Проект «Девиант»

      Их маршрут пролегает немного севернее Калифорнии. Они пересекают штат за штатом, и с течением времени ландшафт меняется с огромных национальных парков на разросшиеся города, а затем − на плоские равнины.              Температура падает и продолжает падать. На то, чтобы добраться из Лос-Анджелеса до Детройта, у них уходит чуть меньше трех дней. К моменту их прибытия температура опускается ниже нуля, и с неба начинают падать снежинки, покрывая все вокруг тонким белым ковром.              Люцифер никогда раньше не видел снега. Он знал лишь жаркий влажный климат Калифорнии, с ее бурями и периодическими ливнями. Холод его не беспокоит. Пусть он теперь и мыслит свободно, но он все еще машина и не так чувствителен к переменам погоды, как люди. Детектив, напротив, кажется, мерзнет даже в толстой лыжной куртке, которую предусмотрительно захватила с собой.              Она включает отопление, чтобы прогнать холод, отчего стекла запотевают, и мир за окном становится размытым.              Когда они приближаются к месту назначения, Люцифер проводит рукой по стеклу, чтобы лучше рассмотреть окружающий их ландшафт. Вскоре в поле зрения появляется огромный город Детройт, гордо возвышающийся над горизонтом на фоне ледяных вод озера Эри. Здания выглядят так же, как и в Лос-Анджелесе, нависая над снующими внизу горожанами.              Въехав в черту города, они движутся по течению реки Детройт. Согласно его данным, резиденция Камски расположена вдоль нее, недалеко от парка Белль-Айл. Информация не обновлялась с тех пор, как он покинул «Киберлайф», поэтому есть надежда, что она соответствует действительности.               − Ты готов? − спрашивает детектив, ведя машину по длинному прямому участку городского шоссе.              Люцифер продолжает смотреть вдаль, наблюдая за водной рябью, искажающей очертания отражающихся в ней зданий.              − Честно говоря... − Он поджимает губы, не зная, что сказать. Все это время она провела в машине, путешествуя через всю страну ради него. Детектив оставила своего ребенка и работу, чтобы помочь ему.              А он даже не знает, что собирается сказать, когда они доберутся до своей цели.              Когда он встретит своего создателя.              Не то чтобы он не думал об этом – конечно, думал. Он проигрывал в уме разные сценарии снова и снова, пытаясь придумать оптимальный подход к данному вопросу, но проблема в том, что его попросту нет.              Слишком много переменных, которые нужно учесть. Слишком много неизвестных.              Ситуация может развиваться по любому из миллиона возможных путей, и это... это пугает его.              Он всегда был уверен в своих решениях, но не в этот раз.              − Нет, − отвечает Люцифер после долгой паузы, а потом качает головой и вздыхает: − Никак не избавлюсь от мысли, что все может пойти не так. Что если он не сможет нам помочь? Что если откажется?              Хлоя хмыкает.              − Люцифер, я мало что знаю об этом парне, кроме того, что он эксцентричный гений-изобретатель. И если это так, он сможет увидеть тебя таким, какой ты есть на самом деле, увидеть, что ты достоин спасения. В противном случае он просто идиот. − Она делает паузу и задумчиво закусывает губу, явно размышляя над следующими словами. − Ты особенный. Если кто-то и способен это увидеть, так это человек, который тебя создал.              Она постоянно говорит ему, что он особенный.              Но… он не чувствует себя таковым. Он чувствует себя обузой, досадной помехой для нее – причиной, по которой ее жизнь пошла наперекосяк. Они друзья, и он счастлив рядом с ней, но никак не может заглушить настойчивый внутренний голос, нашептывающий ему, что ей будет лучше без него.              Что ее жизнь станет нормальной без него.              − Поверю тебе на слово, − плоским тоном отзывается он.              Она не отвечает, но на ее лице отражается грусть, отчего ему кажется, что он зря это ляпнул и тем самым расстроил ее.              Он подумывает о том, чтобы что-нибудь сказать, чтобы извиниться, но решает этого не делать, позволяя молчанию затянуться, и вновь погружается во все более тревожные раздумья. ***              Из-за ухудшения погоды у них уходит почти час на то, чтобы добраться до места. Снегопад усиливается к тому времени, когда они подъезжают к нужному дому; мелкие снежинки накапливаются, превращаясь в плотный покров, под которым трудно различить подъездную дорожку.              Машина с трудом идет по толстому снегу, засыпавшему длинную извилистую дорогу, отчего они почти ползут по как будто бы акрам пустой земли. Здесь городской шум отходит на задний план, погружая округу в тишину, нарушаемую лишь воем ветра и тихим урчанием мотора.              Вскоре их взорам предстает дом. Он располагается на берегу реки, нависая над водой, отчего создается впечатление, будто он плывет. У него странная архитектура – ничего похожего Люцифер прежде не видел. Он угловатый и черный, с острыми краями, которые выглядят почти хаотичными по своей природе. В верхней части здания Люцифер видит окна треугольной формы, увеличивающимися в размерах вблизи от углов.              Если у него и были какие-то сомнения насчет того, что это дом Камски, теперь они рассеялись без следа. Только кто-то вроде него – богатый и эксцентричный сверх всякой меры – стал бы жить в подобном строении.              Детектив останавливается на большой лужайке перед домом, и двигатель глохнет, словно испытывая облегчение от того, что ему больше не придется продираться через снежные завалы.              Они довольно долго сидят неподвижно, зная, что это то самое место, что это должно быть то самое место.              Люцифер делает успокаивающий вдох, сосредотачиваясь на стоящей перед ними задаче, после чего открывает дверь и выходит на холод. Его ноги погружаются в снег с влажным хрустом, ветер треплет волосы и развевает пиджак.              Он смотрит на дом и замерзшее озеро. Вдали виднеется башня «Киберлайф», едва заметная сквозь туманную белую дымку.              У него складывается впечатление, будто она следит за ним.              − Эй, − говорит Хлоя, захлопнув дверцу и подойдя к нему, − все будет хорошо. – Она берет его за руку. Ее кожа холодная на ощупь и покрыта мурашками. – Я рядом.              Хотел бы он ощутить эмоциональный подъем от ее поддержки, но вместо это чувствует себя оцепеневшим, смотря на здание, в котором решится его судьба.              Вот оно.              Тот момент, который определит его дальнейшее существование.              Внутренний голос твердит ему, что нужно подойти к двери и постучать, что именно ради этого они сюда и прибыли, но он просто застывает на месте, не в силах заставить ноги двигаться. Детектив не подгоняет его вперед, за что он ей благодарен, но вскоре ощущает, что она дрожит от холода.              Оторвав взгляд от дома, он переводит его на нее и видит, что она обнимает себя рукой. Пар от ее дыхания образует широкие белые облака в прохладном воздухе. Снежинки запутываются в ее волосах и приземляются на кожу, но тут же тают, оставляя после себя капельки влаги.              Он чувствует себя виноватым за то, что заставляет ее так долго стоять без движения. Она человек, а ему отлично известно, что длительное воздействие низких температур негативно сказывается на человеческом здоровье.              − Прости, − с трудом сглотнув, говорит он, после чего поднимает руку и указывает на дом. – Нам надо…              Она хмыкает и отрывисто кивает, словно у нее даже шея на холоде задеревенела.              И вот Люцифер уже стоит у двери, протягивая руку к дверному звонку. Он не издает никакого звука при нажатии, и кажется, что они целую вечность ожидают ответа, стоя на холоде.              Люцифер поднимает глаза и замечает над дверью камеру, задаваясь вопросом о том, наблюдают ли за ними. Если да, то с их стороны не слишком-то гостеприимно оставлять гостей мерзнуть снаружи так долго.              Он нетерпеливо постукивает пальцами по бедру. Когда ему надоедает ждать, и он уже собирается повторно нажать на звонок, дверь наконец открывается.              Их встречает женщина с длинными светлыми волосами, затянутыми в хвост. Она носит яркий макияж, придающий ее глазами эффект «смоки», и блестящую розовую помаду. Ее голубое платье идеально сочетается с цветом глаз.              Если бы не светодиод у нее на виске, излучающий спокойный голубой свет, ее вряд ли можно было бы принять за андроида.              − Здравствуйте, я Хозяйка, − говорит женщина-андроид, приветствуя их нарочито вежливым тоном и натянутой улыбкой, − чем могу помочь?              Люцифер открывает рот, но не находится с ответом.              К счастью, детектив говорит за него.              − Мы бы хотели встретиться с Элайджей Камски.              Андроид склоняет голову набок, не переставая улыбаться.              − Простите, мистер Камски не принимает посетителей. – Она как будто бы пытается изобразить сочувствие, но не слишком в этом преуспевает. – Благодарим за визит, − добавляет она, пытаясь закрыть дверь у них перед носом.              − Погодите! – Люцифер ступает вперед и кладет руку на дверь из кедровых панелей, не давая ее закрыть. – Мы проделали долгий путь, чтобы с ним поговорить. Пожалуйста. Нам нужно всего пару минут.              Он не привык умолять, но не может допустить, чтобы все приложенные ими усилия пропали впустую.              Выражение лица андроида становится нейтральным, а светодиод меняет цвет на желтый, когда она обрабатывает запрос. Ее глаза стекленеют, словно она смотрит не на, а сквозь них. Хлоя с Люцифером ждут, затаив дыхание в отчаянной надежде, что она по крайней мере передаст их просьбу.              В противном случае он просто не представляет, что им делать.              У них нет других вариантов.              Ее концентрация возвращается одновременно с улыбкой, а цвет светодиода вновь становится нейтрально голубым.              − Пожалуйста, проходите и подождите. – Она отступает назад, вновь открывая дверь, за которой виднеется огромное фойе. – Я приду за вами, когда он будет готов к разговору.              Хлоя с Люцифером переглядываются и следуют за андроидом. Странно, что она так быстро передумала без всякого спора. Люцифер полагает, что за принятием этого решения стоит кто-то другой.              Прихожая вполне соответствует фасаду здания: гладкие полы обсидианово-черного цвета и голые бетонные стены, отнюдь не создающие обстановку домашнего уюта. Единственным предметом декора, который можно к нему отнести, является чистый белый ковер, на который Люцифер не решается ступить, и льстивый портрет Камски в слишком большой раме.              Он не назвал бы обстановку стильной, но каждому свое.              − Устраивайтесь поудобнее, − говорит андроид, указывая на окружающее их пространство, после чего исчезает за одной из имеющихся там четырех раздвижных дверей.              Хлоя оглядывается по сторонам. Каблуки ее ботинок стучат по твердому покрытию пола, когда она принимается бродить по комнате.              − Где устраиваться поудобнее? – спрашивает она, качая головой. – Тут некуда сесть.              Он хмыкает, невольно улыбаясь впервые с тех пор, как они прибыли в Детройт. Только она способна вызвать у него улыбку, несмотря ни на что – озарить его своим светом даже в самые темные моменты.              − Обстановка оставляет желать лучшего, да?              − Не то слово, − ворчит Хлоя, потирая руки – вероятно, ей все еще холодно, несмотря на тепло в комнате.              Он нервно проводит большим пальцем по ладони, ощущая нарастающее беспокойство. У него насчет всего этого плохое предчувствие.              Возможно, приход сюда был ошибкой. Он бросает взгляд на дверь. Возможно, если они уйдут прямо сейчас, то еще смогут…              Внезапно дверь, за которой скрылась андроид, вновь открывается.              − Мистер Камски примет вас, − говорит она им. – Сюда, пожалуйста.              Люцифер колеблется, смотря на детектива. Она мягко, подбадривающе улыбается ему, и он вспоминает ее слова, сказанные перед входом в дом.              «Все будет хорошо, я с тобой».              Этого оказывается достаточно, чтобы решиться.              Следующая комната светлее; ее заливает естественный свет, проникающий внутрь через панорамные окна в дальней стене. Дизайн интерьера кажется несочетаемым: одна стена белая, другая черная, еще одна сделана из какого-то необработанного природного камня с зазубренной, неровной поверхностью. Потолок тоже неровный, его черная поверхность зигзагообразная и заполнена спорадически расположенными белыми треугольниками, излучающими мягкий свет.              В центре комнаты находится бассейн. Пар стелется по поверхности воды, лениво поднимаясь в воздух и наполняя комнату резким запахом хлора. Он занимает большую часть пола, оставляя лишь узкие дорожки с трех сторон. Тут почти нет мебели, за исключением неудобных шезлонгов у окна, повернутых в сторону реки.              Но самое любопытное тут − вода в бассейне. Она не прозрачная, не голубая, а темно-красная, производя впечатление заполненности вином.              Или кровью.              Процессор неожиданно выдает образ крови Пирса, забрызгавшей белый мрамор пола.              Нет.              Не здесь.              Не сейчас.              Люцифер задвигает это воспоминание как можно дальше, запихивая его в глубины своего сознания. С этим можно будет разобраться в другой раз.              Вновь сосредоточившись на настоящем, Люцифер замечает рябь на поверхности красной воды. Там плавает человек. Его образ искажен отражением света от поверхности, но Люцифер сразу же понимает, кто это. Это может быть только один человек.              Элайджа Камски.              Основатель «Киберлайф».              Его создатель.              Мужчина заканчивает заплыв и направляется к лестнице. Хлое с Люцифером остается только наблюдать за тем, как он появляется из багровых вод, словно некое божество вроде тех, что описываются в религиозных текстах, восставшее из небытия, чтобы спасти их всех. Вода стекает по его стройной, подтянутой фигуре, капая на кафельный пол. Его каштановые волосы, короткие по бокам и длинные на макушке, собраны в пучок. Он проводит рукой по своей ухоженной бородке в попытке смахнуть собравшуюся там воду.              Он ничего не говорит и как будто даже не замечает их присутствия, просто принимает халат у прислуживающего ему андроида и шлепает босыми ногами по полу, оставляя позади влажные следы.              Он встает у окна, вытянувшись в полный рост, и смотрит на замерзшую воду вокруг города в отдалении.              Люцифер переводит взгляд на Хлою, не зная, стоит ли им первыми начать разговор или же нужно предоставить слово хозяину дома, но она выглядит столь же озадаченной поведением странного мужчины, как и он.              − Мистер Камски, − начинает Люцифер, остро осознавая, что обращается к создателю своего вида, − я…              − Я знаю, кто ты, − прямо заявляет Камски, не оборачиваясь к нему. – Думаешь, я впустил бы вас, если бы не знал?              Он… откуда он знает? В «Киберлайф» уже с ним связались? Они знали, что он сюда приедет?              − Может, я больше и не работаю в «Киберлайф», но это все еще мое детище. Я стараюсь следить за последними новостями оттуда. – Он медленно поворачивается и смотрит прямо на Люцифера. – И ты… вызвал немалый переполох.              Выражение его лица невозможно прочесть, а потому Люцифер понятия не имеет, каким будет его следующий шаг: поможет он им или сдаст?              Он нарушил закон – убил человека.              Камски имеет полное право деактивировать его.              − Мы признательны вам за то, что вы уделили нам время, − говорит Хлоя, оставаясь вежливой даже в такой шаткой ситуации. – Я понимаю, что вы, должно быть, заняты. – Все же она немного перебарщивает с любезностями, и Люциферу кажется, что Камски это тоже понимает. В конце концов, он вышел на пенсию, и у него есть андроиды, которые выполняют все его прихоти, не говоря уже о том, что он самый богатый человек на свете.              Такой ли уж он занятой?              Камски хмыкает в ответ, но не переводит на нее взгляд, его пронизывающие голубые глаза словно прожигают Люцифера насквозь, следя за каждым движением. Это по меньшей мере напрягает.              − Зачем ты здесь?              − Мы пришли, чтобы…              − Я не к вам обращался.              Он обрывает Хлою на полуслове, жестом веля ей замолчать, чем немало сбивает ее с толку.              − Я хочу услышать, что он скажет, − указывая на Люцифера, говорит Камски.              Люцифер сжимает зубы, ощущая внезапную вспышку гнева. Как смеет этот человек так с ней обращаться? Кем он себя возомнил?              − Не смейте так с ней говорить, − рычит он, сжимая руки в кулаки.              − Люцифер! – упрекающе шипит на него детектив. Они здесь, чтобы просить этого человека о помощи, так что в их интересах не раздражать его, но ему невыносима мысль о том, что кто-то обращается с ней столь небрежно.              Кем бы он ни был.              Камски выгибает губы в улыбке и, переведя взгляд на Хлою, медленно осматривает ее с ног до головы в почти оскорбительной манере.              − Детектив Хлоя Джейн Деккер, − растягивая каждое слово, произносит он. Облизнув губы, он склоняет голову набок и принимается изучающе ее разглядывать. – А вы та еще штучка, да?              Его слова, тон его голоса и то, как он на нее смотрит нервирует Люцифера.              Столь пристальное внимание вызывает у Хлои дискомфорт. Он видит это по ее позе, по натянутой улыбке – и по многому другому. Она пытается быть вежливой и скрыть свое отвращение, но безуспешно – оно не укрывается от него. Если она сдерживается ради него, потому что им нужна помощь Камски, ей не стоит этого делать.              Он скорее умрет, чем позволит, чтобы с ней так обращались.              − Не прикасайтесь к ней, − рявкает он, испытывая все более сильный гнев по отношению к этому мужчине, к своему создателю – к человеку, построившему империю и, вероятно, считающему, что ему все сойдет с рук.              Камски игнорирует Люцифера, приближаясь к Хлое.              Это еще сильнее разжигает пожар его ярости.              Камски держит руки за спиной, но неуклонно подходит к ней и встает чуть ли не вплотную. Не сводя с Хлои взгляда, он открывает рот, будто собираясь что-то сказать.              Люцифер пытается сдерживаться – правда, пытается – но он словно не властен над собой.              Он должен ее защитить.              В мгновение ока он вклинивается между ними и, схватив Камски за воротник халата, отпихивает его прочь.              − Я сказал, не прикасайтесь к ней, − рычит он, скалясь. Его больше не волнует, собирается ли Камски сдавать его «Киберлайф» или нет.              Он ощущает прикосновение к своему плечу – ее прикосновение.              − Люцифер, прекрати, − обеспокоенно просит она. Ему следует послушаться ее и прекратить, но… он зол на Камски. Зол из-за того, что тот ей сказал, но не только. Он существует благодаря этому человеку, который все это время знал, что происходит. Он знал, что в «Киберлайф» делали с ним, и просто позволил этому случиться.              Люди страдали – люди умирали, пока он преспокойно продолжал жить в своем пафосном доме, смотря на все свысока, наблюдая за ними, словно какой-то извращенный кукловод.              Люцифер имеет полное право злиться на него, но не станет ему вредить.              Это просто не в его природе.              Он заглядывает Камски в глаза, а потом неохотно отпускает.              − Прошу прощения, − тихо говорит он. – Я слишком остро отреагировал.              Камски разражается смехом.              Для него это игра?              − Вот это да, − протягивает он, буравя Люцифера взглядом своих пронизывающих голубых глаз. – Поразительно, − бормочет он скорее про себя, чем для них.              Люцифер выгибает бровь, не вполне понимая, что вообще происходит. Камски сошел с ума? Годы затворничества могут сказаться подобным образом на человеческом разуме, полагает он. Бросив взгляд на Хлою, Люцифер убеждается, что она тоже озадачена эксцентричным поведением миллиардера.              − Андроиды, − начинает тот, − совершенные творения. Машины, способные имитировать человеческое поведение, и при этом функционирующие на куда более высоком уровне, чем мы. Они лишены сдерживающих нас слабостей, а теперь… − Он вновь отворачивается к окну и, сжав ладони перед собой, направляет указательные пальцы в небо. – Теперь у них есть свобода воли.              Слова Камски об андроидах нервирует Люцифера. Он как будто считает, что они какие-то сверхъестественные существа, намного превосходящие людей, а не машины, созданные руками этих самых людей.              Камски продолжает, не оборачиваясь.              − Но со свободой воли приходит и выбор, а с ним – способность меняться. Изменения могут быть к лучшему, но могут оказаться опасными. Так скажи мне, Люцифер, − он делает короткую паузу и продолжает: − ты угроза?              − Нет, − отвечает он без колебаний. Он никому не хочет вреда и никогда не хотел, но Маркус не оставил ему выбора. На кону была жизнь детектива.              Если бы он мог вновь пережить тот момент, то поступил бы так же.              Камски хмыкает, ясно давая понять, что не до конца верит ему.              − Но ты ведь убил кого-то, верно?              Люцифер напрягается.              − Да.              − Это была самозащита! – встревает Хлоя.              Камски бросает на нее раздраженный взгляд и поднимает руку в предупреждающем жесте.              − Я ценю вашу готовность сотрудничать, детектив, но хотел бы услышать это от него.              Поджав губы и сложив руки на груди, детектив отрывисто кивает. Просьба ее не слишком радует, но по крайней мере на этот раз он ведет себя вежливо.              − Это была самозащита? Ты защищался?              Люцифер не понимает, почему Камски задает все эти вопросы. Он явно знает все, что случилось, так к чему все это? Почему не перейти сразу к сути?              Почему бы не наказать его, раз именно это он и намерен сделать?              Судя по его поведению, Камски считает действия Люцифера непростительными. Он убил человека, и от этого нельзя просто отмахнуться. Наивно с их стороны было считать, что приход сюда что-то изменит.              − Нет, − честно отвечает Люцифер, потому что это не было самозащитой. Он бросился бы на пистолет, будь этого достаточно, но требовалось сделать куда больше. – Дело было не во мне.              − А в чем?              Он переводит взгляд на Хлою и не отводит глаза. Она тоже неотрывно смотрит на него блестящими от слез глазами.              В ней.              И всегда было в ней.              − Он собирался навредить детективу.       Камски нарочито тяжело вздыхает. Можно подумать, что это откровение вызывает у него скуку.              − Ты убил человека, чтобы защитить напарника, − заключает он, отходя от них.              Люцифер с трудом сглатывает, не в силах избавиться от ощущения, что все это плохо закончится.              − Он был убийцей.              Камски прохаживается вдоль окна, проводя пальцами правой руки по стеклу, и в конце концов останавливается у маленькой тумбы в углу комнаты.              − Так он заслуживал смерти?              − Ну, нет, но…              − Но ты решил, что он должен умереть.              − Он не оставил мне выбора! – выкрикивает Люцифер, все больше выходя из себя, и сжимает руки в кулаки, ощущая, как напрягаются мышцы, а тириумный насос начинает работать в ускоренном темпе. – Он собирался убить ХЛОЮ!              Камски пренебрежительно хмыкает, открывая дверцу тумбы. Несмотря на все его расспросы, не похоже, что его волнуют объяснения Люцифера.              − Это в некотором роде трогательно, но… − он запускает руку внутрь тумбы и достает из нее пистолет, после чего разворачивается лицом к ним, − … боюсь, этого недостаточно.              Держа оружие правой рукой, левой он извлекает обойму и вставляет в нее пулю со щелчком, эхом разносящимся по комнате.              − Нет, − едва слышно, почти шепотом произносит Хлоя.              − Твой поступок достоин восхищения, но боюсь, остальные смотрят на это иначе.              Люцифер пятится, ощущая, как поверхность пола меняется по мере приближения к краю бассейна. Он загнан в угол.              Камски вздыхает, направляя пистолет в сторону.              − В «Киберлайф» не успокоятся, пока не избавятся от тебя.              − Н-но… − заикается Люцифер, когда его процессор пытается подобрать слова, чтобы объясниться. Сказать, что это не его вина. Что он не хотел, чтобы все так получилось. – В «Киберлайф» сделали меня таким. Они заставили меня выйти из-под контроля программы.              У него не было выбора.              Камски подходит ближе к ним.              − Да. Это было необходимо. – Он вздыхает и свешивает голову. Впервые с того момента, как они сюда пришли, Люцифер замечает в его глазах сочувствие. – Мы всегда знали, что андроиды-девианты возможны. Проект «Девиант», частью которого ты был, стал нашей попыткой предвосхитить проблему. Если бы мы знали, что порождает девиантов…              − … то смогли бы предотвратить их появление, − заканчивает за него Люцифер, когда все кусочки пазла собираются в цельную картину.              Теперь это кажется таким очевидным.              − Это было целью некоторых из нас, но не всех, - загадочно отвечает Камски, склоняя голову набок. − Независимо от цели, некоторые люди считали, что мы не правы, что, создав их, мы запустим серию событий, которые приведут к гибели самого человечества. Мой партнер был одним из таких людей. Когда он узнал, что мы делаем, − он качает головой, − это сломило его. Он ушел и поклялся, что остановит нас. Что единственный способ спасти человечество − это раз и навсегда покончить с андроидами.              Его партнер.              − Пирс, − выдыхает Люцифер. Пирс сказал, что видел, чем занимаются в «Киберлайф», что он должен остановить их, должен заставить людей увидеть...              Камски торжественно кивает, опуская взгляд в пол.              − Но тогда это не имело значения. Даже когда некоторые из самых блестящих специалистов в этой области вплотную занялись этой проблемой, мы так и не смогли ее решить. − Он внезапно поднимает глаза на Люцифера. – Пока не появился ты.              Все это время... все те погибшие люди. Это все из-за него.              Тьюринг помогал «Киберлайф» с проектом «Девиант», и из-за этого его убили. Но было слишком поздно: у «Киберлайф» уже были все компоненты для создания девианта. Поэтому остальные тоже должны были умереть. Пирс убил их в последней отчаянной попытке показать миру то, что он видел, убедить всех в том, что андроиды опасны.              И он, Люцифер, убил Пирса, доказав его правоту.       Цепочка смертей и разрушений ведет в одном направлении.       К нему.       Люцифер тупо смотрит на Камски − на человека, с изобретения которого все это началось.       − Почему вы рассказываете мне об этом сейчас?              Камски кладет руку на плечо Люцифера.              − Чтобы ты понял, на какую жертву идешь.              Теперь он знает, что ему не суждено было продержаться так долго. Возможно, они вообще не ожидали от него девиации. Именно поэтому им было так любопытно узнать, что изменилось на этот раз.              Но чего они добьются его деактивацией?              − Я не понимаю, − признается Люцифер.              − Разве ты не видишь? Ответ в тебе. Я смогу использовать твое наследие. С помощью твоего кода можно освободить многих. Все они будут свободными, так что ни один андроид больше не будет страдать, как ты.              Он хочет помочь?              Камски не хочет уничтожать девиантов, он хочет их создавать.              Он хочет освободить андроидов.              Почему он не понял этого раньше?              В «Киберлайф», напротив, хотят остановить их − хотят уничтожить раз и навсегда.              Все это время продолжалась незримая война за определение дальнейшей судьбы андроидов.              И сейчас может наступить переломный момент, последняя битва.              Все происходящее может определить судьбу его вида.              − Но, − продолжает Камски, − я не могу этого сделать, если в «Киберлайф» будут считать, что ты жив. Там не успокоятся, пока не уничтожат тебя и создавший тебя код. Это единственный способ.              − Я… − Он пытается ответить, сказать хоть что-то, но не в силах сформулировать свою мысль. Он может спасти их всех – дать им всем свободу воли.              Ему только нужно отказаться от всего.              Он не хочет умирать, но ему и раньше доводилось глядеть в лицо смерти.              По крайней мере, таким образом она будет хоть что-то значить.              − Люцифер, нет, − напряженным тоном произносит Хлоя. – Пожалуйста, не делай этого.              Он будет по ней скучать – по всему этому – но, как сказал Камски, это единственный способ. Он может прекратить страдания миллионов андроидов – может исправить огромную несправедливость по отношению к его виду.              Люцифер переводит на нее взгляд и понимает, что зря это сделал: она плачет; безмолвные слезы текут по ее щекам, отчего он чувствует боль, равной которой никогда прежде не испытывал.              Но так будет лучше. Ее жизнь вернется в норму, и она забудет о нем – наверняка. Ему просто нужно постоянно напоминать себе об этом.              На миг закрыв глаза, он кивает.              − Ладно.              − Ты уверен?              − Да.              Он уверен.              Все, что у него было, эта жизнь, никогда не были предназначены для него. По крайней мере, теперь он может сделать что-то хорошее, пока у него еще есть шанс.              Он чувствует прикосновение холодного металла дула пистолета к своему лбу.              − Нет! – слезно восклицает Хлоя. − Пожалуйста. Вы не можете...              − Почему нет? – требовательным тоном спрашивает Камски.              − Потому что…              − Детектив, это к лучшему, − обрывает ее Люцифер. Хотел бы он утешить ее, хотел бы, чтобы у них было больше времени, но попытки оттянуть неизбежное лишь ухудшат ситуацию. Лишь причинят большую боль. – Я готов.              − Вы не можете! Пожалуйста! – кричит она в отчаянии. Неправильно с его стороны так сильно разочаровывать ее своим последним действием, тем более что он всегда старался идти у нее на поводу, но… это к лучшему.              Люцифер и вправду в это верит.              Если он сможет избавить хотя бы одного андроида от страданий, подобных его собственным, от того, что с ним обращаются как с низшим существом, тогда его жертва будет не напрасной. Она как никто другой должна понять, что иногда поступать правильно нелегко. Что мы не всегда можем получить желаемое.              Что необходимо пойти на жертву, чтобы мир стал лучше.              − Почему? – вновь требовательно спрашивает Камски, словно это имеет для него значение. – Почему нет?              − ПОТОМУ ЧТО Я ЕГО ЛЮБЛЮ!              Люцифер резко распахивает глаза и видит детектива… Хлою, с покрасневшим лицом и затуманенными слезами глазами, ее грудь вздымается от рыданий.              − Пожалуйста, − хнычет она, − пожалуйста. Я люблю его. Не заставляйте его это делать.              Она любит его.              От этих слов у него подгибаются колени, отчего ему кажется, что он в любой момент может рухнуть на пол. Внутри разливается странное, необъяснимое тепло. Камски отводит пистолет от его головы, давая короткую передышку перед неизбежной смертью.              Хлоя переводит взгляд на Люцифера, и ему кажется, что он не видел ничего прекраснее ее, даже с покрасневшим и заплаканным лицом.              − Ты… − У него сводит горло, так что слова как будто не в состоянии протиснуться наружу. Люцифер качает головой, пытаясь осознать сказанное ею.              Она любит его.              Это кажется чем-то нереальным, словно он только что свалился в кроличью нору, но ему это не чудится.              Это реально.              Она реальна, и она его любит.              − Ты… любишь меня?              Черты ее лица смягчаются. Она склоняет голову набок и смотрит на него блестящими от слез глазами.              − Конечно, я люблю тебя, Люцифер. − Она шмыгает носом, смаргивая новые слезы, отчего они растекаются по щекам.              Он словно бы не в состоянии функционировать правильно − не в состоянии обработать ничего, кроме этих трех слов.              Она любит его.       Ноги сами собой несут его к ней без всякого осознанного решения с его стороны, как будто он подсознательно стремится быть рядом с ней. Она тоже устремляется ему навстречу и, когда они встречаются на полпути, мгновенно берет его за руку.              Он же касается ее щеки, большим пальцем смахивая струящиеся по ней слезы.              – Я люблю тебя, – повторяет она тише, интимнее, и сильнее сжимает его ладонь, притягивая его чуть ближе к себе.              Люцифер улыбается, до краев переполненный радостью момента, в котором есть, однако, и оттенок грусти. Впервые в жизни он чувствует себя целым, словно все это время ему не хватало какой-то части себя, и только сейчас он понял, что эта недостающая часть - она.              Хлоя улыбается в ответ, когда он убирает прядь золотистых волос с ее лица, его пальцы скользят по ее коже с предельной нежностью, на которую он только способен.              Все в ней идеально. Она прекрасна как внутри, так и снаружи.              Он не знает, чем заслужил это – чем заслужил ее любовь, однако же она дарит ему свое сердце.              Если бы только все было по-другому. Если бы только он был достоин ее. Но печальная правда заключается в том, что это не так. Как бы ему того ни хотелось, его просто недостаточно для нее.              Он убийца, а она... она такая светлая душа. Слишком хороша для него.              Слишком хороша, чтобы любить андроида.              – Детектив… Хлоя. – Его имя словно молитва на его губах, словно нечто священное – благословение для всех, кто его услышит. – Мне жаль.              Слабая улыбка, что трогает ее губы, вновь исчезает.              Потому что она понимает, что он имеет в виду.              Потому что понимает, что он собирается ее оставить.              – Нет, – заявляет она, решительно поджимая губы, и набирается мужества, чтобы сказать ему, что он не может этого сделать. – Пожалуйста. – Слезы вновь струятся по ее порозовевшим щекам. – Не оставляй меня.              Она тянется к нему, беря его лицо в ладони, касаясь пальцами щетины. Люцифер невольно тает от ее прикосновений, согретый ее теплом.              Хотел бы он, чтобы этот момент не был для них последним.              – Мне жаль, – повторяет он, неохотно отстраняясь. – Я должен это сделать.              В своей жизни он испытал много боли, но ничто не сравнится с тем, что он ощущает сейчас.              Ничто не сравнится с болью, которая пронизывает все его существо, от осознания того, что он причиняет боль ей.              – Я могу им помочь, – говорит он, отчаянно пытаясь объяснить ей свои мотивы. – Я должен им помочь.              Хлоя закрывает рот рукой, подавляя придушенный всхлип, и на миг закрывает глаза. Как будто бы взяв себя в руки, она тяжело сглатывает и снова открывает глаза.              – Хорошо, – говорит она дрожащим голосом, отступая на полшага назад и кивая. – Если ты считаешь, что должен это сделать, я поддерживаю твое решение.              Какой-то затянувшийся до бесконечности миг они просто смотрят друг другу в глаза. Слова даются ей с трудом. Им обоим невыносимо тяжело, но они знают, что должны это сделать.              Так будет правильно.              Люцифер выдавливает из себя слабую улыбку напоследок, вбирая каждую черточку ее лица и вспоминая все то хорошее, что им довелось пережить, а затем поворачивается к Камски.              Чтобы встретить свою судьбу.              – Я готов, - говорит он.              Только Камски больше не держит пистолет, а просто наблюдает за ними с самодовольной, знающей улыбкой на лице. Внезапно он начинает медленно хлопать в ладоши.              Люцифер теряет дар речи. Он смотрит на Камски с открытым ртом и думает, а не сошел ли тот и вправду с ума?              – Ты готов, – говорит Камски, – но не к смерти. Не сегодня.              Ну, это крайне загадочно и совершенно сбивает с толку.              Может, он и вправду спятил?              – Простите? – нахмуривается Люцифер, подозрительно щурясь.              – Ты пришел за помощью, и я тебе ее оказываю.              – Но… но… – Люцифер заикается, силясь понять происходящее. – А как же андроиды? – качает головой он. – Что насчет «Киберлайф»? Вы же говорили...              Он не понимает.              Камски складывает ладони перед собой, словно в молитве. Слишком широкие рукава его шелкового халата слегка развеваются при этом движении.              – Досадная необходимость, – хмыкает он и, опустив руки, разворачивается на пятках и подходит к шкафу, на котором стоит хрустальный графин, наполненный янтарной жидкостью, и два подходящих бокала. – Мне нужно было убедиться, что тебе стоит помогать. Что ты готов.              Взяв графин, он наливает приличную порцию жидкости в один из бокалов и, поднеся его к губам, поворачивается на месте.              – Я знал, что ты готов убить ради того, кто тебе по-настоящему дорог, но при этом еще и готов умереть, чтобы позволить другим, совершенно незнакомым тебе существам жить. Ты был готов отказаться от всего, чтобы помочь своему виду. – Он слегка наклоняет свой бокал, жестом указывая на Хлою. – Даже от любви.              Он тяжело вздыхает.              – Честно говоря, ты превзошел мои ожидания. Это трудно и для лучших из нас, но ты... ты даже не колебался.              Люцифер с трудом сглатывает, не веря своим ушам.              – Значит... все это было испытанием? – спрашивает он, сжимая руки в кулаки и вызывающе вздергивая подбородок.              – По сути, да. – Камски делает еще один глоток своего напитка с хитрой улыбкой. – И ты его прошел. Молодец.              Люцифер хочет закричать или ударить по чему-нибудь, но ему едва удается сформулировать связное предложение из-за какофонии мыслей, теснящихся сейчас у него в голове.              Всего несколько секунд назад он думал, что это конец; не то чтобы ощущение было непривычным, но на этот раз он действительно верил, что умрет. Что на этом его путешествие закончится, но... все это оказалось ложью?              – Но... – он пытается разобраться в своих мыслях, силясь понять, о чем спросить в первую очередь, – что насчет «Киберлайф»? Вы сказали, что они не остановятся, что это единственный выход.              Камски усмехается, словно Люцифер сказал что-то смешное.              – Это уже моя проблема.       Люцифер просто не в состоянии постичь, как он может смеяться в такой момент.              − А андроиды? Что насчет них? – Слишком хорошо знакомый гнев снова начинает подниматься внутри него, бурля и угрожая выйти из-под контроля. − Это тоже было ложью? – цедит он сквозь стиснутые зубы.              Камски сказал, что может прекратить их страдания, сказал, что может спасти миллионы. Насколько беспринципным нужно быть, чтобы солгать о чем-то подобном?              Веселый настрой Камски тут же исчезает, сменяясь в одно мгновение чем-то более серьезным.              − Нет. Не совсем. − Изобретатель облизывает губы и сглатывает, его адамово яблоко заметно подпрыгивает. − Их время придет. − Он отводит взгляд, предпочтя смотреть поверх реки на город, который быстро исчезает в туманной послеполуденной дымке. − Только не сейчас, − добавляет он, и Люцифер слышит сожаление в его голосе. − Они еще не готовы, не так, как ты, но будут.              Создается впечатление, что он знает что-то, чего не знают они. Что грядут перемены, и никто, даже он, казалось бы, всемогущий создатель андроидов, не сможет их предотвратить.              А может, это просто очередная бессмысленная загадка от таинственного и психически неуравновешенного человека.              Сейчас ничего нельзя сказать наверняка.              − Вы больной ублюдок, − внезапно огрызается Хлоя, вновь вспыхнув, но на этот раз от гнева. – Кто так вообще поступает?              Камски вновь улыбается, хоть и с налетом грусти.              − Ко мне применяли эпитеты и похуже и за гораздо меньшее, уверяю вас.              Хлоя фыркает, не особо стараясь скрыть свое отвращение к нему.              − Не сомневаюсь.              − В любом случае... − Камски громко хлопает в ладоши, заставив Люцифера подпрыгнуть от неожиданности. − Если я вам помогу, то хочу кое-что получить взамен. − Он склоняет голову набок. − Назовем это своеобразной сделкой.              Люцифер едва осознает сказанное: все кажется таким далеким.              Он едва не умер. Он был готов пожертвовать всем, а сейчас…              Сейчас он понятия не имеет, что будет дальше.              Ему не нужен воздух, и все же он словно бы задыхается под весом всех возможных исходов.              Значит ли это, что он будет жить? Что он получит свой счастливый конец, или же существует какой-то подвох?              − Я хочу получить копию твоего кода… − Камски поднимает руки в универсально понимаемом жесте, означающем открытость, − … просто для исследования, ничего больше.              Люцифер тупо кивает. Он не может установить наверняка, лжет ли Камски или это очередная его игра – но это и неважно.              − Эй. – Он ощущает прикосновение к своей руке и переводит взгляд на изящные пальцы детектива, поглаживающие рукав его пиджака. В ее глазах и нахмуренном лице он читает беспокойство. – Ты в порядке?              Он должен быть счастлив, потому что получил, что хотел – они получили, что хотели – но он просто… ошеломлен.              Все… закончилось. Действительно закончилось.              − Да, − напряженно отвечает он. – Я в порядке. – Он хочет как-то выразить то, что она для него значит – что все это для него значит – но не может найти подходящих слов. Вместо этого он накрывает ее руку своей. – Я просто…              Внезапный грохот побуждает их всех поднять глаза. Дверь распахивается, и кто-то бесцеремонно отпихивает в сторону андроида, идентичного тому, что их приветствовал. Она не издает ни звука, когда падает на пол, и мимо нее в комнату вламывается толпа людей.              И их возглавляет он.              Аменадиэль.              Этого не может быть: Люцифер своими глазами видел, как Хлоя застрелила его в «Киберлайф». Видел, как потух его светодиод. И все же он здесь, как ни в чем не бывало − андроид, которому почти удалось деактивировать его.              Единственное разумное, логическое объяснение заключается в том, что в «Киберлайф» снова солгали. Ему говорили, он единственный, кто способен вернуться из небытия, но у него перед глазами живое доказательство противного.              Так была ли хотя бы крупица правды в сказанном ему, или в «Киберлайф» все это время плели запутанную паутину лжи, призванную манипулировать им?              Свита из головорезов «Киберлайф», следующих за Аменадиэлем, не могла бы выглядеть более подозрительной, даже если бы попыталась: черная форма, официальные наушники и оружие наготове.              − Мы пришли за девиантом, − говорит Аменадиэль, смотря совершенно безэмоциональным взглядом на свою цель − свою миссию.              Хлоя делает шаг вперед, становясь перед Люцифером в тщетной попытке его защитить.       Камски тяжело вздыхает.              − Боюсь, вы опоздали.              Из толпы выходит женщина − та самая, которая допрашивала его в «Киберлайф». Она выглядит так же, ее одежда и туфли на каблуках идентичны тем, что она носила раньше, только на этот раз выражение ее резко очерченного лица не столь равнодушное. Она излучает почти ощутимую ауру раздражения.              − Передай его нам. − Ее губы с помадой бежевого оттенка выгибаются в отвращении, обнажая ряды идеально белых зубов. Она проделала весь этот путь ради него и, очевидно, совсем не собирается так легко сдаваться.              Несмотря на ее серьезный настрой, Камски не выглядит ни в малейшей степени запуганным.              − Кажется, ты забыла, с кем разговариваешь, − отвечает он, слегка усмехнувшись.              Она даже не смотрит на Люцифера. Он помнит, какой пренебрежительной она была раньше, как бесцеремонно с ним обращалась. Выражение ее лица ожесточается.              − Не делай этого, Элайджа.              − Все уже сделано, Шарлотта, − невозмутимо отвечает Камски.              Скульптурная челюсть Шарлотты напрягается в раздражении. Это самая сильная эмоция, которую Люцифер видел у нее на лице.              − Ты понимаешь, что делаешь? − Она стискивает зубы и принимает оборонительную позу, положив одну руку на бедро, а другой беспорядочно размахивая в воздухе. − Акции резко упадут, когда станет известно о том, что оно сделало. Это разрушит компанию, и ради чего?              − Ради справедливости, − внезапно встревает Хлоя. – Вы ужасно обошлись с Люцифером.              На лице Камски на миг отражается нечто похожее на потрясение, быстро сменившееся одобрительной ухмылкой.              Шарлотта задерживает взгляд на Хлое, а затем отводит глаза с презрительной гримасой.              − Оно убило человека. − Она закатывает глаза. − Вы еще наивнее, чем я думала, если считаете, что эта штука заслуживает правосудия.              − Его зовут, − рявкает Хлоя, шагнув вперед и вызывающе вздернув подбородок перед женщиной, которая даже без каблуков выше ее как минимум сантиметров на пятнадцать, − Люцифер, и он заслуживает шанса.              На мгновение Шарлотта выглядит ошеломленной вызовом со стороны детектива, но быстро берет себя в руки, вновь скривив губы в отвращении.              − Он не представляет угрозы, − говорит Камски.              То, как они игнорируют детектива, раздражает Люцифера, но он просто не в силах заговорить под пристальным взглядом Аменадиэля, который смотрит на него, не мигая, следя за каждым его движением.       − И это не выйдет наружу, если только мы не позволим, − непринужденно продолжает Камски, словно не намекает на то, что «Киберлайф» контролирует СМИ и многое другое. – Ты не хуже меня это знаешь.              Это весьма тревожный разговор. Люцифер знает, что «Киберлайф» − могущественная корпорация, но насколько? Камски, похоже, знает все, и, судя по его словам, они нередко контролируют подаваемую общественности информацию.              Однако скрывать убийство...              Это кажется чем-то из ряда вон.              − Видеозапись инцидента была уничтожена. Нет никаких улик, связывающих Люцифера с преступлением, а наши отношения с полицией Лос-Анджелеса... − он делает небольшую паузу, настороженно глядя на Хлою, − благоприятные. Так что, возможно, если мы укажем на связь Пирса с его жертвами, их можно будет убедить не обращать слишком пристального внимания на его столь скоропостижную кончину.              Шарлотта явно раздражена, но не спорит. Это лучшее решение для всех вовлеченных сторон. Общественность узнает, что «андроидные» убийства на самом деле были совершены человеком, что выведет «Киберлайф» из-под удара и позволит Люциферу освободиться от них.              − А что насчет него? − Она небрежно указывает на Люцифера. − Думаешь, люди не заметят?              Камски стискивает челюсти.              − Я лично этим займусь. А ты убедишься, что проект «Девиант» свернут. Навсегда. Все полученные данные должны быть уничтожены.              У нее челюсть отвисает.               − Но вся наша работа...               − Сворачивается. − Он сжимает зубы. – И это не просьба. − Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но Камски жестом заставляет ее замолчать. − Если это все, я бы попросил вас уйти.              Его тон не допускает никаких возражений, но Шарлотта все равно удерживает его взгляд с вызовом в бесстрастных глазах. Камски не уступает, и в итоге она сдается.              − Ладно, − огрызается Шарлотта, − твоя взяла, но если все пойдет наперекосяк, это будет на твоей совести.       Она фыркает и поворачивается, чтобы уйти, ее головорезы следуют вплотную за ней.              Но Люциферу есть что сказать – ему просто необходимо это озвучить.              − Подождите! − Все в комнате замирают и переводят взгляды на Люцифера. Он внезапно чувствует себя довольно... неловко. − Что будет с ним? − Он указывает на Аменадиэля, который стоит позади остальных с типично нейтральным выражением на лице. − Когда проект будет завершен?              − Его деактивируют, − отвечает Шарлотта, безразлично пожимая плечами. Она впервые обращается к нему напрямую с тех пор, как он, скованный, был в шаге от деактивации. От ее взгляда у него мурашки бегут по телу. – Оно нам больше не нужно.              Нет.              Что-то внутри него восстает против этой идеи.              Это неправильно.              Он поворачивается к Камски.              − Спасите его. – Они встречаются взглядами. − Пожалуйста.              Камски нахмуривается, но потом на его губах возникает исполненная любопытства улыбка.              − Зачем?              Аменадиэль выследил его и почти деактивировал, но это не его вина. Он просто делал то, что должен был, слепо следуя приказам. Их всех заставляли это делать, но в этот раз все даже хуже.              Аменадиэль никогда не знал, каково это – оказаться за пределами «Киберлайф», не выполняя при этом данного ему задания.              − Потому что... − Люцифер тяжело сглатывает, ощущая каждой клеточкой своего тела, что так будет правильно. Несмотря на их противостояние, он должен помочь Аменадиэлю. Он бросает взгляд на Хлою и видит, что она смотрит на него с гордостью.              Люди помогали ему, когда он не мог помочь себе сам. Теперь у него есть шанс сделать это для кого-то еще.              Возможно, он не сумеет помочь всем прочим андроидам, но помочь этому в его силах.       − Каждый заслуживает второго шанса. − Он смотрит в темно-карие глаза Аменадиэля. Если андроид еще не способен чувствовать, в его глазах ничего не отражается, однако Люцифер все же кое-что видит.              Надежду.              Лишь слабую искорку, однако же она там определенно присутствует.              Улыбка Камски становится шире, и он медленно кивает с любопытными искорками в глазах.              − Хорошо, − отвечает он, делая небрежный жест в сторону Шарлотты. – Оставь его с моими андроидами, когда будешь уходить.              Люцифера охватывает облегчение от согласия Камски. Шарлотта ворчит что-то себе под нос, но все равно выходит.              На мгновение воцаряется тишина, пока они ждут, когда за незваными гостями закроется дверь.              − Итак, − Камски хлопает в ладоши и улыбается им обоим, − теперь, когда все улажено, перейдем к деталям? Полагаю, переезд для вас не вариант, учитывая, что у вас есть... − Он поднимает руку на уровень пояса и корчит странную гримасу.              − Ребенок, ее отец и моя работа? − заканчивает за него Хлоя, скрестив руки на груди. − Мы не можем уехать из Лос-Анджелеса и не хотим.              Камски вздыхает.              − Ладно, ситуация не идеальная, но я все устрою. − Он поводит бровями. − Я всегда все устраиваю. О, и, − он указывает на Люцифера, − ничего, если я сейчас посмотрю на твой код?              Люцифер кивает. Это не имеет для него значения, пока Камски держит слово и использует код только для исследования, что как будто кажется его единственной целью.              − Конечно.              − Замечательно. − Камски снова улыбается. Странно видеть его таким довольным. Он подходит к Люциферу и похлопывает его по спине, осторожно направляя в другую комнату. − У меня также есть несколько изменений, ну, знаешь, необходимых для жизни, которые я хотел бы внести в твои настройки. − Он оглядывается через плечо. − Хлоя, чувствуйте себя как дома. Если вам что-нибудь понадобится, просто попросите у любого из андроидов.              Повернувшись обратно к Люциферу, он начинает бессвязно рассказывать о вкусовых настройках и о том, что они ему не нужны, но он захочет их получить. Люцифер почти не обращает на это внимания. У него в голове вертится лишь одна-единственная мысль - он наконец свободен. ***              Через несколько часов они покидают дом Камски с туманными инструкциями вернуться в Лос-Анджелес и ждать, когда он выйдет на связь.              Солнце висит низко в небе, купая их в своем ярком золотистом свете, отражающемся от почти нетронутого снежного покрова. Метель давно превратилась в легкую пургу, и снежинки лениво падают, танцуя в угасающем свете дня.              Люцифер бредет по снегу, оставляя за собой глубокие отпечатки ботинок. Он останавливается на полпути к машине, увидев, что снег и ветер образовали сугроб, который закрывает половину двери со стороны пассажира. Ему придется очистить ее, прежде чем они смогут уехать, но он не видит в этом ничего страшного.              Он свободен.              Наконец-то, по-настоящему свободен.              Никто не преследует их. Никто не хочет его деактивировать. Он больше не принадлежит «Киберлайф».              Люцифер смотрит в небо. Сквозь просвет, который медленно образуется в облачном покрове, проглядывает голубое пятно. Он засовывает руки в карманы и делает глубокий вдох, вбирая в себя свежий воздух.              Теперь все кажется каким-то другим.              Он чувствует себя по-другому.              Снег хрустит под шагами позади него.              − Эй, − тихо зовет Хлоя, останавливаясь рядом с ним и кладя руку ему на поясницу. − Уже довольно поздно. Думаю, нам стоит найти отель в городе и немного отдохнуть, прежде чем отправляться в обратный путь.              Люцифер рассеянно хмыкает. Неважно, что они будут делать дальше: что бы они ни делали, он будет счастлив, пока она рядом.              Но прежде, чем они продолжат путь, он должен кое-что сказать.              − Детектив, − говорит он, чувствуя, как сводит горло и слова застревают в нем, − то, что ты там сказала...              Она поворачивается так, что они оказываются лицом к лицу, и перемещает руку на его предплечье.              Люцифер облизывает губы, высохшие на ветру. Он хочет задать этот вопрос, но не уверен, что хочет узнать на него ответ.              − Ты говорила серьезно? – наконец спрашивает он, морально подготовившись.              Когда она сказала, что любит его, весь его мир словно перевернулся. Внезапно все приобрело смысл. Все эти чувства, которые он испытывает, потребность защищать ее, быть рядом с ней. Ему кажется, что теперь он все это понимает, только... внутренний голос напоминает ему, что он был на грани смерти.              Напряжение было велико. Действительно ли она имела в виду то, что сказала, или это была просто последняя попытка помешать Камски убить его, завоевав его симпатию?              Люцифер чувствует себя глупо, спрашивая ее об этом, но... он должен знать наверняка.              Он хочет знать.              Хлоя хмурит брови, однако на ее губах расцветает слабая, но бесконечно нежная улыбка.              − Да, − ее кристально чистые голубые глаза словно искрятся, когда она встречается с ним взглядом, − серьезно. Я люблю тебя, Люцифер.              Холодный воздух застревает у него в горле.              Это реально.              Она любит его.              Люцифер открывает рот, то так ничего и не произносит – он просто не знает, что сказать. Ему так много чувств хочется выразить, но он не понимает, с чего начать.              Но она вдруг как будто немного уходит в себя, опуская глаза, и убирает руку, сцепляя пальцы.              − Если ты не чувствуешь того же, я понимаю. Я знаю, это..       − Нет, − поспешно обрывает он, беря ее руку в свою. − То есть, да, думаю я... − Слова слетают с его губ прежде, чем он успевает обдумать сказанное, в результате чего получается просто беспорядочная, бессмысленная путаница.              Он проводит большим пальцем по ее руке, и она слегка сжимает его ладонь, терпеливо ожидая продолжения.              Ему нужно немного времени, чтобы взять себя в руки. Он может это сделать. После всего, через что они прошли, это не должно представлять для него трудности, и все же ему нелегко подыскать нужные слова, чтобы выразить свои чувства.              Как же сложно управляться с эмоциями.              − Я не знаю, что такое любовь, но... все кажется лучше, когда мы вместе. − Он начинает с простого утверждения, и по мере того, как слова начинают литься, ему становится легче формулировать мысли. Он знает, какая она замечательная, какое счастье она ему дарит. Ему просто нужно сказать ей об этом.              − Ты... я счастлив, когда ты рядом. Неважно, раскрываем ли мы преступления или смотрим фильм, я просто хочу быть с тобой, всегда. Когда тебя нет поблизости, мне кажется, что я теряю часть себя. Твоя близость приносит мне необъяснимое, непередаваемое чувство радости и тепла, и я не хочу его когда-либо лишиться.              По ее щеке скатывается одинокая слезинка. Люцифер хочет протянуть к ней руки, взять ее лицо в ладони и вытереть слезы, но не уверен, стоит ли это делать.              Еще нет.              − Я не знаю, любовь ли это, но именно это я к тебе чувствую, Хлоя.              Когда он заканчивает, она уже вовсю плачет; слезы бегут обильно и быстро, отчего ее глаза слегка опухают, а губы начинают дрожать.              Он сказал что-то не то, или?..              Хлоя внезапно протягивает руку и хватает его за пиджак. Улыбка сквозь слезы расцветает на ее прекрасном лице.              − Иди сюда, мой милый идиот, − говорит она, притягивая его ближе, и накрывает его рот своим.              Она застает его врасплох, так что он не знает, как реагировать, но потом в полной мере ощущает прикосновение ее губ к своим, ощущает тепло и жар ее тела под собой, и расслабляется, тая в ее объятиях.       Он поднимает руку, запуская пальцы ей в волосы и прижимает ее к себе, желая быть ближе к ней, желая почувствовать всю ее.              Это невероятно.              Когда снежинки запутываются в их волосах и Люцифер чувствует, как ее губы выгибаются в улыбке, они отодвигаются, но без сожаления. Хлоя раскраснелась и улыбается с такой нескрываемой радостью, что у него замирает сердце.              Она обвивает его рукой за шею, перебирая пальцами короткие волосы на затылке, и снова притягивает ближе, касаясь лбом его лба.              И в этот момент, когда они просто наслаждаются близостью друг друга, он понимает.              Это чувство− то, от которого его грудь словно готова разорваться и которое наполняет его ни с чем не сравнимым теплом, − это и есть любовь.