Не паясничай в моем теле!

Чем же закончились игры на грядках, Цзян Чэн не знал, потому что Лань Сичэнь тут же развернулся на сто восемьдесят градусов и быстрой ходьбой направился прочь. Цзян Чэн поспешил за ним, ведь, честно признаться, узнавать подробностей воспитательного процесса не желал. — Подождем их в доме, — сказал Лань Сичэнь, не оглядываясь. Сразу видно, в свое время он увидел слишком много того, к чему был морально не подготовлен. В доме их радушно приняла Бабуля, усадила за стол и налила душистого чаю, которым разжились поселенцы благодаря Ханьгуан-цзюню. Главы ордена поблагодарили старушку и завели разговор о насущном. И только через час, лохматый, помятый, но довольный, Вэй Ин ввалился в дом. За ним тенью прошел невозмутимый Ханьгуан-цзюнь, как всегда безукоризненно опрятный (и ведь не скажешь, что целый час катался по сырым грядкам!). Все поздоровались, и Вэй Ин, сияя улыбкой, плюхнулся за стол сбоку от Цзян Чэна. Лань Чжань опутился рядом с братом молча, но его холодный взгляд, которым он пронзил Цзян Чэна, не укрылся от проницательного Лань Сичэня. — Ну что, как дела? — выдал Вэй Ин, чтобы разрядить неловкое молчание. И тут Цзян Чэн не выдержал и взорвался гневом. — Клоун, и ты еще спрашиваешь! Продрых все на свете, за тебя Ханьгуан-цзюнь отдувался перед всеми главами кланов, которые на эту гору как мухи слетелись! Как же хочу тебя отдубасить, дурья башка, почему ты мне ничего не рассказал, ушлепок ты проклятый?! Почему я узнаю от Ханьгуан-цзюня, что ты, собака, родил ребенка из золотого ядра?! Он так орал, что у него сперло дыхание. Вэй Ин выслушал с неловкой улыбкой, затем почесал голову и сказал: — А ты бы мне поверил? Расскажи я всем правду, все бы решили, что я опять шучу. Даже Ханьгуан-цзюнь сказал: «Вздор. Ты мужчина!», когда я показал ему А-Юаня и заявил, что родил его сам. Если бы не волшебная жемчужина и чувство справедливости Ханьгуан-цзюня, я бы унес это с собой в могилу. Цзян Чэн потряс кулаком перед его носом. — Мы бы избежали столько проблем, если бы ты был серьезнее! — Да ладно, Цзян Чэн, не злись. Никто же не умер. Ну выгнал ты меня из ордена, ничего, я себе новый нашел. Вот, Лань Чжань обещал на мне жениться. Правда, Лань Чжань? — он улыбнулся шире и ярче при взгляде на любимого друга. — Мгм. Это больнее всего ударило по Цзян Чэну, ведь он только что осознал, что профукал союз с Гусу Лань через брак своего названного брата. — Ты… неблагодарная свинья! — он почти стукнул кулаком по столу, но тут вспомнил, что за ним наблюдают два безупречных нефрита Гусу Лань и сдержался, мигом беря себя в руки. — Я ему стройматериалы привез, чтобы он тут не под открытым небом жил, а он все шутки шутит свои идиотские! Вэй Усянь, когда ты, наконец, повзрослеешь? Вэй Ин замер. — Ты? Мне? Помогаешь? Правда? Что на тебя нашло, Цзян Чэн, ты болен? Видя абсолютное недоумение на пунцовом лице Цзян Чэна, Лань Сичэнь понял, что настала пора ему вмешаться. — Видите ли, господин Вэй, — вежливо начал он. — Пока вы были без сознания, наш старейшина выяснил, что часть ваших поселенцев — его потомки, и дал им фамилию Лань. Однако после он решил провести референдум и предложил взять нашу фамилию и тем, кто не состоит в прямом родстве с ним. Все согласились. Отныне гора Луаньцзан это не укрытие остатков клана Вэнь, а вторая резиденция клана Лань. Ванцзи и дедушка пригласили волонтеров из Облачных Глубин, чтобы вместе очищать гору от скверны. Надеюсь, вы, как эксперт в темной материи, поможете им в этом нелегком деле. Конечно, это займет годы, может, даже десятилетия, но с упорством Ванцзи и дедушки я уверен, вы добьетесь успеха. Он прервался на секунду, чтобы оценить степень шока Вэй Ина, опасаясь, что он опять потеряет сознание. Но Вэй Ин держался стойко, только дрожащей рукой схватил чашку Цзян Чэна и запрокинул себе в рот. — Эй! — заорал Цзян Чэн и отпихнул его от себя. — Продолжайте, Цзэу-цзюнь, пожалуйста, — произнес Вэй Ин, устремляя полные благодарности глаза на Лань Чжаня, и взгляд Лань Чжаня стал теплым как первый день весны. Лань Сичэнь отпил чаю и продолжил: — За эту неделю гору Луаньцзан посещали некоторые главы кланов, чтобы своими глазами увидеть все, что слышали. Глава ордена Не относился к нашей идее с неодобрением, но мне удалось убедить его в том, что ничего плохого эти люди не сделали, и так как отныне они добровольно отказались от своей запятнанной кровью фамилии и сдались под контроль семьи Лань, у него не осталось претензий. В общем, дела у нас идут хорошо, никто не станет противостоять ордену Гусу Лань, когда он в таких хороших связях с другими орденами. Хм… — он замолчал на миг, переведя взгляд на Цзян Чэна. — Об этом я как раз хотел с вами поговорить, глава ордена Цзян. Гусу Лань обидно терять такой выгодный союз с Юньмэн Цзян и нам бы очень хотелось сотрудничать и дальше. Если не браком, то крепкими торговыми путями через Илин, ведь Пристань Лотоса отсюда совсем близко. Цзян Чэн нахмурился, думая. — Торговые пути? — Да, Цзян Чэн, покупай у нас редиску! — посмеялся Вэй Ин. Лань Сичэнь вежливо улыбнулся шутке и пояснил: — Конечно, урожаем гора Луаньцзан пока похвастаться не может, но я слышал, что господин Вэй очень любит изобретать заклинательские артефакты. Ванцзи показал мне ваш компас зла и, признаться, эта вещица оказалась очень перспективной. — О! У меня еще есть флаг, привлекающий духов, и я начал работать над аккумулятором ци, но для него мне нужен подопытный. А в обмен, Цзян Чэн, пожалуйста, продавай нам лотосы, но только со стеблем, так вкуснее. Цзян Чэн выслушал их, посмотрел на сияющее лицо своего бывшего брата, на то, как он хихикает, поглядывая на Лань Чжаня, и сдался. Союз с Гусу Лань спасен! Цзян Чэн так обрадовался этой новости, что даже улыбнулся. — Это хорошая идея, Цзэу-цзюнь. Так и поступим. Лань Сичэнь улыбнулся в ответ своей обворожительной улыбкой. — В таком случае, через месяц приходите, пожалуйста, на свадьбу. Цзян Чэн хлопнул глазами. — Чью свадьбу? — Мою! — воскликнул Вэй Ин, указывая на себя и на Лань Чжаня. — Я же сказал, что мы женимся! О, Лань Чжань будет таким красивым в красном, ух, если бы мы уже сто раз не разделили ложе, я бы его-… Цзян Чэн заорал, затыкая себе уши ладонями: — ВЭЙ УСЯНЬ! ТАКОЕ НЕЛЬЗЯ ГОВОРИТЬ ПРИ ПОСТОРОННИХ! ЛУЧШЕ БЫ ВМЕСТО РУКАВА ТЫ СЕБЕ ЯЗЫК ОТРЕЗАЛ! — А чего я сказал-то? Ты не дослушал самое интересное! Лань Чжань глядел на перепалку бывших братьев с теплом на душе, затем перевел взгляд на Лань Сичэня, и они поняли друг друга без слов. «Спасибо, Брат.» «Это в основном твоя заслуга. Я просто озвучил то, что должен был.» И так на горе Луаньцзан началась новая жизнь.