adore you in every kind of way

      Уже через неделю мы становимся солдатами. Подготовка нас, как кадетов, заканчивается уже в ближайшем будущем. И теперь в моей груди селятся сомнения. Сколько бы раз я не видела работу Военной Полиции — этих статных воинов, с гордо выпрямленной спиной, разъезжающих в пределах Стены Роза на породистых конях — я восхищалась ими. Что было бы, если бы не эти солдаты — простор для грабежей и воровства, разрухи в торговых кварталах. Они несли бремя контроля, ну, еще у них были некоторые бонусы: проживание в самых защищенных районах, некоторые привилегии и возможность сопровождения самого короля. Но чем больше нас, кадетов, отправляли на тренировки за Стены, я понимала — мне нравится рубить титанов. Пользоваться УПМ, ощущать этот ветер, ударяющий прямо в лицо, когда выпускаешь газ и ускоряешься. Адреналин, когда рука титана находится прямо перед тобой и ты, совершая отчаянный маневр, перелатешь его и, сложив оба клинка галочкой, разрубаешь его затылок. Становиться разведчицей хотелось только лишь ради этих чувств. Чувства свободы.  — Хаст, ты так задумалась, — Марко тепло улыбнулся и придвинулся ко мне. Я прикрыла глаза и вдохнула воздух, нагревшийся от разожженого костра. Жан цокнул языком и упал на землю, скрещивая руки под головой. — О чем ты думала?  — Вы мои лучшие друзья, — тихо фыркнула я. — Я так чертовски надеюсь, что мы вместе поступим в Военную Полицию. Я не хочу терять вас.  — Ты чего так резко? И так… Грустно? — Марко крепко обнял меня, гладя волосы. Кажется, я даже пустила слезу. Я не была уверена в наших способностях, нет… Я не была уверена в себе. Что, если я решу передумать и пойти в разведчики?  — Она так все последнее время, Марко, — отозвался Жан. Обьятья Ботта стали тервожнее, я почувствовала это по дрожанию его ладоней на моих волосах.  — Не бойся, солнышко. Я тебя не брошу. Даже если кто-то из нас не войдет в десятку лучших, мы будем вместе. Это же не конец жизни, — он взял меня за плечи, и я увидела слезы в его глазах. Тогда и себе позволила разреветься. И поняла, как давно этого не делала. Многие кадеты погибали в ходе тренировок, но о том, чтобы потерять тех, кто стал по-настоящему дорог мне я и думать не могла. Что же ждет нас завтра? Вдруг, завтра случится что-то страшное, что не ожидает нас?  — Ты чего, Хаст? — Жан резко поднялся и оглядел меня. Я натянуто улыбнулась и стерла с глаз слезы, размазывая их по щекам. — Почему ты плачешь?  — Я… Я не знаю, — судорожный выдох. Кирштейн качнулся и подсел ближе к нам.  — Ребята. Все у нас будет хорошо. Да мы лучшие в этом 104 корпусе! Неужели вы думаете, что какой-то Йегер займет место, например, твое, Хаст? Не паникуй. Мы проживем с вами долгую жизнь за стеной Сина, в личной гвардии короля, это я вам гарантирую.  — Было бы хорошо, если так. Но я, если не попаду в десятку лучших, пойду к разведчикам, — Ботт прикрыл глаза. — Они такие сильные. И храбрые. Вот бы и мне стать таким.  — Никаких разведчиков, — вдруг вскрикнул Жан и встал. — Мы с вами — лучшие. И мы попадем в Военную Полицию.  — Садись, Жан, — я хихикнула. Высохшие слезы немного тянули кожу на щеках. — Мы уже поняли.  — Да, Кирштейн. Мы всегда будем вместе. Через пару минут мы заметили движение где-то вдали. Саша и Конни приветливо помахали нам и ускорились, размещаясь также вокруг костра. А за ними подтянулись и остальные из нашего корпуса: вот, Армин с Микасой и Эреном, Райнер и Бертольд, Энни, как всегда, в стороне ото всех. Я поняла, как близки стали мне эти люди. Мы тренировались руку об руку, рубили титанов, которые подбирались слишком близко к стене Роза, спасали друг друга. Я не могла представить жизни без них всех.  — Ребят, совсем скоро мы пойдем разными путями, — тихо начала я. Все сразу обратили внимание, притормозив разговоры. — Наших совместных тренировок осталась всего неделя. Я… Но я так привыкла к вам. И я рада, что поступила в этот кадетский корпус.  — Согласна, — из ниоткуда появились Криста и Имир. Блондинка приветливо приобняла меня и усадила Имир рядом с нами. — Куда вы собираетесь поступить? Первым ответил, конечно, Эрен. Его одержимость Разведкорпусом было трудно не заметить. Более меня удивило, когда тихий Армин ответил тоже самое. И Микаса. И большая часть моих друзей. Лишь я, Марко, Жан и Энни изъявили желание идти в Военную полицию.  — Что же это? — Бертольд невозмутимо вскинул бровь. — Вы все тоже хотите идти в Разведкорпус? А как же Военная полиция? Разве не престижнее попасть туда?  — Мне нравится ощущение власти, когда убиваешь титанов. Раньше они пугали нас, теперь они в страхе перед нами, — Имир прижала к себе Кристу и рассмеялась. — Какая Военная полиция, когда можно летать на УПМ и чувствовать себя птицей? Будто глоток свежего воздуха. Никто не ответил на это ничего. Всем было ясно, что девушка права. Только ради того, чтобы отомстить титанам, отнявшим жизни их семьям и знакомым, они шли в Разведкорпус. Возможно, эти смелые дети надеялись отвоевать Стену Мария, павшую еще в 845. Наравне с ними я чувствовала укол совести. Я хотела лишь безопасности для себя, Жана и Марко.  — Это не плохо, что вы идете в полицию, Карина, — подал голос Райнер. Ох, стоило признаться, что главным, по кому я буду жалеть, если попаду в Военную полицию — будет Браун. Он один из немногих, кто действительно всегда мог поддержать меня и прикрыть. — Главное, вы будете в безопасности. Охранять ближнего — задача не хуже мести титанам. Это не эгоистично, если ты расстроилась из-за этого.  — Спасибо, Райнер. Было странно, что Эрен никак не отреагировал на это заявление. Для него — месть титанам и убийство Бронированного и Колоссального были главными целями в жизни. Но сейчас он сидел и молча наблюдал за языком пламени, разбрасывающим маленькие искры. Разговоры возобновились, и я, с мягкой улыбкой на губах, наблюдала за знакомыми, наслаждаясь последними беззаботными деньками. Дальше — мы станем полноценными солдатами. У каждого из нас будет свое призвание, свое занятие и задача. Многие погибнут, большинство, скорее всего, никогда больше не увидятся. Но мирная обстановка вокруг костра вселяла в меня надежду на хорошее. Главное — что я буду с Марко и Жаном. Они — моя семья.