«Думаю, что желать друг другу спокойной ночи — это будет неплохим началом,
как ты считаешь, Гермиона?
Спокойной ночи. До завтра.
Д.Л.М.»
Она посмотрела на филина, который невозмутимо чистил перья. — Сейчас, — сказала она птице, подбежала к столу, вытаскивая перо и лист бумаги.«Это было очень неожиданно и мило! Спасибо! И тебе спокойной ночи, Драко.
Гермиона Г.»
Она снова улыбнулась, прицепила филину записку, погладила его по голове, отчего он удивленно вытаращил глаза. Открыла окно, и он, ухнув, расправил крылья и улетел. Гермиона вернулась к кровати, по-прежнему сжимая записку в руке. Прочитав её ещё раз, она, поддавшись непонятному порыву, поцеловала строчки. Смутившись от этой своей слабости, засунула записку под подушку и улеглась спать, улыбаясь в темноте. Перед тем как заснуть, Гермиона подумала, что она зря переживает: по всей видимости, Малфой понимает под отношениями то же, что и она.***
Утро на работе началось с аврала. Прибыла новая партия конфискованных артефактов, и нужно было в срочном порядке проверить их на чёрную магию. Гермиона и её помощница Трейси, вооружившись палочками и надев защиту, провозились с проклятыми шкатулками, ожерельями и зеркалами до самого обеда. Когда она поднялась к себе в кабинет, то с удивлением обнаружила букет кремовых роз у себя на столе. Среди бутонов была вложена записка:«Не знаю, какие цветы ты любишь, но обязательно это выясню. Хорошего дня! Д.Л.М.
P.S. Буду ждать тебя в атриуме в 17.45»
И снова улыбка растянула губы. Она перечитывала записку, стоя над букетом, когда Трейси с любопытством подошла ближе: — Ого, Гермиона, какой шикарный букет! От кого он? От Блэра? — Нет, — ответила Гермиона, пряча записку, — не от него. — Вот, значит, как? — округлила глаза помощница, страстно желая продолжить разговор. Но Гермиона не слушала её. Она приглаживала волосы и подкрашивала губы, улыбаясь своему отражению. В обеденный перерыв Гермиона зашла в столовую, оглядев присутствующих. Малфоя ещё не было. Она прошла к свободному столику, села лицом ко входу, чтобы увидеть, когда придёт Драко. Она надеялась быстро пообедать и попробовать поймать его у лифта, чтобы поблагодарить за букет и узнать, куда они направятся вечером. — Привет. Она подняла глаза. Перед ней стоял Уилл Блэр. — Привет, — она растерянно смотрела на него. Он легко наклонился и поцеловал её в щёку, вдруг взял её ладонь в свою и присел рядом, положив другую руку на спинку её стула. — Как дела? Всё это взаимодействие с Уиллом произошло так быстро, что она даже не успела ничего понять, когда почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. И прежде чем поднять глаза, она уже знала, кто это. Он стремительно шёл по залу так, что мантия слегка развевалась за спиной. Его глаза, как кинжалы, впились в неё. Лицо оставалось непроницаемым. Гермиона съёжилась, потянув руку на себя под непонимающим взглядом Уилла. Он поравнялся с их столиком. Его острый взгляд скользнул чуть ниже, туда, где её рука лежала в ладони Уилла. Мгновение — и Малфой прошёл мимо, на своё обычное место у окна. Гермиона отняла свою руку и, борясь с желанием повернуться, чтобы узнать, видит ли это Драко. Она подняла взгляд на Блэра: — Я пойду, Уилл, мне пора. — Что-то не так? Гермиона нервно покачала головой и встала, потянувшись за сумочкой. — Всё в порядке, просто я спешу. Он вдруг снова поймал её пальцы, чуть потянув на себя, улыбнулся: — Гермиона, ты вечно куда-то спешишь, посиди со мной хоть пять минут! Она снова высвободила руку, чтобы схватить сумочку, и вымученно улыбнулась. — Нет, мне правда пора. Пока. — Понял. Но мы ещё увидимся? Гермиона уже на ходу неопределенно пожала плечами, буквально выбежав из столовой не оглядываясь. Ей отчаянно хотелось, чтобы Драко прямо сейчас вышел вслед за ней, поэтому она намеренно медленно шла до лифта. Обернулась. Никого. Двери лифта призывно открылись, и она, вздохнув, зашла в него и спустилась в свой отдел. Запоздало подумала, что так и не пообедала. Оставшийся рабочий день прошёл скомкано. Она не могла выбросить из головы случившееся. Малфой ясно дал понять, что её общение с Блэром ему неприятно. Она понимала его — у Уилла совершенно точно к ней не дружеский интерес, поэтому всё это выглядело очень и очень некрасиво со стороны. Их отношения ещё такие нестабильные и робкие, как случается такой неприятный инцидент. И что теперь? Он будет её ждать после работы? Он назначил такое время, когда в атриуме уже никого нет. Все уходят через камины после пяти вечера, и это время явно для того, чтобы никто не видел, что они уйдут вместе. Она не могла больше ни о чем думать, только бесконечно проигрывая в памяти этот момент. Его глаза. Его скользнувший на их руки взгляд и чуть дернувшийся уголок рта. Незаметно для окружающих, но она увидела. Его порывистость движений. Чуть резче, чем всегда. — Ты как с обеда вернулась, так сама не своя, — заметила Трейси, откинула забрало защитного шлема и вытерла пот со лба. Гермиона на автомате выполняла свою работу, а все мысли были там, у камина. Будет ли он ждать её? Или… это всё? Нет, ну не может же он её даже не выслушать? Она снова и снова прокручивала те мгновения: Уилл не предупреждал, он просто подошёл и с ходу поцеловал в щёку, взяв ладонь в свою. Она бы отняла её у него, даже если бы не пришёл Малфой, просто не успела. Всё так быстро произошло. Так глупо. Но на душе всё равно было неспокойно, и она знала почему: Малфой непредсказуем. Она совершенно точно могла бы сказать, как бы повёл себя Рон в этой ситуации. И, Мерлин всемогущий, она даже могла предсказать, как бы повёл себя Уилл на его месте. Но не Драко Малфой. Его поступки она не могла предугадать. Время до вечера, как назло, тянулось медленно, выводя Гермиону из себя. Она накручивала себя всё больше и больше, её кидало от «Я всё ему объясню!» до «Да пошёл он куда подальше в таком случае!» Наконец стрелка с оттяжкой переместилась на пять часов. Трейси облегчённо вздохнула и принялась убирать в чехлы всё артефакты. Гермиона нервничала. Оставалось всё меньше и меньше времени. — Трейси, ты иди… А я отнесу артефакты в хранилище сама, — произнесла она. Сидеть без дела сорок пять минут она не могла. Она просто сойдет с ума, выжидая это время. Помощница пожала плечами и удалилась. Гермиона старалась как можно медленнее переодеваться, но время теперь наоборот ускорилось. Она накинула мантию и левитацией погнала перед собой свёртки с артефактами. Сдав их в хранилище, она вошла в лифт и поднялась в атриум. Бросила взгляд на часы: 17:40. В холле было пустынно. Камины выстроились вдоль стены, как молчаливые свидетели её отчаяния. Его не было в атриуме. Он её не ждал. Обида обожгла глаза. Гермиона заморгала. Ну уж нет, она не расплачется. Раз он даже не захотел выслушать её, значит, туда ему и дорога. Это, в конце концов, ожидаемо… Вдруг где-то вдали раздались гулкие шаги, отдающиеся эхом в высоких сводах. Они были всё ближе и ближе, и вот из-за поворота стремительно вышел Малфой. Он не замедлил шаг, ни одна черточка на его лице не дрогнула. Он просто быстро шёл по центру коридора, и полы мантии развевались в такт его движений. Гермиона моргнула. Сейчас он пройдет мимо, как в обед. Не сбавляя шаг, он резко заключил её в объятия и через мгновение они уже были в огне камина. — 56, Итон-сквер, — бросил Малфой горсть пепла под ноги, прижимая её к себе. Всё произошло так быстро, что Гермиона не успела ничего ни сказать, ни даже подумать. Миг — и они уже стояли в его гостиной. Миг — и её мантия полетела куда-то за диван, сумочка упала с плеча на пол. Его губы жадно впились в её рот, а руки вжали в себя так сильно, что казалось, сейчас захрустят кости. Она задыхалась от напора и хватала его за плечи, чтобы удержать равновесие, но в следующий момент она уже лежала на диване, а он навис сверху, возбуждающе придавливая её своим весом. И целовал так, что в голове не осталось ни единой мысли. — Драко… — Она воспользовалась моментом, когда его губы скользнули по её шее, вызывая волну мурашек по коже. — Я… — Я скучал, — услышала она, и это было так неожиданно, что она забыла, что хотела сказать. — Я скучал, — глухим голосом повторил он, и с нажимом провёл рукой от её живота до груди, чуть сжимая её ладонью, и снова поцеловал. В голове только белый шум и яркое возбуждение от его уверенных, властных действий. Она выгнулась под его руками и застонала в поцелуй, а он оторвался от её губ и тяжело дышал, глядя на неё. — С сексом подождать, я помню, — вдруг ухмыльнулся он и сел на диван, потянув её за руку, чтобы помочь подняться. Гермиона никак не могла отдышаться и унять возбуждение, немного разочарованная, что он прервал всё так резко. Она почувствовала смущение от того, как она, должно быть, выглядит: с бешеными глазами, растрёпанная и с перекошенной блузкой. Драко щёлкнул пальцем. Тут же материализовался домовик. — Дирк, ты просил меня вас познакомить. Это Гермиона Грейнджер. — Добрый вечер, мисс, очень рад вас видеть! Это такая честь для меня! Мы, эльфы, очень любим и уважаем мисс Грейнджер, вы многое сделали для нас! Моему хозяину очень повезло с вами! Гермиона еле успела отдышаться и принять собранный вид: — Очень приятно, Дирк, — она старалась дышать не очень громко. — Я тоже рада знакомству с вами! — Дирк, воды для мисс Грейнджер и для меня тоже, пожалуйста. И можешь подавать ужин. — Будет сделано, господин. — Эльф растворился в воздухе со щелчком, а на столике у дивана появилось два стакана воды. Малфой взял один и подал ей. Она тут же с жадностью выпила всю воду. Драко усмехнулся и сделал глоток: — Их два. — Что два? — Опережая твой вопрос — тут у меня два эльфа. Работают посменно. Плачу щедро. Отпускаю в отпуск, — перечислял он, явно забавляясь. Она выдохнула. — Мог бы дать мне время прийти в себя. — А что такого случилось, что ты должна была прийти в себя? — он так комично изогнул бровь, что она не удержалась и фыркнула от смеха. — В прошлый раз я не показал тебе дом. Хочешь посмотреть сейчас, пока Дирк готовит ужин? — Да, — кивнула Гермиона, охотно поднимаясь с дивана. Он тоже встал, снял свою мантию, и она улетела куда-то в прихожую. Он остался в белой рубашке и тёмно-синих брюках. — Думаю, экскурсию нужно начать отсюда, — проговорил он, взглядом зажигая светильники в коридоре. — Вот эта дверь ведёт в столовую, её мы осмотрим в последнюю очередь. Это — гостевая ванная комната. Гермиона осмотрела ванную и подумала, что заглянет сюда перед ужином, чтобы привести себя в порядок. Они поднялись на второй этаж по белой лестнице, и Драко показал ей несколько гостевых спален. Одну дверь он намеренно проигнорировал, и они поднялись на третий этаж. Здесь был его кабинет, который он с гордостью продемонстрировал. — Кабинет типичного английского лорда, — с улыбкой сказала Гермиона, осматриваясь. — Так и вижу, как ты сидишь здесь, потягиваешь огневиски и просматриваешь газеты. Драко хмыкнул в ответ. В кабинете был массивный письменный стол, несколько кресел с изящными ножками и книжные шкафы. — Эти шкафы связаны с библиотекой в Хемпшире и Мэноре. Если нужна какая-то книга оттуда, нужно произнести её название и автора, и она появится на полке. — А это заклятие действует в обратную сторону? Если тебе в Хемпшире понадобится книга, например? — Конечно! Очень удобно. И, кстати, эта полка зачарована на поиск книг. Не нужно вручную искать что-то, просто говоришь название или тему, и появляется нужная литература из библиотеки. Только нужно правильно сформулировать запрос. — Очень здорово! — искренне восхитилась Гермиона. На стене висел большой гобелен, изображавший девушку, гладившую морду белого пегаса. Она не спала и смущённо спряталась за коня. С ними она не заговорила. Пегас на гобелене лениво пережёвывал какую-то травинку. Следующая комната была бильярдной с барной стойкой и явно богатой коллекцией всевозможного алкоголя на зеркальных полках. Здесь даже был огромный плоский телевизор, висевший на стене. — Телевизор? — с удивлением уставилась на него Гермиона. — Ну да. — И ты его смотришь? — Только канал квиддич-тв иногда. — Надо же, я не знала, что такой есть. — Не так давно магическое спортивное сообщество организовало, — ответил Драко. Они спустились на второй этаж. Гермиона оглянулась на Малфоя: — Ты не показал мне свою комнату. — Ты заметила, — усмехнулся он. — Зная, как ты обожаешь себя накручивать, я опасался, что ты воспримешь это, как намёк. — Пфф, — фыркнула она. — Нет уж, показывай. Я должна знать, что у тебя там — может, плюшевые змейки на кровати, или, не знаю, колдоплакаты с обнажёнными моделями. Или ритуальная комната с пентаклем на полу. — Или плётки с кандалами, — хитро подмигнул Малфой. — Да, ты права, я должен тебе её показать. — Он рассмеялся, открывая дверь и пропуская её вперед. Вопреки её ожиданиям, его спальня не была тёмной, наоборот — это была самая светлая комната из всех, которые ей довелось увидеть в его доме. Это был не традиционный английский стиль, а, скорее, эклектика — светлые стены, спокойные тона, тёмное дерево. Большие окна с тяжёлыми портьерами. Бар в углу, кушетка, пара кресел и небольшой столик — комната была изысканной, но сдержанной. Никаких излишеств. Одна из дверей вела в ванную комнату, другая — в гардеробную. — Ну как? — Очень современно. Я думала, ты предпочитаешь традиционный английский стиль. — В основном. Пойдём? Ужин подан. Они спустились на первый этаж. — Я зайду в ванную, мне нужно привести себя в порядок, — проговорила она. — Столовая за этой дверью, — показал он, — буду ждать тебя там. В ванной комнате Гермиона пригладила волосы, оправила блузку. В животе заурчало: она вспомнила, что не ела сегодня с самого утра. Столовая была просторной, с изысканной мебелью и большими окнами. На круглом столе был накрыт шикарный ужин. — Это точно для двоих? — рассмеялась она, намекая на количество еды на столе. — Сомневаться не приходится, — он придвинул ей стул. Они принялись за ужин, поддерживая лёгкий разговор. Еда была великолепной, а Драко — интересным собеседником. После ужина они перешли в гостиную, и Дирк подал им чай. Они сидели на диване перед камином, и Драко вдруг произнёс, как будто между прочим: — Поттер заходил ко мне сегодня. Гермиона хмыкнула. Интересно, Малфою он тоже предлагал пока не спать с ней? — И о чём разговаривали? — ей действительно было любопытно. — Он пытал меня, не моя ли это инициатива — держать отношения в тайне, — произнёс он. — Я ему сказал, что тоже в претензии на это, но ничего не поделаешь. Поттер насупился и спросил, насколько серьёзны мои намерения. — И… что ты ответил? — Я ответил то же, что и тебе: я настроен серьёзно. Она подняла глаза и улыбнулась. — Знаешь, что мне нравится в тебе, Грейнджер? — спросил он вдруг, чуть улыбнувшись. — В тебе одновременно уживается отчаянная смелость и в то же время застенчивая робость. Ты можешь бесстрашно броситься на защиту кого-то, и в то же время смущённо отводить взгляд, когда я разговариваю с тобой. Она пожала плечами, не зная, что ответить на это. — Драко, я хотела поблагодарить тебя за цветы… Мне очень приятно, очень красивый букет. — Так какие твои любимые? — спросил он. — Розы. Ты угадал. — Отлично. — Я хотела объяснить насчёт сегодняшнего… обеда, — набралась она смелости. Он небрежно поставил локоть на подлокотник, подперев рукой голову. Молча смотрел на неё, и весь его вид как бы говорил «продолжай». — Всё произошло так быстро, и я не успела ничего сделать, а он поцеловал меня в щёку, сел рядом и уже схватил мою руку, и я… я знаю, тебе неприятно моё общение с ним, но… — она тараторила и вдруг запнулась, увидев, как он смотрит на неё. — Грейнджер, — сказал он ровным голосом. — Я всё понял, не дурак. — Просто ты тогда сказал, что ревнуешь… — она нервно выдохнула. Мерлин, как трудно об этом говорить! Он усмехнулся и взял её ладонь, потянув на себя. — Да, ревную, — промурлыкал он ей на ухо, перекидывая её волосы на другую сторону. — Признайся Грейнджер, ты очень из-за этого переживала сегодня? Гермиона закрыла глаза. Это должно быть уголовно наказуемо — так читать мысли без легилеменции! Она кивнула. — Что же ты думала, что я сделаю? — Он поднял пальцем её подбородок. — Посмотри на меня. Что ты накрутила себе сегодня? — Ничего не накрутила. Думала, что ты обидишься. — Ты предложила скрывать наши отношения. — Его рука ласкала её затылок. — Я понял, что он не знает о том… что ты моя. — Он поцеловал её, притягивая ближе к себе. — Но я надеюсь, что ты скажешь ему… — Он обжёг дыханием её шею. — Что ты встречаешься с тем, кого нельзя называть, — он усмехнулся и посмотрел в её глаза, — чтобы он больше так не делал. Никогда. — Его глаза хищно блеснули. Он ждал ответа. Она пожала плечами. — Хорошо. — Скажи честно, ты думала, я не приду из-за этого? — Он провёл большим пальцем по её нижней губе. — Да. Ты так непредсказуем, что я не знала, чего от тебя ждать. — И как тебе моя реакция? — хитро спросил он. — Неожиданная, — улыбнулась она, — я приятно удивлена. — Сколько очков ты бы накинула мне за выдержку? — усмехнулся он, положив её руку себе на грудь. Она фыркнула. — Никак не привыкну, что ты ждешь, что тебя будут оценивать, — закатила она глаза. — Думаю…тридцать очков тебе хватит. — Так мало? — вздохнул он, но в следующий миг его лицо приняло жёсткое выражение. — Но так будет не всегда, Грейнджер. — Что это значит? — она напряглась, ощутив, как поменялось его настроение. — Я не всегда буду таким сдержанным. Пока никто не знает о нас, я согласен закрывать на это глаза, полагаясь на то, что ты самостоятельно будешь пресекать это. Но когда-нибудь наши отношения будут открытыми, и тогда я сдерживаться не намерен. Я не потерплю, если кто-то будет распускать руки. Гермиона моргнула. — Но… Гарри тоже меня целует в щёку при встрече. Рон. Энтони из моего отдела. — Поттер и Уизли не целуют тебя в щёку и не хватают за руки с целью соблазнить. А этот Энтони вообще не по женщинам. — Ты серьёзно сейчас? — Пфф, Грейнджер, ты работаешь с ним четыре года и не заметила? — рассмеялся он. — Я как-то не лезу в личные дела. — Я тоже, но когда на прошлом новогоднем корпоративе он попытался схватить меня за задницу, я стал осмотрительнее, — проговорил он с недовольным видом. Гермиона расхохоталась. — Люблю, когда ты смеёшься, — сказал он, притянул её ближе и поцеловал. Поцелуй был в меру настойчивым и нежным, отчего вокруг Гермионы всё снова поплыло, и она еле удержалась на краю сознания: — Драко… Уже поздно, я пойду? — Она с трудом сфокусировала свой взгляд на нём. Он с видимым сожалением оторвался от неё. — Давай обсудим, в какие дни мы можем встречаться. К примеру, по вторникам я ужинаю с родителями, по пятницам играю в квиддич, по воскресеньям у нас встреча в клубе Нотта. В остальные дни, если нет форс-мажора или командировки, я свободен. Что насчёт тебя? Гермиона задумалась. — У меня нет такого чёткого расписания, в основном по выходным в первой половине дня я навещаю родителей, вечера субботы провожу у Поттеров, — перечисляла она, — если нет завала на работе, то по вечерам в будни я свободна. — Хм-м, — задумался он. — Что насчёт ближайшей среды? Мы сможем встретиться? — Да. — Гермиона кивнула. — Можно у меня дома, например. — О-о, меня приглашают в святилище, — заулыбался он. — Буду с нетерпением ждать среды. Скажи адрес. Или мне прибыть через входную дверь? — Нет, не надо, у меня рабочая каминная сеть. — Мы вместе пойдём или по отдельности? — задал вопрос Малфой. Она задумалась. Всегда существовала вероятность, что кто-то увидит, что они уходят вместе. — Думаю, по отдельности, — осторожно произнесла она, глядя на его реакцию. Он хмыкнул: — С нетерпением буду ждать, когда тебе самой надоест прятаться. Через час Гермиона отправилась домой, её губы горели от поцелуев, а тело помнило ощущения прикосновений. Он нарочно доводил её до исступления и резко обрывал ласки, с иронией напоминая о том, что секса, конечно же, сегодня не будет. Гермиона понимала, что он делает это нарочно, ждёт, пока она сдастся, но по-прежнему торопить события не хотела. Хотя она не могла не признать, что хотела его. Он будил в ней такое чувственное возбуждение, что ей стоило огромных усилий его подавить. Но между ними не было лёгкости, она ощущала, что ещё зажимается при нём, не может расслабиться. В среду, во время обеденного перерыва, она сидела с Гарри, поблагодарив мысленно Мерлина за то, что Блэр на каком-то задании вот уже второй день подряд. — Ну и как ваши… отношения? — Поттер легко повёл глазами в сторону Малфоя, который сидел с Латифой. — Это у вас считается нормальным, что он сидит со своим секретарём? — Я же сижу с тобой, — ответила Гермиона. — Но я друг! — нахмурился Гарри. — А какие у них отношения неизвестно. — Мне известно, — отрезала Гермиона, чуть повернувшись, чтобы посмотреть на них. Несмотря на то, что Драко объяснил ей, что её ревность к Латифе была беспочвенной, она всё равно нервничала и сравнивала себя с ней. — Ты, кстати, знаешь, кто она? — кивнул на Латифу Гарри. — Знаю только то, что она секретарь Малфоя. — Это старшая дочь верховного эмира магических Эмиратов, принцесса Латифа, — сказал между тем Поттер. — Три года назад я участвовал в сопровождении при организации помощи её побегу. — Что это значит? — удивилась Гермиона. — Это значит, что она попросила убежища у магической Британии, — ответил Гарри, — она сбежала из страны. Попросила нашего содействия и охраны. Я подробностей не помню, не вникал. Спроси у Малфоя, ему наверняка известно, — вдруг скривился Поттер. — Гарри, почему ты так стал к нему относиться? — задала вопрос Гермиона. — Вы же нормально ладили… — Гермиона, — Гарри покачал головой. — Я просто не понимаю, что у него на уме. Я хорошо к нему отношусь и давно простил всё, что было в детстве. Он действительно изменился, но всё-таки… — Ты считаешь, что я не могу ему нравиться? — прямо спросила Гермиона. — Не в этом дело… — Гарри замялся. — Я переживаю за тебя. Ты такая добрая, хорошая, чуткая. А он такой циничный, неприступный… Я боюсь, что он сломает тебя. Не могу представить, что вас может связывать. «Но со мной он не такой» — хотела сказать Гермиона, но слова почему-то так и не сорвались с языка. Потому что она не была уверена ни в чём. — Я боюсь, что ты будешь страдать, — произнёс вдруг Гарри. — Переживаю, что он поиграет с тобой и в итоге так и не женится. — Гарри, у нас с Роном до свадьбы тоже не дошло! — горячо сказала Гермиона. — Зачем забегать так далеко? Если хочешь знать… — она уверенно посмотрела на него, — он очень внимателен ко мне… Гарри ответил ей долгим взглядом. Хмыкнул каким-то своим мыслям. — Дай Мерлин, Гермиона. Гермиона стояла в своём кабинете, глядя на букет роз. Драко присылал ей цветы каждое утро с пожеланием хорошего дня. Сегодня в записке было написано «Жду вечера с нетерпением». Разговор с Гарри посеял в ней неприятное чувство. На одной чаше весов были их последние встречи, на которых она теряла голову от него, а на другой — все его прошлые поступки и репутация. На эту чашу взгромоздилась ещё и собственная неуверенность. Неуверенность в себе. Неуверенность в нём. Она решила сегодня же узнать о причинах его поведения по отношению к ней в последние годы. Зачем он пытался её задеть, когда они сталкивались в Министерстве? С какого момента началась его симпатия к ней? Гермиона заранее заказала доставку еды для ужина. Зная, какой он привередливый, она сомневалась, что еда, которую приготовит она, будет для него съедобной. После того, как в их скитаниях Гарри и Рон сошлись во мнении, что готовка это не её, Гермиона задалась целью и всё же неплохо научилась готовить. Нет, она не шеф-повар, конечно, но есть у неё несколько коронных блюд. Но капризы Драко в ресторанах не вызывали желания экспериментировать. Когда она вышла из камина, то сразу побежала переодеваться. Она весь день раздумывала, как одеться для встречи дома. Не хотелось слишком наряжаться, но и её любимая растянутая футболка с легинсами тоже не подходили. В итоге она остановилась на простых джинсах и футболке. В дверь позвонили — доставка еды прибыла, и Гермиона принялась разбирать пакеты. Разговор с Гарри не отпускал её, но она хотела отвлечься, включила музыкальный канал и подпевала песням, расставляя тарелки. Она вдруг открыла шкафчик и, поддавшись порыву, взяла один из пузырьков противозачаточного зелья и выпила. На всякий случай. Гул камина оповестил, что гость прибыл. Гермиона замерла и нервно сглотнула. Мерлин, почему она каждый раз так волнуется при их встречах? Она выровнялась, натянула радушную улыбку и повернулась. Драко выходил из камина, отряхиваясь. Запоздало она подумала, что давно не вызывала службу для чистки каминов, и смутилась. Но Малфой как будто не обратил на это внимания, он стоял в её комнате, оглядываясь. На нём тоже были обычные джинсы и тонкий чёрный свитер, в руках он держал букет роз и бутылку вина. — Привет, — сказал он, подходя к ней, поставил бутылку на стол и протянул букет. — Это тебе. Наклонился и поцеловал её в щёку. Гермиона засуетилась, поставила букет в вазу, посадила его на диванчик. Нервозность выдавала её дрожанием рук и слишком быстрой, сбивчивой речью. — Подожди немного, я не успела накрыть на стол. Мерлин, где же у меня были бокалы для белого вина, сейчас… Я сделала доставку готовой еды, надеюсь, тебе понравится то, что я заказала. Куда же мне поставить букет, я думаю, вот здесь он будет хорошо смотреться, правда? — Грейнджер, — вдруг сказал он, прерывая этот поток слов. — Отчего ты так нервничаешь? — Я? — она судорожно вздохнула, выронив вилки. — Нет, я не нервничаю. — Вижу, — усмехнулся он, — иди ко мне. Гермиона подошла и села рядом с ним на диван. Малфой привлёк её к себе, пальцем поддел подбородок и заглянул в беспокойные карие глаза. — Что ты так волнуешься? Всё нормально. Она кивнула. Немного стало легче. — Давай я покажу тебе свой дом? — нашлась она. — А потом поужинаем. — Хорошо. Они поднялись на второй этаж, и она показала гостевую комнату и свою спальню. Он с интересом рассматривал фото у неё на полках. Некоторые фотографии были сделаны ещё в школе, и он усмехнулся, рассматривая то, где она была заснята с Гарри и Роном. — Твои волосы сейчас выглядят по-другому, — заметил он. Гермиона фыркнула. — Это хорошо или плохо? — иронично спросила она. Он пожал плечами. — Просто факт. — И всё-таки? — она пытливо посмотрела ему в глаза. Он усмехнулся: — Ладно. Сейчас мне нравится больше. Только не обижайся! — Не буду, — она тоже усмехнулась. — Спасибо за откровенность. Пойдём вниз? Они спустились и принялись за ужин. К её удивлению, Драко не кривился и не капризничал. Он поддерживал разговор, шутил, но Гермиона не могла до конца расслабиться. То, что сказал ей Гарри, посеяло неуверенность в себе, и она смотрела на Драко, думая, как задать ему вопросы, которые так её волнуют. Тем временем он, в свою очередь, тоже наблюдал за ней. От его взгляда не укрылось то, что она сидит, как на иголках. Он подлил вина в бокалы и вдруг произнес: — Ладно, Грейнджер, выкладывай, что такого тебе сказал Поттер, что ты сама не своя. Его прямолинейность обескураживала. — Почему ты думаешь, что Гарри мне что-то сказал? — Она хотела выиграть время. Драко чуть склонил голову на бок: — Я наблюдал за вами за обедом, и то, какие злые взгляды он кидал в мою сторону, точно говорит о том, что разговор был обо мне, не так ли? — Не только о тебе. Он мне рассказал немного о Латифе. — Вот как? — удивления в его тоне не было. — И что же, можно узнать? — Он мало что знает, на самом деле, — уклончиво ответила она. — Просто он участвовал в организации её сопровождения. Я так поняла, что она попросила убежища у нашего Министерства. Малфой кивнул. — Но почему ты мне не сказал, что она дочь Ахмада? Это ведь от него она сбежала? — Не пришлось к слову, — протянул он. — Расскажи сейчас, — попросила она. — Или это тайна? Он передёрнул плечами: — Да нет, об этом даже писали как-то в Пророке. Удивлён, что ты не помнишь. — Может, не придала значения, — ответила она. — Ну хорошо. Латифа старшая дочь Ахмада. Воспитывалась в их традициях, где женщинам достаточно знать бытовую магию, но ей хотелось учиться, чего её отец не поощрял. В её шестнадцать лет он нашёл ей мужа, одного из своих друзей, но она решительно отказывалась выходить замуж и сбежала из дома. Малфой помолчал. — Я опущу подробности, её вернули. Но скрыть побег не удалось, и потенциальный муж отказался от такой строптивой жены, что очень разозлило Ахмада, это ударяло по его авторитету: дескать, какой из него правитель, если собственную дочь приструнить не может. Латифу заперли, и она много лет не выходила из комнаты. Потом её всё-таки выдали замуж насильно, но, конечно, это уже не был такой высокопоставленный человек. Она прожила с ним десять лет. Он пытал её круциатусом, когда она была беременна, и у неё случались выкидыши. Он наказывал её и за это, сажая в полную темноту на несколько недель. Один ребёнок всё-таки родился. Но это оказалась девочка, а её муж хотел наследника мужского пола. Поэтому он просто запер их в подвале и не давал ни еды, ни воды. Ребенок погиб через несколько дней, а обессиленную Латифу выволокли из подвала. Она тогда поклялась выжить и убить его. Она рассказывала, — Малфой вдруг заговорил быстро, — что настолько была озлоблена, что ни о чём другом думать не могла. Она тайком перечитала все книги по магии, которые нашла в его доме. Палочки у неё, конечно же, не было, и применить свои знания она не могла, но теорию знала. Когда у мужа бывали гости и разговаривали о политике, она подслушивала и запоминала имена министров других стран. Она готовила свой побег и лишь ждала удобного случая. И однажды она его убила. Муж в очередной раз применял к ней круциатус, и она изловчилась, выхватила у него палочку и ударила по нему заклятием. И не успокоилась, пока он не сдох в мучениях, — лицо Малфоя приняло жёсткое выражение. — Только представь, какой силы была её ненависть, что тёмная магия удалась ей с первого раза. Она никогда не практиковала эти заклятия, только раз за разом видела, как её муж использует его на ней, и запоминала. — Малфой отпил вино, помолчал и продолжил рассказ. — Она сразу же отправила несколько писем в Европу, всем Министрам, которых запомнила, с просьбой об убежище. Латифа приложила к ним пробирку со своими воспоминаниями, как уж она изловчилась это сделать без тренировки, она сама удивляется. Франция, Италия побоялись идти против Эмиратов, посчитали, что это дела семейные, и пусть решают сами. Кингсли тоже получил письмо, и наше Министерство приняло решение помочь ей, и в тот же день был организован портал. В сопровождении авроров её доставили в убежище. Магические Эмираты предъявили претензии нашему Министерству — но раздувать скандал не стали, им это не выгодно. Латифу несколько раз пытались выкрасть, но наши авроры вовремя реагировали и перевозили её в другие убежища. Она два года восстанавливалась после пыток, лечилась у колдомедиков. Но недавно решила перестать прятаться и попросила Бруствера дать ей работу. Так она оказалась моим секретарём. Латифа очень умная, знает много языков. Все эти годы она училась, несмотря на то, что её здоровье было подорвано. — Какой кошмар, — произнесла Гермиона тихо. — Она не боится, что её могут выкрасть? — Она под защитой Министерства, — пожал плечами он. — Никто не знает, где она живёт, Латифа старается не появляться нигде, кроме работы. Может, через несколько лет, когда власть перейдет к Джарвану, её сводному брату, она сможет жить свободнее. — Зачем ей работа? — Не хочет сидеть без дела, — серьёзно ответил Малфой. — Я так подозреваю, ей хочется какой-то самостоятельности. Она большую часть жизни провела как рабыня, поэтому теперь хочет сама управлять своей жизнью, а не жить подачками Министерства. Гермиона задумалась. Вот, наверное, отчего эта Латифа так выглядит. Она потеряла свою молодость и красоту, и один Мерлин знает, через что ей пришлось пройти. И единственный её выход — это пластические операции. Гермионе даже стало стыдно, что она когда-то посчитала её пустышкой, для которой нет ничего важнее лака на ногтях и внимания мужского пола. Это просто такой её способ уйти от прошлого. — Я удовлетворил твоё любопытство? — вдруг произнёс он. Она задумчиво посмотрела на него: — Это ужасно. Мне очень жаль Латифу, и теперь я понимаю, что у нашей миссии не было шансов. Они же мстят нам за неё? Драко сделал неопределённое движение: — Может, да, а может, нет. Нельзя сказать однозначно. — Но Кингсли же всё знал… Почему он согласился на это, зная, что нам скорее всего, откажут? — Ну, Кингсли хотел выслужиться перед семьёй монархов, они редко просят магический мир о чём-то в последнее время. Я бы тоже попробовал на его месте, — пожал он плечами. — Драко, — вдруг сказала она задумчиво, — но ведь история повторяется. У Ахмада есть дочка, Амира, и она тоже не хочет замуж, а хочет учиться. Мне страшно за неё. — Мы не можем вмешиваться, — проговорил Малфой. — Пока ничего не произошло. — Может, история с Латифой научила Ахмада? — с надеждой проговорила Гермиона. — Сомневаюсь, — прозвучало резко. В повисшей тишине Гермиона вдруг поняла, что они закончили ужин, вскочила, взмахнула палочкой, чтобы убрать посуду и оставила на столе только подаренный Драко букет. Она повернулась к нему и сказала: — Пересядем на диван? Я приготовлю чай. — Не утруждайся, я допью вино, — сказал он, пересаживаясь. — Рассказывай, что про меня наговорил Поттер. — Драко, — закатила она глаза, садясь рядом, — не начинай. Ничего особенного он не сказал. — Неправда, — его глаза пристально следили за ней. — Ты бы так не дёргалась. Давай говори сама, иначе я завтра отправлюсь к нему и спрошу лично. Он взял её руку и притянул ближе к себе. — Давай, Грейнджер, я весь во внимании. Она вздохнула. — На самом деле, это не имеет значения, что мне сказал Гарри, он просто переживает за меня, вот и всё. Ничего плохого о тебе он, поверь, не говорил. Просто наш с ним разговор натолкнул меня на кое-какие мысли. — И-и? — Драко, я пока не могу доверять тебе, — она смело посмотрела ему в глаза.— Очень многое в твоём поведении в прошлом для меня непонятно. Я не говорю о времени до войны, мы были детьми, но то, как ты вёл себя все эти годы, да что там, ещё в прошлом месяце — для меня непонятно. В последнее время ты иногда был милым, и я думала, что нравлюсь тебе, в другой раз ты хамил и злил меня. Намеренно, — она красноречиво посмотрела на него. — Я не могу игнорировать это, и получается, что я не знаю, чего от тебя ожидать. И это страшит меня. Я чувствую себя неуверенно, потому что не представляю, как ты поведешь себя в других ситуациях. Она замолчала, глядя куда-то в сторону. Он напряжённо замер, размышляя о чём-то. Потом, словно приняв решение, откинулся на спинку дивана и тихо произнёс: — Хочешь правду, Грейнджер? Присаживайся поудобнее.