По собачьим следам

Цзы Мей смотрит на обрушившиеся здания, на обломки некогда красивого дворца Императора Судеб, который построил ещё У Фэйсюэ - Император, которому сама Цзы Мей готова была поклоняться - но на душе ни ярости, ни печали. Цзы Мей всё равно. Новоиспечённый Император смотрит пустым взглядом на разбитые стёкла, что валяются на дороге, смотрит вверх, видя безоблачное небо, абсолютно равнодушно убеждаясь, что планов-небес, находившихся выше, теперь нет. Она Он их разрушил. Он расчётливо столкнул их друг с другом, уронив на ещё один летающий остров, но долгожданная месть не принесла ни ярости, ни облегчения. Только пустоту. Император Судеб молча смотрит мутным взглядом вверх, видя лишь размытое месиво и вместо шума ветра слыша лишь гул в ушах — расплата за пользование чужой силой настигала медленно, постепенно стирая возможность чётко видеть, различать цвета и слышать без усиления органов ци. Впрочем, для Цзы Мей с его нынешними резервами энергии это и проблемой назвать нельзя - плата за зрение не перекрывала естественной регенерации ци, так что ткачиха продолжала видеть так, как хотела. Цзы Мей равнодушно смотрит на застрявший в ступне осколок меча - вытаскивать тот ткач уже просто не видел смысла. Она и так покинула своего Императора, не в силах остаться с его телом в свои последние минуты жизни. И нет-нет, что вы, Цзы Мей не собирается вспоминать украдкой подсмотренный замысел У Фэйсюэ, Император У просто не хотел быть тем, кто приведёт всех ткачей Судеб к смерти, поэтому скинул свою ношу на того, кто бы это осилил, попутно по сути инсценируя свою смерть. Потому что У Фэйсюэ мёртв, его тело лежит в мавзолее прахом в красиво расписанной урне рядом с прахом И Сюэ и Сяо Син. Нынешняя Императрица Судеб Цзы Мей знает, что ей рядом с ними нет места, что тело её оставит без погребения собственная дочь, что будет слишком шокирована происходящим... Ну или, всё же стоит посмотреть правде в глаза - личность Цзы Мей глубоко неприятна Шан Мудань, так что та просто сделает вид, что забыла. Цзы Мей безразлично смотрит на артефакт-символ власти Императора Судеб, после без колебаний откалывая от него малую часть, ответственную за безопасное развитие сил носителя. — Подарок на прощание, хах. Цзы Мей беспричинно заливается истерическим смехом, но внезапно замолкает, стоит лишь ощутить, как на её территорию заходит кто-то со знакомой энергетикой. Император Судеб сменяет безразличное выражение лица на язвительно-насмешливое, куда более подходящее человеку, нежели прошлая гримасса пустоты. Цзы Мей идёт разменивать свою жизнь на жизнь своей некровной дочери, умирая пришпиленной к руинам города, что однажды поклялась защищать, но не уберегла, как и его жителей. Шан Хуа идёт разменивать свои деньги на обед, стараясь не выпускать из поля зрения кровного брата, что пошёл вместе с ней на миссию. Да, они уже успели немного пообщаться по пути из секты, но Шан опасалась, что Шан Яна кто-нибудь сопрёт. Серьёзно, ну не эту же мадам в её лице похищать будут? Пфф, конечно нет! Шан придерживает брата за плечо, не давая войти в подворотню, из которой доносились просьбы о помощи. Просьбы озвучивались приятным мужским голосом, из-за чего квест по спасению мог привести аж ко двум ситуациям - собственно, похищение нерадивого спасателя, и яою, потому что голос был приятным. Да, вероятность яойного сценария была исчезающе мала, но bl ССССДГЗ вносил свои коррективы в шаблоны мира. Конечно, Шан могла и сама сходить, всё же с ней яоя не получится в любом случае... Но было два но. Первое откликалось на имя "Шан Ян", с которым Цинхуа хотела провести как можно больше времени, а второе состояло в том, что Шан Ян вполне мог подхватить от неё кавалера. Бля, почему это прозвучало как подхватить простуду? Не то чтобы она осуждала яой, Се Лянь упаси, нет, но она всё же хотела однажды увидеть племянников. Насколько поняла Шан Хуа, в её прошлой жизни братец Бай Лянхуа так и не сделал психопатку-куропатку Цзы Мей тётей. Шан Цинхуа мимолётно думает, что оно и к лучшему, одновременно с этим протягивая Шан Яну мешочек с печеньем. Хуа с трудом выныривает из размышлений о личной жизни ткачихи, переводя внимание с прошлого на настоящее. — Тут где-то должен быть домик нашего родственника Шипао Ю, у него дом с жёлтой крышей, не пропустим, так что можем зайти поздороваться, если ты не против. Я ещё думаю всё же передать ему посылку от Ухуанью, хотя изначально хотела попросту сжечь её, этот засранец такой надоедливый. Причём Шу Гуань тоже хорош - так и не приструнил свой гарем, а тот продолжает собачиться. Ох, эти трое меня доведут, я к ним в гарем пропишусь. Надо же в конце концов узаконить то, что то они мне, то я им мозги делаю. Хотя они, безусловно, первые начали. О, и Пень Пецинь, ты вполне можешь сбегать посмотреть, что твориться в той подворотне, мы с братцем всё равно будем стоять здесь в очереди ещё минут десять. Полукровка-феникс нерешительно кивнул, решив всё же прийти на помощь незнакомцу с приятным голосом. Шан же продолжила трепаться, ничуть не беспокоясь о судьбе и заднице своего личного оружия массового поражения. В конце концов, ей дети Пень Пециня не требовались, а значит она вполне могла со спокойной совестью отпустить того на возможно гейские приключения. Шан Ян странно посмотрел на Цинхуа, но спрашивать не стал, что немного взволновало Шан Хуа. Перед глазами пронеслась пара картин из общения тогда-ещё-не-Цзы-Мей с Шан Мудань, в которых присутствовали похожие сцены. Шан Цинхуа не желает быть слишком похожей на свою предыдущую реинкарнацию, в конце концов Цзы Мей та ещё психопатка. — Так... Что именно тебя задело в этой ситуации? — с ласковым вопросом в голосе обратилась Хуа к новому лорду пика Предсказателей. — Ничего такого, просто я не понимаю, почему ты отпустил Пециня, но не меня, и почему сказал, что нам всё равно нечем заняться, если ту посылку надо бы передать поскорее? — под конец предложения сбился на робкий вопрос молодой юноша, неуверенно рассматривающий веер в руках. Шан Хуа находила крайне милым, что Шан Ян ревнует её к лучшему другу, но не собиралась переводить эту ревность в ненависть или что-то другое, что рассорило бы ровестников. Поэтому Цинхуа просто сказала правду. — Мне кажется, что если пойти туда, куда пошёл Пень Пецинь, то есть немалый шанс найти любовника. Я не против любви, что может возникнуть, но хотелось бы рано или поздно понянчиться с племянниками. — О, понятно. А почему в подворотне можно завести любовника? — О, слушай. Это такой заезженный штамп "дама в беде", но как видно... Пень Пецинь успевает как раз к окончанию небольшой лекции по штампам в сюжете, неся кого-то на плече. Шан Цинхуа, имеющая немалый опыт по древнекитайским фембоям и мужеподобным девам с лёту определяет ношу полукровки в последнюю категорию, немного выдыхая - она всё же рада, что в мире, где она живёт, куда больше от ПГБД, чем от ССССДГЗ. Другое дело, что мужеподобные девы хоть и красивы, но явно на любителя. Шан Хуа пьёт вино из фляги и передаёт Пень Пециню флягу мешочек с деньгами. — Нам нужно снять номера на постоялом дворе, но у меня ещё есть посылка. Думаю, вы с А-Яном уже достаточно взрослые для таких дел. — Да, мы справимся! — тут же откликается полукровка, с намёком косясь на недовольного "А-Яна". "Ах, смущение младшего братца столь мило, что эта госпожа даже не знает, куда ей деться~" — Не скучайте, к закату я к вам подойду! — Шан жизнерадостно прощается, отгоняя мрачные мысли прочь. Вероятность, что её брата похитят в такой ситуации - примерно 0,9% - да и этот почти-процент дан из-за неизвестной переменной - подозрительной девочки в мужской одежде, которую спас Пень Пецинь. Шан Цинхуа направляется к Шипао Ю, не спрашивая, где именно собираются снять номер её младшие - хей, это слишком легко вычислить, чтобы спрашивать, особенно если собравшаяся компания уже знакома с её закидонами. — Дом с жёлтой крышей... Кузен Шипао не сказал, что крыша золотая, — протянула Шан, оборачиваясь. Шипао Ю, что хотел пафосно-таинственно зайти со спины, чтобы начать диалог с пресловутого "как он там оказался" со стороны собеседника, досадливо цыкнул. — Кузина Шан как всегда предусмотрительна. Однако этот предпочёл бы сразу перейти к делу. — Эта кузина не против. Шуай Ухуанью передаёт свиток, — Хуа протянула тот Шипао Ю, чуть ли не бросая свитком в лоб очередному хитрожопому родственнику. — О, этот даже знает, что там может быть. Что же, возможно кузина Шан хотела бы выпить чаю? — Эта скромная мадам только рада предложению. По лицу Шипао Ю было видно, что слова "скромная" и "Шан Цинхуа" тот мог представить в одном правдивом предложении только с частицей не. Иными словами, этот негодяй посчитал её если не бесстыдной девкой, то сучкой зелёного чая так точно. Шан мысленно скривилась - серьёзно, ну вот откуда у малознакомого родственника такие мысли? Она же не отжимала у него двушку от бабушки и ни на какое абстрактное наследство тоже не претендовала... Ну что за мнительный и подозрительный чудак на букву "м"! Ха, этой мадам нравится. Шан беззастенчиво уминает предложенные сладости, поддерживая вялотекущий разговор о местном театре, и лишь когда тарелка с закуской окончательно пустеет, Хуа решает спросить. Всё же она с самого начала не планировала вести сюда Шан Яна - её милая булочка хоть и быстро учился, но это не значит, что Шан Хуа будет подвергать того лишней и совершенно не обязательной опасности. — Так какие, говоришь, у тебя проблемы с местным посланцем вершины Тяньи? Потому что иначе вся эта поездка является бессмысленной. Словно случайное задание, на которое её пропихнули в группе, что, даже убивай она кого-нибудь средь бела дня, либо спросит не помочь ли спрятать труп, либо отвернётся, резко заинтересовавшись стеной, вроде как случайная стычка с каким-то ноунеймом с Тяньи, когда придурок Шипао даже и не подумал скрыть участие своей личной служанки в этой потасовке - алё, Шипао Ю, ты, мать твою, один из местечковых злодеев, так что эта Шан знает, что от тебя ожидать, и кто работает на тебя, а кто только прикидывается. Хотя, надо признать, не знай Шан Цинхуа этой части головоломки про местного злодея изначально, то ей пришлось бы вывозить только на штампах китаефандома и своих догадках, а это хоть и даёт некую информацию, но довольно размытую - в общем, Шипао очень даже ничего замутил интригу, только вот просчитался немного. А с Шуай Ухуанью, что решил сыграть своим горным лордом в тёмную, Шан ещё поговорит. Насколько она помнит, считается, что водные духи наиболее слабы перед атаками огненного типа? Хорошо, у Пень Пециня появилась ещё одна задача. — Не то чтобы проблемы, — собравшись с мыслями отвечает Шипао Ю, и не подозревая, что говорит, в некотором роде, со своей создательницей — Лэ Ань просто надоедливая засранка, но она мешает моему скромному бизнесу. — Не думаю, что надоедливая засранка, будь она хоть десять раз посланцем с Тяньи, сумела бы как либо повредить твоим делам. — О, Небожители, ладно. Эта негодяйка невзлюбила меня и устраивает проблемы! Она настолько меня ненавидит, что даже последовала за мной в другой город, когда я переехал, что за сволочь! "Но, чувак, девочка просто цундере... " Шан Хуа мысленно визжит от восторга из-за трагикомедии ситуации. Шипао Ю не так понял слова Лэ Ань, а из-за пары сюжетных "случайных случаев" уверился в ненависти девушки и решил сбежать. В это же время влюбившаяся в него заклинательница, конечно же, последовала за своим крашем на новое место, прямо как декабристская жена, даром что с Шипао Ю эти двое не обручены. Вообще, в главах ПГБД Лэ Ань предстаёт перед читателем уже мёртвой, её историю Ло Бинхе откапывал по частям целые три главы, играя в детектива в небольшом городке с легкомысленными горожанками, что были не прочь провести жаркую ночь с красавцем-заклинателем и заодно подкинуть ему пару-другую улик к расследуемому делу. Не, ну а что ещё можно было ожидать от хентая? Шан Мейхуа считает, что как для хентайного романа сюжет ПГБД очень даже неплох. По крайней мере она читала и хуже, а что Огурец так придирается, так, извините, кто вообще приходит в хентай за сюжетом. "Ага, за сюжетом, хах. Так я тебе и поверила, шутник хренов." Шан Хуа возвращается к теме девочки-цундере. Итак, в конце мини-арки Ло Бинхе раскрывает убийство Лэ Ань, её влюблённость в своего убийцу, а Шипао Ю, что также не был равнодушен к Лэ Ань, узнав о том, что чувства были взаимны, самоубивается прежде чем его казнят. Хей, Шан и правда гордится этой аркой, да. Стекло, романтика и порно - да эта арка просто идеальна! Итак, сейчас Шан Цинхуа собирается собственноручно сломать, на её взгляд, самую лучшую по сюжету арку в своём детище. Жалко ли ей? Безусловно. Сломает ли она эту арку? О, ещё как. Она сломает её полностью, хах. Шан щурит янтарного цвета глаза и прикрывает рот рукавом. До заката ещё четыре часа, или же два шиченя, если говорить по-местному. В принципе, времени ещё вагон и маленькая тележка. Шан Цинхуа успевает рассказать собеседнику про личностей-цундере и убедить того, что и он сам, и Лэ Ань как раз этими цундере и являются, когда в дом организованно врываются вооружённые люди. "О, так похищать будут меня? Это мило." Что именно мило? Ну, как минимум то, что если похитили её, то по законам китаефандома её братец-булочка в относительной безопасности, ведь категория "мстюнов" в условиях суровой китайщины... Да, это терминаторы местного разлива, и Шан проверяла это на себе - серьёзно, никак иначе, кроме как "мстюны получают мегабафф к убийству обидчика" оправдать убийство, сука, хоть и павшего, но небожителя, его малолетним потомком, что только встал на путь культиватора, невозможно. И да, Шан нисколько не жалеет, что после ещё и измывалась над трупом - хей, у неё было состояние аффекта. Шан Цинхуа позволяет себя увести, по лицу Шипао понимая, что эти люди - не его рук дело. Шан Цинхуа - горный лорд одного из двенадцати пиков Цанцюншань. О, она может раскидать всех этих нападающих по полу тонким блинчиком минуты за три, но делать этого она, конечно не будет. До заката ещё четыре часа, а ей надо как-нибудь развлечься, и, раз уж развлечься за счёт местного главного злодея не получилось, то Хуа с радостью заменит его кем-нибудь другим. Серьёзно, как будто у неё не получится развалить очередную секретную организацию часа за три-четыре. Шан Цинхуа порой и сама удивляется скачкам собственной самооценки. Ей и правда нужно что-то с этим сделать. Шан старается не думать, что возможно просто переборщила с новым ядом-галлюцинагеном, это было бы крайне глупо и постыдно для неё как для ядодела. Но дозировку она, пожалуй, перепроверит ещё раз.