† † †
Все было продумано. На завтрак Шерлок пришел в форме, как полагается — не прикопаешься. Собравшись с мыслями, он придал своему лицу подчеркнуто серьезное выражение, словно и не затевал своей шалости. Причин для волнения не было, все должно было пойти по плану, но… легкое беспокойство, тень сомнения угадывались в его незатейливых нервных действиях. По привычке он теребил перстень на пальце, как будто это помогало ему сосредоточиться. Когда ученики сложили руки в молитвенном жесте, Шерлок решил, что пора действовать. Раздумывая над планом мести, ему эта выходка показалась забавной. Он в красках представлял, как изменится лицо Преподобного, как оно вытянется, челюсть упадет до самого пола. Картина в его голове походила на «Крик» Эдварда Мунка. Но, как это бывает на самом деле, все оказалось куда хуже. Шерлок был уверен, что первый день в этой школе был самым ужасным в его жизни, но ошибался. Худшим станет этот. Во время молитвы, произносимой перед едой, Шерлок поднялся, нарочито громко скрипнув стулом о пол и привлекая к себе внимание. Окружающие поморщились от безобразного, режущего по ушам звука, но Шерлок не спешил останавливаться на этом. Прочистив горло, он воскликнул: — Какая же это чушь! Отец-настоятель тут же встал из-за стола. Взгляды учеников устремились на Шерлока: кто-то смотрел с недоумением, а кто-то — с восхищением. — Не смей так говорить! — А то что? Кара небесная меня накажет? Или вы? Ничего, кроме избиений придумать не сможете? Слова, ловко брошенные в ответ, возымели свое действие. Тот подошел почти вплотную. И где-то там, за буйной самоуверенностью, червоточинкой зарождалось сомнение, беспокойная мысль. Тревожное предвкушение почти взяло верх над холодным разумом; на какой-то миг он сжимает руки, вспотевшие от напряжения. Времени на душевные сомнения и моральные терзания больше не было, и Шерлок вздохнул глубоко, словно готовился прыгнуть в трясину, и решился на отчаянный поступок: зачерпнул из тарелки еле теплую кашу и швырнул ком прямо в отца-настоятеля. Бесцветная масса расплылась по темной сутане, а после — шмякнулась на пол. Пути назад не было. Будь что будет. Шерлок надеялся, что его с позором выгонят из школы, и он вернется в Лондон. Но его желаниям было не суждено сбыться. Успел лишь на мгновение взглянуть на Джона, что резко вскочил из-за стола. Зрачки его округлились от неподдельного ужаса, да и весь он побелел, точно мраморное изваяние. Плескалось глубоко в омутах его глаз недоумение и клокотал шок. А потом Шерлоку влепили звонкую пощечину. Такую крепкую, что по всей трапезной пронеслось оглушительное эхо, а сам Шерлок рухнул на пол, ушибившись коленями, и тут же прислонил руку к горящей щеке. Во рту даже ощущался соленый привкус крови. От удара потемнело в глазах, а, когда взгляд прояснился, перед ним рисовалось алебастрово-белое лицо Преподобного, покрытое крупными каплями пота. Выражение его исказилось и полыхало невиданным гневом. — И что? Это все, на что вы способны? Истерический смех сотряс тело Шерлока. Он медленно поднялся, подавив желание схватиться за голову, что мгновенно отозвалась резким выстрелом боли. За свои ядовитые слова он тут же получил вторую пощечину по противоположной щеке. Слабее, чем первая, но все же заставившая скулу неумолимо заныть. После этого отец-настоятель молча вышел из трапезной. Было слышно, с каким шумом закрывались за ним двери.† † †
Шерлок бежал в комнату со всех ног. С остервенением вцепился руками в решетку окна, отчаянно дергая ее на себя, пытался выломать, с непонятно откуда взявшейся злости бил по упругим, но прочным прутьям, до крови разбивая костяшки, пока силы его окончательно не покинули. Ничего, кроме дополнительной боли, это не принесло, и он осел на пол, обессиленно свесив голову и обхватив ее руками. Выброс адреналина ненадолго вытеснил болезненные ощущения, но с возвращением хрупкого душевного равновесия те нарастали с новой силой. В висках билась паника, а пальцы тряслись, наливаясь кровавыми подтеками. Желание сбежать колотилось внутри, подобно торнадо, заставляя Шерлока перебирать в голове даже самые немыслимые варианты. Сбежать можно во время одного из дежурств, например, когда их группа будет убираться в конюшнях или подметать территорию школы. Или найти что-то, чем можно разрезать решетку. Или чем можно взломать замок. Или воспользоваться Джоном. Его мысль прервали Рыжий и Мышь. Те переминались с ноги на ногу и думали, что сказать. Они смотрели с сочувствием. — Тебе нелегко придется, если ты будешь вести себя так дальше… — Да, — кивнул Мышь. — Тебя такими темпами могут оставить на второй год. Лучше отмучиться годик, чем вот так… Перспектива остаться на второй год действительно была незавидной, но Шерлок не рассматривал этот вариант, твердо рассчитывая на скорый побег. — Мне все равно. Я не собираюсь терпеть унижения и издевательства. Он не имеет права поднимать руку на нас. — На самом деле… Настолько далеко он зашел впервые, — признались ребята. — До этого он мог наказывать нас разными способами, но он не бил вот так… Неумолимо близился урок естествоведения, но идти туда не хотелось, ведь тогда придется взглянуть в глаза Джона и увидеть там… разочарование. Почему Шерлок вообще беспокоился об этом? Старший брат всегда говорил, что сентиментальность — это лишнее, а чувство вины — деструктивно. Ребята растолкали павшего духом Шерлока и все-таки заставили пойти. — Джон — почти психолог, после урока всегда выслушает и даст какой-то совет, может и перед Шершавым поможет оправдаться, — говорил ему Рыжий, пока они шагали по коридору. Переживания он постарался затолкать в самые недоступные дебри сознания. Джон для него — никто, и стыдиться перед ним за свое поведение он не собирался, а к его урокам готовился всегда исправно, ведь некоторые темы ему действительно были интересны. Терзаться было ни к чему, пусть Джон задаст ему какой угодно вопрос по уроку — он сможет ответить на любой. Однако на замену ему пришел другой послушник, и тогда Шерлок действительно забеспокоился: куда мог подеваться Джон, с ним-то что произошло? Может, заболел? Хотя еще утром выглядел здоровым. Весь урок они делали конспект из учебника, потому что новый преподаватель не разбирался в естествознании совсем: это был их учитель истории. Шерлок замечал иногда периферийным зрением, как тот часто подходил к парте Джеймса, с любопытством заглядывая ему в тетрадь. Но не придавал этому значение. На обеде Джон тоже не появился, и вместо вечернего дежурства Шерлок решил спуститься к нему в келью и проверить, что все было в порядке. Он осторожно постучался, и спустя небольшое время дверь ему открыли. Джон смотрел как-то иначе. Было ощущение, словно он разочаровался в Шерлоке. — Вас не было на обеде, — во рту пересохло. — Я хотел убедиться, что вы в порядке. — В порядке? — Джон горько усмехнулся. — Поверь, ты сделал все для того, чтобы я был «в порядке». Слова почему-то задели его. Шерлок не очень понимал, что произошло, но догадывался, что это связано с его утренней выходкой. Неужели Джон настолько расстроен? Может, тот подумал, что из него — никудышный воспитатель? — Почему ты не на дежурстве? Джон попытался сесть на стул, чтобы продолжить что-то писать, но его движения были неестественными и рваными, словно он пытался найти удобную позу, но у него это не получалось. Шерлок сразу понял, в чем дело, и его окатило волнение, граничащее с ужасом, от макушки и до самых пят. — Он вас побил?! — воскликнул он, озадаченно наблюдая за скованными движениями собеседника. — Шерлок, уйди, пожалуйста, — с сухой апатией выдавил Джон. — Нет, погодите, — он прошел вглубь кельи. — Вы же даже сидеть не можете… — Я справлюсь сам, спасибо. — Давайте я вам помогу чем-нибудь? — предложил он, подходя медленно, словно он выходил на переговоры с человеком, собирающимся спрыгнуть с крыши. — Шерлок… — Я умею оказывать первую помощь, меня брат учил. Это было неправильно: даже мысли изначально не приходило, что из-за него Джону могли причинить физический вред. Он такого не заслуживал. Никто не заслуживал, кроме самого Шерлока. — Это из-за меня? Черт, — он и так знал ответ на этот вопрос, но все же был мизерный шанс, что это не так. В его голосе едва ли можно было услышать скрытую взволнованность и толику грусти, спрятанную в глубинах. — Давайте я обработаю хотя бы… — Ничего. До пострига заживет, — отмахнулся тот, неуверенно ерзая на стуле. — Там все так плохо? — Шерлок надеялся, что нет. Но все оказалось куда хуже, чем он мог предположить. — Я могу сходить в медпункт, если вам больно двигаться. Принести все, что нужно. Какое-то время Джон думал, но все же кивнул растерянно. Он протянул в его ладонь связку ключей. Шерлок сглотнул, проклиная себя за опасную мысль: а может, сбежать прямо сейчас? Это идеальная возможность. Другой такой может не быть. Мысли о побеге были столь назойливы, что Шерлок пару раз в забывчивости шел не в том направлении. Найдя медпункт и поворачивая один из ключей, он поймал себя на том, что руки его тряслись так сильно, что он с трудом смог попасть в скважину. Если он вернется в келью, то второго такого шанса уже может не быть. Джону придется вернуть ключи, и возможности сбежать уже не будет. Он взял с полочки вату, перекись, йод, бинты. Немного повертел ключи в руках. Их было несколько, как понять, какой от парадной двери? Шерлок зажмурился и попытался вспомнить. Он же видел, как Джон открывал дверь, когда он только приехал в школу. Даже обратил на них пристальное внимание. Они были черными, довольно крупными… Шерлок перебрал связку. Под это описание подходили только два ключа. Но какой же из них..? Он выглянул за дверь, убедился, что в коридоре никого нет, — все были на дежурстве, — и выскользнул, решив проверить на практике, какой из этих двух ключей отворит парадные двери. Действовать нужно было быстро. — Что ты делаешь? — спросил знакомый голос. Сердце заколотилось от адреналина, выброшенного резко в кровь, и Шерлок встрепенулся. Перед ним стоял Джеймс. — Я… дежурю. — Я не тупой, — Джеймс подошел ближе так, что у самого носа повеяло сигаретами. — Решил бежать? Шерлок нервно сглотнул, но умело держал безразличное выражение на лице. Как можно быть уверенным в том, что тот его не сдаст? — А что? А ты снова сбежал с дежурства, чтобы покурить? — Предположим, что да. И я помню, как ты говорил о побеге. У тебя есть какой-нибудь план? Где укрыться, где взять деньги? Плана у него, на самом деле, не было, но тот ответил уверенное «Да». — Возьмешь с собой? Взамен на то, что я ничего не расскажу. Выбора все равно не было. Если он сдаст его — шанса сбежать во второй раз уже точно не предвидится. Шерлоку пришлось задуматься над предложением, пока он вставлял один из ключей в скважину — подошел идеально. — Хорошо, — выдал он, поразмыслив и взвесив все «за» и «против». Джеймс кивнул. А Шерлок, отсоединив нужный ключ от общей связки, сунул его в карман и поспешил вернуться к Джону. Джеймс вышел курить, напоследок бросив на Холмса хмурый взгляд. Возвращаясь в келью, он старался успокоиться, применить все свои актерские навыки, оттачиваемые за жизнь. Он вспомнил, как старался обхитрить брата, хоть это было непросто. Главное — не выдать своей обеспокоенности, однако тревога, что металась в душе, иногда брала верх над разумом, и руки предательски подрагивали. — Волнуешься? — ну конечно, Джон заметил. Ребята говорили, что он проницательный, словно психолог, и это могло сыграть плохую шутку с Шерлоком. — Немного… Просто не могу поверить, что он мог поднять руку на вас, — отчасти он говорил правду. Майкрофт всегда твердил, что, если хочешь соврать правдоподобно, нужно, чтобы во лжи была частичка истины. А что если он заметит, что одного ключа нет? Как Шерлок объяснит это? С трудом он старался заталкивать беспокойные мысли в недра сознания, спрятать в воображаемый ящик. Конечно, Джон заметит. Завтра, возможно. Но Шерлок планировал уйти уже этой ночью и старался не думать, что могут сделать Джону за такое поведение его подопечного. Он искренне не понимал, зачем тому нужно вообще отдуваться за него, будто отец-настоятель пытался найти в нем козла отпущения. — За что он вас? — решил все же поинтересоваться Шерлок, отчасти боясь услышать подтверждение своих мыслей. Но он чувствовал потребность спросить напрямую. — За то, что все еще не занялся твоим воспитанием. Голос у Джона был хриплым и сдавленным. Он осторожно расстегнул сутану, под которой находились такие же черные длинные штаны, и повернулся спиной к Шерлоку, показывая последствие его сегодняшней выходки. Было тяжело поверить своим глазам, когда он увидел это… — Теперь понимаешь? — тихо произнес тот, разрезая повисшую тишину. Шерлок никогда прежде не видел, насколько сильно можно избить человека. На самом деле, он даже не видел трупов, так что любое насилие, творящееся в этой школе, он воспринимал с долей ужаса. Это одновременно и пугало, и закаляло его. Если в будущем он хочет стать детективом, придется бороться с внутренней, инстинктивной неприязнью к увечьям. Было в этом и нечто противоречивое — любопытство. Когда маленькому Шерлоку родители закрывали глаза во время показа жестокости в фильмах, это вызывало внутреннее отторжение. Бунтарская юность стремилась к познанию. Хотелось увидеть воочию и разлагающиеся трупы, и части тел в формалине, и расплывшиеся по стенам мозги. Вопреки природному страху и брезгливости. Шерлок взглянул на разодранную спину Джона еще раз, оглядывая ее внимательнее, анализируя на этот раз с холодным рассудком, и старался отбросить мысли, что это случилось по его вине. Они были лишними, мешали оценивать ситуацию здраво. Это выглядело гораздо хуже, чем у Джеймса. Спина наливалась огромными багровеющими синяками, а глубокие ссадины были запечатаны подсохшей кровью. Содранная кожа в некоторых местах свисала целыми клочьями, и были видны широкие отметины, что впечатались в спину, словно подошвы ботинок — на свежий бетон. Указкой такого не сделаешь… — Он бил ремнем? — догадался Шерлок, проанализировав увечья. — Пряжкой, — коротко добавил Джон. Он остро чувствовал в этом свою вину, но старался всеми силами не слушать внутренний голос. Брат говорил, что сочувствие — это слабость. — Почему вы позволили ему это сделать? — Потому что я виноват. Я должен уметь принимать на себя ответственность. Но Джон не был виноват! Шерлок закусил губу. Яркая боль помогала сосредоточиться, заглушая острое чувство несправедливости, что разъедало внутренности. — Не понимаю этих монашеских тараканов в голове… — Маленький просто еще… — несмотря на то, что пришлось ему вытерпеть из-за Шерлока, в его голосе по-прежнему звучала мягкость. — Спасибо, что принес аптечку. — Я помогу… ну, обработать. Джон явно смутился, но сопротивляться не стал — все равно не смог бы дотянуться сам. Шерлок смочил ватку перекисью, осторожно приложил к налитой кровью, воспаленной ране. Он вспомнил, как в первый день Джон обрабатывал его порез. Теперь же они поменялись местами, только вот рана была несопоставима. — Тебе нужно идти на дежурство. — Ну… я дежурил. То есть, помогал вам. Вы же сами говорили, что я — ваш подопечный, а значит, должен помогать. Хотите, воды принесу? — Ты пытаешься так извиниться? — глаза Джона блеснули, когда он поднял взгляд на Шерлока. Он не видел себя, но знал, что был сейчас белым, как полотно. — Но мне было бы достаточно одного слова. И хорошего поведения от тебя в будущем. Пообещай, что этого больше не повторится? — Я… Ключ, лежавший в кармане, ощущался раскаленным металлом. Шерлок рвано выдохнул. Слова — лишь пустой звук. Обещания ничего не значат, ведь так? — Хорошо, Джон. — Брат Джон, — тот улыбнулся. Его голос был гораздо мягче, чем у отца-настоятеля, и эта просьба, хоть и вызывала воспоминания о том злосчастном уроке, воспринималась совершенно иначе. — Хорошо, брат Джон. Он кивнул, и Шерлок продолжил обрабатывать его раны: аккуратно водил пропитанной йодом ватой по отвратительно глубоким ссадинам, пока Джон стоически держался, терпя боль. На коже осталась дорожка из ржавых следов, и комната пропиталась едким запахом спиртового раствора, что несколько лет хранился в старой аптечке. Шерлок открыл пачку бинтов и наскоро замотал изувеченную спину. Небольшое облегчение согревало душу. — Спасибо, Шерлок. Правда… спасибо. — Не за что, брат Джон, — почему-то его имени шла эта нелепая монашеская приставка «брат». — Ну, я пойду. Мне после ужина прийти к вам? На мгновение Джон задумался. — Можешь не приходить. Ты же дал слово, что будешь вести себя впредь хорошо. Я надеюсь на твое благоразумие, и что ты сделаешь все уроки. Шерлок сглотнул. Врать было тяжело, но больше всего в данный момент его заботило собственное благополучие. Всем будет лучше, если Шерлок сбежит — так ему думалось. Придется некоторое время жить самостоятельно, пока он не достигнет совершеннолетия. А после этого отец не сможет затащить его обратно в этот монастырь. А аттестат зрелости и экзамены… кому они нужны? В истории есть множество примеров, когда люди, бросившие школу, стали знамениты и богаты. Пусть деньги мало интересовали Шерлока, но от знаменитости он, пожалуй, не отказался бы. — И еще кое-что… ты забыл мне вернуть ключи. Сердце ухнуло в пятки. Ну вот и все, сейчас он возьмет связку, внимательно посмотрит на нее или почувствует, что вес стал меньше, и раскусит его планы. Шерлок дрожащими руками протянул ему ключи, надеясь, что Джон окажется не так внимателен. Пожалуйста… — Спасибо, — Джон улыбнулся мягко и убрал ключи в карман, ничего не заподозрив. Не заметил. Пронесло. Шерлок быстро кивнул и поспешил покинуть келью. Сегодня ночью нужно срочно бежать…† † †
Спокойно заниматься другими делами и отвлечься было трудно. Даже читать книги не получалось: Шерлок тут же откладывал учебники в сторону и бесприютно носился из угла в угол. Мысли, как сегодня он окажется на свободе, прокручивались в голове зацикленным видеорядом. Обдумывать множество сценариев, ни один из которых нельзя было назвать продуманным планом, было скорее привычкой, что позволяла почувствовать какую-никакую уверенность. Он покрутил перстень между пальцев. Маленький ритуал, позволяющий успокоить трещащие нервишки. Шерлок чувствовал себя преступником, который пытается устроить побег из тюрьмы, но еще сильнее он ощущал себя предателем. Джон не виноват, что его заставили наставлять непослушного мальчишку. Он сам этого, небось, не хотел. В глубине души он надеялся, что Джона не накажут. Пытался убедить себя, что побег — не такой ужасный проступок, как метание каши в отца-настоятеля. Получалось с трудом. Быть может, так он даже окажет ему услугу: сбежит, и с плеч Джона сбросится эта ответственность. Да, так и будет. Время тянулось чертовски медленно, и час до отбоя был все равно, что вечность. А еще, к своему стыду, было боязно, что Джон заметит пропажу раньше, чем Шерлок предполагал. Тот был неглупым, хоть порой и невнимательным, и смог бы сопоставить пропажу ключей со странным поведением подопечного. Но время пришло, а Джон, судя по всему, ничего не заподозрил. После отбоя Рыжий и Мышь еще что-то обсуждали тихо, пока Шерлок лежал на койке, свернувшись калачиком, и усиленно думал-думал-думал, заглушая мыслями отдающее в виски сердцебиение. Вскоре соседи улеглись спать, и комната погрузилась в тревожную тишину, в которой было слышно лишь чужое дыхание и ветер за окном. Шерлок метнул взгляд в сторону настенных часов, показывающих без минуты полночь. Пора. Обернувшись на Джеймса, он заметил, что тот не спал, ожидая от него команды к действиям. Шерлок кивнул ему, и сначала из комнаты, крадучись, вынырнул Мориарти. Чтобы не вызывать подозрений у ребят, которые, возможно, еще не уснули, было лучше выходить поодиночке. Под подушкой у него лежал почти разряженный телефон, но, если им повезет найти связь, он сможет сделать один звонок. Шерлок задумался на мгновение, что еще можно взять из вещей, но рассудил, что они будут только тормозить. Джеймс готов был бежать налегке, и он решил последовать его примеру. Собравшись с мыслями и нащупав ключ в кармане, он на негнущихся ногах покинул комнату, прихватив с собой пальто: сырые осенние ночи были студеными. Они спустились на первый этаж: ночью школа казалась вымершей. Половицы предательски скрипели под ногами, каждый их шаг мерещился громким топотом. Что, если сейчас кто-нибудь выйдет? Спросит, что они тут делают после отбоя? Шерлок не смог бы придумать оправдание. Дойдя до двери, он осторожно повернул ключ, и та со скрипом поддалась, впуская внутрь холодный ночной воздух, что обдал лицо. Скоро он будет на долгожданной свободе! Оглядев территорию пансиона, он удостоверился, что никого на улице нет. — Ты же не хотел бежать, — голос Шерлока понизился до приглушенного шепота, пока они пробирались до калитки. Моросящий дождь противно заливался за шею. — Я бы не сбежал один. Но в компании — не так уж и страшно. Да и терять мне нечего. Они дошли до калитки, отделяющей пансионат от мрачного, густого леса, что смотрел на них как-то укоризненно. — Ты уже был в этом лесу? — бросил Шерлок через плечо. — Да, мы ходили собирать там ягоды, а брат Джон рассказывал о местных растениях и деревьях, иногда мы видели и живность. Белок, например. Или птиц. Шерлок попытался вспомнить карту местности, которую он изучал, пока ехал в пансионат. Сейчас он жалел, что не зарисовал ее в тетрадь, пока воспоминания были еще свежие. Кажется, лес находился между одной из деревень и школой. — Хорошо. Значит, проберемся через лес в деревню, дождемся рассвета там, а потом попробуем поймать попутку. Только вот как пробраться через калитку? — Ты что, не взял ключ от нее? — Тогда Джон точно бы заметил, что пропало целых два ключа, — шикнул Шерлок. Джеймс что-то пробормотал, а потом взялся за прутья и, осторожно переставляя ноги, принялся карабкаться наверх. Шерлок последовал за ним. На самой вершине ворот один из острых пиков порвал его штанину, и он недовольно фыркнул. Все-таки, он любил одеваться, что называется, «с иголочки», и рваные брюки портили весь его вид. Конечно, это были мелочи, но неприятный осадок остался. Он тешил себя тем, что, добравшись до Лондона и раздобыв денег, сможет купить себе новые. На ту сторону он приземлился без трудностей. Наконец-то они на свободе! Встревоженный ветерок потрепал его волосы, пробирался под одежду и рваные брюки. Глаза постепенно привыкали к темноте, встречали глубокие сумерки, казавшиеся бесконечным космосом. Ветер кружился в мрачной пляске осеннего хоровода. Корявая яблоня стояла у ворот и с немым укором наблюдала за действиями Шерлока. — Пошли. Они двинулись по заросшей тропинке, которую угадывали скорее по наитию, чем различали глазами. Джеймс тревожно осматривался вокруг, будто боялся, что отстанет от Шерлока, заблудится среди ольховых зарослей, пушистых опушек и раскинувшихся елей. Лес сливался в густую, глубокую темь; над головой надтреснуто, недовольно каркали ночные вороны. — Ты взял спички или зажигалку? — полюбопытствовал Шерлок, продвигаясь вглубь. Туфли утопали в лесной грязи, пачкая и без того потрепанные брюки. — Ты ведь куришь. — Да, у меня есть зажигалка. — Давай сюда, — в ладонь Шерлока опустилась небольшая коробочка. Он отломил широкую ветку от сухого, сгорбленного дерева. Оглядел внимательно собственные брюки, прикидывая, как ему оторвать кусок порванной ткани, и разорвал штанину окончательно. Все равно им место на свалке. Он обернул хлопковой тканью палку, делая импровизированный факел, и поджег. Мгла осенней ночи вокруг них немного рассеялась, вздрогнула и пугливо спряталась за деревьями. Едкий дым на конце пламени защипал немного глаза. — Пойдем, эта штука не будет гореть слишком долго. Впереди сгущались непроглядные лесные дебри, крадущие скромное освещение от огня и скудный лунный свет. Шерлок успел увидеть двух угольных воронов, спикировавших на толстую ветку. Сухие сучья хлестали их по лицу, цеплялись за волосы, а под ногами хрустели листья. Плыла за ними по пятам и мертвенно-бледная луна, тяжело свисая над головой. Скромный факел затрещал, когда огонь добрался до древесины, сжигая дотла остатки брючной ткани. Но лес оказался не таким большим, и вскоре они вышли к деревне, когда пламя практически погасло, неумолимо погружая их обратно во тьму. Первые черепицы и тусклые фонарики показались впереди. — Тебя это не тревожит? — бросил вслед Джеймс, шагая по пятам за новым спутником. Шерлок старался держаться невозмутимо. — Нет. Я все продумал, — он бросил уже ненужную корягу у выхода из леса и направился к деревне. — И какой план? На самом деле, его не было, и Шерлок выдумывал действия на ходу. По мере приближения к поселению у него было немного времени на размышления. — Для начала, переждать здесь ночь. Может, кто-то сможет помочь. Возможно, найти сарай, главное — не засыпать и караулить. Скорее всего, где-то должна быть мобильная связь, чтобы вызвать такси до ближайшего города. Если нет, то поймаем попутку. — А деньги где взять? — Джеймс поежился от холода и чихнул. — Доберемся до Лондона, а там проникнем в мой дом. Я знаю, где лежит отцовская заначка. Нам хватит на первое время, а там уж найдем работу и будем прятаться от полиции. — В твоем плане все может пойти не так! — Почему это? — возмутился Шерлок, пробираясь к деревянной калитке. Та тоже была заперта, поэтому было принято быстрое решение вновь перелезть через нее, как они уже делали ранее. — Может быть, никто не захочет пустить нас переночевать? — Тогда найдем сарай, — он забрался наверх. Эти ворота были чуть выше монастырских, но хотя бы без острых пиков. — Замерзнем насмерть. — Всяко лучше, чем идти обратно в школу. Ай, помоги мне! — Шерлок зацепился о забор неаккуратно рваными краями брюк. Джеймс взобрался наверх следом, опасно пошатнувшись, но все же удержав равновесие, и потянулся было к товарищу, чтобы помочь освободиться. Руки Шерлока предательски подкосились, и он в ужасе, граничащем с оцепенением, полетел вниз. — Шерлок! Черт! Вспышка боли оказалась настолько яркой и пронзительно-острой, что он поневоле вскрикнул. Он успел почувствовать, как что-то хрустнуло в ноге прежде, чем осознал это. Перед глазами пронеслись цветные вспышки, а зубы непроизвольно стукнулись друг о друга. Сквозь стиснутые челюсти Шерлок прошипел что-то невнятное, хватаясь за свою ногу и с обреченностью понимая, что не может пошевелить ею. Джеймс прыгнул следом, аккуратно приземляясь на ноги, и осторожно спросил: — Ты как? Сломал? — Кажется, да, — отчаянно выдохнул Шерлок, попытавшись вновь пошевелить ногой. — Дьявол… — Ну и что нам теперь делать, гений? — проворчал Джеймс, оглядываясь по сторонам. В одном из ближайших домов зажегся свет. — Придется идти и звать на помощь. Как мы доберемся до Лондона, когда у тебя сломана нога? — Да не знаю я! — огрызнулся он. — Позови кого-нибудь. Я придумаю новый план чуть позже. По правде говоря, плана у него больше не было. Но, возможно, его отправят в больницу, и тогда он освободится от занятий в школе, а дальше можно снова попытаться сбежать. Правда, придется подставить Джеймса. Шерлок ненавидел моральные дилеммы. — Кто-нибудь! Помогите! — заголосил тот. — Эй, ты чего кричишь? — Шерлок поднял на него испепеляющий взгляд. — Сейчас сюда вся деревня сбежится. — А как еще? Ходить и стучаться по домам? Сейчас не Хэллоуин, — сквозь зубы выпалил Джим в ответ. — Кто-то идет! Присмотревшись, Шерлок приметил боязливо подкрадывающуюся девчонку, та была примерно их возраста. В руках она сжимала фонарик и, подойдя ближе, метнула его свет прямо в лица беглецов, заставив их прищуриться. — Кто вы? — спросила она дрожащим шепотом. Было видно, как она испугана, но постепенно успокаивалась, видя, что перед ней всего лишь обычные мальчишки. — И что тут делаете? — Мы… — Джеймс начал запинаться, пытаясь придумать отмазку. Его пальцы нервно теребили край вывернутой из штанов рубашки. Шерлока выводило из себя, когда кто-то мямлил себе под нос. — Нам надо добраться до Лондона, — с уверенностью в голосе отозвался он, опираясь на Джеймса, как на трость, и выпрямляя спину. Его анализирующий взгляд оценивающе пробежался по девчонке. Та не представляла для них угрозы, и манипуляторские навыки Шерлока могли убедить ее. По крайней мере, стоило попытаться, ведь другого выхода у них не было. — Помоги нам. — Я… я даже не знаю вас. Вы откуда-то сбежали? — она осмотрела их бегло. — Твоя форма кажется мне знакомой, — обратилась она к Джеймсу. — Вы из того пансиона, что находится за лесом? Девочка оказалась смышленой. — Да, мы сбежали. — Зачем? — А ты никогда не хотела сделать что-нибудь подобное? — ответил вопросом на вопрос он, а затем наклонил голову вбок, стараясь говорить вкрадчиво, но настойчиво. — Нравится быть послушной, примерной девочкой? Не хотелось совершить что-нибудь… безрассудное? Свет ее фонарика скользнул чуть ниже, освещая сломанную ногу Шерлока. — У тебя кровь. — Черт… — выругался он, проследив взглядом за светом. Активность адреналина падала, страх уменьшался, пульс замедлялся, и вместе с тем приходила боль, терпеть которую с каждой минутой становилось труднее. — Я помогу вам, если возьмете меня с собой. В Лондон. Шерлок закатил бы глаза, да только ситуация была не та. Ему надоело подбирать каждого встречного, но со сломанной ногой, возможно, без чужой помощи не обойтись. Фыркнув, он нехотя согласился, и девчонка провела их в небольшой сарайчик. Джеймс помог Шерлоку добраться, позволив опираться на себя. Помещение отапливалось от генератора, и тут можно было спокойно переждать ночь в каком-никаком комфорте. — Меня Молли зовут. В тусклом свете можно было поближе разглядеть ее: русые волосы были аккуратно забраны в высокий хвост, голубое выцветшее платье было сплошь в заплатках. Растянутая джинсовая куртка, принадлежавшая раньше какому-нибудь коренастому мужчине, нелепо сочеталась с ее нарядом. Скорее всего, та была отцовской. Они представились, и Джеймс плюхнулся в сено, обнял себя руками так, будто ему стало холодно. — А почему ты сбежать хочешь? — поинтересовался Шерлок. — Плохо живется? — Я хочу нормальной жизни… — она отчего-то тоскливо опустила голову. — Хочу поступить в университет, а Лондон — моя мечта. Но я не смогла бы сбежать одна, — она присела рядом, зарылась пальцами в русые волосы. — Здесь я будто… не знаю, загниваю? Помогаю отцу с хозяйством, пасу овец и гусей… Куда уходит моя жизнь? Она ведь всего одна, а хочется так много всего попробовать. Пастушка, значит. Однако Шерлоку казалось, что та не договаривает, но лезть в ее жизнь не было сейчас ни сил, ни желания. Ему хотелось лишь переждать ночь, да и больная нога не давала сосредоточиться на собственных мыслях. — Значит, надоело быть хорошей девочкой? И куда хочешь пойти учиться? — Может, в медицинский, — она пожала плечами неуверенно. — Помогать людям? — уточнил Джеймс, сидящий чуть поодаль. — Так себе затея. Люди неблагодарные. — Может, я патологоанатомом стала бы, — усмехнулась Молли, смущенно отводя взгляд в сторону. — Можно я осмотрю твою ногу? — обратилась она к Шерлоку. — Только вскрытие не проводи. В том коротком взгляде, что она кинула Шерлоку, он успел заметить смущенную оживленность. Интерес девушки к его личности угадывался в ее мягкой улыбке и в порхающем блеске в глазах. — Не волнуйся, у меня даже скальпеля нет. Ее маленькие ладошки осторожно прикоснулись к ноге, и выглядела та совсем плохо: опухла, наливаясь синеющим кровоподтеком, и исцарапана деревянным забором и ворохом веток. Под кожу наверняка забралось еще и несколько заноз. — Хорошо, что перелом не открытый, — выдала она свое заключение. — Но надо обработать порезы. У вас есть план? Как будете добираться до Лондона? Особенно с такой ногой. — Я думал вызвать такси или поймать попутку. — А деньги на такси есть? — слетел с ее губ находчивый вопрос. По привычке, когда он думал или беспокоился о чем-то, покрутил он меж пальцев кольцо, и в его голову тут же пришла идея: — Я уверен, что смогу расплатиться этим, — он поднял руку, демонстрируя на свет скромный перстень с выгравированными узорами. — Чистое серебро. Семейная реликвия. — Не жаль такой раритет? — Сентиментальности, — он пожал плечами. — Это лишнее. — Лучше тогда поймать попутку, а кольцо сдать в ломбард, чтобы были деньги на первое время в Лондоне, — рассудила она. С каждым разом Шерлок все больше убеждался, что для пастушки девушка была слишком умна. — Да, вот только я знаю, где лежат отцовские деньги. Проникнуть в дом и взять их мне не составит труда. — Как подло, — но Молли все равно улыбнулась. — Я принесу что-нибудь, чем можно обработать твою рану. Подожди. С этими словами она выпорхнула в ночь, оставив мальчишек наедине. В сарае хранился разный хлам, сено и книги, и место это выглядело, как обжитое. Шерлок предположил, что Молли проводит тут свободное время и читает. Это могло бы объяснить ее сообразительность и грамотную речь, какую редко встретишь у деревенских детей. — Симпатичная, — выдал Джеймс, подбирая ноги ближе к груди и обнимая коленки. — Не думал, что тебя интересуют девочки, — фыркнул Шерлок. Он решил умолчать, что Молли, очевидно, проявляла интерес вовсе не к Джеймсу. Ни к чему было расстраивать своего новообретенного спутника и портить с ним отношения. — Я такой же человек, как и ты, — тот пожал плечами. — А меня как раз они не интересуют. Повисшее молчание затягивалось до неприличного. — Ты гей? — округлившиеся глазища Мориарти нужно было видеть, и Шерлок, бегло взглянув на собеседника, ухмыльнулся. — Нет. Меня вообще никто не интересует, — спокойно ответил он. Отчасти это было правдой. Нет, конечно, в период пубертата у Шерлока, как и у многих, был интерес к чужим гениталиям, но он предпочел изучать анатомические книги, чем бесцельно смотреть порнографию. Да и к тому же, пока что он не встречал человека, способного вызвать у него романтический интерес, и Шерлок смирился с этим. Были вещи для него и интереснее, но он не отрицал, что когда-нибудь, возможно, действительно влюбится. Это казалось ему странным откровением, но чем черт не шутит. — Ясно… — Джеймс закашлялся. — Черт… кажется, я заболеваю. Это было очень некстати. И как Шерлок мог просчитаться и не понять, что Мориарти заболел? Ночь подгоняла все больше и больше испытаний, и шанс успешного побега стремительно близился к нулю. Дверь сарайчика отворилась с ржавым скрипом. Молли принесла с собой скромную аптечку, выложила себе на колени содержимое, рассматривая внимательно, и принялась за обработку раны. — Почему вы сбежали? Так и не рассказали, — осторожно поинтересовалась она, промывая царапины на ноге Шерлока от грязи и крови. Прикосновения к перелому ощущались болезненными, но он старался не мешать девушке. — Эта школа — все равно что тюрьма, — честно признался Джеймс, всхлипывая от начинающегося насморка. — Мне не хотелось оставаться там, потому что после учебы меня ждал бы только монастырь. Одному бежать страшно, как и тебе. Молли понимающе кивнула и обратила свой взгляд на Шерлока, как бы спрашивая «А ты?». — Мне тоже там не нравилось. Меня вообще запихнули туда против воли. Отец разозлился, что я уроки в лицее постоянно срываю и… из-за того, что просто сделал бомбу из реагентов в классе химии. — И она взорвалась прямо в школе? — Я подорвал туалет. Случайно, — пожал он плечами, будто в этом не было ничего такого. — Окна были выбиты, но никто не пострадал. — Вот это ты юный химик, — рассмеялась она сдержанно. Кончики ее ушей покраснели. — Ну, хорошо. И что ты будешь делать, когда обоснуешься в Лондоне? — Мне там оставаться нельзя: полиция искать будет. Лучше будет скрыться в маленьком городке. Дождаться совершеннолетия, а потом уехать в другую страну. Может, когда-нибудь буду работать частным детективом. Совершенно искренний восторг плескался в глазах этой девчушки. Шерлоку даже стало до крайности неуютно, ведь он редко получал внимание от девушек; ему казалось это непривычным и странным. Молли же, закончив с его раной, протянула ему обезболивающее и бутылку воды. Поправила выбившиеся из прически пряди, отведя их за ухо, улыбнулась и покраснела. Типичные признаки симпатии. Поблагодарив ее, Шерлок попытался отвлечься от усиливающейся боли в ноге. — Я наложу шину, — произнесла она, кивая на перелом, и, покопавшись в хламе, вытащила небольшую фанерную доску, осмотрела ее и решила воспользоваться ею. Она обмотала ногу с импровизированной шиной многослойными бинтами. — Спасибо, — к его удивлению, сделала она все правильно и аккуратно. В медицинской школе ей действительно были бы рады. При мысли о медицинской школе Шерлоку вспомнились слова Джона. Интересно, в каком городе он учился? Джон… С рассветом тот с большой вероятностью обнаружит потерю ключа и отправится на поиски Шерлока. В красках он представил, как его избивают розгами или чем похуже. Мысли эти настойчиво лезли в голову, несмотря на самоубеждения, что с Джоном все будет в порядке. — Мы должны убежать с рассветом, пока местные будут спать, — заговорил Джеймс, обнимая себя за плечи. Его потряхивало. — Так меньше шанс, что нас поймают. — Молли, собери нужные в дорогу вещи: медикаменты, еды, воды. Она кивнула и снова ушла. А тем временем Джеймсу становилось хуже. — Черт, может, в этой аптечке есть что-нибудь от температуры? — стуча зубами, предположил тот. — Обезболивающее обладает небольшим жаропонижающим эффектом, — Шерлок протянул ему таблетки, тот закинул их в рот и проглотил даже без воды. — Видимо, тебя продуло. Бегать курить надо было меньше, — упрекнул он. — Ой, заткнись, — выплюнул Джеймс, откидываясь на сено и закрывая глаза от искусственного света, озаряющего сарай. — Сам не лучше. Через непродолжительное время он добавил: — Мне нельзя обратно в школу, Лок… — его трясло, температура поднималась. Шерлок обернулся к нему, в непонимании уставился на мальчишку, что весь поджимался. — Нельзя. Я лучше умру, чем вернусь туда. — Мы не вернемся, — твердо заявил он. — Но неужели тебя настолько сильно пугает свое будущее после выпуска? Они же не запрут тебя в монастыре насильно. Можно ведь и в деревню на работу устроиться, если совсем все плохо… Тот зажмурился, будто отгонял от себя плохие воспоминания, а потом все же решился поделиться откровением: — Ты у меня спрашивал пару дней назад, откуда я сигареты беру… — Так, и? — подгоняя его, уточнил Шерлок, нервно кусая губы. Ничего хорошего этот диалог не предвещал. — Мне их достает один из послушников, — начал тот. — Но не за просто так, как ты понимаешь. — И что он заставлял тебя делать? — Дерьмо, — выругался Джеймс, схватился за голову и начал раскачиваться взад-вперед. — Извращенец он, вот кто. Можешь догадаться, что заставлял меня делать. Не заставляй меня произносить это вслух. Мерзко. — Кто из послушников это делал? — уточнил Шерлок. — Надо было тебе донести на него. — Это уже неважно, — тот покачал головой. — Этот ублюдок обещал сдать меня за курево, если настучу кому-нибудь, а попасть под горячую руку Шершавого мне не хотелось. Да и как ты себе это представляешь? Скорее поверят ему, а не мне, какому-то жалкому обсосу. — Кто это был? Шерлок не надеялся на ответ, ведь тема была для Мориарти болезненной. — Наш учитель истории… — спустя время все же ответил тот. — Сначала поймал меня за воровством, а потом мы договорились, что он мне дает сигареты, а я ему… ну, ты и сам понимаешь. За стенами сарая однообразно трещали сверчки, навевая дремоту, и Джеймс озвучил: — Спать хочется… — Нам нельзя сейчас спать, — шикнул Шерлок. — Рассвет будет примерно в четыре утра, значит, в пять мы должны быть собраны. У нас осталось всего пара часов. С этими словами Мориарти, кашлянув, свернулся в калачик и отвернулся. Когда Молли вернулась со скромной сумкой, наполненной необходимыми вещами, можно было продумывать вместе с ней план побега. Ранним утром попутку не сыщешь, придется вызывать такси. Связь в деревне была плохая, но, если отойти к небольшому холму, где обычно Молли пасла овец, можно было поймать ее. — Отлично, тогда пойдем сначала туда, я вызову такси со своего телефона, — он проверил заряд. Всего пять процентов, но этого должно было хватить, ведь все эти дни он не пользовался мобильным, экономя заряд. — Ты сможешь добраться с больной ногой? — в ее словах слышалась неуверенность. Обезболивающее подействовало неплохо, и Шерлок почти не ощущал приступы боли, пока находился в покое, но двигать ногой было все еще чертовски мучительно. — Я постараюсь, — он не был уверен в этом, поэтому быстро продумывал запасной план. Джеймс не дотащит его, пока его трясло от температуры, а Молли была слишком маленькой и хрупкой. Замысел был дерьмовый. — Если не смогу, то придется это сделать тебе. Возьмешь мой сотовый, доберешься до холма и позвонишь. Номер такси должен быть среди моих контактов. — Хорошо. Когда на улице начало рассветать, они попытались растормошить прикорнувшего Джеймса, но состояние его не улучшалось. Он бредил в беспамятстве, температура поднялась, по подсчетам Шерлока, до тридцати девяти градусов. Жаропонижающее пока не подействовало, хотя Молли заставила его выпить еще одну таблетку. Сам же Холмс, лишь попытавшись подняться на ноги, тут же упал обратно в сено. Нога его распухла еще больше и болела от малейшего прикосновения к ней. — Дерьмо! — выкрикнул он, стукнув кулаком по дощатому полу. — Должен быть какой-то выход… За сараем послышались чьи-то тяжелые шаги, и Молли бросила на Шерлока округлившийся взгляд, полный животного ужаса. — Молли? Это ты там в сарае? — глухой голос принадлежал мужчине лет сорока. Прокуренный. — Черт, это мой отец, — зашептала она, хватаясь тонкими пальчиками за плечи Шерлока, как будто он мог помочь ей спрятаться за спиной или избежать наказания. — Что он тут делает?! — Видимо, не нашел меня дома и пошел искать… Двери с протяжным скрипом распахнулись, и грузный мужчина, застав свою дочь с двумя мальчишками, рассвирепел окончательно. — Маленькая дрянь, ты что тут делаешь? — он схватил ее за руку так, что Молли вскрикнула сдавленно, в уголках ее глаз собрались слезы. — Пап, это не то, о чем ты подумал… — Мелкая шлюха, как твоя мамаша, — он выдернул ее из сарая и угрожающе задержал взгляд на Шерлоке. — Отпустите ее! — воскликнул он, поднимаясь на ноги вопреки пронзительной боли. — Не приближайся к моей дочери, оборванец! — он замахнулся было, чтобы хлестнуть его по щеке, но со стороны дороги донеслись какие-то звуки, и он выглянул из сарая. — С вами позже разберусь, — бросил он напоследок и, потащив за собой Молли, запер сарай на замок. — Вот же! Шерлок бросился к Джеймсу, надеясь привести того в чувство, но тот лежал безвольным мешком, отказываясь связно говорить. — Джеймс, черт тебя подери, у нас проблемы! Но тот его, кажется, не слышал. Шерлок огляделся по сторонам, надеясь отыскать выход. Можно было пролезть через карниз на крыше, но он не дотянулся бы, тем более с такой ногой. Дверь была прочно заперта, и так просто ее было не выломать, да и помощи Джеймса можно было не ждать. Умоляющие крики Молли затихали, и Шерлок прислушался к звукам с улицы. Голос мужчины звучал в отдалении, уже не такой грохочущий, и обращался он явно не к дочери. Затем он услышал шаги как минимум двух людей, и двери сарая вновь распахнулись, заставив Шерлока сощуриться от утреннего солнечного света, ударившего в глаза. — Шерлок, Джеймс! — выдохнул знакомый голос. Джон тут же бросился к ним, заставив Шерлока пошатнуться. Он опустился на сено обессиленно, пока послушник присел перед ним на колени, быстро осматривая. — Что с ногой? — строго спросил тот. В его голосе отчетливо слышалось беспокойство, граничащее с требовательностью. — Сломал… — он отвернулся, пока руки Джона настойчиво скользили по телу, отыскивая царапины и другие повреждения. — Дурак, — в Шерлока прилетел легкий подзатыльник, а потом вдруг сильные руки прижали его к себе. — Знаешь, как я переживал?! — Из-за того, что отец-настоятель снова накажет вас? Находиться в чьих-то объятиях Шерлок не терпел с самого детства, но сейчас, уставший и с больной ногой, вымотавшийся и потерявший всякую надежду на побег, ему стало вдруг… все равно. Он не пытался вырваться. Джон источал тепло, что немного согревало озябшее от осенней прохлады тело. — Дурак, — повторил тот. — Забирайте их отсюда, и чтобы я больше их не видел тут! Совсем оборзели! — прикрикнул мужик. — Конечно, сэр, — ответил тот кротко. — А с Джеймсом что? — Джон кивнул в его сторону, выпустив из своих объятий измятого мальчишку. — У него температура, — бесцветным голосом отозвался Шерлок. — Тридцать девять или около того. — Вы сумасшедшие, если решили бежать дальше… в таком состоянии! — Джон приложил ладонь ко лбу Джеймса и что-то ему сказал успокаивающее. — И вообще… Шерлок, ты же умный мальчик, как можно было поступить столь безрассудно?! — Прекратите меня упрекать! — воскликнул он и чуть ли не зарычал от накопившегося возмущения. — Я все продумал! Но всегда есть маловероятные события, которые могут все испортить, так что это не мое безрассудство… — Джеймсу и тебе нужна срочная медицинская помощь, так что сейчас не время препираться. Пора возвращаться в школу, Шерлок. Сопротивляться было бесполезно, и он тяжело вздохнул, до глубины души уязвленный собственной беспомощностью. — Ходить, я так понимаю, ты совсем не можешь? — Шерлок, попытавшись встать и опереться на Джона, замотал головой. — Одни проблемы с тобой… Укор не вызвал у Шерлока никакой ответной реакции: даже испытывать чувство вины уже не было сил. А еще постепенно накатывала смертельная усталость, что граничила с сонливостью. — Отец-настоятель знает, что мы сбежали? — Нет… — коротко ответил Джон. — Я спохватился, когда пошел на утреннюю службу. Заметил, что ключ пропал. Сразу понял, что ты стащил, когда в медпункт бегал. Ну, и сразу бросился тебя искать, а оказалось, что вы вдвоем сбежали. Хорошо, что я узнал, а не отец-настоятель, впрочем, все равно правду ему сказать придется. — Вас накажут? Джон опустил голову, задумался о чем-то. — Да, — горько произнес он, помог Джеймсу подняться и накинул на него свой дуилет, оставшись в одной лишь сутане. — Да, накажут. Ладно, давай, иди сюда. С этими словами он подхватил Шерлока на руки с такой легкостью, будто тот ничего не весил, и, попрощавшись и извинившись перед отцом Молли, направился к дороге, где их ждала лошадь. Джеймс кое-как плелся следом. Жаропонижающее начало действовать, и он смог хотя бы передвигать ватными ногами. — Вы украли коня? — в шутку спросил Шерлок, выдохнув в шею послушника облако теплого пара. На улице все еще было прохладно, утреннее солнце почти не грело. — Взял из нашей конюшни. — Без разрешения настоятеля? — ехидно усмехнулся он. — Я еще успею понести свое наказание, — Джон аккуратно усадил на лошадь Шерлока, стараясь не задеть его ногу, затем Джеймса. Взялся за поводья и повел через лес обратно к школе, поеживаясь иногда от холода. Шерлок последний раз обернулся к деревне, надеясь отыскать взглядом Молли, но никого там уже не было. Он осознал, что ему было… боязно. Промозглое, противное чувство не давало покоя. Что с ней сделает отец? Почему в ее глазах стоял такой болезненный страх? Шерлок же не был виноват во всем этом? С прискорбием он заставил признаться себе, что все же был. Это все — его затея. И он подставил Джона, Молли, Джеймса… На душе было погано. — Простите, — тихо-тихо проронил он. Извиняться Шерлок не привык, от того это короткое, но тяжелое слово напряженно застряло в горле. Но Джон его, скорее всего, даже не услышал.