«Привязанность — ловушка, вырываясь из которой, испытываешь боль и несёшь огромные потери.»
Возможно, вы могли подумать, что люди, имеющие талант, живут словно в сказке, в которой всё подготовлено для их дальнейшей жизни, полной успеха и чистого удовлетворения. Но кто же знал, что такие люди бывают заперты в четырёх стенах, ограждённых тьмой и безвыходностью. Здесь не знают о хорошем отношении к тебе, об обыкновенных словах, доставляющих улыбку. Каждое ваше действие взято под контроль, запирающий, и так, ваше израненное тело в кандалы. Ключ спрятан высоко над головой, а чтобы добраться до него, требуется превзойти собственные силы. Каждый день заканчивался одинаково: удары по рукам и спине за небрежную игру и неправильную осанку, тьма омерзительных слов, вырывающихся из пьяных уст матери, попытки доказать, что ты гораздо сильнее, чем кто-либо мог подумать. Но сегодня всё должно поменяться. Пережитые эмоции позволяют обдумать все прожитые поступки Тамары, которой словно доставляло удовольствие издеваться над собственной дочерью и приносить ей огромное количество увечий. Молча сидеть на набережной в одиночестве приносило, хотя бы, немного свободы в жизнь девушки, нежели возвращение домой, где от тебя останется лишь имя, высеченное острым языком Бритч. Оливия ещё ни разу не успела усомниться в том, что Тамара будет пьяна сегодня. Разбитое лобовое стекло машины, завтрашний субботний день, предвещающий выходной на работе, дочь, которая так и не вернулась домой, продолжая склоняться среди незнакомых людей — всё это давало повод выпить немного алкоголя. А через пару минут ещё и ещё, пока сон полностью не завладеет организмом, заставляя прикрыть глаза и незаметно, для самой себя же, провалиться в царство Морфея. Стар оставалось лишь одно — найти спасение среди единственного близкого человека, который навряд ли возьмет трубку сегодня из-за своего сложного графика и нескончаемой работы. Оливия достала смартфон, проводя пальцем по экрану снизу вверх, листая контакты своих знакомых и выискивая среди них чрезвычайно нужный. Потребовалось всего лишь несколько секунд для того, чтобы на экране появилась иконка, с короткой подписью: «Тётя». До ужаса не хотелось провести этот холодный день одной, как это обычно и происходит. Каждый чем-то занят, и ни у кого нет времени на заносчивую девчонку, требующую хотя бы малейшего внимания к себе. Практически все люди эгоисты. Им важно лишь своё моральное состояние, а заботы о других уходят на второй план. Кого бы вы не считали важным человеком в жизни, он, как оказалось, абсолютно не обязан испытывать к вам того же. — Оливия? — послышался приглушенный голос из телефона, пока на фоне начинающегося разговора издавалась изящная мелодия. На этот раз ученица играла Бетховена. Лунная соната — одно из известнейших произведений этого композитора. Хоть и кажется достаточно простым, но, чтобы передать все нужные эмоции, стоит приложить множество усилий. — Алён, ты сейчас сильно занята? — спросила брюнетка, сдувая со своего лица показавшиеся кудри. — Что-то случилось? У меня сейчас дополнительные занятия с Вероничкой. Готовится день и ночь, экзамены ведь скоро. Очень сильно переживает, поэтому и я последнее время сама не своя. Ты уж извини, что давно не интересовалась твоим самочувствием, — голос женщины поменялся на более тоскливый, будто бы выливался в невысказанную просьбу о прощении. — Не переживай… — доля обиды до сих пор трепетала где-то внутри, но заполнять ею свою голову совершенно не хотелось. — Ты можешь позвонить маме? Прошу тебя, скажи ей, что я ещё днём заглянула к тебе в гости, а к вечеру уснула. Сплю до сих пор, на звонки ответить не могу, — отчеканила черноволосая, сжимая руку в кулак, в надежде на то, что наказания за ее «своеобразный побег» не последует. — Что стряслось? Всё в порядке? Ты одна? — вопросы следовали один за другим, не позволяя вымолвить Оливии и слова. — Я одна и со мной всё хорошо. Ты же прекрасно знаешь, что я способна постоять за себя, — немного подождав, ответила девушка, грустно рассматривая набежавшие тучи. — Мама опять завалила меня занятиями, даже времени нет подышать свежим воздухом. Пожалуйста, позвони ей. Прошу… — Слушай, — Алёна немного задумалась, но почти что сразу продолжила, — я правда постараюсь. Аккуратнее на дорогах, милая. Если что, ты знаешь, в каком месте лежат ключи. Возьмёшь их и зайдёшь в дом. А завтра мы уже со всем разберёмся. Обещаю. — Спасибо тебе, — лицо Стар сразу же озарила улыбка, а на щеках показались ямочки. Маленькая победа за целый мучительный день. — Целую, Лив, — блондинка сбросила вызов и вернулась к своей ученице, позволяя той доиграть финальные аккорды, разрывающие душу. Капли дождя стекали по экрану телефона, вскоре превращаясь в размазанные лужицы из-за холодных пальцев. Тело Оливии слегка подрагивало от ветра, заставляя её приобнять себя руками, чтобы лёгкий мороз никак не мог сказаться на ней и проникнуть под тонкую рубашку. Зубы тихо постукивали друг по другу, пока на фоне слышался шум проезжих машин и шарканье поношенных кроссовок. Рюкзак был закинут на плечо, а путь вёл вдоль по набережной, обращая внимание брюнетки на покачивающуюся из стороны в сторону воду. Назад дороги нет. Прошлое девушка предпочла забыть, стирая его из своей головы раз и навсегда. Надоело жить ради единичных моментов, которые иногда способны оставить долгие переживания, пожирающие твои внутренности до тех пор, пока не останется лишь пустое местечко, под названием «Апатия.» Поднявшись на нужный этаж, черноволосая огляделась, замечая знакомую дверь с прикрученной цифрой «11». Рядом с порогом лежал серый коврик для обуви, под которым выглядывала железная абиаль. приподняла коврик для обуви, доставая из-под него ключ. — Алене повезло, что в этом районе почти никто не живёт, а то ключи бы здесь пролежали не очень-то и долго, — девушка улыбнулась, вспоминая о наивности своей тётушки, что так и наровилась нарваться на неприятности. Места в прихожей было совсем немного, но, несмотря на это, тёплый свет от лампочки доставлял уверенность в том, что квартира встречает тебя с уютом, спрятавшимся за этими тонкими стенами. Из кухни веяло чем-то сладким, похожим на молочный шоколад, только что растопленный на водяной бане, как обычно любила делать Алёна. Видимо, сладости были её запретным плодом, который она не могла получить ранее, а теперь в полную меру довольствуется ими сейчас. Так же, как и ваши отношения с человеком могут резко прервать, думая, что это пойдет вам на пользу, но в итоге злость лишь возрастает, с каждым днём всё больше пожирая вас обоих и заставляя до чёртиков питать ненависть друг к другу. Оливия убрала свою куртку в шкаф, доставая с нижней полки шерстяные носки, связанные из овечьей шерсти. Тамара смогла раздобыть их на работе у своей коллеги, которая из жалости решила поделиться ненужной тёплой одеждой, в то время, как в доме Бритч, отключили отопление, заставляя людей согреваться с помощью одеял и пуховиков. Натянув их на ноги, черноволосая переоделась в пижаму, устало перебирая ногами и направляясь в сторону кухни. Пакетик чая отправился в кружку с горячей водой, сразу же размокнув в ней, перемешиваясь с мелкими крупинками сахара. Через пятнадцать минут чашка успела опустеть, а брюнетка уже расслабилась на диване, раскидывая руки и ноги в стороны, в позе витрувианского человека, о котором ей частенько рассказывала давняя подруга с младшей школы. Самое интересное, что Оливия даже не смогла запомнить её имени, а в голове сохранились лишь умные рассказы девочки о недавно прочтенном содержании книги. Только сейчас Стар стала понимать, что осталось совсем немного времени до того, как она станет совершеннолетней. После этого конкурса, она, наконец-то, сможет расслабиться, избавив себя от всех ужасных мыслей. Уже совсем было не важно, кто из ребят победит. Какой смысл от этого незамысловатого боя, где каждый шаг давно продуман наперед? Даже если она и сможет поступить в академию, то отношения с матерью от этого лучше не станут. Участники конкурса не будут к ней хорошо относится из-за выигрыша, а лишь возненавидят ещё больше. На данный момент каждый из них готов порвать любого, кто способен помешать в следующих этапах. Прервав размышления девушки о своём скором будущем, смартфон завибрировал, включая экран и на несколько секунд ослепляя девушку ярким светом, образовавшемся в мрачной комнате. В верхней части показался неизвестный номер, заставляя черноволосую лениво протянуть руку и преподнести телефон к уху, отвечая на не вовремя появившийся звонок. — Надеюсь, ты не сидишь там до сих пор, — послышался знакомый насмешливый голос из динамика телефона. — Не волнуйся ты так, я уже дома, — девушка закатила глаза, отвечая на резкое волнение своего одноклассника. — Твоя мать наверное в бешенстве сейчас, — уже тише проговорил Макс, захлопывая дверь своего дома и запирая её на ключ. — Я у тёти. Сам понимаешь, что тут намного спокойнее, — Оливия перевернулась на бок, обнимая плюшевого кота и прижимая его мягкое тельце к себе. — А разве не проще тогда остаться у неё? Ночевать, проводить с ней больше времени, брать у неё уроки и всё остальное в этом духе. Заменила бы тебе Тамарку, делов-то, — проговорил Тарасенко, перешагивая мокрую траву и ступая на соседнюю тропинку. — Ты серьёзно? Алёна запросто сможет стать мне сестрой, но уж точно не заменить мать. Ей всего тридцать, да и работы у неё полно. Некогда со мной тут просиживать время и оберегать от мамаши-тиранши… — голос Стар слегка потускнел, а грустный взгляд пробежался по комнате, натыкаясь на огромный старинный шкаф. — Ого, ты наконец-то это признала, — парень улыбнулся, засчитывая небольшой подкол девушки в свою пользу. Брюнетка ничего не ответила, лишь продолжила рассматривать фотографии в деревянных рамочках, приподнимая кончики бровей вверх. Снимки стояли друг за другом в ряд, ограждаясь от лишнего воздействия за стеклянной дверцей, на которой виделись размазанные отпечатки пальцев. — Не обижайся только, — Макс тяжело вздохнул, уже начиная винить себя за такие колкие, для черноволосой, фразы. — Если тебе что-то доставит проблемы, то я запросто могу прихватить тебя с собой в консерваторию, ну или до дома там… — Тарасенко поджал губы, ожидая положительного ответа. — Какая честь… С чего бы это? Тебе есть с кем проводить своё свободное время, Брайн. Лучше бы к конкурсу так готовился, как языком молишь. А то гляди, скоро тебе первого места будет не видать, — Оливия усмехнулась, представляя свою победу над заносчивым одноклассником. — Тем более, Аня до сих пор в Питере, да и маме твоей забота бы не помешала. Как она, кстати? Я надеюсь, что ей уже лучше. — Наконец-то оправилась и встала на ноги. Правда передвигается не без посторонней помощи, иногда приходится использовать трость. Но, думаю, что это не надолго. Врачи говорят, что с каждым днём ей всё лучше, — Макс тяжело вздохнул, потирая лицо рукой и поправляя свою кожаную куртку. — Я рада за неё, — проговорила девушка, заостряя своё внимание на одном из фотоснимков, где Алёна стояла рядом со своим учеником, приобняв его за плечи и, с улыбкой на лице, показав кубок на камеру. Мальчик радостно смотрел на брюнетку с фотографии, пока женщина с короткой стрижкой поправляла его непослушные растрепанные волосы. Знакомое лицо, большие карие глаза, еле заметная родинка на левой щеке, густые брови — всё это напоминало лишь одного человека. — Ты и правда приехал бы? — после недолгого молчания поинтересовалась Стар, отводя свой взгляд в сторону. — Что? — не понял такого внезапного вопроса Брайн, придавливая телефон ухом к своему плечу и перебирая связку ключей в руках, отыскивая среди них нужный. — Если бы я попросила, то ты бы и правда забрал меня? — повторила свой вопрос Стар, поглаживая мягкую игрушку и рассматривая ее пушистую мордочку. — Не веришь? — Тарасенко усмехнулся, открывая железную дверь и со скрипом пробираясь внутрь. — Верю, — твёрдо ответила Оливия, сильнее сжав в руках рыжую шерсть. — Так придёшь? — Приеду, жди, — из динамика послышался звук заводящегося мотора, после чего вызов оборвался, пока девушка удивленно переводила взгляд на экран своего смартфона. — Совсем уже сбрендил… — брюнетка тяжело вздохнула и поднялась с дивана, открывая тонкую дверцу шкафа. — Значит, всё-таки, знаком с Алёной? — черноволосая взяла в руки фотографию, разглядывая её со всех сторон и выискивая хотя бы один намёк на объяснение происходящего. На задней стороне снимка виднелась подпись: «Максим. 2008 год». Обучать несколько лет человека, которого твоя семья терпеть не могла было и правда поистине безбашенным поступком. Возрастание ненависти, борьба за победу, глупая ревность… Всё смешалось в один громадный ком, который на сегодняшний день приходиться носить на своих плечах Оливии. Но пока фото на время было припрятано в пижамных штанах, Стар вышла на улицу и, в быстро натянутой поверх футболки курткой, села позади Тарасенко, собирая свои чёрные, как смоль, кудряшки в хвост. — Держись крепче! — попытался перекрикнуть шум мотора Макс, крепко вцепляясь в резиновые рукоятки. Девушка кивнула, удерживаясь пальцами за Брайна и оставляя на его кожанке небольшие следы от ногтей, которые бесследно пропадут уже через несколько минут. Байк мчался по дороге, рассекая воздух, словно пролетая мимо миллионов огней, освещавших путь. Машины оставались далеко позади, а впереди виднелся красивый город, ослепленный яркими фонарями и искусными высотками. Если бы только была возможность забраться на одну из них, то тогда можно было бы разглядеть практически весь город, который завораживает своим великолепием. Мотоцикл съехал к другой трассе, проезжая через мост, с которого виднелся Лахта Центр, пленяющий изяществом всех людей, которые успели повидать его за столь короткий срок во время отдыха. — Охренеть! — Оливия широко улыбнулся, с выпученными глазами рассматривая огромное здание, дотягивающееся своей сияющей макушкой, практически, до самих туч. — Ещё как охренеть! — выкрикнул парень и оскалил свои зубы в улыбке, замедляя скорость и позволяя черноволосой рассмотреть окрестности, которые он за восемнадцать лет успел повидать множество раз. — Смотри, салют запустили! — воскликнула девушка, смеясь и задирая голову вверх, наблюдая за пролетевшим свистящем звуком где-то высоко над головой, после которого последовали разлетевшиеся цветные искры. За первом залпом последовали следующие, также с громким выстрелом рассеивающиеся в воздухе. Черноволосая раскинула руки в стороны, задорно выкрикнув и закрыв глаза. Ветер раздувал собранные волосы, позволяя им снова обрамлять лицо Стар и спадать на глаза. Кудри развеивались, спутываясь еще больше, а ладони вернулись к парню, обнимая его сзади и крепко прижимая к себе. — Ты только представь, что там внутри! — произнесла брюнетка, наблюдая взглядом за корпусом здания и замечая в окнах еле заметные движения. — Да мне и представлять не надо, — улыбнулся Макс, немного оборачиваясь и наблюдая за своей одноклассницей, которая восхищенно разглядывала небоскреб, пропадавший из виду. — Не переживай, тебе тоже ещё повезёт. Видимо именно так выглядит свобода, где тебя никто не осудит и не посчитает твои действия несуразными. Ты можешь делать что угодно, совершенно позабыв о наказаниях, грозящих за излишнюю вольность. Наконец жизнь позволила расслабиться, оставляя все пережитые трудности где-то далеко позади. Брайн больше не казался высокомерным и напыщенным парнем, он стал нечто большим: человеком, у которого получилось освободить девушку от невидимых оков, удерживающих её семнадцать лет под адским надзором матери.***
Девушка проводила взглядом скрывающийся из вида мотоцикл, с шумом свернувший за угол высокой многоэтажки, стоявшей напротив набережной. Тяжело вздохнув и протерев лицо рукой, она взглянула на друга, который с жалостью смотрел на её лицо, разглядывая в нём долю отчаянья. — Сколько ещё это будет продолжаться, м? — задала свой вопрос шатенка, смотря в карие глаза, точно также наполненные усталостью. — Столько, сколько требуется для выполнения плана, — слабо улыбнулся Влад, положив ладонь на плечо подруги и немного потрепав его. — Не забивай свою голову такими мелочами. Расслабься. — Как здесь можно расслабиться? Мне надоело терпеть его свинское отношение к себе. Надоело, понимаешь? — Аня сбросила руку парня с себя, направляясь в сторону дома, холодного и ничем не примечательного, где её опять встретят озлобленные родители, свалившие на её крохотные плечи свой огромный завал проблем. — Только не начинай, а… — Тарасенко перевёл взгляд на асфальт, лениво следуя за девушкой, которая вытирала своё лицо руками, убеждаясь в его абсолютной сухости. — Даже ты меня слушать не хочешь. Ты просто не знаешь каково это. Сегодня получать множество внимания от человека, а уже через пару минут видеть, как он отдает всего себя кому-то ещё, — после произнесенных слов послышалось фырканье, а шатенка продолжила свой путь, шаркая массивными ботинками по шершавой поверхности. — Я понимаю, что тебе тяжело, но ты ве… — шатен запнулся на полуслове, замечая хмурое лицо подруги, пронизывающее его до костей. Она была единственной, кто одним лишь взглядом была способна заставить его замолчать и продолжать стыдливо посматривать на своего собеседника. — Не путай. Ты даже и представить себе не можешь насколько это тяжело. Тяжело смотреть на то, как он в обычных разговорах упоминает Оливию. Просто постоянно! Каждый день одно и то же. Каждый, мать вашу, день, — чётко отчеканила Аня, сжимая обледенелые руки в кулак и оставляя на своих ладонях потемневшие следы от ногтей, от которых не останется и следа уже через пару минут. — Не драматизируй, Макс не так на ней зациклен. Он всего лишь следует своему плану. Впрочем, как и обычно… — проговорил Влад, тяжело вздохнув, отводя взгляд на ближайший фонарный столб, лишь бы снова не видеть эти серые глаза, опять просящие тебя о помощи, которую ты не в силах предоставить. — Я его подруга, и я просто хочу, чтобы он, как и раньше, уделял мне хотя бы каплю своего внимания. Неужели так трудно сделать это? Нет же, ведь намного проще поболтать о своей новой подружкой, со временем начиная игнорировать меня. — Ты же сама его прекрасно знаешь. Настолько зазнался, что не перестает думать об общение с людьми из-за денег. Он будто бы только и мечтает о том, чтобы все любили его из-за этих чёртовых бумажек. Проходили уже… — Я ведь никогда и не просила этого от него. Мне просто хочется вернуть всё на свои места: чтобы мы сидели с ним вечером в беседке и просто молчали. Просто, блять, молчали! Этого было вполне достаточно для меня… — Аня сглотнула, сдерживая себя в порыве гнева, дабы не ляпнуть чего-то лишнего. Чего-то, что должно остаться лишь в её собственной голове, заполоняя собой мысли и разум целиком. — Так что же тебе мешает избавиться от неё? Никаких проблем, никаких лишних выдумок, — парень посмотрел на вторую барабанщицу, скривив губы в горькой усмешке. — Честное слово, я терпеть её не могу. Но доходить до вашего с ним уровня я тоже не собираюсь, — проговорила шатенка, словно выплевывая последние слова и осуждающе прожигая взглядом Тарасенко. — Меня каждый раз трясёт от того, что он общается с ней. Ты бы знал, как это — проспать всего два часа из-за того, что ты пыталась унять свою тревожность. Я каждый раз смотрю на них и думаю: а может я и раньше была лишней? Просто не замечала всего этого. Не замечала холодного обращения Макса к себе, не замечала его конченной дурости. Того, что он перестал писать мне. Того, что он больше не хочет проводить со мной и доли своего времени. Я устала, Влад, понимаешь? Устала! — девушка кричала в пустоту, смотря в бездонные глаза парня, так отчётливо напоминавшие ей взгляд Макса: холодный и глубокий, в нем будто бы нет ни единого сочувствия, а сострадание к другим людям и вовсе было чуждо. Глубоко набрав в лёгкие воздух, Аня отвела озлобленный взгляд в сторону, начиная пальцами сминать края своей чёрной кофты, которая успела промокнуть насквозь всего за пару часов. Барабанщик взглянул на лицо подруги, пытаясь отыскать в нём малейшие признаки слёз. Но даже сейчас на глазах не было ни следа от прошлых истерик. Плакать было и вовсе нечем, даже если очень сильно пожелаешь, ведь все силы на истошные рыдания были истрачены задолго до этого дня. — Вот как понять отношение человека к тебе? — Аня перевела взгляд на шатена, ожидая его обыкновенно краткого ответа. — Спросить у него это напрямую? — Я пыталась, в этом совершенно нет смысла. Я даже не могу и слова сказать об Оливии, что уж тут говорить… Сидела и унижалась перед ним, вытирая дурацкие слёзы. Только хотела сказать про Стар, но побоялась, что тогда на нашем общении теперь уж точно придётся поставить жирную точку. — Может быть стоит попробовать еще раз? Если не получилось тогда, то это ведь не значит, что не получится и сейчас. — Понимаешь… — шатенка слегка запнулась, прокручивая мысли в своей голове, которые успели перемешаться в кучу, сливаясь в одно единое месиво, — я готова отказаться абсолютно от всех ради него. Я готова сделать всё что угодно, чтобы ему было хорошо. Но готов ли он сделать то же самое ради меня? — в воздухе пронёсся вопрос, на который Аня сама прекрасно знала ответ, продолжая игнорировать его, чтобы окончательно не раскрошить своё хрустальное сердце на мельчайшие прозрачные осколки, царапавшие внутренности острыми краешками, почти что и не заметными вовсе. — Она ведь понимает. Прекрасно понимает, что мне дорога дружба с ним, — продолжила свою бессмысленную тираду девушка, забываясь в собственном порыве агрессии, смешанном с ревностью. — После такого я даже говорить о ней не хочу. Слышать её имя, видеть её рядом с ним, да всё что угодно. Оливия, Оливия, Оливия! Сегодня я буду с Оливией, встретиться не получится. Мне следует сблизиться с Оливией. Мне пора, Оливия уже вышла из консерватории, — шатенка передразнивала голос своего друга, всхлипывая после каждой фразы и широко открытыми глаза смотря на небо, освещенное мелкими звёздами. На щеках по-прежнему не виднелось ни единой слезы, а голос лишь слегка подрагивал: то ли от холода, то ли от очередной подступающей истерики. — Зачем говорить мне о ней? Для чего он каждый раз упоминает её, Влад? Хочет, чтобы я мучилась ещё больше от этой ебаной тревожности? Или ему так нравится издеваться надо мной? Нравится каждый день видеть перед собой моё заплаканное лицо и осознавать, что это его рук дело? — Давно уже пора было понять, что он самый настоящий придурок, Ань. Когда до тебя наконец дойдёт, что он попросту управляет всеми вами. А вы ведётесь как голодные бродяжки, которых приманили куском колбасы, подсунув туда отраву, — Тарасенко взял девушку за плечи и встряхнул её. — Очнись же ты уже наконец, хватит видеть в этом конченном мудачье идеал! — Да ты не понимаешь меня! Я просто не могу понять, почему он так поступает со мной. Сам не любит, когда его дружбу делят с кем-то, но получилось так, что только мне дружба с ним и была дорога, а он подыскал человека получше. Оливия давно уже пыталась сблизиться со мной, проявляя себя с хорошей стороны, но сейчас я точно готова навсегда вычеркнуть её из своего жизни! Я каждый раз обижаюсь на него, зная, что уже через пару часов прощу… — шатенка села на лавку, соединяя коленки вместе и расставляя ступни в стороны, грустно поглядывая на пробегавших по мокрому асфальту муравьёв. — Я ведь все делала для него. Впервые с ним я каталась по городу на байке, впервые с ним я посетила самый известный в нашем городе театр. Я готова была сделать абсолютно все для него, понимаешь? Но, видимо, у него уже вошло в привычку делать мне больно в ответ… Он самый близкий человек для меня, честно. Но видимо конкурс для него гораздо важнее подруги, — Аня горько усмехнулась, прижав кончик пальца к уголку глаза, ожидая пока выступившая слеза прокатится по её руке, скрываясь в рукаве кофты, оставляя на ней мокрый, потемневший след. — Почему он не понимает, что мне больно? Я ведь не настаиваю на том, чтобы он прекратил общаться с ней. Я хочу, чтобы он не прекращал общаться со мной. Чем я хуже неё?.. — Аня положила голову на плечо парня в очках, утыкаясь лицом в его рубашку. — Я так больше не смогу, Влад. Парень в очках прижал подругу к себе, с жалостью поглядывая на свернувшуюся в клубок девушку. Ему снова приходилось наблюдать за тем, как она бьётся в истерике из-за его собственного брата. Брата, которого таковым уже и вовсе было назвать нельзя. Он был лишь человеком, который схож с ним внешностью, но не более. Человеком, готовым пожертвовать своей семьёй, лишь бы в конечном результате получить желаемое. — Слушай, вот неужели он тебе и правда настолько дорог? А то есть у меня одна идейка… — произнёс Тарасенко, осторожно перебирая пальцами волосы подруги, чтобы не потревожить её лишний раз. Девушка немного отстранилась, поднимая взгляд на своего друга с легкой улыбкой: — Я уж подумала, что ты так и продолжишь молчать… — Влад лишь улыбнулся в ответ, осознавая, что прямо сейчас сможет сделать жизнь обоих лучше, избавившись от основной проблемы. — Тебе всего лишь следует достать одну важную вещь, после чего взамен обеспечу тебе уйму свободного времени с твоим любимым Максимкой, по рукам? — парень усмехнулся, протягивая девушке свою ладонь для рукопожатия. — Сначала обговариваем, а лишь потом соглашаемся. Неужели ты и правда думаешь, что Макс ради тебя уделит мне больше времени? Да черта с два, даже я буду ему в тысячу раз ближе, чем собственный брат-близнец, этого ты отрицать не сможешь. Если не выполнишь наш уговор, то мигом вылетишь из музыкальной группы, понял? — грусть с лица девушки сразу же стёрлась, словно её там никогда и не было. В её взгляде читался лишь азарт, который обычно ни к чему хорошему привести не мог, а лишь по новой заставлял каяться в содеянном. — Ты сейчас серьёзно? — Влад поднял брови вверх, слегка приоткрыв рот, в попытке скачать что-то ещё, но в итоге получилось лишь издать истерический смешок, удивленно продолжив смотреть на лицо, расплывающееся в улыбке. Как она смеет ставить на кон самое важное, что когда-либо было у него? Да ведь благодаря этой группе она с ним и познакомилась! — Вполне. Раз уж ты решил ухватиться за что-то дорогое для меня, то почему бы и мне не сделать то же самое, — Аня протянула свою ладонь в ответ, пожав руку Тарасенко, слегка сжимая ее в процессе и не отпуская ещё пару секунд. — Я тебя понял. Тогда мы сразу же переходим к делу. Ты недавно заикнулась о том, что твоя мать работает геологом, так ведь? — задал свой вопрос парень, продолжая говорить, не дожидаясь какого-либо ответа. — Я полностью уверен, что у неё отыщется Барит для моих опытов. Ты ведь сама знаешь о моей любви к экспериментам, так что в целом ничего трудного. Сейчас тебе просто потребуется отыскать его, чтобы в итоге передать под мою опеку. — Но ты же понимаешь, что он сам по себе драгоценный? Если мама узнает, что я стащила у неё что-то, то мигом мне голову открутит. Это слишком рискованно, Влад… — шатенка закусила губу, осознавая всю сложность предстоящего выбора. — Ради Макса, можно и головы лишиться, — Тарасенко улыбнулся, проводя большим пальцем по щеке девушки, поглаживая её. — Тем более, вдруг тебе выпадет шанс? Твоё дело всего лишь стащить минерал, большего я от тебя не требую. — Глупости… — барабанщица слегка свела кончики бровей к носу, продолжая удерживаться пальцами за рубашку парня, выискивая в ней своё искупление. — Это ведь не обычный булыжник с асфальта, тут ведь дело в другом… А если у неё его попросту не окажется? Что тогда? — Ну пожалуйста, Ань. Я полностью уверен, что ты сможешь отыскать его где угодно. Это очень важно для меня. Достать его сейчас я сам не смогу, ты единственный мой вариант, — парень в очках жалостно посмотрел на подругу, которая с грустью поглядывала на свои пальцы. — Я не могу так. — Можешь, — Тарасенко приобнял плечи шатенки руками, стараясь ободрить её, — если, конечно, захочешь. Это лишь малая плата за то, что я дам тебе в итоге. Прошу… — Ладно, я поняла, прекращай уже! — девушку эта ситуация уже начинала раздражать. Ощущать давление с любой стороны от своих знакомых становилось абсолютно невыносимым. — Я посмотрю в маминой коллекции, хорошо? Узнаю обо всем побольше и сообщу тебе всё, как есть. — Я и не сомневался в тебе, Анька, — Влад искренне улыбнулся, одобрительно потрепав девушку по волосам.***
Оливия прошла в комнату Тарасенко, замечая в углу массивный чёрный рояль, с выгравированной золотой надписью на корпусе. Неподалёку от него располагался письменный стол и большой стеллаж с книгами, от самых древних до вышедших всего несколько месяцев назад. Верхний слой обложек покрылся пылью, видимо собрания сочинений и вовсе не были ни разу прочитаны, а стояли там лишь для восхищения глаз. Стены были обклеены множеством цветных постеров, на одной их которых стояли двое парней, удерживающих в руках гитары. Похоже, это одна из давнишних метал-групп, что так привлекала Макса, уже несколько минут поджидавшего черноволосую. — Ты уж извини, что даже чая не принёс. Ночь на дворе, а шуметь не особо-то и хочется. Мама думает, что я целыми днями репетирую, а расстраивать её желания нет. — Она сейчас в соседней комнате? В той, что дверь была немного приоткрыта, да? — девушка присела рядом с шатеном, сожалеюще посматривая в его глаза, что с недавних пор наполнились грустью. — Да, я не закрываю дверь до конца, на случай если что-то случится и ей понадобится позвать меня. Но у неё всегда под рукой телефон, так что позвонить по номеру скорой она в силах, — парень тяжело вздохнул, потирая пальцами переносицу из-за долбящей по мозгам головной боли. — А как же твой отец. Что с ним? — брюнетка с волнением посматривала на друга, устало смотрящего на собственные ладони. — Не беспокойся, он жив и здоров. Полнёхонек сил, да и вообще, чувствует себя просто отлично, проводя время с моим братцем, — Макс горько усмехнулся, слегка сжимая руку в кулак. — Так вот оно что… Вы живёте отдельно? Как так получилось? Он ушёл от вас? — Оливия никак не унималась, задавая вопросы один за другим, чтобы поскорее узнать хотя бы небольшую частичку прошлого для составления в голове полноценной картины. — Родители развелись, когда мне было… — шатен задумался, отсчитывая на своих пальцах года, — около семи? Примерно так, я не особо помню времена их разъезда. — Тебе, наверное, всё равно было тяжело. Видеть, как твои родители отдаляются друг от друга, ничем не легче того, что ты не знал одного из родителей вообще. — Если говорить честно, то сейчас меня всё устраивает. Слышать их крики было невыносимо. Чуть-ли ни каждый день они спрашивали меня, кого из них я люблю больше. Семилетнего сына закидывали вопросами о том, с кем бы он хотел проживать дальше, в то время как он сам хочет обычной дружной семьи. Но, как видишь, по итогу все решилось само. Влад оказался гораздо способнее, чем я, ну а с мамой вдвоём мы проводили огромное количество времени. Она всегда была готова быть со мной, даже когда ей пришлось уехать в больницу. Хотела остаться здесь и поддержать меня перед выступлением, но у меня всё-таки получилось уговорить её уехать. Ну а в результате, около десяти лет назад нас поделили, представляешь? Как какую-то дичь разделили друг от друга, чтобы отыскать в конце концов выгоду. Но, в этом я всегда буду находить плюсы: мне больше не придётся наблюдать за тем, как мой отец замахивается на мать, после её же влепленной ему пощёчины. — Они дрались? — Стар с жалостью смотрела на Брайна, пока тот старался сдерживать себя, вкладывая в рассказ как можно меньше эмоций. — Они больше кричали, но и такое бывало ни раз. До сих пор помню, как сидел за кухонным столом и пил чай, доедая завтрак. Родители долгое время спорили о чём-то, ну а следом послышались визги и удар об столешницу. Я так и не понял, что им мешало развестись ещё в самом начале. Видимо они слишком верили в то, что рождение детей спасёт их брак, ну а теперь мы с Владом стали виной всех их проблем. — Но вы же близнецы, неужели ты не сожале… — не успела девушка договорить, как её попытки сразу же осекли, заставляя замолчать на полуслове. — Мы практически с ним не общаемся. От близнецов осталось ничего, Оливия. Абсолютно ничего, — по слогам проговорил последние слова Тарасенко, чтобы скорее донести сказанное до черноволосой, закрыв эту тему раз и навсегда. — Ты давно не общался с отцом? Зачем вам с Владом вообще нужен этот конкурс, если в деньгах ни ты, ни он не нуждаетесь? — брюнетка продолжала настаивать на своём, продолжая задавать интересующие её вопросы, в надежде услышать на них развёрнутый ответ. — А ты не думала, что дело и вовсе может быть не в нас? Свои причины я прекрасно знаю, а вот насчет Влада… — Макс слега усмехнулся, закатывая глаза и с неким призрением отводя их в сторону. — Отец всегда мечтал стать известным исполнителем. Думал, что сумеет добиться много на сцене, но какой же итог? Он споткнулся на ровном месте, получая своё заслуженное звание в виде слова «никто». — Как по мне, это уже перебор, Брайн. У него есть собственное дело, он зарабатывает в тысячу раз больше Алёны, в то время как та пашет ровно столько же, сколько и он. Неужели ты и правда думаешь, что, после всего этого, он никто? — Тебе следует всего лишь немного задуматься. Где его мечты стать исполнителем? Где его мечты обучаться за границей? Где его великий талант, испарившийся под конец карьеры? Нигде, Оливия. Именно с тех пор он никто, понимаешь? Точно также, как и Тамара Бритч. Также, как и Марина Тарасенко, — шатен еще больше расплылся в улыбке, наконец взглянув на черноволосую, что со сведёнными вниз кончиками бровей посматривала на друга, услыхав знакомое для себя имя. — Они все никто, — парень усмехнулся, смотря в глаза Стар, в которых до сих пор читалось непонимание. — Все до одного хотят воплотить свои мечты с помощью детей. Но у меня есть свои причины и свои цели помимо этого, что нельзя сказать о вас с Владом, верно? Оливия промолчала, закусывая губу с внутренней стороны с такой силой, словно ей хотелось прокусить её насквозь. Он прочувствовал её. Прочитал полностью, как открытую книгу. Нашёл её слабое звено и ударил по нему. Ударил пару раз так, что сердце разрывалось от перелома рёбер, проникших глубоко внутрь. Брайн не останавливался ни на секунду, продолжая бить по хилым местам Стар, заставляя её лицо корчиться от боли, которая в этот раз была совсем не похожа на физическую. Он прав. Она зависит от Тамары. Зависит от её желаний вдоль и поперек. А разрыв этой связи ведёт только к жесточайшим истязаниям. — И что же ты будешь делать без неё, Лив? Что ты будешь делать, если её вдруг однажды не станет? — шатен улыбнулся, но взгляд его стал более жалостливым, нежели ранее. — Я буду идти дальше. Идти до тех пор, пока не стану лучшей, — черноволосая чётко проговорила каждое слово, готовясь произнести их столько раз, сколько потребуется для того, чтобы её уверенность можно было ощутить в полном размере. — Звучит вполне хорошо, — Тарасенко пожал плечами, слабо улыбаясь таким поспешным высказываниям. — Но плохо для тебя, да? — Оливия склонила голову немного вбок, просверливая взглядом Макса, который ничуть не изменился в лице. — Нет. Я же вроде ясно сказал, у меня свои цели и причины. Я не буду бороться за место в академии ради несбывшихся мечтаний родителей. Это глупость, Оливия, полнейшая глупость, — парень встал с кровати и повёл девушку к выходу. «— Неужели ты прав, Брайн?» — Стар ещё раз обдумала сказанное, прежде, чем невнятно ответить. — Ты прав, полный бред… — Я рад, что ты наконец поняла это. Идём, я провожу тебя в гостевую комнату. — Макс приоткрыл дверь в светлое помещение. Стены его были окрашены в мягкие цвета, а сбоку от кровати стоял включенный светильник, будто ожидающий прихода черноволосой. На стуле была вывешена чистая одежда, гладко отутюженная руками самого парня. — Вы ждали кого-то? Или же это просто лежит здесь до поры до времени? — Оливия огляделась, присев на мягкую пастель, в которой хотелось сразу же погрузиться в сон и забыться в царстве Морфея. — У нас здесь гости появляются не так уж часто, поэтому решил оставить мамину одежду здесь. Всё равно я уже придумал, где ей можно будет найти применение, — Тарасенко осмотрел брюнетку с ног до головы, наконец заметив её теплую пижаму, в которой она ехала от самого дома. — Раз уж ты решила поехать прямо в этом, то могу одолжить на время это белье. Маме сейчас не до её прошлых нарядов, да и выходить ей в них теперь некуда… Размер у вас один и тот же, а половину из своих вещей она уже давно не носит. Матери скажешь, что нашла это у Алёны, поняла? Ни слова про нас, иначе от тебя только эта одежда и останется, а ты мне ещё живой нужна. — Я и без твоих нравоучений прекрасно понимаю это, — девушка легла на кровать, обняв подушку и представив на её месте своего плюшевого кота, которого так не хватало в сегодняшний пасмурный день. — Я надеюсь, что сейчас ты счастлива, — шатен растянулся на второй части кровати, повернув голову в сторону одноклассницы, что утыкалась подбородком в подушку, закрывая ей половину своего лица. — Знаешь, — Оливия запнулась на несколько секунд, прокручивая спутавшиеся мысли в голове, — я совсем недавно поняла, что мне ни с кем ещё не было так хорошо, как с тобой сейчас, — Стар взяла руку Макса в свою, сплетая пальцы друг друга между собой и крепче сжимая холодную ладонь, покрытую мелкими царапинами. Брайн молча продолжал лежать на кровати, наблюдая за прикрытыми веками черноволосой, что скрывали за собой прекрасный взгляд карих глаз. Большеватый нос предавал лицу ещё больше красоты, внося черты изящества. Густые тёмные брови и искусанные губы смотрелись ни чуть не хуже, они усиливали во внешности девушки ту уверенности, которой ей не особо хватало в последнее время. Слишком много тяжелого груза свалилось на неё для того, чтобы оставаться такой же неприкосновенной и холодной как ранее. Брюнетка начинала впадать в сон, в то время, как Тарасенко, аккуратно перебирал в пальцах её чёрные кудри, спутавшиеся между собой. Дождавшись ещё пару пройденных минут, Максим отстранился, приподнимая своё тело на локтях. — Мне даже немного жаль, Оливия… Давно стоило понять, что хорошо мне только с самим собой, — парень встал с кровати, покидая комнату и исчезая за дверью, скрывавшую за собой его потемневший силуэт.***
Лучи солнца проходили сквозь окна, попадая светом на деревянную сколотую раму. Во дворе послышался шелест разноцветных листьев, а гул птиц был прерван размеренным стуком о деревянную поверхность. — Я пришёл навестить вашу дочь, с ней все в порядке? — Тамара взглянула на лицо Влада, заметив его насмешливую улыбку и радостный взгляд, который сегодня выглядел ещё более поддельным, чем обычно. — Оливия не нуждается в твоих похождениях к нам домой, — женщина захлопнула перед лицом парня дверь, задевая лишь самую малость копны его тёмных волос. В скважине повернулся замок, после чего повисла недолгая тишина, которая была нарушена грязными ругательствами, вылетевшими из уст шатена. Он ударил кулаком по деревянной изгороди, собираясь разломить её в щепки. Желание крушить всё и вся перевешивало пункты плана, которые уже стали раздражать. Выдуманные условия от Макса, жесточайшее избавление от соперников, в конце концов подготовленное намеренное убийство — всё ужасно давило, заставляя выплёскивать эмоции из-за малейшего пустяка. Даже музыкальная группа уже не была способна отвлечь от всего происходящего в округе, что начинало видеться в ночных кошмарах, заставляя в холодном поту проспаться в кромешной тьме, в попытках разглядеть успокоительное, лежавшее на невысоком столике. — Если не сгинешь, то я вытащу твои кишки собственными руками, Тарасенко, — послышался голос из-за двери, выделяющий последнее слово, выговоренное настолько ядовито, что казалось, будто оно наполнено желчью, которая может изнурительно разъедать тебя на протяжении всего дня, дожидаясь потери сознание от невыносимой боли, причинявшей великие страдания. — Не стоит спешить с выводами, миссис Бритч, — Влад поправил свои очки и вышел со двора, направляясь в сторону дома Ани.