***
Спальня Слизерина
Гарри вошёл. Нет, не вошёл, ворвался и сразу бросился на кровать к Драко. Запрыгнул сверху на него и оседлал. Блондин разинул рот от удивления, но стаскивать гриффиндорца не решился. А Гарри обхватил шею руками, склонился и на ухо прошептал: — Всё нормально. Затем разогнулся и нашёл глазами Джона, сидящего в углу за письменным столом. Прожёг взглядом. Джон незаметно зачем-то кивнул. В душе отлегло. А аппетит после больнички зверски разыгрался. — Я есть хочу. Пойдёшь со мной на кухню? — обратился он к Драко. На завтрак они не успели, а до обеда было ещё далеко. Блондин махнул головой, всё ещё не понимая, что произошло с Гарри. И почему он после комы такой… Весь другой. Внезапный. Рьяный. Безбашенный. Лезет целоваться при всех. Ни стыда, ни совести. От такого сумасшествия у Драко румянец на щеках появлялся. Уголки губ чуть приподнимались. Брови поднимались кверху. Во даёт. Рон сидел опешивший на своей кровати и сверлил ожившего друга взглядом. Пыхтел. Сопел. Гарри встал и развернулся к нему. — И не надо так на меня смотреть, Рон. Рыжий обиженно отвернулся к стене и ударил в подушку. А Гарри схватил за руку Драко и потащил на кухню. В животе урчало. Съесть хотелось слона. Спустившись, они постучали в двери кухни. Маленькие эльфы тут же отворили и засуетились вокруг Гарри, путаясь под ногами. — Что пожелаете, Господин Гарри Поттер? — заискивающе смотрел эльф и кланялся, подметая ушами пол, — Для меня честь служить вам, Господин. Гарри прервал его. — Мне несите первое, какое есть и второе, — эльф поклонился, а Гарри приблизился к уху Драко и спросил его. — Ты что будешь? — Я ничего, я сыт, — ответил Малфой. — Яблочный смузи для моего парня, — произнёс во весь голос Гарри, так что услышал весь зал и покосился на них. — И десерт из драконьего фрукта. Эльф похлопал ушами о пол ещё раз и скрылся с глаз. Драко усмехнулся. — Не нравится? Ты против? — спросил Гарри. — Почему же, яблочный мой любимый, — ответил блондин и почти захихикал, прикрывая рот рукой. — Ты знаешь, о чем я, — Гарри свёл брови и внимательно посмотрел. — Мне расценивать это как предложение встречаться? Пожалуй, я согласен, — Драко заулыбался, глаза сверкали теплом. — А как же близнецы? Слизеринец закашлялся и поперхнулся. — Блядь, — растянул он шёпотом, — Только не говори, что ты видел нас… В раздевалке, тем вечером перед матчем? — он договорил и сам от удивления раскрыл рот. У Гарри засосало под ложечкой, то ли от голода, то ли от ревности и обиды. — Близнецы найдут с кем развлечься. За них не переживай. Эти рыжие чертяки тут местные плейбои. И как ты догадался, вернулись лаборантами они в школу не только ради любви к науке, но и чтобы молоденьких студентов поняшить. Гарри почувствовал, как его тело задрожало. Нахлынули воспоминания того дня. Свет из окна по макушке платиновых волос, пустая раздевалка, запрокинутая голова, закрытые глаза, слизеринец тогда закусывал губы и жмурился. Гарри внезапно резко вскочил, схватил Драко и без слов поволок за собой куда-то в дальнюю подсобку кухни. Закрыл дверь, загородил вход стеллажом. Внутри был мрак. Тесная комнатка. Что-то вроде склада инвентаря, в темноте было не разглядеть. У Гарри мурашки зашли по коже, сердце тяжёлыми ударами. Хотелось захватить Драко, прижать, крепко-крепко, и никому и никогда не отдавать. Ни-ко-му. Только мой. Мой. Хотел прорычать он, накидываясь на ничего не понимающего Драко, но промолчал. Гриффиндорец захватил его в объятия и судорожно целовал, до истомы. — Гарри, я тебя не узнаю. Ты… как с цепи сорвался, — проговорил Драко осипшим охрипшим голосом, но уголки губ изгибались в улыбке. — Так может, ты меня никогда и не знал? Может я сам себя не знал? — А раньше что? — Раньше я не доверял тебе. — И чем же я заслужил такое доверие? — Ничем. Просто я понял… Что нет смысла всего бояться. Ведь жизнь так коротка. Я понял это, когда потерял тебя. И больше не хочу потерять вновь. Я сделаю всё. Всё сделаю, чтобы защитить тебя. — Так вот вы какие львы. Не только выделываться умеете, — Драко тихонько засмеялся, по-доброму и подмигнул. Он взял Гарри за подбородок и поцеловал. Так горячо, что Гарри казалось, будто он обжигается и задыхается в этом поцелуе. Живот свело и наполнило тягучим теплом. Он тяжело задышал, а руки Драко снова властно гуляли по телу, как тогда, в душе. Драко сжал его яйца и потянул за мошонку на себя, второй рукой ощупывая и пощипывая ягодицы. Обе руки опустились под резинку трусов и до боли изнеможения ласкали, тянули, щипали и сжимали. А его язык толкался в рот, дыхание стало одно на двоих. Голова кружилась от голода и голода во всех смыслах. Как же долго он ждал этого. В тёмном чулане нашёлся и стол. Вещи были сброшены на пол. Что-то железное загремело и брякнуло о пол. Драко усадил Гарри на стол лицом к себе и стягивал тонкую ткань брюк и трусов. Гриффиндорец тем временем помогал избавляться от одежды ему. Драко по привычке вздрогнул, как только Гарри потащил за рукав рубашки, обнажая метку Тёмного Лорда. Они ещё раз встретились глазами и плюнув на все приличия прежней вражды утонули в объятиях. Жадных, грубых. Пальцы сжимали до боли. Пальцы говорили «мой, мой», «никуда не отпущу». До белизны на подушечках. До синеватых пятен на коже. И было всё равно. Скользкая смазка. Запах клубники и шоколада. Пальцы. Проворные. Внутрь. Изнутри. Искры, волнами по телу, судорогами. Драко учащённо дышал, смотрел в темноте сверху вниз, на лбу выступили бисеринки пота. Он наклонялся и целовал, губы, шею, грудь. Спускался всё ниже и ниже. Гарри казалось, что его вот-вот разорвёт от тяжести желания, от этого давления, от этого безумия по коже. Губы накрыли член. О, нет! Влажно, горячо, тесно. Гарри чуть не задохнулся и задёргался. Руки стали отталкивать Малфоя, он чуть не кончил от одного его прикосновения. О, нет! Но Малфой, сам истомлённый ожиданием и воздержанием, резко откинул его руки в стороны, прижав ладони к столешнице. А ртом насадился до упора на член. Гарри тихо вскрикнул. Сперма брызгала в рот, а Драко всё сглатывал. Гарри инстинктивно толкнулся несколько раз тазом, ударяясь о его горло. Слезы выступили на глазах Драко, но он и не думал прекращать. Гарри сам не заметил, как вместо ласкового отсоса, стал просто трахать его в рот. Драко встал, и улыбаясь указал на мокрое пятно на своей ширинке. Он расстегнул брюки, спустил трусы. Гарри увидел перепачканное белье, его пульсирующий член и всё было залито спермой. — Может хоть это сойдёт за доказательство моей верности, — пошутил он и закусил губу, и посмотрел мутным от возбуждения взглядом. Драко потянулся за палочкой, чтобы очистить себя от липкой вязкой жидкости. Но Гарри запротестовал. Гриффиндорец притянул его к себе за расстёгнутый ремень и стал слизывать сперму сам. А Драко гладил его по голове и приговаривал: — Ну что, ревнивица, полегчало немного? Не было у меня ничего в тот день с этими рыжими. Не было. Я к тебе яйца хотел подкатить, но не знал как. Ты так странно себя вёл, да ещё и эта тайна… Эта метка… Эта война… Я совсем голову потерял от сомнений и своих желаний. Слова Драко звучали искренне. Он говорил уже без издёвок, без привычного сарказма, даже голос стал другим. Гарри старательно вылизал промежность. Такой непривычный солёный с горечью вкус во рту. Пока Малфой говорил, откровенничал, он водил языком, играясь, запоминая вкус, и полностью взял в рот его опавший член, который уже снова начинал твердеть от касаний горячего гриффиндорского языка. — Малыш, какой же ты горячий, ты не представляешь себе, как ты сводишь меня с ума, — шептал Драко. Его руки оказались на затылке и помогали ритмично заглатывать его уже стоящий колом член. Затем он отпустил голову и вернулся к другой стороне стола, пристроив головку члена к заднему проходу. Он стал медленно входить. Гарри смотрел, задыхаясь. Силуэт в темноте. Руки. Охрипший голос. Гарри откинул голову и закрыл глаза. Стало еще темнее. Драко прошёлся по простате, тело изогнулось судорогой. И он стал ритмично трахать его на столе. Стоны почти срывались через закусанные губы. Где-то далеко, непонятно где, в тёмной подсобке, среди кастрюль и половников, которых они не видели. Малфой размашисто двигался внутри, и притягивал к себе за ягодицы, насаживая до упора. Вернулись к своему столику они ещё более голодные, румяные и взъерошенные. У Драко заметно вырос аппетит. Гарри это заметил, и велел эльфам принести ещё еды. — И ещё порцию солянки и отбивной для моего парня, — снова проговорил он громко. Называть Драко своим парнем было безумно приятно. А делать это при всех, ещё более приятно. Пусть все знают, что он только его. Его Драко. Его Дракон. Дракон доедал десерт из драконьего фрукта, довольно улыбался и что-то шутил. Гарри засмотрелся, слизеринца тоже будто подменили. Такой милый, искренний. Сидел рядом с ним и лучился добротой и заботой. Гарри и подумать не мог, что он может быть таким. На мгновение он залюбовался, одёрнул сам себя. Когда с обедом расправились, они вышли из кухни. Но в спальню не торопились. Гарри уселся на подоконник в коридоре. Дул сквозняк. Стёкла были покрыты инеем. Драко подошёл вплотную и грел его руки в своих. — Из-за дневника можешь не переживать, но лучше тебе пока остаться в школе, — сообщил гриффиндорец и нахмурил брови. — Рано или поздно придётся выйти отсюда, не могу же я остаться тут навечно, — вздёрнул брови Драко. — Или предлагаешь мне в лаборанты записаться? — он хмыкнул, но в глазах появилась грусть. — Что-нибудь придумаем, — Гарри гладил его по голове, он старался делать тон мягче, спокойнее, но сердце внутри сжималось. — Я обязательно что-нибудь придумаю, я прикончу этого безносого. — Если б это было так просто… Драко помрачнел. Гарри потрепал его по волосам, но лицо блондина стало ещё серьёзнее. — Ты же понимаешь, что это невозможно? Сам говорил, что Том сплетница, наверняка всё разболтал. Ты его крестраж. Чтобы убить его, ты должен сам умереть. А этого я допустить не могу. Драко договорил, и крепко прижал к себе, уткнувшись лицом в грудь. Волнение в груди разрасталось. Да, сейчас они в безопасности. Сейчас они вместе. Но что будет дальше? Мысли прервал громкий звонок, оповещающий о начале общего обеда. В коридорах стало шумно. Ученики поднимались и толпой неслись в общий зал. Драко отпрянул от него и уселся рядом на подоконник под сквозняк. Возникла идея. Раз уж они сытые, не идти больше в столовую, а вернуться в спальню, пока там никого нет. И побыть вдвоём на мягкой тёплой кроватке, а не тут под холодным ветром. Зимой в школе было ужасно холодно. Хотелось поскорее оказаться с ним вдвоём под одеялом. Зайдя в спальню, Гарри увидел насупленного Рона. Тот исподлобья посмотрел на вошедшую парочку. Драко тут же ткнул в бок и прошептал на ухо «Вам стоит поговорить, оставлю вас вдвоём». И вышел. Гарри стоял в дверном проёме, не решаясь войти. Как начать разговор? О чем говорить? Он просто в одно мгновение стал для друга врагом. Рон начал первый. Злость в нём достигла предела, и возмущения вырвались наружу. Он покрылся красными пятнами и заговорил: — Вот так значит, да? Гарри только поднял брови и развёл руки. Он не знал, как объяснить это всё. Как объяснить свою ориентацию? — Предатель! — прошипел Рон. — Я тебя не предавал. Если тебе не нравится моя ориентация, то я-то тут при чем? Всё, если с парнем поцеловался, то не друг тебе сразу? Презираешь меня? — Да при чём тут это! — Рон обхватил голову руками. — Ладно бы просто с парнем, я бы слова против не сказал, но с ним! С этим! С Хорьком! Да он же издевался над нами всю школу, все эти годы. Он презирал нас, считал людьми низшего сорта. Сколько он подставлял нас всех? Сколько зла причинил? А сколько мерзостей наговорил за все годы? И ты ему доверил? А я кто теперь? — Ты всё тот же друг, что и был. — Нет! — зло фыркнул рыжий. — Пошёл ты на хуй! Рон не был настроен на душевные беседы. Он был вне себя от ярости. Рыжий крепко сжал кулаки и процедил сквозь зубы ещё раз: — Пошёл ты на хуй, Поттер! Гарри рассеянно посмотрел на бывшего друга, пожал плечами и вышел из комнаты. И ведь Рон был отчасти прав, думал Гарри, будь он на его месте, то поступил бы точно так же. Ни за что не простил бы предательство друга. У Гриффов всё просто: есть свои и есть чужие. Своим нельзя общаться с чужими. Всё всегда ребром, выбираешь на чьей ты стороне. Шаг в сторону — расстрел. Прыжок на месте — провокация. Все гриффы в душе маниакальные собственники ко всему, что они впускают в свой близкий круг. Любимые, друзья, вещи. Похоже нет больше у Гарри друга. Не бросать же Драко. Сердце заскулило, он поднимался по лестницам, и притуплённая боль ныла в груди. Нахлынули воспоминания. Школьные годы, проведённые вместе. Рон был ему как брат. Мрачный он вернулся на тот же самый подоконник и уселся рядом с Малфоем. Душа требовала выговориться. И Поттер выпалил всё, что думает и чувствует, всё что было и что произошло только что в спальне. Драко погладил чёрные волосы гриффиндорца. — Это всё печально. Но после выпуска из школы, пути всё равно расходятся у многих. Это сейчас мы тут вместе все, живем в одной спальне. Считай, как семья. А потом? У каждого будет своя жизнь. Вначале частые письма, потом редкие. Потом реже и реже. Просто у каждого будет своя жизнь. Закончатся даже темы для бесед. Через несколько месяцев мы все выйдем отсюда. И каждый пойдёт своей дорогой, — Драко говорил тихо и печально, и гладил по голове Гарри. — Давай останемся в Хоге после выпуска? — гриффиндорец внезапно поднял глаза и посмотрел в лицо. Он оживился, наклонил голову, приподнял брови и с надеждой смотрел, ожидая ответа, прося. — Вместе, останемся тут. Драко, давай? Во взгляде был вопрос, мольба, а руки крепко и намертво сжали слизеринца. Гарри прижал его к себе, прильнул к груди, слушая как бьётся сердце. Нахлынули ещё более болезненные воспоминания. Те видения, что посылал ему Лорд, картинки вспышками, как Драко висит на крюке еле живой. От этих воспоминаний гриффиндорец сильнее вцепился в блондина. Драко почувствовал его страх, буквально телом. — Если так хочешь, останемся, — с мягкой улыбкой ответил блондин. И всё гладил и гладил волосы гриффиндорца, нежно касаясь головы. Убаюкивал тихим голосом. Улыбкой вселял спокойствие.