***
Утром в понедельник Гермиона обнаружила на своём рабочем столе две записки. Одна была от министра с уведомлением о том, что ей нужно явиться за час до окончания рабочего дня к нему в кабинет. Сдать отчёт по проделанной работе. Вторая записка была от Малфоя, где он кратко и по делу ставил её в известность, что скатерть-самобранка починена, в отличном рабочем состоянии и возвращена в хранилище субботним вечером. Были приложены сводные данные о качестве работы исследуемого артефакта. Осталось их только перенести в лист описания, что Гермиона и сделала. С каким-то неясным чувством она шла с отчётом к Кингсли в назначенное время. Несмотря на напускную небрежность, Малфой свою работу выполнял чётко. А ведь в воскресенье она пару раз порывалась узнать, вернул ли он скатерть в хранилище? А если забыл? А вдруг с ней что-то случится? Да ей же голову оторвут, если артефакт пострадает, а она спокойно отпустила Малфоя с ним за пределы Министерства. Малфой уже сидел в кабинете у Кингсли, когда она зашла. Судя по всему, они вели светскую беседу о квиддиче. Гермиона поздоровалась, заметив, как Драко равнодушно скользнул по ней взглядом, еле кивнул в знак приветствия и отвернулся. Она села на свободное место перед столом министра и приступила к отчёту. Она зачитывала результаты исследований, всю имеющуюся информацию и примечания. Малфой хранил молчание, ничего не добавлял и вообще вёл себя так, как будто они с Кингсли вызвали её для доклада, а он никаким боком к артефактам не относится. Это раздражало. Когда Гермиона закончила, то положила все пергаменты на стол для подписи. Бруствер взял их и бегло просмотрел, призвал перо и поставил витиеватый росчерк. Затем он одарил их обоих долгим взглядом и сказал: — Молодые люди. Отчёт замечательный, но у вас семь наименований! Из них вы исследовали только два. До конца месяца три пятницы. Я не знаю, как вы это собираетесь сделать, может, вам даже придется захватить какой-то выходной день, но в конце месяца все семь исследований должны быть предоставлены в надлежащем виде. Гермиона опешила. Она не ожидала такой резкой отповеди от Кингсли. Да, они исследовали только две вещи, но на это ушёл целый день! Было технически невозможно сделать это быстрее. Она уже собралась высказать всё это министру, как вдруг раздался спокойный голос: — Мистер Бруствер, они у вас будут. Гермиона выдохнула и развернулась к Малфою. Эта секундная отсрочка дала возможность ей взять себя в руки. Она неожиданно почувствовала поддержку со стороны от вынужденного напарника. Он специально не дал ей вступить в спор с министром? За это время Драко в первый раз что-то сказал в её присутствии. — Вот и отлично. Я надеюсь, что вы двое не подведёте. Когда они стояли возле лифта, Малфой скучающим тоном сказал: — Грейнджер, в пятницу не вздумай опоздать. И возьми защиту по размеру. Гермиона кивнула. Похоже, будет опасный артефакт. Она хотела поинтересоваться, что именно они будут исследовать, но глядя на его отстраненное лицо, не смогла выдавить из себя вопрос. Двери лифта открылись. Гермиона зашла, следом за ней Малфой. Он быстро протянул руку и нажал свою кнопку. Секунду помедлив, нажал кнопку и её этажа тоже. Вот это неожиданная забота! — Кулон Билкис. — Что? Она непонимающе уставилась на него. — Артефакт. Кулон Билкис, — с расстановкой повторил Малфой. Двери открылись. Он вышел и развернулся к ней. — Найди информацию. Малфой сверлил её пристальным взглядом, пока двери лифта закрывались. Любит он вот такие эффекты. Наверное, это очень нравится Паркинсон и Гринграсс.
***
В Отделе тайн была большая библиотека. Если бы Гермиону спросили, где больше книг — в библиотеке Хогвартса или в Министерстве магии, она бы крепко задумалась и не смогла бы ответить однозначно. Касательно книг о тёмной магии лидировало Министерство. А по количеству исторических талмудов выигрывал Хогвартс. Гермиона достала толстый фолиант и прошлась по оглавлению. Конечно, память ей не изменила. Она открыла нужную страницу и углубилась в чтение, иногда делая заметки на пергаменте. Гермиона даже не заметила, как засиделась на работе допоздна, забыв обо всем на свете, изучая всё, что связано с этим кулоном.***
В пятницу Гермиона зашла в комнату триста пять и с удовлетворением отметила, что пришла первая. Она положила на каменный стол все свои заметки и чистый пергамент, развернула пакет с защитным магическим инвентарем. Не спеша, она стала облачаться в мантию, которая на этот раз была ей по размеру. Хотя это не отменяло того, что выглядела она в ней по-прежнему нелепо. Но лучше так, чем получить какое-нибудь проклятие или сглаз. Хлопнула дверь. Малфой стремительно шёл к столу, держа в руках большую плоскую коробочку, а следом за ним плыл какой-то огромный бесформенный свёрток. Коробку он положил на стол, свёрток приземлился неподалеку. — Уже здесь? Отлично. И это вместо нормального приветствия. Гермиона закатила глаза. — Итак. Приступим. — Он поставил свой стул напротив неё и сел. Гермиона вспыхнула. — Малфой, мы выполняем это задание вместе, но ты ведёшь себя так, как будто ты мой непосредственный начальник. Тот холодно посмотрел на неё и нехотя ответил: — Видимо, потому что я должен взять руководство этим проектом на себя. Ты не вытянешь. — Это ещё почему? — в её голосе зазвенела обида. Слишком явно. — Это же очевидно. Ты не можешь трезво и быстро соображать, когда требуется. Ты хороша в теории, но на практике бесполезна. Твои эмоции берут над тобой верх в сложных ситуациях. Гермиона задохнулась от возмущения. Да что он себе позволяет? И прежде, чем она успела подумать, слова уже вылетели: — Ах, ну конечно, бывшему Пожирателю смерти опыта в практике не занимать! «Перебор», — тут же пришло в голову, и Гермиона непроизвольно прикрыла рот рукой, в ужасе думая, что сейчас будет. Наверное, он прав, она слишком эмоциональна. Губы Малфоя скривились в презрительной усмешке. Сейчас он выдаст что-то очень неприятное. Она подобралась, готовясь отразить атаку, под его тяжелым взглядом нащупывая волшебную палочку в кармане мантии. — Что и требовалось доказать. Холодный, презрительный тон, одним своим звучанием обличающий отсутствие её выдержки. И подчёркивающий его ледяное спокойствие. Он вообще человек или робот? Малфой по-прежнему отстранённо наблюдал за её смятением, которое разлилось на лице всеми красками эмоций. Он хмыкнул, видимо, решив для себя что-то, встал и подошёл к большому свёртку. Зашуршала ткань, бесформенный чехол отлетел в сторону. На каменном полу осталась стоять огромная золотая арфа. Малфой развернулся и холодно повторил: — Приступай. Гермиона поджала губы и начала проверку на тёмную магию и проклятия, пока он заполнял основные характеристики магической вещи. Они провели больше часа в полном молчании, которое нарушалось лишь скрипом пера и треском искр, вылетающих из палочки при очередном тесте. Гермиона закончила. Вписала отрицательный результат в нужную графу. Всё-таки она зря так вышла из себя и произнесла ту фразу. Наверняка это очень его задело, хотя он и не подал виду. Где-то Малфой всё-таки прав, ей не хватает выдержки. Правда, в девяноста случаях из ста ей не хватает выдержки именно в его присутствии, как это ни парадоксально. А ведь ей показалось, что он стал к ней лучше относиться. Тогда, в кабинете Кингсли, когда она чуть не сорвалась, он одной фразой успокоил и её, и министра. Дал почувствовать, что это их общее дело и он сделает всё, чтобы выполнить его в срок надлежащим образом. Признаться, она даже немного ждала сегодняшнего дня. Было очень интересно узнать, как эльфы починили скатерть, как он её тестировал. Она хотела расспросить об этом. А ещё ей были интересны сегодняшние артефакты. Вот эта арфа, судя по данным, тоже принадлежала Малфоям, вот уже лет сто. Кулон, правда, был собственностью Министерства ещё со времён колонизации, но она так много о нём узнала, что ей не терпелось поделиться с ним. Но теперь он холоден и неприступен, нечего даже и надеяться, что они будут мило беседовать. Гермиона тяжело вздохнула и поставила последний прочерк в графе. — Я закончила. Малфой не отреагировал. Он быстро вписывал данные о владельцах, стоимости, датах приобретения и прочие подробности. Гермиона вернулась к арфе и присела на стул рядом, рассматривая инструмент. Сразу видна ювелирная гоблинская работа. По основанию причудливо переплетались веточки лозы, среди которых можно было увидеть изящно вплетённые фигуры экзотических птиц и животных. Струны были натянуты, и казалось, что можно порезаться, дотронувшись до них, будто бы слегка дрожащих и переливающихся. Так и хотелось прикоснуться, чтобы увидеть, как они завибрируют. Словно находясь в каком-то трансе, Гермиона протянула руку и легко провела по струнам пальцами. Звук получился глубоким и приятным, немного потусторонним. Но настолько громким и неожиданным, что даже Малфой чуть вздрогнул и наконец развернулся к ней: — Ты умеешь играть? — Нет. Гермионе так понравились звуки, которые издавала арфа, что она ещё раз тронула струны, на этот раз выше. Протяжная и долгая трель разлилась по комнате, отдаваясь эхом где-то под сводами потолка. Какое приятное звучание. Если она издаёт такие завораживающие звуки, даже если не умеешь играть, как же она звучит в руках умелого музыканта? И Гермиона снова легко перебрала струны пальцами, вызывая приятный резонанс. Отзвук получился долгим и постепенно растворился в тишине. Она посмотрела на Малфоя. Он сидел со сосредоточенным лицом, как будто из последних сил пытался обуздать свои эмоции. Он был так напряжён, что она даже испугалась. — Ты в порядке? — она перегнулась через арфу, чтобы лучше его видеть. — Перестань… её трогать, — тихо, с усилием произнёс Малфой, явно стараясь успокоиться. «Что, нежные аристократические уши не могут выносить фальши?» — усмехнулась она про себя. Встала и, не удержавшись, всё-таки в последний раз быстрым движением провела по струнам. Из вредности. Низкий звук, как будто стон, разнесся по комнате. А Малфой замер, словно бы сжавшись от непонятной силы, его одолевавшей. О, Мерлин всемогущий, до неё только что дошло, что это действие магической вещи. Звук замер в воздухе. Малфой резко выдохнул, вскочил и прорычал: — Я же сказал, перестань её трогать! Какое из моих грёбаных слов тебе не понятно, Грейнджер? Гермиона виновато смотрела на него. На его шее билась жилка. Да, сегодня у них явно ничего не получалось. Малфой резким движением палочки завернул арфу в чехол. Струны издали тихий звон, но это, по всей видимости, на него в этот раз не подействовало. Похоже, он успокоился, провёл рукой по волосам, откидывая чёлку. Смерил её долгим, холодным взглядом и молча вышел из комнаты. На часах было время обеденного перерыва. Гермиона подошла к столу, где лежали заполненные данные о магической вещи. Тип: Магический музыкальный инструмент (арфа). Категория артефакта: 5 (безопасно). Состав: Клён, позолота. Цвет: Золотой. Страна изготовления: Англия. Возраст: 187 лет. Состояние: Удовлетворительное, присутствуют потёртости на дуге. Инструмент исправен и в рабочем состоянии. Сведения о владельцах: семья Малфой (с начала ХХ в.) Министерство Магии, Британия (с 1995г.). Место хранения: Уилтшир, Малфой-мэнор. С 1995г — Министерство Магии, Британия. Сведения о приобретении/дарителе/продавце: приобретён Абракасом Малфоем на аукционе в Саудовской Аравии в 1971г. Цена на момент приобретения: 3.500 галлеонов золотом. (Паспорт магической вещи в приложении I (оригинал)). Добровольно передано во владение Британскому Министерству Магии. Прочие сведения: Арфа была изготовлена в 1815 году в Великобритании по заказу Фатали-Шаха, для его любимой жены. Предназначение: Выявление скрытых чувств у слушателей». Гермиону обдало жаром. Её глаза метались по строчкам, написанным ровным, каллиграфическим почерком Малфоя: «Особенности: При игре вызывает лёгкое усиление имеющихся чувств у слушателей к исполнителю. Без эффекта амортенции». «О, Мерлин, так вот почему его так ломало! У него усилилась ненависть ко мне!» — в смятении думала Гермиона. — «И это я всего лишь пару раз тронула струны, страшно представить, что будет, сыграй я на этой арфе минут пять». Она вздохнула, сняла защиту и отправилась на обеденный перерыв. В столовой Малфоя не было, его подружек тоже. Провозившись с этой арфой, она припозднилась. Гермиона быстро разделалась с обедом и пошла обратно в комнату исследований. Её партнера там не обнаружилось. Решил отказаться от своих обязанностей, потому что видеть её не может? Хотя Гермиона знала о его неприязни к ней, но одно дело знать, другое — получить доказательства, подтверждённые арфой. Неприятно. С другой стороны, сколько им осталось работать? Ещё две пятницы. И они снова разойдутся по своим отделам и будут стараться не сталкиваться. Хлопнула дверь. Малфой стремительно вошёл, скользнув по ней странным взглядом. Ну конечно — станет он отказываться от такого важного задания из-за какой-то грязнокровки. Ему всё равно. — Малфой! — Сейчас она расставит все точки над «i». Он резко развернулся к ней, и ей показалось, что в его глазах мелькнуло напряжённое ожидание. — Я хочу извиниться, что трогала арфу. Я прочитала твоё описание и всё поняла. Тот как будто подобрался. Он молчал и выжидающе смотрел на неё. Гермиона зачастила: — Я поняла, что арфа усилила твою неприязнь ко мне, но хочу сказать, что нам надо закончить это задание. Как бы мы ни относились друг к другу, давай хотя бы постараемся сделать вид, что всё нормально. Согласна, я иногда выхожу из себя… Но ты тоже не подарок, Малфой! Пока она тараторила, он внимательно смотрел. К концу её монолога его явно отпустило непонятное напряжение, и он даже чуть улыбнулся. Гермиона замолчала, вопросительно глядя на него. Малфой вернул свое спокойствие и снова выглядел расслабленно. Даже безразлично. Он пожал плечами, показывая, что тема исчерпана. Это была вся его реакция, как будто ничего особенного не произошло. Хотя да, а что, собственно, произошло? Он почувствовал очередной всплеск ненависти к ней и только. Гермиона поджала губы. Он сел за стол, придвинул к себе плоскую коробочку, кивком головы подозвал её и с помощью палочки открыл крышку. Внутри на чёрном бархате лежало старинное украшение, явно трудоёмкая работа гоблинов. В янтарном камне застыли пузырьки воздуха. Малфой первым нарушил тишину. — Итак. Перед нами кулон Билкис. Надеюсь, на этот раз ты не кинешься его использовать, как было с арфой? Это по-настоящему тёмный артефакт. В сравнении с ним арфа — просто детская игрушка. Третья категория опасности. — Я тронула арфу только тогда, когда убедилась, что она безопасна, не проклята! Я не думала, что… — Неважно, — перебил он её, поморщившись. — Ты изучила историю этого кулона? — Да, — отозвалась Гермиона. — Я слушаю. Она закатила глаза. Ну, точно она обязана отчитаться перед ним. К чёрту его, им недолго осталось контактировать. — «Кулон принадлежал легендарной правительнице Сабейского Царства, её имя Билкис. Она была очень могущественной волшебницей, о её магической силе слагались легенды. Царь Сулейман прознал о ней и захотел, чтобы она была матерью его наследников и передала им свою магию. В то время считалось, чем сильнее магические способности у матери, тем могущественнее будет ребенок. Он потребовал Билкис прийти к нему, но она отправила ему дары вместо себя, одним из которых был этот кулон. Тогда Сулейман передал ей, что пойдет войной на её царство. Билкис почувствовала, что не сможет одолеть такого грозного противника, и пустила слух, что она оборотень и вместо ног у неё копыта. Когда она явилась к правителю, тот в мгновение ока переместил трон царицы в свой дворец и попросил её занять его. Но перед троном он наколдовал водяную пучину. Иллюзия была так сильна, что Билкис подняла юбку, чтобы перейти водоём, и обнажила ноги, на которых не было копыт. Так Сулейман узнал о её обмане. Он женился на ней, но у них рождались только сквибы. Тогда правитель созвал всех тёмных волшебников своего царства, и те заколдовали тот самый кулон, который Билкис передала в дар Сулейману. Теперь, если женщина наденет кулон, забеременеет и будет носить ребенка, он вытянет всю её магическую силу и передаст ребенку при его рождении. Кулон не имеет замка: он застегивается с помощью магического ритуала и его невозможно снять, если только отец ребенка не произнесет нужных слов. Ритуал записан на стенах руин Сабейского храма Бар’ан близ Сабейской столицы.» Малфой внимательно её слушал, изредка хмурясь. Когда Гермиона замолчала, он задал вопрос: — И что нам известно о том, насколько хорошо работает кулон? — Есть сведения, что Сулейман провёл ритуал, надел его на Билкис и она забеременела. По истечении срока она родила ребенка, магический потенциал которого был виден сразу. Сама же Билкис… — Гермиона запнулась, — потеряла всю свою магию. Кулон полностью высосал её силу, передав ту ребенку. От Билкис осталась только человеческая оболочка, и она вскоре умерла, так как, видимо, на протяжении стольких месяцев носить на себе сгусток тёмной магии опасно для здоровья. Сулейман хотел, чтобы у его детей были сверхмагические способности, поэтому он находил сильных волшебниц и обманом принуждал надеть этот кулон. Сколько их было, достоверно неизвестно, источники называют разные цифры. Кулон передавался из поколения в поколение, от отца к старшему сыну. Одна из правнучек Сулеймана, очень сильная волшебница, выкрала кулон и спрятала. Долгое время никто и ничего не знал о нём, пока во времена колониальной Англии он не попал в Министерство Магии. Его не уничтожили, так как тёмная магия сопротивлялась, и есть опасения, что кулон начнёт защищаться и высасывать магию из пытающегося его обезоружить. Нет никаких достоверных сведений о том, как его можно уничтожить. Только догадки, что сделать это может только мужчина-маг. В этом месте Гермиона презрительно скривилась и фыркнула. Малфой острым взглядом посмотрел на нее: — Что? — Понятно, почему не уничтожили этот артефакт. В то время положение женщин-волшебниц было неравным с мужчинами, хотя магическая сила не имеет пола, это всем известно. Всем было безразлично, что существует такой опасный для женщин артефакт, и ни один волшебник не захотел уничтожить его! — Её глаза возмущенно блеснули. Малфой удивлённо уставился на неё. — Ты же читала, что кулон наделён тёмной магией и может сопротивляться. Кто захочет так рисковать? — О, ну конечно. Если бы существовал подобный предмет, который был бы потенциально опасен для мужчин-магов, и уничтожить его могла бы только женщина, Министерство магии горы бы свернуло, но уничтожило его. Малфой, казалось, был заинтересован: — То есть ты хочешь сказать, что его не уничтожают потому, что мужчины-маги опасаются за свою силу, но при этом не боятся, что такой артефакт может принести гораздо большее зло женщинам? — Именно! — Гермиона вскинула голову, презрительно глядя на кулон. — Никому до этого нет дела. Он валяется в недрах Министерства уже много веков, и его не уничтожают, потому что не считают опасным. Между тем, попади он в плохие руки, пострадают прежде всего женщины, но никого это не заботит. — Можно подумать, — лениво растягивая слова, заговорил Малфой, — ты бы рискнула уничтожить подобный артефакт, который могла бы уничтожить только женщина, поставив на кон свою магию и даже жизнь. — Представь себе, да! — взвилась Гермиона. — Мы рисковали жизнью на войне с Волан-де-Мортом! Чем это отличается от попытки уничтожения подобного тёмного артефакта? — А если бы у тебя был сын, позволила бы ты ему попробовать уничтожить вот этот кулон? — вдруг спросил Малфой, глядя ей в глаза. — Если бы… — она замялась. — Это же другое. Я бы сначала всё расследовала, узнала, и тогда мы с сыном… с гипотетическим, конечно! Попробовали бы его уничтожить. Но вообще, у гипотетического сына будет гипотетический отец, поэтому лучше заняться уничтожением с ним, — последние слова она проговорила уверенно. Малфой расхохотался. — Всегда забавно, когда двойные стандарты раскрываются вот в таких беседах. Значит, гипотетический мужчина-маг должен рискнуть и уничтожить кулон, но когда речь заходит о гипотетическом сыне, то это сразу же другое, — передразнил он её. — Что касается двойных стандартов, Малфой! — запальчиво сказала Гермиона. — У тебя может быть гипотетическая дочь, и неужели тебе не было бы страшно, что гипотетический маг мог бы использовать на ней этот кулон? — Из века в век в семье Малфоев первыми рождаются мальчики, — свысока проговорил Драко. — А я никогда не хотел быть многодетным. Наличие одного ребенка мне видится вполне достаточным. Так что тут я защищён, — он насмешливо посмотрел на неё. — Но… — Гермиона так много хотела ему высказать, но он её перебил: — Оставим пустые дискуссии. Пока кулон в Министерстве, он не угрожает ни одной волшебнице. Продолжим исследование. Из всего этого мне понятно, что всяких проклятий на кулоне предостаточно, и стоит надеть полную защиту. В случае с этим артефактом я хочу попробовать свои силы. Возражения? — Нет, — насупилась Гермиона. И пусть это не было его обязанностью, Кингсли дал понять, что Малфой достаточно компетентен для этого. Они облачились в полную защиту, и Малфой начал проверку на тёмную магию. Гермиона должна была его страховать. Она стояла рядом, внимательно наблюдала и не могла не признать, что Драко действовал методично и аккуратно. Гораздо лучше, чем она ожидала. Он ловко отделил поверхностное старое проклятие и развеял его, затем приступил к углубленному выявлению тёмной магии. Точно, осторожно, так, как это сделала бы она сама — а она считала себя в этом опытным специалистом. Вдруг Малфой махнул рукой, привлекая её внимание и указывая на кулон. Гермиона присмотрелась: пузырьки воздуха внутри камня начали своё движение, как будто находились в жидкости. Они сталкивались, расщеплялись, плавали внутри. Зрелище было завораживающим: казалось, внутри янтаря была жидкая субстанция, которая бурлила. — Пытается напасть? — Гермиона зачарованно смотрела на кулон. — Я думаю, да, — ответил Малфой. Его голос прозвучал глухо из-за шлема на голове. — Надо остановиться. Пусть успокоится. С этими словами он закрыл крышку коробки с кулоном и поставил защитный купол. Снял шлем и вытер пот со лба. Он выглядел усталым. Гермиона кинула взгляд на часы — они провозились около трёх часов! — Давай я завершу проверку, — предложила она, — тебе ещё играть в квиддич вечером. — Я отменил игру на сегодня, — отстранённо отозвался тот. — Я знал, что с этим кулоном будет куча возни. Надеюсь, ты сегодня тоже не строила планов на вечер, потому что нам ещё делать описание. Хорошо, что испытания проводить не придётся, — ровно произнёс он. Гермиону передернуло от его слов. Она села заполнять описание кулона, переписывать краткую историю из своих заметок. Когда она писала, поймала себя на мысли, что невольно пытается писать аккуратнее, чтобы её почерк не выглядел таким угловатым на контрасте с каллиграфическим почерком Малфоя. Раньше её никогда в жизни не волновал почерк, но оставлять трудночитаемые закорючки рядом с малфоевской прописью было неловко. В тот день они провозились до позднего вечера. Гермиона блестяще провела проверку на тёмную магию, искоса глядя на Малфоя, который хладнокровно стоял рядом и следил за её действиями. После того, как они закончили, он забрал артефакты, чтобы отлевитировать их в хранилище, и ушёл, буркнув что-то на прощание. А в понедельник недовольный Кингсли снова возмущался медлительностью их исследования. В этот раз Гермиона молчала, и с ним сдержанно и холодно разговаривал Малфой, парируя выпады министра. Когда тот выпустил пар и отправил их работать в свои отделы, Гермиона задержалась и задала давно интересующий её вопрос: — Мистер Бруствер, почему такой тёмный и опасный артефакт, как кулон Билкис, не уничтожен до сих пор? Министр опешил, он явно не ожидал такого вопроса. — Мисс Грейнджер, но он не представляет никакой опасности, пока находится под нашей охраной. Это исторический артефакт, нет надобности его срочно уничтожать. Он не опасен, пока не применен по назначению, а наша задача как раз исследовать, а не применять. — Но что, если артефакт выкрадут? Он представляет угрозу для волшебниц современного мира, несмотря на то, что это историческая реликвия. Министр нетерпеливо вздохнул. Вечно эти юные волшебницы пекутся о том, о чём не стоит даже думать. — Уверяю вас, мисс Грейнджер, никакой опасности, что его выкрадут из Министерства, нет. Это просто невозможно. Гермиона хмыкнула, вспомнив, что где-то уже это слышала. «Невозможно» на деле оказывается, что просто пока никто не заинтересован в этом серьёзно. Видимо, её мысли отразились на лице, поэтому министр примирительно сказал: — Наше хранилище очень серьёзно охраняется, ты это прекрасно знаешь. И даже, я подчеркиваю, даже если вдруг случится невозможное и артефакт выкрадут — мы об этом узнаем и примем все возможные меры. К тому же, — тут он немного задумался, — формально артефакт принадлежит магической Британии, но вот исторически — он не наш, поэтому уничтожать мы его не имеем права. Таков международный закон. На этом они поставили точку и попрощались. В своём кабинете на столе Гермиона обнаружила записку. «Кольцо Дария I». Даже не удосужился подписать. Считает, что она должна узнать его почерк. Вздохнув, она наколдовала напоминалку, чтобы не забыть зайти в библиотеку Министерства и найти нужную информацию до пятницы.