***
Холодное лезвие меча сверкнуло перед лицом сэра Гвейна. Едва успев подставить свой меч под внезапный удар, молодой человек, охнув, отскочил в сторону, уворачиваясь от летящего ему под живот оружия. Его противник, сэр Ричард, был очень высоким и невероятно крупным мужчиной, отличающийся довольно жестоким нападением. Гвейн на его фоне выглядел просто низкорослым мальчишкой, пытающимся насолить взрослому дяде. Самого же молодого человека это, казалось, даже веселило. В его глазах играл азарт. Чуть пятясь назад, рыцарь выжидал, когда его крупный противник подойдет к нему поближе и с усилием атаковал, попутно уворачиваясь от ответных ударов. Надо сказать, что, несмотря на свою огромную силу, сэр Ричард был достаточно медлителен, сэр Гвейн же в этом отношении был гораздо ловчее, что давало ему возможность совершать быстрые попытки нападения едва ли не со всех сторон. Противник рыцаря Камелота, уже краснея от гнева, с еще большей силой замахнулся на него, но тот перехватил опасный удар, готовый обрушиться ему на голову, несколькими взмахами меча отбивая его. Но Ричард даже не думал сдаваться. Громко вскрикнув, он обрушил новый удар на клинок противника. Гвейн легким непринужденным движением проехался лезвием меча по оружию врага, подавляя атаку. Здоровяк на мгновение замешкался, этого хватило рыцарю, чтобы провести свой излюбленный прием и с помощью подсечки выбить клинок из рук противника. Сэр Гвейн перехватил подброшенный меч в воздухе и пробно взмахнул обоими мечами. Пришедший в себя крепкий рыцарь разозлился и тут же, наступив ему на ногу, с локтя ударил его в плохо защищенный подбородок. От нанесенного с огромной силой удара молодой человек резко отшатнулся и упал на спину. Шлем тут же слетел с головы, прокатившись по сухому песку. Пробно пошевелив челюстью, рыцарь Камелота подскочил на ноги, чуть пошатываясь, но поднявший свой меч сэр Ричард уже опасно надвигался на него. Лезвия обоих мечей со звоном встретились. Зрители за их спинами, не переставая, аплодировали, затаив дыхание, наблюдая за боем. С силой крепкий рыцарь оторвал свой меч от образовавшегося креста и с размаху нанес удар противнику под ноги. Гвейн не успел отскочить, и острое лезвие задело левую ногу, оставляя порез. Он чуть вскрикнул и снова рухнул на землю. Кровь медленно просачивалась сквозь ткань. - Ричард дерется грубо, - произнес сэр Персиваль, который уже вышел в финал и должен был сразиться с победителем этого поединка. - Раненным у Гвейна нет шансов, - качая головой, проговорил сэр Элиан. Один лишь сэр Леон, оперившись об бортик, молчаливо наблюдал за боем. Его кулаки едва заметно сжались в напряжении, а глаза молниеносно скользили по полю боя, ловя каждую деталь, любой нюанс. Ричард же в это время медленно окружал своего противника и уже занес над ним меч, но Гвейн вовремя откатился в сторону, подбирая свой меч. - Ceciderit inimicus meus, Твердо стоявший на ногах крепкий рыцарь ни с того ни с сего упал на ровном месте, едва не проткнув Гвейна. Опасное лезвие вошло в землю в нескольких сантиметрах от тела обаятельного рыцаря. Спасаясь от смертельного удара, тот внезапно оказался перед ним и в отместку ранил его мечом. Сэр Ричард тут же побеждено рухнул на землю, сдаваясь, поднимая руки. Сэр Гвейн, чуть помедлив, с громким лязгом убрал меч в ножны и, небрежно вытерев ладонью кровоточивший нос, под громкое одобрение публики направился к выходу, даже не взглянув на своего противника. - Или нет, - немного помолчав, качнул головой явно впечатленный Персиваль. Леон, задумчиво поджав губы, оторвался от своей опоры и уверенно кивнул, словно и не сомневался в победе Гвейна, а затем, обогнув спины друзей, незаметно ушел, все так же ничего не говоря. Разминувшийся с ним Гаюс встретил победителя у выхода и, слегка поддерживая, повел в сторону шатра, чтобы осмотреть ранение. Выглядел рыцарь не самым лучшим образом. Темные густые волосы были мокрыми от пота и взъерошены, как у воробья. Кровь вперемешку с песком, которым также была усыпана макушка молодого человека после падения на землю, были размазаны по выражавшему явную усталость лицу. Обе штанины были перепачканы мелкими пятнами крови. Но несмотря ни на что, сэр Гвейн все так же продолжал держать насмешливую улыбку. - Садись, я осмотрю тебя, - пробормотал придворный лекарь. - Я что действительно так плохо выгляжу? - усмехнулся он. Старик бегло осмотрел поверхностную рану рыцаря и, доставая из своей сумки бинты, подбадривающее произнес: - Жить будешь. В это время игрище продолжалось. Третий день турнира шел полным ходом. С каждым разом толпа заводилась все сильнее. Она требовала хлеба и зрелищ. Всеобщее восхищение силой и храбростью рыцарей чувствовалось отовсюду. Вот и теперь выход двух участников соревнований сопровождался громкими аплодисментами со стороны трибун. Следующим по программе было метание ножей в движущуюся мишень. По сути, этот вид соревнований казался не самым сложным, на самом деле же это требовало повышенной ловкости и подготовки рыцарей. Возможно, оно было не самым зрелищным, но от этого не менее уважаемым. Все же рыцари должны были проявить себя во всех видах оружия. Одна пара участников сменялась другими. Попадания и промахи периодически повторялись. Через эти мишени прошло множество рыцарей, прежде чем к ним приступили сэр Пелинор и сэр Элиан. Встав каждый напротив своей мишени, они пожали друг другу руки и схватились за свои кинжалы. Первым был Пелинор. Легонько стащив с бочки оружие, он поиграл с рукоятью ножа, проверяя на сбалансированность. Кинжал был идеален. Его острое лезвие восхищало своей опасностью, черная рукоять была хорошо обтекаемой. Оружие легко соскальзывало с кисти, летело невесомо, словно перо. Прицелившись, рыцарь бросил свой последний кинжал, и тот со стуком вонзился в мишень. Попадание! Но, к сожалению, их было все же несколько меньше, чем промахов. - Проклятье, - усмехнулся он, переглянувшись с товарищем. - Сегодня определенно не мой день. Тот легонько улыбнулся в ответ и, покачав головой, взял в руки свой клинок. Сэр Пелинор же, скрестив руки на груди, оперелся об бочку, со вниманием наблюдая за его действиями. У Элиана всегда был зоркий глаз. Наверное, он метал ножи даже лучше, чем Артур. Его меткость, чувство баланса и единства с кинжалом были дарованы ему от природы. Все знали, что именно у брата королевы были отличные шансы победить в этом испытании. Вытянув напряженную руку вперед, рыцарь, прищурив один глаз, прицелился. Нужная ему мишень носилась на огромной скорости взад-вперед, словно гипнотизируя. Любого другого это бы уже начало медленно, но верно раздражать, однако сэр Элиан был спокоен. Он быстрым движением замахнулся и метнул несколько кинжалов подряд в движущуюся мишень. - Occidite reginæ! Карие глаза осветились яркой вспышкой, и в следующую секунду со свистом несущиеся по воздуху метательные ножи резко сменили свою траекторию полета и полетели в сторону королевской ложи. Гвейн в ужасе отшатнулся. Леон и Тристан недоуменно переглянулись. Гвиневра с округлившимися от удивления глазами уставилась на направленные на нее кинжалы не в силах пошевелиться. Персиваль ринулся на помощь королеве, но стоявший рядом Гаюс чудом успел оттащить девушку в сторону, спасая от смерти. Поддерживаемая придворным лекарем Гвен едва сумела устоять на ногах от шока, и в следующую секунду в деревянную спинку опустевшего трона один за другим вонзились все четыре метательных кинжала Элиана. Подняв ошарашенный взгляд с пола, она пыталась отыскать своего брата. Трибуны единым эхом заохали, в ужасе прикрывая рты. На их глазах только что было совершено покушение на королеву Камелота.***
Тристан шел по коридорам замка и насвистывал какую-то простенькую мелодию. Подол его коричневого плаща с силой бился об ноги при быстрой ходьбе. Пламя разожженных факелов чуть колыхалось, отражая на освещенных стенах мрачные тени. Каблуки сапогов эхом стучали в тишине. Уверенными шагами он, крутя головой из стороны в сторону, уверенно бродил по замку, погружаясь в свои мысли. Мимо него не могло не пройти того факта, что в городе происходило что-то странное. Это нападение в лечебнице, использование магии на турнире. Тристан приехал, чтобы передать послание от Артура и помочь тем, чем только можно, но сейчас он серьезно задумался, зачем ему, собственно, это надо? Хотелось забрать свой товар и покинуть этот чертов Камелот от греха подальше. Контрабандист никогда не был трусом, и все же эта идея не казалась ему такой уж и плохой. Заманчивая мысль только начала обосновываться в его голове, но когда он проходил мимо оружейной, до его слуха вдруг донеслись хорошо знакомые голоса. Мужчина чуть приостановился и приблизился к приоткрытой двери. Он не мог отделаться от мысли, что слышал один из этих голосов прежде, вне Камелота. Но вот где? Если только... Если только он не принадлежал тому человеку, которому Тристан несколько дней назад продал Кристалл Теодгара. - ... Я не понимаю, как это могло произойти? - послышался отрывок разговора из-за деревянной двери. - Элиан, мы знаем, что ты не виноват, - заверил его мужской голос. - Гвен, клянусь, я бы никогда этого не сделал, - с раскаянием проговорил тот, кого назвали Элианом. - Ты ведь знаешь меня. В оружейной послышались размеренные шажочки. Кто-то очень интенсивно думал над сложившейся ситуацией, пытаясь понять хоть что-то. Но из этого пока ничего не выходило. - Это колдовство, - спокойно произнес приятный женский голос, по-видимому, Гвен. - Кто-то уже использовал магию, пытаясь убить каждого из нас. - Кто-то заблокировал мой удар во время турнира, - подхватил ранее молчавший мужской голос. - Я не мог даже пошевелиться, а затем Ричард опрокинул меня на землю и едва не проткнул мечом. - Моргана? - уточнил один из рыцарей. - Возможно, - пожав плечами, неуверенно отозвалась королева. - Или наш предатель, - предположил новый голос. - Вряд ли он обладает магией, - с сомнением сказал первый, что успокаивал Элиана. - В конце концов, мы бы заметили волшебника в Камелоте. - А Мерлин? - напомнил все тот же третий голос, заставив своего оппонента засомневаться. - К тому же, саксы, что напали на Артура, тоже владели магией, - поддержал его сэр Элиан. - Это ничего не доказывает, - возразил второй. - Гаюс говорил, что магия активированного Верховной Жрицей амулета сама направит использующего. Ему необязательно быть чародеем. - Круг не сузился. - А что Артур? - вдруг спросил первый. - От него не было вестей? - Кроме той, что передал Тристан - нет, - покачал головой третий. - Это плохо. Вдруг что-то случилось? - занервничал второй. - Может, он все еще не нашел Себальда? - предположил Элиан. - Или наоборот, нашел, - замогильным тоном произнес его собеседник. - Стоп, - остановил их голос переживающей Гвиневры. - Давайте не будем думать об этом. С ним все будет хорошо, я уверена. Если мы хотим помочь Мерлину, то должны прекратить накручивать друг друга и сделать передышку. Снимите доспехи и отправляйтесь каждый в свои покои отдыхать. Это был очень тяжелый день для всех нас. В оружейной тут же послышалась какая-та возня. Несколько пар ног отошли в сторону, находясь вне досягаемости слуха Тристана. Металл звякнул в установившейся тишине при столкновении с каменным полом. Один за другим рыцари начали избавляться от брони, ощущая, что сейчас очень даже не против горячей ванны и теплой постели. Однако для начала до них нужно было добраться. Вскоре возня ускорилась. Сквозь посторонние звуки и шорохи контрабандист услышал легкие шаги, остановившиеся у порога, и в следующую секунду до него донесся чей-то шепот. Разобрать весь столь непродолжительный диалог было сложно из-за шума в оружейной. Тристану даже пришлось прильнуть ухом к деревянной двери, чтобы разобрать хотя бы отдельные фразы. Это ему кое-как удалось. - Гвен, насчет Элиана... - начал, было, мужской голос. - Я уже все сказала, - перебила она. - Это необдуманное решение, - пытался переубедить ее он. - Я не хочу это обсуждать, - настояла на своем королева. - Подумайте еще раз, Ваше Величество. Прошу Вас, подумайте. Вы не должны этого делать. На несколько мгновений установилась краткосрочная пауза, которую тут же нарушили спешно удаляющиеся шаги. Второй же участник тайного разговора оставался на своем месте, нервно постукивая ногой. Наконец, где-то вдалеке закончилась возня с доспехами, и несколько молодых людей прошагали мимо дверей. - Как же я хочу есть! - пожаловался один из рыцарей. - А ты когда-нибудь этого не хочешь? - усмехнулся второй. Ответом ему послужил мощный тычок в больное плечо, и рыцари под дружеский хохот вывались в соседнюю от Тристана дверь, разойдясь по своим покоям, пока в оружейной не остался только один человек. В коридоре установилась мертвая тишина. Игривый сквозняк гулял по замку, вызывая на теле каждого встречного мурашки. Луна медленно выкатилась из-за туч. Ночь постепенно забирала Камелот в свои объятья. Небольшие шаги пересекли просторное помещение оружейной и остановились где-то в центре. Контрабандист и сам не знал, о чем только думал в этот момент, но он решительно открыл дверь и быстрыми шагами вошел в оружейную. Единственный человек, что находился в этой комнате, тут же обернулся и чуть улыбнулся. - А Тристан! Ты меня напугал, - признались ему. - После этих разговорах о предателях невольно становишься параноиком. - Я знаю, что это ты, - монотонно произнес Тристан. - Ты о чем? - непонимающе нахмурился собеседник. - Не прикидывайся, - усмехнулся мужчина. - Зачем тебе понадобилось покупать у меня Кристалл Теодгара? Чтобы сделать Артура своей марионеткой? Стоявший напротив него человек тут же напрягся, заметно изменяясь в лице. Темные брови хмуро налегли на колючие злобой глаза. Тянувшиеся в дружелюбной улыбке губы, выпрямились в прямую линию, приобретая небывалую серьезность. Услышав о магическом кристалле, предатель нехорошо усмехнулся, нервозно заглаживая волосы назад. - Как ты понял, что это я? - Длинный капюшон скрыл лицо, но ведь это далеко не все, не так ли? Я узнал тебя по голосу, - пожав плечами, отозвался контрабандист. Человек лишь понимающе улыбнулся, раздосадовано качая головой. - Они ведь все доверяют тебе. Им и в голову прийти не может, что это ты. - Мне будет давить на совесть контрабандист? - Я, во всяком случае, никогда никого не предавал. - Это не преимущество, - улыбнувшись, покачал головой предатель. - Где Мерлин? - поняв, что этот разговор ни к чему не приведет, напрямую спросил он. - Далеко отсюда, - коротко ответили ему. - Не паясничай, - обнажив меч, предупредил Тристан. - Зачем мне говорить, где он, когда Артур и так движется в правильном направлении? - вопросительно протянул собеседник. - Он и без моей помощи рано или поздно найдет его и... попадет в мою ловушку. - Что же пообещала тебе Моргана, раз тебе так легко далось предательство своего короля и друзей? - направив на предателя меч, с прищуром поинтересовался мужчина. - Самой себе трудно что-то пообещать, Тристан. Контрабандист недоуменно нахмурился. Открыв и закрыв рот, он пытался что-то спросить, не совсем поняв смысл слов стоявшего перед ним предателя. Меч сам собой опустился вниз, что было неправильным решением. - Allea fon back, - воспользовавшись временным оцепенением контрабандиста, вскинула руку ведьма, отбрасывая его в сторону. Невидимая волна подняла Тристана, словно пушинку, и на огромной скорости потащила подальше от Морганы. Больно врезавшись спиной в дверь, мужчина вылетел в коридор и, не успев ни за что удержаться, кубарем покатился с крутой лестницы вниз, чувствуя, как каменные ступени пересчитали ему все ребра. Закончив пролет, он оказался на площадке и, больно ударившись головой об стену, потерял сознание в темном углу замка. А алая струйка крови злобной змеей скатывалась по его виску.***
Мерлин очнулся от прикосновения чего-то холодного к своему покрытому ссадинами лицу. Последние двое суток были для него как в тумане, что, впрочем, и не мудрено. Пытки Морганы сломили его окончательно. Он не мог кричать, не мог сопротивляться. Состояние великого волшебника своего времени было полуобморочным, то и дело пропадая в забвении. Его обмякшее тело бездумно повисло на цепях, словно безвольная тряпичная кукла. Посиневшие запястья затекли. Бессилие захлестнуло Эмриса. Его тошнило от собственной крови. Дурманящий запах, о существовании которого он раньше никогда и не догадывался, сводил с ума. Остатки рубашки полностью пропитались кровью и прилипли к покрытой порезами и ожогами груди. Наспех перевязанное плечо больно пульсировало. Глубокая рана, нанесенная кинжалом Верховной Жрицы, воспалилась, что добавило пленнику новых проблем. У него появился жар. И без того бледный лоб болезненно взмок. Многострадальное тело Повелителя Драконов дрожало в ознобе. Это был предел. Жизнь покидала чародея. С усилием воли разлепив поблекшие глаза, сначала он увидел лишь смоченную в прохладной водичке мягкую тряпочку, приятными движениями оттирающая его болезненно-бледное лицо от засохшей крови. Ткань задела еще не зажившую ссадину и молодой человек, болезненно прошипев сквозь зубы, мгновенно отрезвился. Расплывчатая картинка начала медленно приобретать нечеткие очертания, и он увидел перед собой Моргану Пендрагон, которая профессиональными движениями промывала его многочисленные раны. - Очнулся, наконец, - проговорила она, чуть улыбнувшись. - Похоже, я слишком переусердствовала с тобой. Впредь буду осторожней. - Что ты делаешь? - вымучено поморщился Мерлин. - Я думала, что спасение чей-то жизни подразумевает благодарность, - фыркнула ведьма и переместила худые пальчики на свежее ранение на плече. - Ты умираешь, Эмрис, и, что примечательно, я этого пока не желаю. - К чему медлить? Убей меня, - ослаблено выплюнул пленник. - Убить? - вопросительно изогнула бровь Моргана. - К сожалению, я не могу этого допустить. Как бы мне это ни не нравилось, ты мне нужен живым, Мерлин. Веру ты уже потерял, что ж, до кульминации осталось немного. - Что ты хочешь со мной сделать? - Как только я получу правильный ответ на свой вопрос, то сразу же отвечу и на твой, - отозвалась ведьма. - Ты все еще можешь сделать все добровольно, и мне не придется продолжать. - Я не буду помогать тебе, - уже в который раз упрямо повторил Эмрис. - Тебе самому не надоело? - со злостью отшвырнув тряпку в сторону, спросила Верховная Жрица. - Каждый раз рисковать своей жизнью ради него? Артур не стоит такой преданности. - Тебе не понять, - покачал головой чародей, пытаясь удержать затуманенный взгляд на лице ведьмы. - Все кончено, Моргана. Зная это, я умру счастливым. - О, ты не умрешь! - словоохотливо протянула она и, нажав ладонью на пораненное плечо, прошептала волшебные слова. Боль тут же прожгла тело волшебника. Мерлин громко вскрикнул, чувствуя невыносимое жжение в верхней конечности. Магия Верховной Жрицы словно разогревала его кровь изнутри. Повелитель Драконов чувствовал, как нормализуется температура тела, а кожа приобретает здоровый румянец. Кровь молодого человека свертывалась, и ужасная воспалившаяся рана начала медленно и очень болезненно затягиваться. Моргана выбрала идеальную пытку. С одной стороны ее враг изнемогал в нечеловеческой боли, не зная, куда от нее деться, но с другой она излечивала его. Грубое лечебное заклятие было очень действенным. Его смысл состоял в том, чтобы разогреть кожу до такой степени, чтобы кровь начала свертываться, и рана затянулась сама собой. Подобным заклинанием пользовался Гили, но Эмрис и понятия не имел, что оно настолько болезненно. Запах паленой плоти быстро распространялся по тесному помещению. Изворачиваясь и гремя цепями, чародей ощутил на себе всю "прелесть" этого метода излечения. Силы постепенно возвращались к нему, а смерть уныло отступала, но все же это было адски больно. - Ты невообразимо глуп, Мерлин, - сквозь его громкие крики продолжала Моргана Пендрагон. - Скажи мне ты то, что мне нужно, и я могла бы пойти с тобой на сделку. Однако еще не поздно. Скажи мне, где меч, закаленный дыханием дракона, и твои друзья умрут быстро. Конечно, на тебя и на Артура это не распространяется, но это и так огромное одолжение, - ответа не последовало, и ведьма, грубо приподняв его за подбородок, злобно прошипела. - Впрочем, можешь молчать. Это уже неважно - Артуру уже не поможет даже волшебный клинок. Прославленные рыцари Круглого Стола тоже ненадолго задержатся в этом мире. Благодаря очень любопытным планам, я теперь знаю каждый будущий шаг твоих друзей, и сегодня ночью они все умрут. - Ты не посмеешь, - не на шутку испугавшись, сипло произнес Мерлин. - Еще как посмею. Пленник резко вздрогнул, словно от внезапного удара молнии, и надрывно закричал. Тело отчаянно сопротивлялось, отторгая такую магию. Горящая целительным огнем ладонь ведьмы прожигала грудь Эмриса насквозь. Прикосновение Морганы было обжигающим, казалось, оно больше походило на обдавший кожу кипяток. Плоть "сгорала" в адской боли. Под ладонью Верховной Жрицы бледная кожа начала дымиться. Цепи туго натянулись от отчаянных метаний волшебника. Тяжелые кандалы грубо содрали кожу с покрывшихся синяками запястий. Ослаблено зажмурив глаза, Повелитель Драконов откачнулся назад, опираясь затылком об каменные стены. Рука мучительницы скользнула чуть в сторону, и новая боль снова пронзила его. Сдавленный крик Артура эхом разнесся в его голове. Закатив глаза, маг и его король на мгновения слились в едином сознании. Они чувствовали, слышали друг друга. Расплывчатые кадры вспышками вторгались в их разум, давая возможность одному видеть глазами другого. Перевернувшись с правого бока на спину, Пендрагон, тяжело и прерывисто дыша, мучился в адской боли, что ощущал Мерлин. Тела обоих друзей прожигал магический огонь, заставляя непрерывно кричать. Моргана Пендрагон же не спеша продолжала колдовать над своим врагом, стремясь причинить ему как можно больше боли. Она не хотела его убивать, во всяком случае, ей это было не выгодно. Пытая Эмриса, Верховная Жрица пыталась сломить его волю, чтобы окончательно заполучить контроль над ним. К успеху Моргана шла семимильными шагами, и все же его душа была в ее руках. Нужно лишь нанести решающий удар. Однако теперь, когда на Мерлине не осталось живого места, она рисковала убить его раньше времени и оказалась вынуждена подлечить своего пленника. Его кожа свежела, ожоги и порезы на груди постепенно разглаживались, представая словно чистый мольберт перед извращенным художником. Все это сопровождалось нестерпимым потоком боли, которому не было конца. Видя перед глазами повисшего на цепях своего ослабленного друга, Артур Пендрагон, стиснув зубы, глубоко вдохнул, стараясь больше не кричать, и, прикрыв глаза, по совету Себальда сконцентрировался на сознании Повелителя Драконов. Магический огонь ведьмы набивался в его тело подобно сосуду. Словно холодный воздух, король вдыхал в себя всю боль предназначавшуюся чародею. Эмрис вдруг почувствовал облегчение. Он перестал испытывать боль, чувствуя лишь, как магия излечивает его. Рыцарь Камелота же безмолвно сносил на себе пытки Верховной Жрицы, таким образом защищая слугу, но в последний момент боль оказалась слишком нестерпимой, и с его искусанных губ сорвался истошный крик. Мерлин вздрогнул, видя, что происходит с его другом. Маг не мог допустить, чтобы Король Былого и Грядущего страдал из-за него, хотя в глубине души он, сам того не осознавая, был благодарен ему за избавление от мук. - Нет... Нет. Отступись, Артур, - отчаянно мотая головой, ослаблено бормотал молодой человек. Опасности для жизни больше не было, и его раны затянулись, но Повелитель Драконов все еще чувствовал себя разбитым. Он был бессилен. - Его здесь нет, Эмрис. Впрочем, ты уже почти готов к встрече с ним, - громко рассмеявшись, произнесла Моргана и с этими словами снова прижгла его тело новым прикосновением. - Моргана, нет! Сила боли достигла своего предела, и Артур, ослаблено застонав, буквально, вылетел из сознания Мерлина, возвращаясь к реальности. Резко распахнув глаза, он неподвижно лежал на земле, учащенно дыша. Сердце неистово колотилось в груди, шокированный взгляд потерянно метался по звездному небу, пытаясь прийти в себя. С усилием воли король уселся на земле перед трещащим в ночной тишине почти потухшим костром, чувствуя, как его натерпевшееся тело пробивает дрожь. Дрожал молодой человек вовсе не от холода, а от ужаса от того, что видел. Крик чародея все еще звенел в его голове. Пендрагон нервно сглотнул, чувствуя тревогу. То, что переживал его друг все эти дни, было ужасно. Моргана жестоко пытала Эмриса, издевалась над беззащитным пленником как могла. Рыцарь внезапно почувствовал невероятную злость на самого себя и чувство вины. Все это происходило из-за него. Мерлин был всецело предан своему королю, даже после того, что тот с ним едва не сделал, и теперь страдал из-за этого. Верховная Жрица требовала информацию об Артуре и всеми способами выбивала ее из чародея. Сердце короля Камелота отяжелело. Ему было больно при мысли об этом. Но было еще кое-что, что так не давало покоя Артуру Пендрагону - человек, что пытал Мерлина. Дело было даже несколько в самом человеке, а сколько в его голосе. Этот голос... он казался таким знакомым. Артур бы даже сказал родным. Но кому он принадлежал, молодой человек вспомнить не мог, впрочем, он боялся углубляться в эти мысли. Рывком поднявшись на ноги, Пендрагон, затушив костер, уверенно зашагал вперед, на ходу сбрасывая с себя остатки сна. Нельзя было терять ни минуты. Его друг был просто в огромной опасности, и он должен был сделать все, чтобы спасти его. Рыцарь спешно углублялся в темный лес, и плевать на то, что сейчас глубокая ночь, и он легко мог заблудиться, главное было добраться до Мерлина, пока тот еще жив. Артур боялся снова заснуть. Дар Лесного Рыцаря оказался хоть и очень полезным, но невероятно жестоким. Король не мог этого видеть, не мог смотреть на мучения своего лучшего друга. Вид замученного до смерти Мерлина пробивал броню его привычного высокомерия и гордости, заставляя испытывать не только боль, но и страх. Да, Артур Пендрагон боялся, боялся потерять этого нерадивого волшебника. Но он должен был, ради всего святого, должен успеть прийти вовремя.***
- Твое ранение не серьезно, - накладывая повязку на плечо сэра Элиана, проговорил Гаюс. - Учитывая нападение магией во время турнира, тебе еще повезло. - Я не понимаю, что происходит, Гаюс, - слегка морщась от несильной боли, пробормотал он. - Все это просто не укладывается в моей голове. - Кто-то, используя магию, пытался убить каждого из нас. С твоей помощью им едва не удалось поразить и королеву, - говорил придворный лекарь, не отрываясь от своей работы. - Ножи сорвались внезапно. Подумать только, я чуть не убил собственную сестру! - хватаясь за голову, воскликнул рыцарь. - Но я не хотел этого. Я бы никогда не смог причинить ей вред. - Наверняка, это так, - закончив с перевязкой, со вздохом уселся напротив него старик. - Гвен так не считает, - покачал головой Элиан. - Я знаю, она сомневается во мне. Я бы тоже сомневался. - Гвиневра - не только твоя сестра, но и очень мудрая королева. Уверен, она разберется, - произнес он. - Как, если даже я не могу доказать это? - устало опустил руки молодой человек. Гаюс, поджав губы, какое-то время молчаливо сидел на своем месте, что-то обдумывая, а затем вдруг сказал: - Приподними правую штанину. - Что прости? - не понял сэр Элиан. - Просто сделай так, как я тебя прошу. Рыцарь с минуту поколебался, но все же выполнил просьбу старого друга. Придворный лекарь чуть подался вперед, осматривая ногу своего пациента. На ней не только не было серьезно ранения, как у человека с которым сражался минувшим вечером Леон, но и отсутствовало вообще любое повреждение кожи. Терзающие Гаюса сомнения отпали сами собой. - К счастью, мои опасения не подтвердились, - с облегченным выдохом выпрямившись, оповестил его старик. - Все меня подозревают. Ты-то хоть мне веришь, Гаюс? - с надеждой поинтересовался брат королевы. - Верю, - уверенно отозвался лекарь, подбадривающее касаясь его плеча. Тот чуть улыбнулся, ощущая, как падает камень с души. Но тут дверь в лекарские покои резко распахнулись, и вовнутрь бесцеремонно ворвались стражники с оружием наперевес. Следом за ними в своем шикарном платье медленно выплыла из-за дверного проема Гвен, проходя мимо расступающейся стражи. - Арестовать его, - остановившись напротив Гаюса и Элиана, после недолгого молчания властно указала на собственного брата королева Гвиневра.