Восьмой Артефакт

— Здравствуй, Гермиона.       Джарван остановился посреди комнаты, рассматривая её. — Почему молчишь? — Может, потому что я не рада тебе? — ответила она безразлично.       Эмир усмехнулся, опустившись на стул, лениво осмотрел комнату и сделал палочкой движение в воздухе. Стены прекратили мерцать. — Не люблю находиться в помещениях, в которых блокируется магия, — пояснил он свои действия и отложил на столик свою волшебную палочку. — Как тебе условия? — он обвёл рукой комнату. — Незамысловаты. — Всё зависит от тебя. Чем скорее ты докажешь мне, что не наделаешь глупостей, тем быстрее будешь свободно передвигаться по поместью. — Это ты называешь свободой? — по-прежнему безразлично проговорила Гермиона. — Вероятно, при твоём хорошем поведении, я разрешу тебе даже путешествовать. Со мной, разумеется. — Замотавшись в платок с головы до ног? Нет, спасибо.       Джарван усмехнулся. Казалось, его очень забавляет с ней разговаривать. — Может, хочешь задать мне вопросы? — Может, и хочу. Но что это поменяет? — она говорила дерзкие слова подчеркнуто безразличным тоном.       Джарван неопределённо покачал головой. — Смотря что ты спросишь. — Например, как вам удалось похитить меня? — О, мои люди действовали по ситуации. Ты не явилась на яхту — с неё тебя было бы очень легко похитить. Поэтому один из охранников хранилища сообщил, что ты покинула место обмена и направилась в отель. Удачное стечение обстоятельств. Я уже думал, что ты ускользнёшь от меня, но судьба распорядилась иначе.       Гермиона переваривала сказанное. Выходило, что эмир под носом у своего отца создал целую преступную группировку. — Каким образом ты достаёшь артефакты из хранилища отца? — Отлаженная система. Так как я имею к ним доступ, мне ничего не стоит приказать джинну забрать то, что мне нужно. Сделать это может только тот, кто имеет такие полномочия, как у меня. В хранилище сотни артефактов, и моего отца они не интересуют. Он не в курсе, что я иногда заимствую нужные мне, — он расслабленно потянулся на стуле. — Это воровство. Разве в вашей стране воровство не карается должным образом? — У кого же я их украл? Я единственный наследник, значит, де-факто они мои. Мой отец не использует артефакты, они пылятся без дела порой сотни лет, так почему бы мне не позаимствовать их? — Зачем тебе остальные артефакты? Ковёр, арфа… — Мы вернем ненужное обратно в хранилище в ближайшее время. Пока нужно немного выждать.       Гермиона стиснула зубы. Затем снова посмотрела на него в упор: — На Багамы ты явился специально? Как ты узнал, где я буду? — Сказал, что здесь отдыхают мои друзья, мистер Малфой и мисс Грейнджер. Администратор любезно предложила мне остров по соседству. Конечно, не добровольно, пришлось немного поколдовать над ней. Ничего серьёзного, — улыбнулся он своей шутке, а Гермиону словно обдало холодом от его слов. — Моя страна не оставит меня пропавшей без вести. Они докажут, что это сделал ты и найдут меня. — Пусть сначала докажут. Презумпцию невиновности никто не отменял, и твой аристократ может сколько угодно сотрясать воздух пустыми угрозами. — Он мир перевернет, но найдёт меня.       Джарван с сомнением пожал плечами. — Ты так думаешь? Все смиряются с неизбежным, и он не исключение.       В комнате повисла тишина, прерываемая только далёким пением птиц из сада на заднем дворе поместья. — Что тебе известно о Сулеймане и Билкис, Гермиона? — нарушил молчание Джарван, и она поняла, что разговор наконец становится содержательным. — То, что их ещё называют царём Соломоном и царицей Савской.        Одобрительная улыбка сверкнула на его лице. — У тебя в самом деле хорошее образование для женщины. Я не ошибся в своём выборе. Это значит, что ты быстро уловишь суть.       Гермиона пожала плечами, но глаз не отвела. Пусть не думает, что она сломлена. — Знаешь, я с детства восхищался легендами о Сулеймане или Соломоне, как вы, европейцы, его называете. Изучал всё, что мне попадалось, искал в библиотеке отца любое упоминание о нём. Он происходил из династии очень сильных волшебников, но знаешь, что интересно? Он получил власть от отца, несмотря на то, что был младшим сыном. Он был великим правителем, и ему была дана власть над волшебными существами, например, джиннами. Он правил огромным царством на юге, которое простиралось до Йемена. — Зачем ты мне это рассказываешь? — Гермиона смотрела ему прямо в глаза, не показывая, что знает, почему он завёл этот разговор. — Сейчас ты поймёшь. Так вот, в своих поисках я наткнулся на некоторые его учения, которые с глубочайшим интересом прочитал. Он уважал финикийскую магию, и я тоже изучаю её. Я тоже младший сын моего отца и получу власть над Эмиратами. У меня есть мои люди, есть тёмные артефакты, позволяющие мне пополнять моё состояние. — В общем, ты хочешь стать вторым Соломоном. Недурно, — с иронией произнесла Гермиона. — Именно так. У меня есть всё для этого. Магия, деньги, власть. Но знаешь, чего у меня нет?       «Ума?» — хотела спросить Гермиона, но промолчала. Такая дерзость могла не понравиться Джарвану. Он пугал её своими речами, и она подозревала, что он одержим. Тот же, не дождавшись её ответа, произнёс: — У меня нет сильных наследников. Тебе известно, сколько жён было у Соломона? — Семьсот жён и триста наложниц, — автоматически ответила Гермиона, удивившись, как всплыли эти цифры в голове. — Да, но лишь одна, Билкис или царица Савская, смогла встать рядом с ним и родить ему сильного наследника. Это был великий маг, который дал магическую силу не одному поколению. И я считаю себя одним из его далёких наследников. — Одну минуту, Джарван, — наконец Гермиона вступила в полноценный диалог с ним. — Если ты читал эти легенды, то должен знать, сколько сквибов родилось у царя, прежде чем появился тот самый сильный маг. И то потому, что он использовал кулон Билкис.       Джарван серьёзно кивнул. — Я долго искал этот кулон по всему миру, у всех коллекционеров и даже в музеях. Маглы, от незнания какой ценный артефакт попал к ним в руки, иногда хранят подобные вещи в музеях. Но ничего не смог найти. Как вдруг — неожиданная удача! — Магическая Британия пытается его обменять на какую-то там тиару принцессы. Представляешь мою радость? Кулон сам нашёл меня и напрашивался в руки. Да ещё и вместе с невероятно сильной ведьмой, изучающей эти артефакты и планирующей стать невыразимцем! Это был словно знак свыше, не находишь, Гермиона?.. Найти вместе с кулоном ещё и волшебницу, которая может стать матерью моего наследника!       Гермиона внутренне напряглась. Разговор, кажется, подходил к кульминации, как она и планировала. — И ты хочешь использовать на мне кулон? — Гермиона знала, что он это скажет, и была готова к этому разговору, ожидая удобного случая, чтобы сообщить о некоторых обстоятельствах, почему кулон на ней не сработает.        Тот заинтересованно изучал её с лёгкой усмешкой. — Я пока не решил. Судя по исследованиям, если на тебя надеть кулон, после рождения ребенка ты долго не протянешь. А мне нужен невыразимец, который будет исследовать и использовать мои артефакты. Поэтому давай условимся так: пока ты делаешь то, что я говорю, и делаешь это хорошо, кулон на тебе я использовать не буду. А если, к тому же, ты будешь ко мне внимательна, может, действительно станешь моей царицей Савской.       Стон разочарования едва не слетел с губ Гермионы. Она надеялась сказать ему, что ритуал включает в себя обязательное условие любви к мужчине, который этот кулон надевает. Билкис не знала, какие страшные последствия ждут её после проведения ритуала, она любила Сулеймана, поэтому кулон сработал как надо. Но теперь это не актуально. Джарвану она нужна прежде всего как невыразимец.       Удовлетворившись её молчанием и, видимо, приняв его за согласие, Джарван продолжил. — И твоим первым заданием будет артефакт, с помощью которого можно провести тёмный ритуал и устранить моего потенциального соперника.       Гермиона невольно открыла рот. Джарван, глядя на неё, ухмыльнулся. — О нет, ты неправильно поняла. Твой аристократ меня не интересует. Он не представляет для меня угрозы.       Что-то было не так, и Гермиона ощущала себя, словно её сковали заклятием. — У меня есть соперник серьёзнее. Младшая жена моего отца беременна, и у неё родится мальчик. А единственным наследником моего отца должен быть я. Ты понимаешь, о чем я говорю, Гермиона?       Она в ужасе смотрела на него. Не может быть. Он предлагает ей убить ребёнка той девушки? — У меня есть тёмный артефакт, использовав который, можно навести на неё проклятие, и ребёнок родится мёртвым. Это будет твоим первым заданием. Справишься — разрешу тебе свободно передвигаться по дому и иметь личного джинна.       Гермиона судорожно сглотнула. — А что, если… не справлюсь? — с усилием проговорила она. — Если не справишься, то придётся искать другой способ. Он всё равно обречён. А вот для тебя это большой минус. — Но… Неужели жёны твоего отца не имеют охраны, защитных амулетов и прочего?.. Неужели вот так просто — взять тёмный артефакт и использовать его? — Непросто, конечно. Вот поэтому мне и нужен невыразимец, способный активировать с помощью тёмного ритуала этот артефакт. — А если я откажусь? — У тебя нет такой возможности. Он вдруг поднялся и сделал шаг в её сторону. Гермиона вжалась в каменную стену, сцепив пальцы на коленях. Джарван остановился рядом с кроватью, возвышаясь над ней. Она не смотрела на него, не в силах отвести взгляд от низкого столика, на котором осталась лежать его волшебная палочка. — Признаться, я надеялся, что у нас с тобой всё будет добровольно. Старался понравиться тебе. Тогда бы не пришлось тебя красть. Я бы официально сделал тебя своей женой, и ты спокойно изучала бы артефакты, изредка сопровождая меня на международных конференциях, — он вздохнул, словно сожалея. — Но когда я прочитал в газетах, что ты на Багамских Островах с этим вашим дипломатом, то понял, что могу тебя получить только так. Но думаю, у нас всё впереди, и мы найдём общий язык, не правда ли?       С этими словами он медленно протянул руку и приподнял её подбородок, чтобы заглянуть в глаза. Она смотрела на него, стараясь не высказывать страха.       Джарван усмехнулся. — Встань.       Гермиона осталась сидеть. — Ты хорошо расслышала, что я сказал?       В голосе звучал холодный приказ.       Она молчала. Её трясло от осознания того, что она полностью в его власти. Гермиона медленно придвинулась к краю кровати и встала под его взглядом. Уголок его губ удовлетворённо дернулся, и он провёл тыльной стороной ладони по её скуле вниз, его пальцы ловко расстегнули верхнюю пуговицу её наглухо застёгнутой рубашки. Джарван чуть отогнул воротничок и склонился с явным намерением впиться поцелуем в её шею. Его дыхание обожгло кожу.       Кровь бросилась в лицо Гермионе.       Резко оттолкнув его, она одним прыжком преодолела расстояние до столика, схватила волшебную палочку Джарвана, ощущая прилив магии, направила её на него и выкрикнула первое, что пришло ей в голову: — Сектумсемпра!       Белый луч полетел в сторону Джарвана, но не такой сильный, как Гермиона ожидала. Палочка не подчинялась ей, и заклятие получилось слабым.       Вспышка белого света ослепила, а древко обожгло руку и вырвалось из её пальцев.       Джарван застыл на месте, глядя на неё с безмерным изумлением, а из разорванной заклятием рубашки сочилась кровь. Палочка была в его ладони, а второй рукой он дотронулся до раны, не отводя он неё глаз. Пальцы тут же окрасила кровь, и он что-то прошептал по-арабски. — Змея… Кобра! — расслышала она, когда он вдруг перешёл на английский. Он сморщился от боли и не сводил с Гермионы потемневший от ярости взгляд. По-прежнему прижимая руку к окровавленной груди, он медленно направил палочку на неё и глухо произнес: — Круцио.

***

      Латифа находилась во взвинченном состоянии. Пока Джарван был в Монако, она не переживала за Гермиону. Но он вернулся вчера вечером и теперь мог находится где угодно и делать всё, что заблагорассудится.       Амулет, висевший на её шее, активировался, и она, выслушав сообщение, поспешно направилась передать Гарри Поттеру, что Кингсли встретился на конференции Восточных Магических Государств с эмиром Ахмадом и добился от того разрешения на осмотр Хранилищ.       Если они поторопятся, вероятно, Гермиону и ребёнка ещё можно будет спасти. Если прошлой ночью не случилось ничего непоправимого.       Когда она проходила мимо большой открытой террасы, взгляд зацепился за далёкий горизонт, который потемнел.       Надвигается песчаная буря.

***

— Наконец-то!       Поттер взял порт-ключ, который ему выдал начальник аврората, и спустя мгновение его лицо обдувал горячий ветер.       Два невыразимца ожидали его у входа в Хранилище.       Гарри объяснил, какие артефакты его интересуют, и предоставил разрешение. Всё происходило быстро, и вот они уже около нужной двери. Невыразимцы зашептали заклинания, выводя руны палочками. Дверь отворилась.       Гарри ринулся вперёд и не сдержал резкого вдоха:       Комната, в которой хранили артефакты из Магической Британии, была пуста.

***

      Грозный эмир Ахмад был совершенно сбит с толку внезапной информацией о том, что в его Хранилище не досчитались нескольких десятков тёмных артефактов. Это настолько обескуражило его, что он даже лично отправился в пустыню, чтобы проверить. С ним напросился переводчик Рашид, охавший на все лады.       Министр Бруствер и Гарри Поттер напряжённо ждали появления Ахмада в комнате для переговоров, чтобы получить разрешение на дальнейшее расследование.       Дверь распахнулась, и Ахмад быстрым шагом вошёл, заняв своё место. Вся его величавая уверенность слетела. Он был опустошён и выглядел не на шутку взволнованным, когда Поттер положил перед ним результаты своего независимого расследования.       Чем больше Ахмад углублялся в чтение документов, тем нервознее его рука теребила длинную бороду. Наконец он отбросил бумаги, прикрыл глаза ладонью и пробормотал что-то по-арабски.       Кингсли нетерпеливо барабанил пальцами по столешнице, а Гарри молился Мерлину и Моргане, чтобы на этот раз ему разрешили действовать.       Ахмад, не убирая руки от лица, крикнул по-арабски охране, и тут же на пороге появился начальник аврората. Коротко отдав приказ и ни на кого не глядя, он подписал какую-то бумагу и отдал аврорам, и те сразу же же вышли из комнаты. — Я приказал арестовать и привести сюда моего сына, — не глядя на своих гостей, удручённо проговорил Ахмад, который словно постарел на полжизни за эти пятнадцать минут. Он бормотал что-то по-арабски, очевидно, ругая сына и себя. Поттер испытывал эйфорию. Наконец-то всё разрешится! После недели бездействия события внезапно стали развиваться стремительно, и Гарри даже испугался, не слишком ли гладко и хорошо всё идёт.       В комнату вбежал Саид и взволнованно что-то заговорил. Ахмад слушал его, багровея от гнева. Прорычал несколько резких слов, и аврор выбежал из комнаты.       Верховный эмир развернулся к своим гостям и глухим голосом проговорил: — Мой сын только что сбежал в неизвестном направлении. По всей вероятности, у него есть приближённые сообщники, донёсшие ему, что я всё узнал. Я отдал приказ закрыть границы и фиксировать нелегальные порт-ключи. Мы постараемся сделать всё, что в наших силах.       Он безнадежно покачал головой, совершенно подавленный свалившейся на него информацией. — Гарри Поттер. Я приношу вам свои извинения. Разыщите девушку. Даю вам разрешение действовать по вашему усмотрению. Саид будет ждать ваших указаний.       Гарри посмотрел на Кингсли и тот кивнул в ответ. — Можно переговорить с вашим переводчиком? — произнес Гарри.       Эмир тяжело кивнул и попросил привести Рашида.       Довольно быстро выяснилось, что переводчик отсутствует в министерстве, и его местонахождение неизвестно. После унылого оцепенения, Ахмад рвал и метал от ярости, что под его носом был предатель, а собственный сын практиковал тёмную магию и похищал людей.       Гарри Поттер был рад оказаться в этом водовороте расследования. Он ринулся в эту гущу событий, словно в атаку: отправил авроров патрулировать границы, сообщил в граничащие страны об особом положении, но всё это было бесполезно, потому что Хранителя Тайны они пока так и не нашли.       Были арестованы все друзья Джарвана и допрашивались с помощью веритасерума. У многих были большие пробелы в памяти, с которой явно работали и корректировали. Никто не знал, кто был Хранителем, и Гарри очень надеялся, что это не Рашид.

***

      Латифа старалась заглушить эмоции отчаяния и ярости, которые она слышала от Драко Малфоя, стоявшего перед ней с непроницаемым лицом. Они ожидали новостей в номере Поттера и Уизли. — Теперь у нас считанные часы, чтобы найти Хранителя и уговорить содействовать нам. — Я знаю.       Малфой сжал кулаки в карманах брюк и отвернулся к окну. На горизонте темнела туча. — Идёт песчаная буря.       Он обернулся — Латифа стояла рядом. Она видела и слышала его боль, но не могла ничем поддержать и обнадежить.       Преступления Джарвана раскрыты, и он может сделать всё, что угодно. Ему теперь нечего терять.       Они оба это понимали и молчали, глядя на тёмный горизонт. — Ахмад сложил полномочия Верховного эмира, ты знаешь? — Вот как? — удивилась Латифа. — И кто же теперь управляет страной? — Эмир Мухаммад. С ним не будет проблем, Забини уже уладил все дела.       Раздался телефонный звонок. Они удивленно посмотрели друг на друга. Малфой снял трубку, коротко бросил ответ и непонимающе уставился на Латифу. — Какая-то женщина пришла поговорить с Поттером. Я не представляю, кто это может быть. Я разрешил ей подняться.       Латифа кивнула. — Я спрячусь за ширмой, чтобы меня не видели.       Раздался тихий стук в дверь, и Драко распахнул её, впуская маленькую фигурку, закутанную в платок. Глаза тоже были закрыты плотной вуалью. — Добрый день, мисс. Я могу вам помочь? — спросил Драко. — Мне нужен аврор Гарри Поттер, — Латифа услышала страх и в голосе, и в эмоциях. — Его нет. — Тогда я пойду… — и гостья развернулась чтобы убежать, но Драко оказался быстрее: он запер дверь взмахом палочки. — Кто вы и зачем вам Поттер?       Девушка уставилась на него, словно решаясь на что-то. — Драко Малфой. Вы были у нас однажды…        Латифа припала к отверстию в ширме: безмолвная фигура стояла, склонив голову. Затем она резко откинула вуаль, и Малфой оторопело произнёс: — Амина?..       Она подняла глаза, полные слёз, и сказала: — Я пришла просить помощи и защиты у вашей страны. Я боюсь, что меня убьют. — Так. — Драко налил воды из графина и подал ей. — Почему вы боитесь, что вас убьют?       Амина молчала, её руки, нервно сжимающие стакан с водой, тряслись. Она выдохнула и начала быстро говорить: — Я узнала, что пропала девушка, Гермиона Грейнджер. Отец очень возмущался тому, что аврор Поттер утверждает, что её похитили; он считал, что девушка исчезла сама. Я подслушала его разговор с переводчиком Рашидом, — Амина судорожно вздохнула, пытаясь унять дрожь. — Я давно стала подозревать, что мой брат занимается тёмной магией. Мне кажется, что это он похищает девушек. И Гермиону, наверное… Он к ней ездил в Британию. Он говорил мне, что она ему зачем-то нужна. Но я не знаю зачем, правда!       Она опять ударилась в судорожные рыдания, и Малфой стиснул зубы, снова наполнив её стакан водой. — Постарайтесь успокоиться и рассказать всё, что знаете. Гермиона Грейнджер действительно похищена, и чем больше вы расскажете, тем быстрее мы сможем ей помочь. — А мне? Мне вы поможете? — с надеждой посмотрела на него Амина.       Латифа не могла больше отсиживаться за ширмой, решила вмешаться и скользнула в комнату. Она уверенно подошла к испуганной девушке и задала вопрос: — Ты Хранительница Тайны, Амина?       Та кивнула, затравленно глядя на неё глазами, полными слёз. — Я не знала. Видит Пророк, я не знала! Мне было десять лет, и я не понимала, что это за ритуал. Он обещал мне… что вступится, не позволит отцу выдать меня замуж против воли, что уговорит его разрешить мне учиться в Европе! — Она ударилась в отчаянные рыдания. — Я не знаю, что мне делать! Когда поднялась суматоха, я поняла, что мне нельзя там оставаться, он выкрадет и убьёт меня, потому что я Хранитель! И я решила пойти к британскому аврору Поттеру, чтобы просить защиты у вашей страны. — Успокойся, я не могу это слышать, — резко произнесла Латифа, поморщившись от резких звуков страха и отчаяния девушки. — Когда ты поняла, что это был ритуал Фиделиуса? — Не так давно, я наткнулась случайно на книгу в библиотеке отца, — всхлипывала девушка. — Но я боюсь. Он убьёт меня теперь, потому что понимает, что я не буду хранить его тайну!.. Он вернулся вчера поздно ночью, злой как нунду, не захотел со мной разговаривать. А я видела, что он ранен! Я подглядывала… У него бинты под рубашкой, и он просил у джинна заживляющее зелье!       Латифа и Малфой в страхе переглянулись. — А полчаса назад ворвались авроры и стали обыскивать дом! — тряслась Амина. — Я поняла, что это за Джарваном и сразу же попросила джинна перенести меня сюда! Я боюсь, он найдёт и убьёт меня… — Ты будешь под надёжной охраной, мы защитим тебя, — Латифа приобняла девушку и кивнула Малфою на амулет. — Вызывай аврора Поттера, Драко.       Малфой выхватил амулет и передал сообщение Гарри.       Латифа тем временем усадила девушку на диван и сняла свой платок. — Ты не узнаёшь меня, Амина? — Нет, госпожа, — девушку трясло, и она нервно вертела свою волшебную палочку в руках. Она выглядела сейчас совсем ребёнком. — Не удивительно, — улыбнулась она, — когда я сбежала из страны, ты была совсем ещё малышкой. — Это ты? — поразилась Амина, уставившись на неё. — Та самая Латифа, у которой получилось сбежать? — Именно так. — Но… Отец говорил, что перережет тебе горло, если ты явишься домой! — Не посмеет. Я под защитой Магической Британии, а он сложил свои полномочия, — уверенно ответила Латифа. — И я вытащу тебя отсюда.       Раздался хлопок аппарации, а за ним ещё два. Посреди номера стояли два аврора Магической Британии и министр.       Кингсли окинул взглядом собравшихся и спросил: — Что произошло? — Мы нашли Хранителя.

***

      Гермиона очнулась и поняла, что лежит на каменном полу. Она даже не сразу осознала, что открыла глаза — вокруг была кромешная тьма.       Картинки омерзительным калейдоскопом возникали в сознании. Направленная на неё палочка, холодный голос, произнёсший круцио, и волны боли, которые дробили и выворачивали её наизнанку, вынуждали выгибаться с нечеловеческими криками. И единственная мысль, которая билась в голове: «Мерлин, не дай моему ребенку умереть!».       Она не знала, сколько это продолжалось, спасительная тьма накрыла её, и сознание отключилось.       Гермиона зажмурилась, словно отгоняя видения, и осторожно села, чувствуя мелкую дрожь рук и лихорадку. Тело помнило эти ощущения после круциатуса, и она очень боялась, что её накроет панической атакой.       Руки нашли живот, и она прислушалась к своим ощущениям. Мерлин, она не могла потерять ребенка. Но как узнать, что с ним всё в порядке, если такой маленький срок? По крайней мере, она не истекала кровью.       Затаив дыхание, Гермиона сканировала свой организм, пытаясь почувствовать, всё ли в порядке. Она попробовала осторожно встать, выставив руки перед собой, и нащупала каменные стены.       Тело не подавало никаких тревожных сигналов, и она снова села, пытаясь сосредоточиться и с помощью окклюменции вытеснить панику, подкатывающую к сознанию.       Похоже, с ребёнком всё было в порядке, с облегчением думала она.       Ни на минуту она не пожалела о том, что сделала. Гермиона уповала на то, что Джарван будет в ярости и бросит её в тёмный подвал, и это даст фору её спасителям. Из-за того, что эмир был ранен и сбит с толку неожиданным нападением, он не мог применить заклятие в полную силу, поэтому круцио хоть и было болезненным, но явно не нанесло ей серьёзных травм. Теперь, если ей повезёт, она будет сидеть в этом подвале, а не активировать артефакт, чтобы убить ещё нерождённого ребёнка невинной девушки.       Конечно, Джарван остынет и явится к ней, чтобы надеть кулон. Но она будет надеяться, что помощь придёт раньше. К тому же, первый этап ритуала не предполагает собой именно зачатие, насколько она помнила. Сначала ей должны нарисовать руны на руках.       Поэтому Гермионе ничего не оставалось, как запастись терпением и привалиться спиной к сырой стене подвала. Она закрыла глаза. Всё равно в темноте ничего не было видно, а пялиться в кромешную тьму не было смысла.       Сколько она так просидела, она не знала. Услышав вдруг звуки шагов и скрежет отпираемой двери, Гермиона подобралась и открыла глаза.       Свет ослепил её, и она, прищурившись, смотрела на посетителя. Точнее, на посетительницу.       На неё хмуро смотрела Айше. Гермиона осталась сидеть, не двигаясь. — Ты напала на господина, и он очень зол на тебя, — обличающе сказала Айше. — И вместе с этим, он зол на всех нас. Ты ещё глупее, чем я думала. — Зачем ты пришла? — глаза резало из-за света, и Гермиона с трудом различала черты гостьи. — Рашид сказал дать тебе еду и воду, — Айше поставила на пол тарелку с лепёшкой и кувшин воды. — Не бойся, они не отравлены. Хотя теперь это всё неважно. Ты годишься только для использования на тебе тёмных артефактов. Я даже благодарна тебе за это в некотором смысле. Я останусь для господина первой. — Мне всё равно. Я не просила, чтобы меня похищали. — Ты ждёшь помощи. Но она никогда и ни к кому не приходила сюда.       Гермиона проглотила панику, охватившую её при этих словах. Внезапно, поддавшись порыву, она тихо произнесла: — Айше, я беременна. Понимаешь? Ты любишь своего господина, а у меня тоже есть человек, которого я люблю, и он любит меня. И у меня будет от него ребенок. Я не могу и не хочу быть с твоим господином.       Судорожный вдох раздался со стороны двери, и Гермиона подняла глаза на посетительницу. Наконец на её лице можно было увидеть что-то иное, кроме равнодушия. Она поражённо смотрела на Гермиону. — Ты… ранила моего господина, чтобы он не трогал тебя?       Гермиона кивнула. Она вдруг ощутила страшную жажду и взяла кувшин, чтобы сделать несколько больших глотков воды.       Айше пристально наблюдала за её действиями. Затем она засунула руку в глубокий карман, достала маленькую бутылочку с какой-то жидкостью и протянула Гермионе. — Возьми… Выпьешь незаметно, когда за тобой придут. — Что это? — Гермиона машинально крутила склянку в пальцах, разглядывая. — Отсроченный яд. Как только ты его выпьешь, через тридцать минут безболезненно умрёшь. Все подумают, что у тебя не выдержало сердце.       Бутылочка выпала из рук Гермионы, и она уставилась на Айше. Та смотрела на неё с неожиданной жалостью. — Это будет лучше, чем всё то, что господин сделает с тобой. Ты пройдёшь все круги ада, будучи в сознании. Ты ещё вспомнишь моё милосердие. — Я не буду это пить! — решительно произнесла Гермиона.       Айше покачала головой. — Ты всё равно обречена. Господин не простит тебе покушение на его жизнь, каким бы ценным специалистом ты не была. Посмотри на свои руки.       Гермиона перевела взгляд на тыльные стороны ладоней и только сейчас увидела, что на них были выведены руны, по всей видимости хной. Пока она была без сознания, её подготовили к ритуалу с кулоном.       Дверь захлопнулась, и комната снова погрузилась в темноту.       Сердце билось, как загнанный зверь в клетке, и мешало глубоко дышать. Нельзя паниковать и терять над собой контроль. Гермиона снова привалилась к стене, откинув голову в изнеможении. Рука нащупала холодное стекло, хранящее яд, и машинально сжала его.       Нет, она не совершит подобного. Помощь придёт раньше, чем весь этот ужас произойдёт.       С этими мыслями она призвала всю силу сознания, чтобы опуститься на самый нижний уровень окклюменции и отрешиться от происходящего.       Сколько часов она провела в этом подвале, Гермиона не знала. Она бродила по своим воспоминаниям, где была счастлива. Детство, путешествия с родителями. Письмо из Хогвартса и радость от осознания того, что она особенная. Школа, ставшая вторым домом, где она обрела друзей. Мысли о войне были задвинуты очень далеко, поэтому она не вспоминала горечь от утраты друзей. Она видела только счастливые лица тех, кто разделил с ней радость победы. Она видела себя с дипломом Хогвартса, пожимающей руку Макгонагалл. Она получила работу в Министерстве и прожила несколько спокойных лет послевоенной жизни, в которой были только моменты счастья.       Драко Малфой. Он ворвался в её жизнь стремительно и уверенно, всего два месяца назад, но сколько всего произошло за эти недели!       Я люблю тебя бесконечно — музыкой звучало в ушах, разливаясь приятным теплом.       Она слышала какой-то грубый окрик, но находилась так глубоко в своём сознании, что не смогла сразу вернуться оттуда. Через две долгие секунды она пришла в себя и распахнула глаза.       Перед ней стоял человек в чёрном с палочкой наизготовку и с кинжалом на поясе. Его лицо было замотано, и только лихорадочный блеск глаз выдавал его нервозность.              Гермиона с трудом узнала Джарвана. — Я сказал, вставай. Мы уходим, — повторил он приказ.

***

— Поттер, это не обсуждается, я отправляюсь туда вместе с вами, — Малфой решительно стоял на своём, чем раздражал Гарри. — Нет, нет, и нет! Ты не аврор! У тебя нет полномочий действовать как аврор, и я не могу взять на себя ответственность за твою жизнь! — в который раз повторял Гарри, лихорадочно настраивая амулеты для остальных участников операции. — Я бывший пожиратель смерти! — рявкнул вдруг Малфой. — Я смогу за себя постоять, будь уверен! — Вот именно, что ты бывший пожиратель, и что мне делать, если ты кинешь тёмное проклятие в кого-нибудь? Упрятать тебя в Азкабан, как рецидивиста? — Поттер, — Малфой запрокинул голову и в отчаянии прикрыл глаза, — пойми, я не могу отсиживаться в отеле. Я прошу, разреши мне быть с группой авроров. Если мне попадётся этот мудак… Я обещаю, что всё, что я на нём использую, это будет экспеллиармус и остолбеней!..       Гарри внимательно взглянул на Малфоя. Тот выглядел достаточно собранно и адекватно. Непроницаемая маска холодной решительности скрывала его отчаяние, которое наверняка бушевало внутри. Но что-то в его голосе заставило Поттера проникнуться его словами. Он представил себя на месте Драко и внутренне содрогнулся. Сидеть и ждать новостей в безопасном отеле он бы не смог. И скрепя сердце, Поттер принял решение. — Хорошо, Малфой. Давай я зачарую твой амулет.       И Драко благодарно кивнул, глядя ему в глаза. Гарри показалось, что в этот момент они понимают друг друга так, как никогда прежде.       Стремительная аппарация к Министерству Магических Эмиратов, и Гарри оглядел отряд авроров, которых ему предоставили местные власти. Все они знали английский язык и были специально отобраны главным аврором Саидом.       В стороне стояла Латифа, крепко державшая за руку трясущуюся Амину. Их лица были скрыты, и Гарри отличал только миссис Бруствер по уверенным движениям.       Поттер подошёл к ним и тихо сказал: — Всё готово. Амина, мы с тобой сейчас аппарируем туда, и Фиделиус будет деактивирован. После этого отряд авроров прибудет в течение нескольких минут, и тебя сразу отправят в безопасное место. Не бойся, эти авроры больше не подчиняются твоему отцу и тебе не причинят вреда. — Вы спасёте её? — совсем по-детски задала вопрос Амина, с надеждой глядя на Малфоя, который тоже подошёл к ним. — Да.       Гарри даже обернулся на дипломата, такая решимость и уверенность прозвучала в его тоне. Он почувствовал облегчение. — Готова? — он взял Амину за запястье и ощутил, как она дрожит. Ему было жаль, что её, почти ребенка, втянул в это собственный брат, но сейчас было не до сантиментов. — Давай! — скомандовал Гарри и крепче сжал пальцы на её руке, и прежде чем ощутить рывок аппарации, он увидел краем глаза, как Малфой ловко схватил Амину за другую руку, и через миг они втроём повалились на траву. — Извините, я не очень хороша в совместной аппарации… — сдавленно пискнула Амина.       Гарри вскочил и огляделся, вскинув палочку. Убедившись, что Амина выбрала действительно укромное место за каким-то белым зданием в кустах, где их не было видно, он обернулся на Малфоя, который стоял тут же, напряжённо оглядываясь. — Ты совсем умом тронулся, Малфой? Ты должен был прибыть сюда с аврорами пятью минутами позже! — Поттер кричал шёпотом, одновременно подавая через амулет информацию об их местонахождении. Он сотворил карту, и светящаяся точка на ней показала, что они всё ещё в Эмиратах, на границе с Саудовской Аравией, в самом сердце пустыни Руб-Эль-Хали. — Не истери, Поттер, — в голосе Малфоя звенело напряжение. Он прислушивался к приглушённым хлопкам прибывающих авроров.       Гарри не мог терять время на споры с ним, и схватив Амину, подтолкнул её к аврору, который немедленно аппарировал с ней прочь, в безопасное место. Гарри вскинул глаза: над поместьем образовывался противоаппарационный купол. Поттер был доволен арабскими аврорами: своё дело ребята знали. Амулет на груди нагрелся, указывая на то, что весь отряд прибыл на место.       В следующее мгновение стало понятно, что их вторжение обнаружено. Со всех сторон на них бросилась охрана, и посыпались лучи проклятий. Гарри стоял спиной к Рону, отбивая их, продвигаясь к дому. Его внимание привлекла небольшая пристройка, которую яростно охраняли два стражника, словно это был важный стратегический объект. Гарри устремился туда и внезапно боковым зрением он увидел мелькнувшую белую макушку Малфоя, который быстро продвигался к маленькой пристройке с другой стороны, отбивая проклятия на ходу. Ещё мгновение, и он скрылся за дверью, оставив обездвиженных стражников на земле. — Прикрой меня! — крикнул Гарри Рону и рванул за Драко. Он так и думал, что Малфой посреди операции займётся самодеятельностью!..       Оказавшись внутри, Гарри чуть не споткнулся обо что-то и пробормотал люмос. Свет выхватил из темноты жуткое животное в оцепенении. Гарри сглотнул: это была химера, которую Малфой обездвижил. Поттер торопливо наложил дополнительное проклятие и крикнул: — Малфой!       Ответа, ожидаемо, не было, и Гарри двинулся по длинной винтовой лестнице вниз, перескакивая через две ступеньки. Вдруг ему показалось, что он услышал женский крик, и мороз пробежал по коже. Впереди показалась распахнутая дверь, и Поттер быстро осветил подвал с каменными стенами, на полу которого лежал разбитый кувшин, миска с хлебом и маленькая бутылочка с жидкостью. От вида этого мрачного помещения Гарри обдало ужасом.       Снова далёкий женский крик, и Поттер устремился вперёд. Коридор был длинный и узкий, и Гарри казалось, что он целую вечность бежит вдоль этих стен с плесенью, когда впереди наконец забрезжил свет. Он рванул туда, и слова заклятия вертелись у него на языке, когда он выскочил из этого подземного хода, обнаружив себя на поле, похожем на выгул пегасов в особняке Малфоя. — Нет, Малфой, стой!.. — заорал Поттер, но тот его не слышал.       Драко уже вскочил на чёрного пегаса и рванул его поводья, вынуждая взлететь, и с бешеной скоростью понесся в погоню за всадником на белом пегасе, улетающим прямо в чёрный горизонт.