Проект «Девиант»

      Люцифер сидит в своем кресле рядом со столом Хлои, лениво подкидывая и снова и снова ловя монету, пока его процессор обрабатывает детали их последнего места преступления. Нет никаких логических причин для повторного анализа информации – он уже четыре раза ее изучал, но так и не обнаружил ничего нового. Однако же детектив попросила его это сделать, и он подчинился ее просьбе.              Мрачные образы учиненного насилия мелькают у него перед глазами один за другим. Надпись кровью, деактивированный андроид, мертвая женщина. Затем он сканирует отчеты мисс Лопез, детектива и первых прибывших на место офицеров.              Все они указывают на то, что андроид застрелил жертву, сделал надпись на стене ее кровью, а потом покончил с собой. Нет никаких улик, опровергающих это заключение, и все же детектив отказывается это принять.              Люцифер бросает на нее взгляд через стол; на ее лице застыло решительное выражение, усталые глаза сосредоточены на экране. Она отказывается принять тот факт, что андроид способен на подобное насилие, но почему? Потому что в «Киберлайф» говорят, что это так, хотя все улики этому противоречат? С каких пор она принимает слова корпоративных бюрократов на веру?              Он перестает подкидывать монету и начинает перекатывать ее между пальцев, двигая их с идеальной скоростью для того, чтобы маленький кусочек металла перемещался плавно.              «Киберлайф» создал андроидов по образу и подобию людей, а ей отлично известно, на что способны люди. Так почему она думает, что андроиды отличаются от людей в этом аспекте? Что они не способны на такое же насилие? Потому что строка кода говорит им об этом?              Она лучше кого-либо должна понимать, что код небезупречен.              Люцифер перестает перекатывать монету и просто держит ее указательным пальцем, после чего щелкает большим пальцем, перехватывая ее другой рукой.              У них нет новых зацепок, криминалисты не нашли ничего стоящего, и все же они работают над этим делом уже несколько дней кряду. Детектив полностью посвятила себя ему, потому что не может оставить вопросы без ответов, но иногда им просто надо принять тот факт, что не у всех загадок есть решения.              − О. Боже. – Хлоя резко переводит на него взгляд, когда Люцифер в очередной раз подбрасывает монету и снова ее ловит. – Не мог бы ты, пожалуйста, перестать?       Он замирает, зажав монету в руке и нахмуриваясь. Ее голос исполнен раздражения.              Детектив вздыхает и проводит рукой по лицу.              − Прости, я не хотела на тебя срываться, я просто… − Она делает неопределенный жест рукой.              − Вы расстроены из-за расследования. – Он проводит подушечкой большого пальца по аверсу монеты, ощущая выпуклые буквы надписи на ней. – Я понимаю.              − Нет, − качает головой она. – То есть да, но это не оправдание.              Возможно, он может как-то помочь. Например, принести кофе? Он смотрит на пустой стакан кофе на вынос на столе рядом с ее планшетом. Она выпила его 43 минуты назад и, вероятно, еще не захочет новую порцию. Может, принести что-нибудь поесть? Он недавно узнал, что она испытывает слабость к десерту, называемому лимонным батончиком. Он мог бы сходить и купить ей его, хотя не знает, где они продаются. В супермаркете, наверное? Или, может…              − Почему ты это делаешь? – внезапно спрашивает детектив, вырывая его из раздумий.              Она смотрит на монету в его руке, которую он вновь бессознательно перекатывает между пальцами.              Люцифер нахмуривается и замирает.              − Делаю что?              − Играешь с разными штуками. – Он видит искорку любопытства в ее глазах, когда она отодвигает кресло от стола и откидывается назад, переключая внимание с работы на него. – Ты вечно возишься с предметами у меня на столе… и вечно выделываешь разные трюки с этой монетой. Мне просто любопытно, почему. – Она слегка пожимает плечами и добавляет: − Не похоже, что от этого есть какая-то польза, так что ты просто делаешь это для удовольствия или?..              Люцифер переводит взгляд на монету, на которой изображена пятиконечная звезда и голова козла. Он знает, что слова на ней означают имена упоминаемых в религии личностей, одно из которых его собственное – Люцифер – и вариации других обозначающих дьявола имен: Сатана, Вельзевул, Денница.              − Почему кто-то вообще что-либо делает, детектив? – увиливает от прямого ответа он. По правде говоря, он понятия не имеет, почему это делает. Монету еще можно объяснить. Проделывая эти… трюки, как она их называет, он доказывает, что идеально откалиброван. Что координация его глаз и рук в отличном состоянии и куда лучше, чем у людей. Это критически важно для его производительности при их работе, потому что если она даже немного сбита, это может означать разницу между успешным выполнением и провалом миссии.              Насчет остального… он не уверен. Он просто делает это совершенно неосознанно.              Детектив морщит нос и слегка нахмуривается.              − Ладно, но ты не просто кто-то, верно? – Она медлит и вновь делает какой-то неопределенный жест рукой. – У всех твоих действий есть цель, так ведь?              Он делает все, чтобы достичь цели, но, как дала понять детектив, он и вправду делает то, что нельзя объяснить разумными доводами. Возня со всем, что попадается ему под руки, на первый взгляд может показаться совершенно пустяшной, но, возможно, является индикатором чего-то более серьезного.              Может это означать, что цель, которой его наделили в «Киберлайф», ложная? Что он существует для чего-то большего, чем просто выполнение заданий?              − Полагаю, вы правы, − рассеянно замечает он, снова проводя пальцами по монете.              Он даже не помнит, откуда она у него – она просто всегда была под рукой. Должна быть какая-то запись в его памяти, указывающая на ее происхождение, но она отсутствует…              Детектив качает головой, а потом разворачивается в кресле и вновь переключает внимание на компьютер.              − Как скажешь, мистер Загадка, − бормочет она, скорее про себя.              Люцифер же больше не может заставить себя уделять внимание тому, что творится вокруг, пялясь на монету в руке. Она должна была откуда-то взяться, а значит, у него должно быть воспоминание об этом, даже глубоко потаенное.              Должно быть.              Ему просто нужно это воспоминание отыскать.              Звук постукивания пальцев по гладким стеклянным клавишам отодвигается на второй план, когда он принимается сканировать банк памяти. Первая запись относится к моменту его активации в тот день, когда он встретил детектива.              Журнал миссий тоже там.              Цель: найти детектива Хлою Деккер.       Результат миссии: успешно выполнена.              Это кажется сейчас таким далеким.              Он анализирует остальные воспоминания: все, что случилось потом, все до этого конкретного момента здесь и сейчас. И все же никаких воспоминаний о происхождении монеты.              По этой логике она должна была появиться до того, как его активировали, но… как это возможно? Он был создан и затем активирован для тестирования, или, по крайней мере, ему так сказали.              Он возвращается в тот первый день и вместо того, чтобы остановиться, пытается надавить.              Перед глазами вспыхивает предупреждение.              Ошибка. Невозможно выполнить команду.              Странно. Программа должна была просто проинформировать его об отсутствии результатов за пределами его существования, однако этого не происходит. Все выглядит так, словно там что-то действительно есть, но он не может получить доступ к этой информации.              Словно там возведена стена, блокирующая ее.              Ему стоит остановиться. Если что-то мешает ему получить доступ к тому, что является частью его программы, значит, это сделано по какой-то причине, но… это ощущение, это предчувствие, словно подначивает его, подсказывая, что там кроется нечто важное.              Что-то, что ему нужно знать.              Он снова пробует, на этот раз надавливая сильнее и игнорируя предупреждения, говорящие ему остановиться. На этот раз он чувствует мысленный барьер и пытается его преодолеть, заставляя его подчиниться своей воле. Прилагаемое усилие напрягает его процессор – это не то чтобы больно, не неприятно.              Но его это не останавливает.              Он надавливает сильнее и чувствует, как барьер поддается, так что он может…              «Сохрани ее».       Доброе бородатое лицо возникает перед его мысленным взором.       «На память обо мне».              Образы мелькают перед глазами, принося с собой неописуемую боль, которая побуждает его остановиться и резко распахнуть глаза.              Что это было? Кто был этот человек? У него так много вопросов. Его процессор гудит, обрабатывая полученную информацию и пытаясь понять, что только что случилось, пытаясь уяснить произошедшее.              − Люцифер? – Он поворачивается и видит, что детектив смотрит на него, обеспокоенно хмурясь. – Ты меня слушаешь?              А может, раздраженно хмурясь.              Он хмыкает, пытаясь стряхнуть с себя остаточные ощущения, ставшие результатом его изысканий, в попытке забыть о боли, связанной с этими образами. У него складывается такое ощущение, будто он обжегся ими, и эта жалящая боль по-прежнему никуда не уходит.              − Мои извинения, − отвечает он, и какие-то нотки в его голосе звучат странно даже для его ушей. – Что вы сказали, детектив?              Она вздыхает и закатывает глаза, но ее губы выгибаются в чуть заметную улыбку.              − Я говорила, − начинает она, всматриваясь в него, словно чтобы убедиться, что на этот раз он ее слушает, − не мог бы ты узнать в «Киберлайф», кто слил снимки в прессу? – Она сцепляет пальцы. – Это единственная зацепка, которую мы не смогли отследить, и мне кажется, они знают больше нашего.              В этом есть смысл. В этой могущественной компании наверняка захотят узнать, кто их подставляет, но если у них есть эта информация, и они ею не делятся, значит, на это, вероятно, есть причина.              − Не уверен, − отвечает он. – Я могу связываться с компанией только через Линду, а у нее вряд ли есть доступ к подобной информации.              − Ну… можешь ты по крайней мере попробовать?              Он обрабатывает ее запрос. У него нет обоснованных причин для отказа, и, возможно, это хорошая идея – поговорить с Линдой. Ему не кажется разумным делиться с ней тем, что он только что узнал, учитывая ограниченное количество информации и отсутствие понимания увиденного, но что если она все равно сможет оказать какую-нибудь помощь? У нее это хорошо получается.              − Разумеется, детектив, − отвечает он с отрывистым, но решительным кивком и закрывает глаза.               Уже через микросекунду он оказывается на диване в офисе доктора Линды. Свет выключен, комната пуста. Мир за окном совершенно белый, словно там клубится очень густой туман.              Еще микросекунда у него уходит на то, чтобы понять, что доктор не сидит за столом или в кресле.              Он сбит этим с толку. Она всегда тут, когда он «прибывает». Что-то не так?              Может, он сломал что-нибудь, когда надавил на барьеры в памяти.              Его мысли оказываются прерванными, когда дверь позади него открывает, и на него падает луч света.              Доктор Мартин входит в кабинет, и свет из коридора окутывает ее своим сиянием, пока она не щелкает внутренним выключателем.              − Люцифер, − выдыхает она, и у него создается впечатление, что она запыхалась. – Прошу прощения, я тебя не ждала. Все в порядке?              Он растерянно моргает.              − Вы… вас не было, когда я прибыл. Что-то не так с моей программой?              На этот раз теряется она, нахмуривая брови с недоумением и ноткой раздражения.              − Нет, Люцифер. Вопреки тому, что ты вообразил, у меня есть и другие обязанности. Я не сижу здесь, ожидая твоего появления.              − О-о, − протягивает он, хотя и не понимает этого. Это же симуляция, призванная помочь ему, разве нет?              Если она нужна для другой программы, тогда почему бы просто не закодировать другую ее версию? Если только…              О-о.              Он никогда этого раньше не рассматривал. Она всегда была тут, когда он прибывал, и всегда сразу приступала к работе – четко и эффективно.              Он никогда не задумывался о том, что она может не быть частью симуляции.              Он никогда не задумывался о том, что она может быть человеком. Он вообще никогда не раздумывал о ней.              От осознания этого он ощущает стеснение в груди и по какой-то не вполне понятной причине чувствует себя еще более одиноким.              Но, если подумать, в этом есть смысл – по крайней мере, это объясняет, почему она всегда задает вопросы, ответы на которые должны быть ей известны, существуй она лишь в его голове, так сказать.              − Все нормально, − продолжает она, по-видимому, не подозревая о снизошедшем на него откровении. – Мы оба здесь. Что ты хотел обсудить, Люцифер? У меня не было времени на то, чтобы отследить твои последние достижения. Похоже, у нас есть утечки, которые «Киберлайф» пытается взять под контроль.              «Утечки» во множественном числе? Не только снимки места преступления, но и еще что-то? Она говорит об информации, которую каким-то образом заполучил тот репортер?              Люцифер откладывает эту мысль на потом и сосредотачивается на данном ему детективом задании.              − Да, поэтому… я здесь. Детектив попросила, чтобы я узнал, не известно ли «Киберлайф» о том, кто может за этим стоять.              Она поджимает губы.              − Ясно.              Он ощущает стеснение другого рода в ожидании ее ответа, боясь того, что она может сказать, но также и опасаясь, что ей ничего не известно.              Он не может вернуться к детективу с пустыми руками. Если он даже не в состоянии сделать то, для чего его создали, тогда ей нет от него никакой пользы.              − Так вам известно? – напрямик спрашивает он.              Доктор испускает долгий вздох и морщит лоб, словно бы концентрируясь.              − Нет. Похоже, что кто бы за этим ни стоял, он отлично умеет заметать следы. Он не оставил никаких цифровых следов. Даже наши лучшие программисты не в состоянии найти ни одной ниточки, за которую можно потянуть.              А это значит, что кто бы ни стоял за этим, он обладает превосходными знаниями в области шифрования. Если только он не воспользовался бумажными фотографиями, но их уже многие десятилетия никто не делает.              Но зачем? Зачем такие сложности? Какова цель? Почему этот человек хочет, чтобы мир считал андроидов… монстрами?              Потому что, возможно, так и есть.              «Хло, эта машина опасна. Оно может притворяться твоим напарником, но это не так. Если ты не можешь доверять этой штуке прикрывать себя, тогда как ты можешь вообще с ним работать?»              Он помнит тот день перед его первым допросом, когда ее чуть не пристрелили из-за него. И помнит о дьявольских рогах, которые Дэн с друзьями приклеили к его голове.              «Дьявол. Происхождение: Библия. Также известен как Люцифер, сатана, воплощение зла. Существо, что склоняет людей ко греху или обманывает».              Он чувствует странное пощипывание в глазах и несколько раз быстро моргает, чтобы избавиться от него.              − Значит, ничего? – спрашивает он, и что-то как будто переворачивается у него в животе. – Я не могу ничего ей сообщить?              Выражение ее лица мгновенно смягчается, на губах появляется сочувственная улыбка. Ему не нужно пояснять, о ком он говорит.              − Мне жаль, правда. Хотела бы я сообщить тебе больше. Однако я обещаю, что «Киберлайф» упорно работает над этой проблемой, и как только у нас появится информация, тебе сразу же об этом сообщат. Но я сомневаюсь, что это потребуется, Люцифер: вы с детективом все и сами выясните, я в этом уверена. Вы уже доказали, что вполне на это способны.              Он кивает, но не может встретиться с ней взглядом, потому что что именно они сделали? На самом первом расследовании он довел мужчину до самоубийства и чуть было не стоил жизни ей.              Он не смог вывести Уоррен на чистую воду, пока не стало слишком поздно.              А теперь андроиды, возможно, убивают людей, и он ничего не может с этим поделать. Вообще-то, он может быть частью проблемы.              Он даже не может получить простой ответ от людей, с которыми у него есть связь, для детектива.              Очередное разочарование. Очередной провал. Может, с ним и вправду что-то не так.              − Люцифер? – напоминает о себе Линда, и он быстро переводит на нее взгляд.              − Думаете, они правы?              Она склоняет голову набок и прищуривается.              − Кто прав?              − Все: пресса, полиция, общественность. Все они повторяют одно и то же. Думаете… с андроидами что-то не так, что-то заставляет их сбоить? Думаете, они способны причинить вред людям?              Доктор всматривается в него, и у Люцифера возникает ужасное ощущение, что она читает его мысли.              «Думаете, со мной что-то не так?»              Ее молчание весьма красноречиво.              − Думаю… − осторожно начинает она, − что в андроидах кроется гораздо больше, чем все осознают.              Люцифер не знает, как ему следует это расценивать, не понимает значение ее пристального взгляда, словно бы намекающего на какой-то скрытый смысл ее слов, как когда он спрашивал о своих эмоциях.              Она думает, что это может случиться и с ним?              − Но этот андроид по всем признакам был… нормальным и просто делал свою работу, пока однажды не сорвался. Откуда нам знать, когда это случится вновь? Или с кем?              «Со мной».              − Но разве это не так же, как с людьми? Не всегда можно установить, кто из них плохой, но это не значит, что все однажды станут убийцами. Хорошие люди тоже существуют.              Как Хлоя, которая добра и заботлива. Она одна из лучших людей, которых он встречал за свою невероятно короткую жизнь. Она обращается с ним как с личностью.              Но это не отменяет того факта, что…              − Мы не люди, − произносит он, не успев остановить себя. Остается только надеяться, что она не заметила его оговорку. – Вы сами сказали в прошлый раз, что… эмоции… То, что чувствовал андроид в той лаборатории, было ненастоящим, что это просто имитация. Это была ложь?              Она отводит глаза, но он успевает заметить выражение стыда на ее лице.              − Доктор? – не отступает он, ощущая приближение паники.              Она с трудом сглатывает и когда вновь встречается с ним взглядом, он видит решимость в ее глазах.              − Люцифер, есть…              Ее прерывает голос, не принадлежащий никому из них.              − Люцифер.              Окружающие его предметы начинают исчезать по мере того, как он возвращается в реальность.              − Люцифер, − снова повторяет голос, на этот раз настойчивее. Последнее, что он видит – это лицо смотрящей на него доктора. Он едва успевает заметить на нем выражение скорби, прежде чем она тоже исчезает.              Люцифер открывает глаза и несколько раз быстро моргает, осматриваясь по сторонам.              Детектив стоит рядом с ним.              − Эй. – Она жестом велит ему двигаться. – Нам пора, у нас очередное дело, − с серьезным видом заявляет она, плотно сжав губы.              Очередное дело? И опять его никто не уведомил. Может оно быть связано с их текущим делом? Неважно, ему нужно идти – детектив наверняка посвятит его в подробности по дороге.              Он поднимается и, проследовав за ней в лифт, встает рядом. Она делает шаг вперед, жмет на кнопку парковочного этажа и снова возвращается к нему.              − Так что сказала Линда?              Люцифер прокручивает в памяти короткий сеанс, пытаясь вычленить детали, которые могут быть им полезны. Но тщетно: он знает, что их попросту нет, но мысль о том, что он подводит детектива, вызывает у него дискомфорт.              − Ничего важного, − отвечает он. По крайней мере, в отношении их расследования или утечки. − По-видимому, «Киберлайф» так же заинтересован в любых новостях, как и мы.              Она хмыкает и складывает руки на груди.              − Мои извинения, детектив, − с сожалением добавляет он, почувствовав, что она недовольна отсутствием прогресса. – Я не смог получить запрашиваемую вами информацию.              Цифры над дверью вспыхивают и исчезают, когда кабина лифта преодолевает очередной этаж.              − Это не твоя вина, − внезапно заявляет детектив, нарушая воцарившуюся тишину. – Не вини себя.       Он не знает, что на это ответить. Ее беспокойство за него все еще такое новое и непривычное, а потому он не уверен, какая реакция приличествует ситуации. Ему хочется сказать, что он и не винит, что не чувствует, будто провалил задание, но это было бы ложью.              К счастью, лифт останавливается прежде, чем он находится с ответом. Дверцы разъезжаются в стороны на тихой парковке.              Детектив бросает на него взгляд, значение которого он не вполне понимает, и выходит из лифта.              − Пошли, − бросает она, стуча каблуками по асфальту, когда направляется к машине. Ее слова вырывают его из временного ступора.              Люцифер ускоряется, чтобы догнать ее, и садится на пассажирское сиденье ее автоматической машины.              Дорога к месту преступления занимает ровно 18 агонизирующих минут тишины. Он знает, что к нему это не имеет отношения: детектив просто беспокоится о том, что ждет их впереди. Будет ли это обычное убийство или другой инцидент с участием андроида?              В любом случае, она кажется столь же погруженной в свои мысли, как и он. Его преследуют образы того, что он увидел, когда заглянул в свою память. Его обуревает любопытство при мысли о том, что еще он может там обнаружить, но страх оказывается сильнее – страх, что он увидит то, чего видеть не должен.              Страх, что это каким-то образом его изменит.              − Мы на месте, − говорит Хлоя, бросая на него взгляд через центральную консоль, когда машина подъезжает к кордону вокруг места преступления.              Снаружи собралась толпа – не только пресса, но, по-видимому, и праздные зеваки. Такое случается порой, когда преступление совершено в публичном месте. Люди невольно останавливаются и пытаются рассмотреть детали, поддаваясь нездоровому любопытству. Многие как будто находят это волнующим, позволяющим разбавить монотонность повседневности. Но на этот раз все иначе.              Офицеры в форме стоят возле голографического кордона. Помимо него были установлены заграждения, не позволяющие толпе напирать, что, впрочем, не мешает людям облокачиваться на них, выкрикивая вопросы и делая снимки.              − Похоже, у нас зрители, − рассеянно замечает Люцифер, когда они оба осматривают толпу.              Хлоя неопределенно хмыкает в ответ.              В толпе видны транспаранты с быстро намалеванными надписями вроде «Никаких больше андроидов-убийц» и «Киберлайф должен заплатить». Люцифер оглядывает сборище, ощущая исходящее от него напряжение, равного которому прежде не встречал. Люди кричат, умоляя сделать хоть что-нибудь, чтобы защитить их, создавая какофонию гнева и отчаяния.              − Они рассержены, − замечает он, смотря, как какой-то человек выкидывает сжатую в кулак руку вверх, выкрикивая одни и те же слова снова и снова любому, кто может услышать.              − Нет. – Она поворачивается к нему, и он замечает что-то сродни печали в ее глазах. – Они боятся.              Боятся. Боятся андроидов. Боятся его.              Ее взгляд становится отсутствующим, когда она принимается рассматривать толпу, бьющуюся об ограждение, словно приливная волна.              − Я их не виню. Журналисты нагнетают панику, заставляя людей сомневаться, безопасно ли держать андроидов дома и в школах их детей. – Она делает паузу, и повисает тяжелое молчание. – Безопасно ли доверять андроидам их жизни.              Они имеют основания для этого страха?              Боится ли она?              − Я вас пугаю, детектив? – спрашивает Люцифер, не успев даже представить, как она может отреагировать.              Она резко переводит на него взгляд, взмахнув высоко завязанным хвостом.              − Нет, − решительно и без всякого колебания заявляет она. – Разумеется, нет. – Выражение ее лица смягчается, и он замечается какой-то бесконечно нежный блеск в ее голубых глазах. – Думаю, большинство людей не видят в андроидах то, что вижу в тебе я. Они не знают, потому что не удосужились узнать.              А может, они правы. Может, она просто не видит этого, утратив объективность из-за их отношений. Отношений, начало которым положил «Киберлайф» по какой-то до сих пор не понятной ему причине.              Она не видит, что он меняется, что он не контролирует эти изменения.              Не видит, что опасно подпускать его близко к себе.              Ему нужно ее защитить.              − В любом случае, − продолжает Хлоя, − нам надо заняться делом. – Она выглядывает в окно на небо. – Оглядимся, пока не стемнело.              Люцифер рассеянно хмыкает, до сих пор поглощенный своими беспокойными мыслями.              − Отличная идея, детектив.              Он следует за ней, когда она выходит из машины и, закрыв дверцу, направляется по выложенной брусчаткой площади к голографическому кордону. Вокруг возвышаются многоэтажки, от окон которых отражается низко висящее солнце, создавая ослепительное сияние, побуждающее детектива достать из кармана темные очки. Низкое гудение проезжающих мимо машин сливается с нестройным гулом толпы.              − Эй! – выкрикивает детектив, повышая голос, чтобы перекричать шум, когда приближается к заграждению. Не преуспев, она пытается снова, еще громче. – Полиция! – На этот раз она привлекает внимание нескольких мужчин в капюшонах, стоящих ближе всего к ней. – Это место преступления, так что я вынуждена попросить вас уйти.              Один из мужчин ступает вперед с вызывающим видом, смотря на нее немигающим взглядом.              − Это свободная страна, − глубоким хриплым голосом отвечает он.              Что она делает?              − Детектив, − взволнованно зовет Люцифер, торопливо нагоняя ее. Он касается ее руки, вставая между ней и протестующим. Они имеют полное право быть здесь, пока остаются за заграждением. – Возможно, нам стоит…              − Не лезь не в свое дело, андроид, − рычит мужчина, намереваясь оттолкнуть Люцифера, который видит все словно бы в замедленной съемке. Мужчина поднимает ладонь, двигая рукой по траектории, которая приведет к неминуемому столкновению с его телом, если он ничего не предпримет, вот только… ему ведь не обязательно просто пассивно ждать удара, верно?              Он рассматривает имеющиеся у него варианты. Он может ничего не предпринимать, и его толкнут. Он может попытаться сдвинуться, но к этому времени уже вряд ли полностью избежит удара.              Выбор невелик. И все же ему кажется, что можно сделать еще что-то, словно есть выбор, который он пока не рассматривал.              Есть человеческая концепция реагирования на подобные ситуации – борись или беги. Принимаемое в считанные секунды решение о том, чтобы защитить себя или попытаться полностью избежать опасной ситуации. У него же есть только одна из этих опций. Для него первый вариант – бороться – невозможен.              Или… все же возможен?              Может он… нет. Не может. Он не должен даже думать об этом. Как его программа вообще позволяет ему рассматривать эту вероятность?              Это неправильно.              Впрочем, возможность реагирования упущена; пока он обрабатывает разные исходы, рука мужчины врезается ему в плечо. Люцифер отшатывается назад от силы толчка и, запутавшись в собственных ногах, падает на жесткую землю.              − Эй! – рявкает Хлоя, выходя из себя, и кладет руку на пистолет в кобуре, заслоняя Люцифера своим телом от любых дальнейших агрессивных действий мужчины. – Уберите руки от моего напарника!              Мужчина возмущенно фыркает.              − Это андроид, − отвечает он, переводя взгляд на ее оружие. – Вы и вправду намерены защищать его от меня? От своего собственного вида? – Он сплевывает на землю у ее ног. – Меня от таких, как вы, тошнит.              Лицо Хлои искажает гримаса гнева. Ему нужно вмешаться. Он не намерен стоять в стороне, позволяя конфликту эскалировать, как в прошлый раз. На этот раз он ее защитит.              Быстро поднявшись, он кладет руку ей на плечо.              − Детектив, остановитесь.              Она бросает на него взгляд и затем вновь сосредотачивает все внимание на мужчине, явно не зная, прислушаться к нему или нет.              − Он того не стоит, − добавляет Люцифер.              Она как будто раздумывает над его словами, а потом все же кивает.              − Убирайтесь отсюда, − говорит она мужчине, − пока я не арестовала вас за нападение на офицера полиции.              Мужчина окидывает ее злобным взглядом, презрительно кривясь, но, по-видимому, всерьез воспринимает угрозу.              − Ты в порядке? – спрашивает Хлоя, обеспокоенно его осматривая.              Он хмыкает и кивает.              − Детектив, вы угрожали ему арестом, но он вас не тронул. – Ей несвойственно нарушать правила и пользоваться своей властью таким вот образом. Сказать, что он озадачен − значит ничего не сказать.              − Люцифер, − произносит она, касаясь его руки, и толпа людей вокруг словно бы отходит на задний план, когда его процессор сосредотачивается на ней и ней одной. – Он напал на тебя.              − Но я просто…              − Мой напарник, − обрывает Хлоя, не давая ему сказать, что он просто андроид – бездушная машина − и окидывая понимающим взглядом. – И я всегда буду тебя защищать.              От этих слов у него внутри вновь возникает какое-то странное трепыхание. Она хочет защитить его так же, как он хочет защитить ее…              − Пошли, − добавляет она с блеском непролитых слез в глазах, но уголки ее губ трогает легкая улыбка. – Элла нас, наверное, заждалась.              Люцифер отрывисто кивает, все еще слыша ее слова у себя в голове, пока следует за ней через кордон к месту преступления.              Вспышка камеры криминалистки на миг ослепляет его, когда они приближаются, и вновь возвращает в настоящее.              Он ничуть не удивлен, что это место преступление похоже на первое. Андроид, на этот раз женщина, растянулась на земле, избитая и окровавленная. Причина ее деактивации неочевидна. Второе тело – человек мужского пола – лежит, облокотившись на большой декоративный вазон. Острый бетонный край запачкан кровью, по-видимому, вытекшей из затылка жертвы.              Вероятнее всего, его толкнули, и он упал, ударившись о твердый край.              Люцифер производит быстрое сканирование андроида, выбирая представляющие интерес объекты. У нее царапины на руках – острые порезы, похожие на раны при сопротивлении, судя по углу. Они слишком случайно расположены и зазубрены, чтобы счесть их результатом применения ножа, но при этом чистые. Возможно, они нанесены импровизированным оружием, вроде стекла.              Анализ бетонного покрытия внутреннего двора позволяет идентифицировать три осколка толстого зеленого стекла, валяющегося неподалеку от тела. Изгибы свидетельствуют о том, что раньше они были частью бутылки.              − Что у нас есть, Элла? – спрашивает детектив, осматриваясь по сторонам со сцепленными перед собой пальцами.              Опустив камеру, Элла окидывает два тела безнадежным взглядом.              − Пара детишек решила избить андроида, чтобы запостить видео в своих аккаунтах в социальных сетях, и… − Она склоняет голову набок и жестом указывает на мужчину, – ничем хорошим это не кончилось.              С вазона на землю падает капля густой красной крови, словно бы подчеркивая ее слова.              − Андроид толкнула его? – нахмуривается Хлоя.              Элла кивает, поджимая губы.              − Похоже на то, да.              Детектив нахмуривается еще сильнее.              − Но… − она указывает рукой на мертвого мужчину, − … он первым напал на андроида. – Выгнув бровь, она добавляет: − Так что это самозащита.              Воцаряется неловкое молчание. Элла чуть шире распахивает глаза и затем бросает осторожный взгляд на Люцифера.              − Не совсем… − говорит она, морщась, словно направление разговора вызывает у нее дискомфорт. – Самозащита предполагает наличие у андроидов прав, которых… у них нет. – Она снова смотрит на Люцифера. – Без обид, приятель.              Он склоняет голову набок, недоумевая, почему констатация этого факта может его обидеть.              − Я и не обиделся.              − Но… − детектив пытается что-то сказать, но слова так и остаются непроизнесенными. Какое-то время она просто смотрит на него с выражением, которому он не может толком дать определение. Оно напоминает ему о том, как Хлоя смотрела на него, когда обняла после получения в подарок доски с Монополией. Правда, на этот раз она просто замирает на месте, и мысли, что витают в ее голове, остаются невысказанными.              − В любом случае… − продолжает Элла, явно желая сменить тему, − поначалу я подумала, что тут как в случае с прошлым делом не найдется никаких твердых улик, указывающих на то, что андроид его толкнула, потому что это невозможно. Андроиды не могут причинить вред людям, это противоречит их программе, верно? – оживленно объясняет она, все шире распахивая глаза от воодушевления. – Но… − она поднимает вверх указательный палец и выдерживает драматическую паузу, − на этот раз у нас есть доказательство.              Хлоя качает головой.              − Что ты имеешь в виду под доказательством?              Их последнее дело остается открытым; хотя все указывает на то, что преступление совершил андроид, детектив отказывает его закрыть, и лейтенант с ней соглашается. Андроиды не убивают людей. Это невозможно. Официально признать это равнозначно признанию того, что единороги существуют. Не говоря уже о том, что это очень, очень плохо для отношений полиции с «Киберлайф».              Элла сияет, словно ребенок в кондитерской, горя от нетерпения поведать им важную информацию.              − Есть видеозапись, − заявляет она. Наклонившись, чтобы подобрать свой планшет, прислоненный к набору криминалиста, она вновь выпрямляется и несколько раз проводит по экрану в поисках видео. – Вот, глядите. – С этими словами она протягивает планшет детективу.              На видео двое мужчин, один из которых является их жертвой, идут по площади, на которой они сейчас стоят. Третий, должно быть, держит камеру. Фокус камеры перемещается на андроида-женщину, которая в настоящее время лежит на земле посреди места преступления. Она не делает ничего плохого, да и вообще ничего не делает, просто стоя и никого не трогая.              Один из мужчин поворачивается к тому, кто держит камеру, и смеется.              − Йоу, снимай это, − говорит он, широко улыбаясь и указывая на ничего не подозревающего андроида.              Он подходит к андроиду и толкает ее без всякой на то причины. Он делает это смеясь. Андроид спотыкается, но не сопротивляется, когда второй мужчина присоединяется к первому. Она никак не реагирует, по крайней мере, поначалу. Поначалу она выглядит… недоумевающей, даже испуганной. Все это, эта ситуация, кажется ему знакомым, словно дежа вю, но… иначе.              Один из мужчин грубо толкает ее, отчего она падает на землю. Они нависают над ней, смеясь, словно то, что они только что сделали, ничего не значит – словно она ничего не значит. И когда кажется, что им уже надоело, она поднимается и…              «Почему вы делаете это со мной?» Вытянутые руки пытаются закрыть лицо. Тело пронзает вспышка боли, когда что-то твердое врезается в его тело, и все, что приходит ему на ум, когда он падает, это почему? Почему он?              … Люцифер моргает и трясет головой, когда непрошеные сбивчивые образы атакуют его процессор. Что… что это было? Голос походил на его собственный, руки выглядели, как его собственные, но… это же не его воспоминание, верно?              Это походило на образы, виденные им ранее в участке, когда он искал что-нибудь в системе, только на этот раз он ничего не искал. Что-то в этом видео спровоцировало это воспоминание.              − Эй, − голос детектива прерывает поток его мыслей, – ты в порядке?              Он поднимает глаза, возвращаясь в настоящее, и обнаруживает, что видео закончилось, и Хлоя смотрит на него. Ее глаза наполнены беспокойством, и его процессор делает заключение, что она заметила его странное поведение.              Пытаясь подыскать слова, чтобы унять ее тревогу, он говорит:       − Разумеется. – И вымученно улыбнувшись, добавляет: − Почему бы мне и не быть?              Она удивленно моргает в ответ и качает головой.              − Я просто… это было тяжело смотреть, вот и все.              Люцифер хмыкает, но больше ничего не говорит, не зная, связано ли ее беспокойство с тем, что она заметила его странное поведение, или с увиденным на видео. Вполне понятно, если оно ее расстроило, так как показывает то, что она ранее сочла невозможным. Неоспоримое доказательство того, что андроид может причинить вред человеку, пусть даже не нарочно или в порядке самозащиты.              − Что насчет андроида? – спрашивает Хлоя, которая, судя по выражению ее лица, не намерена сворачивать расследование, пока не рассмотрит все возможности. – Есть идеи, кто его владелец или что оно тут делало?              − Пока нет, − рассеянно бросает Элла, печатая что-то на планшете. – Имени владельца нет, но я нашла что оно было зарегистрировано по этому адресу.              Она разворачивает экран, демонстрируя карту с отметкой на ней. Это недалеко от места, которое некогда называлось Марина дель Рей.              Хлоя качает головой, пожевывая губу.              − Что-то тут не складывается. Надо проверить этот адрес до темноты. – Она обводит место преступления взглядом и поворачивается к Люциферу. – Ты готов идти?              − Я… − Идея совсем не плоха, но обычно она не уходит так быстро, особенно учитывая, что они пробыли тут всего пять минут. Возможно, ей все же неуютно. – Мне бы хотелось самому тут осмотреться, детектив, если позволите.              Она кивает, но он замечает некоторое колебание в выражении ее лица.              − Ладно, но не задерживайся. ***       − Ну, − фыркает Хлоя и всплескивает руками, выходя из темного грязного переулка, ведущего в район складов, − это была пустая трата времени.              Единственный уличный фонарь освещает по большей части заброшенный прогулочный тротуар впереди. Ночь давно уже наступила, окутав все вокруг темнотой, идеально соответствующей зловещей тишине, что царит в этом месте.              Тишине, нарушаемой лишь ритмичным шумом прибоя.              Хлоя отходит от машины, но это не имеет значения: их единственная ниточка оказалась совершенно бесполезной, так что им теперь делать? Отправиться домой? Сдаться?              Как она может это сделать, когда дело настолько важное? Когда ей нужно его раскрыть, доказав, что андроиды не способны на убийство, и сохранить то, что у них есть с Люцифером, их партнерство.              Если панические настроения в обществе будут усиливаться, если на «Киберлайф» и дальше будут вешать всех собак… кто знает, что компания сделает. Остановка уже вызывающего сомнения полевого испытания прототипа кажется разумным решением для успокоения кровожадной толпы.              Но она не может этого допустить.              Не может его потерять.              Только не после всего, через что они прошли.              − Детектив, − зовет ее Люцифер, и эхо его быстрых шагов разносится по округе, когда он ее нагоняет, – куда мы идем?              «Подальше отсюда», − думает она.              Зов океана такой притягательный, влекущий ее к прохладной очищающей воде. Вместо ответа она спускается по ступеням, ведущим на пляж, чувствуя, как ноги утопают в мягком песке, когда она бесцельно бредет по пляжу. Прохладный бриз разгоняет духоту вечера, впиваясь в ее обнаженную кожу, развевая пряди волос вокруг лица и колыхая тонкую ткань пиджака.              Воздух почти осязаемо влажный, и, помимо соли, что щекочет ей ноздри, Хлоя ощущает и землистый запах.              Приближается буря.              Но здесь, вдали от городской суеты и рабочего стресса, ей кажется, будто она может свободно вздохнуть впервые за много дней.              − Детектив, − снова зовет Люцифер, на этот раз ближе.              − Что? – огрызается она, резко останавливаясь. Стиснув зубы, она разворачивается на каблуках лицом к нему. – В чем дело, Люцифер?              Он как будто теряется из-за резкости ее тона и широко распахивает глаза.              − Я просто… − Он с трудом сглатывает, переступая с ноги на ноги, словно ощущает неловкость. Ветер ерошит его обычно идеально уложенные волосы, отчего отдельные пряди выбиваются из прически и падают ему на лоб. – Мне надо вам кое-что сказать.              − Не может это подождать? – Она сердится не на него, а на… весь мир. На все происходящее. Почему это происходит сейчас, когда все начало налаживаться?              Он корчит гримасу.              − Нет. Думаю, лучше будет, если… мне нужно… − Он спотыкается о слова и выглядит при этом, как потерявшийся ребенок. На протяжении всего этого расследования ему приходилось нелегко; она видела, как он замирал при любом упоминании того, что андроиды способны причинить вред человеку. А теперь он кажется... сломленным.              Он испускает усталый вздох и делает шажок в ее сторону.              − Я пытаюсь сказать, что хочу сказать это сейчас. – Он делает паузу, и она замечает что-то бесконечно печальное в его глазах, блестящих в лунном свете. – Пока еще не слишком поздно.              Слишком поздно для чего?              − Ладно, − кивает Хлоя, обнимая себя руками, когда вечерний холодок дает о себе знать. – Я слушаю.              Люцифер молча кивает в ответ, но не продолжает. Молчание затягивается. Пара разделяющих их метров кажется милями во все сильнее сгущающемся мраке.              − Я… − вновь начинает Люцифер с болезненным выражением на лице. Что бы он ни пытался сказать, это наверняка важно для него, потому что Хлоя никогда еще не видела его таким потерянным. Она видела его сбитым с толку, не знающим, как реагировать, но сейчас все по-другому. Если бы ей пришлось дать определение его нынешнему состоянию, она бы сказала, что он выглядит горюющим.              Он на миг закрывает глаза, и его светодиод быстро моргает желтым светом. Наконец взгляд его как будто остекленевших глаз вновь сосредотачивается на ней.              − Я больше не буду с вами работать, − в конце концов говорит он. И добавляет натянутым тоном: − Я не могу больше работать с вами.              У нее сердце обрывается. Все, что она чувствовала всего секунду назад – весь гнев и раздражение исчезают без следа.              Хлоя открывает рот, но слова словно бы застревают в горле. Именно этого она и боялась. Это дело разрушает все, что у них есть.              Она с этим не смирится. Она не может с этим смириться.              Они справятся с этим, потому что они напарники, а напарники помогают друг другу, несмотря ни на что.              − Нет, − решительно заявляет Хлоя. – Я поговорю с «Киберлайф» и заставлю их передумать. Они позволят тебе остаться.              Люцифер долго ничего не отвечает. Его руки безвольно свисают вдоль боков, пальцы нервно подергиваются.              − Дело не в «Киберлайф», − тихо произносит он в конце концов, и это признание разрывает ей сердце, оставляя после себя лишь обиду и недоумение.              − Я еще не говорил с ними об этом. – Его пальцы сжимаются в кулаки. – Я хотел сначала сказать вам.              У нее возникает такое ощущение, словно из ее легких выкачали весь воздух, так что она начинает быстро и поверхностно дышать в попытке не задохнуться.              − Почему… − срывающемся голосом выдавливает Хлоя, но потом берет себя в руки, делая глубокий вдох. – Почему ты это делаешь? Я думала, мы напарники.              − Нет. Вы думаете, что знаете меня, думаете, что знаете, на что я способен, но вы ошибаетесь, − он произносит это с полной уверенностью, словно и вправду верит в это.              Она делает шаг к нему, пытаясь покрыть разделяющее их расстояние.              − Я действительно тебя знаю. – Она знает, что он умный, добрый и вдумчивый. Что он всегда рядом, когда нужен ей. Что она ему дорога. – Ты мой напарник, и ты хороший человек.              Ее пальцы едва касаются серого материала рукава его пиджака, когда он резко одергивает руку, отступая назад.              − Я МАШИНА!              Его рев разбивает тишину ночи. Он никогда не поднимал на нее голос, а потому сейчас Хлоя чувствует себя потрясенной до глубины души.              − Вы не знаете, на что я способен, − рявкает он, обуреваемый гневом и страхом. – Вы не знаете, что я могу сделать.              Он накидывается на нее из-за этого дела, понимает Хлоя. Он думает, что в этих андроидах что-то изменилось, сделав их способными на убийство, и думает, что это же случится и с ним, потому что он тоже меняется.              Она видит это каждый божий день.              − Люцифер, − мягко начинает она, осторожно ступая вперед, − я знаю, что… кто ты, и я принимаю тебя таким, какой ты есть.              Он издает неприятное самоуничижительное фырканье и кривит губы в ироничной усмешке, качая головой.              − А вы примите меня таким?              Едва он произносит эти слова, его кожа исчезает.              Реалистичная розовая плоть пропадает без следа, оставляя после себя невозможно гладкую белоснежную поверхность. Его волосы, брови, эта нелепая щетина просто… растворяются прямо у нее на глазах, превращаясь в нечто совершенно иное. Единственное, что отличает его от остальных андроидов – это одежда и глаза.              Его глаза.              Глаза, в которых она видит его душу.              Это… тревожно − видеть его таким. Видеть, как ее напарник приобретает свою изначальную форму, однако же это все равно он. Хлоя это знает.              − Я… − Она пытается проглотить ком в горле и продемонстрировать уверенность, которой не чувствует. – Да, − в конце концов произносит она, хотя ее голос дрожит, подрывая твердость ее ответа. – Я вижу тебя, Люцифер. Моего напарника, моего друга. И я знаю, что ты никогда не причинишь мне вред.              Он замирает после ее слов – ей удается до него достучаться.              Сделав глубокий вдох, Хлоя неуверенно шагает к нему. Ей нужно сказать, что он для нее значит, что она чувствует к нему. В противном случае, она может навсегда его потерять.              − Люцифер, ты мне дорог. – Сердце неистово колотится у нее в груди в тревожном предвкушении признания в глубоко потаенных чувствах. – Я лю…              − НЕТ! – кричит он так громко, что она инстинктивно отшатывается, и потрясение сотрясает ее тело, словно электрический ток. – Вы должны меня бояться. – Он обнажает зубы с маниакальным блеском в глазах.              А потом, словно вида его нечеловеческого тела недостаточно, его светодиод вспыхивает красным, и Хлою охватывает глубокий страх.              Ее мышцы напрягаются, дыхание учащается, когда поток адреналина проносится по ее венам. Это не он.              − Люцифер, прекрати, − в отчаянии произносит она дрожащим голосом. – Пожалуйста.              − Почему? – рычит он низким, грубым голосом, угрожающе надвигаясь и не сводя с нее немигающего взгляда.              Она упирается ногами в песок, отказываясь поддаваться его попытке напугать ее, хотя разум велит ей бежать.              − Нет! – Облачка пара от ее быстрого, прерывистого дыхания взмывают в холодный ночной воздух. – Это не ты!              − Разве? – Он удерживает ее взгляд, нависая над ней и бросая ей вызов.              − Да.              Он медленно наступает, поднимая руки.              − Я не остановлюсь, пока не достигну своей цели.              Ледяной тон его голоса пробирает ее до костей. Он делает это намеренно, пытаясь напугать ее, и, несмотря на все ее усилия, это работает.              Она боится потерять его.              − Просто пристрелите меня, детектив. – Его взгляд перемещается на ее ладонь, порхающую над кобурой, чего Хлоя даже не осознавала. – Ну же, − добавляет он мурлычущим голосом, внезапно резко подаваясь вперед, отчего она подпрыгивает на месте и инстинктивно достает оружие.              Он замирает, быстро переводя взгляд с пистолета на нее и обратно. Красный светодиод отбрасывает жуткую тень на его лишенное характерных черт механическое лицо.              − Видите? – Он выгибает белые губы в ехидной усмешке. – Вы напуганы так же, как и все остальные.              Ее руки трясутся. Зачем он это делает?              − Нажмите на спусковой крючок. – Он широко раскидывает руки в стороны. Вспышка молнии прорезает темноту, на миг освещая его белую фигуру и затем вновь скрывая ее. Вскоре раздается раскат грома, сотрясая землю под ногами Хлои. – Закончите это.              На ее лицо падают первые капли дождя.              − Нет, − бормочет она, тряся головой и плотно сжимая зубы.              Он делает еще один шаг к ней, так что дуло пистолета почти упирается ему в грудь.              − Пристрелите меня, − низким, угрожающим голосом повторяет он. – Закончите это.              Рогатина молнии снова разрезает темноту, а следом раздает треск и грохот грома, вынуждая Хлою вздрогнуть от неожиданности. Внезапно небеса разверзаются и начинается ливень, мгновенно пропитывая ее мягкий бежевый пиджак.               Она с трудом сглатывает, не в силах отвести глаз от него, пока струи воды стекают по его твердому пластиковому остову, чего он даже не замечает.              − Зачем ты это делаешь? – Ей приходится кричать, чтобы быть услышанной из-за шума разворачивающейся бури и перестука дождя. – Почему ты так себя ведешь? Зачем ты так со мной поступаешь?              Последние слова как будто задевают его за живое: он замирает, и в его тщательно создаваемом угрожающем фасаде появляются трещины.              − Это единственный способ заставить вас понять, что я такое, − отвечает он. – Заставить вас понять, насколько я опасен.              Он понуряется, и на его лице отражается сильнейшее разочарование. Он думает, что не смог добиться своей цели.              − Это единственный способ защитить вас.              Хлоя опускает руки с пистолетом и открывает рот, чтобы задать вопрос, что словно бы давит на нее, пока наконец не находит в себе смелость озвучить его и услышать раз и навсегда, что он о себе думает.              − Защитить от чего?              Люцифер колеблется, и на миг на его безликом лице, залитом дождем, появляется скорбное выражение.              − От меня, − шепчет он едва слышно из-за рева разбушевавшейся стихии.              Он упирается взглядом в мокрый песок у них под ногами.              Хлоя вздыхает, ощущая боль в груди. Убрав пистолет обратно в кобуру, она берет его безвольно свисающую руку в свою, ожидая, что на ощупь она будет другой – холодной, твердой, синтетической, но это не так.              Она такая же, как и прежде.              − Люцифер, я не боюсь тебя. – Хлоя сжимает его ладонь. – Посмотри на меня.              Не сразу, но он подчиняется.              − Я верю в тебя. – Что бы ни происходило с этим делом, какую бы правду они ни открыли об андроидах, они докопаются до всего вместе – как всегда. – Мы ведь напарники, помнишь?              Слабая улыбка трогает его бесцветные губы, пробивая маленькую брешь в бесконечной печали, что поглощает его.              Хлоя привлекает его к себе, обнимая и полностью игнорируя дождь, что уже промочил ее до костей. Сейчас это не важно. Все, что имеет значение – это то, что он в порядке и что он останется с ней.              Она не может продолжать без него.