Восьмой Артефакт

      Неизбежно приближалась пятница. Гермиона предчувствовала, что Малфой выкинет что-нибудь неприятное. Она не боялась, что он напишет жалобу Кингсли, было просто смешно предполагать, что она некомпетентна. Но Малфой мог выставить всё так, что это из-за неё они не закончили работу вовремя, а провести еще один дополнительный день в его компании претило.       В суете основной работы она так и не узнала, чем являлся седьмой артефакт. Надо было подготовиться, наверняка Малфой оставил самую сложную в исследовании вещь на последний день. Она несколько раз пыталась зайти к Кингсли и узнать это, но тот постоянно был в отъезде. Из-за того, что пятница уже которую неделю выпадала из её рабочего графика, ей катастрофически не хватало этих часов для основной работы. Несколько раз она даже не ходила на обед и оставалась до позднего вечера в министерстве. В один такой день, когда она шла по пустынному атриуму к камину, чтобы перенестись домой, она увидела впереди Малфоя. Тот выглядел усталым, видимо, тоже задержался на работе. Он скользнул по ней равнодушным взглядом и зашёл в камин. Больше она его не видела в эту неделю. В столовой Малфой не появлялся. Паркинсон с Гринграсс сидели вдвоём и, как всегда, перемывали кости присутствующим. Было в этом что-то незыблемое.       Как-то в среду в столовой Гермиона увидела секретаря международного отдела. Та восседала в одиночестве с деловым видом, нацепив очки, скорее для имиджа, чем для зрения, перебирала пальцами с длинными острыми ногтями какие-то пергаменты. Она внимательно посмотрела на Гермиону из своего угла. Это был не заинтересованный взгляд, не оценивающий, а такой, как будто она что-то знала о ней, о чем сама Гермиона не догадывалась. С Уиллом Блэром они виделись урывками — у авроров тоже была трудная неделя. Гарри устраивал серьёзные учения, и парень был постоянно занят. В среду они наконец-то выкроили время для встречи в столовой, именно в тот раз Гермиона и наткнулась на странный взгляд секретаря. Уилл, как всегда, был очень мил и обходителен. Глядя на него, Гермиона думала, как приятно, когда к тебе так внимательно относятся. Что, если им действительно начать встречаться? Всё ведь к этому идет, не так ли? Парень не скрывает симпатии к ней, ищет встреч, делает комплименты. Почему бы и нет? И Гермиона согласилась встретиться с ним в пятницу после работы в каком-нибудь уютном баре. Она подозревала, что после рабочего дня в этот день ей точно понадобится разрядка и хорошая компания.       Гермиона как раз надевала защиту, когда в комнату стремительно вошёл Малфой со свёртком в руках. Он швырнул его на стол, повернулся к ней и процедил: — С чего начнем?       Она закатила глаза. — Может, сначала ты скажешь мне, что это? — То есть ты подтверждаешь, что не слушала Кингсли в понедельник? — Да, Малфой, да! Подтверждаю! — в сердцах выпалила Гермиона. — Скажи уже, что это, Мерлина ради!       Теперь закатил глаза уже он. — Блядь, Грейнджер, я всю неделю работаю, как проклятый, делаю работу за нас двоих! Почему, я тебя спрашиваю? — Что ты хочешь услышать? — Я хочу услышать, почему за всю неделю ты не изучила информацию об этом артефакте? — Потому что у меня список, состоящий только из цифровых наименований, а разрешение на выдачу артефактов у тебя, — Гермиона старалась говорить спокойно. — В хранилище без разрешения мне не дадут информацию, что это за артефакт, а Кингсли всю неделю не было! Как я могла узнать, что это? — У меня, Грейнджер. Ты могла бы узнать у меня.       В его голосе буквально звенела натянутая струна терпения. Гермиона растерянно замолчала. — Малфой, ты ни за что не дал бы мне эту информацию, разве не так?       Тот возвёл глаза к потолку, как будто разговаривал с глупым ребёнком. Тяжело вздохнул: — Это задание международного уровня. Неужели ты думаешь, я буду сам себе вставлять палки в колёса? Если у тебя в голове одни юнцы, то я серьёзно отношусь к работе.       Это что-то новенькое. Малфой не бесился, а пытался ей сказать, что она зря думает, что он будет вредить их общему делу. В своём стиле, но всё же. — Грейнджер. — Его голос звучал ровно. — Помнишь, мы с тобой решили, что я буду руководить этим проектом? Так вот. Чтобы не терять время, которого у нас и так мало, ты берёшь и внимательно читаешь вот это. — Он отлевитировал ей в руки стопку пергаментов. - А я проведу тесты на тёмную магию и проклятия. — Но… — Подстраховка мне не нужна. Справлюсь, — надменно произнёс он. — Но так не положено! Я должна страховать тебя! — Гермиона решительно мотнула головой. — Ты находишься рядом. Если что-то произойдёт, ты вполне успеешь помочь. Но, уверен, это не понадобится, спасибо за заботу, — свысока усмехнулся Малфой. — Это не забота, это следование инструкциям, — процедила она сквозь зубы. — Если меня разорвёт проклятием, уверен, ты не особенно расстроишься, — насмешливо проговорил он. — Не думаю, что хочу потом мучаться кошмарами от подобных воспоминаний! — парировала Гермиона. — Чем больше мы тратим времени на подобную болтовню, тем меньше у нас его остаётся. — Он нарочито небрежно посмотрел на свои часы. — Я приступаю. Чем быстрее ты ознакомишься с информацией, тем быстрее сможешь соблюдать технику безопасности.       Он начал облачаться в защитный костюм. Гермиона решила, что спорить с ним бесполезно и лучше уступить, чтобы поскорее отделаться от его общества. Она села за стол и взяла пергаменты, которые были заполнены напечатанным текстом. Сидеть и читать в защите было очень неудобно, но снять её было нельзя. Пока Малфой готовился, она взяла первый листок и начала читать:       Объект: Масляная лампа с заключенным в ней духом (джинном).       Категория артефакта: 3 (опасно)       Предназначение: служение волшебникам.       Состав: латунь, золочение.       Цвет: золотой.       Особенности внешнего вида предмета: крышка лампы скреплена с ручкой лампы цепочкой. Арабская вязь на боку лампы.       Страна изготовления: Предположительно Персия.       Возраст: Предположительно 800 лет.       Состояние: без внешних повреждений.       Сведения о владельцах: Министерство магии (с начала ХVII в.)       Место хранения: Министерство Магии, Британия.       Сведения о приобретении/дарителе/продавце: Добровольно передано во владение Британскому Министерству Магии темным волшебником Харун-ал-Мансуром при нелегальной попытке продажи артефакта.       Особенности: заключенный в лампе джинн, подвид марид. Подчиняется хозяину (чтобы стать хозяином лампы, нужно провести ритуал, см. приложение I «Описание ритуала собственности»).       Дополнение: сила джинна используется для: бытовая магия; быстрая аппарация; доставка/отправка посланий; излечение/снятие проклятий (см. приложение II «Список проклятий, которые может снять джинн»)»       Как управлять джинном: см. приложение III «Вызов джинна и завершение работы с ним».       Гермиона поражённо перевела взгляд на свёрток, который Малфой как раз распаковывал. Конечно, она знала многое о джиннах, но на практике ни разу ещё не сталкивалась.       Малфой заметил взгляд Гермионы: — Что? — Ты сталкивался когда-нибудь с джиннами? — Да.       Малфой делал вид, что очень увлечен осмотром лампы. Но Гермиона не могла сдержать своего интереса: — Расскажи пожалуйста.       Ответом ей был недовольный взгляд из-под шлема и глухой голос: — Сейчас? Мне сейчас это сделать? Бросить исследование и рассказывать тебе?       Гермиона насупилась. Малфой, не глядя на неё, пробурчал: — Дождись обеденного перерыва.       Она вздохнула и углубилась в чтение приложений. Тут всё было не так однозначно — лампа валялась в министерстве пару столетий, и её ни разу не использовали. Доподлинно было неизвестно, какое именно заклинание вызывает джинна: прилагался длинный список вариантов действий и ритуалов. Гермиона нахмурилась. С одним только ритуалом собственности придётся провозиться долгое время, если только им не повезёт и они не наткнутся на рабочее заклинание в самом начале списка. Осложнялось всё тем, что заклинания были приведены на арабском языке, и их перевод ниже не всегда был точным. Придётся перепроверять и это.       Она перевернула страницу. Список тех проклятий, от которых может защитить или излечить джинн, был весьма спорным, нужно ли это тестировать? Это довольно опасно… Зато с проклятиями, против которых джинн совершенно точно бессилен, ожидаемо был чёток: Авада Кедавра, Империус, Круциатус. После круциатуса джинн разве что мог помочь восстановлению, но защитить от него был не в силах.       И что ещё было интересно, джинн не мог наколдовать деньги. Мог украсть их для хозяина (за что в арабских странах вину нёс полностью хозяин джинна), но наколдовать — нет. Оказывается, только в магловских сказках такое было возможно. И конечно же наколдовать чувства, к примеру любовь или ненависть, джинн тоже не мог.       Гермиона отвлеклась на Малфоя. Тот, как всегда, планомерно и методично делал тесты на тёмную магию. Она, сама того не желая, залюбовалась, как чётко и изящно он вырисовывает руны над лампой. Как вообще можно так легко двигаться, когда на тебе дурацкий защитный шлем и сковывающая движения мантия из шкуры дракона, непонятно. Наверняка, когда Гермиона делала эту работу, со стороны выглядела неповоротливым садовым гномом.       Внезапно от лампы заклубился дым: Малфой обнаружил проклятие. Оно попыталось его атаковать. Драко приготовился отразить нападение, как вдруг проклятие резко изменило свою траекторию движения и с бешеной скоростью ринулось прямо на Гермиону. Она среагировала моментально: вскочила и вскинула палочку, но Малфой её опередил. В считанные доли секунды он выставил перед ней щит и ударил по проклятию. Стены комнаты заискрились, впитывая остаточную магию. Всё это произошло так быстро, что Гермиона даже не успела выдохнуть тот кислород, который она вдохнула, когда увидела дым. Она смотрела прямо в глаза Малфою через защитный щит, который слегка рябил от силы, затраченной на него. Он тоже смотрел на неё, и на секунду она увидела испуг в его глазах.       В следующий момент он взял себя в руки. Спокойно выпрямился, свернул свой щит и со скучающим видом взглянул на часы. Наложил защитный купол на лампу, снял шлем и повернулся к ней.       Гермиона по-прежнему стояла с палочкой наизготовку. Её поразило, что Малфой затратил столько сил на щит, которому впору было отражать гораздо более серьёзную атаку, чем старое проклятие. Тем более что она была полностью экипирована в защитный костюм. Максимум, что ей грозило, быть сбитой с ног, но Гермиона была уверена, что смогла бы сама отбить это неожиданное нападение. — Грейнджер, опусти палочку, всё нормально, — услышала она его ленивый тон. Натужно ленивый.       Она выровнялась. — Зачем ты… Я бы отбила. — Машинально.       Она уставилась на него. А Малфой спокойно снимал защитную одежду, как будто не он пять минут назад сотворил такой щит, который мог бы спасти весь его отдел. Она видела, что это забрало много его сил, и хотя он и не показывал этого, но его руки чуть дрожали и он тяжело дышал. Ему явно не нравилось, что она видит его состояние. — Я чертовски голоден. Ты пойдёшь на обед?       Он сказал это так буднично. Как будто до этого они только и делали, что ходили на обед. Вместе. Гермиона наконец встряхнулась от ступора. — Да. — Она внимательно смотрела на него, потому что было непонятно из его слов: он приглашает её составить ему компанию или просто интересуется? — Тогда скидывай уже защиту, не думаю, что в таком виде тебе будет удобно есть.       Гермиона хмыкнула и сняла шлем, мантию и перчатки, вопросительно глядя на Малфоя. Тот уже давно снял защиту и нетерпеливо барабанил пальцами по дверному косяку. — Идём. — Он пропустил её вперёд и закрыл заклинаниями дверь в комнату исследований. Они зашли в лифт, и, к удивлению Гермионы, он нажал «Уровень 8». — Разве мы не в столовую? — Нет, там слишком многолюдно в это время.       Лифт распахнул двери, Малфой пропустил её и решительно направился к ближайшему камину. Она в полном непонимании следовала за ним. — Ройял Хоспитал Роад, ресторан. — Он кивнул ей на портал.       Он хочет, чтобы они отправились в ресторан? Что ж, почему бы и нет. Гермиона зашла в камин, прошептала название и через мгновение переместилась в помещение ресторана. Она огляделась: раньше ей не приходилось тут бывать. Позади вспыхнуло пламя. Малфой вышел, сразу же подхватил её под руку и провёл её на застеклённую террасу. Здесь было светло из-за огромных окон, а в интерьере преобладал белый цвет. Они сели у окна за круглый столик, покрытый белой скатертью. Малфой коснулся волшебной палочкой меню на столе, и перед ними появилось несколько блюд. С видом эстета на помойке Драко оглядел обед и недовольно хмыкнул: — Я не слишком люблю местную кухню, но в это время тут немноголюдно, и мы сможем спокойно обсудить рабочие вопросы. Гермиона не могла не признаться себе, что ей приятно происходящее. Ей нравилось, когда Малфой был в таком настроении, ей нравилось, что он принимал такие спонтанные решения. Мерлин всемогущий, она даже забыла за эти полчаса, что всю неделю его ненавидела.       Малфой сверился с часами на руке: — Грейнджер, у нас сорок пять минут. За это время мы должны пообедать и обсудить наши действия. — Он принялся за еду, и Гермиона последовала его примеру.       После того, как они разделались с обедом, Малфой коснулся меню, и перед ней возникла чашка чая с десертом, а перед ним — бокал белого вина. — Я не знаю, что из десертов ты предпочитаешь, заказал на свой вкус, чтобы не терять времени, — он проговорил это поистине снобским тоном. — Эрл-грей и Милле-фейль с йоркширским ревенем. — Спасибо, — это всё, что она смогла произнести. Его поведение обескураживало.       Он пригубил вино: — Итак. Сегодня нам предстоит большая работа. Как ты уже поняла из описания, как вызвать джинна, неизвестно.       Гермиона кивнула и сделала глоток чая. Десерт был прекрасен. Вообще, всё, что происходило, было очень неожиданно, и она не знала, что и думать. Ещё сегодня утром она была готова убить Малфоя и шла в их комнату, как на пытку. А вот сейчас он сидел прямо напротив неё, буравил своими серыми глазами и таким привычным жестом небрежно откидывал светлые волосы со лба. И она с трудом удерживала себя, чтобы не растаять. — Ты говорил, что сталкивался с джиннами. Я много о них читала, но ты же понимаешь, что мне интересно узнать о них от человека, который лично имел с ними дело.       Малфой откинулся на спинку стула и пригубил вино. Он смотрел на неё поверх бокала, и она могла поклясться Мерлину, что его очень забавляет происходящее. Он лениво поставил бокал на стол, обвёл пальцами его ножку сверху вниз. Чуть склонил голову набок и внимательно посмотрел ей в глаза: — Ты бывала в арабских странах, Грейнджер? — Конечно. Египет, Тунис, Марокко… — Ты была в магловской их части? — уточнил Малфой. — В основном, в магловской, — ответила Гермиона, — я была, как турист. Если это важно, — добавила она. — Важно. — Малфой сделал ещё глоток вина. — В Арабских странах магический мир переплетён с магловским теснее, чем в Британии. Ты, наверное, это заметила. — Честно говоря, я была там с родителями. — Она поставила чашку чая на тарелочку. — Ты понимаешь, что в этом случае магический мир для меня был всё равно что закрыт.       Он кивнул. — Так что там с джиннами? — Нетерпеливо напомнила ему Гермиона.       Малфой усмехнулся, но после недолгой паузы заговорил: — Как ты знаешь, джинны — это бесплотный дух воздуха или воды. Могут летать, принимать любую форму и размер. Преданы хозяину. Весьма сильны, умны и рациональны. Я бы назвал их чем-то вроде наших эльфов-домовиков, но они не такие покладистые. Если домовики беспрекословно подчиняются, то джинны могут противиться воле хозяина, и тут уже всё будет зависеть от того, хватит ли силы духа у волшебника, чтобы обуздать нрав джинна. Если воля слаба — он поработит хозяина и будет им управлять. Не то что человек будет исполнять волю джинна, нет, но его желания будут управляться в соответствии с желаниями джинна. Про таких в арабских странах говорят: «одержим джинном». Если у мага сильная воля, то джинн будет вынужден подчиниться ей и помогать. Если же маг слабый, и я говорю не о магической силе, а о ментальной, то джинн сможет ослабить его волю и подчинить себе.       Малфой сделал глоток вина и взял кусочек сыра с тарелки. Гермиона поняла, что он сделал паузу для того, чтобы она осмыслила сказанное им и задала вопросы. — И кто будет «хозяином» этого джинна? — А вот это хороший вопрос. — По его реакции она поняла, что задала именно тот вопрос, который он ждал. — Ты же читала приложения: там есть ритуал, с помощью которого можно стать хозяином джинна. Это одно из отличий их от домовиков — джинн будет служить любому, кто проведёт ритуал. — И кто будет проводить этот ритуал? — Если бы ты слушала Кингсли в понедельник, — он одарил её суровым взглядом, — то не задавала бы сейчас этот вопрос. — Малфой. — Она закатила глаза. — Так скажи наконец, что я такое важное пропустила, когда выпала всего на пять минут из разговора?       Он скривил рот в усмешке, глядя куда-то в сторону. Затем подался к столу, положив на него локти. — Кингсли считает, что у нас будут с этим проблемы. — Он серьёзно смотрел ей в глаза. — Он намекнул, что хочет, чтобы я провёл ритуал. Джинн, заключенный в лампе, достаточно силён, поэтому нужен человек, который с ним сможет совладать. — То есть, вы с Кинсли считаете, что я слабая? — Возмущение и обида затопили её.       Малфой хмыкнул и опять посмотрел куда-то в сторону. — Не пойми неправильно. Безусловно, твой магический потенциал очень велик, гораздо выше среднего, но… — Он картинно сделал паузу. — Ты же жалеешь всех сирых и убогих, в школе защищала домовых эльфов, о чём вообще может быть разговор?       Последнюю фразу он произнес ухмыльнувшись. Гермиона вскинулась: — Я не вижу связи! — А я тебе сейчас поясню. — Закатил Малфой глаза. — Ты станешь хозяйкой джинна, а он тебе нашепчет, что ему плохо, одиноко и вообще, он так устал подчиняться хозяевам, и не была бы ты так добра освободить его и отпустить на волю. И, могу поставить свой дом на Итон-сквер, ты сразу же это сделаешь. — Не сделаю. Лампа принадлежит Министерству, и я не могу принимать такие решения. — О, Салазар великий, Добби тоже принадлежал моей семье, и это как-то смущало тебя? — насмешливо протянул Малфой. — В любом случае, джинны очень хитрые, это тебе не преданные эльфы, готовые умереть за хозяев.       Гермиона уже открыла рот, чтобы возразить, но Малфой её опередил: — Грейнджер, прошу, избавь меня от твоего «это друго-о-ое!», твои двойные стандарты мне уже давно понятны.       Умеет он испортить настроение. Гермиона недовольно поджала губы. — Исходя из всего сказанного, — подытожил Малфой, — проведу ритуал я. Всё равно это номинально, я не смогу использовать джинна в своих целях, лампа принадлежит министерству. Как только мы договоримся с арабами, мы передадим эту лампу им в собственность.       Гермиона кивнула. Что ж, в этом есть резон. Ей, если признаться, было глубоко всё равно, кто будет «хозяином» лампы, ей просто обидно, что Кингсли сделал ставку на Малфоя, а не на неё. — Наше время на исходе, — произнес Малфой, — пора отправляться в Министерство. Я заплачу. — Но… — Гермиона в замешательстве посмотрела на него. Он сделал отрицательный жест, скривившись, показывая, как ему неприятно, что она хочет заплатить за себя.       Они вернулись в Министерство и сразу же направились в комнату исследований. Гермиона достала первое приложение и приступила к чтению. Малфой с уверенным видом отсёк сразу десяток версий ритуалов. — Почему ты считаешь, что эти точно не подойдут? — недоверчиво спросила Гермиона. — Я консультировался, — односложно ответил он. Увидев, что она ждёт развёрнутого ответа, вздохнул и пояснил: — Для страны, где изготовили эту лампу, не характерно вот это наречие, — с этими словами он ткнул пальцем в несколько описаний ритуалов, — девяносто девять процентов, что это не то, что нужно. — А эти? — А эти, если прочитать перевод с арабского языка ниже, не подходят из-за описания, смотри: «провести три раза по выпуклому изображению змеи указательным пальцем правой руки». В лампе нет изображения змеи, и арабская вязь проходит по горлышку. — Согласна, — сдержанным тоном ответила Гермиона, — тогда с каких начнём… начнёшь? — Исправилась она. — Пожалуй, вот с этих. — Малфой, не раздумывая, встал и приготовился начертить нужную руну. — Подожди, а защита? — Гермиона решительно схватила его за руку. Малфой медленным взглядом прошёлся от её ладони, сжавшей его запястье, по предплечью и поднял взгляд на неё.       Она поспешно убрала руку. Но Малфой лишь ровным голосом проговорил: — Грейнджер, мы же проверили её на тёмные заклятия, опасности нет. К тому же я думаю, если я буду в защите, будет труднее провести ритуал.       Спустя час Малфой уже не был так спокоен и уравновешен. Он скрипел зубами от злости, что ни один из десяти оставшихся ритуалов не подходит. Или у него не получается. Он пробовал всё вновь и вновь, но ничего не выходило. — Не нервируй меня своими советами, — шипел он, — я знаю, что эта руна чертится справа налево, а не наоборот. — Но ты же не под верным углом держишь палочку! — запальчиво отвечала она. — Надо во-от так, а ты делаешь вот так! — Она махнула палочкой в воздухе.       Малфой стиснул челюсти, развернулся к лампе и пробовал вновь и вновь, и всё было безрезультатно. Спустя ещё сотню попыток он подошёл к столу и склонился над описанием ритуала. — Где-то здесь допущена ошибка в переводе. Я почти уверен, что правильный ритуал один из этих пяти, — и он ткнул пальцем в пергамент. Потёр пальцами переносицу, думая о чём-то, пока Гермиона пыталась перепроверить перевод с помощью заклинания, но всё затрудняло сложное написание арабских слов. — Я сейчас вернусь, — вдруг сказал Малфой и, подхватив пергамент с ритуалами, стремительно вышел из комнаты, прежде чем Гермиона что-то успела сказать.       Она терялась в догадках — у них в министерстве не было штатного переводчика с арабских диалектов, что он собирается делать? Она повернулась к лампе. А что, если…       Гермиона встала лицом к лампе, произнесла несколько слов и легко вычертила руну над ней. Секунду всё оставалось неподвижным, но вдруг вокруг девушки поднялся блестящий полупрозрачный вихрь, который окутал её с ног до головы и вмиг рассеялся. Маленькая крышка лампы откинулась, и оттуда с тихим шипящим звуком стал выскальзывать дым, который поднимался вверх и клубился, формируя фигуру, напоминающую человека. Гермиона заворожённо смотрела на то, как перед ней возникает полупрозрачный мужчина с голым торсом, с тюрбаном на голове и широким поясом на бёдрах. Он был серо-синего цвета и постепенно терял прозрачность. Ног у него не было, ниже пояса всё терялось в дымке. От него пахло чем-то восточным, как будто благовониями. — Приветствую тебя, моя госпожа! — низким голосом с восточным акцентом заговорил джинн и поклонился ей, сложив руки и блеснув улыбкой на своём тёмном лице. Его возраст был непонятен, на лице была острая бородка, а глаза были хитрые и блестящие. — Здравствуйте, — на автомате поприветствовала его Гермиона и, спохватившись, направила на него палочку. — О нет, нет, госпожа! — Джинн замахал руками и смиренно поклонился. — Хасан не причинит тебе зла, ведь ты теперь хозяйка Хасана! — Так вас зовут Хасан? — Смиренный и послушный Хасан к твоим услугам, луноликая. Вообще-то у меня множество имён, как в обычае у нашего народа, но тебе это вряд ли интересно. Можешь называть меня просто Хасаном.       Невероятно, то, над чем бился Малфой два часа, получилось у неё с первого раза. Гермиона подавила довольную ухмылку и снова посмотрела на джинна, парившего в воздухе. — Итак, Хасан, значит, я сейчас являюсь вашей хозяйкой? — Верно, прелестная госпожа, и я этому очень даже рад! — Он широко улыбнулся и начал медленное движение вокруг неё. — В последний раз я был в услужении у сварливого отшельника и, признаться, сейчас просто счастлив прислуживать такой красавице, — говорил он вкрадчиво, скользнув ближе. — Красота твоя туманит разум, ты — само средоточие достоинств и добродетелей, светоча очей и утехи для сердца…       Гермиона с непониманием смотрела на него, а тот бесцеремонно взял её руку, поглаживал, перебирал пальцы и нашептывал: — Госпожа моя, почему бы нам сразу не наладить самые что ни на есть тёплые отношения? — Его руки не были холодными, казалось, что это обычная мужская рука сжимает её пальцы. — Сколько веков обитаю на свете, такой ослепительной красавицы не видывал! — Он скользнул ей за спину, и его руки прошлись по плечам к её шее и чуть наклонили голову Гермионы, и он жарко зашептал ей на ухо какие-то ласковые словечки, как вдруг она очнулась от этого транса и невербально отшвырнула от себя это наглое существо. И ещё раз ударила его заклятием из палочки.       Джинна завертело, как будто он попал в водоворот, он с трудом принял снова вертикальное положение и, опасливо глядя на неё, жалобно стенал и причитал на каком-то непонятном языке. Он снова стал полупрозрачным и смиренно поклонился ей: — О, кто бы мог подумать, что у моей прекрасной госпожи такое каменное и безжалостное сердце! — Он уныло завис в воздухе. — Я лишь поддался твоим чарам, прекрасная колдунья… Или твоя туманная страна сделала твоё сердце ледяным? — Хасан, — твёрдо сказала Гермиона, — я приказываю больше так не делать никогда. Перестань… домогаться. И меня зовут Гермиона. — Хорошо, госпожа Гермиона! — Джинн смиренно склонился перед ней.       В комнату вошёл Малфой с папирусом в руке. Гермиона очень пожалела, что у неё нет возможности сделать колдографию этого момента: Драко замер, переводя растерянный взгляд с неё на парящего джинна перед ней, сложившего руки в молитвенном жесте. В следующую секунду он взял себя в руки и, скривившись, повернулся к ней: — Ну и что это, блядь, такое? — Я провела ритуал. — Она смело посмотрела ему в глаза. — И у меня получилось.       Драко смотрел на неё, как на неумную девочку, которая решила поиграться волшебной палочкой своей мамы и спалила половину дома. Гермиона воинственно подняла подбородок: если у него не получилось, должен же был кто-то это сделать!       Затем Драко снова перевёл взгляд на джинна и внезапно расхохотался. Так искренне, громко и неожиданно, что Гермиона даже опешила. Что это с ним? А Малфой тем временем подошёл к столу, всё ещё смеясь, пододвинул к себе пергамент с описанием ритуалов и, успокоившись, спросил: — Так какой подошёл, Грейнджер? Что писать в приложении?       Гермиона склонилась над пергаментом и показала нужный, Малфой кивнул и начал вписывать в графу описание действий. Внезапно на стол перед ними прилег джинн и, умильно глядя на Гермиону, произнес: — О, моя прекрасная госпожа Гермиона, услада для глаз моих! Если тебе что-то понадобится, только скажи, Хасан сделает!       Малфой с отвращением смерил джинна взглядом. Затем повернулся к Гермионе и процедил: — Как это убрать, смотрела? — Нет. — Давай пробовать, — с этими словами он пододвинул к себе приложение III. — Зачем? Можно же у него и спросить! Хасан, — обратилась Гермиона к джинну, — скажите, пожалуйста, как… — тут она замялась. — Как запихнуть тебя обратно в лампу, — насмешливо продолжил Малфой. — Залезай туда и не забудь закрыть за собой крышку.       Хасан взмыл в воздух и насупился, осуждающе глядя на Драко. — Я слушаюсь только госпожу Гермиону. — Убери это. — Снова поморщился Малфой, поворачиваясь к ней. — Я не могу так работать.       Гермиона торопливо перебирала пергаменты.       Джинн ухмыльнулся и скользнул вокруг Драко, качая головой и цокая языком. — Есть один мир, в котором твоя душа успокаивается… Это мир её глаз! — С этими словами джинн провел рукой по плечу Малфоя. — Блядь! — Отмахнулся от него тот, брезгливо отряхивая плечо.       Джинн взмыл вверх и завис перед Драко, сощуренными глазами насмешливо глядя на него. — Каждую ночь мысли о ней, словно звездопад, гроздями падают и сгорают во тьме, оставляя только обжигающий след грусти и печали… — Грейнджер, я сейчас его сам оглушу!.. — Всё-всё, нашла! Хасан, спасибо за ваши труды, отправляйтесь в лампу!       Джинн замер, поклонился Гермионе и, обратившись в дым, втянулся в лампу и щёлкнул крышечкой. — Слава Салазару, — протянул Малфой, отвернулся к пергаменту и вписал нужное заклинание в графу «Завершение работы с джинном». Потом развернулся к ней и спросил: — Что тут было, когда ты его вызвала? Он… м-м… приставал к тебе? — Откуда ты знаешь? — удивилась Гермиона.       Малфой закатил глаза: — Грейнджер, они всегда так делают. Если сразу его осадить, то больше поползновений не будет. Я же говорил, джинны прощупывают магов на предмет мягкотелости и внушаемости. — Только лишь если хозяйкой становится женщина? — Прищурилась Гермиона. — А что же насчёт мужчин? — Тут от джинна зависит, — хмыкнул Драко. — Наверное, и мужчин могут… домогаться. Они же духи, им всё равно.       Вдруг он нахально оскалился: — Так что, я вернулся вовремя или ты собиралась немного поразвлечься? — Малфой! — Гермиона разозлилась. — Я сама в состоянии за себя постоять. Да, он начал говорить мне комплименты, попытался обнять, но я отшвырнула его заклятием. Вторую твою половину предположений даже комментировать не хочу.       Тот, казалось, развеселился: — Не обижайся, Грейнджер, я слышал, что иные богатые ведьмы специально приобретают джиннов для домашнего пользования. Сама понимаешь для каких целей, — тут он ей подмигнул.       Гермиона фыркнула. — Именно поэтому Кингсли хотел, чтобы ритуал провёл я, — назидательно протянул Малфой. — Но ты, как всегда, влезла туда, куда не нужно.       Гермиона посмотрела на Драко. Но, хотя его слова звучали резко, он не выглядел разозлённым. Просто они с Кингсли хотели избавить её от приставаний джинна. Что-то вроде заботы. Она ничего ему не ответила и посмотрела на часы: — Как мы засиделись! Уже и рабочий день закончился. Нужно завершить исследование, добавить несколько подробностей по рунам в ритуале, и ещё мелочи… — Спешишь? — Его острый взгляд быстро метнулся к ней. — Немного. — Она чуть помедлила. — Не возражаешь, если я отправлю патронуса, сообщу, что опоздаю? — Нет, — равнодушно сказал он и отвернулся к столу.       Гермиона отошла в сторону, вызвала патронуса и проговорила: «Уилл, извини, я задержусь». Серебристая выдра исчезла. Она украдкой посмотрела на Малфоя, но тот, казалось, был всецело поглощён описанием артефакта.       Какое-то странное чувство досады кольнуло внутри. Ощущение, что она упускает что-то волнительное, важное. Она вернулась к работе. — Мы закончили, — через полчаса произнёс Малфой, поднимаясь и складывая пергаменты. — Да, надеюсь, Кингсли будет доволен, — проговорила Гермиона, кинув взгляд на часы: она опаздывала всего на двадцать минут. Если она из министерства перенесётся прямо в бар, то всё будет нормально. Правда, она выжата, как лимон, выглядит усталой и одета не совсем для вечера в баре… Но отменять она ничего не будет. Она же собиралась пробудить в себе интерес к Уиллу. Хотя Малфой был сегодня… временами мил. — Малфой. — Она повернулась к нему. — Спасибо за обед.       Тот пожал плечами и буркнул что-то в ответ.       Вместе они вышли из комнаты и направились к лифтам. В полном молчании поднимались в атриум. Малфой выглядел таким же усталым, как и она. Как же его квиддич? — Ты не играешь сегодня? — она нарушила тишину неуверенным вопросом. — В квиддич.       Драко перевел на неё отстраненный взгляд: — Из-за этого задания я уже недели три пропускаю игру. — В его голосе сквозило недовольство.       Двери лифта открылись. Они вышли и бок о бок направились к каминам. Гермиона опять нарушила молчание: — Малфой, мне кажется, мы хорошо поработали вместе… Несмотря на некоторые недопонимания. — Она нерешительно взглянула на него. Он хмыкнул: — Мы узнаем, насколько хорошо, только в понедельник. — Что ж… тогда до понедельника. — Малфой кивнул. Гермиона бросила летучий порох себе под ноги и прошептала название бара.       Она вышла из камина в небольшом помещении. Приглушенный свет, тихая музыка, несколько столиков с беседующими волшебниками. Где же Уилл? Не мог же он обидеться и уйти, так и не дождавшись её? И тут она увидела, как он пробирается к ней через весь зал. Мальчишеская улыбка, чуть взъерошенные волосы.       Он подошёл к ней, поцеловал в щёку и провёл к их столику. — Извини, я опоздала. — На целых тридцать минут, Мерлин! — Ничего страшного, Гермиона! Спасибо, что предупредила! — Казалось, обидеть Блэра просто невозможно. Она искренне улыбнулась ему в ответ.       Уилл сделал заказ. Сливочное пиво и несколько закусок. Они снова непринуждённо болтали, и Гермионе было легко с ним. Она смеялась над его шутками, потягивая напиток, и даже забыла, что ещё недавно усталость так сковывала её. Да, хорошо, что она не отказалась от этой встречи! — Кстати, — как будто между прочим вдруг сказал Уилл, — не знаешь, кто из твоего отдела на следующей неделе отправляется в командировку в Эмираты? — Эмираты? — задумалась Гермиона. — Нет, я сегодня не заходила в свой отдел, поэтому не в курсе. — Я сегодня был на общем собрании и слышал, как Бруствер передал два подписанных приказа о трехдневной командировке, сказал Эмилии оформить и подыскать отель и прочие мелочи. — Уилл отхлебнул из своего бокала. — Везет же кому-то. Меня пока только в Румынию отправляли, в какую-то глухую деревню. — Расскажи! — Это было пару месяцев назад, сразу после практики. — Охотно начал рассказ Блэр. — Гарри Поттер решил, что это будет хорошая возможность для меня и Дэниэла попробовать себя в самостоятельной работе. В Карпатах засела группа тёмных колдунов: они проводили запрещённые ритуалы, с жертвоприношениями. Правительство Румынии не справлялось и запросило помощи, наше Министерство откликнулось, и Гарри принял решение отправить нас. Ты, наверное, помнишь, об этом много говорили на общем собрании тогда. — Глаза Блэра гордо блеснули. — Нас двоих прикрепили к аврорам Румынии, и наша группа на второй же день переловила всех магов на Карпатах! — Да, что-то такое припоминаю. — Улыбнулась Гермиона, её забавляло, с каким восторгом Уилл рассказывал о своих подвигах. И не только о своих — он вообще очень жизнерадостно и охотно говорил обо всём на свете. Это так подкупало.       Внезапно Уилл поднялся, переставил свой стул поближе к ней и сел. — Гермиона, говорю только я, а как же ты? Расскажи мне о себе! — Он положил руку на спинку её стула.       Это было так неожиданно, что Гермиона даже растерялась. А он отчаянный парень, улыбнулась она про себя. — Ну-у, честно говоря, особенно нечего рассказывать. Про работу не могу: сам понимаешь, секретность! — Рассмеялась она. — А больше у меня в жизни ничего интересного и не происходит, работа, собственно, отнимает у меня восемьдесят процентов моего времени. — А остальные двадцать? — Хитро улыбнулся он. — Вот сегодня они заняты тобой. — Она лукаво посмотрела на него. — Прекрасно, — странно сдавленным голосом проговорил Уилл, пристально смотря ей в глаза. Внезапно он наклонился и… поцеловал её.       Это было внезапно, но Гермиона ответила на поцелуй. Она даже не закрыла глаза и с удивлением подумала, что целуется в первый раз за последние полгода и… не чувствует ничего, кроме удивления от порыва Уилла.       Одной рукой, которая лежала на спинке её стула, он чуть приобнял Гермиону за шею и притянул к себе. Он целовался неспешно, и чувствовалась его неуверенность. Он несмело провёл рукой вниз по её плечу. Они разорвали поцелуй, она чуть откинулась от него. Уилл выглядел опьянённым и немного смущённым. Вся его бравая дерзость куда-то подевалась. Гермиона ободряюще ему улыбнулась. Блэр отвёл глаза, смешавшись, но затем повернулся к ней: — Гермиона, я…       Внезапно перед ними возник патронус-олень, и голос Гарри Поттера проговорил: — Уилл Блэр, немедленно явиться в отдел, срочный вызов.       Олень испарился, а Блэр, встряхнувшись, нервно выхватил из-за пазухи отрезвляющее зелье, залпом осушил пузырек. — Чёрт, — пробормотал он, виновато посмотрев на неё, — извини, мне нужно срочно… — Всё в порядке, Уилл, я понимаю.— Гермиона согласно кивнула.       Он медлил. Было видно, что ему очень не хочется уходить. — Могу я хотя бы… Проводить тебя до камина?       Она кивнула и поднялась, дошли до камина, и Гермиона развернулась к Уиллу. На этот раз он был расстроен, грустен. Захотелось его пожалеть. Она улыбнулась и сказала: — Уилл, не расстраивайся, всё в порядке! Давай встретимся в столовой в понедельник?       Он просиял. — С удовольствием! — До встречи, Уилл, спасибо за вечер! — Гермиона легко поцеловала его в щеку и вошла в камин.       Она вышла в своем доме, кинула сумочку на стол, прошла в спальню и сняла мантию, переоделась в домашнюю одежду. Гермиона жила в небольшом двухэтажном доме с отдельным входом в магловском Лондоне. Этот уютный дом ей помогли приобрести родители два года назад.       Грейнджер села в своё любимое кресло. Взгляд упал на пульт от телевизора, она взяла его и нажала на кнопку. Экран ожил. Шла какая-то развлекательная передача.       Уилл, оказывается, очень смелый парень, несмотря на свою юность. В голове возникли картинки, как он наклонился к ней и поцеловал. Она не закрыла глаза и видела, что он закрыл, когда целовал её. Она отвечала ему, пробуя на вкус его губы. Но почему, Мерлин милостивый, почему ничего?..       Такое ощущение, что это было самое обычное в мире дело — поцеловаться с парнем в первый раз. И даже больше того: лёгкое ощущение неправильности происходящего. Это было несколько ожидаемо, Гермиона видела, что Уилл явно к ней неравнодушен, хотя Гермиону удивило, что он так быстро решился. Неужели он так влюблён? Или это его тактика?       В любом случае, с огорчением думала она, поцелуй не пробудил в ней волнения. Она ожидала, что сейчас в ней что-то произойдёт, трепет, страсть, желание. Но ни-че-го. Почему так? Что ей мешает? Ведь Уилл — отличная кандидатура для неё. Он симпатичный, весёлый, дружелюбный и открытый парень. Да, он младше её на четыре года, но это мелочи. Ей даже нравилась его юношеская лёгкость и искренность.       Если у них будут отношения, интересно, кто будет в них главенствовать? В отношениях с Роном она, безусловно, была главной. Всё решала сама, всем руководила сама. Временами ей хотелось бы переложить на мужские плечи часть ответственности, будь то даже просто заказ столика в баре. Видит Мерлин, как ей иногда хотелось, чтобы Рон взял в свои руки решения каких-то бытовых проблем. И это она уже не говорит о глобальном!       Гермиона вздохнула. Интерес, которого она ждала, так и не возник к Уиллу. Она машинально следила за действиями на экране. Затем встала, подошла к кухонному бару. Где-то у неё была початая бутылка эльфийского вина. Завтра у неё выходной, и она собиралась проспать до обеда, а потом заглянуть к Джинни и Гарри. Она налила вино в бокал и вернулась в своё кресло.       Вино сразу ударило в голову. Запоздало Гермиона вспомнила, что ничего не ела после обеда.       Драко Малфой. Она сделала глоток вина. Он сегодня был необычайно мил, насколько это вообще можно сказать про такого человека, как он. Они почти не ссорились. И… Так мило с его стороны было позвать её на обед. Хотя это, скорее всего, произошло потому, что он был выбит из колеи атакой тёмного проклятия. Какую он выставил защиту! Это было так профессионально. Она иногда заходила на учения в отдел Гарри, наблюдая, как готовят авроров. Поставить такой щит не каждому опытному аврору было под силу.       Конечно, ведь у него была такая обширная практика, пока он был Пожирателем Смерти. Несмотря на то, что он в то время был почти что ребенком, натаскали его серьёзно. Хотя что тут говорить, она, Гарри и Рон тоже в условиях войны многому научились.       Гермиона сделала ещё глоток вина. Малфой сегодня был весьма сдержан. После их ссоры в понедельник она вообще не думала, что они смогут нормально работать когда-либо. Он вышел из себя только когда джинн начал говорить какие-то глупости. Она усмехнулась: а всё-таки она смогла вызвать джинна с первого раза, хотя этот ритуал Малфой пытался провести раз тридцать, не меньше.       Интересно, о чём были слова джинна? Они вообще читают мысли? Или выдают случайные фразы? Надо бы поинтересоваться об этом. У кого? Да у Драко, конечно.       Сегодня был их последний рабочий день вместе. В понедельник они сдадут отчёты, и больше их ничто не связывает: они разойдутся по своим отделам. Какое-то странное, щемящее чувство досады. Случайное влечение никуда не пропало. А с бокалом вина только усилилось.       Что было бы, если бы Малфой её поцеловал? Был бы он нежен? Или резок, груб? Когда они танцевали неделю назад, он был пьян, но обходителен. Даже прижимая её к себе, он не делал это грубо. А его тот прожигающий взгляд…       Это вино в ней генерирует такие мысли. Долгое отсутствие секса и отношений: и вот уже влажные мечты о Малфое будоражат воображение. Да-да, о том самом Малфое, который все эти — сколько? Три? Четыре? Черт побери, уже лет двенадцать, если считать с первого курса Хогвартса, старается её задеть и обидеть. Да, когда они стали работать вместе, характер его подколов изменился, но если вспомнить арфу… Как его ломало, когда она тронула струны. Он явно испытывал неприятные чувства по отношению к ней. Гермиона поднялась, выключила телевизор, поставила пустой бокал в раковину и отправилась спать.