***
Несмотря на свои же поддразнивания, Гермиона, на самом деле, сочла просьбу Драко подождать с сексом до первого свидания довольно милой. Теперь, когда она больше не чувствовала, что их дни сочтены, подождать ещё одну ночь казалось вполне приемлемым. Утром она проснулась оттого, как он, лёжа сзади, защитным жестом прижимал предплечье к её груди. Гермиона легонько погладила его рукой, переплетая их пальцы, но осознав, что это была левая рука Драко, осторожно отдёрнула ладонь и посмотрела на череп и извивающуюся змею. Гермиона всегда испытывала нездоровое любопытство к Тёмной метке, но никогда не думала, что у неё будет возможность изучить одну из них так близко, а тем более прикоснуться к ней. Она провела по Метке подушечкой большого пальца, но ничего не почувствовала — ни магии, ни иных ощущений. Если закрыть глаза, покрытая чернилами кожа казалась идентичной голому пространству вокруг. Какая бы магия ни содержалась в Метке, пока её создатель был жив, теперь она исчезла. И Гермиона задумалась, смогла бы она почувствовать что-нибудь до того, как Волан-де-Морт умер. Ей вдруг представилась змея, которая отпрыгивает от прикосновения грязнокровки — и кусает её за палец. И не стоит недооценивать Волан-де-Морта, подобное вполне в его стиле. Она была на сто процентов уверена, что Драко не прикасался к ней после того, как получил Метку, и до самой Битвы за Хогвартс. Однако Гермиона была не единственной маглорождённой в Хогвартсе. Она знала, что некоторых студентов заставляли пытать своих однокурсников во время войны. Мог ли Малфой пытать маглорождённых? Она хотела спросить его. Она хотела спросить также о том, как он получил Метку, о ритуале. Не совсем уместная тема для первого свидания, с презрением подумала Гермиона. Но в их отношениях никогда и не было ничего уместного. Тем не менее для таких разговоров ещё будет время. Во всяком случае, Гермиона на это надеялась. — Ты всегда по утрам так громко думаешь? Она улыбнулась и крепче обвила руку Драко, прижимаясь к нему спиной. — А как ещё я себя услышу на фоне твоего храпа? Он усмехнулся ей в затылок, и Гермиона вздрогнула. — Я не храплю. Я бы это знал. Она поёрзала, когда Драко поцеловал её в шею и прильнул к уху: — Как тебе спалось? — Очень хорошо, спасибо, — ответила Гермиона. — Тебе? Он чуть развернул её лицо к себе и нежно провёл большим пальцем по её подбородку. — Лучше, чем за последние годы. Гермиона сглотнула внезапный ком в горле. Так потрясающе услышать искренность в его голосе после того, как она убедила себя, что он лишь притворялся. Она кивнула. — Я должна идти, — сказала она, когда снова обрела дар речи. — Уже? Гермиона повернулась к нему и улыбнулась. — Сегодня вечером у меня очень важное свидание. Мне нужно подготовиться. — Но до вечера ещё далеко. — Разве ты не знаешь, что разлука разжигает сильную страсть? — спросила она с ухмылкой. С драматичным вздохом Драко откинулся на спину. — Ну, я не представляю, куда уж сильнее, но, полагаю, будет справедливо, если мы проверим и твою теорию. Гермиона покачала головой, удивлённая его словами. Она, конечно, знала, что падка на лесть, но он звучал так искренне. — Значит, сегодня вечером? — Гермиона положила подбородок ему на грудь. Он притянул её к себе для быстрого поцелуя. — Я зайду за тобой в семь.***
Когда Гермиона приземлилась в своей гостиной, зазвонил телефон. — Алло? — ответила она, слегка запыхавшись. — Знаешь, — надменно начала Шеннон, — это весьма грубо — сбегать посреди вечера, а потом даже не позвонить подружкам и не рассказать им, что случилось после того, как твой парень погнался за тобой по улице, как будто мы в чёртовом любовном романе… — Некоторые из нас, знаешь ли, только твоей личной жизнью и живут! — подключилась Джанель с другой линии. Гермиона ухмыльнулась в трубку. — Ну, я не могла позвонить раньше, ведь я только вернулась домой. — Как интригует! — воскликнула Джанель. — Ну, каков вердикт? — спросила Шеннон. Гермиона выдержала драматическую паузу. — Я ему нравлюсь. Девушки завизжали, и Гермиона не смогла сдержать ухмылку, которая расползлась по лицу. Она почувствовала себя четверокурсницей. — Он приглашает меня на ужин вечером. Наше первое свидание. Кто-то из подруг издал мечтательный вздох. — Ты должна нам завтра позвонить и всё рассказать, — потребовала Джанель. — Завтра или когда бы ты там ни вернулась, — поправила Шеннон. — Позвоню, обещаю, — сказала Гермиона. — Повеселись сегодня! — пожелала Шеннон. — Ты этого заслуживаешь, — добавила Джанель. — Спасибо. Гермиона повесила трубку и отправила Джинни патронус. «Это не просто секс! Первое свидание с Т. Н. сегодня вечером». Выдра скрылась из виду, и Гермиона встала перед шкафом. Она совершила ошибку, попытавшись выяснить, насколько шикарным будет ресторан, когда в шутку спросила Драко, не нужно ли ей заглянуть в хранилище за бриллиантами. Он совершенно серьёзно ответил, что какие бы бриллианты ни были у неё дома, они вполне подойдут. Гермиона тут же подумала всё отменить. Разумеется, она знала, что он богат. Но между смутным научным пониманием, что у него больше золота, чем она могла себе представить, и реальным видением была большая разница. Не то чтобы Гермионе было в новинку богатство. Родители вели очень успешную медицинскую практику, и её дом был тому подтверждением — один из самых больших в округе, несмотря на то, что жили они там только втроём. Конечно, не такой большой, как тот через дорогу, в котором выросла Шеннон, но всё же. Совсем недавно Гермиона получила Орден Мерлина первой степени, а к нему прилагалось внушительное вознаграждение и команда личных ассистентов в Гринготтсе. Очевидно, послевоенная магическая экономика процветала, потому что за последний год сумма почти удвоилась. Гермиона не была обеспечена на всю оставшуюся жизнь, но уже в двадцать лет она была к этому близка. И хотя Драко бы не подумал, будто он нужен ей из-за денег, наличие собственных активов немного ослабляло её напряжение. Гермиона перебрала гардероб в поисках платья, которое подошло бы для домашней бриллиантовой атмосферы. Она примерила как минимум десять вариантов, но в итоге остановила свой выбор на бордовом платье-футляре из плотной парчовой ткани. Насыщенный цвет выгодно подчёркивал тёплые оттенки её глаз. Что ж, теперь, когда всё было решено, у неё оставалось около восьми часов, чтобы обдумать и пересмотреть все решения, которые она когда-либо принимала в отношении Драко.***
Гермиона крутилась перед зеркалом в прихожей, в сотый раз поправляя макияж. Малфой постучал так внезапно, что она подпрыгнула: мятная конфета щёлкнула о зубы, и Гермиона чуть не подавилась. Она с трудом проглотила конфету и глубоко вздохнула, прежде чем подойти к двери. Она опустила пальцы на ручку и замерла, мысленно готовясь увидеть новый костюм. Он не разочаровал. Как всегда, костюм-тройка, но на этот раз зелёного цвета, такого тёмного, что он казался почти чёрным. Накрахмаленную белую рубашку дополнял галстук. — Привет, — Гермиона слегка запыхалась. — На этот раз никакого чая? — насмешливо спросил Малфой. Она застонала, прислонившись к открытой двери. — Сколько ещё раз ты собираешься мне об этом напоминать? — Ещё как минимум один раз, — ухмыльнулся он. Гермиона закатила глаза и отступила назад. — Заходи, пока я не передумала, придурок. Она взяла клатч и пальто, пока Малфой закрывал за собой дверь. — Подойдёт для того места, куда мы идём? — спросила Гермиона, ведя рукой по своему боку. — Ты выглядишь безупречно, — сказал он, положив руку ей на поясницу и поцеловав в щёку. Она не думала, что когда-нибудь сможет привыкнуть к его запаху. Он согревал её изнутри, как огневиски. — Готова? — спросил Малфой, взяв её за руку. Она кивнула, и они трансгрессировали. Гермиона узнала район, пока они шли от точки трансгрессии. Она бывала здесь в нескольких ресторанах и барах. Она испытала облегчение, когда он привёл её в высококлассное, но не кричаще модное заведение. Малфой помог ей снять пальто и, сев напротив, заметил, что Гермиона улыбается, глядя на меню. — Что? — спросил он. Она почувствовала, как улыбка становится шире. — Просто подумала о нашем последнем ужине. Он помрачнел, вспомнив тот ужасный вечер в пабе. — О боже, да, это было… — Что-то вроде катастрофы? — подхватила Гермиона. — Что-то вроде, — согласился он. — Ну, я обещаю не убегать сегодня, — непринуждённо сказала она. — Даже если ты это сделаешь, я обещаю пойти за тобой. Она чуть не покраснела, заставив себя удержать его взгляд. К счастью, Гермиону спас официант, подошедший принять заказ. Вино было восхитительным, и Гермиона заметила, что разговор тёк легко. Ну, за исключением одного случая, когда она отвлеклась на то, как Малфой безумно красив, и совсем потеряла нить разговора. В основном Гермиона просто была поражена тем, насколько сюрреалистичной казалась вся эта ситуация. Она ни за что бы не поверила, что окажется в романтической обстановке магловского ресторана и разделит с Драко Малфоем одну из лучших трапез в своей жизни. — Это говорит девушка, которая считает учебник по расширенной теории времени приемлемым выбором для чтения перед сном. Конечно, его насмешки помогали вернуться в реальность. Гермиона обвиняюще ткнула пальцем в его руку, державшую бокал с вином. — Ты сказал, что она интересная! — Да, интересный справочный материал, Грейнджер, — проворчал Малфой. — Я… Ну, мне нравится учиться, — фыркнула она. — Мне тоже, — сказал он, подняв руки в знак капитуляции. — Это же с моих полок, в конце концов. Путешествия во времени всегда меня интересовали. — Читать такое увлекательно, но я никогда не находила ни одного текста, который бы по-настоящему описывал, насколько же это дезориентирует. Его брови сошлись. — Ты путешествовала во времени? Гермиона кивнула, откусывая маленький кусок десерта. — Когда? Она сглотнула, на мгновение задумавшись. Затем пожала плечами. Больше нет причин это скрывать. — Ну, на третьем курсе почти каждый день. Малфой разинул рот. Она откусила ещё, пока он собирался с мыслями. — Так вот откуда у тебя столько предметов! — воскликнул он. Гермиона снова кивнула. — Я всё не мог понять, — продолжил он, слегка покачивая головой. — Я думал, ты, наверное, занимаешься с профессорами по вечерам и выходным, но я никогда не видел, чтобы ты ходила… Малфой внезапно замолчал, и настала её очередь потрясённо смотреть на него. Он торопливо глотнул вина, его щёки слегка порозовели. Гермиона уставилась в тарелку, мысли запутались. Неужели он действительно так внимательно следил за ней? На третьем курсе? Если бы она узнала об этом год назад, то подумала бы, что это исключительно в интересах академического соперничества, но сейчас… Он тоже опустил взгляд, и она попыталась перевести тему: — У тебя не так много материала для чтения перед сном. Шекспир — так себе жвачка для мозгов. Малфой, казалось, почувствовал облегчение. — Пьесы, по крайней мере, предназначены для развлечения, — ухмыльнулся он. — Кстати, мне понравилась твоя записка… в «Зимней сказке». Спасибо. Его улыбка смягчилась, и он слегка кивнул. — Я её, конечно, увидела сразу после того, как ты внезапно ушёл, так что было немного странно. Малфой вздрогнул, несмотря на её шутливый тон. — Чёрт, Грейнджер, мне так жаль. Это было… Я немного растерялся. Она пожала плечами. — Честно говоря, я, наверное, отреагировала бы точно так же, если бы увидела трусики другой девушки в твоей комнате или что-то такое. На его лице отразилась вина, и Гермиона почувствовала, как остановилось её сердце. О боже. Гермиона вдруг отчётливо осознала тот факт, что сказала, как ни с кем не встречалась, но Малфой таких заверений не давал. Она нервно сглотнула раз, затем ещё. Она была уверена, что он должен был заметить, как её сердце колотится где-то в горле. — Ты… — начала Гермиона, и ей пришлось снова сглотнуть. — Ты?.. — Нет, — твёрдо сказал он. — Так же, как и ты, я больше ни с кем даже не целовался после Нового года. Она прерывисто вздохнула. — Но… я думал об этом, — с болью в голосе продолжил он. — Той ночью, когда ушёл… я был так зол. Я думал об этом. Гермиона медленно кивнула. — Я понимаю, — она правда понимала. — Я бы так не поступил, Грейнджер. Надеюсь, ты сможешь мне поверить. — Верю, — сказала она, потянувшись через стол, чтобы взять его за руку. — Драко, я не могу обернуть против тебя твои же мысли. Он слегка фыркнул. — Ну, наверное, я бы могла, — поправила себя Гермиона. — Но я не буду. Я бы не хотела, чтобы ты оборачивал мои худшие мысли против меня. Он выглядел так, словно сомневался, что она способна на какие-то ужасные мысли. Гермиона медленно покачала головой, отпуская его. — Поверь мне, это не какие-то факты из учебника по травологии. Я… Она замолчала, толпа образов внезапно вспыхнула в её сознании. Вот она несколько дней подряд не встаёт с постели, не ест и не моется. Часами сидит на полу под холодным душем, выливая все свои слёзы и всё равно чувствуя себя онемевшей. Смотрит, как звонит телефон, но не берёт трубку. Неделями вообще ни с кем не разговаривает. Просыпается от кошмаров в одиночестве и жалеет, что не умерла в Годриковой Впадине, в поместье Малфоев, во время финальной битвы. Кто-то находит её тело несколько месяцев спустя. Стоит в окружении осыпающегося камня, когда палочка рассекает воздух и… Рука Драко снова сомкнулась на её руке, и он нежно сжал её. Гермиона подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Во мне есть… тьма. Он озадаченно нахмурился, но кивнул. Она отдёрнула руку, осознав, что дрожит. — Так, — Гермиона выдавила из себя смешок, — возможно, это было слишком для первого свидания, но… Она пожала плечами, и Малфой с кривой улыбкой поправил рукав на левой руке. — Поверь мне, я справлюсь. Она склонила голову. Гермиона ему верила, и это её утешало. Она не притворялась, когда говорила, что ей нравится его тьма. Было что-то притягательное в мысли, что он мог справиться с её. С тем, что она никогда не доверяла никому другому. Гермиона снова посмотрела на него, прежде чем провалилась в размышления. — Не знаю, как ты, — беззаботно сказала она, — но я не отказалась бы выпить ещё.***
Драко рассмеялся. — Точно. Пока Грейнджер была в уборной, он рассчитался. На выходе Драко помог ей надеть пальто, а затем бросил взгляд на её каблуки. — Есть одно место, которое мне нравится, но нужно пройти немного пешком… Она проследила за его взглядом и дерзко ухмыльнулась. — Амортизирующие чары, — пошевелила она бровями. — Пойдём. Они вышли на улицу, и сердце Драко забилось быстрее от того, как легко Грейнджер вложила свою руку в его. Она переплела их пальцы, а другой рукой обхватила его предплечье. — Итак, в чём был сакральный смысл? — спросила Грейнджер, пока они шли. Драко посмотрел на неё. — Чего? Она ухмыльнулась. — Ты ведь не думаешь, что я поверю, будто сам Драко Малфой поведёт меня на первое свидание в какой-то старый ресторан? Он покачал головой, удивлённый тем, как хорошо Грейнджер его понимала. — Это мой первый магловский ресторан. Она приподняла брови, приободряя его, и Драко улыбнулся, вспомнив ту ночь. — Раньше я просто подолгу бродил по магловскому Лондону, а когда решил поступать в университет, то понял, что мне нужно больше опыта. Я столько времени потратил на то, чтобы набраться смелости и зайти куда-нибудь. Однажды вечером я просто решился, зашёл в это место и подошёл к бару. Как только я сел, девушка рядом повернулась ко мне и что-то сказала. Наверное, это была отсылка на что-то магловское, потому что прозвучало как полный бред. Я даже не смог притвориться, что всё понял, я просто уставился на неё. Потом подошла барменша, и она так резко отвлекла меня, что я запнулся с названием напитка, хоть и выбрал его заранее. Когда принесли выпивку, я так разнервничался с этими магловскими бумажками, что выложил слишком много денег. Они обе подумали, что я пытаюсь заплатить за двоих, и эта девушка очень вежливо сказала, что вообще-то она замужем и не заинтересована во мне. Я был так растерян, что опять просто уставился на неё. Должно быть, она подумала, что я сумасшедший. Я выпил так быстро, как только мог, и убежал. Грейнджер остановила его за руку, и он уже понял, что она сейчас скажет. — Это была Шеннон! Драко рассмеялся, кивнув. — Я несколько недель общался с Томасом в классе, пока он наконец не убедил меня прийти в паб. Там была Шеннон, и, конечно же, она сразу узнала во мне того недотёпу из ресторана. — Я помню, когда это было! — следом рассмеялась Грейнджер. — Она тогда подумала, что ты только что вышел из длительной комы или что-то типа того. Почему-то ты не понимал, что происходит. — Она покачала головой. — Я даже не задумывалась, что она встретила волшебника, но теперь всё ясно. Грейнджер подняла взгляд, и Драко увидел на её лице отражение собственных эмоций. — Это такое невероятное совпадение, — тихо сказала она. — Знаю, — ответил он. — Когда она попыталась познакомить нас в канун Нового года, я помню, у меня возникла мысль, как будто последняя деталь встала на своё место. Я встретил Шеннон в тот первый вечер, а затем — Томаса в классе, а они знают тебя уже много лет. Это… — Сюрреалистично, — закончила она с лёгкой улыбкой. — Именно. Грейнджер ухватилась за его пиджак и приподнялась на носочки, чтобы поцеловать. Драко крепко обнял её. Сюрреализм — вот оно, то единственное слово, которым можно это описать. Как бы он ни был шокирован тем, что Грейнджер поцеловала его в новогоднюю ночь, это не шло ни в какое сравнение с тем шоком, который Драко испытывал от того, что спит с ней, встречается с ней и нравится ей. Она снова взяла его за руку, и они пошли вперёд. Драко абсолютно точно знал, что не заслуживает этого, не заслуживает её. Он всё удивлялся, как Грейнджер сама ещё не поняла этого, и вот Вселенная, очевидно, решила послать ей знак. — Пожирательский отброс! Капля слюны упала на тротуар у их ног. Драко застыл от гнева. Нет, нет, нет. Как это могло произойти здесь? Как это могло случиться в магловском мире, у неё на глазах? Только он повернулся, чтобы посмотреть обидчику вслед, как тот с разбега упал головой в кучу мусора в конце переулка, мимо которого они проходили. — О боже, кажется, он споткнулся, — негромко сказала Грейнджер. Весь в кофейной гуще, облепленный овощными очистками, парень резко обернулся. — Это преступление! — закричал он, обвиняюще указывая пальцем на Грейнджер. Драко посмотрел вниз и заметил, как её рука лежит в кармане, где спрятана палочка. — Это правда. Плевать в кого-то — это преступление, — продолжила Грейнджер непринуждённым тоном. — А Орден Мерлина первой степени — это награда, — снисходительно добавила она. — В Отделе магического правопорядка такое не очень-то приветствуется. — Я в тебя не плевал! — заорал он. Брови Грейнджер торжествующе поднялись, и парень отполз, поняв, в чём только что сознался. — Вот что за дети в наше время пошли, Драко, — продолжила она, не сводя глаз с мальчишки на земле. — Никакого уважения к старшим. Едва ли этот парень сильно младше них, но тон Грейнджер был сурово-покровительственным, а рука её угрожающе сжалась в кармане. Обидчик, похоже, задумался о своём жизненном выборе и тяжело сглотнул, прежде чем заговорить: — М-моя ошибка, мисс Грейнджер, — сказал он, поспешно поднимаясь на ноги. — Б-больше такого не повторится. Он скрылся в переулке, оставив за собой след из картофельных очистков. Драко уставился на Грейнджер, которая с довольной ухмылкой смотрела за убегающим парнем. Она отпустила палочку и повернулась к нему. Он думал извиниться. Его узнали с ней на улице, его присутствие рядом подвергло её риску. Он думал, что она смутится или застыдится. Отложит оставшуюся часть свидания и, вероятно, пересмотрит идею встречаться с ним вообще. Но она его защитила. Она поставила этого маленького гада на место и потребовала от него уважительного отношения. И она сделала это, используя лишь безобидное заклинание и свою репутацию. Драко мог только смотреть на неё. Он должен был поблагодарить её, как-то отметить, что она только что сделала, но он был совершенно лишён дара речи. Никакие слова не могли передать всей глубины того, что это для него значило. Поэтому, когда Грейнджер нарушила молчание и сказала: «Ну что, как насчёт выпивки?» — он просто снова взял её за руку и пошёл дальше. Добравшись до бара, они втиснулись в уютную угловую кабинку. Выпили по бокалу, разговорились. Они разговаривали, пока рука Драко лежала на спинке, а его пальцы скользили по тонкой бретельке платья Грейнджер. Они разговаривали, пока она перекидывала ноги под столом через его колено. Они разговаривали, пока он выводил узоры пальцами руки, лежавшей у неё на коленях. Драко чувствовал, что мог бы говорить с ней всю ночь, и, когда они трансгрессировали обратно в его квартиру, именно так они и поступили. Грейнджер устроилась на кухонной столешнице, они по очереди зачерпывали мороженое в качестве второго десерта. Они говорили о Хогвартсе. Они говорили о прошедшем годе. Немного говорили о войне. Многое из этого было приятно вспомнить, кое-что — нет. Но Драко не уклонялся. Он знал, что если когда-то появится настоящая возможность поговорить с Грейнджер, они должны выяснить всё. Это займёт много времени и будет больно, но это должно произойти. — Я справилась за троих, — сказала Грейнджер, постукивая ложкой. — Было хреново, но я справилась. Он смотрел на неё. — Ты завидовал славе Гарри, очевидно. Моему таланту. Семье Рона. Ты всегда оскорблял Уизли за то, что у них нет денег, но у них была большая семья, и они искренне друг о друге заботились. Их отец не мог подарить им гоночные мётлы, но он так их всех любил. Ты, должно быть, завидовал этому. Драко коротко кивнул. Мерлин, жестокая гриффиндорская честность — это нечто. — И я вроде как смирилась с этим, — продолжила она. — Мы могли положиться друг на друга. Легче не обращать на такое внимание, когда друзья защищают и поддерживают тебя. Даже если тебе обидно. — Она окинула его взглядом. — Ты всегда попадал в точку, но мы двигались дальше — эй, у нас хотя бы было то, чего не было у тебя. Он снова кивнул. — Но знаешь, из-за кого я действительно чертовски злилась? — Она наклонилась вперёд и предложила ему мороженое. Драко съел его и вздохнул: — Долгопупс. Грейнджер кивнула. — Невилл Долгопупс. Он не был популярен. Он не был силён в магии. У него почти не осталось семьи. Нечему было завидовать. Ты не спустил его ни на ступеньку ниже, он уже был внизу. Драко кивал, пока она делилась своими мыслями. Это было правдой. Каждое слово. — Это была обычная… — Жестокость, — закончил Драко. — Просто ради жестокости. Просто ради удовольствия, что я способен унизить кого-то другого, почувствовать себя на высоте. Она снова кивнула. — У него не было друзей, как у нас троих. Мы старались быть рядом с ним, но это не то же самое. Ты мог сломать его. Я правда думаю, что ты был к этому близок. Драко взял ложку мороженого и задумался. — Хотел бы я сказать, что не было времени, когда эта мысль меня не радовала, — сказал он через мгновение. — И со временем она действительно перестала. Но когда я был младше… у меня не было ничего, кроме ненависти. Родители привили мне презрение ко всем, кто не был такими, как мы, и когда я понял, что делю классы и спальню с людьми, которые должны были быть ниже меня… это так быстро переросло в ненависть. А когда они начали объективно доказывать, что на самом деле лучше меня, — Драко указал ложкой на Грейнджер и покачал головой. — Забудь об этом. Она смотрела, как он зачерпывает ещё ложку. — Так что да, первые годы мне нравилась идея сломать Долгопупса. Кем он был для меня? Никчёмным предателем крови, и он должен был это знать. Драко задумчиво пососал ложку, прежде чем продолжить. — Только так и можно ненавидеть столько времени. В конце концов, становится чертовски утомительно постоянно искать во всех худшее. Начинает хотеться просто посмеяться над шуткой близнецов Уизли, или удивиться, когда Поттер делает отличный бросок, или восхититься красивой девушкой, когда она надевает бальное платье. Но всё, что ты умеешь делать, — это ненавидеть, поэтому ты начинаешь ненавидеть себя. Яд и желчь, которые ты раньше любил извергать, становятся отравой для тебя самого. И ты хочешь остановиться, но это уже привычка. Ты думаешь: «Я такой, какой есть», хотя тебе противно. Ты веришь, что «лучше пусть тебя боятся, чем любят», ведь тебя этому учили, а ещё это единственный оставшийся вариант, потому что ты уже позаботился о том, чтобы тебя не любил никто. Грейнджер внимательно наблюдала за ним. Её глаза блестели, но она не плакала. — И что потом? — тихо спросила она. Драко поставил мороженое и, удерживая её взгляд, закатал левый рукав. — А потом ты встречаешь кого-то, кто учит тебя истинному значению страха, и ты понимаешь, что неважно, как сильно ты себя ненавидишь, ты должен найти способ любить. Потому что, несмотря на всё то, что ты сделал, ты ещё далёк от того монстра, которым должен быть, чтобы выжить без любви. Грейнджер соскользнула со столешницы и медленно подошла к нему. Она встала между его ног и прижалась к Драко всем телом. Он опустил подбородок ей на макушку и, убедившись, что Грейнджер больше не смотрела на него, позволил слезам медленно скатиться по щекам. — А потом ты приходишь в новое место и встречаешь людей, которых раньше никогда не обижал, и понимаешь, что, возможно, рядом с ними ты можешь себе нравиться. — А когда ты рядом с кем-то, кому раньше причинял боль? — спросила она, уткнувшись ему в грудь. Драко зажмурился и сглотнул. — Я работаю над этим. Грейнджер некоторое время стояла так, положив руки ему на талию. Она прижимала его к себе, и он чувствовал странную лёгкость. Какую-то пустоту, но не неприятную. Скорее, как будто он наконец осушил чан с ядом, который бурлил в его груди на протяжении десяти лет. После нескольких минут молчания Драко осторожно положил руки на бёдра Грейнджер. Он почувствовал, как она затаила дыхание, прежде чем заговорила: — Ты не сломал Невилла, знаешь. Он герой войны и стажёр профессора травологии. Я думаю, у него всё очень хорошо. Драко кивнул. — Это хорошо, — и это было правдой. — К тому же он теперь чертовски горячий, и это очень ему помогает. Драко фыркнул от смеха, и ему пришлось отстраниться от Грейнджер, чтобы бесцеремонно высморкаться в носовой платок. Когда он обернулся, у неё в руках снова была коробка с мороженым, а на лице — ухмылка. — Прямо очень горячий, — сказала она, непристойно облизывая ложку. Драко закатил глаза. — Это чудесно, Грейнджер, — сухо ответил он. — Намного горячее тебя. Драко усмехнулся и выхватил ложку из её рук, съедая мороженое, которое она только что зачерпнула для себя. — Не будь такой нелепой, — сказал он и поцеловал её с мороженым на языке.***
Гермиона подумала, что из-за их непростых разговоров и того факта, что время близилось к трём часам ночи, они, вероятно, просто лягут спать вместо того, чтобы заняться сексом, который формально им уже разрешён. Однако как только ледяной язык Драко проник в её тёплый рот, воспоминания о прошлой ночи вновь нахлынули на неё. Его откровенность и ресницы, всё ещё мокрые от слёз, только усилили предвкушение. Гермиона поцеловала его в ответ, коснувшись губами уголков его рта, чтобы почувствовать сладость. Затем она подняла руки, хватая Драко за подбородок. — Боюсь, у меня ужасные новости, — прошептала она ему в губы. — Что такое? — прошептал он в ответ, не открывая глаз. — Не могу больше ни секунды носить это платье. В поцелуе она почувствовала его улыбку, а на спине — руки, тянущиеся к молнии. Драко потянул язычок вниз и провёл пальцами по её плечам, снимая платье. Его глаза расширились при виде бандо без бретелек. — Трахни меня, Грейнджер, — пробормотал он, когда платье упало к ногам. — Я это и планирую, — сказала она, запрыгивая обратно на столешницу и притягивая Драко к себе. Он уже давно избавился от пиджака, жилета и галстука. Три верхние пуговицы рубашки были расстёгнуты, а рукава закатаны. Это, пожалуй, самый сексуальный его вид. Её пальцы судорожно перебирали оставшиеся пуговицы, руки ныряли под одежду, чтобы нащупать голую кожу. Драко сильнее сжал Гермиону за бёдра, целуя и притягивая её к себе. Она сбросила рубашку с плеч, ладонями поглаживая его грудь. Нет, так сексуально он не выглядел никогда. Должно быть, она облизала губы, потому что Драко спросил: — Все ещё голодна, Грейнджер? Гермиона оторвала глаза от его груди, и он тут же вложил ей в рот ложку растаявшего мороженого. Она пискнула от внезапного холода: капли мороженого скатились по подбородку, падая на грудь. Тяжело дыша после поцелуев, она посмотрела вниз и увидела, что плотная поддержка бандо придавала груди впечатляющий объём. Драко медленно слизал упавшую каплю, наклонив голову так, чтобы Гермиона видела, как его язык скользит по груди. То же самое он проделал с подбородком, поймав её руки, когда она попыталась вытереть лицо. Он целовал и облизывал её губы, пока у неё снова не перехватило дыхание. Когда он отпрянул, она взяла коробку и ложку. Драко открыл рот, но Гермиона наклонила ложку и уронила мороженое прямо ему на грудь. Он засмеялся и попытался отодвинуться, но Гермиона схватила его за пояс. Она прижала другую руку к его плечу, заставив Драко откинуться назад, чтобы поймать капли, которые стекали к брюкам. Она прочертила полоску языком, уделяя особое внимание впадинам и углублениям мышц. Опустившись к соску, Гермиона подняла взгляд и проследила за реакцией Драко. Она провела языком по соску и почувствовала, как тот сразу же затвердел. Драко подался бёдрами вперёд, его дыхание перехватило, а глаза закрылись. Но лишь на секунду. Он тут же открыл их снова, когда Гермиона сомкнула губы в нежном поцелуе. Пока Драко следил за кончиком языка, обводящим чувствительную кожу, Гермиона чувствовала, как трусами задевает член. Она слизала остатки мороженого, пройдясь по одному из шрамов от Сектумсемпры, и переключилась на второй сосок. Каждый раз, когда Гермиона облизывала его, Драко притягивал её за бёдра, прижимаясь ближе. Она медленно сомкнула зубы, и он, издав приглушённый стон, отстранился. Драко запустил руку ей в волосы и потянул их назад, запрокидывая её голову. Затем он выхватил коробку, отбросив ложку, и вылил остатки Гермионе на грудь. Она задыхалась, чувствуя, как струйки стекают под ткань топа и попадают на живот. Он провёл ртом вдоль декольте, облизывая, посасывая и покусывая липкую сладкую кожу. Обеими руками Драко приподнял грудь, пока из-под топа не показались соски. Он провёл языком под тканью, и Гермиона застонала, когда кончик языка задел каждый сосок. Он прижал руку к груди, опуская Гермиону на мрамор, и сорвал с неё трусы. Гермиона выгнула спину, одну руку Драко просунул между её бёдер, а другую — под неё, подтягивая к себе. Она двигала бёдрами вперёд-назад, упираясь в край столешницы. — Чёрт, ты уже такая мокрая, — пробормотал он ей в плечо. — Понравилось смотреть, как я тебя облизываю? — Да, — простонала она, и он скользнул в неё пальцами. Гермиона потянулась вниз, обхватив член через брюки, и Драко со стоном выпрямился. Она ещё раз облизала его сосок, и Драко вскрикнул, наконец согнув два пальца внутри неё. Она крепко цеплялась за него, пока он двигал пальцами в идеальном ритме. Большим пальцем другой руки Драко провёл по клитору, и Гермиона прижалась лбом к его плечу, подходя к краю. Она чуть не задохнулась от напряжения, открыв рот в беззвучном крике. — О чёрт, я сейчас кончу, — сказала она, зажмурив глаза. — Вот так, — выдохнул он ей в ухо. — Я знаю, как сильно ты кончишь для меня. Жар удовольствия раскалил клитор, Гермиона впилась ногтями в его руки, желая, чтобы он продолжил. — Вот так… Боже, не останавливайся. Драко коснулся губами её шеи, и Гермиона почувствовала нарастающее напряжение, за которым последовало долгожданное освобождение. Она вскрикнула и, тяжело дыша, прижалась к нему всем телом. Он замедлился, когда она ослабила хватку на его руках и откинулась на столешницу. Драко провёл руками по её бёдрам и телу, нежно сжимая грудь. Он наклонился поцеловать её, и Гермиона зашипела ему в рот, когда его живот надавил на чувствительный клитор. — Перебор? — спросил он, отстранившись. — Чуть-чуть. — Она прикрыла клитор ладонью, словно защищая его. — Хм, — хмыкнул Драко, подхватив Гермиону под колени и вытянув обе её ноги вверх к своим плечам. — Тогда, наверное, придётся трахать тебя так. Она слегка вздохнула, он прошёлся языком по нежной коже лодыжки. — Можно снять? — спросил он, скользнув пальцами по кружевам, всё ещё прикрывавшим её грудь. Она кивнула, и Драко сжал края бандо, расстёгивая застёжку. Он провёл кончиками пальцев по соскам и потянулся к брюкам. Пока Драко стягивал ремень, Гермиона заменила его руки своими. Его взгляд задержался на этом движении. — Мне нравится смотреть, как ты себя трогаешь, — сказал он, оттаскивая её от края столешницы. Её бедра оказались на уровне его груди, и она почувствовала, как головка члена скользнула по промежности. Драко слегка коснулся клитора. — Вот так, когда будешь готова. Гермиона снова кивнула, и он вошёл в неё. Они оба застонали, когда она подняла ноги, сменив угол. Она продолжала водить руками по своему телу и, наткнувшись на липкий от мороженого участок кожи, поднесла пальцы ко рту. Он застонал громче, увидев, как Гермиона облизывает пальцы обеих рук. Она провела ими по соскам и закрыла глаза, Драко толкнулся сильнее. От его резких движений по телу разливалось тепло, но меньше обычного. Гермиона чувствовала глубокую дрожь удовольствия, нарастающую во влагалище. Она потянулась ниже, к месту сплетения их тел, и почувствовала, как по бёдрам стекает влага. Обеими руками она шире раздвинула промежность, и Драко увеличил темп. Скольжение — удар, удовольствие нарастает и затягивает её. Гермиона снова смочила пальцы и поднесла их к клитору. — Боже, да, покажи мне, — сказал Драко. Скольжение — пальцы на клиторе, внизу разливается гул ощущений, и от бёдер до коленей разрастается приятное покалывание. Она почувствовала, как уголки рта приподнялись в непроизвольной улыбке. Это было так приятно. Как такое возможно, что ей настолько хорошо? — Ты чертовски красива. Гермиона вздохнула, от неожиданной похвалы по телу пронеслась волна удовольствия. Драко, должно быть, почувствовал её реакцию, потому что начал говорить не переставая: — Я хочу только смотреть на тебя. Никогда не смогу тобой насытиться. Всю свою жизнь я провёл глядя на тебя. Она вскрикнула — плотина прорвалась, её захлестнул экстаз. Голос Драко напрягся, когда Гермиона прижалась к нему, но он продолжил говорить: — Ты такая чертовски горячая, когда кончаешь. Представлял это тысячу раз. Намного лучше, чем я думал. Сквозь туманное послевкусие она наблюдала, как его руки двинулись по ягодицам и бёдрам, пальцы проникли внутрь, наслаждаясь ощущениями. — Никогда не хочу прекращать тебя трахать. Гермиона положила свои руки поверх его и сильно сжала их на ягодицах. — Я хочу почувствовать, как ты кончаешь в меня. Кончи, Драко. Услышав своё имя, он подался вперёд, упёрся руками в столешницу и почти рухнул. Её ноги соскользнули с его плеч, согнутые колени упёрлись в локти. Драко прижался губами к колену и, целуя мягкую кожу, задрожал от оргазма. Гермиона потянулась вверх, запустив пальцы в его волосы, и он удовлетворённо хмыкнул, закрыв глаза. После нескольких тяжёлых вздохов Драко поднял взгляд. — Хорошее первое свидание? — усмехнулся он. Гермиона с ужасом почувствовала, как на глаза навернулись слёзы. Горло сжалось от интенсивности всех тех чувств, что они разделили этой ночью. Боль и наслаждение были слишком сильными — слишком сильными для такого короткого промежутка времени. Он поглотил её, разрушил, полностью уничтожил. Потенциал зрел годами, кипел в глубинах сознания. Но теперь это реальность. Она была совершенно к такому не готова. Она яростно сморгнула нелепые слёзы, сглотнула, борясь с нарастающими эмоциями, но это было сродни попытке надеть пробку на пожарный шланг. — Грейнджер… Она слегка покачала головой, пытаясь показать, что всё в порядке. Она знала, что ей не стоит пытаться заговорить. Он выскользнул из неё и быстро притянул к себе. Драко сжал её так крепко, что Гермионе показалось, будто только его объятия удерживают её. Его пальцы обхватили её ребра с обеих сторон, и она зарылась лицом в его шею. Успокаивающий запах проник в её разум, но мысли подавить он не мог. Что будет, когда он отпустит? — Это было просто очень сильно, — её голос прозвучал негромко. — Я знаю, — ответил он, одной рукой поглаживая её волосы. Она прижалась к нему. Гермиону настигло эмоциональное и физическое истощение ночи. — Нам нужно привести себя в порядок, — сказал Драко. Она кивнула. Он стянул брюки до конца и повёл её в ванную. Пока вода нагревалась, Гермиона прислонялась к двери душа; она слишком устала, чтобы рассматривать обстановку, только вихрь белого мрамора и хромированных светильников. Драко возник перед ней, и она вздохнула с облегчением, когда он втянул её в горячие брызги. Гермиона закрыла глаза, его руки прошлись по её телу, смывая остатки мороженого. Она подставила голову под струю и позволила тёплой воде успокоить её расшатанные нервы. Это было хорошо. Даже лучше, чем хорошо. Это всё, чего она когда-либо хотела, и даже больше, чем могла себе представить. Но ей всё равно казалось, что она стоит на краю зияющей пропасти, — инстинкты кричали, что всё слишком хорошо, чтобы быть правдой. Горячая вода струилась на закрытые веки и открытый рот. Она тяжело вдыхала пар. Драко поцеловал её под струями воды. Она вцепилась в его мокрые волосы, его язык скользнул по её. Вода стекала по губам, в рот и по подбородку, смывая слёзы прежде, чем они успевали образоваться. Гермиона вздрогнула, когда рукой он провёл по её бёдрам. — Ты в безопасности. Ты со мной. Она кивнула и крепче прижалась к его губам.