По разбитым зеркалам

Я спущусь в твой личный ад, Услышав голос твой. Приду хоть на край света За тобой… — Подростки такие драматичные, — задумчиво пробормотал Джеральд в свои густые, седые усы и тихонько прикрыл за собой дверь. На полу разворачивалась сцена из античной трагедии неизвестного автора. Мистер Натаниэль, бледный, как смерть, валялся на спине, пока недавняя жертва хозяина трепетно убирала волосы с его землистого лица и надломлено шептала что-то нечленораздельное, глядя на высокий потолок. — Такими темпами он скоро задохнётся, — со знанием дела констатировал Джеральд, предварительно удостоверившись, что блондин его слышит. — Он уже не дышит, — по чужому голосу как будто бы прошлись наждачной бумагой. — Ну конечно, ты его голову ещё пониже опусти, чтобы кровь из пищевода окончательно перекрыла дыхательные пути. Я бы посмотрел, как ты дышишь в таком положении. На миг в карих глазах промелькнули нотки агрессивного недоверия, но вскоре сменились горячими волнами понимания. Парень осторожно, словно любимую невесту, оторвал корпус Натаниэля от пола и разместил его голову на своих подтянутых бёдрах. Пару бесконечно-долгих минут совершенно ничего не происходило, но потом, как гром среди ясного неба, рыжий мальчишка сдавленно кашлянул, и костлявая грудная клетка начала проявлять первые признаки жизни. Блондин мягко провёл пальцами по свежим порезам на смуглой щеке и, не прекращая своего сомнительного занятия, уставился на дворецкого немигающим взором. Мужчина понял немой намёк и поспешил поделиться актуальным положением дел. — Я вызвал скорую и связался с Мистером Хэтфордом, чтобы разобраться с… — мужчина беспомощно щёлкнул пальцами в воздухе, в поисках подходящего выражения, — беспорядком. Господин нарушил установленную сделку, поэтому о последствиях своего вмешательства Натаниэль может не переживать. — Если он умрёт, то ему вообще больше ни о чём переживать не придётся, — хмуро отозвалась подушка Веснински, но мгновенно насторожилась, стоило Натаниэлю издать сиплый, болезненный стон. — Значит, придётся ему выжить, чтобы не оставлять одного придурка, который даже в плену кротко помолчать не сумел, — Джеральд тепло улыбнулся нелюдимому пареньку и пружинистыми шагами направился в сторону выхода, где, по его расчётам, уже должна была притормозить карета скорой помощи. Облегчённый выдох блондина у себя за спиной мужчина расчётливо проигнорировал.

🖤

Сначала была непроглядная тьма, но потом… Но потом непроглядная тьма никуда не делась. Натаниэль зачарованно рассматривал собственные пальцы, которые, несмотря на отсутствия источников света, сияли в темноте, словно чёртовы маяки на берегу океана. С его телом и ногами всё работало по такому-же принципу. Неизвестный владыка этого места снабдил Веснински длиннющим чёрным балахоном, а ещё, кажется, пока что не допёр своим умом до такого простейшего приспособления, как резинка для волос. Отросшие рыжие кудри необузданными волнами струились по тонким плечам, заставляя его несчастную шею покрываться бусинками противного пота. Интересно, а трусы здесь уже изобрели? Натаниэль осторожно одёрнул край воздушного балахона и… Спойлер — нет. Ладно, процессор пока не перегрелся, работаем на износ. Парень принялся широкими шагами измерять нетленную тьму у себя под ногами, в надежде наткнуться хотя бы на какую-нибудь пародию стен. Где стена — там и дверь. А где дверь, там, в теории, имеется и выход. Минуты сменялись часами, а часы неделями, ну, или Нат просто королева драмы. Он, словно светлячок в потаённом лесу, бессмысленно блуждал в темноте, окончательно лишившись надежды на изменение своей начальной локации. — Что-то потерял? — невинно уточнили откуда-то сзади. Натаниэль рывком оглянулся, и единственное, что смог выплюнуть его изобретательный рот — это: — А-ху-еть. Нил Джостен в идентичном ему, только, напротив, белом балахоне застыл благородной статуей, насмешливо приподняв светлую бровь. «Он тоже без трусов. Вы наравне» — услужливо подсказал нихуя не остроумный разум, окончательно ебанувшийся от пребывания в таком подвешенном состоянии. — Ты — это я? — наивно уточнил Натаниэль, за неимением других вариантов для начала разговора. — Что? — Нил казался оскорблённым до глубины души, — не-е-ет, я не долбоёб. Веснински судорожно сглотнул. — Поясни. — Да без проблем. Джостен в один шаг сократил разделяющее их расстояние и агрессивно схватил свой аналог за грудки. Голубые глаза пылали несдержанным гневом. Вполне обосновано Нат предположил, что его собираются отпиздить. — У меня была возможность начать новую жизнь, типо… — Нил ненадолго замялся, стараясь подобрать наиболее доходчивый термин. — Перерождение, — благородно подсказал Веснински, и тут же решился встретиться с очевидным подвохом лицом к лицу. — Но? — Но я решил отдать этот шанс тебе. И ты, блять, чертовски расточительно отнёсся к моему подарку. Самоубийство?! — Нил крепко тряхнул Натаниэля, пока тот не решался сопротивляться. Да, что уж там, не решался даже нормально дышать. — Серьёзно?! Натаниэль — мать его — Веснински попытался, как маленькая истеричка, пырнуть себя ножом. Расскажешь массам — не поверят. Натаниэль почувствовал себя так глупо и пристыженно, словно он был нерадивым котёнком, промахнувшимся по огромному лотку. — Зачем? — только и смог выдавить из себя Нат, упрямо не желая смотреть Нилу в глаза, — зачем ты отдал эту возможность мне? Джостен разбито покачал головой, намекая на откровенную тупость своего собеседника. Балахон Натаниэля он, к слову, так и не отпустил. — Ну, разумеется, не ради тебя. О! Нат вяло усмехнулся. Как приятно быть любимым. — Стоп. Но, тогда, ради… — до рыжего начало медленно доходить. — Допёр? — Эндрю, — тихо выдохнул Веснински, вложив в эти несчастные пять букв все свои страхи и сомнения. — И ты серьёзно надеялся, что я смогу за ним приглядеть? Ну, как несложно догадаться, я проебался. Джостен отшатнулся от него, словно от лесного пожара. В его синих глазах застыли шок и недоверие. Хей, Натаниэль не грёбанный телепат! Он вполне имеет право неправильно толковать чужие заковыристые намёки. — Нет, — Нил надсадно прочистил горло и терпеливо повторил для тупых, — нет, Натаниэль. Ты справился на отлично. Веснински недоверчиво изучал свою не совсем идентичную копию, пытаясь понять, где же скрывается очевидный подвох, и не понимал. Нил умел управляться с ложью, как с продолжением своего языка, но в данной ситуации парень казался вполне себе искренним и красноречивым. Небольшое неловкое осознание осторожно постучалось в рыжую черепную коробку, и Нат всё-таки сподобился его впустить. — Так ты можешь видеть прям вообще всю мою жизнь? Нил догадался к чему он клонит и дерьмово ухмыльнулся. — Да, я в деталях лицезрел момент, где ты стонал, как девственник. Натаниэль постоял с умным видом секунду, другую… и вдруг несдержанно расхохотался. — Ты классный, — весело признал рыжий придурок между заливистыми смешками. — А ты тупой, — Нил тоже позволил себе тень снисходительной улыбки. И на этой душевной ноте потолок внезапно засиял над их головами, озаряя парней тёплыми, слепящими лучами. Яркий свет показался Нату таким доступным и таким манящим. Просто протяни руку и прикоснись к нему, подтянись на невидимой перекладине и окажись внутри. Растворись в нём, словно кубик льда на дне бокала с виски. — Ты и правда уверен, что тебе нужно именно туда? — надломленным шёпотом уточнил Джостен, глядя на Натаниэля с немым разочарованием. — А ты видишь другие выходы отсюда, умник? — едко усмехнулся Веснински, всё ещё влюблённо залипая на искушающий ореол, — мне нравится смотреть на сверкающий потолок, а не на чернильный пол. — Ты не понимаешь, — Нил строго покачал головой, — чтобы путь оставался только наверх, нужно для начала пасть на самое дно. Парень топнул ногой по чёрному, глянцевому полу, и тот задрожал, словно кромка воды из-за брошенного в озеро булыжника. Постепенно он сделался совершенно прозрачным, и Натаниэль без труда сумел разглядеть… Себя? Именно. Собственное тощее тело на узкой больничной койке с бесчисленным количеством, подключённых к нему, датчиков и проводков. На его умиротворённом лице красовалась кислородная маска, но синим глазам до смешного быстро наскучила данная картина. Куда интереснее был другой неожиданный нюанс — пластиковый стул у самого подножья кровати и замерший на нём Эндрю, совершенно разбитый и пустой. Стоило рыжему пареньку немного присмотреться и сразу же стало заметно, как чужие крепкие руки предательски подрагивали. — Не смей уходить, слышишь меня? — сдавленно пробормотал голкипер, роняя голову на скреплённые пальцы, — ты тоже… стал моим смыслом. Сердце Веснински сделало грандиозный кульбит, и он камнем упал на колени, отчаянно стуча кулаками по прозрачной плёнке, отделяющей его от реальности. Тщетно. Постепенно мираж начал расплываться и темнеть. Момент, и под Натаниэлем снова раскинулось что-то чёрное и непроглядное. — Мне нужно вернуться, — твёрдо заявил парень мирно застывшему в сторонке Джостену. — Как мне это сделать? Нил неопределённо пожал плечами. — А мне-то откуда знать? Ты из нашего дуэта ответственен за «гениальные идеи». Так развлекайся. — Ублюдок. Натаниэль не стал подниматься с колен и вместо этого попытался проанализировать всё, услышанное им ранее. «Опуститься на дно… Пасть на самое дно! Ему не стоит подниматься наверх, пока он окончательно не рухнет вниз!» Веснински завороженно коснулся, как оказалось, всего лишь чёрной земли. Он принялся рыть её голыми руками, нисколько не заморачиваясь из-за комков грязи, неизбежно скапливающихся под его круглыми ногтями. Вниз. Вниз. Вниз. Он снова увидел просвет, только на этот раз, как и полагается — внизу. — Только попробуй снова оставить его, — грозно прошипел Джостен ему в самое ухо и беспощадно надавил на тонкое плечо, решительно проталкивая парня вниз. Натаниэль почувствовал, как его колени рывком лишились опоры. Казалось, что он сошёл с края пропасти и теперь падает в бескрайнюю пустоту. На какой-то короткий миг он забыл куда падает и почему вообще осмелился прыгнуть, но затем падение прекратилось так же внезапно, как и началось. Он приземлился. Синие глаза распахнулись. Аппарат жизнеобеспечения разразился истеричным писком. Эндрю настолько резко подскочил на ноги, что чуть не перевернул пластиковый стул. Проснулся? Неужели всё-таки проснулся? Натаниэль осторожно приподнялся на локтях, расфокусировано осматривая всё окружающее его пространство. Наконец, он встретился взглядом с Эндрю и всё встало на свои места. — Он такой идиот, — уничтожено произнёс Веснински, откидывая затуманенную голову на подушку. Эндрю потрясённо застыл на месте, но всё-таки выдал колкость на чистом автоматизме: — Ты говоришь о себе в третьем лице? — Да не я… — Нат тепло улыбнулся, указав головой на стерильный больничный потолок. — Чёртов Джостен.