Когда я приехал, меня там ждали двое федералов, — понизил он голос. — Хотели, чтобы я полностью изменил свои показания. — Каким образом? — Сказать, что мы наткнулись на Веснински, когда кто-то сообщил о подозрительной машине. — Тон Майка стал жестче, и он прижал ладони к столу. — Что когда мы прибыли на место происшествия и обыскали его машину, мы нашли незаконное огнестрельное оружие. Что мы арестовали его только по этому обвинению. Любые упоминания о другой машине и женщине за рулем полностью вычеркнули. Эндрю вспомнил, как смотрел эти репортажи в новостях. Арест Натана, его первоначальное обвинение и последующий приговор. В том, что Майк рассказал ему сейчас, не было ничего такого, о чем бы он не догадывался. Однако явное участие ФБР в сокрытии этого? Это было что-то новенькое. Пчела зажужжала громче, когда в его голове начали складываться детали. Морияма пытались пощадить свою правую руку, но при чем здесь ФБР? Какой была их цель? Действительно ли это было сделано для того, чтобы окончательно расправиться с печально известным Мясником? Или это было что-то другое… — Если дело обстоит именно так, и федералы пытались скрыть то, что произошло на самом деле, тогда зачем вообще предъявлять ему обвинения? Почему бы вообще не избавиться от оружия и дела? Это было похоже на кусочек головоломки, который никак не хотел складываться. Эндрю пытался соединить точки, которые, казалось, не хотели соединяться. Зачем федералам скрывать это? Им просто нужен свой парень, или они хотят чего-то другого для кого-то еще? Майк наклонился вперед, положил руки на стол и сцепил ладони. — Вот в чем главный вопрос. На мой взгляд, было слишком много свидетелей. Я не смог хорошо разглядеть женщину, но в округе были гражданские лица, которые — даже несколько человек — видели, как стрелял Натан, и съемочные группы были на месте преступления еще до того, как мы закончили его расчистку. — Майк покачал головой, брови нахмурились так сильно, что почти соприкасались. — Они никак не могут уйти, не обвинив его в чем-то. Хотите знать, что я думаю? Когда Эндрю просто уставился на него, ожидая продолжения, Майк посмотрел на Рене, и она кивнула ему. — Я думаю, федералы были там, чтобы избавиться от обвинения в покушении на убийство. Я думаю, они были там, чтобы убедиться, что никто не знает личность женщины. Я не уверен, что они смогли бы остановить снежный ком, который возник после того, как один из пистолетов, который у него был, был сопоставлен с рядом других перестрелок. Не без того, чтобы это было совершенно очевидно. Это был всего лишь короткий путь к ордеру на обыск его дома, а оттуда — тюрьма на обозримое будущее. — Итак, если федералы отслеживали все эти связи, зачем было скрывать? — Эндрю все еще не понимал. Но его мысли двигались быстрее, чем губы, и он понял… — Потому что я думаю, что они направили все свои силы на то, чтобы добраться до Сиэтла. Как только ордер на обыск был выдан, штат Мэриленд, вероятно, оказался на вершине слишком быстро, чтобы надлежащая информация дошла до них и они закрыли это дерьмо. Слишком много людей, слишком много штатов были вовлечены в это дело. Выяснить, что многие исчезновения высокопоставленных бизнесменов по всей стране могут быть связаны с Мясником? Они не могли это скрыть. — Но пропажу матери и сына они могли. Майк сделал глоток своего кофе, а Рене, сидя рядом с ним, вздохнула через нос. Эндрю постукивал ручкой по своей исписанной странице. — Я хочу увидеть место происшествия, — сказал он после паузы в несколько мгновений. — Я хочу увидеть, где это произошло. Он смотрел на Майка взглядом, не терпящем возражений. Тот только кивнул. — Я могу отвезти вас сегодня вечером. Я освобожусь в 5:00. До Рейнир Бич недалеко, так что мы можем встретиться здесь, и я покажу вам дорогу. — Отлично, — сказала Рене, вставая. Эндрю последовал ее примеру, с треском закрыв свой Moleskine и выключив диктофон.[Запись выключена]
Он запихнул и то, и другое в сумку, и они направились к двери. Его разум все еще работал, мчался, пытаясь догнать и соединить все, что сказал Майк, когда пчела начала успокаиваться, но его пальцы начали дрожать от желания закурить. Он снова хрустнул мизинцем. Он доставал пачку из заднего кармана, когда Майк спросил Рене: — У вас есть мой номер? Она кивнула головой, и он переключил свое внимание на Эндрю. — Повторюсь, было приятно познакомиться. Надеюсь, я смогу помочь. Есть еще кое-что, что, я думаю, вас заинтересует. Я чертовски на это надеюсь. Эндрю просто уставился на него. — Посмотрим, офицер Майк. Вы можете ввести нас в курс дела на месте. — Я больше не офицер. Можете звать меня просто Майк. Эндрю вытряхнул сигарету, затем жестом попросил Рене следовать за ним к машине. Обойдя фильтр, который он зажал между зубами, он сказал через плечо: — Однажды кабан, всегда кабан, офицер Майк. Когда щелкнула зажигалка и сигарета загорелась, первая затяжка ничем не помогла.−
Несколько часов, три сигареты и две чашки кофе спустя Эндрю и Рене стояли на окраине Рейнир Бич в районе Рейнир Бранч. Это был парк, небольшой, с металлическим оборудованием для детских площадок и обветшалой баскетбольной площадкой. Там были открытые поля, может быть, бейсбольные? Но краска почти стерлась, а по периметру парка стояли дома. Возможно, когда-то это место было красивым. Но район пах морем и ржавчиной, и Эндрю не мог не спутать этот запах с солёностью пота и металлическим привкусом крови. Достав из сумки диктофон, он включил его.[Запись включена]
— Здесь? — тихо спросил Эндрю, пытаясь скрыть легкое недоверие. — Натан открыл огонь здесь? Все его исследования, все статьи, вырезки из новостей и файлы, которые он просмотрел, но тот факт, что Натан открыл огонь на гребаной детской площадке, никак не давал ему покоя. Офицер Майк, теперь уже в обычной одежде, пожал плечами и огляделся вокруг. — Как я уже сказал, он был сумасшедшим. Я не знаю, пытался ли он найти их какое-то время или нет. Но у нас было много свидетелей, которые видели это. Опять же, их рассказы не попали в официальные отчеты. Но я знаю, что некоторые говорили, что видели женщину с мальчиком, которому могло быть где-то 8-10 лет, прямо здесь. Он, — Майк указал на старые качели, — качался на качелях, а не играл с другими детьми. Говорили, что женщина схватила его, когда проезжала машина, в которой был Натан, и попыталась убежать, пока он их не увидел. К сожалению, он уже стрелял. К счастью, никто больше не пострадал из-за летящих пуль. Никто больше не пострадал. Эндрю скрестил руки и прикрыл рот рукой. Он попытался представить себе это — попытался представить маленького Натаниэля, наслаждающегося отдыхом в парке, раскачивающегося, когда раздались выстрелы. Натаниэль, должно быть, был в ужасе… — Покажите мне. — Он повернулся к Майку. — Где был Натан? Где была другая машина? Офицер Майк согласился. Он показал им все это. Где находилась каждая машина, что он видел своими глазами, где они заставили Натана лежать лицом вниз на асфальте, прежде чем надеть на него наручники и запихнуть в машину. Они дошли до ближайшего столика для пикника и сели. Он тоже был металлическим, неудобным, ничего такого, что можно было бы подумать, что он предназначен для детей или родителей с детьми. Ржавчина оставила коричневый след на его руках, который он старался не замечать, так как прилагал слишком много усилий, чтобы сосредоточиться на задании, а не на запахе, ощущениях и связях, которые его мозг мог установить между окисленным металлом и окисленной кровью. Бззз — Расскажите мне остальное, — выдавил из себя Эндрю. — Вы сказали, что в этой истории есть что-то еще? Майк изучал его мгновение, затем посмотрел между ним и Рене, прежде чем кивнуть. — Ну, как вы знаете, я больше не офицер. Я изменил свой рапорт, когда они попросили меня об этом. Я был молод, у меня была жена, и я не хотел поднимать шум. Я не хотел нарываться на неприятности — но все это меня глодало. Это мучило меня и не давало спать по ночам в течение нескольких недель. Этот мужчина, этот психопат, стрелял в женщину и ребенка, в парке, полном детей, а мы пытались это скрыть? — Майк пожал плечами, но что-то в его лице потемнело. — Итак, я надавил, — в его тоне был намек на поражение. — Я пошел к своему начальнику, и он в основном сказал мне оставить это. Потом я пошел к его начальнику, и мне сказали собрать свое дерьмо и убираться. — Значит, кто-то что-то знал и ему не понравилось, что ты тут шныряешь? — Эндрю вытер руки о штаны, затем снял очки, чтобы почистить их о край рубашки. Это звучало знакомо. — Именно. Поэтому меня уволили и отрезали от расследования. — Он повернул ладони вверх и сжал губы. Когда они расслабились, он покачал головой. — Но я не перестал искать и не перестал задавать вопросы. У меня есть семья в правоохранительных органах — друзья. Мой отец был офицером полиции, поэтому я знал многих ребят оттуда. Они дали мне кое-что, но настоящую информацию я получил от двоюродного брата, который живет в Орегоне, в маленьком городке Брукингс. Он до сих пор служит там офицером, и в 2010 году там произошла перестрелка, очень похожая на то, что случилось здесь. Бззз, бззз, бззз Плечо Эндрю дернулось, чтобы прижаться к татуировке за ухом, но он сделал ровный вдох, чтобы заблокировать этот импульс. Его пульс участился, и он наклонился вперед. — Как так? Натан был в тюрьме в 2010 году, — добавила Рене. — Нет, это был не Веснински, — начал Майк. 2010, 2010, 2010, 2010… — Но это были женщина и мальчик, постарше. 16 или 17 лет… Бззз — …Брукингс маленький, и уровень преступности там выше среднего, но обычно это преступления против собственности, кражи и тому подобное. А это? Это была перестрелка между женщиной с мальчиком и еще одной женщиной. Все они покинули место происшествия до того, как туда прибыли полицейские, но свидетели говорят, что женщина и мальчик были небольшого роста с каштановыми волосами. Стрелявшая женщина была выше ростом, с рыжими волосами. По его телу пробежала дрожь. 2010, 2010, 2010… Натаниэлю было бы 16 лет. Неужели это были они? 2010, 2010… — Натан был в тюрьме в 2010 году, — услышал он наконец свои слова. — Возможно, один из его сторонников… Кто-то из его окружения. Он посмотрел на Рене и увидел, что она нахмурилась, но кивнула, так как в голове у нее тоже все сложилось. Когда он снова перевел взгляд на Майка, его сердцебиение участилось, а на кончике языка застыл вопрос. — И они сбежали? Они все просто сели в свои машины и уехали невредимыми? Глаза Майка метались между Эндрю и Рене. Когда он ответил, у Эндрю свело живот. — Очевидно, один из них был ранен. Мэри или Натаниэль… если это были они. Эндрю сел обратно на скамейку. Офицер Майк, казалось, не был обеспокоен этим. — Один из них? — услышал он свой вопрос. — Кто из них? Их никто не видел? Как такое возможно? Что, черт возьми, это значит? — Кто-то сказал, что видел их двоих сгорбленными и подумал, что там была кровь, но на месте преступления крови не осталось. Вот оно. Они оба забрались на заднее сиденье, но один, должно быть, сел за руль. Другая женщина уже уехала, когда на крики свидетеля вышел человек с пистолетом. Я думаю, они уже привлекли слишком много внимания, и она, кем бы она ни была, решила, что достала хотя бы одного из них. Нет, нет, нет. Бззз, бззз, бззз Эндрю встал со скамейки и зашагал. Ему казалось, что он сейчас выпрыгнет из кожи. Татуировка пчелы горела, и он рассеянно почесал воротник, пока тряс головой и пытался думать. Что, если их обоих подстрелили? Что, если они оба мертвы? Ему нужно было больше информации — нужно было видеть, нужно было знать. — Я хочу съездить, — сказал он, остановившись. — Нам нужно поехать в Брукингс. Поговорить с кузеном офицера Майка… — Просто Майк… — Ш-ш-ш-ш, — зашипел на него Эндрю, продолжая шагать. — У нас тут разговор, офицер Майк. Рене посмотрела между ними и вздохнула. — Как далеко отсюда Брукингс? — спросила она. Майк бросил взгляд на Эндрю, как бы проверяя, можно ли ему говорить, а затем ответил. — Примерно восемь часов езды. В Калифорнии есть аэропорт, но он небольшой, и я сомневаюсь, что вы сможете улететь в ближайшее время. Эндрю перестал шагать. — Тогда мы поедем на машине. — Он указал на Майка. — Вы поедете с нами. Устроите нам встречу с вашим кузеном, на которой мы сможем сами прочитать отчеты. Офицер Майк встал. — Я не могу просто отпроситься с работы. Я могу потерять её. Эндрю пожал плечами. — Скажите им, что вы заболели. Мне все равно. Вы сказали, что хотите помочь? — он поднял брови. — Конечно, хочу! Я потерял работу из-за этого, я хочу справедливости для них так же, как и вы. Сомневаюсь. — Тогда сделайте это. Напишите Рене свой адрес, и мы заедем за вами в 8 утра. Будьте готовы.[Запись выключена]
−
Офицер Майк был готов. Они встретили его возле его квартиры, и Рене передала ему чашку кофе и бублик из пакета, который они купили по дороге. Эндрю сидел за рулем их арендованной машины, и ему не терпелось отправиться в путь. Большую часть ночи он не спал, изо всех сил стараясь не думать и не строить предположений относительно всего, что Майк рассказал им накануне. Его полуночные мысленные бредни варьировались от того, в кого из них стреляли, до того, кем, черт возьми, была та женщина. Он выдвинул несколько теорий, начиная от того, что эта женщина была сообщницей Натана, и заканчивая связью с Морияма. Это не мог быть просто случайный человек, если только эта парочка не натворила дел в 2004–2010 годах… Что было вполне возможно. Но это не похоже на правду. Что было похоже на правду, так это то, что Натаниэлю было 16 лет. Это была самая давняя встреча, которую они смогли частично подтвердить как правдивую, при этом Натаниэль был почти взрослым. Что-то в этом было… Эндрю не знал. Что он знал, так это то, что ему нужно было знать, что произошло во время перестрелки. В кого из них попали? Поездка в Орегон вела их по шоссе I-5, вдоль побережья Вашингтона и в Орегон. Там было так много деревьев. Так много мест, где можно спрятаться. Казалось, что каждый час или около того появляется новый указатель на какой-нибудь национальный лес. В Портленде они остановились, чтобы перекусить и размять ноги. Рене предложила сесть за руль, но Эндрю отказался. Его разум все еще работал, перестраивался, бежал со скоростью мили в минуту, и вождение помогало ему не только привести мысли в порядок, но и сохранять спокойствие — в соответствии с планом. Как только они вернулись в машину, Эндрю включил (удивительно точный и хорошо подобранный) плейлист, который Сет составил специально для него. Он не знал, как Сет это сделал, но ему удалось подобрать все песни, которые Эндрю любил, и несколько новых, которых он не знал. Первой в списке стояла «Africa» группы «Toto», и Эндрю включал ее заново пять раз, прежде чем офицер Майк что-то сказал. — Почему мы слушаем эту песню на повторе? Она так переоценена. Неужели у вас нет ничего другого? Может быть, «Journey»? Эндрю услышал, как Рене издала небольшой вздох, прежде чем он нажал на тормоза и съехал на обочину. Сейчас он не был в настроении для Офицера-Умного-Пиздюка прямо сейчас, поэтому, держась одной рукой за подголовник Рене, он повернулся, чтобы заглянуть на заднее сиденье. — Послушайте, офицер Майк… — Просто Ма… — Послушайте, офицер Майк. Вы можете слушать переоцененную и раздутую мусорную кучу, которой является Journey, в свое свободное время, понимаете? Я за рулем. Я выбираю музыку. И если я еще раз услышу, как вы унижаете священное имя «Toto», мне плевать, какой информацией вы располагаете, я высажу вас из этой гребаной машины. Глаза офицера Майка сузились, и Эндрю увидел в нем копа. Он хотел поспорить — поставить Миньярда на место. Но Эндрю выдержал его взгляд, пока тот не отвернулся к окну. Удовлетворенный, он вернул машину на дорогу и продолжил их НЕ путешествие.−
Как выяснилось, двоюродный брат офицера Майка жил не в Брукингсе. Вместо этого он жил примерно в 45 минутах езды на север, в маленьком прибрежном городке под названием Голд Бич. Он был крошечным — крошечным крошечным. Там не было абсолютно ничего, и Эндрю этого не понимал. Конечно, там было хорошо, как в маленьком американском городке, но… Они подъехали к красивому двухэтажному дому около пяти часов вечера, и у дверей их встретил человек, удивительно похожий на Майка Томаса. Его звали Джон Томас, и Эндрю пришлось приложить немало усилий, чтобы не закатить глаза, пока происходило знакомство. Джон махнул им рукой и сказал, чтобы все располагались поудобнее. Внутри было так же хорошо, как и снаружи, в том живописном виде, который можно было ожидать от дома на берегу океана в маленьком городке, и Эндрю на мгновение подумал, что дом лучше, чем, по его мнению, может позволить себе офицер полиции. Ему стало интересно, чем занимается его жена, пока он осматривался. Дом примыкал к пляжу, и хотя это был дом, который гласил «на природе», он не был таким, как пляжный дом Элисон в Кис. Деревянные полы были темными и блестящими, а потолок был обшит деревянными панелями. В гостиной — окна от пола до потолка, выходящие на зелень и лес, а на заднем плане виднелся океан. Темные сланцевые полы покрывали те места, где не было дерева, а в углу комнаты находился дровяной камин. В доме царил здоровый беспорядок, присущий семье, и Эндрю сделал вывод, что в нем, должно быть, жили один или два ребенка. Кивнув самому себе, он уже собирался приступить к делу, когда услышал безошибочный звук детских криков, доносящихся из-за угла. — МАЙК! МААААААЙК! — Двое детей, примерно четырех и шести лет, выскочили из-за угла и врезались в ноги Майка. Он наклонился, чтобы обнять их обоих, но они отстранились, чтобы показать ему что-то в другой части дома. Я скучаю по Белле. — Извините за это, — сказал Джон. — Мы давно не видели Майка, а дети его любят. Они рады, что он здесь. — Все в порядке, — сказал Эндрю. — В любом случае, нам нужно поговорить с вами. Джон кивнул. — Тогда давайте я пойду и принесу вам то, что у меня есть. Из другой комнаты доносились звуки детского смеха и глупые голоса, которые пародировали Майка. Если Эндрю закрывал глаза, он мог представить, что все не так уж плохо — он мог вспомнить, что все еще есть счастье, все еще есть дети, которых любят, которые довольны и в безопасности. Белла. Он глубоко вдохнул, когда Джон вернулся через несколько минут со стопкой папок в руках. — Здесь все о стрельбе в Брукинге, — он посмотрел вниз, а затем снова на Эндрю. — Я не должен был хранить это здесь. На самом деле, я не должен был говорить об этом ни с вами, ни с кем-либо еще. Но я верю Майку, когда он говорит, что здесь замешано что-то другое, и я верю, что это Мэри и Натаниэль Веснински. — Вы не возражаете, если мы запишем наш разговор? — спросил Эндрю. — Мы можем не вставлять это в подкаст, если вы хотите остаться анонимным. Я понимаю, что ваша работа может оказаться под угрозой. Джон кивнул и посмотрел в сторону, где его дети исчезли вместе с Майком. — Да, я бы хотел остаться неизвестным. Я хочу помочь, так как считаю, что это позор, что никто не расследовал это дальше, но, — его взгляд остановился на стене за головой Эндрю. Оглянувшись через плечо, Эндрю увидел висящую фотографию семьи из четырех человек. — Но я вдовец и не могу позволить себе потерять работу с двумя детьми. — Ох… — сказала Рене, приложив руку к сердцу. — Мне так жаль это слышать. Должно быть, это было ужасно… — Так и было, — ответил Джон, отступая к креслу и тяжело усаживаясь в него. — Но каждый должен жить дальше, когда случаются тяжелые вещи. Ты можешь оставаться на одном месте, никогда не двигаясь, или двигаться дальше, как они того хотели бы. Он оторвал взгляд от рамы, затем грустно улыбнулся им обоим. Когда он заговорил снова, его голос был немного ниже. — Стэсси умерла после двухлетней борьбы с раком, вскоре после рождения Мэдисон, моей четырехлетней дочери. Она даже не помнит ее. Но такова жизнь. Нужно принимать хорошее вместе с плохим, и я бы женился на Стэсси тысячу раз с тем же концом, если бы это означало разделить с ней жизнь и этих двух детей. Ох, черт возьми. Эндрю прочистил горло. — Верно. Что ж. Можете рассказать нам о том, что у вас есть? Отлично, Эндрю. — Ага, да. Простите, я отвлекся. Вот, — он протянул стопку папок, и Эндрю взял их, направляясь к дивану. Он бросил взгляд на Рене, когда она рассматривала все фотографии, расставленные по гостиной, прежде чем сесть рядом с ним. Он положил папки на колени, достал диктофон, нажал на кнопку и поставил его на стол.[Запись включена]
— Как вы сказали, вы хотите остаться анонимным. Поэтому ваш голос будет сильно изменен, а любая ваша личная информация, фоновый шум, будут отредактированы, чтобы сохранить вашу анонимность. Джон благодарно кивнул, морщинки под глазами углубились, и он слабо улыбнулся Эндрю. Эндрю проигнорировал это и предложил ему начать. — Хорошо. Итак, здесь вы найдете полицейские отчеты и показания свидетелей перестрелки. Брукингс — маленький городок. Я там вырос. Он не идеальный, но все не так уж плохо. — Если все не так плохо, — спросил Эндрю, — почему вы решили переехать и каждый день добираться 45 минут до Брукингса? Джон пожал плечами. — Когда мы со Стэсси поженились, нам просто захотелось чего-то более открытого, немного более безопасного для детей. Поэтому мы переехали сюда. Голд-Кост меньше, чем Брукингс, но община здесь замечательная. Этот дом принадлежал ее бабушке и дедушке до их смерти, так что он просто ждал нас. — Хорошо, — кивнул Эндрю. — Тогда, пока я просматриваю документы, почему бы вам не рассказать мне о стрельбе? Вы были на месте преступления? Эндрю положил диктофон на журнальный столик рядом с куклой барби с торчащими во все стороны волосами и в одном ботинке. Он не улыбнулся, думая о Белле, прежде чем открыть папку. — Я был, но к тому времени, как мы подъехали, смотреть было не на что. Мы преследовали одну из машин некоторое время, но потеряли ее в пробке, двигаясь на север по шоссе 101. Другая машина просто исчезла — та, в которой были женщина и мальчик. — У вас есть описание машины? — спросил Эндрю, перебирая бумаги. — Да… — Джон наклонился вперед к тому месту, где Эндрю рылся в бумагах. — Здесь есть одно. Он вытащил папку, лежащую под той, над которой в данный момент работал Эндрю, и положил ее сверху. — Вот. По описанию это была старая модель Volvо, примерно 2000 года или около того, модель S70. Она была темно-синего цвета с орегонскими номерами, но никто не смог определить номер. Эндрю посмотрел на бумагу, которую передал ему Джон, и на фотографии автомобиля, который подходил под описание. — Расскажите мне о том дне. — Голос Эндрю был тихим. Он не понимал, что говорит почти шепотом, пока Рене не заерзала рядом с ним. Он прочистил горло. — Какой звонок вы получили? Что вы увидели, когда приехали туда? Джон снова откинулся в кресле и скрестил ноги. — Я получил звонок, что на Читко Авеню, прямо на парковке антикварного магазина «Златовласка», идет стрельба. Было около семи вечера, так что магазин, к счастью, уже был закрыт. На парковке больше никого не было, но Читко Авеню — довольно оживленная улица, так что на дороге все еще наблюдалась активность. Эндрю замолчал, просматривая информацию. Он остановился на показаниях свидетелей. — Итак, это… Ширли Джонсон. Она была через дорогу? — Да, Ширли работает в «Forecastle Books». Она уходила и запирала вход, когда услышала выстрелы. Выглянула в окно и увидела двух женщин, стрелявших друг в друга, и мальчика, присевшего перед машиной. Мальчик побежал к одной из женщин, и ей показалось, что стреляли либо в него, либо в нее. Она не смогла определить, в кого именно — сказала, что они оба закричали и практически упали в машину. — Джон выпрямился, как будто мог видеть показания свидетелей, которые Эндрю сейчас просматривал. Он продолжил. — Она не могла сказать, кто был в машине. Она сразу же вызвала полицию, и как только они услышали сирены, обе машины рванули с места. Мы смогли проследить только за черной, той, в которой была леди с рыжими волосами. Вторую мы сразу же потеряли. Конечно же, блять. Эндрю стиснул зубы от досады и почувствовал, как у него подскочило давление. Глубоко вздохнув, он хрустнул мизинцем и посмотрел на Джона. — Но крови не было? Вы никак не могли определить, в кого стреляли? Джон покачал головой. — Нет. — Он раскрыл руки ладонями вверх, словно в подношении. — Но я следил за этим делом. Мы находимся прямо на границе с Калифорнией, поэтому мы предупредили все окрестные города в Орегоне и Калифорнии, чтобы они были начеку. Конечно, общаться через границы штатов всегда хлопотно. Но я проследил. Машина, подходящая под это описание, была найдена сгоревшей на пляже в Кресент Сити, Калифорния. Сгоревшей. Эндрю поднял голову и посмотрел на Джона. Сгоревший. Машина сгорела. Кто-нибудь был в машине? — Сгорела как? Как будто она попала в аварию и загорелась? Джон покачал головой. — Нет, как будто кто-то намеренно устроил пожар на заднем сиденье, где, судя по всему, находилось тело. Эндрю уронил все папки. Бумаги со звоном упали на землю, и Рене приложила ладонь на его руку. Сгорела. Нет. Как будто кто-то намеренно устроил пожар… Где, похоже, было Тело Тело Тело Сгоревшее — Чье тело? — Эндрю, наверное, сказал это, но не был уверен. В ушах стоял гул, в голове стучало. Зрение, казалось, ухудшилось. Горло болело. Может быть, он сказал это так твердо, что у него заболела грудь и зубы. — Чье. Тело. Джон посмотрел на Эндрю с чем-то вроде озабоченности на лице,[Запись выключена]
Джон встал, качая головой. — Нет, нет — вы двое можете поужинать и остаться здесь. Сейчас июнь, вы ни за что не найдете номер в отеле. А если и найдете, то за безумную сумму. — Он обвел всех взглядом. — У нас много места. Дети могут остаться со мной, а вы двое — в своих комнатах. Майк может занять раскладушку в моем кабинете, потому что он член семьи, и неважно, если ему будет неудобно. Джон выглядел так, словно пытался улыбнуться, его взгляд метался между ними, оценивая, уместно ли это делать в связи со… вспышкой Эндрю. Это было заманчивое предложение, только потому, что усталость оседала в его костях, но он объяснил это тем, что адреналин уходит и забирает всю его энергию. Эндрю в последний раз посмотрел на Рене и просто кивнул. Он не хотел тащить ее за собой больше, чем это было необходимо. Друзья так не поступают. — Хорошо, — согласился он. — Мы уедем утром. Кто-нибудь, сходите за офицером Майком и расскажите ему новости.−
Майк согласился сопроводить их в Кресент Сити на следующий день. У него были связи в местной полиции (поскольку он так внимательно следил за этим делом), так что все получилось идеально.−
В среду Эндрю встал пораньше. После того, как Мэдисон уснула, он не стал тащиться обратно в кровать, так как уже физически не мог не спать. Сон был неглубоким и коротким, и в конце концов он устал от попыток нормально заснуть. Вместо этого решил встать окончательно. В любом случае, это сработало, потому что у Эндрю была разница с Чикаго в два часа — так что он смог поговорить с Беллой до того, как она ушла в школу. — Дядя Эндвю! Я подстлиглась! Эндрю сидел снаружи на крыльце, с которого открывался вид на побережье Орегона, от вида которого Белла вздохнула. — Беллс! Тебе так идет! Ее волосы, когда-то спускавшиеся по спине рыжими завивающимися волнами, теперь доставали чуть ниже плеч. Кейтлин (или Аарон) заплела косички, обрамляющие ее лицо, и откинула их назад, чтобы Белла могла видеть. Белла захихикала, и сердце Эндрю запело. Он был в таком дурном расположении духа — он знал, что это так, и старался изо всех сил, черт побери, держать себя в руках. По крайней мере, пока у него не будет больше информации. Кто из них? — Тебе нужно подстличься, дядя. Ты должен стличься как папа, лаз вы близнецы. — Хммм, я так не думаю. Твой папа выглядит как злобный библиотекарь со своей стрижкой. — Я слышал это, — Эндрю услышал, как Аарон сказал на заднем плане. — Белле нравится моя стрижка, правда, детка? Белла с энтузиазмом кивнула, глядя на Аарона. — Папа выглядит класивым, как плинц Элик. Эндрю засмеялся. — Я поверю тебе на слово, Беллс. — Он услышал, как стеклянная французская дверь рядом с ним открылась, и Рене высунула голову. Он кивнул и снова посмотрел на экран, чтобы увидеть, как Аарон помогает Белле надеть ее розовый рюкзак. — Мне пора идти, но тебе понравилась книга, которую я прислал? «Книга без картинок»? — Да! Папе и маме плиходится читать все слова, и ЭТО ТАК ВЕСЕЛО! — Да, спасибо еще раз за это, — пробормотал Аарон. — В любое время. ВДЭ в помощь. Как только Эндрю поговорил с Беллой, он направился на кухню за кофе. Он чувствовал себя немного легче, как будто камень с души упал. Вес был небольшим, но, тем не менее, стало легче. Когда он вошел в кухню, то обнаружил там Рене и офицера Майка, которые уже ждали его. — Привет, — сказала Рене, передавая ему чашку из кастрюли, которую они уже приготовили. — Как спалось? — Ужасно. Есть сливки? — Эндрю открыл холодильник и копался в нем, пока не нашел немного французской ванили. Не карамель мокко, но сойдет. Через несколько минут в комнату вошел Джон, одетый в пижаму и простую белую рубашку, и окинул их всех взглядом, как бы удивляясь, что они здесь делают. — Привет! Извините, я не привык спать с детьми. Всю ночь не спал. Я приготовлю завтрак. — Он направился к холодильнику, чтобы достать яйца и бекон. Эндрю посмотрел на Рене, потом на Джона. — Нет, все в порядке. Нам нужно поскорее уходить. — Нет, не нужно, — быстро ответила Рене, и Эндрю снова посмотрел на нее таким взглядом предательства, на какое только был способен. — Еще очень рано, и завтрак звучит очень мило. Предательница. — Отлично! Просто дайте мне несколько минут, и я что-нибудь состряпаю. Дети встанут и начнут бегать вокруг, как только почувствуют запах еды. Так и произошло. Эндрю спокойно ел завтрак, корча рожи через стол Мэдисон и Джексу. Майк и Джон болтали о семье, а Рене искала отели в телефоне Эндрю, чтобы найти место, где можно остановиться в Кресент Сити. Джон предложил им вернуться и остаться на ночь, но Эндрю хотел быть там. Он хотел быть в Кресент Сити — впитывать любую информацию и иметь возможность уйти посреди ночи на поиски… чего угодно.[Запись включена]
— Что касается автомобиля, который был найден на пляже в Кресент Сити. Вы были на месте происшествия? — начал Эндрю. — Да, меня вызвали на место происшествия. Я предпочту не называть в качестве кого, — она откусила еще один ломтик картошки фри. — Можете ли рассказать нам, что вы увидели, когда приехали туда? Детектив Альфонсо вытерла руки о салфетку и села немного прямее. — Когда я приехала туда, сразу бросилась в глаза обшивка машины, а также тот факт, что она когда-то горела. — Она рассеянно жестикулировала одной рукой. Хорошо. — Если машина горела, как получилось, что никто не заметил? Здесь в отчете говорится, — Эндрю указал на лист бумаги, который он просматривал, пока детектив говорила, — что машину обнаружили только на следующее утро, когда огонь уже потух. Детектив Альфонсо кивнула. — Пожар был в отдаленной части пляжа, — начала она. — Мы провели опрос и нашли несколько свидетелей, которые сказали, что видели что-то, что им показалось пламенем, но предположили, что это был костер. Бензобак не разорвался — огонь даже не дошел до него, поэтому не было достаточно сильного взрыва, чтобы люди заметили. Эндрю сузил глаза, но кивнул. — Вы смогли внимательно рассмотреть автомобиль? Могли бы вы описать его? Детектив, казалось, задумалась. Она подождала секунду или две, прежде чем ответить. — Мы можем сказать, что это Volvo S70. — Она постучала пальцем по бумаге перед ним. — Согласно данным экспертизы, проведенной на месте происшествия, пожар произошел внутри автомобиля, поэтому внешняя часть не была полностью уничтожена. Однако, если посмотреть в салон, машина превратилась в труху. Тот, кто устроил пожар, пропитал заднее сиденье, а затем, должно быть, разбрызгал бензин везде, куда смог добраться внутри машины. Предположительно, человек сбежал до того, как огонь полностью потух. — И как вы пришли к такому выводу? — спросил Эндрю, делая глоток молочного коктейля. Она посмотрела между ними, а затем, казалось, сказала: «К черту». — Ну, — она опять ни на что не показывала. — Мы нашли газовый баллончик в нескольких футах — как будто кто-то его выбросил. Он был пуст, а отпечатки пальцев, которые мы нашли, не входили ни в одну систему. Единственное, что мы смогли определить, это то, что пожар начался из-за бензина. Это не было легко. Эндрю вытер пальцы от конденсата со стекла, затем еще немного порылся в бумагах, но не нашел отчета криминалистов. Он поднял глаза на детектива из-под очков. — Я не вижу здесь отчета. Тем не менее, мне сказали, что на заднем сиденье было найдено тело? Детектив Альфонсо на мгновение уставилась на Эндрю, прежде чем неохотно кивнуть. — Значит, были обнаружены следы тела? — Да… Бззз — …Этого нет в публичном отчете, но криминалисты сказали, что картина огня на заднем сиденье и некоторые фрагменты, найденные в машине, указывают на наличие тела. Эндрю снова опустил взгляд в бумаги, чтобы не смотреть ей в лицо. Он пожевал кольцо на губах и закрыл глаза на короткую секунду, чтобы глубоко вдохнуть через нос. Держи себя в руках. — Что за фрагменты? — наконец спросил он. — Фрагменты костей. Они были очень маленькие — но безошибочно костные. Эндрю сел немного прямее, открыл глаза и поднял голову. — Если бы вы нашли кость, вы бы не смогли определить, мужская она или женская? Извлечь из нее ДНК? Детектив Альфонсо уже качала головой, прежде чем он успел закончить фразу. — Она была слишком сильно разрушена. Когда кость сильно обожжена, практически невозможно получить из нее чистый, надежный образец ДНК. Поэтому, нет, мы не можем сказать, был ли это мужчина или женщина. Эндрю почувствовал, как Рене придвинулась ближе к нему в кабинке. Он сделал еще один глоток своего молочного коктейля, чтобы попытаться успокоиться, но на вкус он был как грязь, и ему пришлось заставить себя проглотить. На несколько секунд между ними воцарилось молчание, и когда Пчела зажужжала, он хрустнул мизинцем. — Что еще вы можете нам сказать? — наконец тихо спросил он. Просто закончи это. Просто закончи это гребаное интервью. Он чувствовал, как детектив прожигает дыру в нем. Он старался казаться безучастным. Похоже, это сработало, так как она ответила. — Ничего особенного. Это был темно-синий Volvo S70 с орегонскими номерами. Я не могу подтвердить, что это была та же машина, что и в Брукингсе. Мне жаль, что я не могу больше ничем помочь. Кто из них. Кто из них. Кто из них. — Нет, все в порядке. Мы очень ценим всю вашу помощь, — говорила Рене, может быть, говорила? Все снова звучало странно приглушенно. Он смотрел, как конденсат стекает по стакану, медленно опускаясь вниз, пока Рене продолжала. — Не могли бы вы показать нам район, где, как вы думаете, была найдена машина? Бззз, бззз, бззз Как будто на него выплеснули ведро холодной воды, Эндрю поднял глаза и вдруг почувствовал себя не в своей тарелке. Он забыл — совсем забыл, что вообще хотел увидеть это чертово место. — К сожалению, не сегодня, — сказала детектив Альфонсо, сверяясь с часами. — У меня весь день встречи. Вы будете здесь завтра? Если вы придете завтра в это же время, я смогу вам все показать. Предупреждаю сразу, там сейчас нет ничего, кроме пляжа. Машина была найдена девять лет назад, улики были тщательно перерыты. Этого недостаточно. Он услышал улыбку в голосе Рене, когда она перешла на вежливый тон. — Мы знаем, мы не ожидаем найти что-то новое. Когда она покачала головой, ее радужные волосы мелькнули на его периферии. — Мы просто хотим увидеть это место. Мы были бы очень признательны… — повторила она, и Эндрю был так, невероятно, рад, что она здесь. Он был благодарен, чертовски благодарен, что рядом с ним есть кто-то, кто понимает, что сейчас он не сможет вымолвить и слова.[Запись выключена]
Они (Рене, офицер Майк и детектив) пожали руки и вышли из закусочной. Эндрю выкурил три сигареты, прежде чем он, Рене и офицер Майк сели в машину. Затем они поехали в отель, который нашла Рене, и Эндрю отправился в свой номер, не собираясь выходить оттуда до утра. В ту ночь, или вечер, он был в трех часах езды от Южной Каролины, и его внутренние часы сбились из-за предыдущей ночи. Рене спросила, не хочет ли он перекусить, но он ответил, что не голоден и не хочет осматривать город. Честно говоря, он вообще ничего не хотел делать. Его разум отключился во многих отношениях, и ему нужно было это время, чтобы попытаться привести свою голову в порядок — особенно перед завтрашним днем. Кто из них? Этот вопрос не давал ему покоя, зарываясь в его сознание и издеваясь над каждой промелькнувшей в голове мыслью. По крайней мере, он был достаточно силен, чтобы решить, что не уедет отсюда без ответов. Он не хотел уходить, ничего не зная. Знание поможет ему, сказал он себе. Знание поможет ему отобрать подсказки и двигаться дальше. Это поможет ему отсеять правдивые наводки, которые они получили после 2010 года — так? Поможет ему понять, какие из них были ложными, в зависимости от того, кто что говорил о тех, кого они видели. Так что… он останется здесь. Пока что. В какой-то момент Эндрю обнаружил, что сидит за ноутбуком, просматривая в Интернете статьи о разрушении костей и автомобильных пожарах. Он перешел на веб-страницу подкаста, где внезапно появилось множество вопросов, касающихся этой Эшли Миллер. Эндрю нахмурил брови и проверил свою электронную почту. Ах. Там что-то было. Он получили письмо в понедельник, и у него еще не было времени просмотреть его. Оно уже было погребено под сотнями других писем, которые он получил с тех пор, и ему понадобилось время, чтобы оценить собственное психическое состояние сегодня вечером. Решив, что это не самая лучшая идея, он не открыл его — просто не мог. Потому что завтра на горизонте маячило нечто важное. Что-то, что может помочь или разрушить… Он не хотел радоваться зацепке, которая может оказаться совсем не зацепкой. Он не хотел позволять себе надеяться на нее, или что там еще могло быть в этом письме. Возможности были просто возможностями. И он не мог позволить возможностям взять верх, когда завтра реальность должна была сильно ударить. Все зависело от того, как именно. Вместо этого он снова посмотрел на сайт и вдруг почувствовал такой сильный прилив раздражения, что ответил на вопрос, прежде чем смог остановиться. Неужели люди действительно думали, что он проигнорирует верную зацепку? Неужели они думали, что он так легкомысленно относится ко всему этому, что не просматривает каждое полученное письмо, чтобы отсеять всякую херню? Неужели они думали, что это так чертовски просто? Да, очевидно. Они так и думали. В конце концов, с него было достаточно. В посте, который распространился и в котором он прочитал кучу слов, которые в гневе не мог понять, он объяснился так хорошо, как только мог, а затем перевел телефон в режим «Не беспокоить». Было 7 часов вечера по калифорнийскому времени. Эндрю не ел, не спал, и не мог найти ни единого шанса, чтобы дать деру. В ту ночь он тоже не спал. Кто из них?−
Эндрю смотрел, как утро четверга поднимается из-за горизонта. Он наблюдал, как серые тона в комнате превращаются в розовые, голубые и, в конце концов, озаряются солнечным светом. Его рука коснулась пухового одеяла, и он почувствовал, как отсутствие Кинг громко зазвенело между ребрами. Он все еще был во вчерашней одежде, без обуви, сидел посреди кровати, подтянув колени к груди и обхватив их одной рукой. Он окинул взглядом комнату и уставился на шкаф — пусто. Пусто, пусто, пусто. Как в той машине, как на том пляже и как в его груди сейчас. В конце концов, он вздохнул, снял очки и потерся лицом о колени, а затем взял телефон и перевел его с режима «не беспокоить». Начали приходить уведомления, и он тут же понял, что это было ошибкой. С теми запасами энергии, которые у него еще оставались, он предпринял последнюю отчаянную попытку отвлечь людей от своего гребаного дела, затем решил, что с него хватит общения с людьми на сегодня, и снова отбросил телефон в сторону. Он заставил себя вылезти из постели и потащился в душ в надежде на то, что он будет достаточно горячим, чтобы почувствовать жжение.−
[Запись включена]
Позже тем же днем Эндрю оказался на побережье Калифорнии. Они находились в ряде соединенных между собой бухт, которые назывались Пеббл-Бич. Он стоял у кромки воды, вдыхая запах соленного тумана, который прилипал к его лицу, и рассматривая облака, тянувшиеся по мрачному небу. Он посмотрел вниз и на мгновение пожалел о том, что надел свои черные ботинки. Потом их будет чертовски трудно отмыть. Он смотрел, как вода касается пальцев его ног, и усилием воли заставлял свой разум оставаться неподвижным — совершенно на месте. Движение остановилось, журчание прекратилось, спираль перестала затягивать его. — Эндрю! — позвала Рене, находясь чуть дальше. — Пойдем, мы идем на место происшествия. Бросив последний взгляд на волны, Эндрю послушно направился в ее сторону. Детектив Альфонсо была одета в темное легкое пальто, которое развевалось на коленях, когда она шла, а океанский бриз обдувал ее. Ее волосы были собраны в тугой пучок, но пряди все равно хлестали по лицу, когда она поворачивалась к ним, идущим сзади. Махнув рукой, она громко сказала, чтобы ее было слышно над волнами: — Вот где нашли машину. Эндрю огляделся. Это был небольшой изгиб, где из воды торчали большие плоские скалы. Эндрю на мгновение задумался, почему тот, кто был за рулем, не съехал прямо в океан и не дал себе медленно утонуть вместе с мертвым членом семьи на сиденье позади него. Возможно, он бы так и сделал. Не обращая внимания на свои мысли, он задал вопрос. — В какую сторону была направлена машина? — Сюда. — Детектив Альфонсо показала рукой, что передняя часть машины была направлена в сторону воды. — Мы думаем, они торопились. Проехали через парковку, вокруг которой был деревянный забор. — Она повернулась и указала на забор из проволоки и стоянку за ним. — Проехали прямо через нее и остановились здесь. Должно быть, забор заменили после аварии. Эндрю поднял бровь. — И никто этого не слышал? Или не видел? Детектив Альфонсо вздохнула. — Вы должны понять, что в Кресент Сити из-за воды и иногда цунами люди пропадают без вести. — Она заговорила громче, когда волна разбилась об одну из выступающих скал. — Здесь легко спрятать или выбросить тело. На пляже происходят сомнительные вещи. Вполне возможно, что кто-то что-то видел и не захотел вмешиваться. Эндрю пожевал кольцо на губе и посмотрел на воду — на остатки волн, каскадом обрушивающихся на темную скалу. — Следов не было? — спросил он, возвращая свое внимание к ней. — Никаких признаков того, что другой человек покинул место преступления? Детектив покачала головой. — Ночью ветер переносит песок. К тому времени, когда мы приехали сюда, уже ничего не было. Эндрю просто кивнул. Рене шагнула к нему, так что их плечи соприкоснулись, и Эндрю был благодарен за тепло. — Что ж, спасибо вам, детектив, за то, что показали нам это место. Я знаю, вы, должно быть, заняты, — Рене улыбнулась, или, может быть, улыбнулась — Эндрю не знал. Возможно, так и было, ведь это была Рене. Детектив кивнула и долго смотрела на Эндрю. — Есть… кое-что еще, что я могу предложить, — сказала она после явного раздумья. Взгляд блондина переместился на нее. Она выпрямилась и засунула руки в карманы. — У меня есть друг… коллега. Она криминалист, специализирующийся на расследовании мест преступлений, и я приглашала ее помочь нам в нескольких делах, когда наша команда застревала — или когда я чувствовала, что нам нужно постороннее мнение. Она сделала паузу и достала одну руку, чтобы убрать прядь мокрых волос за ухо. Этой рукой она сделала приглашающий жест в их сторону. — Примерно три года назад произошел инцидент… — Ее губы сжались в тонкую линию, и она отвела взгляд, покачав головой. — Я не могу вдаваться в подробности, но технически она не работает в департаменте. Она свободный агент. Так что, возможно, она захочет поговорить. — Да. Да, мы бы хотели поговорить с ней, — немедленно сказал Эндрю. Что угодно. Хвататься, цепляться, тянуться. Что угодно, лишь бы удержаться. Детектив кивнула. — Хорошо. Я свяжусь с ней и узнаю, согласна ли она. Ничего, что я дам ей вашу контактную информацию, если она согласится? Эндрю согласился и дал детективу Альфонсо свой мобильный, свою электронную почту, электронную почту Рене и номер отеля, в котором они остановились. Она подняла на него бровь, но ему было все равно. Это был телефонный звонок, который он не хотел пропустить.[Запись выключена]
−
Через час они с Рене вернулись в ту же закусочную, где обедали накануне. Перед Эндрю стояла тарелка с гамбургером и картошкой фри, но он никак не мог найти в себе силы откусить хоть кусочек. — Тебе нужно поесть, — мягко укорила Рене. — Ты не ел нормальной пищи со вчерашнего утра. Ты сейчас упадешь в обморок, и тогда ты никому не будешь нужен. Эндрю пожал плечами и откусил кусочек картошки фри. — Наверное, просто не очень голоден. Она вздохнула. — Ты слишком много думаешь. — Нет. — Я тоже. Эндрю закатил глаза и бросил остатки жареной картошки на свою тарелку. — Я просто… очень стараюсь, Рене. Я пытаюсь не потеряться. — Он уставился на жареную картошку, пропитанную кровью из его бургера средней прожарки. — Один из них мертв, — услышал он свой шепот. — Один из них уже мертв, а я опоздал, чтобы предотвратить это. Кто из них? — Ты же не можешь всерьез винить себя за это. — Я могу, и я сделаю это, и никто не сможет меня остановить. Это моя суперсила. Нелепо взваливать на себя ненужную вину, пока я не буду раздавлен ею. — Он бросил в нее картошку, от которой она ловко увернулась. — Ты прав. Я не могу остановить тебя. Но даже если один из них мертв, другой все еще где-то там. Один, сейчас. Эндрю закрыл глаза и представил себе шестнадцатилетнего Натаниэля, который сжигает машину с телом матери, а затем уходит с пляжа один — один в мир… пытаясь выжить. Затем он представил Натаниэля в виде трупа, обгоревшего до неузнаваемости и спрятанного где-то матерью. Стоп. Прекрати. Хватит. Это было слишком. Именно поэтому разум Эндрю изо всех сил старался отключиться. Потому что, если он позволит себе думать об этом и напрягаться, он, черт возьми, совсем потеряет голову. И если это случится…? Ему придется отойти от этого дела или рисковать годами работы, тщательно созданной нежными руками Би. Он собирался медленно разрушаться изнутри и… И. Он покачал головой. — Подождем, что скажет эта дама из отдела криминалистики. Потом посмотрим, что еще у нас есть. Я не могу думать об этом заранее, прямо сейчас. Рене кивнула и оплатила счет.−
В четверг вечером Эндрю позвонила врач по имени Алиша Джефферсон. Она сказала ему, что готова встретиться с ними в пятницу днем, и они договорились встретиться в Айдлвайлде, Калифорния. По-видимому, она была преподавателем в университете Южного Орегона, а в Айдлвайлде она работала над делом для местной полиции. Айдлвайлд находился примерно в 45 минутах езды к северо-востоку от Кресент Сити, Эндрю с Рене добирались молча. Прошлой ночью ему удалось поспать несколько часов — он[Запись включена]
— Хорошо. Итак. Можете ли вы назвать свое имя, как оно пишется, и вашу должность? — Доктор Алиша Джефферсон, — произнесла она свое полное имя, — криминалист, специализирующийся на расследовании мест преступлений, и действующий профессор Южного Орегонского университета. Эндрю сразу перешел к делу. — Наш контакт из полиции Кресент Сити сказал нам, что у вас может быть больше информации о сгоревшей машине? Доктор Джефферсон кивнула. — Я сказала им об этом, когда сделала находку, но никто не воспринял это всерьез. — Она сцепила руки на столе. Ее ногти тоже были выкрашены в красный цвет. — В Кресент Сити выбрасывает много тел. Я думаю, что у местных правоохранительных органов уже выработался иммунитет к этому. Бззз — Что вы нашли? — настойчиво произнес Эндрю. — Около трех лет назад ваш контакт вызвал меня посмотреть на улики, выброшенные на берег. Когда я приехала в Кресент Сити и попала в лабораторию, оказалось, что это рюкзак. — Рюкзак? — Да. — Она опустила голову вниз, но ее глаза оставались прикованными к ним двоим. — Полный костей, которые были очень сильно обожжены и, как следствие, разрушены от огня и соленой воды. У Эндрю свело живот. Бззз, бззз… Нет, нет, нет — Кости? Вы сказали, что на этот пляж постоянно выбрасывает тела. Какое отношение это может иметь к сгоревшей машине? Алиша смочила свои полные губы и глубоко вздохнула. Она покачала головой. — Я знаю, что это кажется притянутым за уши, поэтому я не думаю, что люди воспринимали меня всерьез. Но я изучила дело о машине, когда это случилось. В то время я еще работала над своей докторской диссертацией и недолго проработала в лаборатории криминалистики. Вот откуда, — она указала на себя, — мы с вашим контактом знаем друг друга. Она сделала паузу, и ее поведение изменилось. Словно стена обрушилась, ее плечи слегка ссутулились, а брови нахмурились. — Это просто похоже на совпадение, что машина, в которой, как было установлено, находилось тело во время пожара, появилась в Кресент Сити. Никаких костей не найдено. Никаких свидетельств того, куда делось тело. Затем, годы спустя, на пляже был найден рюкзак с сильно обгоревшими костями. Я склонна доверять своей интуиции, и моя интуиция подсказывает мне, что эти вещи связаны. Пчела жужжала, кровь бурлила — Эндрю старался дышать ровно. В конце концов, ему удалось вымолвить вопрос. — Тогда вопрос в том, можете ли вы сказать, были ли эти кости мужскими или женскими? — Не могу. Он совсем перестал дышать. Не могу. Нет. Нет, нет, нет, нет, нет. Эндрю опустил голову и откинулся на спинку кресла. Он уже собирался оттолкнуться от стола, но тут доктор Джефферсон продолжила говорить. Порывшись в своей сумке, она сказала: — Однако в рюкзаке было еще кое-что. Я не знаю, поможет вам это или нет. — Пожалуйста, — быстро сказала Рене. — Мы примем любую информацию, которая у вас есть. Доктор Джефферсон кивнула и наконец достала желтую папку. Она раскрыла ее на столе, затем развернула, чтобы они могли видеть. Она была заполнена фотографиями содержимого рюкзака. — Это мои собственные фотографии. У полиции, конечно, есть копии. Но, — она понизила голос, — я полагаю, их будет трудно получить. Сосредоточься. Посмотри на них. Возможно, не… Эндрю и Рене придвинулись ближе, головы вместе. Эндрю смотрел, и ему хотелось смеяться. Или закричать. Он еще не был уверен, что именно. Потому что, да. Это были они. Паспорта… Здесь была целая стопка паспортов, которые были сожжены, как и все остальное. Казалось, ничего полезного не осталось — внутренности уничтожены вместе с фотографиями. Эндрю поднял одну фотографию, на одной, кажется, остался уголок даты, но это ничем ему не помогло. Следующие фотографии были удостоверениями личности, оплавленные, деформированные и перекрученные. Следующая фотография. На следующей фотографии Рене схватила Эндрю за руку, и он поднял газету только для того, чтобы спрятать лицо. Это был журнал по экси. Обгоревший по краям, и единственное, что было хорошо видно, это лицо Кевина Дэя — номер 2 выделялся четко и ясно.−
В ту ночь Рене была в его номере. Она почти никогда не беспокоилась, когда они путешествовали, зная, что Эндрю предпочитает личное пространство, но она пыталась уговорить его съесть что-нибудь с шоколадом, пока он зомбированно просматривал электронную почту. Его глаза, словно лазерный фокус, были прикованы к экрану. Мне нужно что-то. Что-нибудь, за что можно ухватиться. Телефон Эндрю зазвонил, громко и пронзительно в почти безмолвной комнате, и он ответил, не глядя, кто это. В трубке раздался голос Дэн. — Ты видел сообщение в блоге этой девушки Эшли? — спросила она. — Я просмотрел его, — его голос звучал мертво для его ушей. — Звучит вполне правдоподобно. Ты собираешься попытаться проследить за этим? Закрыв глаза, он взмолился, чтобы какой-нибудь ложный бог дал ему силы. Глубоко вздохнув, что с течением ночи становилось все легче, он ответил. — Я сейчас просматриваю электронную почту. Все похоже на бред. Я дам тебе знать, когда доберусь до нее и что мы найдем. — Хорошо. Ты там в порядке? Ты показался очень напряженным на веб-сайте. Будь вежлив. — Нет. Я не в порядке. Я попытаюсь найти самую правдоподобную наводку, какую только смогу, и убраться отсюда, чтобы понять, что за хрень тут происходит. Я введу тебя в курс дела, когда мы вернемся домой завтра. — Эндрю прокрутил вниз свою электронную почту, пока не нашел письмо от Эшли Миллер. — Точно… Тогда хорошо. Звучит неплохо. Береги себя. Эндрю положил трубку до того, как она закончила говорить, и открыл письмо. Он прочитал его дважды. Ох. — Рене, — сказал он. — Иди прочитай это. Хорошо. Окей окей окей окей окей окей окей окей окей окей окей… Рене появилась из-за его плеча и стала читать. — Что ты думаешь? — прошептала она, в конце концов. Он покачал головой, хрустнул оба мизинца и прижал плечо к уху. — Я думаю, это лучшая зацепка в огромной куче дерьма. Мы проследим и посмотрим, что из этого выйдет. Завтра, как только вернемся домой, свяжемся с ней и составим план. Эндрю уже собирался закрыть страницу, когда Рене остановила его, ткнув пальцем в нижнюю часть экрана. — Подожди, — сказала она. — Здесь есть вложение. Сердце Эндрю забилось, когда он открыл его, а потом замерло в груди. Блять. Бззз, бззз, бззз Блять, Он наклонился вперед и прищурил глаза. Это была не очень хорошая фотография — очевидно, он не знал, что его снимали, но Эндрю не мог отрицать сходства. Кожа с глубоким загаром и веснушки на лице, стройное телосложение, невысокий рост. — Это… это он? — спросила Рене. Да. Нет. — Я не знаю. — Он не мог оторвать взгляд. — Но планы изменились. Завтра мы едем в Аризону. Свяжись с этой девушкой и скажи ей, что мы приедем. Я должен знать. Ты Натаниэль? Рене кивнула и ввела контактную информацию в свой телефон, после чего удалилась в свою комнату, чтобы уточнить изменения в планах. Кто из них?−
Той ночью Эндрю лежал на кровати поверх одеяла и смотрел на фотографию, увеличенную на его ноутбуке. Это ты? Он прикоснулся пальцем к лицу на экране и позволил себе надеяться. Его телефон зажужжал, и когда он поднял его, пришло текстовое сообщение со скрытого номера. «Пусть Калифорния умрет вместе с ней. Не вставляй это в подкаст.»