Разбитые костяшки

К счастью, место, где Ваня находится, оказывается совсем недалеко от дома Серёжи. Он накидывает на плечи джинсовку, спускается на лифте и вылетает из подъезда. Дождь капает с неба, заставляя кудри Серёжи намокнуть. Тусклый серый асфальт темнеет и пропитывается дождевой водой. Фонарь мигает из-за старой лампочки, которую давно никто не менял. Он добегает до Бессмертных довольно быстро. Тот сидит на мокром асфальте, подняв голову вверх и смотря на тёмное небо. Чёрные скинни джинсы насквозь промокли, а по косухе стекают капли дождя. На ложбинке над губой засохшая кровь мокнет и течёт по нижней части лица. Жалкое зрелище – Серёжа прыскает от смеха. Гроза хулиганов сидит в ливень на асфальте как самый настоящий побитый мокрый и несчастный котёнок. Сергей присаживается напротив него и наблюдает за тем, как капли дождя стекают по Ваниным острым ключицам. Тот замечает его не сразу, но всё же опускает голову. — Жесть, кто тебя так? — Тебя не волнует. — Эх, ладно. Нужно бы обработать все твои раны. Я вызову такси. Диктуй свой адрес. — Ещё чего, будешь ещё сталкерить меня возле подъезда. — Боже, ты не выносим. — На себя посмотри. — Адрес говори. — Дай сюда телефон. — Заляпаешь же! — Да мне похуй. Он вбивает свой адрес в поиск,  вызывает эконом класс и  возвращает владельцу гаджет. Пешков хмурится недовольно, когда замечает кровяные отпечатки пальцев на экране. — Чё не к тебе? — У меня мама скоро вернётся. — Ох, ты ещё и маминкин сыночек у нас. — Я сейчас уйду, — поднимается с корточек Серёжа и разворачивается. — Нет, подожди! Серёжа смеётся, прикрывая рот рукой, поворачивается обратно. Ваня смотрит, чуть подняв голову, хмурит тонкие брови и поджимает губы. "Как вообще можно сейчас смеяться?" – думает парень и эта мысль порождает новую вспышку боли, которая сковывает все его тело.

***

Автомобиль подъезжает через пару минут. На тот эконом, который был у него в прошлом городе, эта машина совсем не похожа. Серёжа осторожно поднимает Ваню с асфальта и закидывает его руку себе на плечо, пока тот шипит от боли ему на ухо. Водитель окидывает их презрительным взглядом, но всё же пускает в машину, предварительно выпросив оплату за мойку салона. Серёжа отчаянно вздыхает и с горем пополам соглашается, деваться-то некуда. Всю дорогу русый щурится из-за болезненных ощущений. — Может, вам лучше в больницу? — спрашивает таксист, наблюдая за цифрами на красном цвете светофора. — О себе подумай, умник блять нашёлся, — грубо кидает Ваня. — Нет, не нужно. Извините его, пожалуйста, — сложив брови домиком еле слышно говорит кучерявый. — Как скажете. К счастью, в такое время на московских дорогах не так много пробок, и они доезжают за пятьдесят минут. Ваня, в отличии от Серёжи, живёт в пятиэтажке. Это ещё один повод для удивления. Ведь когда едешь так долго, да ещё и с таким человеком, как Бессмертных, совсем не ожидаешь увидеть самую простую хрущевку. Парень кое-как выуживает из кармана ключи и пикает домофон. Лифта, конечно же, здесь нет, и им приходится самостоятельно подниматься на четвертый этаж. Спустя долгие мучения и попытки удержать Бессмертных, чтобы он не упал, они доходят до квартиры. Он всеми силами пытается попасть в скважину. Но терпение, как и силы Серёжи, — не бесконечное. Поэтому он забирает ключи, попадает с первого раза и проворачивает. В квартире совсем темно, Пешков даже умудряется споткнуться обо что-то и чуть ли не падает. Ваня пошатывается вместе с ним и падает задницей на ковёр, облокачиваясь головой о чужую ногу, пока тот отчаянно пытается нащупать выключатель на стене, ведь без света ни черта не видно. Всё же находит, правда, с трудом. — Эй, вставай. — Не хочу. — Не будь нытиком. Вставай, нужно обработать раны. Бессмертных слишком устал, чтобы осуществлять лишние движения, но кучерявый трясёт ногой, заставляя голову биться об его колено. — Ай, ты что делаешь? Больно. — А драться было не больно? Нет, из-за адреналина, что в тот момент с бешеной скоростью растекался по всему телу, он не чувствовал боли. Безумное желание оторваться и навалять каждому тоже непременно двигало им. Серёжа протягивает ему руку и тот всё же, поднимается. Ничего, кроме «Слава Богам» в голове нету. Он скидывает свои уже совсем не белые форсы и с облегчением выдыхает. Ванечка пошатывается немного из-за того, что в глазах потемнело, чуть-ли не падает на кареглазого, быстро опомнившись. Пытается ногами снять кроссовки – на удивление, у него выходит. Плетётся в сторону комнаты неподалёку от входа в квартиру и нажимает на выключатель. Серёжа проходит за ним. Комната оказывается совершенно обычной, от его она отличается только игровым компьютером на столе. — Вау, откуда у тебе деньги на него? — проводя пальцем по системному блоку, в полголоса произносит Пешков. — Накопил. — Вытряхивая деньги из малолеток? — Нет, трудом. — И чем ты таким занимался? — Не твоё дело. — Ладно, садись на кровать. У тебя есть аптечка какая нибудь? — На кухне была, сможешь найти? — Надеюсь на это. Сергей обходит квартиру в поисках кухни. Она у Вани, как оказалось, трёхкомнатная – ну ничего себе. Как хорошо, что выключатель он находит сразу, а не спустя несколько минут. Само помещение довольно просторное и светлое, а по окну всё ещё тарабанит косой ливень. Пошарившись в разных ящиках и на полках, он, наконец, находит пару бинтов, вату и перекись водорода. Выключает свет и возвращается обратно к пострадавшему. Ваня прикрыл глаза и держится за нос. Не хило же ему досталось, за что только? Кучерявый садится перед ним на корточки, держа в руках медикаменты. — Давай сюда руки свои. Он протягивает кисти и глубоко вздыхает. Серёжа аккуратно дотрагивается до костяшек пальцем и проверяет реакцию. Русый дёргается и поджимает губы. Тянется за перекисью и ватой. Он наклоняет бутыль и льёт на раны правой кисти. Жидкость сразу начинает пениться из-за соприкосновения с кровью, а Ваня — шипеть, совсем как кот. — Придётся потерпеть. Льёт уже на левую кисть, промокает ватой обе руки и отрезает кусочек бинта ножницами со стола. Совсем осторожно заматывает костяшки и затягивает на бантик. — Я думаю, нужно будет снять джинсы. — Не буду. Пешков тяжело вздыхает и пододвигает его ногу чуть ближе к себе. Рассматривает кровоточащие ссадины и поднимает глаза полные жалости. Тот от взгляда отворачивается сразу же. Он это чувство терпеть не может. Ваня не жалкий. Ваня не бедный несчастный.