Дарс в миниатюре

Антон нехило так устал после двух концертов подряд, но он всё равно топал к Диме в номер. Ещё днём они договорились посмотреть вместе один важный матч, а слово пацана дороже сна! И не важно, что вставать им на поезд рано утром, в такое время, когда Шастун в выходные предпочитает только ложиться почивать. Уже поднеся кулак к нужной двери, Шаст услышал гневный голос Димы: — Арс, блять! Не беси меня. Сильнее, ну. Шастун в удивлении несколько раз хлопнул своими большими глазищами, пока не понимая, что происходит внутри. — Дим, ну я стараюсь, ты заебал. Там и правда был Арсений. После его фразы что-то в номере скрипнуло и явно был слышен Димин стон. «Они там… Чего это они там? Блять!» — Антон испугался своих мыслей, но что поделать — они ведь уже подумались. Они его, Антона, не спрашивали, и с ноги ворвались в его голову, мгновенно заставляя смутиться. — Сам предложил, охх, так что отрабатывай, — Дима снова подал голос из-за двери. — Завались, — ответил на это Попов каким-то немного сиплым голосом. — Ага, вот так, заебись, — это всё, что смог расслышать Антон, ведь Димкин голос был приглушённым, словно Позов уткнулся лицом в подушку. А может и правда уткнулся… Картинки в голове Антона стали грязными, щёки загорелись, стало жутко неловко. Он постарался отойти от чужого номера как можно тише, чтобы не выдать себя. Такого Шаст определённо не ожидал от этих двоих. И как смотреть им с утра в глаза? За полчаса до этого импровизаторы вышли из автобуса, что довёз их от местного ДК до отеля. Димка кряхтел как старый дед, потирая поясницу. — Димка, ты чё? — как будто даже участливо спросил Арсений, склоняясь, чтобы заглянуть собеседнику в глаза. Позов не мог понять, действительно ли Арс переживает. Или же Дима просто хочет, чтобы так было? Чёрт знает, что скрывается в этой удивительной голове. В любом случае Дима постарался не возлагать слишком много надежд на искренность Попова, чтобы потом не разочаровываться. Ведь все знают эту прописную истину, да? Чтобы не разочаровываться, просто не очаровывайся. Звучит легко, но в реальности соблазн очароваться, особенно Арсением, так велик. «Да кто вообще в силах им не очароваться, а?!» — в очередном споре с собой же воскликнул Дима. «Держи себя в руках, а то футбич сегодня смотреть не дам! И в глаза ему долго не смотри, поплывёшь, знаю я тебя», — парировала более разумная часть Поза. — Да спина задолбала, — ответил он вслух и потом добавил мечтательно. — Мне бы к мануальщику сейчас. Попов пожевал губу, будто пытаясь себя остановить, но всё же предложил: — Ну давай я тебя помну. Дима удивлённо воззрился на Арса, подняв бровь: — Серьёзно что ли? — Я не профессионал, конечно, но может немного легче станет? Ты всё равно сегодня вряд ли на настоящий массаж попадёшь, а с утра мы сматывается. Арсений звучал убедительно, так что Дима задумался. Ему грела воображение картинка того, как Арсений будет его трогать. Так давно хотелось ощутить эти восхитительные пальцы, крепкие руки на своём теле. Пусть это будет хотя бы так. К тому же ему сейчас действительно тяжко, так что от массажа, пусть и любительского, отказываться не хочется. Очень не хочется, но Дима понимает, чем это может быть чревато. «Димон, не дури, не думай даже. Сам знаешь, что расплывёшься под его руками, как рыба-капля. Отказывайся!» — внутренний разговор продолжался. «Ну ты за дурака сам себя держишь? Конечно, я откажусь. Может даже пошлю, чтоб больше не думал такое предлагать», — Дима был чертовски доволен тем, что смог договориться с собой, и ухмылка появилась сама собой. — Договор, Арсюх, пойдём, — сказал Дима вслух. «Да ёб твою мать, я безнадёжен», — в голове у Димы сам собой возник мем с натужно улыбающимся дедом Гарольдом, показывающим лайк. Арсений заметно оживился, разулыбался, даже приобнял Диму за плечи, направляя ко входу в отель. Позов, не прекращая проклинать себя на чём свет стоит, пошёл в душ. Гневно сполоснув тело от пота и тревоги, Дима вышел и улёгся на живот, стараясь не думать ни о чём лишнем. Он благодарил мир за то, что Арсений в любом случае не увидит ничего неприличного, даже если это самое неприличное вдруг нальётся кровью и будет заставлять Диму ёрзать и прятать горящие щёки в недрах подушки (да, настолько глубоко он готов провалиться, если потребуется). Арсений же прекратил потирать руки друг о друга, чтобы согреть, и бесшумно подошёл. От его аккуратного прикосновения Дима крупно вздрогнул. — Ещё холодные? — спросил Попов тревожно. — Не, нормально, — пробурчал Дима, недовольный своей реакцией. — Погоди. Крема бы, чтобы не на сухую, — вспомнил вдруг Арс. — У тебя есть. Ты ж руки мажешь постоянно сейчас. — В такой холод только дураки не мажут, — Дима пытался держаться молодцом, но его вовсю выдавали мурашки, появившиеся от одного лёгкого прикосновения. Он быстро достал из валяющегося рядом рюкзака жёлтый тюбик с простым детским кремом и протянул Арсу, не глядя на него. Улегся обратно, стараясь не вслушиваться во влажные звуки растирания крема. От нового касания Дима снова вздрогнул, и кожа снова стала гусиной, как и пару минут назад. Мурашки опять поскакали целыми табунами по загривку и рукам, поднимая волоски. Поз уткнулся в локоть, смущаясь от такой реакции, хотя он и старался убедить себя, что такая реакция в подобной обстановке вполне себе нормальна и обоснована. Ладони Арсения размазывали жирный крем по чужим плечам, спине и пояснице. Чем ниже, тем аккуратнее и медленнее двигались, словно прощупывая границы. Он задержал дыхание, когда прошёлся совсем рядом с резинкой спортивок, что Дима натянул после душа. — Я чуть-чуть, чтобы копчик тоже… — начал было говорить Арсений, немного отодвигая эту самую резинку. — Не надо, — с ноткой паники в голосе прервал его Дима. Часть его отчаянно желала, чтобы Арсений продолжил, чтобы он касался где угодно, ведь сейчас как раз та редкая ситуация, когда позволительно, когда эти касания валидны и ничего за собой не несут. Но Дима понимал, что такие касания он может себе позволить только на сцене — там ведь полное сосредоточение на работе и лишь краем сознания он может наслаждаться касаниями этих рук. Или же наоборот сам Дима может едва ли не облапать Арсения и ничего ему за это не будет. Вне сцены всё иначе. Вне сцены они уже не играют роли, всё серьёзно, прямо как в милых его сердцу Неиграх! Дима знает, что Арсений всегда не против тактильного контакта, уверен, что для него кого-то потрогать — ну прям раз плюнуть, и всё ему нипочём. Только вот в себе Димка был неуверен. Боялся, что без давления направленных на него взглядов потеряет контроль и отреагирует как-нибудь неоднозначно. Короче, боялся спалиться в том, что ему непозволительно сильно нравятся касания Арсения. Попов же больше в запретные воды не лез, водил ладошками в основном по спине и плечам, растирал шею. Но Дима ведь не видел то, как горели его глаза, как он закусывал губу, разглядывая чужую спину и нет-нет, да и посматривал на видневшуюся ложбинку под чуть приспущенными штанами. И из-за этого нахлынувшего на него марева очарования Арсений скорее не массажировал забившиеся мышцы, а мягко поглаживал. Не сказать, что Дима был против такого варианта, но всё же спина и поясница его действительно беспокоили. И он осознавал, что ещё немного, и он либо сладко заснёт, сморённый приятным теплом чужих рук, либо просто слишком расслабится, разомлеет и будет издавать неприличные звуки. Нет, это не дело! Надо Арсения подстегнуть. Пусть уж мнёт, раз именно это он предлагал. — Арс, блять! Не беси меня. Сильнее, ну, — вышло немного резко, но что поделать. Дима попытался. — Дим, ну я стараюсь, ты заебал, — Арсений будто очнулся и начал работать руками намного активнее. Разница была очевидна, но Арс предпочёл сделать вид, что вообще так и надо было. Дима под его руками застонал и закряхтел от такого резкого перехода. Все эти звуки были логичны, чертовски объяснимы, но черт побери, они заставляли Арсения представлять, каково было бы слышать это всё в иной, более интимной, обстановке. После активного разминания Диминых мышц, оба мужчины с горящими от своих фантазий щеками неловко попрощались, не желая смотреть друг другу в глаза. Оба старались не пересекаться взглядами и утром в автобусе, и в купе поезда. Дима лишь на одной из остановок вспомнил, что вообще-то хотел вчера посмотреть футбол с Антоном. «Очень своевременно, да» — пронеслась мысль в голове. Антон, похоже, и сам забыл, потому что не поднимал эту тему. Но извиниться всё равно хотелось. Дима понимал, что эта мысль будет проедать ему мозг, лучше всё же сделать это, ведь Антон так удобно курил в этот момент рядышком. — Шаст, ты прости, что вчера так и не посмотрели матч, — сказал Позов, выдыхая дым и облегчая себе совесть. — Да проехали, Поз. Личная жизнь тоже важна, — поняв, что ляпнул лишнее, Антон тоже поспешил скрыться в облаке сигаретного дыма. — Что ты имеешь в виду? — не прокатило — Дима зацепился за слова младшего товарища и попытался поймать его взгляд. — Ну-у, — протянул Шастун и неопределённо махнул рукой, надеясь, что Дима позволит съехать с темы, но он продолжал внимательно всматриваться в побледневшее лицо Антона. — Поясни, — Диме стало отчего-то важно понять, что имел в виду Антон, и почему он так переживает. Он, Дима, ведь ничего такого не делал вчера. Всего лишь… Всего лишь дружеский массаж от коллеги. Без окончания, разумеется, а как хотелось бы! Тогда уже можно было бы говорить о личной жизни. — Ну вы же это, — Антон кивнул в сторону поезда и из-за этого по инерции посмотрел на Поза. Сдался и промямлил, — Ну я вчера мимо твоего номера шёл и случайно услышал. Честно, не хотел. Пока Дима, пытаясь воспринять услышанную информацию, хмурился, Антон осмелел и уже не смог остановиться: — Но вообще-то обидно, что ты молчал всё это время, мы же кореша столько лет, Поз. И мы ведь одна банда, имеем право знать. Арс-то понятно, он вообще мало что рассказывает, но ты-то куда, Поз? «Кто куда, а я по съёбам» — Диме хотелось ответить именно так. Но в этот момент комики услышали объявление о скорой отправке поезда и поспешили внутрь. — Это не то, что ты подумал! — попытался оправдаться Дима. Вышло даже смешно и по-дурацки, прямо как в глупых сериалах. — Ну мне-то можешь доверять, — не прекращал Шастун. — Это был просто массаж, — честно признался Позов, заходя в их купе. Антон понимающе улыбнулся и ответил: — Я понял, что за массаж. Ну если хочешь, молчи. Он залез на свою верхнюю полку, заканчивая на этом беседу. А Арсений, услышавший часть разговора, но не подавший виду, что не спит, всё срастил. Что ж, операция «Массаж» вышла даже успешнее, чем он ожидал. Новый план тут же начал строиться в этой хитрой голове с великолепной шевелюрой, кодовое название: «Приколы над Антоном». В процессе его исполнения Арс намеревался тереться рядом с Димкой как можно чаще, особенно если это будет видеть Антон. Он уже мысленно потирал руки и был чертовски доволен собой, ведь так можно ещё сильнее сблизиться с мужчиной, что ему нравился, и сотворить знатный прикол, наблюдая за тем, как Антону неловко. «Какой же я заебатый», — успел напоследок подумать Арсений, прежде чем провалиться-таки в сон, которого не хватило этой ночью.