Восьмой Артефакт

— Ключ активирован, можете отправляться, — казённым тоном проговорила сотрудница портального управления.       Гермиона подхватила свой небольшой чемоданчик и сделала шаг к порт-ключу. Вместе с Малфоем они дотронулись до невзрачной вазы.       В следующие секунды ее как будто перекрутило и вывернуло наизнанку. Она с трудом удержала равновесие, вцепившись в ручку чемодана, боясь выронить его, с трудом перевела дух, выпрямилась и огляделась. Малфой стоял тут же, тяжело дышал и тоже приходил в себя после перемещения на такое расстояние. — Блядь, столько лет работать в портальном управлении и не научиться прокладывать порт-ключ по-нормальному, — недовольно бормотал он себе под нос, имея в виду ту самую сотрудницу.       Они находились в помещении белого цвета, с арочно-стрельчатыми окнами, на которых были узорные деревянные створки. Что-то неуловимо восточное присутствовало в воздухе. — Добрый день, господин, госпожа, — услышали они голос с акцентом. Перед ними стоял человек в белоснежной одежде и с платком на голове, подхваченным черным обручем. — Ваши имена? — Драко Малфой и Гермиона Грейнджер, сэр, — ответил Малфой, вынимая пергамент с удостоверением об их официальном визите.       Араб сверился со своим свитком, просканировал их с помощью волшебной палочки, видимо, на предмет тёмной магии и произнёс: — Будьте добры, ваши волшебные палочки для регистрации.       Когда процедура была завершена, араб приветливо улыбнулся им: — Добро пожаловать, господин, госпожа! Напоминаю, что в нашей стране запрещено публичное проявление магии в магловских районах, это строго карается по закону. Аппарация разрешена в специально отведённых для этого местах, вы их можете отслеживать здесь. — Он дал им по небольшому пергаменту. Гермиона развернула его — это была карта, на которой светились зелёным цветом места для аппарации. — Разумеется, это не касается магической части страны.       Гермиона кивнула. Свободно аппарировать по стране она всё равно бы не смогла, для этого нужно было представлять место, а в Эмиратах она была впервые. Возможно, Малфой чувствовал себя в этом плане свободнее. Она подошла к окну и через узорные створки посмотрела на улицу. Солнце нещадно палило небольшой дворик с пальмами в кадке. Краем уха она слышала, что Малфой сообщал название их отеля, цели прибытия и прочие нюансы. Окно было без стекла и горячий воздух обдувал её лицо, чуть развевая волосы. С улицы доносились пряно-сладкие запахи. — Идём.       Гермиона не заметила, как Малфой подошёл к ней. — Грейнджер, ты что, заснула? — он нетерпеливо окликнул её. — Иду, — она подхватила свой чемоданчик и вместе они вышли из белого помещения и спустились по лестнице вниз.       Оказавшись на улице, Гермиона даже задохнулась от горячего воздуха. В помещении были охлаждающие чары, а на улице солнце жгло так, что, казалось, ещё несколько минут, и она обуглится. Гермиона перевела дух и шепнула заклинание, помогающее охладить тело и не заработать солнечный удар. Внезапно перед ней появилась рука Малфоя. Ну конечно, совместная аппарация в отель. Она взглянула на него. Яркое солнце придавало его волосам сияние, казалось, что подсвечен каждый волосок. Он снисходительно смотрел на неё, нетерпеливо дернув рукой. — Ты не выспалась, Грейнджер? — недовольно протянул он.       Она закатила глаза и положила свою руку на его ладонь. Он чуть сжал её пальцы, мгновение — она услышала где-то далеко позади себя глухой хлопок, ещё доля секунды — и они переводили дух в тени уединенной арки разрешённой точки аппарации. Малфой первым вышел и направился к отелю. Гермиона поспешила следом.       Это было типичное восточное здание, светло-песочного цвета, с арками и рядами пальм перед главным входом. Внутри отеля было прохладно, но, по всей вероятности, это было действие кондиционеров. Гермиона ощутила, что они не в магической части города.       Тем временем Малфой уже разговаривал с портье. Гермиона подошла ближе. Мужчина-араб был одет в форменную одежду персонала отеля, он свободно говорил по-английски, а на его лице застыла дежурная улыбка. — Ключ от твоего номера, второй этаж, — Малфой сунул ей брелок с номером 205. — Тридцать минут на сборы, встречаемся здесь.       Гермиона кивнула, подхватив ключ. Прежде чем пришёл лифт, она услышала обрывок разговора Малфоя с администратором отеля по поводу его заселения. Судя по всему, он хотел поменять свой номер на другой.       Оказавшись в своём номере, Гермиона довольно осмотрелась. Кингсли не поскупился на их проживание, номер был просторный, с двуспальной кроватью и большими окнами, из которых были видны воды Персидского залива. Небольшая кушетка у стены с абстрактной картиной, два светильника по бокам кровати — во всём этом угадывался восточный флёр.       Поставив свой чемодан на пол, Гермиона прошептала заклинание и вещи вылетели из него. Одежда аккуратно опустилась на вешалки в шкафу, две пары обуви скромно выстроились на полке. Хвала Мерлину, она идеально владеет этим заклинанием и не нужно разбирать вещи вручную.       Гермиона выбрала простую белую рубашку и чёрную юбку-карандаш ниже колена. Открытые чёрные босоножки на небольшом устойчивом каблуке, волосы в строгий пучок. Конечно, не по этикету идти на такие важные переговоры с голыми ногами без колготок и в босоножках — но у неё были большие сомнения, что их традиционный этикет работает здесь, в жарких странах. Она довольно оглядела себя в зеркало: так уж и быть, косметикой она не воспользуется, разве что немного туши для ресниц. И она немного подкрасит губы, пусть даже Малфой взбесится от этого. Это почти не заметно.       Крутанувшись перед зеркалом напоследок, она подхватила увесистую папку с исследованиями и вышла из номера, направляясь в фойе отеля.              Он уже ждал её, небрежно прислонившись к колонне возле выхода, засунув руки в карманы брюк. Она невольно залюбовалась им — до чего он был хорош в этом деловом костюме, который сидел на нём идеально. На столике рядом лежал его чёрный кожаный дипломат. — Торопишься, Грейнджер, — процедил он сквозь зубы, и она с трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза от его недовольного тона. Он демонстративно оглядел её сверху вниз, до кончиков пальцев ног с телесным лаком на ногтях. Уголок его губ приподнялся в ехидной усмешке. — Не терпится поразить арабов? — Что-то не так, Малфой? — она начала злиться от его наглого взгляда.       Он смотрел на её губы. Затем взгляд опустился на её грудь, и она подумала, что её белое бельё наверняка угадывается под белой рубашкой. — Помнишь, Грейнджер, что мы говорили о твоём внешнем виде? — противно-сладким тоном протянул он. — И что? — резко ответила она. — А то, что ты сейчас пойдёшь и наденешь что-нибудь непрозрачное, — в его голосе звучали стальные нотки. — Малфой, ты в своём уме? Это! Просто! Белая! Рубашка! — Я могу разглядеть кружева на твоих сиськах, Грейнджер, — не меняя ровного тона проговорил он. — Если ты не хочешь, чтобы верховный совет магов решил, что я привез им мадам сомнительного поведения в обмен на артефакты, ты сейчас пойдешь и переоденешься.       Гермиона задохнулась от гнева. Он омерзителен. Как она могла думать, что нравится ему? Как она могла вообще думать, что он ей нравится? Она сделала резкий шаг вперед и с силой сунула ему свою папку. Он не ожидал этого, поспешно вытащив руки из карманов брюк, неловко подхватил бумаги. Гермиона развернулась и пошла в свой номер. Как жаль, что нельзя зарядить каким-нибудь проклятием в его нахальное смазливое лицо.       В номере она выхватила из шкафа пиджак, надела его и застегнула. Пусть теперь попробует сказать, что у неё что-то просвечивается.       Во второй раз спустившись в фойе, она вскинула подбородок и воинственно подошла к нему. Малфой скользнул по ней взглядом и не сказал ни слова. Подхватил свой дипломат и первым вышел из отеля, к удивлению Гермионы, попридержав для неё дверь. Она усмехнулась: как уживаются в нем эти две личности — воспитанный джентльмен и наглый хам? Причём один так резко сменяет другого, что даже не знаешь, который будет в следующий миг.       Они направились к точке аппарации, в тень арки, которая была зачарована отводящими взгляд чарами. Малфой, не глядя на нее, протянул руку. Гермиона положила свою. Они аппарировали прямо на ступени перед зданием, где была назначена их первая утренняя аудиенция с магами Эмиратов.       Внутри их встретили несколько мрачных авроров. Гермиона не знала, как их называют в Эмиратах, но выглядели они немного устрашающе. Черные бороды, черные очки, наверняка не только солнцезащитные, но и обнаруживающие тёмную магию. На поясе — кинжалы в ножнах, зачарованные. Её и Малфоя ещё раз проверили и просканировали с помощью волшебных палочек. Только один из авроров говорил на ломаном английском, остальные тихо переговаривались на своём языке. Все они с интересом оглядывали прибывших из Лондона, особенно их заинтересовали светлые волосы Малфоя и ноги Гермионы. — Следовать за мной, — наконец сказал аврор и повёл их по величественному зданию с замысловатыми орнаментами на стенах и фонтанами в залах. — Малфой, надеюсь, у нас будет переводчик? — шёпотом спросила Гермиона, когда они вошли в лифт. — Я не очень уверена, что магия перевода будет уместна, ведь она переводит буквально… — Грейнджер, — прошипел Малфой. — Конечно, нам предоставят переводчика! Неужели ты думаешь, я буду общаться с магами при помощи заклинаний? Или ты думаешь, я знаю арабский? — Ничего не думаю, поэтому и спрашиваю, — буркнула Гермиона в ответ. Лифт остановился и аврор подвёл их к залу и распахнул перед ними створки дверей.       Они вошли в светлую комнату, где вдоль стены стояло несколько кресел и на них сидели три человека в традиционных белых одеждах. Перед ними стояли низенькие столики, на которых дымились маленькие чашки с кофе, судя по запаху. У боковой стены стоял длинный диван тоже с низкими столиками напротив. К ним тут же подскочил небольшой человечек в чалме, без бороды и с живыми хитрыми глазами. Он бегло заговорил по-английски: — Добрый день, господин Малфой, добрый день, госпожа Грейнджер! Меня зовут Рашид ибн Мактум, можете называть меня просто Рашид. — Он улыбался им, слегка кланяясь. — Добрый день, мистер Рашид, — официальным тоном проговорил Малфой, повернулся к трём сидящим магам и проговорил приветствие на арабском. Те закивали в ответ, внимательно разглядывая их. — Господин Ахмад ибн Саид, господин Джарван ибн Ахмад и господин Мухаммад ибн Идрис, — представил трёх сидящих в креслах людей Рашид, — верховные эмиры в магических Арабских Эмиратах. — Драко Люциус Малфой, представитель Британского Министерства Магии, отдел международных отношений, — он пожал троим руки, подождал, пока Рашид переведет его слова, жестом указал на Гермиону. — Гермиона Джин Грейнджер, представитель Британского Министерства Магии, отдел Тайн. Гермиона дернулась было тоже пожать им руки, но Малфой остановил её тихим и резким «Нет».       Рашид подвёл их к дивану, и они сели. Гермиона улучила минутку и шепнула: — Так ты знаешь арабский? — Только приветствие, — сквозь зубы, не глядя на неё, процедил Малфой, явно давая понять, что не намерен отвечать на её вопросы.       Аудиенция началась. Малфой открыл свой дипломат и вытащил папки с исследованиями, которые ему бесцеремонно пихнула Гермиона в холле отеля. Он принял деловой вид и приступил к своей вступительной части речи. Гермиона тем временем рассматривала троих магов.       Ахмад явно был самым главным и важным, сидел в центре и выглядел ровесником Дамблдора. В глазах его невозможно было прочитать эмоции, он был как сфинкс — равнодушен и спокоен. Он смотрел, как будто сквозь призму вековой мудрости. Гермиона чувствовала от него волны магии, он явно был очень сильным волшебником.       Слева от Ахмада сидел пожилой маг, выглядел он добродушно и старательно делал вид, что слушает Малфоя, точнее, переводчика Рашида. Его звали Мухаммад, вспомнила Гермиона. Он сжимал и разжимал пальцы рук, которые лежали на его коленях. На его лице не было растительности, на носу сидели круглые очки, и весь вид его был какой-то сонный.       Третий эмир, сидевший с правой стороны, явно был родственником Ахмада, на это намекало и его имя — Джарван ибн Ахмад. Гермиона подумала, что, вероятно, это его младший сын или что-то в этом роде. На вид этому Джарвану было лет двадцать пять, чёрная щетина покрывала его подбородок, и его темные глаза пристально изучали Гермиону. Когда она поймала его взгляд, он не отвернулся, а напротив, очень внимательно продолжил рассматривать её. Чуть улыбнулся ей. Она почувствовала себя неуютно, было ощущение, как будто её беззастенчиво оценивают.       Гермиона подумала, что этот Джарван, скорее всего, завидный жених тут, в Эмиратах. Она не любила восточный типаж мужчин, но в этом молодом человеке была какая-то притягательная сила, под балахонистым белым халатом угадывалось стройное и сильное тело. Его уверенный пристальный взгляд гипнотизировал.       Гермиона осеклась и отвела взгляд от молодого эмира. Чуть повернулась к Малфою, чтобы послушать, что он говорит.       Вот кто тут был как рыба в воде, так это Малфой. Он уверенно, чётко и кратко излагал дело, держался очень авторитетно и явно был в своей стихии. Его руки держали пергамент с основными тезисами, но он туда не заглядывал: говорил сам. Его рисивд пронансиэйшн было идеально — можно было заслушаться его произношением. Гермиона почувствовала гордость за своё Министерство, всё-таки у Кингсли было чутьё на профессионалов.       Вдруг Малфой проговорил: — По поводу заключения о состоянии магических артефактов вам пояснит мисс Грейнджер. — Он, не глядя, положил перед ней пергамент, подписанный Кингсли.       Гермиона взяла в руки заключение, прочистила горло и заговорила. Она тоже могла много и складно говорить, тем более о таких вещах, как исследование артефактов. Пока она излагала основные положения, старалась не смотреть на молодого эмира, который как будто облизывал её глазами. Удобнее всего оказалось смотреть на почтенного Ахмада, который бесстрастно слушал перевод Рашида и смотрел куда-то сквозь Гермиону.       Грейнджер закончила речь. Рашид перевёл её заключительные слова, и воцарилась тишина. Малфой сидел, как каменное изваяние. Гермиона внезапно почувствовала себя неуютно. Они два часа распинались перед этими важными эмирами, а те сидели с ничего не выражающими лицами, как будто всё это время не обсуждалось важных вопросов.       Ахмад проговорил скрипучим голосом на английском языке: — Мистер Малфой, можно посмотреть заключение министра? — Да, господин Ахмад, — отозвался Малфой, левитируя ему на стол пергамент.       В руке старца блеснула лупа — скорее всего, это была не обычная, увеличивающая лупа, а магическая, с помощью которой иностранные слова переводились на нужный язык. Он взял пергамент и внимательно, строчка за строчкой, просканировал заключение. По его виду было непонятно, остался он доволен или нет. Он передал пергамент Мухаммаду, и тот, стряхнув с себя сонный вид, надвинул очки повыше. С помощью лупы так же прочитал заключение, хотя было ясно, что сделал он это для галочки.       Молодому Джарвану заключение не дали. Но тот, по всей видимости, совсем не придал этому значения, его глаза по-прежнему гипнотизировали Гермиону. Похоже, Малфой был прав, настояв, чтобы она надела что-то непрозрачное. Если бы не пиджак, Джарвану было бы намного интереснее её рассматривать.       Тем временем Ахмад продолжал задавать уточняющие вопросы. Обращался он исключительно к Малфою. Иногда, когда возникали сложности, Рашид помогал переводить слова Малфоя для эмира, но, в целом, тот вполне сносно мог разговаривать на английском. По лицу старца по-прежнему было не ясно, какое впечатление производит на него происходящее.       Так прошёл ещё час. Они не спешили. Ахмад вдумчиво и внимательно просматривал отчёты и исследования, задавал вопросы, переговаривался с Мухаммадом. Гермиона подумала, что так они, пожалуй, просидят до самого вечера. Медлительность арабов раздражала. А ещё больше нервировал липкий взгляд самого молодого из них. Несколько раз Драко давал слово Гермионе, но на Ахмада это не производило ровным счётом никакого впечатления, он смотрел мимо неё, а когда задавал вопросы, то обращался к Малфою. Это тоже было неприятно, в Европе такое открытое игнорирование сочли бы неприемлемым. Но она не в Европе.       Ахмад заговорил на арабском со своими коллегами. Те согласно закивали головами. Старик повернулся к Рашиду и что-то ему сказал, сделав непроизвольный жест, мол, переведи им. Гермиона поняла по их лицам, что это явно не касалось их дела.       Рашид широко улыбнулся и напыщенно произнес: — Господин Малфой, госпожа Грейнджер! Эмир Ахмад хочет пригласить вас к нему на чай сегодня вечером! Это будет неофициальное мероприятие, исключительно в рамках дружеских отношений между нашими странами! Приглашены ещё несколько магов, которые непременно захотят познакомиться с дипломатом магической Британии. — Благодарим вас, господин Ахмад, — официальным тоном изрёк Малфой, — мы принимаем ваше предложение. Это большая честь для нас.       Ахмад величаво кивнул. Уточнив время и место их визита, эмиры дали понять, что аудиенция закончена. Гермиона была разочарована — за всё это время так и не было никакого конкретного ответа на их предложение об обмене. По лицу Малфоя тоже ничего не было понятно — гриндилоу бы их побрал, этих умельцев держать лицо бесстрастным в любых ситуациях.       Они вышли из лифта и направились к выходу. Группа авроров проводила их внимательными взглядами до самых дверей.       На улице Малфой небрежно протянул ей руку, она положила свою поверх, и они аппарировали.       Оказавшись в той самой арке, они направились к отелю. Малфой был всецело поглощен своими мыслями, поэтому молчал. — Как, ты считаешь, всё прошло? — не выдержала Гермиона.       Он рассеянно посмотрел на неё, казалось, до него не сразу дошёл смысл её вопроса. — Пока никак, — отрезал он. Явно был не в духе после аудиенции. Они зашли в холл отеля, в лифте она нажала на кнопку второго этажа, а он нажал пятый. — Грейнджер, — сказал он вдруг, — через полчаса мы идём на обед. Встречаемся в холле.       Она кивнула, с трудом удержавшись, чтобы не закатить глаза. Его повелительный тон несколько забавлял её, и она решила, что подыграть ему лучше, чем спорить.       Гермиона зашла в свой номер и задумчиво опустилась на кушетку. Малфой явно был недоволен результатами переговоров. Но у них ещё два дня, как знать, может, не всё так уж плохо.       Она вспомнила, что обещала родителям и Джинни написать, как добралась. Вытащила из сумочки мобильный телефон и отправила им сообщения, что всё в порядке. Подошла к шкафу и выбрала лёгкий летний сарафан с закрытыми плечами нежно-голубого цвета. Он не обтягивал, но очень красиво облегал её фигуру. Немного поразмыслив, она не стала надевать босоножки на высоком каблуке: она прибережёт их для ужина в доме Ахмада.       Интересно, как всё пройдёт? Она слышала, что у арабов мужчины и женщины находятся в разных комнатах. Но то в магловском мире, а как обстояло дело в магических Эмиратах, она не знала. Гермиона читала когда-то, что в противоположность магической Европе, которая всё ещё оставалась довольно традиционной во многих аспектах жизни, магический мир арабских стран был прогрессивнее магловского востока. Ну что ж, у неё сегодня будет возможность лично убедиться, так ли это.       Охнув, она посмотрела на часы. Он очень пунктуален и наверняка уже бесится, что она заставляет его ждать! Гермиона схватила сумочку и рванула из номера в холл отеля.       Малфой всем своим видом показывал, как он устал ждать, хотя она опоздала на пять минут, не больше. Он оглядел её равнодушным взглядом и проговорил: — В следующий раз ждать не буду, останешься обедать в отеле. А за местную кухню я не ручаюсь, сама понимаешь! — они вышли из отеля и направились к точке аппарации. — Почему не ручаешься? Я пробовала восточные блюда, многие очень неплохи! — Шведский стол, — поморщился Малфой, — тут, в отеле, в ресторане шведский стол. Ненавижу, блядь, шведские столы.       Гермиона прыснула. Это было сказано таким снобским тоном, что прозвучало комично. Он вопросительно поднял брови, и она отрицательно помотала головой. Малфой хмыкнул и переместил их.       Гермиона выдохнула и огляделась. Они были в какой-то грязной подворотне. — М-да, — протянул Малфой, — могли бы сразу в куче нечистот выставить зону аппарации. — Ты такой зануда, ворчишь и жалуешься, как будто тебе лет восемьдесят!       Он ничего не ответил, лишь фыркнув, и уверенно пошёл вперед, увлекая за собой Гермиону.       Они вышли на оживленную улицу и сразу очутились в самой гуще восточного базара. Гермиона восторженно озиралась — великолепие разнообразных товаров буквально слепило. Но Малфой схватил её за запястье и быстро потащил мимо лавок и торговых рядов. — Подожди, Малфой, я хочу посмотреть! — она упиралась, но он чуть резче дернул её на себя и прошипел: — Потом посмотришь, мы идём обедать!       Гермиона разочарованно выдохнула, но тут Малфой затормозил возле торговца и отпустил её руку. Лавка была буквально увешана коврами с замысловатыми узорами и орнаментами. Продавец тут же оказался рядом и с широкой улыбкой заговорил на ломаном английском, еле удостоив взглядом Малфоя, сразу же переключив внимание на Гермиону: — Чем могу помочь, милый мой господин? Ищет красивый ковёр? У Салмана есть всё, что вы можете пожелать! Прекрасная госпожа, ваши глаза сиять, как янтарь… — Салман, не узнал? — перебил этот словесный поток Малфой, пристально глядя на продавца.       Тот только теперь перевёл взгляд с Гермионы на Драко и хлопнул себя по лбу. — Господин Малфой! Какой радость, рад видеть вас снова! Ваш прекрасный девушка ослепил меня, и я не сразу узнать вас!       Малфой нетерпеливо кивнул, а Гермиона почувствовала, что краснеет. — Желаете в наш мир, мистер Драко? — тихо проговорил Салман, оглянувшись по сторонам и приглашая их в глубь лавки. Малфой снова кивнул, и продавец подвёл их к висящему старому ковру на стене. Салман, всё ещё улыбаясь, приподнял ковёр, и они нырнули в образовавшийся проход.       Что они оказались в магическом мире, было ясно сразу. Это был магический восточный базар и, по мнению Гермионы, это было восхитительнейшее зрелище. Они направились к выходу из лавки, в которой тоже продавались ковры. Но это были не обычные ковры, а летающие. Гермиона восторженно оглянулась и заметила, что у входа стоит Салман и улыбается. Она помахала ему рукой на прощание, и его белозубая улыбка стала ещё шире.       Они шли мимо волшебных торговых рядов, и Гермиона не знала, куда смотреть в первую очередь. Вот продавец золотом рассказывает, что зачарованные серьги обладают обольщающей магией, и показывает великолепные ожерелья с омолаживающими чарами. Активно торгуясь с немолодой парой, продавец демонстрирует джинна, который живёт в позолоченной лампе. А тут, кажется, продаются омуты памяти в виде расписанных вручную глубоких чаш и сосудов. Одежда с охлаждающими нитями в восточном стиле — развевается со всех сторон, своими складками норовит схватить проходящих мимо туристов. Женские платки — всевозможных расцветок и узоров, с золотыми и серебряными нитями, с отталкивающими взгляд чарами или, напротив, притягивающей магией. Вот продавец в чалме демонстрирует скатерть-самобранку, и женщина, закутанная в платок, скептично осматривает блюда на ней. Милые маленькие сувениры, напоминалки, музыкальные шкатулки с зачарованными замками, волшебные фонарики, амулеты от сглаза и прочие, прочие магические вещички, которыми рынок был забит просто до отказа. Гермиона смотрела во все глаза по сторонам, всё время норовя отстать, поэтому Малфой, скрипнув зубами, схватил её за запястье и прошипел в ухо: — Грейнджер, обед, помнишь?       Она перевела на него восторженные глаза и легонько хлопнула его по груди: — Малфой, мы же вернемся сюда? Я бы хотела прогуляться здесь. — Она умоляюще на него смотрела. — Пожалуйста!       Он оторопело перевёл взгляд на её руку, которая так фривольно коснулась его, потом посмотрел на неё и, ухмыльнувшись, сказал: — Всё будет зависеть от твоего поведения, Грейнджер. В данный момент я умираю от голода, и это не добавляет тебе очков.       Она закатила глаза и последовала наконец за ним. Вскоре они вышли на не менее оживленную улицу, и Малфой уверенно направился к зданию ресторана. Это был шикарный отель с не менее шикарным рестораном на первом этаже. Они зашли внутрь и тут же к ним подлетел полупрозрачный джинн. — Добрый день, господин Малфой! Давненько вас не было видно! Он сложил руки и поклонился им. — Нам нужен столик, — Малфой кивнул духу. — Нет проблем, следуйте за мной! — И джинн важно поплыл по ресторану.       Они заняли уютный столик у окна с видом на залив. Это было потрясающе — сам ресторан тоже был невероятным. Его потолок выглядел как небо, на котором мерцали звёзды, выстраивались в созвездия и падали, оставляя за собой яркий след. Это напоминало потолок в Хогвартсе. — Что будете заказывать? — джинн снова возник перед ними.       Малфой перевел взгляд на Гермиону: — Не возражаешь, если я закажу на свой вкус?       Она согласно кивнула. В меню наверняка были заковыристые названия, и ей не хотелось разбираться в этом. Она доверяла вкусу Малфоя, ведь на прошлой неделе он вполне угадал с десертом.       Драко сделал заказ, и джинн снова сложил ладони вместе, поклонился и исчез. — Здесь все официанты — джинны? — спросила Гермиона. — Да, — лениво ответил Малфой, — я всегда останавливаюсь в этом отеле, когда приезжаю в Эмираты. Хозяину отеля служат несколько десятков джиннов, как я слышал.       Гермиона поморщилась. Та же ситуация, что и у них с эльфами. Сильнейшие волшебные существа вынуждены прислуживать и быть в рабстве у волшебников. Просто потому что.       Тем временем у них на столе стала появляться еда. Всё выглядело очень аппетитно и на вкус оказалось восхитительным. Гермиона только что поняла, как сильно была голодна. События этого дня так захватили её, что она даже забыла о том, что не ела с утра. Теперь же она наслаждалась едой и видом из огромных окон ресторана, радуясь такой неожиданной возможности. Будет что рассказать Уиллу, он непременно удивится, пришло ей в голову.       Она повернулась к Малфою и поймала его пристальный взгляд. — Что? — Я надеюсь, ты усвоила урок сегодня? — Какой урок? — Гермиона непонимающе уставилась на него.       Малфой мгновение смотрел ей в глаза, затем неопределенно хмыкнул. — Насчёт отношения здесь к женщинам. — Ты о том, что Ахмад намеренно игнорировал моё присутствие? Да, это было очень некрасиво с его стороны. — Грейнджер, — Малфой тяжело вздохнул, — пойми одно: здесь считают, что переговоры и прочая политика — не женское дело от слова совсем. Кингсли, конечно, на это наплевать, так же, как и другим европейским странам. Они как присылали волшебниц, если это необходимо, так и будут продолжать это делать. Но Эмираты весьма консервативная страна, и они своих принципов и традиций придерживаются весьма и весьма ревностно. — Он, прищурившись, смотрел на горизонт. — Ты удивишься, но здесь и сейчас практикуются браки по договоренности и считается, что лучшее, что может делать женщина — это рожать детей и обслуживать мужа. — Я читала, что это уже не относится к магическому миру, — проговорила Гермиона. — Это не так. Точнее, всё зависит от человека. К примеру, эмир Мухаммад весьма прогрессивен, у него одна жена, а старшая из дочерей, как я слышал, учится в Шармбатоне, что весьма современно для арабов. А вот эмир Ахмад женился четыре раза. Одна из жен уже давно умерла. У него двенадцать детей, десять девочек и два мальчика. — Один из мальчиков, как я понимаю, это Джарван, — улыбнулась Гермиона. — Да, — сухо сказал Малфой, — он младший сын. Старший погиб много лет назад. — Он показался мне молодым для такого поста, — с сомнением протянула Гермиона.       Острый взгляд Малфоя метнулся к ней. — Ему не больше двадцати пяти. Для своего отца он головная боль. — Почему? — заинтересовалась Гермиона. — Он учился в Волшебной Академии Монако и, по слухам, вёл жизнь весьма далёкую от традиционных представлений арабов, — уклончиво проговорил Малфой. — А точнее? — прищурилась Гермиона. — Точнее? — хмыкнул Малфой. — Алкоголь, дурманящие зелья, девушки, сомнительная компания, дуэли. — В общем, всё то, что у наших аристократических магов считается нормой, да, Малфой? — усмехнулась Гермиона. Его губы дёрнулись в усмешке. — Как угодно. — И что потом? — Гермионе действительно было интересно, что случилось с этим молодым человеком с таким обволакивающим взглядом. — Его почти исключили из Академии за какой-то скандал с принцессой Монако. Кажется, была замешана тёмная магия. Я не интересовался подробностями, — равнодушно пожал плечами Малфой. — Отец забрал его в Эмираты и заставил работать.       Они замолчали, глядя на парусник, легко плывущий по волнам залива. — Знаешь, — неуверенно проговорила Гермиона, — я поняла, что ты был прав относительно одежды.       Малфой расхохотался. — Серьёзно? А я-то думал, что ты пожалела, что этот араб не рассмотрел тебя во всех подробностях. Ничего, у нас будет ещё встреча, и ты сможешь ещё его окрутить. Останешься в Эмиратах, м? — Малфой! — раздражённо сказала Гермиона. — Тупые у тебя шутки. — А что не так? — из сдержанного аристократа Малфой вдруг превратился в хохочущего хама. — Будешь сидеть в золотой клетке, закутанная в платок и увешанная драгоценностями. Это ли не мечта всех ведьм, а? Может, из наложниц тебе повезёт стать третьей женой. — Джарван женат? — Ещё нет, но имей в виду, по их правилам, первые две жены должны быть арабского происхождения, так что куковать тебе в наложницах. — Прекрати! — возмущенно воскликнула она. — Зачем ты это делаешь? Мы нормально общались. Мне не хочется с тобой спорить, настолько твои умозаключения глупы.       Малфой сжал челюсти и зло смотрел на неё. Что он так взбесился вдруг? Расстроен, что переговоры идут не так, как ему бы хотелось? — Между прочим, — зло заговорила Гермиона, — ещё неизвестно, что лучше, быть женой арабского эмира или британского аристократа. Мне видится, что одно другого не лучше. — Салазар великий Слизерин, это почему же? — брови Малфоя резко взметнулись вверх, он действительно был удивлён её словами. — А потому, — Гермиона говорила и смотрела ему прямо в глаза, — что вы, чистокровные, тоже поддерживаете браки по контракту. А что ещё унизительнее, заводите любовниц. Так что не ясно, что лучше, быть женой, пусть и третьей по счету, зато с правами или бесправной любовницей, которую вы в любой момент без зазрения совести оставите. А уж про ваших законных жен я вообще молчу. Счастливы ли они, сидя в такой же золотой клетке и не имея права голоса? — Это… Не всегда так, — голос его прозвучал хрипло, но он быстро взял себя в руки. — Женщины имеют право голоса. Моя мать всегда делала то, что хотела. — Ну конечно, — торжествующе усмехнулась она, — не думаю, что кто-то спрашивал её, хочет ли она, чтобы ты получил свою метку. — Ты не понимаешь, о чём говоришь, — яростно прорычал Малфой. — Закрыли тему, Грейнджер.       Над ними, казалось, сгустились тучи. Гермиона физически чувствовала волны неприязни, исходившие от него. «Вот! — злорадно думала она. — Наконец-то я смогла вывести его из себя». — Последнее, Малфой, — назидательно проговорила она, — не думаю, что даже ты сможешь жениться на той, на ком хочешь. Наверняка потребуется одобрение твоих родителей.       Ответом ей был холодный и пристальный взгляд. Внезапно он усмехнулся. — Идём в отель. Мне нужно отправить отчёт о встрече Кингсли. — А оплата счёта? — спохватилась Гермиона. — Они пришлют мне его. — Малфой нетерпеливо стоял над ней. — Ну же, Грейнджер, пошевеливайся.       Казалось, он проглотил вспышку своего гнева и опять скрылся за своей равнодушной маской. Они вышли из ресторана и аппарировали в темноту арки за отелем. Малфой стремительно направился к лифтам, Гермиона еле поспевала за ним.       Когда они вошли в лифт, Гермиона повернулась к нему и спросила: — Тебе нужна помощь с отчётом? Я могла бы… — Нет, — отрезал он.       Гермиона отвернулась. Не хочет, его дело. — Без пяти шесть я жду тебя в холле. Опоздаешь — останешься в отеле.

***

— Готова?       Гермиона кивнула, и они переместились к воротам величественного особняка. Молчаливый аврор уже встречал их, коротко кивнув в ответ на приветствие, повёл их по территории в дом. Они шли мимо большого бассейна с голубой прозрачной водой, с двух сторон которого росли пальмы. Сам дом был двухэтажным, с огромной террасой на втором этаже. Стрельчатые окна, изящные балясины на лестницах, всё это было лаконично и довольно сдержанно. Когда они вошли внутрь, Гермиона прикусила язык от осознания, что погорячилась насчет «лаконично и сдержанно». Внутри особняк был шикарен. Резные перегородки, белые колонны с золотыми капителями в виде пальмовых листьев, богатые мозаики, орнаменты, фонтаны и тяжёлые портьеры. Всё это блестело, переливалось и поражало своей роскошью. Пожалуй, даже Малфой Мэнор был на фоне этого великолепия весьма строг и сдержан, как чопорная англичанка и разряженная в золото восточная танцовщица.       Их уже встречал хозяин дома со своим сыном Джарваном и, по всей видимости, одной из жён — закутанной с ног до головы женщиной. Только лицо у неё было открыто. Она стояла чуть позади мужчин и сразу же после приветствия взяла Гермиону за руку, увлекая её в другое крыло особняка. — Пойдём, дочь моя, — тихо, почти шепотом, сказала она на неплохом английском, — мы отправимся на женскую половину, а мужчины пусть обсуждают свои скучные дела, — она улыбнулась ей.       Гермиона не возражала. Правила чужого дома она не собиралась попирать, тем более, ей было интересно пообщаться с арабскими женщинами, среди которых могли оказаться и её ровесницы. Это лучше, чем сидеть с Ахмадом, который глядел сквозь неё, и его сыном, который напротив, облизывал её взглядом. Бросив взгляд на Малфоя, она увидела, что он, чуть сдвинув брови, смотрит ей вслед. — Меня зовут Фатима, я старшая жена господина Ахмада, — болтала тем временем женщина уже громче, когда они шли по коридорам дома. — Я познакомлю тебя ещё с двумя его женами и детьми господина. Тебя зовут Герми-она? Верно я произнесла? Это очень трудное имя для произношения, но мы постараемся звать тебя правильно, дочь моя.       Они наконец зашли в большую комнату, полную детей и женщин. У Гермионы в глазах зарябило от обилия цветной одежды и количества детей. Женщины кинулись к ней, приветствуя, охая на все лады, рассматривая её сарафан, цокая языком и интересуясь на ломаном английском, где её платок. — Но я не ношу платок, госпожа, — в смятении ответила Гермиона, которая совершенно растерялась от такого приема. — Джамиля, — строго произнесла Фатима, — я же говорила тебе, что эта девушка прибыла к нам с официальным визитом из Британии, и у них там не носят платки! — Да как же так, совсем не носят? — ахнула Джамиля, уставившись на Гермиону, как будто та была русалкой из Чёрного озера.       Фатима закатила глаза и представила Гермиону присутствующим. Её усадили на мягкие подушки, брошенные на пол, вручили чашку с чаем и чуть не насильно заставили попробовать сладости.       Дети гонялись друг за другом, играли, кричали, женщины болтали, смеялись, и вся эта обстановка совершенно сбивала с толку Гермиону, привыкшую к более спокойным встречам.       Как она ни старалась, всех женщин и детей по именам она конечно же не запомнила.       Джамиля была третьей женой Ахмада, ей на вид можно было дать не больше восемнадцати лет. Она была беременна. Присутствовало несколько замужних дочерей Ахмада, те привели своих детей, поэтому-то в комнате была такая детская кутерьма.       Вторая жена Ахмада практически не вступала в разговор, вышивая что-то на магических пяльцах. Была тут и мать хозяина дома, древняя старуха, закутанная в чёрные платки, она сидела в углу и перебирала чётки, что-то бормоча. Ещё Гермионе запомнилась одна из старших дочерей Ахмада — Амира, ей было семнадцать, она была очень красива. Она сидела на низком подоконнике закрытого резными ставнями окна и читала книгу. Гермиона очень заинтересовалась этой девушкой, она показалась ей чем-то похожей на неё — в шуме и веселье она с увлечением читала. Увидев, что Гермиона смотрит на Амиру, Фатима зашептала Гермионе на ухо: — Девочка постоянно читает учебники, не оставляет надежды, что отец, вместо того, чтобы выдать её замуж, отправит учиться в Европу. — Вот как? — проговорила Гермиона. — И каковы её… шансы?       Фатима поджала губы. — Практически никаких, дочь моя, — покачала она головой, — по мнению отца, у Амиры нет выдающихся способностей к магии, поэтому и учиться ей ни к чему, пусть лучше выходит замуж. — Но ведь способности можно развивать. — Да, это так, но ты, наверное, тоже знаешь, что развивать можно до известного предела, — проговорила Фатима, — например, ты очень сильная волшебница, Герми-она. Я в этом разбираюсь, поверь мне. — Я знаю, госпожа Фатима, — проговорила она, — но каков бы ни был мой магический потенциал, я училась в британской школе Хогвартс и это помогло мне развиваться. Без этого многие мои способности так бы и не проявились.       Фатима пожала плечами. — Ахмад, как её отец, может строить её судьбу так, как ему кажется верным. Не дело дочерей — ослушаться отца. Девочка знает бытовую магию — а большего женщине и не надо.       Гермиона снова посмотрела на тихую девушку у окна. — Можно я поговорю с ней? Она знает английский? — спросила она. — Как хочешь, дочь моя, ваш язык она знает, — кивнула Фатима.       Гермиона поднялась и подошла к Амире, присев рядом на подоконник. Та с удивлением подняла глаза от книги. — Привет, ты Амира? Я заметила, ты читаешь какую-то книгу, и мне стало интересно с тобой пообщаться, — с улыбкой сказала Гермиона. — Да, я читала учебник по нумерологии, — застенчиво ответила Амира на хорошем английском языке. — Серьёзно? Это был один из моих любимых предметов в школе Хогвартс! — Ты училась в Хогвартсе? — с восторгом переспросила Амира. — Да, — Гермионе был приятен этот интерес. — Расскажи мне, пожалуйста! — Амира захлопнула книгу и умоляюще посмотрела на неё.       И она начала рассказывать. Амира внимательно слушала, задавала вопросы, и Гермионе нравилась эта девушка всё больше и больше. Постепенно некоторые женщины присоединились к их разговору и с живым интересом слушали рассказы о Хогвартсе. — Предмет трансфигурация? У меня был учебник для начинающих… — Покажи, Амира, у тебя хорошо получалась ваза из подушки! — вклинилась Джамиля.       Амира застенчиво опустила ресницы. — Пожалуйста, Амира! — попросила её Гермиона.       Девушка вытащила свою волшебную палочку, пошептала заклинание, вычертила руну над красной подушкой и та, секунду помедлив, действительно превратилась в вазу. Правда, ваза была обтянула той же красной тканью, что и подушка, и вместо ручек у нее свисали кисти.       Но на женщин это произвело впечатление, они одобрительно загудели. — Очень хорошо, Амира, но если ты вычертишь руну немного плавнее, вот так, — Гермиона показала, — то у тебя получится еще лучше, попробуй.       Амира повторила движения, и вторая ваза получилась почти идеальной — у неё даже были ручки, а вместо ткани на боках вазы красовались узоры с чехла подушки. — Потрясающе! — ахнула Джамиля, уставившись на Гермиону. — Ты действительно великая волшебница.       Гермиона немного смутилась, это была магия уровня первого курса. Но, видимо, кроме домашней магии присутствующие женщины не изучали ничего, поэтому такие простые заклинания производили на них впечатление. — Правильно ли я тебя поняла, дочь моя, — заговорила вдруг Фатима, — в вашей школе учатся девушки и парни вместе? — Да, но… — начала Гермиона, и её оглушил удивленный возглас десятка женских голосов, — мы вместе учимся, но спальни конечно же у нас раздельные.       Фатима неодобрительно покачала головой. Остальные женщины перешептывались между собой. — А кто это был с тобой, такой высокий блондин? — вдруг спросила Джамиля. — Твой жених? — Не-ет, — мотнула головой Гермиона, — это просто коллега. Мы работаем вместе.       Где они могли увидеть Малфоя? Наверное, смотрели в окна, когда они шли по дороге к особняку. — А он красивый, — мечтательно протянула Джамиля. — Он женат? — Нет, — снова сказала Гермиона. — Джамиля! — вдруг послышался осуждающий старческий властный голос.       Гермиона обернулась и увидела, что та древняя старуха сверкает глазами из своего угла. Старуха говорила по-арабски, но это не помешало Гермионе уловить, что она ругает девушку. Всё было понятно без слов, потому как веер из павлиньих перьев вдруг поднялся и начал хлестать Джамилю по щекам.       «Она использовала беспалочковую магию». — Госпожа, Госпожа! — жалобно кричала Джамиля, на удивление ловко уворачиваясь от веера, несмотря на огромный живот. — Я подумала, что, может, он станет хорошим мужем для Амиры!       Веер замер, хлестанул её в последний раз и безжизненно упал к ногам Джамили. Та перевела дыхание и схватилась за живот, тараторила что-то на арабском, жалобно скуля. Окружающие женщины кинулись её успокаивать. — Для Амиры? — с интересом протянула Фатима, покосившись на девушку. — Хм, это была бы интересная партия. — Я его совсем не знаю! — зло проговорила Амира. — И замуж не хочу.       Фатима закатила глаза и забормотала что-то осуждающе. Гермиона обнаружила, что очень рада, что Амира отнеслась к Малфою без интереса. Она очень удивилась, откуда у неё это чувство облегчения, но решила, что не будет пока анализировать это.       Вдруг одна из юных дочек Ахмада обратилась к старухе в углу, и женщины снова оживились. Наперебой они упрашивали старуху о чём-то, ласково просили и даже поглаживали по рукам.       Гермиона вопросительно посмотрела на Амиру. Та пожала плечами: — Они просят бабушку Сири погадать им на кофейной гуще. Мой отец этого не любит, но раз сегодня у нас гости, то они упрашивают бабушку сделать приятное для тебя.       Гермиона вздрогнула. Сразу вспомнились уроки у профессора Трелони. Неприятное чувство накатило волной. Если отказаться, это же не будет выглядеть неуважительно, правда?       Внезапно женщины обернулись к ним и радостно замахали руками, приглашая их присоединиться к ним. — Пошли! — Амира спрыгнула с подоконника. — Кажется, она согласилась. Предупреждаю тебя, не пугайся, но иногда бабушка может нагадать ужасные вещи, — со смехом проговорила она.       Все расселись на подушках полукругом. Старуха грозно сверкнула глазами и резко что-то сказала Джамиле. Та разочаровано поджала пухлые губы, встала и созвала всех детей, чтобы увести их из комнаты. Вместе с ней ушла и Фатима со второй женой. Видимо, они тоже не разделяли любовь к прорицаниям.       Старуха тряхнула чётками и что-то пошептала. Перед каждой женщиной появилась чашка ароматного кофе. Все, возбужденно переговариваясь, начали пить напиток. — Гермиона, пей, не бойся! — Амира ободряюще улыбнулась ей, пригубив из своей чашки. — Бабушка из рода бедуинов-магов, а это очень сильная и древняя магия, бедуины славились своими прорицателями!       Гермиона из вежливости отпила глоток. Старуха тем временем пристально оглядывала сидевших перед ней женщин. Одна из взрослых дочерей Ахмада уже выпила свой кофе, и старуха резко призвала её чашку своей магией. Та опустилась в её сморщенные ладони, и мудрые глаза заглянули внутрь. Воцарилось молчание, женщины взволнованно ждали, что она скажет. Старуха подняла голову. Скрипучим голосом она быстро проговорила что-то, и хозяйка чашки радостно выдохнула. Старуха сказала что-то еще и радость на лице женщины омрачилась. — Что она говорит? — шёпотом спросила Гермиона у Амиры. — Она сказала, что до конца следующего месяца Лейла забеременеет. Но это будет девочка. Лейла расстроена, потому что её муж хочет сына, а у них уже две дочери.       Гермиона с трудом удержалась, чтобы не хмыкнуть. Мерлин, как они живут с такими традициями? Может, если она будет медленно пить, то до неё очередь не дойдёт? И она мысленно взмолилась, чтобы Малфой там побыстрее заканчивал со своим чаем.       Тем временем в руках старухи оказывались всё новые и новые чашки. Она нагадала ещё несколько беременностей, замужеств, переезды и даже одну кражу. Внезапно чашка Амиры вырвалась из её рук и оказалась у старухи. Женщины зашептались, глядя на Амиру. Та же с волнением ждала, что скажет её бабушка, как будто от её слов зависела её жизнь.       «Она ждет, что старуха скажет, что она поедет учиться», — с жалостью поняла Гермиона и машинально сделала глоток своего кофе. Безысходность судьбы этой девушки очень возмущала.       Старуха всё ещё не вынесла свой вердикт, нахмурившись, наклоняла чашку Амиры из стороны в сторону. Затем подняла свой тяжелый взгляд на внучку и резко сказала несколько слов. Амира побледнела, её глаза наполнились слезами и она выбежала из комнаты. Гермиона сидела в замешательстве, всё в ней кричало, что ей нужно пойти за девушкой и успокоить её. Она уже собиралась поставить чашку на пол и отправится за ней, как вдруг с ужасом поняла, что чашка пуста, а на дне осталась кофейная гуща. В тот же миг она вырвалась из её пальцев и оказалась в узловатых руках старухи.       «Ну вот. Сейчас она скажет, что мне нужно держаться подальше от морских продуктов и опасаться воды» — промелькнула мысль у Гермионы. В самом деле, чего бояться? Она и прорицания когда-то бросила, потому как не верила всей этой чуши. Правда, в Министерстве был целый отдел с пророчествами, но никто так и не провёл никакой статистики, сколько из них оказались пустышками, а сколько совпадениями. Только одно пророчество сбылось на её памяти — пророчество о Гарри и Волан-де-Морте. И то, в глубине души она считала, что это совпадение.       Вдруг старуха оторвалась от чашки и внимательно посмотрела на Гермиону. Она напряглась, но взгляд не отвела. — Англичанка? — проскрипела старуха. — Да, — сбитая с толку, ответила она. — Я буду говорить на твоём языке, чтобы ты поняла, — тяжёлый взгляд старухи как будто прожигал.       Гермиона кивнула, взмолившись про себя: «Пожалуйста, Малфой, вытащи меня отсюда! Может, отправить ему патронус? Мерлин, пусть Малфой придёт за мной! Я больше никогда не буду звать его мерзким хорьком…» — И зародится Знак Скорпиона, — медленно и чётко проговорила старуха глухим голосом, — и будет твоя тайна, сжирающая тебя изнутри…       «Что она несёт?» — в смятении думала Гермиона. — …И схлестнутся в битве Лев и Дракон. Взметнётся песок пустыни, зелёные молнии прогремят над их головами. Один из них падет поверженным. Скорпион решит исход этой битвы.       Старуха замолчала. Повертела чашку в своих руках и покачала головой. — Но кто победит, мне знать не дано. Это закрыто от меня, — она подняла глаза на Гермиону, которая нервно теребила кисточку подушки на своих коленях.       Одна из женщин тихо и осторожно что-то спросила у старухи, но та покачала головой и с какой-то затаённой жалостью посмотрела на Гермиону.       Внезапно в комнату вплыл джинн. — Госпожа Грейнджер, господин Малфой зовёт вас, вам нужно уходить.       Гермиона чуть не бросилась на шею этому духу, так она была рада слышать эти слова. Она поблагодарила бабушку Сири, попрощалась с женщинами, которые наперебой приглашали её в гости, в руки ей сунули пакетик со сладкими финиками, и она наконец двинулась за джинном к выходу. Проходя мимо старухи, она остановилась и осторожно попрощалась. Женщина подняла на неё глаза, в которых была какая-то обречённость, и покачала головой: — Дракон и лев, — услышала Гермиона её тихий шепот. От этого голоса она содрогнулась и буквально вылетела из комнаты.       «Дракон и лев» — шелестело в голове, вытесняя все остальные мысли. Перед глазами стояло закутанное в чёрный платок лицо старухи, качавшей головой, и старые глаза с жалостью глядели на Гермиону. «Дракон и лев», — шептали сморщенные тонкие губы, и её прошиб холодный пот от этого навязчивого видения.