«Беги. Он тебя убьёт».
— Не убью, — ответил он, и Сонхён вдруг почувствовала, как что-то извне проникло к ней в голову и стало рыться в нейронных связях. «Он тоже…» — Эспер? Да, я тоже. Будь добра больше не распускать свои дьявольские руки. — Хватит читать мои мысли. — К сожалению, я не могу. Я не контролирую это, когда мне смотрят в глаза, — просто ответил мужчина, словно в этом ничего не было. Сонхён возмутилась и тут же увела взор в сторону, фокусируя его на голой софе. Она, что, пролежала тут всё это время? Сколько вообще она уже тут торчит? — Сейчас вечер семнадцатого ноября. Ты проспала… — иностранец пригладил стекло наручных часов, — приблизительно двадцать три часа, пятьдесят три минуты и двадцать одну секу… — Что? Стоп, как сегодня семнадцатое? Я спала всего сутки? Но ведь… — Не понимаю, — нахмурился Джей. — Я отчётливо помню, что в тот день было одиннадцатое! Я в тот день писала тест, к которому готовилась две недели, вчера не могло быть!.. — Тихо, — пока что терпеливо остановил поток слов Пак, выставив вперёд ладонь. — Ты здесь уже шесть дней, и ты бодрствовала. Ты не помнишь этого? — Сонхён не ответила, но её взгляд был абсолютно искренне напуганным и растерянным. Джей задумался на несколько секунд, закрыв глаза, и выдохнул. — Сегодня определяется твоё место жительства. Директор попросила тебя зайти к ней. Никаких возражений. — …Где мой брат?! — они вновь упёрлись в этот тупик. В защитном жесте девушка скрестила руки и сделала шаг назад, но словесно она продолжала давить, кричать и указывать, надеясь стать авторитетом, показать свои «крутость», самостоятельность и преданность родственнику. Так думал Джей. В целом, он был близко. — Эй, ответь сейчас же! — Я старше тебя на одиннадцать лет. — Мне всё равно! Так же, как и «вам», вегугин. Прочь с дороги! — она подняла свои кроссовки, которые были слегка запачканы в грязи луж, и уверенно пошла к выходу из комнаты. Джей остановил её, преградив путь рукой и стиснув челюсть, но она просто заехала ему локтем под бок и убежала, не оборачиваясь. «Как же они с братом похожи, просто близнецы», — подумал Чонсон, когда по его телу прошёлся неприятный спазм от болезненного тычка. Совсем такой же, как тогда в перекрёстке Итэвона, когда Сонхун возомнил себя героем. Сонхён бежала по освещённым коридорам и изредка направляла взгляд на камеры, горящие алым огнём записи под потолком. Всё равно. Всё равно если увидят. Она видела лестницу, ведущую вниз, и она доверилась своей интуиции, что подсказывала правильное и логичное решение: внизу первый этаж. Первый этаж равно парадная дверь. Парадная дверь равно выход. Цепочка есть, интуиция подсказывала, что всё пройдёт чудесно. Но на первом этаже всё стало сложнее — коридоры превратились в лабиринты. А ещё они были пусты, словно заброшены. Сонхён встала за одним из пустынных углов, обула кроссовки, всё это время находившиеся в дрожащих руках, и прислушалась. Тишина. Он не пошёл за ней? Никакой сирены не сработало, как она ожидала, никакой команды похитителей и надзирателей — она словно была предоставлена сама себе. Личных вещей, правда, не было никаких. Ни портфеля, ни средства связи, ни принадлежностей — ничего. И она пошла, куда думала. Окон на этаже не было, так что взглянуть на улицу или выбить стекло на худой конец она просто не могла, а это значило, что нужно было искать настоящий выход. Она надеялась, что вот-вот где-то появится зелёная спасительная надпись «EXIT» большими буквами, горящая бело-изумрудным свечением, ярче ламп. Но ничего такого и близко не было — только межкомнатные двери, ведущие в неизвестные помещения, и даже таблички у них не помогали пониманию. Одна из таких табличек её зацепила чем-то странным, и она, воспользовавшись волей случая и потерей в незнакомом месте, подошла и поднялась на носки.«IT-отдел безопасности».
Свет заморгал. Только стоило ей проговорить по слогам прочитанное, как квадратные яркие лампы над головой и во всём коридоре стали мигать с каждой минутой всё чаще, где-то они в мгновение выключились, потухли, и с каждой минутой потухало спокойствие Сонхён. Лёд мгновенно просочился сквозь её пальцы, чувство самосохранения прогнало вдоль позвоночника лозу холода, и русые волосы шелохнулись, подсвечиваясь серо-белым. В ушах прозвенели бьющиеся друг о друга куски льда. Было чувство, что опасность за поворотом. Там, где потухли абсолютно все светильники. Внезапно свет пропал везде, но именно в этой образовавшейся темноте она смогла разглядеть силуэт. Высокий, тонкий… но это было неудивительно, на самом деле: этот юноша сам светился, будто обведённый белым контуром. Он был словно нереальным. Очень странное и пугающее чувство поселилось в груди у девушки, и она отошла к стене, упёрлась в неё беспомощно руками, и вся поверхность позади мгновенно покрылась коркой льда с трескающимся стрекочущим звуком, словно этот самый лёд поместили в кипяток. Они оба светились: юноша — источая свет изнутри себя; девушка — отражая и преломляя его. — Госпожа Пак? — подал он голос неуверенно. Сонхён не ответила. Это был высокий нескладный парень, его ещё детские черты только начинали заостряться, на его щеке была россыпь нездоровых высыпаний, отросшие волосы немного вились у концов и светились изнутри, были похожи не столько солнце, сколько на источник тока. И он был удивлён так же сильно, как и она. Глаза у него были полностью белыми, словно слепыми. — Где я? — Это подземный этаж, — пролепетал смущённо парень, почесав затылок, и по его коже прошёлся отчётливый заряд молнии, расходясь под эпителием шеи золотым сечением вен. Когда он моргал, уголки его глаз мерцали, будто замыкание, а из пальцев то и дело соскакивали искры. — Кто ты? — О, я Ни-ки, зови меня Ни-ки. — Э… — Пак потеряла способность к складыванию букв в слова. Ей вдруг пришла в голову идея, как можно выбраться отсюда с помощью глупого мальчика, и она успокоилась немного, взяла под шаткий контроль силу и промычала. — Послушай, Ни-ки… будь хорошим мальчиком, помоги мне найти первый этаж. Я заплутала. Ни-ки неотрывно и всё так же невинно смотрел на неё, а затем коснулся пальцем выключателя на стене, пуская ток вновь по проводам. Лампы над головами одна за одной стали поджигаться, и это зрелище уходило далеко за поле зрения. — Привет, Ни-ки. Снова этот голос. На этот раз она не видела говорившего, потому что он, вероятно, был дальше по коридору, позади того угла, за которым она спряталась. Юноша поклонился ему. Подсвеченный контур вокруг его силуэта пропал, волосы почернели, зрачки снова насытились приятным карим цветом. Но всё это было одним пятном — она боялась того, кто объявился рядом, и концентрировалась только на этом. — Сонхён, нам нужно к директору, — в ответ молчание. Она надеялась, что этот мужчина просто уйдёт, решит, что её здесь нет, и она даже запретила себе думать во избежание вторжения в собственную голову, но тут подросток перевёл на неё взгляд и замер. «Да не смотри ты на меня!» — Я знаю, что ты за углом. Спасибо, Ни-ки. — Да не пойду я никуда! Я хочу домой, к брату. К бабушке хочу! К друзьям! Почему я здесь? Почему я? — Ты это узнаешь, если пойдёшь со мной. Джей снова появился в поле зрения, вышел к ним, прошагал в сторону младшего коллеги и остановился, не оборачиваясь на девушку. Она не убежит сейчас. «Ты это узнаешь» подействовало на неё сильнее, чем ей могло показаться. Противный червяк сомнений стал ковыряться в ней. Сбежать и ничего не узнать или узнать всё, что нужно, и остаться здесь. «На неопределённый срок», — промелькнуло в её мыслях. — До семнадцатого апреля, — поправил её мысли Джей. — Вы же сказали, что читаете мысли только тогда, когда я смотрю вам в глаза, — пробурчала она раздражённо. Мужчина обернулся к ней через плечо и поднял в насмешке бровь. — Читаю, ведь в таком случае это твой выбор. Глаза в глаза я не могу не читать. Но сейчас я свободен в выборе. Ни-ки негромко хихикнул, увидев, как исказилось лицо пленницы.≪━─━─━─━─◈─━─━─━─━≫
Женщина за главным и единственным столом разложила на своём рабочем пространстве несколько распечатанных документов, а затем, временами поглядывая в них и сверяясь, открыла виртуальное полупрозрачное-зелёное окно и стала переводить данные туда. С противоположной стороны, задней, где сидели гости, не было видно ничего, словно зелёный квадрат — ни что иное, как цензурная шторка. Рядом с неназванной женщиной стоял Пак Джей, молча и преданно следя за каждым движением её руки, анализируя все напечатанные буквы. Остальные же малознакомые личности сидели рядом с Сонхён. По правую её руку сидел Ни-ки, и даже в положении сидя он был выше неё; по левую руку сидел тот, кто не назвал своё имя, но она успела осмотреть его — русые волосы, большие глаза с щенячьим разрезом, небольшая щетина. Старый. Как и все остальные здесь, кроме единственного работника-подростка. Вдруг женщина сделала более размашистый жест, что приковал внимание сразу — она взмахнула рукой, и зелёный экран теперь загорелся для них. Там было какое-то многоэтажное здание, а рядом информация о нём. Сама она встала и вышла из-за стола, появляясь перед девушкой и подчинёнными во весь рост. Сонхён перевела взгляд на внушающую опасность фигуру и опустила глаза на её ступни в туфлях. Первой мыслью было то, что эта женщина страшна, раз спокойно ходит на такой высоте. — Я Ю Сохи, и я тебе не враг, Сонхён, — поприветствовала женщина нестандартно, и на это у девушки не нашлось ответа. — Как ты успела заметить, к тебе все относятся с уважением. Никакого физического и психологического давления, никакого насилия, никаких оскорблений и непригодных условий. И учитывая всё это, я прошу проявлять уважение. — Только поэтому? Звучит как «мы тебя одели и накормили, так люби нас», — она всё ещё упиралась, как могла. Внутреннее беспокойство, выражающееся в вечном подёргивании юбки, заставляло её отрицать всё и на каждое чужое слово придумывать десять. Чёртов стресс не уходил. Ю Сохи усмехнулась и плавным движением сложила ладони вместе перед собой, согнув локти. — Знаешь ли ты, где находишься, Сонхён? — Да, — хмыкнула она, пряча ладони между колен. — В обезьяннике. — Мы благотворительный фонд «ENhypen», который помогает таким же эсперам, как и мы, — женщина провела двумя пальцами по экрану, и картинка сменилась. — Ты сейчас в Итэвоне, в здании фонда, и перед тобой главные его сотрудники. Каждый из присутствующих спас столько людей, сколько ты не видела за свою жизнь. Но… — она сделала драматичную паузу. — Знаешь, к сожалению, для того, чтобы прийти к этому, мне пришлось многим пожертвовать. И в этом виноваты ваши родители. Но ты ещё несовершеннолетняя и отдуваться тебе незачем, за тебя отвечают твои опекуны. То есть брат. — Но ведь… нет, стоп, мои опекуны — это родители. Брат говорил, что официально… — О, ты права. Но мы их не нашли. Зато нашли вас, а этого более, чем достаточно, — кивнула Сохи с улыбкой. — И зачем я вам? Почему… — Сонхён хотела превратить себя в айсберг и отправить в вечное одинокое плавание по огромному океану за такие слова, но она не могла не произнести это. Её язык сработал быстрее, чем мозг. — Почему вы просто не забрали Сонхуна? — У него ведь должна быть правильная мотивация, верно? — Сохи мягко улыбнулась. — Семья всегда защитит. И напрямую ты нам не нужна, только отчасти ради твоего брата и долга на его плечах. Поэтому сейчас ты здесь. Так как мы фонд, а не хостел или отель, и даже не общежитие, тебе необходимо уехать. Но к себе домой ты вернуться не можешь, — женщина резко махнула рукой, увидев желание перебить на полуслове. — Так что ты отправишься жить под чьё-то наблюдение. К тому же тебе пора возобновить походы в школу. Джейк. — Госпожа Ю, — встрепенулся сидящий по левую сторону мужчина, имя которого Сонхён до этого не знала. — Вы сами знаете, что нет. У меня уже есть сосед. — Знаю. Ни-ки? — Мой хён не согласится. Нет. Вы знаете. — Знаю, — она улыбнулась и выпрямилась, убирая взгляд с троицы и поднимая его к верхнему плинтусу. Женщина прислушалась к тому, что происходило позади неё, ведь этот человек всё ещё стоял по правую сторону её кресла. — Слышал, Джей? Именно поэтому она едет к тебе. К тому же ты живёшь рядом с её школой. — Что? — Сонхён вскочила так резко, что сама не ожидала этого. Всё оказалось хуже, чем она предполагала. — С ним? — она встретилась глазами с чёрными. Женщина перед ней была абсолютно непоколебима и смотрела с лёгкой улыбкой и прищуром. Она знала о реакции, знала, что выбора нет, знала, что всё равно будет так, как она скажет. Но ей хотелось видеть эти смятение и отрицание. — Да ни за что на свете! Я буду жить где угодно, хоть на улице, но не с ним! — К сожалению, с ним. И… — Сохи осмотрела состояние школьницы, её помятую юбку и испачканные кроссовки, после чего вздохнула, скрестив руки. — Тебе бы переодеться. И это не обсуждается. Так как у нас благотворительный фонд, у нас есть небольшое количество неношенной бесплатной одежды для беженцев и бомжей, так что… — Что вы сказали? Вы только что сравнили меня с бомжом? Да вы… — Нет, что ты. Это просто факт — одежда у нас есть. Остальное — твои мысли. Джейк, прошу, отведи её к складу и душевым. — Конечно, госпожа Ю. Сонхён не думала, что всё это унижение ей придётся почувствовать хоть раз в жизни. Это было просто отвратительно. И она всё могла вытерпеть — и нахождение рядом этого недоавстралийца, и перебои электричества, и насмешливый тон директора, — но только не жизнь под одной крышей с отвратительным агрессивным снобом, читающим мысли. Это просто чёртово бинго. Но выбирать ей не приходится.