Red Rabbits // Красные Кролики

Элисон вернулась из Майами через несколько дней после интервью Рене. Она вошла в Башню в шквале из «Данкин Донатс», сумок и дорогих духов, которые Рене уловила, когда та проходила мимо. Губы Элисон блестели от блеска, а светлые волосы убраны в высокий хвост, который раскачивался из стороны в сторону, пока она шла к комнате отдыха. Как она это делает…? — Забери их, пока Сет все не проглотил! — крикнула она, проходя мимо, и, встретившись взглядом с Рене, машинально подмигнула. Сердце Рене не пропустило удар. Это было странно, правда. За время пребывания в Южной Каролине Элисон то появлялась, то исчезала, и это никогда не оказывало на Рене особого влияния. Но в последние несколько недель что-то зажглось, и Уокер не могла не смотреть на нее. Она думала, что ей это сходит с рук, но, похоже, она была не так осторожна, как думала. «Она прекратила это довольно быстро… как только положила глаз на тебя.» Рене отвлеклась от своих мыслей, когда Сет подошел к ней сзади и прошептал прямо на ухо: — Она рано вернулась домой… Рене быстро отпрянула от него и собиралась окинуть его взглядом, пока не поняла, что он уже в пяти футах впереди нее. — Блять, как же я ЛЮБЛЮ тебя, Рейнольдс. В комплекте с безумными пончиками. Успокой мое, — пробормотал он, запихивая в рот munchkin,  — гребанное серце! — Фу, — сказала Элисон, помешивая свою ледяную воду с кусочками цитрусовых. — Ты… Рене! Ее лицо озарилось, орехово-зеленые глаза расширились, когда она поняла, что Рене стоит на пороге. «Она тоже этого хочет. Поверь мне.» В один момент она усмехалась над Сетом, а в другой — притянула Рене в сокрушительные объятия, в которых чувствовалось… — Как все прошло в Майами? — спросила Рене, высвобождаясь из объятий. Элисон, казавшаяся, обычно, не впечатленной, убрала челку Рене со лба, а затем пожала плечами. — Все по-старому, все как обычно. Быть мной утомительно, — поддразнила она с улыбкой. Рене улыбнулась в ответ. Только когда Сет прошел мимо них с целой коробкой munchkins, сказав, что принесет камеру, она оторвала взгляд от чего бы это ни было. — Камеру? — спросила Элисон, сделав глоток воды и подняв бровь. — Да, для того… — Рене повернула голову через плечо, чтобы посмотреть, как Сет ухмыляется ей в ответ, а затем исчезает в комнате озвучки. Сосредоточься. Ты отлично справляешься, Рене. — Итак, — сказала она более четко, снова сосредоточившись на Элисон. — Мы вроде как просто делаем что-то веселое для слушателей, пока Эндрю нет в офисе. И под «чем-то веселым» я имею в виду командные интервью. Уже есть мое интервью, Сета и Дэн. Если ты согласна, я с удовольствием возьму интервью и у тебя. — У меня? — спросила Элисон, наклонив голову. — Я знаю, что все, что я говорю, невероятно интересно, но не понимаю, чем я могу быть действительно полезна… — Много чем. И наша аудитория любит тебя. Давай, это будет весело. Блестящие полные губы Элисон сжались, и Рене не смотрела на них, делая очередной глоток из своей металлической соломинки и размышляя об этом. Рене знала, что Элисон согласится, но та не могла не поспорить. — Но продвигать-то что? Например? Или просто интервью? — У нас есть подкаст, который нужно продвигать! Нам нужно найти способы привлечь аудиторию, и что может быть лучше, чем спросить мисс Элисон Рейнольдс о том, какое слово приходит ей на ум при слове «бургер». — О… Ты права. Я уверена, что аудитория просто умирает от желания услышать мой ответ… — Элисон ухмыльнулась, затем столкнулась бедром с бедром Рене, направляясь из комнаты отдыха в зал. — Я готова. Мы сделаем это сейчас? — Да, если ты не против. Мы пытаемся сделать все как можно быстрее, так что лучше сейчас, если ты не возражаешь. — Рене хотела последовать за ней, но вместо этого она сделала себе чай из того, что принесла Элисон. Как только она закончила и все, от чего покалывало кожу, исчезло, она встретилась с Элисон в гостиной, чтобы присоединиться к ней на диване. Однако как раз в этот момент из комнаты озвучки вышел Сет со штативом на плече. Он выглядел так, будто готов начать, но остановился и посмотрел на Рене с Элисон. Что-то играло в уголках его губ, когда он сказал: — Знаете, освещение лучше всего в офисе Эндрю. Все мы давали интервью здесь. — Он указал на оранжевое кресло. — Но я думаю, что на солнце ты будешь выглядеть гораздо лучше. Затем он направился к кабинету Эндрю, не посоветовавшись с Рене и не спросив ее мнения (не то чтобы она действительно ожидала этого от него). Дверь уже была приоткрыта, поэтому Сет распахнул ее до конца. — Блять! Я всегда хотел сделать это… — он замолчал, когда вошел в комнату, которая, обычно, было закрыта для всех остальных. — Оооо… Мы играем с огнем так рано утром. Мне это чертовски нравится, — промурлыкала Элисон и закинула ноги на каблуках на стол. Ногти на ее ногах были выкрашены в розовый цвет. Что-то промелькнуло в сознании Рене, и она поняла, что Сету не следует находиться в офисе Эндрю. Она смогла вымолвить только: — Сет, не… Но он в считанные мгновения вернулся в комнату отдыха — с дрожащими плечами и бормоча: — Мне кажется, что он, блять, следит за мной. Как это дерьмо называется? Собаки Павлова? Со слюной? Элисон хмыкнула, делая очередной глоток. — Ну да, он — Павлов, а я — чертова собака. Блять, он приучил меня к этому… В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ! — Он покачал головой и глубоко вздохнул. Указывая через плечо, он сменил тему. — Все готово. Я пойду… Он замялся и исчез в комнате озвучки, закрыв за собой дверь. Ловко, Сет. Действительно ловко… — Ну давай же, — Элисон встала и посмотрела на нее, протягивая руку. Когда Рене просто уставилась на нее, она пошевелила лавандовым маникюром и улыбнулась. Рене, несмотря на все сомнения, возникшие в ее голове, приняла предложение. Однако вместо того, чтобы позволить Элисон вести ее за собой, она сделала глубокий вдох и потянула ее за собой в сторону офиса Эндрю, остановившись лишь однажды, чтобы взять свой блокнот с одного из столов для совещаний. — Он не ошибся. Освещение хорошее, — прокомментировала она, как будто ее это совершенно не трогало. Ее рука мягкая. — Монстр будет в бешенстве, мне это нравится, — ворковала Элисон. — Нет, он не будет против… не сильно, — Рене не знала, откуда это взялось, но она улыбнулась через плечо, и по какой-то причине… Это было естественно. Легко. Кинг была единственной, кто приходил сюда, когда Эндрю не было, и сейчас она была тут. Свернувшись клубочком в кресле, она грелась в солнечном свете, проникающем через широкое окно, прикрыв глаза одной лапой, а другой подергивая во сне. Сет установил штатив напротив нее и развернул кресло Эндрю, чтобы Рене могла сесть в него во время интервью. Элисон отпустила ее руку и сразу же направилась к Кинг. Взяв ее на руки, она усадила кошку на кошачье дерево — но прежде чем оставить ее в покое и занять свое место, Элисон долго гладила Кинг. Когда та показалась удовлетворенной и успокоилась, Рейнольдс оттолкнулась каблуками и с довольным вздохом села. Рене заняла свое место за камерой и отрегулировала несколько параметров, чтобы кадр не был проэкспонированным. Элисон выглядела… Солнце красиво переливалось на ее карамельной коже, и от этого света ее волосы казались только ярче. Зеленый цвет ее глаз усиливался на фоне лесного и был обрамлен темными ресницами, которые отбрасывали тени на щеки. — Я действительно выгляжу потрясающе при естественном освещении, — прокомментировала Элисон, ухмыльнувшись и скрещивая одну ногу с другой. Рене подняла на нее взгляд и почувствовала, что улыбается, прежде чем смогла предотвратить это. Она ничего не ответила. Вместо этого просто прочистила горло и посмотрела на блокнот, лежащий на коленях. Пролистав пару страниц, она глубоко вдохнула и заметила, что Элисон наблюдает за ней на периферии. В последние несколько недель они не были наедине — если в этом есть какой-то смысл? Другими словами, не было ни одного момента, когда они могли бы поговорить без постороннего присутствия. Во Флориде все было по-другому. То были поиски, стресс и изучение друг друга. Но сейчас? Они провели вместе несколько недель, и все это время что-то витало в воздухе между ними, и это что-то было тем, чего Рене не понимала до конца. Все, что она знала, это то, что ее живот сжимался всякий раз, когда она видела ее, — ее улыбки были легкими, а юмор — мягким. Все чувствовалось правильным и легким, и это не было похоже ни на что, что Рене когда-либо испытывала раньше. Не по-настоящему. Сейчас, спрятавшись в кабинете Эндрю, чтобы провести это интервью, она поняла, что никто не побеспокоит их, никто даже не проверит их. В воздухе висела тяжесть от вопросов без ответов, и взгляд, которым Элисон смотрела на нее, не казался неправильным, но он напоминал о трещинах, о которых Рене и не подозревала. Так что, возможно, это не было секретом, что Элисон ей нравилась. Очень. Она была сильной, великолепной и настоящей, а Рене, как правило, не стремилась к отношениям — вот чем это могло быть? Ей хотелось чего-то продолжительного, чего-то, чему она могла бы полностью посвятить себя, не боясь, что все развалится по швам. Она хотела, чтобы кто-то понял ее и увидел за фасадом, который она так старательно поддерживала. Почему ей кажется, что Элисон может все это сделать? Она и делает все это. «Иди и действуй, если хочешь. Она тоже этого хочет. Поверь мне.» Неужели…? Когда Рене подняла глаза, взгляд Элисон не изменился. Она сидела так, словно кресло было троном: запястье свисало с подлокотника, глаза были ясными и оценивающими. — Готова? — спросила Рене, приподняв брови. — А ты? — ответила Элисон, затем все же кивнула. Думаю, да.

[Запись включена]

— Итак, Элисон Рейнольдс. Магнат мира моды и просто плохая сучка. Элисон засмеялась и сморщила нос. — Это звучит так странно в твоем исполнении. Рене слегка улыбнулась и продолжила. — Расскажи нам немного о пребывании здесь, в Южной Каролине. Слушатели слышали твою историю и доводы в пользу того, почему ты помогаешь нам в поисках Мэри и Натаниэля, но что на я самом деле спрашиваю: зачем тебе здесь торчать? Тем более что в Майами у тебя целая жизнь — империя. Зачем тебе Пальметто, если ты можешь вернуться туда? Элисон пристально посмотрела на Рене. Ясность в ее глазах только усилилась, а правая сторона губ приподнялась, когда она склонила голову набок. — Думаю, здесь слишком интересно, чтобы уезжать. Рене почувствовала, как ее щеки начали гореть, и быстро опустила взгляд на свои записи, так что волосы упали на лицо, скрывая румянец. Она не меня имеет в виду. — Ммм… — Рене хмыкнула. — Итак, думаю, главный вопрос в том, что ты здесь делаешь — кроме того, что ищешь интересные вещи? — Когда Рене подняла голову, ее глаза сразу встретились с глазами Элисон. — Зачем оставаться? Я уверена, что в Майами происходят гораздо более интересные вещи. — Ты будешь удивлена. Там нет ничего такого интересного. — Она остановилась, и Рене подняла бровь, подталкивая ее продолжать. Элисон вздохнула, бросила короткий взгляд на свои лавандовые ногти, затем продолжила. — Мне нравится чувствовать себя полезной, — начала она. — Я, конечно, полезна в Майами — управляю целой «империей» моды, — процитировала она. — Но это полезно в другом смысле. Это не приносит мне прямой выгоды. Даже если я просто сортирую электронную почту или нахожу контакты, которые могут нам помочь, или просто оплачиваю место, где вы остановитесь, это уже что-то. Она пожала плечами и откинула светлые волосы на плечо. — Я тоже хочу найти их. Хочу узнать, где они были и нужна ли им помощь. Хочу протянуть руку помощи. Не ради того, чтобы сказать «я сделала это», как некоторые из вас будут считать, — она посмотрела в камеру. — А потому что хочу, чтобы у них все было хорошо. Вот и все. Элисон… Рене долго смотрела на нее, позволяя словам повиснуть в воздухе. Она очень уважала Элисон — уважала с момента знакомства. И не потому, что она была красива или что-то еще. А потому, что она была уверена в себе и заботлива, и когда для нее что-то значит, она отдает этому все силы. — Тогда ты продолжишь? — спросила Рене, даже не смотря в свой блокнот. — После того, как мы их найдем. Эндрю уверен, что найдем. Ты уедешь, как только это случится? Или останешься? Элисон наклонилась вперед, поставив локти на колени и сцепив руки перед собой. — Думаю, это зависит от обстоятельств. — От каких? — От тебя. Что…? Рене несколько раз моргнула, прежде чем подняться и выключить камеру.

[Запись выключена]

— Меня? Элисон потерла свои блестящие губы, а затем кивнула. — Я буду с тобой откровенна, Рене, потому что мне кажется, что мы ходим вокруг да около. Я не хотела тебя отпугнуть, но… — Она пожала плечами и села прямо, чтобы сделать жест между ними. — Обычно я так не действую. Если я вижу что-то, что мне нужно, я беру это. Вот и все. Но ты…? Ты другое дело. Вот оно, Рене. Рене спокойно отложила блокнот и посмотрела Элисон прямо в глаза. Не было смысла танцевать вокруг того, чем бы это ни было, не было смысла отрицать то, что она чувствовала. — Чего именно ты хочешь? Элисон снова начала улыбаться. Улыбка была маленькой, не застенчивой, но нежной. Она показала рукой между ними. — Этого. Нас. Я хочу посмотреть, к чему это может прийти. Я не хочу чего-то быстрого и мимолетного, как с Сетом. Конечно, это было весело, просто. Но это — я не думаю, что это просто. Правда? — Нет. — Ответ был быстрым, автоматическим. Здесь не было места для размышлений, да они и не требовались. — Это не так. Рене покачала головой. Затем, услышав себя, сказала: — Я не занимаюсь случайными вещами, Элисон. Я не собираюсь сидеть здесь и оскорблять тебя, делая вид, что не понимаю, о чем ты говоришь. Рене встала. Ей нужно было двигаться. Это поможет мне думать. В итоге она осталась сидеть на месте, не сводя глаз с Элисон, ожидавшей, когда Рене продолжит. — Я колебалась… Я не знаю, что ты ожидаешь от меня, но я обещаю тебе, что не буду такой, как другие, с которыми ты была. — Рене заставила свои ноги двигаться и подошла к столу Эндрю. Она повернулась и прислонилась к нему спиной. Элисон встала и подошла к ней. Рене поняла, что они были одного роста, поскольку Элисон не надела туфли на каблуках. Оказавшись перед ней, Элисон протянула руку и заправила прядь волос за ухо Рене. Прикосновение было мягким и таким знакомым; она делала это уже бесчисленное количество раз, и Рене боролась с желанием закрыть глаза, когда к ней пришло осознание. Как же она раньше не заметила намерений, стоящих за этим…? Тем не менее, она продолжала смотреть на Элисон. — Я знаю, что это не так, — сказала Элисон. — Может быть, именно поэтому я хочу тебя. Она пожала плечами и рукой, которая задержалась за ухом Рене, прикоснулась к ее щеке и провела пальцами дорожку вдоль скулы. — Я просто думаю, что мы должны попробовать. Мы пожалеем, если не попробуем. Я знаю… — Хорошо, — прошептала Рене, ее сердце колотилось в груди, а чувство падения зародилось в животе и поднималось к горлу. — Хорошо, — прошептала Элисон в ответ, наклоняясь вперед к Рене. Мы так близко, подумала Рене, — так близко, и разделяем одно дыхание, и почему это длится так долго? Рене сократила расстояние. Поцелуй с Элисон был всем, о чем Рене мечтала. Ее губы были мягкими, а напряжение, которое привело их к этому, скопилось в горле Рене и вырвалось наружу, когда Элисон раздвинула губы и наклонилась вперед, так что их тела соприкоснулись. Каким-то образом Рене оказалась сидящей на столе Эндрю — опрокинув чашку с фиолетовыми ручками и карандашами, отодвинув клавиатуру и мышь, смяв бумаги, которые Эндрю, вероятно, не хотел, чтобы помялись. Элисон подалась вперед, чтобы встать между ее ног, и Рене как-то обнаружила, что дрожащими руками притягивает Элисон ближе за талию. Ее рот раскрылся для Элисон, и она наклонила голову, чтобы углубить поцелуй, потому что все было правильным. Казалось, что последние несколько месяцев все шло к тому, чтобы привести их к этому моменту, а Рене? Она никогда не чувствовала себя так раньше. Потом они перестали целоваться. Рене отстранилась, прежде чем все вышло из-под контроля, потому что она знала. Их лбы прижались друг к другу, глаза закрыты, рука Элисон нежно запуталась в волосах Рене, а Рене сжимала в кулаке ромпер Элисон. Ничто, кроме их тяжелого дыхания и бьющихся сердец, не заполняло тишину, пространство, это, окружающее их. В конце концов, когда их дыхание стало успокаиваться, и Рене смогла слышать не только ритм пульса в ушах, она тихо произнесла: — Мы должны закончить интервью. Элисон засмеялась и открыла глаза. Самое любимое в ней… Коричневые, голубые и зеленые — так непохожие на глаза Эндрю, так непохожие на все, что Рене когда-либо видела. — Наверное, да, — улыбнулась Элисон и убрала руку с волос Рене, чтобы провести кистью по ее шее. — Но… позже, хорошо? Позже мы поговорим? Рене кивнула, и Элисон поцеловала ее еще раз — коротко и целомудренно. Сделав последний глубокий вдох, Рене соскользнула со стола Эндрю и мысленно сделала пометку убрать беспорядок, который она устроила. Вернувшись в кресло, она поправила волосы и вытерла блеск, оставшийся на губах. Элисон, тем временем, уже сидела в белом кресле — выглядела совершенно невозмутимой, если бы не блеск, который потускнел и ложился не таким идеальным слоем. Прочистив горло, Рене бросила на Элисон игривый взгляд и подняла бровь. — Готова? — спросила она, а в глубине души подумала: «Я чувствую себя намного лучше». Элисон только ухмыльнулась и снова скрестила ноги, вернувшись к своей царственной позе на икеевском троне. Рене сочла это достаточным ответом и взяла свой блокнот, затем включила камеру.

[Запись включена]

Взглянув на свои записи, Рене поняла, что понятия не имела, о чем они вообще говорили… до этого. Перевернув страницу, она быстро вдохнула и улыбнулась. — Ладно, итак. Я уже делала это с другими, поэтому сделаю это и с тобой. Блиц. Я говорю слово, а ты называешь первое, что приходит на ум. Звучит неплохо? Элисон кивнула и улыбнулась, взмахнув рукой. — Окей. Окей. — Бургер, — начала Рене. — Огурцы. — Машина. — Водитель. — Дэн. — Сила. Рене подняла бровь. Она надеялась, что Дэн посмотрит это. — Сет. — Клевый. — Ваймак. — Громкий. Рене засмеялась и кивнула. Она не ошибалась. Затем она достаточно успокоилась, чтобы посмотреть Элисон в глаза. — Рене. Элисон колебалась, но лишь мгновение. — Красивая.

[Запись выключена]

−

Когда Рене передала Сету кассету, она удержалась, когда он попытался забрать ее у нее. — Я не хочу ничего слышать, — сказала она так строго, как только могла мягкая, нежная, всепрощающая, благочестивая Рене. Потому что, хотя она и выключила камеру, все еще оставался очевидный пробел и комментарии «ты» и «красивая» от Элисон. Глаза Сета на мгновение расширились, а затем он откинул голову назад и рассмеялся. — О мой гребаный бог, Уокер. Да… хм — хмыкнул он, широко раскрыв глаза и игриво поддразнивая. — Сейчас ты это услышишь. Извини, если ты меня простишь. Он быстро поднял запись так, чтобы она не могла дотянуться. Как будто она хотела. — Я пойду смотреть это и припевать о том, что был прав. Спасибо! Рене была не из тех, кто дуется, поэтому она не стала этого делать. В случае, где Элисон, вероятно, топнула бы ногой или захлопала ресницами, Рене подняла подбородок. — Эй, — быстро сказала она. — Не стоит быть грубым. Я знаю, что я коала, но у меня есть еще одна особенность — я умею пользоваться ножом… очень хорошо. Сет повернулся, чтобы посмотреть на нее, прищурив глаза и не веря. Рене улыбнулась ему своей самой милой улыбкой, и по его телу прошла дрожь. — Черт, Уокер… — прошептал он, скривив губы, и свободной рукой оттолкнул ее. — Убирайся из моей темницы и дай мне работать. Ты страшна, как черт… Рене вышла из комнаты озвучки, все еще улыбаясь. Она села, чтобы написать сообщение для слушателей, объясняющее, что это за видео и почему они их делают, когда на телефон пришло сообщение. Это была Элисон. «Ужин? Сегодня вечером?» Она улыбнулась и ответила. «Дай-ка я проверю свое расписание.»