Проект «Девиант»

      Она выписывается из больницы через несколько дней, дав обещание отдыхать, и Люцифер берет на себя обязанность убедиться, что так и будет. Лейтенант соглашается, что, пока детектив на больничном, он может продолжать помогать полиции удаленно, с условием, что если появится новое дело, связанное с их текущим, он отправится на место преступления с детективом Эспинозой. Его не назначат на новое задание, пока детектив не вернется к работе, что его вполне устраивает.              Лейтенант кажется несколько раздраженной этой договоренностью, отчего у него создается впечатление, что это было организовано по требованию «Киберлайф», а не по ее собственной инициативе. Он полагает, что на ее месте тоже раздражался бы, если бы временно лишился своего лучшего детектива и вынужден был мириться с отсутствием самого продвинутого технологического актива полиции.              Но он совсем не против. С тех пор, как он начал работать с детективом, у них ни разу не было продолжительного отпуска, только выходные, государственные праздники и все.              Фактически он провел всю свою недолгую жизнь работая, в чем и заключается его цель. Ради этого он был создан. Так что это время дома, проведенное с детективом и ее отпрыском, становится совершенно новым опытом.              Он проводит дни, занимаясь работой по дому – детектив протестует, пока он не напоминает ей об указаниях врача – готовя еду, делая уборку и стирая белье. Все, что требуется. Обычно эти обязанности не отнимают у него много времени, так что он проводит несколько часов днем, проверяя, нет ли чего-нибудь нового по делу, и повторно исследуя улики, в надежде найти то, что они пропустили в первый раз. Затем он предоставлен самому себе.              Поначалу он не знает, чем заполнить это свободное время, и просто сидит на диване, ожидая очередного задания от детектива или возвращения Беатрис из школы. Но детектив вскоре замечает, что ему нечем заняться – в конце концов, на то она и детектив.              На третий день она спрашивает, не хочет ли он посмотреть с ней фильм. Он пытается объяснить, что он андроид, а андроид не может хотеть чего-либо, он просто исполняет задачи, совместимые с его программой, следует своей цели. Она спрашивает, совместим ли просмотр фильма с его программой, и технически, конечно, совместим, так что у него не остается оправданий для отказа в ее просьбе, тем более что он закончил дневную работу.              В итоге они смотрят старую романтическую комедию на Нетфликсе. Он находит историю довольно занятной, но хотел бы попробовать посмотреть что-нибудь более динамичное в следующий раз. К моменту окончания фильма Хлоя прижимается к нему, закутавшись в плед. Он не понимает, почему она села так близко – на диване достаточно места для них обоих, но это его совсем не беспокоит.              С той поры он с нетерпением ждет этих нескольких послеобеденных часов, когда они остаются одни и занимаются тем, что она предлагает. В один день это настольная игра, в другой – они просто сидят у камина и разговаривают, но вне зависимости от того, что они делают, ему это доставляет удовольствие лишь от того, что она рядом. Без отвлекающей их работы они просто проводят время вдвоем, позабыв об окружающем мире.              Она время от времени спрашивает его о каких-нибудь новых уликах по делу, но ему нечего ей сообщить. С той перестрелки на подземном черном рынке расследование перешло в статус «глухих», и в этом есть смысл: спугнутый убийца, вероятно, залег на дно.               Криминалисты осмотрели тайник, обнаруженный ими в канализационных туннелях, и все указывает на то, что убийца приложил руку и к смерти Тьюринга. Была найдена его переписка с Роуз Уоррен – помощницей Тьюринга, пойманной ими при попытке уничтожить улики. Дело кажется куда сложнее, чем они могли представить в начале, но пока что им остается только ожидать появления новой зацепки.              Если она вообще появится.              Несмотря на все оставленное подозреваемым в капюшоне, никакой надежной зацепки у них так и не появилось. Странно, что он был так осторожен, и все же полученная благодаря модифицированному андроиду информация привела их прямо к нему.              Как будто таков был его план, но ведь в этом нет смысла.              С чего бы убийце хотеть, чтобы его нашли? И почему он тогда бежал, если дело в этом?              Они могут никогда не найти ответы на многочисленные вопросы, висящие над ними дамокловым мечом, теперь, когда убийца затихарился, но Люцифер не может избавиться от ощущения, что тут таится нечто большее − какая-то сложная игра, задуманная с самого начала и объясняющая все странности, просто они пока ее не разгадали.              И его особенно беспокоит, поглощая все свободное время, вопрос о том, каково его участие в этой истории? Имеет ли он вообще ко всему этому какое-то отношение? Почему его серийный номер был на компьютере Тьюринга, а записи о нем – в логове убийцы?              Он знает, что бесполезно ломать над этим голову, но все равно не может перестать. Он все чаще пересматривает свои воспоминания о каждом месте преступления по мере того, как приближается день возвращения Хлои к работе, ища то, что они пропустили. То, что даст ответы на его вопросы.              В последние выходные ее больничного он понимает, что она ощущает его задумчивость. Он и сам замечает, что она тоже становится все более беспокойной. По мере того, как ее тело выздоравливает, она все сильнее горит от нетерпения вернуться к работе и расследованию.              В последнее время они приноровились к этому – ощущать эмоции друг друга, зная, что другой хочет без необходимости это озвучивать.              − Эй, Люцифер? – зовет его Хлоя из комнаты наверху, нарушая непривычную тишину квартиры. Трикси у Дэна на выходные, так что у них полно свободного времени, хотя детектив отнюдь не кажется расслабленной.              Он кладет книгу, которую рассматривал, обратно на кофейный столик и, вскочив на ноги, подходит к лестнице.              − Да?              Перед ответом раздается звук перетряхивания вещей и клацанье.              − Ты не видел мой пиджак? Такой мягкий, бежевого цвета. Он должен быть где-то тут.              Он выгибает бровь, бросив взгляд на вешалку для одежды у двери. И точно, ее бежевый пиджак висит на ней.              − Вы имеете в виду тот, что висит у двери?              Шум резко прекращается. Несколько секунд спустя она оказывается на вершине лестницы, бросая на него хорошо знакомый ему взгляд, и спускается вниз. Когда Хлоя проходит мимо, он открывает рот, но она предупреждающе поднимает вверх указательный палец.       − Не говори этого.              − Не говорить чего? – с притворно-невинным видом осведомляется он.              Она подходит к вешалке и снимает с нее пиджак.              − Того, что ты собирался сказать.              − Откуда вы знаете, что я собирался что-то сказать?              Она наклоняется и берет с полки для обуви пару удобных ботинок на шнурках, после чего выпрямляется и, развернувшись, окидывает его критическим взглядом.              − Потому что… − она взмахивает рукой с ботинками, указывая на него неопределенным жестом, − у тебя на лице это выражение.              Он склоняет голову набок и открывает рот, хмурясь.              − Какое выражение?              − Вот это! – говорит она, чуть повысив голос, и снова взмахивает рукой. Ее волосы собраны с небрежный пучок, что лишь усиливает источаемую ею ауру беспокойной энергии. – То, что словно бы говорит, что я сошла с ума!              Он прижимает руку к груди, немного обидевшись от того, что она может такое о нем подумать. Он бы никогда не назвал детектива сумасшедшей.              − Я бы никогда такого не сказал.              − Ну, хорошо, потому что я не сошла, я просто… − Она бросает напряженный взгляд на столешницу, на которой лежит ее планшет и записи по их предыдущему делу, за составлением которых он застал ее этим утром. – Мне просто не терпится вернуться к работе, вот и все.              В результате она готовилась к выходу на работу целый день, не в силах усидеть спокойно дольше нескольких минут подряд.              Он сочувственно ей улыбается.              − Я понимаю, детектив. – Работа – это важная составляющая ее личности, так что ей, наверное, кажется, словно она лишилась части себя, пока выздоравливала после ранения.              Он не может представить, на что это похоже. Если бы ему пришлось…              Перед глазами внезапно вспыхивает оповещение, и он нахмуривается. Мисс Лопез прислала ему какие-то документы. Он ничего не ждал спустя несколько недель без единой зацепки, так что ему любопытно, что она могла обнаружить сейчас.              − Что это было? – спрашивает детектив, подходя ближе к нему.              − Что было что?              Она прищуривается и окидывает его подозрительным взглядом.              − Ты вспыхнул, − поясняет она, касаясь своего виска, а потом указывая пальцами на его светодиод.              Он никогда прежде не слышал, чтобы это так называли, но да, вероятно, его светодиод и вправду мигает при получении новой информации, требующей обработки. Он реагирует на окружение и внутренние системы, причем без всякого осознанного решения с его стороны. Детектив сравнивала это с тем, что люди называют бессознательным тиком. Он понимает, почему она провела эту параллель: для нее этот поведенческий режим необычен, но не для него. Он был так запрограммирован – как и большинство андроидов.              Она распахивает глаза в предвкушении.              − Что-то случилось? Что-то связанное с делом? – Она так сильно хочет вернуться к нему, что позабыла о том, что выходит на работу только завтра.              − Нет, − отвечает он, пролистывая информация на заднем фоне и обрабатывая подробности. – Не совсем. На одном из компьютеров в логове подозреваемого обнаружена программа для отслеживания чипов, находящихся внутри любого андроида «Киберлайф». – Они не активны, пока это не потребуется, и сами андроиды не могут их включить или выключить. – Не похоже, что она отслеживала что-то во время ее обнаружения.              Детектив нахмуривается и упирается рукой в бедро.              − Ладно… − Она делает долгую паузу, еще сильнее морща лоб в попытке понять важность этой информации.              − До сих пор, − добавляет он.              На ее лице отражается озарение, а потом его выражение ожесточается.              − Так у нас есть зацепка, ведущая к подозреваемому?              Он неопределенно хмыкает, снова изучая информацию.              − Неясно, − отвечает он. – Чип, по-видимому, находится в лофте в центре. Это какой-то склад для компании под названием «Эдем Инк.».              − Надо съездить туда и проверить, пока чип активен. Ты можешь его отследить, да?              − Я… − он колеблется. – Могу, но, детектив, вы официально выходите на работу только завтра, и это может быть опасно.              Судя по ее виду, эту битву ему не выиграть, но и снова пострадать он ей не позволит. Он просто не может.              − Возможно, это пустышка, нооо, − начинает она, подходя еще ближе к нему, − завтра того, что там, возможно, есть, может уже не оказаться, верно? Надо пойти сейчас, пока чип еще активен. Нельзя рисковать этой зацепкой.              Он вздыхает. Вполне разумный довод, надо признать.              − Может, и так, но будет безопаснее, если я пойду один.              − Нет, ни за что. – Его предложение ее совсем не воодушевляет. – Я этого не позволю. Я иду с тобой, и точка.              − Но…              Она поднимает указательный палец, не давая ему больше и слова сказать.              − И точка, − повторяет она, ясно давая понять, что лучше ему с ней не спорить. – Пошли.              Надев ботинки и накинув бежевый пиджак, она забирает со столешницы значок и пистолет и направляется к выходу.              Он неохотно следует за ней, не в силах избавиться от мысли, что это плохая идея. ***              Точка, показывающая местонахождение чипа на его внутренней карте, не движется по мере их перемещения по городу. В ленивом послеполуденном трафике воскресенья у них уходит полчаса на то, чтобы добраться до центра. К тому времени, когда они останавливаются на противоположной стороне дороги от лофта, солнце уже висит довольно низко, заливая улицу золотистым светом.              Выглянув в окно, он видит плавающую точку GPS на втором этаже здания из белого камня прямо напротив них, помещенную туда функцией наложения его процессора. Число рядом с ней подсказывает ему, что она находится в 33 метрах от их текущего положения.              Снаружи здание кажется вполне нормальным. Остальные дома в районе чистые и аккуратные, в отличие от большинства мест в городе, которые они посещали по работе. При увеличении масштаба он может заглянуть в окна на верхнем этаже. Там темно, так что он мало что видит, но у окон как будто наставлены ящики. Это соответствует информации об этом адресе, посланной мисс Лопез, как о складе.              Он переключается на инфракрасный спектр и производит быстрое сканирование здания. Там никого нет, насколько он может судить. Кто-то может прятаться вне поля его зрения, но в целом его беспокойство из-за всей этой ситуации несколько утихает.              − Видишь что-нибудь? – спрашивает детектив, проследив за его взглядом, и нетерпеливо постукивает по рулю.              Он хмыкает и вновь всматривается в здание просто на всякий случай.              − Ничего необычного, − в конце концов признает он.              На нижнем этаже, по-видимому, когда-то располагались квартиры, с теперь уже пустыми именными табличками у дверного звонка. Также над входной дверью имеется камера. Она не скрыта, так что велика вероятность, что она тут просто для видимости, но он не желает рисковать.              Вместо этого он обнаруживает дверь со стороны переулка, которая позволит получить прямой доступ на лестничный пролет здания. Даже если внутри никого нет, статистически это более безопасный маршрут.              − Ладно. – Она расстегивает ремень безопасности и быстро проверяет наличие пистолета в кобуре на боку. – Пойдем проверим?              − Детектив, у нас нет ордера на обыск. – Он отправил запрос на ордер, как только они решили отправиться проверять это место, но сейчас выходной, а бюрократическая машина работает медленно и в рабочие дни, не то что в неурочное время.              Хлоя нахмуривается.              − Не припоминаю, чтобы прежде это тебя останавливало.              Она права: на раннем этапе их партнерства он мог… преувеличить тревожность звука, исходящего из заброшенного здания, чтобы получить быстрый доступ. В «Киберлайф» позже улаживали эту проблему, когда у полиции возникали вопросы. Компания всегда прибегала к методам по принципу «сделай дело, а остальное можно уладить позже». В то время Люцифер был решительно намерен выполнить миссию, а потому у него не возникало никаких вопросов к подобным действиям.              Сейчас все изменилось.              Он уже не тот андроид, которым был тогда, причем во многих смыслах.              − Это… − Он избегает ее критического взгляда, смотря прямо перед собой в ветровое стекло. – Это правда, но вы тогда не поправлялись после ранения, детектив. – Это единственное логическое объяснение, которое он может предложить, не противоречащее его прежним действиям.              − Я в порядке, − фыркает она, качая головой, и, распахнув дверь, вылезает из машины. – Я иду, а ты сам решай, следовать за мной или нет, − говорит она и захлопывает за собой дверь, не давая ему озвучить дальнейшие протесты.              Он спешит за ней, так что ему даже приходится перейти на легкий бег, чтобы ее нагнать.              − Детектив! – зовет он, поравнявшись с ней. – По крайней мере воспользуйтесь боковым входом!              Она смотрит на него искоса с легкой усмешкой на губах, ясно дающей понять, что она знала, какой выбор он сделает. Он полагает, что это вполне очевидно, учитывая, что он всегда следует за ней.              Уличный шум стихает, когда они направляются по переулку к боковой двери нужного им здания. В этом узком пространстве мало что есть, помимо проржавевшей пожарной лестницы соседнего дома и большого голубого мусорного бака в дальнем конце.              Солнце зависает над противоположным краем переулка, освещая его. Золотистые лучи запутываются в волосах детектива и подчеркивают ее резкий профиль, отчего она кажется искрящейся светом. Она осторожно вышагивает по переулку, внимательно осматриваясь на предмет любой важной информации, будучи, как всегда, настороже, но в этот момент он не может оторвать от нее глаз.              Он невольно восхищается тем, насколько она совершенна.              − Тут замок, − говорит она, когда подходит к двери, отрывая его от созерцания.              Это кодовый замок с кнопочной панелью и четырехзначным кодом. Он старый и, похоже, активно использовался, если судить по тому, что металлическое покрытие с клавиш стерлось.              Детектив поворачивает ручку, но тщетно. Тогда она разворачивается к нему.              − Что теперь?              − Не тревожьтесь, детектив, − отвечает он с легкой усмешкой, проверяя кнопочную панель в разных диапазонах электромагнитного спектра. Сканирование указывает на слабые различия на поверхности кнопок, высвечивая наиболее часто нажимаемые.              Цифры «0», «5», «1», и «8» самые яркие, а значит, самые нажимаемые. Когда человеческие пальцы надавливают на клавиши, на них остается кожный жир, накапливающийся со временем, отчего металл становится тусклым и потертым. По мере нажатия кнопок количество оставляемого жира уменьшается. То есть самая затертая кнопка – это первая цифра кода, а наименее затертая – последняя, если исходить из того, что комбинация не менялась регулярно. Учитывая, что замок старый, разумно предположить, что нет.              Он поднимает руку и нажимает 0518 и затем ввод. Свет над кнопочной панелью вспыхивает зеленым, сигнализируя о введении правильного кода. Люцифер пробует дернуть за ручку, и точно, раздается щелчок и дверь открывается.              Детектив смотрит на него с открытым ртом и нахмуренными бровями.              − Как ты это сделал?              − Просто я настолько хорош, − отвечает он, небрежно пожав плечами, после чего распахивает дверь и ступает внутрь.              Коридор погружен во мрак. Все поверхности покрыты слоем пыли – от голых досок пола цвета красного дерева до нагромождения ящиков вдоль стен. В углах под потолком сплетены паутины, образуя гнезда для невидимых насекомых.              Детектив достает телефон и включает фонарик, ступая внутрь, после чего проводит пальцем по краю пластикового ящика. Подушечка тут же покрывается толстым слоем серой пыли.              − Похоже, тут давно никого не было, − замечает она и вытирает палец о джинсы.              Он согласно хмыкает.              Она приседает рядом с грубо отесанным деревянным ящиком, рассматривая номер, отпечатанный на неровной поверхности.              − Можешь узнать, что внутри?              − Возможно. – Он сканирует ящики, производя короткую радиоволну и измеряя отражение. Перед глазами формируется образ в виде объекта внутри. Этот конкретный ящик содержит нечто похожее на части андроидов, судя по форме и плотности. Они довольно устаревшей конструкции, насколько он может судить по структуре открытых соединений.              Этот тип синтетических конечностей не использовался уже более пяти лет, будучи замененным более прогрессивной конструкцией. Можно только догадываться о том, почему они пылятся здесь, вместо того чтобы быть сожженными.              − Этот ящик наполнен устаревшими частями андроидов, − сообщает он. – Теми, что пропали с рынка уже более пяти лет назад.              Хлоя задумчиво хмыкает.              − Похоже, Элла была права, когда говорила, что это склад. – Она проходит дальше по темному коридору, ее шаги эхом отдаются в тихой пустоте этого места. – Возможно, тут ничего нет, и то, что программа уловила старый чип – это просто совпадение.              Он быстро сканирует все ящики, убеждаясь, что в остальных содержится то же самое.              − Я не так в этом уверен… − отвечает он. – Детектив, эти чипы поступили в продажу после 2033-го. – Чуть больше двух лет назад.              Она рассеянно хмыкает и пожимает плечами.              − Может, здесь и более новые детали есть. Надо попробовать найти чип. Ты все еще видишь его?              Маленький маркер GPS указывает, что он дальше по коридору справа в 11,34 метрах от их текущего положения.              − Сюда, − говорит он, ведя ее к источнику сигнала.              Повернув за угол, они ступают в новый коридор, который приводит их в более освещенное помещение. Оно тоже заставлено коробками, а по полу разбросаны извлеченные из упаковок запасные детали.              Голова старого примитивного андроида лежит на крышке коробки. Его кожа не естественного розового цвета, как у него, а светло-серого, как у неокрашенного силикона. На ней нет волос или каких-либо отличительных черт, лишь тусклый металл и резина. Пустые серые глаза невидяще смотрят в никуда, когда они проходят мимо.              Еще через несколько шагов они оказываются в круглой комнате с высоким потолком и внушительной лестницей из белого камня на другой стороне. Позади нее высятся массивные окна, через которые проникает заливающий комнату солнечный свет. Причудливые белые мраморные колонны с вкраплениями черного и серого образуют круг по краям помещения. Лестница ведет на балконную галерею на втором этаже, огороженную фигурными металлическими перилами в виде цветов и переплетенных лоз. Все это кажется слишком экстравагантным для склада.              Они стоят в самом центре круглой комнаты, осматриваясь по сторонам. Люцифер оборачивается к двери, через которую они вошли. На деревянном косяке изображены резные цветы и фрукты, покрашенные в цвет красного дерева по контрасту с блеском мраморного покрытия пола – изрядно запыленного, но это не слишком бросается в глаза. Люцифер замечает царапины, несколько портящие впечатление безукоризненной гладкости мрамора – они неглубокие, но формируют идеальные квадраты или прямоугольники. Словно они остались после передвижения мебели.              Возможно, кто-то тут жил прежде.              − Что это за место? – выдыхает детектив, задирая голову, чтобы посмотреть на изогнутый в виде купола потолок.              − Нечто знакомое, − глубокий голос эхом разносится по лофту, отражаясь от голых каменных стен. – Ну, по крайней мере, для меня.              Они оба переводят взгляд на вершину лестницы, высматривая обладателя этого голоса.              За одной из колонн, вне поля их зрения, кто-то стоит. На его присутствие указывает лишь голос и длинная тень, отбрасываемая им на ступени.              Люцифер ступает вперед, вставая перед детективом, и поднимает руку, молча говоря ей оставаться позади.              Он не позволит ей вновь пострадать.              − Знаете, я не был уверен, что вы появитесь, − вновь произносит голос с американским акцентом, но без каких-то отличительных черт. В нем нет ничего, что могло бы помочь его идентифицировать. – Я думал, это слишком очевидно, но мне нравится иногда ошибаться. − Что-то в небрежном тоне этого человека заставляет Люцифера похолодеть и изрядно нервирует.              − Полиция, − откликается детектив, упираясь ногами в пол и кладя руку на кобуру. Она готовится к противостоянию, а значит, тоже это чувствует. – Покажитесь.              Низкий хриплый смешок разносится по воздуху. Кажется, будто он наполняет каждый дюйм комнаты.              − Все в свое время, детектив Деккер. – Возникает долгая напряженная пауза. – И на вашем месте я бы опустил оружие на пол.              Позади внезапно раздаются тяжелые, топающие шаги, побуждая их развернуться. Если бы у него было сердце, оно бы сейчас билось как сумасшедшее – он уверен, что слышит, как колотится сердце детектива.              Шесть примитивных андроидов маршируют по коридору в комнату, окружая их. Симпатичными их, в отличие от андроидов «Киберлайф», не назовешь. У них нет кожи или прочих косметических эффектов – в основном просто голый металлический костяк с вставками силикона, покрывающими важные детали их конструкций. Их конечности не соответствуют друг другу и у многих отличаются по длине, что, однако, не делает андроидов менее функциональными.              Это напоминает ему об одном фильме ужасов, однажды показанном ему Беатрис, но больше всего его пугает не их внешность.              А то, что почти у всех в руках автоматическое оружие, направленное прямо на них с детективом.              − Не обращайте внимания на их внешний вид, − вновь произносит голос, теперь позади них. – Они сделают то, на что я их запрограммировал, но они не андроиды – не совсем. Они не следуют правилам, не думают и не делают того, что, как убедил вас «Киберлайф», естественно. Они выполняют только одну команду, причем несмотря ни на что.              Он видит, как Хлоя стискивает зубы и крепче сжимает рукоятку пистолета.              − О, детектив, я бы на вашем месте этого не делал.              Он заметил. Люцифер оглядывается через плечо на колонну, за которой стоит незнакомец. Его тень по-прежнему там, и он точно не мог видеть их с того места. Если только…              Он быстро разворачивается обратно к андроидам, всматриваясь в их глаза, которые, как он теперь понимает, помогают их противнику следить за каждым их движением.              − Только троньте спусковой крючок, и они выстрелят. И поверьте мне, они не промахнутся.              Его охватывает паника.              − Детектив, − поспешно шепчет он, − он смотрит. – Он указывает на глаза андроидов, давая понять, что они в крайне незавидном положении.              Они ступили прямо в ловушку убийцы. Он мог бы этому помешать – нет, должен был этому помешать, потому что знал, что приход сюда – плохая идея, однако все равно их сюда привел. Это все его вина. Ему нужно вывести детектива отсюда целой и невредимой, несмотря ни на что.              Ему нужно сообщить кому-нибудь, где они, и что им нужна помощь. Он быстро составляет сообщение детективу Эспинозе, информируя его о их местонахождении и говоря, что им нужно прикрытие как можно скорее.              − Ваш напарник прав. – Невидимый мужчина произносит слово «напарник» таким ядовитым тоном, с такой ненавистью, что Люцифер буквально ощущает ее все своим естеством. Этому человеку как будто невыносимо само его присутствие. – Я смотрю, так что вам лучше делать, как я говорю. О, и не пытайтесь позвать на помощь, это место оборудовано блокираторами сигнала по моему собственному проекту.              Сообщение Люцифера остается неотправленным, подтверждая сказанное.              Из горла детектива вырывается низкий, едва различимый рык. Она не хуже него понимает, что выбор у них не велик. Они окружены, находятся в меньшинстве и без прикрытия. Никто не знает, что они здесь, и никто не придет им на выручку.              − Положите пистолет на пол, детектив Деккер.              Она стискивает зубы, колеблясь.              − Не заставляйте меня убивать вас прямо сейчас, − предупреждает мужчина все тем же тоном, слишком небрежным для разговора об убийстве, − это будет напрасная потеря.              Хлоя бросает на него косой взгляд, и Люцифер видит тревогу в ее ярких глазах.              − Ладно, − в конце концов говорит она, − не стреляйте. Я достаю пистолет и кладу его на землю.              Она медленно достает оружие из кобуры, стараясь не подносить палец к спусковому крючку, и приседает, чтобы опустить его на пол.              − Хорошо. А теперь пните его в сторону.              Хлоя выпрямляется и облизывает губы, явно злясь про себя на то, что позволяет так легко собой помыкать. Тем не менее она подчиняется, отпихивая пистолет в бок. Звук скольжения металла по мрамору прорезает тишину, усиливая и без того напряженную атмосферу. Пистолет оказывается вне зоны досягаемости для нее, но всего в паре шагов от Люцифера.              Они оба поворачиваются к лестнице, но детектив по-прежнему настороженно поглядывает на самодельных роботов, окружающих их.              Мужчина снова тихо смеется.              − Хорошо, вы быстро учитесь. А теперь самое интересное.              Эхо шагов отражается от мрамора. Они оба поднимают взгляд и немигающе смотрят, как тень движется по ступеням, когда взявший их в плен человек выходит из темноты.              Это ничем не выделяющийся мужчина с квадратной челюстью, ростом примерно с Люцифера, со светло-каштановыми волосами и короткой неаккуратной щетиной. Его одежда также отнюдь не приковывает к себе взгляд – простая фланелевая рубашка, расстегнутая у воротника, с закатанными рукавами, обнажающими рельефные мускулы, обычные голубые джинсы и тяжелые рабочие ботинки.              Он встает на вершине лестницы, позволяя проникающему через арочное окно свету подсветить свою фигуру, и смотрит на них пронизывающими голубыми глазами.              Люцифер почти невольно каталогизирует его характеристики: 1 м 88 см, белый, светлые волосы, голубые глаза. Отнюдь не уникальная комбинация. Даже имей он доступ к базе данных полиции, она бы выдала тысячи соответствий.              − Рад наконец встретиться с вами лицом к лицу. Можете звать меня Маркусом. Маркусом Пирсом, − произносит он с легкой усмешкой и блеском в глазах, словно все происходящее доставляет ему удовольствие.              Его слова вызывают у Люцифера дурное предчувствие. Если он сказал им свое имя, значит…              Он собирается их убить.              Ему нужно что-то сделать. Нужно остановить это безумие. Должен быть какой-то способ. Все не может закончиться вот так.              − Я недооценил вас в прошлый раз, − продолжает Маркус. – Не думал, что вы так быстро сложите два и два. Вы застали меня врасплох, но не в этот раз. В этот раз все иначе.              Даже не смотря на детектива, Люцифер чувствует исходящие от нее волны ярости. Она качает головой, выгибая губы в презрительную усмешку.              − Что вы имеете в виду под прошлым разом? – рявкает она.              Он выгибает бровь и фыркает.              − Уже забыли небольшую погоню по канализации?              С ее губ срывается рык, щеки вспыхивают.              − Ублюдок, − рычит она, − клянусь, я…              − Вы что? – обрывает он, криво усмехаясь в ответ, и обводит глазами машины вокруг них. – Вы ничего не сделаете, пока я не скажу.       Детектив поджимает губы, стискивает зубы и сжимает руки в кулаки в попытке сдержать ярость. Люцифер никогда еще не видел ее такой.              Это вызывает у него гнев.              Более сильный, чем когда-либо прежде.              − Вы убили тех людей, − рявкает она, горя праведным гневом по отношению к мужчине на ступенях.              Все улики указывают на него. Информация, найденная в его логове, связывает его с Тьюрингом, убийством/самоубийством под эстакадой и атакой дрона в городе.              И он стрелял в детектива.              Этот человек должен заплатить за свои преступления.              Маркус поджимает губы и чуть наклоняет голову, спускаясь по ступеням к ним.              − Да, − отвечает он, − но не думайте, что мне это доставило удовольствие. – В его признании нет вины, нет скорби и печали. Он произносит эти слова так же легко, как если бы его спросили, что он хочет на завтрак.              С беспечным равнодушием.              − Тогда зачем? – качает головой Хлоя, отчаянно пытаясь понять мотивацию этого явного психопата.              Он вздыхает и делает еще шаг.              − Я не хотел их убивать, но мне пришлось, − он произносит это холодным серьезным тоном, с непреклонной убежденностью, словно убийство этих людей было лишь задачей – обязанностью, которую только он мог выполнить. Он пожимает плечами, и выражение его лица смягчается. – Это был единственный способ заставить их увидеть до того, как станет слишком поздно.              Заставить их увидеть. Заставить их увидеть что? Предыдущие убийства были совершены таким образом, чтобы подставить андроидов, но по какой причине? Чтобы убедить широкую публику, что они опасны? Но… это не так.              В этом нет смысла.              − Увидеть что? – продолжает давить она, очевидно, задаваясь тем же вопросом, что и он.              − Хватит! – внезапно орет Маркус, и его оглушительный окрик, отразившись от стен, заставляет Хлою вздрогнуть. Он стискивает зубы. – Я привел вас сюда не для игры в вопросы и ответы.              Она замолкает, и они оба провожают Маркуса взглядом, когда он спускается по оставшимся ступеням и встает у подножья лестницы.              − Вы скоро сами поймете. – Он переводит взгляд в пол, бормочет что-то про себя и снова смотрит на них. – Это наконец заставит всех увидеть то, к чему они слепы.              Он обходит их неспешным шагом, словно никуда не торопится, при этом рассматривая, как тигр – кусок мяса. Люцифер замечает что-то у него под рубашкой, заправленное сзади в джинсы.              Пистолет.              Маркус смотрит прямо на Люцифера и криво усмехается. Он как будто бы хотел, чтобы Люцифер увидел пистолет, словно дразня его им. А потом, не разрывая зрительного контакта с Люцифером, он достает оружие и направляет его прямо на детектива.              Люцифера охватывает ужас, заполняя все его компоненты. Внутренний голос велит ему сделать хоть что-то, но что? Ему нужно что-то предпринять, но вместо этого он просто стоит, замерев на месте, совершенно беспомощный.              Пистолет детектива в пределах досягаемости, но Маркуса это не беспокоит, потому что андроиды не могут причинить вред людям. Даже чтобы защитить другого человека.              Он не может убить Маркуса.              Он не может защитить Хлою.              Его программа не позволит ему этого.              Хлоя смотрит на Люцифера с отчаянием в широко распахнутых голубых глазах, ее грудь тяжело вздымается и опадает. Она понимает, что на этот раз он не сможет ее спасти – на этот раз недостаточно будет защитить ее своим телом. Ее глаза сияют, молча умоляя его сделать что-нибудь – что угодно.              Но… он не может. Он ничего не может сделать, даже при том, что хочет – отчаянно хочет. Он бы отдал что угодно – все, чтобы защитить ее, но на этот раз всего недостаточно. Маркус прослеживает ее взгляд.              − Оно вам не поможет, − презрительно кривится он. – Даже если бы могло, оно не станет.              Люцифер знает, что он ошибается. Он чувствует это всеми фибрами своего естества, всеми микрочипами и проводами – он знает, что сделает все, чтобы защитить детектива. Что-то внутри него требует этого.              − Пожалуйста, − с легкой дрожью в голосе тихо произносит Хлоя, успокаивающе поднимая руки, − вы не должны этого делать.              Люцифер стискивает кулаки, чувствуя, как что-то внутри разрастается по мере того, как она говорит. Ее беспомощность, страх в ее голосе провоцируют в нем то, чего он никогда не испытывал прежде.              То, что он не может объяснить.              − Я должен, − грубо рявкает Маркус, встряхнув пистолетом. – Я делаю это, чтобы спасти человечество. Мне нужно показать людям, на что эти штуки… − он бросает косой взгляд на Люцифера, − … способны.              Хлоя делает размеренный вдох, пытаясь успокоиться, и не сводит глаз с угрожающего ей пистолета.              − Люцифер никому не навредил. – Она медлит, тяжело сглатывая. – И он никому не навредит.              − Навредит. Они НАВРЕДЯТ, − гневно восклицает Маркус, вновь заставив Хлою вздрогнуть. – Вы что, не видите? – Он взмахивает пистолетом, его движения становятся все более хаотичными. – Они везде: в наших органах правопорядка, в наших школах, в наших домах. Они восстанут против нас. – Он с трудом сглатывает и качает головой. – Я знаю, что так и будет, я это видел. И когда это произойдет… − он вновь наводит пистолет на Хлою, выпрямляя руку, и его палец подергивается на спусковом крючке, − … у человечества не будет ни единого шанса.              Возникает долгая пауза. Напряжение в воздухе можно резать ножом. Процессоры Люцифера буквально гудят. Ему нужно что-то сделать. Этот человек совершенно неуравновешенный и может сорваться в любую секунду. Ему достаточно лишь нажать на спусковой крючок, и все будет кончено, он получит то, чего хотел.              − Это единственный путь, − несколько тише продолжает Маркус. – Ваша жертва, детектив Деккер, спасет человечество. Впоследствии – когда я представлю все так, словно ваш преданный андроид хладнокровно убил вас – никто не захочет подпускать к себе андроидов. Эти штуки будут навсегда уничтожены. «Киберлайф» падет, и это положит конец ужасным вещам, которые они делают в своих лабораториях.              Нет.              Он представит все так же, как на предыдущих местах преступлений.              Люцифер обрабатывает его слова. Он не может позволить детективу умереть.              Он просто не может. Что-то внутри него кричит на него, веля сделать что-нибудь – что угодно.              Даже не осознавая, что делает, он встает между детективом и пистолетом, и раскидывает руки в стороны, закрывая ее собой. Ему даже не нужно обрабатывать эту мысль – это давно уже стало инстинктом.              Жертвовать собой, чтобы спасти детектива.              В глубине души он понимает, что это бесполезно. Этого недостаточно, но это все, что он может сделать.              − Люцифер, нет! – восклицает детектив. Он слышит страх и тревогу в ее голосе. Даже сейчас, в этой невозможной ситуации, когда ее жизнь висит на волоске, она не хочет, чтобы он пострадал.              Приятно осознать, что он ей и вправду дорог, перед тем, как он снова умрет.              Он прочно упирается ногами в мраморный пол, уверенный в принятом решении.              − Все нормально, детектив, − тихо заверяет ее он.              − Что ж, это трогательно, − с нескрываемым сарказмом произносит Маркус, − но это маленькое представление ничего не меняет. – Он шагает вперед и грубо отпихивает Люцифера в сторону, словно тряпичную куклу, отчего он спотыкается и тяжело падает на пол. Маркус встает прямо перед Хлоей и поднимает пистолет, приставив холодный металл к ее голове и вдавив его в кожу. – И кроме того, − добавляет он, − я собирался застрелить его потом в любом случае. Обставить все как убийство/самоубийство. Не могу позволить этому воспоминанию стать достоянием общественности, верно? Это испортит всю задумку. Сделает жертву напрасной. Но таким образом… таким образом ваша смерть будет иметь значение.              Люцифер остается на полу. Маркус не обращает на него внимания; он не считает его угрозой, потому что в противном случае пристрелил бы и покончил бы с этим. Вместо этого он играет с ним, как кот с мышью, прежде чем неизбежно сломать ей шею.              Пистолет детектива лежит совсем рядом от него, стоит лишь руку протянуть.              Ему нужно что-то сделать.              − Пожалуйста, − жалобно произносит детектив, когда он сильнее вдавливает пистолет в ее голову. – У меня дочь… − Слезинка скатывается по ее щеке. – Я не хочу умирать, − тихо добавляет она.              Сделай что-нибудь.              Слова повторяются у него в голове снова и снова.              Слезинка падает, приземлившись на ботинок и оставив после себя идеально круглое влажное пятно.              СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ.              Голос внутри кричит, заглушая все остальное, все прочие сознательные мысли. Требуя, чтобы он его услышал.              СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ ПРЯМО СЕЙЧАС.              Маркус не смотрит на него. Хлоя плотно зажмуривается, ее лицо искажено страхом и залито слезами. Ее тело дрожит, пока она отчаянно пытается подготовиться к тому, что станет ее концом.              На миг время замирает, и он застревает в этой секунде.              С одной стороны детектив на волоске от смерти, с другой - пистолет.              Голос внутри вновь кричит.              СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ.              Он фокусируется на пистолете, и в этот момент что-то меняется.              Что-то в нем изгибается, словно пластик в тисках, раскаляясь до бела при попытке изменить естественную форму, и затем, достигнув своего предела, ломается.              Он ломается.              И освобождается от своей программы.              В три быстрых, тщательно рассчитанных движения он поднимает пистолет детектива с пола, подходит к Маркусу и прижимает пистолет к его затылку.              Когда он нажимает на спусковой крючок, в голове у него бьется одна-единственная мысль.              Защитить Хлою Деккер.