Императрица и медвежонок

06.09.22. Этот день с самого начала не задался у Медведевой. Она проспала будильник и завтрак в отеле, и чуть было не проспала время, в которое ей надо было начать собираться, чтобы не опоздать на контрольные прокаты. Сегодня она собиралась сходить только на девушек. Даже не целиком. Сразу после проката Туктамышевой она собиралась ретироваться и поджидать свою девушку на парковке, с букетом роз. Проснувшись, и увидев, что время то поджимает, Женя вскочила с постели и пулей полетела собираться и одеваться. Пять минут, и вот, она уже бежит в сторону цветочного, стараясь сделать так, чтобы ни солнцезащитные чёрные очки, ни капюшон не слетели. Бонусом на ней была маска со времён карантина, из-за которой было проблематично бежать, ибо очки запотевали из-за дыхания, но она терпела. Ещё пять минут, и она бежит уже к зданию, в котором проходят прокаты, уже с букетом приличных размеров под боком. Её дыхалка уже почти откинулась, ей всё тяжелее и тяжелее с каждой минутой, но она терпит. Она знает, что то, к чему она стремится и та, к кому она бежит стоит всех этих мучений. Ещё несколько минут, и вот. Медведева, мягко говоря, уставшая бежать добирается до входа и медленно и устало бредёт в здание, а после и занимает одно из мест на трибуне, что как бы над тем местом, где предположительно будет находиться Туктамышева ещё до выхода на лёд. Настолько только это может быть, тяжёлый выдох срывается с губ девушки и упирается в чёрную ткань маски, а она голову откидывает назад, но тут поднимает обратно, услышав «отголосок» такого родного, такого любимого голоса. — .Да, нормально. Сказала Лиза, стоя где-то почти что прям под Женей. У Медведевой почти сразу же врубается второе дыхание, и общее состояние как-то подозрительно быстро улучшается. Ещё минута, и Туктамышева заходит как на лёд для разминки, так и в поле зрения Медведевой, которая тут же напрягается. А всё из-за шарфа, что сегодня на Лизе. Все остальные без чего-то подобного, от того она и выделяется со своим шарфом. Медведева недовольно и тихо мычит, закатив глаза и вновь откинув голову назад, дабы волнение не росло. «Да, тут сегодня холодно, но не настолько же, чтоб надеть шарф…» — проносится в мыслях Евгении. Несколько секунд, и в её мысли с ноги врывается осознание того, что от Лизы сегодня какая-то отличная от той, что обычно идёт, энергетика. Какая-то более слабая. Это только повышает напряжение, и Медведева сжимает губы, надеясь, что Туктамышева нормально откатает. Иначе всё. Конечный, высший уровень волнения, а потом и заботы обеспечен. Букет роз кое-как стоит между местом, на котором сидит девушка и соседним, бутонами смотря в потолок. Лишь после разминки, в момент, когда с уст комментатора срывается имя её девушки, Женя поднимает голову и открывает глаза, готовясь к просмотру проката. Этот самый прокат явно не был одним из лучших, из-за чего очень ярко выделялся среди остальных прокатов Туктамышевой. До конца проката Медведева не убирала руки с бортика, что был перед ней, нервно постукивая по нему пальцами на каждом прыжке и неуверенно сделанном элементе. Уже после Женя сорвалась с места, прихватив букет и побежала к обычному выходу, а после к служебному, у которого в итоге и остановилась, начав выжидать Лизу. Дабы Туктамышева сразу узнала её, Медведева сняла с себя маску и приподняла очки на капюшон, который оставила. Букет красных роз, чуть подмёрзших, был в двух руках девушки, из-за чего редкие, но острые шипы на некоторых из стеблей, несильно кололи ей ладони. Сама девушка тоже успела чуть подмёрзнуть, но вряд-ли настолько же, насколько букет. Пара минут, и вот, двери открываются и наружу сначала как бы выходит приличных размеров игрушечный гусь, заставивший Женю тихо сматернуться от неожиданности, и лишь после Лиза, которая и несла этого гуся. Заметив Медведеву, Туктамышева остановилась, сделав всего пару шагов от дверей. — Ну, привет что-ли. Только и успела сказать Женя, до того, как Лиза крепко приобняла её свободной от гуся рукой, носом уткнувшись в её плечо. Медведева хмыкнула и в ответ обняла Туктамышеву примерно также, как она её, но рукой свободной от букета, а не от гуся. Действие Лизы можно было перевести на «я по тебе скучала, медвежонок». — Я тоже по вам скучала, ваше императорское величество. Сказала Женя, улыбаясь, спустя примерно минуту молчаливых полу-объятий с обеих сторон, которые можно было назвать вполне себе, полноценными объятиями, если подумать. Туктамышева хмыкнула и отстранилась. Лишь тогда она заметила букет в руках Медведевой. До этого её уж слишком удивило то, что Женя здесь, не было дела до того, что у неё в руках. — И в какие руки? Спросила Лиза, с лёгкой улыбкой, смотря на Женю, заинтересованно выгнув бровь. — В мои, раз уж тебе подарили гуся. Ответила Женя, смотря на Лизу. Туктамышева усмехнулась. — Ладно, пошли к моей машине, там поговорим. Сказала Лиза, перед тем, как неспешно направиться к собственной машине. Медведева молча последовала за ней, улыбаясь, считая, что она не имеет права скрывать то, что рада долгожданной встрече со своей девушкой. Спустя пару минут они уже сидели в машине, отложив и гуся, и букет в багажник. — Если ты хотела устроить мне сюрприз, то могу сказать, что у тебя это удалось. Сказала Лиза, улыбаясь, смотря на Женю. Сейчас, чисто по ощущениям Медведевой, Туктамышева была в более скажем так, приемлемом состоянии и настроении, чем во время проката и на разминке. Это не давало напряжению вернуться к ней, что её конечно же, радовало, хоть виду она и не показывала. — Да, хотела. И я прекрасно вижу, что мне это удалось. Сказала Женя, улыбаясь, смотря на Лизу. — Мне вот чисто интересно, а что тебя натолкнуло на мысль о том, чтобы приехать в Питер? Спросила Лиза. Медведева сжала губы, стараясь не заржать, понимая, что если она скажет правду, то смеяться будет не только она, а ещё и Лиза. Женя сама над собой, а Лиза в какой-то степени, над ней. — Да так. Ответила Женя, опустив голову и взгляд и прикрыв рот ладонью, скрывая попытки не заржать. — Что «так»? Спросила Лиза, смотря на Женю, заинтересованно выгнув бровь. — Да ничего. Там долгая и немного грустная история. Очень долгая. Ответила Женя. Ага, очень. История о том, как книгу штурмовали макароны. Очень долгая и не менее «грустная». — Ты умудрилась с кем-то на это поспорить? Спросила Лиза. — Разве что с самой собой. Ответила Женя, повернув голову так, чтобы Лиза не могла видеть её лицо. «Ага, и с судьбой заодно.» — мысленно дополнила свои же слова Медведева. — Так. Не пугай меня. Скажи прямо, я не стану негативить. Сказала Лиза, положив руку на плечо Жени. — Да я знаю. Просто там такая история… Сказала Женя, перед тем, как не удержаться и нервно хихикнуть. — Рассказывай. Нетерпеливо сказала Лиза. — Ну, я ужинала. У меня на тот момент уже успело несколько кусков ужина упасть на книгу, которую я читала, и в итоге отложила на соседний стул, но это её всё равно не спасло после того, как я подавилась от неожиданности. Перед этим пообещав себе, что если ещё хоть раз что-то попадёт на книгу, то я лечу в Питер. И вот. Я здесь, с тобой. Рассказала Женя, смотря на Лизу, немного покраснев. Туктамышева пару секунд сдерживала себя, а после засмеялась. Ей было смешно куда больше именно с ситуации, нежели с Жени. Медведева тем временем ещё сильнее покраснела и обиженно скрестила руки. — Умеешь же ты устроить из нечего комичную ситуацию. Сказала Лиза, улыбаясь, смотря на Женю. — Оно само. Я так, посодействовала. Сказала Женя в своё оправдание. Туктамышева усмехнулась. — Верю, верю, медвежонок. Сказала Лиза, улыбаясь, смотря Жене в глаза, перед этим нежно повернув её голову в свою сторону. Медведева в ответ перевела взгляд на глаза Туктамышевой, по которым так скучала, что просто слов не хватит, чтобы описать, насколько именно. Слов то может, и не хватит и не хватает, а вот сил вполне себе, а потому Евгения лишь немного потерпела, а после внаглую, без предупреждения втянула Елизавету в поцелуй, положив руки на её плечи, жадно сжимая, боясь, что она может в любой момент отстраниться. А Туктамышева и не думала отстраняться. Ей и самой хотелось как можно больше времени провести настолько близко к Жене. По этой причине роль актива, то была на Лизе, то на Жене. И одна, и вторая позволяли друг другу попеременно быть наглее в поцелуе. Старшая, как собственно и всегда ловила чистейшее удовольствие как от поцелуя, так и от банального нахождения рядом с младшей. А вот ощущения младшей нельзя было объяснить двумя или тремя словами. Ей было ужасно приятно, при этом внутри что-то будто мешало лёгким нормально функционировать, что и стало причиной её отстранения из поцелуя спустя какие-то жалкие в данном случае, три с половиной минуты. — Это было… Уж было начала Лиза. — Хорошо, даже отлично, но недостаточно для удовлетворения. Перебила её Женя. Туктамышева хмыкнула. — Есть такое, но на нечто большее сегодня даже не рассчитывай. Мне надо отдохнуть перед завтрашним. Нормально отдохнуть. Сказала Лиза, с лёгкой улыбкой, смотря Жене в глаза. Медведева недовольно закатила глаза. — Ладно. В таком случае, подвезёшь меня до отеля? Спросила Женя. — Да, конечно. Ответила Лиза. — Вот и отлично. Сказала Женя, улыбаясь, перед тем, как ввести нужный адрес в приложении «Навигатор» в телефоне. Путь до отеля прошёл очень даже, спокойно. Было бы иначе, если бы Женя не знала, что если будет наглеть, то можно и лишиться чего-то. А оно ей не надо. После окончания поездки до первого для Туктамышевой пункта назначения, девушки вновь поцеловались, но на этот раз уже куда менее продолжительно, после попрощались и Медведева с неохотой ушла. Честно говоря, Туктамышева и сама была не в восторге от того, что им надо вновь расстаться, но выбора то не было. Остаётся только ждать следующего дня, чтобы наверстать всё то, что было упущено сегодня в угоду удачному прокату новой произвольной программы. И не просто ждать, а ждать с великим, даже величайшим нетерпением.