Her skin feels unholy but I’m still drawn
«Почему я переживаю за неë? Меня не должно это ебать. Она законченная психопатка, а к психопатам не должно быть сочувствия, но… мне хочется помочь Эи…» — рука на автомате потянулась уже к пустой пачке. Лëгкие горели, чувствовалось, как дым растворялся внутри. Едко. —«Я стала оружием в руках главы клана, только теперь другого. Вновь, блять, мной пользовались ради каких-то высших целей… Почему, почему, почему, почему, почему…?»The morals I’m holding you know they’re gone
Пытаясь достать сигарету из уже пустой пачки, девушка, на её удивление, ничего не достала. Кусок картонки с крошками табака полетел с балкона вниз, упав кому-то на голову. — Блять, ёбаные малолетки со своим куревом! — выругался мужчина, что мирно шёл к себе домой, но Саре было плевать с высокого балкона. Черноволосая даже не слышала этой ругани. Не это волновало.No god, no religion
Just bad, bad decisions
«Но она девушка, и я тоже… это ведь неправильно. Или же… Почему я вообще что-то чувствую к ней? Это привязанность, симпатия или любовь? Что я чувствую…?»— Сара встала и вышла с прохладного балкона. В пепельнице лежал прах стлевших надежд на хороший исход после всего, что произошло за последние полгода.You can be all I got, what’s the difference?
«Я готова сделать ради неë всë, но готова ли она сделать что угодно ради меня? Это манипуляция… или она правда испытывает ко мне что-то…?» — клубы дыма облаками осели в лёгких, распаляя их. — «Психопаты не умею любить. Но у каждого есть право на чувства, даже у таких монстров, как Эи…» Сара прошла на кухню, залезая рукой в шкаф, где хранился весь алкоголь. На пол с характерным звуком была поставлена бутылка французского коньяка. Ни стакана, ни рюмки — исключительно с горла пила черноволосая. Нет никаких сил пить как человек. Девушка напоминала алкаша, сидящего где-то под дождëм осенью в холодных переулках. Дождь ей заменяли слезы, а согревалась она на холодной кухне хорошей выпивкой, которую бездомные позволить себе не могли. Элита.Hennessy and a lot of bad decisions
«А правильно ли я поступила тогда? Но если бы я не сбежала, то не встретилась с Эи, не узнала бы этого приятного чувства, словно я любима ею. А если бы осталась? Тогда что? Такаюки казнил бы меня сразу, как только узнал, что я не выполнила задания? Или же я продолжила бы чахнуть на этой каторге?» — бутылка опустела на половину. Всë внутри горело, а сама девушка не понимала, почему так страдает, но осознавала только одно: чем больше она думает, чем больше рефлексирует, тем хуже и хуже ей становится. Хотелось убежать, но есть одна известная фраза, которую она когда-то слышала. «От себя не убежишь.» Был единственный способ убежать, закончить это всë, оставив красное пятно на стене, а своë тело гнить на полу, но кишка тонка, чтобы лишить себя жизни.All I know is bad, bad decisions
Её психика — качели. Стремительно качается из стороны в сторону, не в силах понять, что важнее: нерушимые факты и суровая реальность или же чувства, которым впервые за всю жизнь она дала волю. Но есть одно правило, которое знают все дети: если сильно раскачаться, то можно упасть. И если Сара упадёт, сорвётся, сделает неправильное решение, ей будет больно, больно вдвойне, ведь сначала упадёт, а потом качеля влетит ей в затылок. Она не хочет решать, не хочет думать, но хочет жить. И последнее ей мешало.I’m only human but I’m afraid
I may never learn from all my mistakes
Настолько пьяная, настолько прокуреная, настолько отчаявшаяся Сара не слышала, как к ней подошла проснувшаяся Эи, завёрнутая в плед. — Птенчик, что ты тут делаешь? Оу… — картина удручающая: «её любимый» телохранитель бухая в доску и вся в слезах. — Хей? Что случилось? Расскажи мне, — Райдэн присела рядом. Саре же было очень двояко смотреть на то, как глава-психопат заботится о ней. Своим пьяным сознанием девушка сморозила следующее, что очень хорошо вписывалось в ситуацию: — Т-твоë детство…оно ужасно. Я даже представить не могла, что ты прошла через такое, — отчасти то, что говорит черноволосая — правда, ведь еë потряс этот рассказ, а слова Мико, диагноз в медкарте и статьи в интернете потрясли ещё сильнее. На глаза вновь наворачиваются слезы. — Мне так жаль, Эи. — Это прошлое, и я больше никогда не переживу это. Всë хорошо, я отпустила эту ситуацию. Не плачь, птенчик, — пассия телохранителя встала, помогая подняться уже самому телохранителю. Приобнимая за плечи, Эи довели Сару до кровати. — Тебе нужно избавится от этих мыслей. Давай я помогу… Пьяная девушка не до конца понимала, о чем идёт речь, но уже была согласна. Женщина с косой начала расстёгивать чёрную рубашку, оголяя крепкие плечи, покрытые шрамами, после принимаясь за пояс на штанах. — Ч-что ты делаешь…? — Доверься, — пальцы подцепили топ, снимая его. Девушка послушно сопутствует действиям, практически не смущаясь. Изящные руки легли на шею, медленно притягивая ближе к губам.Don’t know what I’m doing but that’s okay
Черноволосая упала на кровать, а над ней, прямо над душой, нависала Эи, что пухлыми, мягкими губами рассыпала по коже засосы, а руками изучала крепко сложенное тело. В стороне, на растерзание оставаться не хотелось — грубые ладони устроились на спине главы, пока последняя спустилась ниже — к груди. «Ебать… это так ахуенно, о, архонты!» — кричала в мыслях Сара. Подобное ей впервой, чувства били через край даже в пелене алкоголя. Но это только начало, ведь уже и так было понятно, к чему всë клонит. А Райдэн спускалась всë ниже и ниже и устраивалась между ног, стягивая нижнее бельё. Лицо Сары заалело, но этого Эи не увидела — всë скрыто в тëмной спальне. Девушка начала тихонько постанывать от удовольствия, но когда чужой язык прошёлся во всю длину лона, то отчётливого громкого стона она сдержать не смогла. Чем дальше всë это заходило, чем ярче разгорался огонь внизу живота, тем сильнее становились чувства Сары, а зависимость от главы стала чуть ли не абсолютной. Но какими бы ласками Райдэн не пыталась выбить мысли из девушки, они всë равно остануться. То, что выжжено в мозгу, уже ничем не выбьешь.Because I like it that way