Право слабого

Мне казалось, мы катили в гору огромный камень. Пробовали разное — разговаривать, тренировать. Ну, шевелить ими, если честно. Слабые совсем, не мышцы — кисель. Кто-то плакать начинал от боли, но я и тому радовалась. Зато оживают. Мало, правда. Больше половины так и не могли даже на ногах стоять, маленькие так вообще — они тут рождались, их выращивали в отдельной комнате, потом ебали и ставили во дворе. Они никогда даже говорить не учились. Такие вообще ничего не делали, слов не понимали, стоять не умели. Ели да спали, лежали, как их положили. Даже не двигались. Лир к ним потом ходить перестал. Не мог видеть, так что заботились больше орки. Братик — увлекся он тут, ага — им пробовал варить всякое. Некоторым даже помогло, прочистило как-то бошки. Лирова мать так из этой комнаты вышла, куда мы неразумных поселили. Грох — орчик, раньше тут же и работавший, но жарко доказывавший, что не одобрял, не хотел, и вообще разговаривать с эльфами пытался, — сказал, она после третьей порции зелья просто глаза открыла и ясно на эльфском спросила чего-то там Лирраевенден. Ее и отвели к нему сразу. Эльфик мой-не мой. Эльфэ. Вот одно жалко — времени друг на друга у нас почти не оставалось. Ну, спали вместе, я его ловила, чтобы растягивать. Ревел он в меня часто. Но как-то и все. И не поебаться толком — даже мне не хотелось, меня эта ферма ебала всем кагалом во главе с толпой эльфэ! Мы ж еще и фермой немножко остались. Ну, просто к нам пришла как-то эльфэ и такая «А тут эльфэ хозяином? А можно молоко продать?» Я ей за так костяшек дала, но потом же еще новые потянулись! Приходили, сцеживались, уходили. Кто-то пожить остался со своими малышами, мы им удобные комнаты устроили, типа гостиницы. Поначалу жутко мерзко было, но раз они сами ходят и вроде улыбаются, то типа как-то и нормально. Ну, должно быть. Лиру все равно мерзко было, да и мне тоже. Но не объяснять же тем, кто заработать пришел, что они зря ходили? Пусть уж. Хотя бы работает так, как и должно, и цены мы такие оставили, что остальные разоряются потихоньку. Один владелец честно к нам пришел, сказал, что мы суки и гады, и ферму свою нам типа продал. У него условия получше были, хотя все равно в плену держали всех, кого поймали. Ну а нам что? В том же и цель была, фермы разъебать. Только мы почему-то теперь сами ферма. Стремно все равно, да, как ни крути. Но это как-нибудь потом решим. Зато у Лира семья появилась. Сестра его вообще быстро очнулась — как мы придумали их тренировать, так почти сразу. Вообще с теми, кто начинал слова понимать, или хоть тон, дела хорошо шли — одно за одним, кружку держать, стоять, сидеть. По команде делать что-то. Раэланара, сестра которая, в какой-то день на очередном приказе сесть и встать разрыдалась просто. А когда орк к ней подошел, бросилась, едва глаза не выцарапала, кошка дикая! Понравилась мне сразу. И сейчас вот… — А ну прекрати тут топать! — выглянула из-за двери, глазищами — точь-в-точь как у Лира — сверкает. — Дык пустили бы! — я аж взмолилась уже. — Мой же ребенок! Я виноватая! — Вот и страдай! И захлопнула дверь передо мной, а! Зараза эльфья! А чего я могу? Сказал Лир, что хочет сам рожать, приходится ждать вот. Он там вначале кричал еще так, сердце рвалось. Из-за меня всё… Не обрюхатила бы его, и не было бы ничего! Вообще ничего. Совсем. И Рала бы эта дурацкая так и стояла на скамейке. И Лира, моего эльфэ, однажды туда бы поставили. Вот и думай. Сделала пиздец, никогда бы не повторила теперь. А вышло как бы к лучшему. Сложное я теперь думаю, прямо как эльфэ. — А-а-а! О! Я ухом к двери прижалась. Это не Лиров плач! Это… Это? А. Не поняла. Это у меня в башке двоится или что? Дверь открылась, так что я чуть внутрь не провалилась сразу. — Заходи. Вала, мать Лира, на меня так и не смотрела никогда. И полное имя называть не хотела. То ли ненавидела, то ли боялась, хуй ее разберешь. Только у меня вся херня из головы вылетела, стоило его увидеть. — Живой!!! Лир мне улыбнулся замучено. Лежал он на спине — уже, видать, перевернулся, а то мы обсуждали, что рожать ему на животе удобней будет. Я подлетела, на колени у кровати плюхнулась. — Живой, — отозвалось мое золото. — Ты смотри лучше. Кивнул на себя, и только тут до меня дошло, что не просто так эти одеяльные кульки у него на груди лежат. Два. Ой ё. — Двойня? — спросила ошалело. Лир кивнул. Добавил: — Мальчик и девочка. Не трогай, они пьют меня сейчас. Потом посмотришь. Большие такие… Для эльфов большие. Для вас маленькие, наверное. Я кивнула. Дар речи всё, речь, какая речь, у меня только ы-ы в голове. Маленькие такие. И большие. Мои. Лировы. Оркоэльфы. Настоящие оркоэльфы, а не рыжая дрянь, чтоб ему в пустошах икалось, если он не сдох там еще. Изгнали его ж, не убили. Мерзко было. Ой нахуй, еще я об этой дряни не думала! — Тебя не обнять, — пожаловалась я глупо. — И не надо. — Лир глаза прикрыл, мне чего-то даже страшно стало. — Я спать хочу очень… И малыши. Но ты не уходи, ладно? Глупенький такой. Я улыбнулась ему, за руку тонкую взяла. — Ну куда я уйду? Я ж твоя орка.