Похититель душ 春江花月夜 Китай

Оригинальное название данной новеллы — 春江花月夜, ничто иное как название поэмы танского поэта Чжан Жосюэя «Лунная ночь среди цветов на весенней реке» Весной сильный прилив соединяет реку с морем. Кажется, будто яркая луна поднимается из моря и вытекает вместе с приливом. Река огибает цветущий луг, озарённый лунным светом. Белый песок и белый луч луны похожи на иней, неотличимы. Одинокая луна висит высоко в ярком небе. Кто на берегу реки впервые увидел луну? Когда луна на реке осветила людей впервые? Жизнь бесконечна из поколения в поколение, только луна на реке всегда одинакова год за годом. Не знаю, кто ждёт на реке луну, но река Янцзы несёт и несёт свои воды. Юноша ушёл в ночь, как белое облако, оставив позади одинокую женщину с её горем. Что за странник плывёт сегодня ночью в маленькой лодке? Кто тоскует о любви, глядя на луну? Зыбкий лунный луч дрожит на серебряном зеркале, проникнув сквозь занавеску. Освещённые луной, мы смотрим друг на друга и не слышим друг друга. Лебедь летит и летит, но не может покинуть безбрежность лунного света. Серебрится поверхность реки. Лягушки прыгают с берега, пуская рябь по зеркалу вод. Прошлой ночью мне снились весенние деревья, осыпающие в пруд цветы с ветвей, но я сбился с пути, не смог вернуться домой. Река вот-вот потечёт с весенним светом, и луна в пруду вот-вот снова зайдёт на запад. Месяц медленно тонет в морском тумане. Расстояние между людьми бесконечно. Я не знаю, сколько странников сумеет найти дорогу домой. Заходящая луна ласкает леса вдоль реки. (литературная адаптация) *** В тревожные времена, когда царства воевали между собой, два путника шли по горной дороге у рубежей Цинь (1), скрытой густыми кронами деревьев. Лесную тишину нарушил звонкий детский голосок: 　　— Дедуль, я так устал! Может, сделаем привал и передохнём? 　　— Внучек, потерпи, за этой горой уже граница царства Вэй. Дедушка успокоится, лишь когда приведёт тебя к твоим родителям — ответил старик. Он был худым как палка, брови его давно побелила седина. Похожая на прут, тонкая рука сжимала ладошку мальчугана лет десяти. Когда малыш появился на свет, мать и отец отправили его в Шаолян (2), рассудив, что в тех местах ребёнку будет спокойнее расти, чем на границе двух враждующих государств. Однако, за последние годы удельное царство Цинь (1) всё более и более крепло, зато в западных землях не прекращались военные мятежи, делая жизнь там опасной и нестабильной. Шаолян, считавшийся ранее неприступной крепостью, ныне готов был рассыпаться от одного удара. От десятилетия к десятилетию положение вещей в мире менялось быстрее, чем погода. В несчастливое время родился этот мальчик. И раньше человеческая жизнь не больно-то ценилась, а в период сражающихся царств и подавно! Люди были не важнее простых муравьёв. Подобно тому, как капля туши расплывается в чашке с водой, по небу во все стороны расползались тёмные тучи. Дождь был готов вот-вот пролиться. Сгорбившись, старик упорно шагал, желая поскорее прибыть на место. Впереди лежала узкая тропа, извилистая и запутанная как бараньи кишки. Разглядеть, куда она приведёт, не было никакой возможности. Оставалось лишь продолжать путь наугад. 　　— Дедушка, дедушка, я больше не могу идти! Мальчик был так мал, что действительно не мог угнаться за ним. На один шаг взрослого ему надо было сделать два или три. Старик взглянул на вершину горы в шапке чёрных туч и обернулся к внуку. Личико ребёнка осунулось, в блестящих глазах отражалось безмерное утомление. — Забирайся, дедушка понесёт тебя! — с тяжким вздохом старик снял с плеч корзину (3) и посадил в неё внука, а затем с большим трудом взгромоздил вновь себе на спину и, еле передвигая ноги, поплёлся вперёд. Стоило уставшему малышу устроиться внутри, как он провалился в сон. 　　Старик всё шёл и шёл, а тропа с каждым поворотом становилась всё уже, густые заросли теснились со всех сторон. Воздух был насыщен влагой, казалось, дождь вот-вот хлынет с небес. Мальчик проснулся и тихо шевельнулся в корзине: — Дедушка, — попросил он. — Постой-ка! Там в траве кто-то есть, он позвал меня. Хотя дед стал глуховат с возрастом, но не настолько, чтобы не услышать звук, способный разбудить ребенка. Поэтому он недоверчиво проворчал: — Внучек, тебе, наверное, показалось. 　　И все же, пришлось остановиться и опустить корзину на землю, потому что мальчик не унимался. Воспользовавшись возможностью передохнуть, старик и сам присел рядом. Парнишка тем временем бросился в сторону от тропы, раздвигая высокие стебли. — А ну вернись! Там же могут быть змеи! — испуганно закричал дед. 　　Мальчик возвратился на тропу ещё до того, как старик успел договорить. В руках он бережно нёс маленькую белоснежную лису. Шкурка зверька была вся в крови, словно на него напал какой-то хищник. Алые пятна ярко выделялись на белизне меха. Лиса выглядела раненой, но не мёртвой, намёк на остатки жизненной энергии был в том, как крепко она сжала челюсти. Возможно, как раз последний крик о помощи бедного зверя разбудил мальчугана. Старик был рад. Он находился в том возрасте, когда тяжело вынести, если кто-то умирает раньше отведённого природой срока, даже если это просто лисица. Не найди её мальчик, не исключено, что она, избежав зубов одного, стала бы добычей какого-нибудь другого хищника. 　　Дедушка и внук перевязали раны лисы и продолжили свой путь. Малыш нёс лису на спине в своей маленькой корзинке, как до этого дед нёс его самого, и мурлыкал какую-то незамысловатую песенку. Тяжёлые тёмные тучи, оседлавшие вершину, выглядели теперь не так грозно, как раньше. Путники уже могли рассмотреть внизу подножие горы, а дождь всё ещё не начался. Мальчуган бодро шагал, держась за дедушкину руку, и болтал без умолку: — Дедуля, какое имя ему дать? Назовём его Сюэ Эр или Бин Эр (*аналогично снежку или льдинке)? Деда, скажи, это ОН или ОНА? Старик только качал головой с добродушной усмешкой на морщинистом лице. Узкая горная тропинка постепенно стала шире, пока не превратилась в настоящий тракт. Выйдя из-за очередного поворота, дедушка и внук увидели военный патруль. Солдаты тоже заметили путников и преградили им дорогу. — Эй, вы! Куда направляетесь? Перед вами граница удела Цзинь, поворачивайте обратно! 　　— Мои сын и сноха живут в деревне впереди. Этот дедушка всего лишь хочет доставить внука к его родителям, — старик уважительно склонился. 　　— Какая ещё деревня, здесь поблизости давно уже нет никаких поселений! — грубо рявкнул один из солдат. — Признавайтесь, вы замыслили диверсию? «Что? Как это нет никаких деревень? Неужели сын и невестка мертвы, погибли под копытами вражеских лошадей?» От горя и ужаса старик лишился дара речи. «О, боги, бедный маленький внучок, он стал сиротой ещё до того, как посетил родительский дом.» — Страна охвачена войной, и слишком много расплодилось изменников. Здесь на границе мы убиваем всех, кто вызывает подозрение, — раздраженно заявил патрульный. — Нет, мы не такие, не такие! — поспешно воскликнул старик. — Мы сейчас же поворачиваем обратно! — Обратно? Чтобы ты мог вернуться, конвой должен тебя сопровождать, а то вдруг ты возьмёшь и сбежишь? — один из солдат взялся за рукоять меча. — Нет у нас времени таскаться с тобой туда-сюда! С этими словами он выхватил меч из ножен и одним сильным ударом пронзил грудь старика. Не успев ничего понять, тот упал навзничь, истекая кровью. Всё произошло так стремительно, и он не мог поверить в то, что уже не жилец на этом свете. Мутные старческие слёзы скатились из уголков глаз. 　　До его ушей словно издалека донёсся крик внука, зовущего: «Дедушка! Дедушка!» Ах, как бы было хорошо, слышать его голосок хотя бы ещё немножко… — Внучек, дедушка больше не сможет о тебе заботиться, — с трудом проговорил старик. — Ты должен прожить хорошую жизнь! Он хотел сказать ещё много всего, но слова, что крутились на языке, вышли наружу кровавой пеной. Личико внука становилось всё более и более расплывчатым. Внезапно его обдало жаркими брызгами, а голосок, что до этого непрерывно звал дедушку, стих. Сердце старика наполнилось болью от понимания, что его любимый малыш так же не избежал смертельного удара. Маленький труп мальчика лежал на мёртвом теле его деда. Патрульные бросили их на обочине дороги в назидание другим и, не спеша, отправились дальше. — Сегодня уничтожили ещё двоих предателей, аха-ха! Теперь можно возвращаться и сдавать смену! Дождь внезапно водяной стеной обрушился на землю под безумные раскаты грома. Ярко-красная кровь в одно мгновение была смыта с мёртвых тел деда и внука. Извилистые русла, пролегавшие вдоль горной тропы, одно за другим наполнялись живительной влагой. Действительно, лучше быть собакой в мирное время, чем человеком в беспокойные времена. (4) Сквозь переплетение прутьев маленькой детской корзинки на завесу дождя смотрела пара блестящих глаз. И беззвучное рыдание отражалось в этих глазах… ПРИМЕЧАНИЯ: (1) Царство Цинь – существовало от 771 до н. э. по 221 до н. э. в эпоху формального правления династии Чжоу в периоды Весны и Осени и Сражающихся царств. За это время войсками царства Цинь было одержано несколько важных побед над другими царствами (Хань, Чжао, Вэй, Чу, Янь, Ци), и в итоге в 221г. до н.э. Китай объединился и была провозглашена империя Цинь. Цинь Шихуан-ди (259-210г.г. до н.э.) – правитель царства Цинь, положивший конец многовековой эпохе воюющих царств и первый Правитель объединённого Китая. Строитель Великой Китайской стены, хозяин знаменитой терракотовой армии. (2) ШАОЛЯН – древнее поселение на правом берегу Хуанхэ, приблизительно в 100 км выше поворота реки на восток. В 327 г. до н.э. небольшой городок располагался на границе царства Вэй, а после его падения и перехода под власть Цинь, был переименован в Сяян. (3) В южных провинциях (Хунань, Сычуань), где бамбуковые рощи растут в изобилии, из него строят дома, подвесные мосты, рыбачьи лодки. В свободное время сельские жительницы плетут из бамбуковых полос корзины всех размеров и форм. Все части бамбука идут в дело: из листьев плетут широкополые крестьянские шляпы и дождевики, ими также кроют крыши лодок. (4) " Лучше быть собакой в мирное время, чем человеком в беспокойные времена" – древняя китайская поговорка родилась из учения древнего мыслителя и философа Конфунция. Одним из постулатов считалось размеренное существование и почиталось за счастье, а отступление от правил жестоко каралось.