Новости про возвращение титанов дошло и до Жана. Не могло не дойти - он, как ни как, друг главнокомандующего. Но как это возможно? Микаса убила Эрена, прародителя, благодаря которому эти титаны и существовали. Эмир спустя три тысячи лет ушла на покой вместе с ним, так что же возродило титанов?
Получается, всё это было зря?
И, выходит, Хистория была права? Замкнутый круг мести так и не удалось разорвать.
Его УПМ лежал в гараже, по факту использовавшийся, как склад. Руки тряслись, и Жан проклинал это. Попасть крючком в ремешки было гораздо сложнее. Давно он не чувствовал такого. Как оказалось, что титаны, возвращаясь на остров, падали с небес? Неужели всё таки Марли нарушила все договоры и снова решила напасть на элдийцев? Столько вопросов, но будет ли хоть на один ответ? И доживут ли они до того, чтобы узнать, что же происходит?
Крепко закрепив устройство на себе, Кирштейн вышел на улицу. Он не побежал на стену изначально, а глянул сразу наверх. Ожидал увидеть, как титаны падают и на этот город. Как они разрушают дома, пожирают людей, давят своим многотонным весом. Он уже видел это много раз, но, похоже, отвык, раз снова в нём проснулся страх.
Именно на территории города, внутри стен, ничего не происходило. Гиганты появлялись
за их пределами. Не успел сделать и шагу, как его сразу же сбила толпа людей, убегающая от ограды как можно дальше, будто боялись огромной стены даже больше, чем самих титанов. Они наступали на руки, ноги, ступни. Жан пытался встать, но орда снова приваливала его к земле. Кирштейн начал не просто бояться, а почти поддаваться панике. Воздух заканчивался, из носа, в который кто-то смачно врезал ботинком, текла кровь и тот пульсировал в такт ускоренному сердцебиению. Он хватался за одежду каждого человека, что окружали его. Те прогибались под его весом, упрекали, матерились, но Жану было всё равно. Ему хотелось лишь одного - выжить. Сжимал одежду чужую в руках, не
словно, а
потому что от этого зависела его жизнь. И вот оно - небо. Воздух. Жизнь.
Вдох был настолько глубокий и резкий, что лёгкие вот-вот лопнут, - почувствовал Жан. Он не касался земли ногами, настолько сильно прижали его люди меж собой. Только лишь благодаря тому, что у него была врождённая сила, он смог оттолкать людей, державшие его тисками, и выбраться.
Не успел начать борьбу с монстрами, а уже не просто ранен, а серьёзно травмирован. Кто-то умудрился так наступить на руку, что она хрустнула, и сгибать её было не то, что больно, а трудно. Колено также издавало странный хруст при каждом шаге. Даже пальцы рук - и те не остались без внимания. Указательный и средний посинели и напухли. Повезло, что не наступили на шею, голову и сам позвоночник. Жан знал, что при панике человек может многое не замечать, особенно то, что передвигается, наступая на другого человека, но не думал, что сам когда-нибудь испытает такое.
Похрамывая, парень смог обойти дворами народ так, чтобы снова не попасть в смертельную, почти непроходимую ловушку. Он не думает, что повторение только что пережитого ещё раз выдержит.
Не знал, где находится Микаса и другие его знакомые. Повезло, что до суматохи встретил хотя бы Армина, прогуливаясь по городу, и при понимании, что происходит, договорились увидится на стене у ближайшего дозора. Жан надеялся, молился, чтобы его жена не оказалась в этот момент за пределами стены, название которой Хистория дала "Рейсс". Даже сейчас он не может привыкнуть к такому названию. Королева явно не обеделена скромностью. Кирштейн помнит, как когда-то не понимал, зачем ставить вокруг города новое ограждение. Хоть титаны и не все исчезли, но их осталось крайне мало и они были слабы, даже неопытный новобранец смог бы их уничтожить. Теперь боец её мысленно благодарил. При встрече с ней готов был расцеловать. Страшно представить, что бы сейчас происходило, если бы Рейсс не окружала сейчас современный мегаполис.
— Я поднимаюсь наверх, - сказал он страже, охранявшей лифт от непрошенных гостей. Жану они ничего не сказали. Знали, кто он и какой статус имеет.
Пока лифт поднимался, надежда, что всё это страшный сон, не пропадала. Она наоборот, с увеличением высоты только увеличивалась. Ну не может такого быть!
С такого ракурса город выглядит словно макет на столе у военного командира для обсуждения плана. На этой стене Жан никогда не бывал, и сейчас впервые ступит своей ногой на её вершину.
***
Армин вместе с военными уже стояли на месте. С высоты птичьего полёта они смотрели вниз и внимательно наблюдали. У кого-то взгляд был испуганный, у кого-то ещё больше - панический. И только Арлерт стоял со спокойным задумчивым лицом. Видно, он ещё ничего не придумал, но уже близок к решению.
— Какого хрена? - Жан до конца не верил в то, что армия титанов вернулась, пока также не созерцал то, что происходит под стеной. Бездумные человекоподобные существа, толпясь, собрались прямо под армией. Их было сотни. Тысячи. Он не думал, что ещё когда-нибудь увидит эти стеклянные глаза или жуткие улыбки, озаряя белоснежные зубы. Это уже были не девианты, каких Кирштейн вместе с другими разведчиками уничтожали раз за разом после смерти Йегера. Это были те, которые сто лет не давали элдийцам покинуть в безопасности стену Мария. — Ты не видел Микасу, Армин?
— Скоро они придут, - посмотрел на друга военнокомандующий, - я думаю.
— Ты думаешь? - Жан явно был в недопонимании. — Ладно, - выдохнул он, - что делать будем пока что?
— Спускаться вниз явно не следует, - сразу ответил командир, - по крайней мере на данный момент, - добавил он, - даже ради убийства этих тварей. Можно их заманить чуть дальше к восточной ловушке, но это следует сделать позже, когда все придут в себя.
Жан сейчас смотрел на Армина не как на старого знакомого или друга. Он смотрел на него именно как на того, приказам которого следует подчинится беспрекословно.
— Это правда? - услышал позади себя голос Леви Кирштейн.
Повернулся к капралу и увидел его вместе с Микасой.
— Слава богам, - успокоился, наконец, парень и обнял любимую.
— Всё в порядке, - сказала Микаса. С ней явно было что-то не так. В этот раз Жан сразу понял, что Эрен тут явно не причём, но на обсуждение этого времени катастрофически не хватает.
— Марлия всё никак не успокоится, - сказал Аккерман, положив руку на лезвие меча. Он, на удивление, всё быстрее и быстрее поправлялся. Ещё три дня назад не мог без костылей даже на диван сесть, а теперь готов снова пойти в бой, как в прежние времена. Как это возможно?
— Пока что доказательств, они ли это, у нас нет, - Армин перевёл свой взгляд из армии титанов, собравшихся снизу и пытавшихся подняться на стену, на горизонт. Яркие вспышки в небе уже происходили не рядом с Рейсс, а удалялись всё дальше и дальше от стены.
— Какие планы? - Леви не стал спорить, хотя всё равно мысли его были сосредоточены на том, что виновна в этом всём Марли.
— Не знаю, понравятся ли они вам, - эти слова Арлерт произнёс так, что у Жана пробежались мурашки по коже.
— Не томи, Армин, - попросил он парня.
— Микаса, Жан, - обратился военнокомандующий к старым друзьям, - мне нужно, чтобы вы взяли лошадей и, добравшись до моря, отправились в Марли для разведки. Там стоит корабль. Остаётся надеяться, что он не разрушен. Я вам дам десяток моих лучших бойцов, - некоторые люди из его армии поёжились, услышав это - пока мы отвлечём титанов, вы выедете из Западных ворот. Дальше вам придётся импровизировать. Я бы не просил вас рисковать, но мои агенты, которые всё это время были среди марлийцев, по каким-то причинам долгое время уже не отвечают.
— Мы готовы, - одновременно ответили Жан и Микаса. Они не хотели отправляться туда. Не думали, что ещё раз, когда-нибудь, окажутся в этом аду. Но если выбора нет, они будут готовы пожертвовать своей жизнью. Оба приложили правую руку к левой части груди и произнесли синхронно: - отдадим наши сердца.
Армин кивнул и отдал тот же самый жест.
— Я дам вам необходимое количество припасов. По крайней мере столько, сколько вы сможете с собой утащить. Прощу, будьте осторожны.
***
Металлическая бронированная дверь стены с огромным грохотом начала подниматься. Жан всеми фибрами души давил в себе чувства тревоги, что эти звуки привлекут титанов. Пока что всё, на удивление, проходило гладко. Вместе с Микасой и другими военными больше часа путешествовали на лошадях с тяжёлыми рюкзаками с водой и едой, ни разу не останавливаясь даже на то, чтобы отлить.
— Не может всё идти так хорошо, - сказал Жан всем, подъехав поближе, - так что будьте на стороже.
Ещё немного времени, и они добрались до леса огромных деревьев. Именно в этом месте они должны были чувствовать себя безопаснее, чем на открытом пространстве, ведь в лесу можно хорошо спрятаться. В этом и была проблема. На поле сами бойцы тоже были видны титанам, но и существа не могли скрыться. Сейчас же неизвестно, может, десятки титанов сейчас прячутся за ближайшими деревьями...
...
...
Так и случилось.
Армия титанов начинают выбегать то с одной стороны, то с другой. Все бойцы отреагировали сразу, выпрыгивая из сёдел, давая знак лошадям убегать и поднимаясь ввысь благодаря УПМ. Жан не понимал, что в этих титанах было не так до определённого момента. Казалось бы, совсем не выделявшийся ничем титан с виду закрыл шею рукой, когда тот хотел своим лезвием перерезать её. Не похоже было на то, что им управляет разум, как это было с Энни и другими.
Перекручиваясь в воздухе, он отрезал обе руки великану, но враг всё равно умудрялся уворачиваться и пытаться задеть Кирштейна ногами. Разведчик смог всё-таки подобраться сзади к противнику, сделать вырез вдоль позвоночника, - от чего тот против своей воли нагнулся и ничего не видел, - затем перерезал сухожилия, и когда мутант окончательно был обездвижен, Жан смог отрезать часть затылка.
Тогда он посмотрел, как справляются остальные. И это было для него шоком. Почти все были мертвы. На его глазах титаны убивали бойцов Армина одного за другим, как дети, что давят муравьёв. Валялись мёртвым только два гиганта. Если не справлялась даже Аккерман, дела плохи.
— Отступаем! - крикнул он, сделал свист, и когда лошади вернулись, выжившие дали дёру.
Титаны следовали за ними. Жан не знал, что делать, ведь бесконечно лошади не смогут бежать, они тоже нуждаются в передышке, а великаны всё преследовали их в лесу и преследовали. Но как только бойцы оказались за территорией леса, гиганты вернулись обратно.
— Почему они бросили нас? - задала вопрос Микаса чисто риторически, зная, что ответа не получит.
— Без понятия, - сказал Жан, и, остановив лошадь, проверил, сколько осталось из всей армии. Сам Кирштейн, его жена и ещё один боец, лица которого он не мог разглядеть из-за капюшона. - Эй, ты, - сказал он незнакомцу, - покажи лицо.
Он ожидал увидеть там кого угодно, но только не...
— Эрен? - опередила в неожиданном оклике Микаса своего мужа.
— Я всё позже расскажу, - крикнул Йегер, - а сейчас убираемся! - и, стукнув легонько ногами по бокам своего коня, все трое галопом отправились дальше.
***
Больше трёх дней понадобилось им, чтобы увидеть море. Сначала пришлось сделать большой круг, чтобы не встретить ещё одну армию титанов. Неизвестно, пережили ли они бы ещё одну такую же битву. Позже, когда чудовищ больше не было, успокоились, но не прекращали внимательно за всем наблюдать.
Ночью делали привал. Огонь разводить не рисковали: неизвестно, как далеко находились противники от троицы. Весь путь почти и словом не обмолвились. Каждый из них так устал, что на разговоры и вовсе не оставалось ни сил, ни времени. Но вот, проходя через поля, леса ещё одних огромных деревьев и пустыни, они добрались до своей цели.
Небольшой домик стоял прямо у воды. Около него протягивался на пару метров дальше над морем мостик. Впритык с ним, опустив свой якорь глубоко на дно, стоял корабль. Размерами он не подходил для огромных военных армий, но чтобы перевести на другой берег троих бойцов и пару лошадей - в самый раз.
— Есть кто-нибудь? - Жан зашёл в деревянное здание. Пусто. - Здесь никого нет, - сказал он друзьям, - давайте немного передохнём и позже уже отправимся в путь.
Эрен и Микаса согласились. Привязали лошадей, налили им свежей живой воды и сели за стол. Не смотря на осень солнце ужасно парило. Из-за пота одежда противно прилипала к телу.
— Думаю, теперь ты можешь всё подробно рассказать нам, Йегер, - доставая из рюкзака флягу, сказал Жан. — Почему ты ушёл, где пропадал и как, мало того, что оказался в армии Армина, так ещё и так умело управляешь УПМ, хотя, казалось бы, ничего не слышал о нашем мире?
Эрен, откусывая приличный кусок от хлеба и запивая его водой, начал свой рассказ:
— Прости меня, Микаса, что бросил тебя тогда, - посмотрел он на девушку, - но мне было больно смотреть, как ты мучаешься из-за Эрена, которого я не знаю, поэтому ушёл. Я не знал, что делать. Меня пугал факт, что я не могу вернутся в свой мир и теперь, можно сказать, пленник у вас. Всё это время я провёл на стене. Ни ел, ни пил. Просто наблюдал за природой и мне хотелось дождаться момента, когда я усну и не проснусь.
Жан и Микаса внимательно слушали. Им действительно было интересно, что заставило Эрена продолжать.
— У меня начали проявляться разные воспоминания вашего Йегера, - говорил он, - ещё когда Микаса пыталась напомнить мне всё тогда, на стене, но оставшись один на один с собой, они показывались мне всё чаще и чаще. Я знаю не всё, но достаточно. И о том, как Эрен спас тебя тогда, - сказал Йегер неловко, и снова глянул на Аккерман.
Услышав это, Микаса опустила свой взгляд и грустно закрыла ненадолго глаза.
— Но я будто не просто видел эти воспоминания. Я помню это так, словно тогда не другой Эрен это всё переживал, а лично я. Таким образом понял, как пользоваться устройством пространственного маневрирования. И тут появляются вспышки на небе. Я хотел убежать, но свет ослепил меня. Подождав, пока зрение вернётся, я увидел перед собой Армина. Я ему всё рассказал, как сейчас рассказываю вам, и он попросил меня надеть плащ разведчиков и прикрыть лицо капюшоном, чтобы вы меня не увидели.
— Зачем? - Жан не понимал, для чего Арлерту это было нужно.
— Как он выразился, чтобы обезопасить меня от вашей королевы Хистории, - пожал плечами Йегер, - но меня пугает мысль, что ваш Эрен продолжает поглощать моё прошлое и давать мне свои воспоминания. Боюсь, что одним утром проснусь уже не я, а другой человек. Тот, кого вы прекрасно знаете.
После этих слов помещение пустого дома окутала тишина. Неловкая. Давящая. Жан не знал, что сказать, и посмотрел на Микасу. Та была в задумчивости. Кирштейн понимает, что взвешивает в своей голове девушка. Ей хотелось, чтобы её любимый вернулся, но другая, разумная её часть, знает, что не правильно человека, случайно сюда попавшего, просто превращать в того, кого хочет видеть. От этого парню снова стало неприятно.
— Так, всё, - нарушил гнетущую атмосферу он и встал из-за стола, - пора отправляться в путь, - и спрятав одну руку за спину, а другую приложив к сердцу, сказал: - Отдадим наши сердца.
