Witnesses

У всякой любовной интрижки есть свои плюсы и минусы. Да, персональная самооценка стремительно подскочила вверх, а обильный и качественный секс укрепляет тело, бодрит дух и делает скучно-серую жизнь прекрасной и удивительной, но… Эта самая жизнь ещё быстрее крутит карусель будней, заставляя лукавить, скрываться, бегать, уставать чуть больше обычного, опаздывать на работу – потому что проспал… – Утро доброе, Юнги-ши, – его поприветствовал сидящий на ресепшене омега-секретарь по имени Пельхён. – Смотрю, вы припозднились. Что, бурная ночка? – подмигнул работник «KIM-UNIWORLD», передав Мину корреспонденцию. – Просто не выспался, – пояснил кратко тот, собравшись пройти в свой кабинет. – Шеф вас спрашивал, – уже почти в спину кинул секретарь, собираясь ответить на телефонный звонок. Дверь в кабинет Намджуна была открыта, и Юнги с уверенной улыбкой шагнул внутрь, приветствуя начальника взмахом руки, который на данный момент с кем-то беседовал по телефону. – Зачем назначать встречу, если не собирался на неё приходить? – пророкотал Ким кому-то в трубку, зажав её между ухом и плечом. – Я прождал тебя в баре «У Хоупа» почти до его закрытия. Не скажу, что мне было скучно, но… – в руках Джуна появился небольшой предмет – короткий самурайский меч, который он с каким-то опасным блеском в глазах достал из ножен. – А-а, так ты был там, но ушёл раньше. Значит – разминулись. Ладно, ещё увидимся, – заключил альфа, закончив разговор. – Вызывали, босс? – поинтресовался Мин. – Куда ты вчера исчез? – молвил управляющий, продолжив лениво играться оружием. – Вечеринка в самом разгаре. Ты стоишь, разговариваешь с моим супругом, а потом – фить, – свистнул Ким, более удобно развалившись в кресле. – Плохо себя почувствовал. Ночью походу жар был. Вот и проспал даже, – пояснил Юнги, не сводя глаз с меча. – Что это? – указывая на предмет в руках начальника. – Это – сёто, – пояснил Намджун. – Принадлежал одному якудза. Клинку сто лет, а он как новенький, – вкладывая оружие в ножны и неожиданно бросая его в руки Мина, который не совсем ловко, но поймал его. – Правда, красивый? – другой альфа неуверенно извлёк сёто и совершил несколько взмахов, рассекая лезвием воздух. – Приятно, да? Лежит в ладони, как влитой. Хочется испробовать его на деле, – с холодной, нечитаемой улыбкой пробормотал бизнесмен, в тоже время, пытаясь прочувствовать мысли и ощущения своего подчинённого. – Как бы его назвать? – промычал Намджун, слегка призадумавшись. – Каждому мечу нужно имя. Может быть – «Месть»? Или – «Смерть неверным»? – намёки Кима были вполне прозрачны, но Юнги и вида не подавал, что что-либо понимает. – Утренняя пресса, шеф, – чересчур громко произнёс вошедший секретарь, отчего Мин чуть не выронил меч из рук. Он аккуратно положил оружие на поверхность рядом со свежей газетой. – Спасибо, Пельхён, – качнул головой Ким, пряча сёто в стол. – Да, и передай, пожалуйста, Чимину, – кинул он в след секретарю, вгрызаясь взглядом в передовицу с экономическими новостями, – что обедать я буду в яхт-клубе, возможно и к ужину задержусь. «Этой ночью совершено преступление. Убит молодой омега, студент. Тело найдено в парке возле верфи, – безмолвно прочитал Юнги раздел с криминальной хроникой. – Это же в пятнадцати минутах ходьбы от моего дома!» – Можно этот вкладыш? – поинтересовался Мин, забирая печатную страницу и собираясь, наконец, в свой кабинет. – Что там такого важного? – спросил шеф. – Кроссворды, судоку, – со слегка глуповатой ухмылкой соврал служащий. – Валяй, – отмахнулся начальник, позволяя этим жестом как взять необходимое, так и удалиться. Только покинув кабинет шефа, Юнги позволил себе облегчённо выдохнуть: «Фух, кажется, пронесло. Не зря же говорят: не пойман – не вор. Нужно купить бутылку шампанского и пригласить Чимина к себе на обед». Намджун краем глаза отследил фигуру служащего, пока его очертания не скрылись за проёмом двери: «Кроссворды?! Судоку?! Чтобы мой муж с вот этим вот?! Мин толковый архитектор, но чтобы гуру секса?! Не смешите мои тапочки!» *** – Как думаешь, есть ли связь между вчерашним нападением и трупом парня, которого нашли в парке? – спросил Чимин, подливая в бокалы шампанского. Они с Юнги решили пообедать прямо в постели, друг напротив друга, и паста с морепродуктами из доставки отлично подходила к этому напитку. – Вполне возможно, – предположил Мин, сделав небольшой глоток, – что мы имеем дело с серийным убийцей. Неудавшаяся попытка лишь ещё больше его распалила, а за очередной жертвой, как видишь, дело не стало. – А о свидетелях что-нибудь пишут? – поинтересовался Пак, указывая бокалом на газетную статью. – О них ни слова. – Послушай, Юнги, я хотел бы поступить справедливо и по возможности обезопасить как минимум себя от подобной участи, – придвинулся ближе Чимин, упираясь босой стопой мужчине в пах. – Пока этот двинутый парень не истребил половину омег в городе, может, есть смысл дать полиции его описание? Скажем, сделать анонимный звонок… – Не-а, его не примут всерьёз, – отмёл предложение альфа. – Как же тогда мне быть? Назови я своё имя и расскажи про обстоятельства – вся моя жизнь, в том числе личная, может полететь псу под хвост лишь потому, что я высунулся из чужого окна. В голову Мина пришла бредовая идея, но на тот момент он не видел особых проблем с её реализацией. Юнги не был сторонником насилия и чётко понимал, что, если преступника в ближайшее время не остановить, он будет и дальше убивать, какую бы цель этим ни преследовал. – Я могу заявить о нём в полицию, – выпалил мужчина, поставив бокал на прикроватную этажерку. – Это моя спальня, моё окно, что я выглянуть не могу? – Но ты будешь лгать, – пытался переубедить Чимин. – Разве? – Мин вскинул бровь в удивлении, мягко опрокинув омегу на подушки и начав оставлять на гладкой коже поцелуи. – Я буду говорить чистую правду, но с твоих уст. Опиши мне его ещё раз, только подробно. – Про примерный возраст и телосложение ты уже знаешь. Теперь то, во что он был одет, – томно выдохнул омега, подставившись под ласки. – Чёрные карго… – Карго? – недоумевал Юнги. – Это брюки такие, с накладными карманами, – поясняет Пак, слегка удивившись неосведомлённости мужчины. – Так вот: чёрные карго, изношенные недорогие ботинки, толстовка тёмных оттенков серого... Была ночь, и конкретный цвет мне было не разглядеть. Но я помню тёмно-синюю куртку с чёрными лампасами на рукавах. Из-под наброшенного на голову капюшона виднелась чернильная чёлка - отсюда можно предположить, что он брюнет. Ещё мне показалось, что у него пирсинг на брови… Его лицо… – попытался вспомнить Чимин. – … Я бы даже назвал это лицо красивым, как у ангела. И, несмотря на его зверскую жестокость, глазá, что посмотрели вверх, когда я со стуком открыл окно, были глазами испуганного мальчишки. – Ты серьёзно? – Возможно это плод моей фантазии, – отмахнулся Пак, – я был взволнован. Не бери в голову. – Ладно, – согласился альфа, потянувшись за мобильным и набрав номер полицейского участка. – Добрый день. У меня есть информация о нападении на юношу, случившемся вчера ночью. Мой дом на углу Тэджон-гиль и Хэян-гиль, и окна как раз выходят на место преступления. Моё имя – Мин Юнги. Хорошо, я подожду, – молвил мужчина, закончив разговор . – Ты всё-таки решился, – смущённо прошептал омега, погладив любовника по лицу. – Мой герой. Это так романтично и мужественно, – его ладошка медленно скользнула вдоль шеи, груди, впалого живота, теряясь у мужчины в шортах. – Детка, боюсь, у нас нет на это времени, – с сожалением простонал Мин, мягко отстранившись. – Скоро здесь будет полиция. Не думаю, что беседа займёт много времени, так что увидимся через час на стоянке твоего авто. Ты одевайся давай, а я тут немного приберусь. Они вовремя успели разойтись. Проводив взглядом через оконное стекло удаляющийся силуэт Чимина, в поле зрения Юнги появился серый автомобиль, из которого вышли двое мужчин в штатском. Судя по нечитаемым физиономиям, тёмным плащам и сканирующим местность взглядам, в них было трудно не распознать служителей закона. Теперь уже «свидетель» преступления пытался настроиться на конструктивный разговор с полицией, стараясь ничего не забыть. Чёрт побери, это вообще впервые, когда блюстители порядка приходили к нему домой с вопросами. И перед тем, как впустить их в дом, Мин быстро ринулся в ванную, щедро плеснул на себя одеколон после бритья, чтобы его стойкий аромат поглотил остаточный след страстоцвета вокруг и на нём самом. Раздался стук в дверь, и на пороге его квартиры материализовались именно они: один с – серьёзным лицом, другой – с более располагающим к себе и обманчиво-дружелюбным. – Господин Мин Юнги? – поинтересовался серьёзный. – Детектив Пак Соджун, – представился он, сверкнув жетоном. – А это детектив Пак Хёншик, – представил он напарника, будто тот стеснялся слово молвить. – Мы можем войти? – всё так же безэмоционально процедил первый полицейский, видя небольшой ступор мужчины. – Не волнуйтесь, мы не кусаемся, – подал голос располагающий, добавляя намёк на улыбку. – За себя говори, – кинул Пак Соджун, чтобы, как ему кажется, разрядить обстановку. – А-а, да, проходите, – немного засуетился Юнги, пропустив мужчин внутрь. – Оба Пака, – промямлил Мин, следуя за полицейскими вглубь апартаментов. – Как же мне к вам обращаться? – Ко мне – инспектор Пак, а к нему – детектив Пак, так не запутаетесь, – молвил располагающий. Хозяину квартиры начали нравиться эти парни, и чтобы поддержать игру «разряди обстановку» он с живейшим интересом спросил: – А кто из вас хороший полицейский, а кто плохой? Ну, так обычно в кино показывают. – Он – плохой, – отозвался Пак Соджун, указав на Пак Хёншика. – А раз в четыре месяца ещё и стервозный. – Очень смешно, детектив, – хмыкнул инспектор, осматривая жилище. – Так вы альфа и омега! – восхищённо воскликнул Юнги. – Вы, наверное, не только напарники, но ещё и партнёры… – Может, перейдём к делу? – почти в унисон процедили те, коротко переглянувшись. – Конечно, – тут же согласился посерьёзневший «очевидец», глядя как один из полицейских достал диктофон и включил запись. – Господин Мин, вы тут один живёте? – Да, а что? – Это формальный вопрос, – пояснил инспектор Пак. – Опишите нам вечер и ночь перед происшествием. – Я главный архитектор в строительной фирме «KIM-UNIWORLD», и в четверг, около семи, я был на вечеринке, устроенной компанией. – Это кто-то сможет подтвердить? – спросил детектив Пак. – Да, мой начальник – Ким Намджун, и другие сотрудники. – Вы пили? – Не больше положенного, так как был за рулём, а ещё потому, что почувствовал недомогание, возможно небольшой жар. Потому ушёл с корпоратива рано, дома был в десять. Принял лекарство и около одиннадцати уснул. Меня разбудил шум за окном, на часах было час с четвертью, вот я и встал посмотреть, что там. Окно там, в спальне, – пояснил Юнги, приглашая мужчин перейти в другое помещение. – И что же вы увидели? – уточнил серьёзный, когда все трое остановились у проёма. – Там, внизу схватились двое парней. Один напал сзади и пытался другого оттащить к кустам. Тот, что слабее, пытался вырваться, позвать на помощь, но тот, что сзади, стал душить беднягу, и к тому времени как мне удалось открыть окно – защёлка не сразу поддалась – преступник бросил свою жертву лицом на пол, а увидев меня, через пару секунд убежал. – Почему вы сразу не вызвали полицию? – поинтересовался располагающий. – Подумал, что вряд ли сообщу что-то важное, пока не прочёл в газете про убийство молодого студента-омеги в парке, – немного стушевавшись, молвил Мин. – Надеюсь, это не тот самый парень? – На его счастье нет, – проронил Пак Хёншик. – Другой омега, что с газеты, был избит до смерти, изнасилован и брошен в густых зарослях кустарника. Кстати, вы вполне возможно встречали пострадавшего раньше. Он живёт за углом, в метрах трёхстах от вашего дома. – Опишите нападавшего, пожалуйста. Всё что успели заметить, если можно подробно, – попросил Пак Соджун. – Высокий, спортивного телосложения, брюнет... – начал перечислять Юнги, слово в слово повторяя за Чимином. Домыслы его любовника, включавшие пирсинг на брови, ангельский лик и испуганные глаза, Мин решил оставить при себе. – Брюки карго, – сделал акцент детектив, – вы не заметили, сколько на них карманов? – Думаю, – замялся мужчина, сочиняя на ходу, – больше одного. Если честно, не успел сосчитать. – Вы наблюдательны и остроумны, господин Мин, – оценив шутку и удовлетворившись ответом, молвил серьёзный. – В тот вечер вы почти сразу легли спать, – уточнил показания располагающий. – Вы легли спать один? – Да, разве я не сказал? – переспросил Юнги. – Не сказали, – заметил инспектор, смерив Мина своим омежьим сканером. – С кем-нибудь встречаетесь? – Я-я… – слегка растерялся тот, глянув на одного полицейского, потом на другого. – Это ваши сигареты? – указав на забытую Чимином пачку Sobranie, лежавшую на сервировочном столике. – Мои, – был вынужден лгать мужчина, хватая предмет и предлагая одну из папирос Пак Хёншику. – Спасибо, не курю, – молвил тот, вновь затеяв эти загадочные переглядки с напарником. Соджун посмотрел на второго полицейского так, словно пытался узнать: «К чему эти вопросы о личной жизни? Ты что, решил меня позлить?» Хёншик, в свою очередь, тоже окинул его многозначительным взглядом, как будто понял напарника без слов: «Я по делу, дубина, а ты как всегда со своей ревностью. Странные у этого альфы предпочтения – разноцветные дамские сигареты». Юнги стало неуютно от таких переглядок. Было понятно, что между собой они пытались выяснить что-то, что не хотели оглашать вслух, как при какой-то телепатии. Тем не менее, Соджун продолжил посылать мысленные сигналы омеге: «Думаешь, наш Юнги нетрадиционной сексуальной ориентации? С виду мужик, как мужик». Хёншик давно научился понимать, о чём размышляет Соджун. Годы совместной работы позволили ему выудить приблизительный контекст и даже ответить: «Кто знает, может в свободное от работы время Мин любит надевать лифчик и рисоваться в этом самом окне перед прохожими». Юнги почему-то показалось, что он точно не захотел бы знать, о чём именно думали сейчас эти двое. – Что ж, это был формальный вопрос, – заявил серьёзный, попытавшись загладить возникшую неловкость-молчание. – Ваша личная жизнь и предпочтения, господин Мин, только ваши предпочтения и личная жизнь. – На этом пока всё, – сообщил располагающий, выключая диктофон и направляясь вместе с напарником к выходу. – Спасибо за ценную информацию. – Мы обязательно вам перезвоним. Колоритная парочка покинула жилище «свидетеля», ненадолго оставляя в пространстве прихожей тонкий букет горькой полыни и цветущей мимозы. *** Несколько дней спустя. Юнги пребывал в относительно хорошем настроении. Его желудок активно переваривал любимое пулькоги, съеденное за обедом. Ладонь сжимала горлышко бутылки белого вина, купленного в итальянском магазинчике и предварительно завёрнутого в бумажный пакет. Чимин по достоинству оценит этот красивый жест и не менее красиво за него отблагодарит. Ноги же несли Мина по лестнице обратно в рабочий офис, хотя будь его воля, он бы вообще там не появлялся. – Шампанское?! Мне?! – кокетливо обронил секретарь, остановившемуся у стойки Мину. – Юнги-ши, я не верю своему счастью! – Нет, Пельхён, не тебе, – весело подмигнул тот, – и это – белое вино. – Ты что-то натворил, приятель? – Ким Намджун, словно пиздец, подкрался со спины так же неожиданно и незаметно, заставив Мина вздрогнуть и обернуться. – О чём вы, босс? – Тебя разыскивал инспектор Пак Хёншик, – в голосе Кима сквозил металл, во взгляде – подозрительность, – просил перезвонить вот по этому телефону. – Спасибо, – произнёс Юнги, забирая у мужчины визитку и вместе с ним следуя по коридору в сторону своего кабинета. – Представители закона здесь не частые гости, – с сухой иронией подметил Намджун. – Мне следует чего-то опасаться, Юнги? Неужели ты, перебрав соджу, распевал в караоке похабные песни голышом? – Нет, конечно, – коротко хмыкнул Мин, заходя в свой офис. – Просто я был свидетелем нападения на одного омегу прямо у меня под окнами в ночь с четверга на пятницу. – В тот вечер на фирме был корпоратив, – бегло вспомнил начальник, прислонившись плечом к дверному косяку. – Да, был, – согласился главный архитектор, ставя пакет с заветным сосудом на рабочий стол, – а потом поздно ночью какого-то беднягу чуть не задушили возле моего дома. Не вижу связи, – спокойно пожал плечами Юнги. – Возможно, – загадочно протянул начальник, подходя к чужому столу и бесцеремонно доставая из пакета бутылку белого Кьянти, пока тот, кто его купил, связывался по телефону с полицией и узнавал все подробности. – Хотят, чтобы я пришёл к семи в участок подтвердить показания, – сообщил подчинённый, как можно безразличнее глядя на шефа с бутылкой вина для его мужа. – Что ж давай, прояви свою высокую гражданскую ответственность, – кивнул Ким, пристально глянув на этикетку, а потом на с виду простоватого служащего. – Не знал, что ты ценитель столь изысканных вин. – Я сам от себя такого не ожидал, – с кривой ухмылкой молвил Мин, глядя как управляющий «KIM-UNIWORLD» упаковал вино обратно в бумагу. – Но с некоторых пор стал входить во вкус. Намджун напоследок ввинтил в него суровый взгляд: «Это что – вызов? Хочу – Кьянти пью, хочу – чужих мужей трахаю?» Юнги смело его отразил, улыбаясь шефу самыми краешками губ: «Можем, умеем, практикуем». *** Тэхён пришёл в участок минут на десять раньше оговоренного срока. Наверное, чтобы ещё раз собраться с мыслями и вспомнить что-то существенное. Если бы была такая возможность, он бы вообще вычеркнул из памяти те роковые секунды, когда его жизнь висела на волоске. Ким не мог сказать ну хоть что-то значимое о том, как выглядел нападавший, во что был одет, какой аромат источал, ибо в тот момент всё, о чём мог думать омега – глоток воздуха в горящих от нехватки топлива лёгких. Он смог бы описать, какой ужас испытал от мысли, что вот-вот задохнётся. С какой силой сдавливали грудную клетку и гортань, что казалось ещё чуть-чуть - и кости сломанных рёбер начнут впиваться во внутренние органы или прорвутся наружу, а слегка выпирающий кадык будет жёстко вмят меж шейных позвонков. Ким так же мог поведать полиции, как боль грубым наждаком обожгла его колени, локти, тыльную сторону ладоней и левую скулу, когда его со всей дури долбанули об асфальт. Он смутно помнил лица людей, пришедших ему на помощь, но вряд ли забудет, как подгибались от слабости колени, как от пережитого шока и осознания смертельной угрозы, которой чудом избежал, тряслись его руки, и зуб на зуб не попадал. Как саднило и першило горло, что даже глоток воды давался с трудом, а слова благодарности звучали жалким и сухим карканьем. Полиции будет интересно узнать, как долго его пальцы не могли попасть в замочную скважину, а набежавшие слёзы отчаяния делали его почти слепым. Как он на полусогнутых переступил порог своей квартиры и сразу ломанулся в ванную к унитазу, выдавая скудное содержимое желудка, потом горечь и сухие спазмы, периодически нервно вздрагивая. Стоит ли им сообщать, что его колотило весь остаток ночи, и Тэхён так и не сомкнул глаз? Не помогло ни успокоительное, ни спиртное. Что лишь к десяти утра он позвонил на работу и, услышав знакомые голоса сотрудников, полные сочувствия и любви, немного успокоился и позволил себе провалиться в сон-забытьё. Что, проснувшись, чётко осознал себя «до» и «после» произошедшего. Что теперь придётся от кое-чего отказаться, а чему-то уделить времени и сил вдвойне. Он привык за себя стоять. Он сильный мальчик. Справится. Главное – не позволять страху прокручивать эти мрачные кадры вновь и вновь. Главное – думать о чём-то хорошем или заострить на ком-то своё внимание, чтобы отвлечься. Ким сидел на одной из лавок и бегло осматривал помещение: стенд со знаками отличия, бюллетенями и внутренней публикацией; многочисленных сотрудников и гражданских лиц: очевидцев, задержанных, или тех, кто пришёл с жалобой. В дверях появился новый посетитель и, узнав мужчину, парень заметно преобразился и воспрял духом. Этот невысокий брюнет пару-тройку раз забегал в бар «У Хоупа»; когда сам, когда с коллегами по работе. Заказывал в основном соджу или пиво, и Тэхён сам вызывался обслуживать его столик, незаметно кладя рядом с бокалом пакет орешков лично для него от себя. – Меня зовут Мин Юнги, я свидетель по делу о нападении, – представился он дежурному офицеру на проходной. – Инспектор Пак Хёншик попросил меня… – Присядьте, господин Мин. Вас вызовут, – заученной фразой и жестом руки отправив того на свободную скамью подождать. Мин Юнги. Теперь Тэхён узнал, как звали его тайный краш. Если спросить у парня: «Вот этот вот?! Why!?», Ким неуверенно пожал бы плечами и с глуповатой квадратной улыбкой ответил: «А почему солнце встаёт?». Наверное, потому, что находил его милым и немного суетливым, вот как сейчас, когда мужчина лавировал между амбалами в наколках и кричаще разодетыми проститутками, стремясь найти свободное место. Наверное, потому, что считал дёсенный оскал Юнги очаровательным, а все его попытки взять высокую ноту в караоке, что срывались на фальцет, были больше похожи на вой одинокого волка в полнолуние, или скорее – мартовского кота, в брачный период. Было в этих сжатых губах и озадаченном выражении лица что-то кошачье. Юнги ничего не оставалось, кроме как угнездиться между парнем с ссадинами на лице и, судя по всему, трансвеститом в неприлично короткой юбке и ярким макияжем. Последний со скучающим видом переложил ногу на ногу, тогда как парень, сидящий справа, взирал на профиль Юнги приветливо и даже пытался улыбнуться. Мин немного нервничал, стараясь сидеть ровно и дать собственное объяснение задержке со стороны полиции и ещё вот этому пристальному взгляду со стороны незнакомца. Он коротко кивнул парню и тут же отвернулся, почувствовав ещё большую неловкость от абсолютного непонимания чужого интереса к собственной персоне. У него что, второй нос вырос? Решив, что нескольких минут вполне достаточно, чтобы подождать, Юнги вскочил с места и вновь оказался у проходной. Сама атмосфера действовала как-то гнетуще, побуждая как можно скорее выполнить свой гражданский долг и так же оперативно свалить. – А в чём причина задержки? – поинтересовался Мин. – Может, я оставлю письменные показания и пойду? – Вас вызвали на опознание, – неохотно доложил дежурный. – А подбор всего необходимого занимает время. – На опознание? – удивился мужчина. – Но мне не сказали… – Так вы и есть свидетель? – прозвучало за спиной, и, обернувшись, Юнги отметил сразу несколько вещей: того самого парня с заживающими на лице ранами и то, что Мин несколько уступал ему в росте. – Благодаря вам я жив. – А вы тот самый… – попытался уточнить мужчина, но к ним вклинился третий собеседник. – Вот и чудно, оба на месте, – молвил Пак Хёншик, ободряюще улыбнувшись. – У вас ещё будет возможность пообщаться, но только после опознания. Следуйте за мной, – приглашая свидетеля и пострадавшего пройти в служебную часть полицейского участка. Инспектор завёл их в небольшую комнату со стеклянной стеной, где их уже ожидал детектив Пак Соджун с папкой в руках. – Господин Мин Юнги, господин Ким Тэхён, – поприветствовал он каждого. – За этой стеной, – указав на стекло, – будут находиться шесть человек. Не волнуйтесь, они вас не увидят и не услышат, – заверил Тэхёна детектив, заметив волнение и бледность парня. – Просто взгляните на них более внимательно. – Не хочу вас разочаровывать, но я уже говорил… – попытался оправдаться Тэ. – Я всё знаю, и вынужден извиниться перед вами за то, что данная процедура может всколыхнуть в вас болезненные чувства, – молвил инспектор Тэхёну, глянув затем на Юнги, – но иногда люди запоминают больше, чем кажется. Вы ведь хорошо рассмотрели нападавшего, господин Мин? – Правда?! – воодушевленно изумился Ким, сделав шаг в сторону свидетеля. Оба вопроса и столь пристальное внимание заставили того лишь смущённо пожать плечами и сказать парню заведомо отрепетированную ложь: – Я видел всё из окна спальни. В комнате приглушили свет, а в небольшом помещении за стеклом открылась дверь, через которую прошли шесть рослых фигур в одинаковых комбинезонах с накинутыми на лицо капюшонами. Сперва Юнги заметил, как его спутник, не сводя испуганных глаз со всех шестерых, вжался в тёмный угол и стал шумно сглатывать. Мин остро ощущал аромат гречишного мёда и видел, как бешено забилась жилка на тонкой омежьей шее, говоря об ускоренном сердцебиении. Секундой позже в сознание Юнги пришла мысль, что ему бы действительно хотелось всё видеть самому в ту роковую ночь. Тогда бы он хотя бы ментально разделил весь страх и ужас, что плескался сейчас в глазах напротив. Бедный парень: вместо одного жуткого призрака, несущего смерть, – на пять больше. Мужчине хотелось сказать Тэхёну: «Не бойся. Все хорошо», но потом он вспомнил, что им нельзя было переговариваться. Ему так же хотелось успокоить его, просто взяв за руку, но было ли это с его стороны уместно? Юнги всё же решился это сделать, незаметно и коротко дав понять Киму, что он не был один и мог рассчитывать на поддержку. – Мы постараемся воссоздать позу нападавшего в момент, когда вы его увидели, – пояснил Пак Соджун. – Ещё раз внимательно, господин Мин. – Встаньте на одно колено, господа, – произнёс в микрофон Пак Хёншик, и шестеро за стеклом неохотно, но исполнили требование. – А теперь все вместе посмотрите наверх. «Еще раз внимательно, господин Мин» – легче сказать, чем сделать. Как можно в ком-то узнать кого-то лишь с чьих-то слов, пускай и столь исчерпывающих? Тэхён был уже более спокоен, и глядя в лица незнакомцев, среди которых вполне возможно находился тот самый душегуб, предпринял попытку ассоциировать их внешность с недавними моментами своей повседневной жизни, включая нападение. Ничего, к сожалению. Люди, как люди. Таких десятки, сотни, тысячи. Так что слово было за Юнги. Сам же «свидетель», подойдя вплотную к стеклу, начал внимательно вглядываться в каждого, медленно передвигаясь от одного к другому. Четверых из шести можно смело назвать достаточно симпатичными. Потом круг сузился до второго и четвёртого, потому как у обоих был пирсинг, но только на разных бровях. «Эх, нужно было уточнить у Чимина, на какой именно. Так, ангел с испуганными глазами мальчишки.» Практически у всех шестерых был нечитаемый взгляд, и Мин попытался представить, каким же должен быть ангел в глазах его любовника? Вряд ли достаточно симпатичным. Более подходящий термин – красивый. Такой же привлекательный и соблазнительный, как Чимин, и Юнги решился в пользу четвертого, задержавшись напротив его лица на несколько долгих секунд. Подобный жест тут же заинтересовал всех, кто стоял поодаль. Тэхён и оба полицейских настороженно забегали взглядом от Мина к парню, стоявшему за стеклом, полагая, что тот и был подозреваемым. «Вы узнали его!? Это он!?» Этот немой тройственный посыл и вопрошающие взгляды были сродни эмоциональному насилию, и Юнги слегка запаниковал. Как он мог утверждать, что перед ним стоял именно тот психопат, ссылаясь лишь на свои домыслы? Ему нужно было больше доказательств. Своими глазами, не Чиминовыми, подтвердить, что он не заблуждался на его счёт. – Почему вы остановились, господин Мин? – поинтересовался инспектор. – Узнали преступника? – Мне показалось, что есть определённое сходство, – молвил Юнги, – но я ошибся. – Здесь вообще есть тот, кого мы ищем? – Мне трудно ответить утвердительно. – Вы же так подробно описали его внешность, – вклинился в разговор детектив, – как можно было не узнать? – Увидев сразу шестерых, я растерялся, – добавил «свидетель», посмотрев с сожалением на всех троих. – Как же так? – озадаченно процедил Пак Соджун, переглянувшись с напарником. – По крайней мере, двое из шести совершали подобное раньше. – Значит, мимо, – пожал плечами Пак Хёншик, обращаясь затем к мужчинам за стеклом через микрофон: – Можете встать, господа. Всем спасибо. – Очевидно, ошиблись и мы, – отчеканил Пак Соджун, проводив Тэхёна и Юнги до проходной. – Что ж, будем искать дальше. – Спасибо за поддержку, – выдохнул парень, оказавшись с мужчиной на улице. – В большинстве случаев я привык справляться сам... – А тут такое нашествие, – подхватил Юнги, намереваясь разбавить каплей иронии неприятное послевкусие от неудачного опознания. – Жаль, что вы его не узнали. – Да, мне тоже, – искренне согласился Мин. – А ведь мы виделись с вами раньше, – заявил омега, молчаливо позволяя альфе проводить его до старенького авто. – В баре «У Хоупа», – подсказал Ким, видя озадаченный взгляд Юнги. – Я там официантом работаю. – Извини, – пожал плечами мужчина, в мимике которого читалось явное неузнавание, – у меня плохая память на лица. – В ту ночь я пешком возвращался домой, больше так не делаю, – зачем-то откровенничал Тэхён, словно этот момент был значимым и важным для Юнги. Будто сам Ким небезразличен Мину, как кто-то очень близкий. В то время как сам парень давно уже был неравнодушен к мужчине, идущему рядом. – Я многого теперь не делаю, пока не узнаю кто он. – Это тот самый тип, который напал на омегу-студента в ночь с четверга на пятницу, – почти уверенно констатировал Юнги. – Только он мёртв, а я – жив, – с грустью проронил Ким, подходя к своему авто. – Выходит я счастливчик, и теперь должен этому парню. Как думаете, полиция найдёт убийцу? – спросил он напоследок, опускаясь в кресло и вставляя ключи в замок зажигания. – Непременно, – пообещал ему мужчина, словив на себе задумчивый, чуть скептический взгляд юноши. – Скорее бы, – выдохнул Тэхён, терзаемый множеством сомнений. Юнги проводил его «Жук» взглядом и уже собрался подойти к своему авто, стоявшему на соседней парковке, как заприметил того самого «ангела» с пирсингом, выходящим из здания полиции. Незнакомец был уже близко, поэтому Мин сделал вид, что никак не может открыть дверь собственной машины, хотя перед ним была – чужая. «Четвертый» подошёл к серому пикапу, находящемуся через два парковочных места, снимая его с сигнализации. Подозреваемый был внешне спокоен и не оглядывался по сторонам, абсолютно игнорируя невысокого мужчину и его проблему с замком. Пикап тронулся с места и почти скрылся за поворотом, тогда как Юнги рысью бросился к своей машине, быстро сел за руль, собираясь догнать парня и провести собственное расследование. *** На вечерних улицах Пусана были привычный движ и суета. Вспышки молний и раскаты грома оповещали горожан о приближении ливня, и большинство пешеходов, а так же водителей спешили с работы по домам или в бары, чтобы переждать ненастье. Чонгук старался не превышать скорость общего потока, обдумывая свой дальнейший маршрут. После тяжёлой смены и визита в полицейский участок было бы неплохо выпить и спустить пар. Но приключений на сегодня более чем достаточно, и он всё ещё в состоянии отказать сидящему внутри зверю в новых соблазнах, а пиво или соджу в доме и так нашлись бы. Чон свернул на узкую улицу с рядом убогих домов, где жили менее состоятельные жители города – такие же работяги, как и он. Дождь вовсю лупил по лобовому стеклу, размывая видимость окружающих предметов: глаз цепляли лишь габариты встречных машин и скользящие под зонтами силуэты-тени одиноких прохожих. Для Чонгука здесь всё было привычно – это его квартал, а вот и его дом, что стоял последним перед железнодорожным переездом. Он припарковал пикап у обочины таким образом, чтобы можно было сразу сесть и уехать в обратном направлении, не замечая бежевый автомобиль, остановившийся в паре домов от его собственного жилища. Молодой альфа вышел из машины и, накинув капюшон толстовки, чтобы не промокнуть, поспешил под козырёк у входных дверей. Его «незримый эскорт» медленно подъехал почти вплотную к окнам, видя и даже улавливая на слух то, что происходило внутри. – Это ты, Чонгук? – голос папы был скрипучим и осуждающим, а сам омега почти не отрывал глаз от экрана телевизора с каким-то слезливо-сопливым сериалом. – Где ты был? Ну что, расскажем этой чёртовой суке, где мы были? Что сделали год назад или в ночь с четверга на пятницу? Неужели обойдёмся безразлично-гробовым молчанием, как и всегда? – Я с кем говорю?! – повысил тон старший. – Телефон тебе для чего, чтобы дрочить на голых омег в Pornhub?! – краем глаза глядя на то, как сын безмолвно открыл бутылку соджу и начал пить прямо с горлышка, устало облокотившись о дверной косяк. – Я два раза ужин тебе грел! Всё остыло давно! Хочешь – ешь его холодным! Какая забота. Ну прямо Мать Тереза, чтоб её. А где была его забота, когда он охотно давал всем, кто на него вскочит? Когда ёбарей сюда водить начал, едва овдовев? А теперь, когда климакс почти на носу, только и остаётся что пилить, переходя на ультразвук. Почему мы всё ещё это терпим? Родственные чувства, да? Полагаем, что его существование и визгливая проповедь о «морали» что-то изменит, навсегда прекратит? А что если это и есть тот самый катализатор к решительным действиям? – Неголодный, тогда проваливай к себе! – продолжил господин Чон, глядя как сын с наигранным интересом пялился в экран. – Видеть тебя не могу! С твоей красотой и телом бога давно бы айдолом или актёром стал, а ты по проторенной дорожке своего ублюдочного отца пошёл, тварь неблагодарная! – эти слова звучали уже в спину парня, спускающегося на цокольный этаж в его комнату. А вот тут прямо в точку. Вернее сказать – в яблочко, что недалеко от яблоньки откатилось. И дело вовсе не в гоне и его отголосках, а в почти идеальной реализации истинных желаний и помыслов, переданных по наследству. – Заткнись! – тихо шипит Чонгук, захватив и больно дёрнув волосы на макушке. Он поставил початую бутылку на стол, сорвал с себя сырую толстовку вместе с майкой, ощущая жар и покалывание сотен эфемерных игл, раскалённых добела. В узком коридоре между комнатой и туалетом, чуть ниже потолка, в стены была вбита железная перекладина и, ухватившись за нее в прыжке, Чон начал отжиматься. Некогда привычный счёт до пятидесяти раз заменился ненавистным «Заткнись!», после чего альфа перегруппировался вниз головой, сделав ещё пятьдесят «Заткнись!», чтобы подкачать и без того рельефный пресс. Можешь рвать на себе волосы, как редьку с грядки. До судорог в мышцах, тёмных мух в глазах и лопнувших сосудов изнурять себя тренировками. Тебе это не поможет. Чонгук разъярённой пантерой спрыгнул на пол, схватил со стола бутылку и одним жадным глотком осушил соджу до дна. Затем, он приземлился на стул, достал из выдвижного ящика тату-машинку, собираясь набить это блядское «ЗАТКНИСЬ!» где-нибудь на теле раз эдак пятьдесят. Возможно так сможет наложить печать молчания на сидящего внутри словоохотливого демона с ненавистными чертами отца. «Нас» очень скоро не будет, сынок. Ты – уже практически я. Причиняя боль себе – взрослому, не изменишь того, что было заложено мной в отрочестве. Малыш, я не в мышцах, не под кожей, я – здесь… – и Чон Чонгук почти неконтролируемо подносит тату-машинку к виску. – …Вскрой черепную коробку и попробуй там.