Лань Цзинъи было тринадцать лет, когда его строгий наставник, очевидно очень уставший от его грубой речи, отсутствия терпения и недостаточно элегантных для Гусу Лань манер, топнул ногой и заявил:
— Ну все! Сил моих больше нет! Отправляешься на гору Луаньцзан, хулиган!
Лань Цзинъи побелел, стоя на коленях перед рассерженным учителем, и замотал головой:
— Нет, нет, нет! Учитель, только не на гору Луаньцзан! Вы не можете со мной так поступить! Из всех шисюнов, которых отправляли на гору, никто так и не вернулся!
— Конечно! Правило пять тысяч первое Облачных Глубин: непослушные адепты будут навсегда сосланы на гору Луаньцзан.
— Но там ходячие мертвецы, беззаконие, голод и холод, тьма кромешная и зубовный скрежет! — затараторил Цзинъи и чуть не захныкал от безысходности. — И тот, кто поднимется на гору, больше с нее не спустится, потому что его пожрет темная сила. И-и-и он станет отрезанным рукавом! И-и-и будет предаваться утехам с мертвецами! Не хочу-у-у-у, учите-е-ель!
От его громких рыданий учитель рассвирепел.
— Глупости! Кто тебе такое ляпнул, бестолковый ты мальчишка?
— Молодой господин Цзинь… Глава ордена Цзян его дядя, и он часто бывает на горе, он ему это рассказал, чтобы он не смел туда ходить никогда-преникогда!
— Нашел кому верить! Гора Луаньцзан под контролем Гусу Лань, Ханьгуан-цзюнь денно и нощно следит за порядком и очищает гору от скверны! Ух, вредитель! — учитель схватил Цзинъи за ухо и поднял на ноги одним рывком. Цзинъи заорал, чуть не плача. — А ну иди собирай вещи, на рассвете вылетаешь! И забудь дорогу в Облачные Глубины!
Цзинъи рыдал всю ночь, обнимая свои скудные пожитки, не веря в то, что его счастливая жизнь заканчивается так скоро. После рассказов Цзинь Лина гора Луаньцзан была для Цзинъи худшим кошмаром, адом на земле. Он никогда не встречался с Ханьгуан-цзюнем лично, тот поселился на горе когда Цзинъи только родился. Но о Ханьгуан-цзюне ходили легенды, он был героем мира заклинателей, бескорыстный и праведный борец за справедливость, которого Цзинъи очень уважал, хотя и не был с ним знаком. В народе говорили, что Ханьгуан-цзюнь сразил своим ледяным мечом правосудия безбожника, основателя темного пути Вэй Усяня, отступника, терроризировавшего весь мир. Он заточил его на горе и сам остался на ней, чтобы стеречь его, не смыкая глаз.
На рассвете Цзинъи немного успокоился. Решил, что раз там Ханьгуан-цзюнь, то бояться нечего. Только если Ханьгуан-цзюня тоже не поглотила тьма…
Перед тем как отчалить, Цзинъи последний раз посмотрел на величественные Облачные Глубины, такие спокойные и красивые, и не мог сдержать слез. Он был сиротой, за него некому даже было постоять. Он мог только глотать обиду, роняя крокодильи слезы.
В конце концов он встал на меч и полетел по направлению к Илину. И вечером, когда солнце уже клонилось к горизонту, Цзинъи достиг поселения. Он не знал точно, какая из живописных гор, окружавших поселок, являлась обителью зла и мрака, и поэтому остановился в харчевне спросить путь и заодно поесть.
Хозяин, увидев его одежды адепта Гусу Лань, заулыбался, махнул ему точно приятелю и радостно сказал:
— Что, опять господин Вэй послал за выпивкой?
Цзинъи нахохлился и с грохотом положил свой меч на стол.
— Никто меня не посылал. То есть, посылали, но не господин Вэй. Кстати, где тут гора Луаньцзан?
— А-а-а, — понимающе протянул хозяин. — Новенький. Понятно-понятно. Ну, гора Луаньцзан уже больше десяти лет не Луаньцзан, а Вансянь зовется. А найти ее просто. Смотри.
Он показал пальцем в раскрытое настежь окно, в котором виднелся чудесный вечерний пейзаж. Горы пронзали раскрашенное цветами заката небо своими вершинами, а одна из них была окутана легкой голубоватой дымкой, словно гора бессмертного. Хозяин указал точно на нее.
— Вот она, гора Вансянь. Красота, аж дух захватывает.
Лань Цзинъи не верил своим глазам.
— Но разве гора Луаньцзан или Вансянь, не важно, не обитель тьмы и ходячих мертвецов?
— Мальчик, ты что, под камнем жил? Правда, было такое, все в Илине жутко боялись даже смотреть на зловещую гору. Но теперь, когда Гусу Лань сделали на ней надзирательный пункт, все преобразилось. Раньше Илин кишел бандитами и детьми-беспризорниками, сейчас бандиты испарились, а бедные сиротки нашли приют на горе. Детишки, чьи родители не могут позволить себе учителя, могут прийти на гору и помочь по хозяйству, а за это наставники обучают их грамоте и счету. Сыночек мой рассказывает, что если очень хорошо стараешься, то им даже дают поиграть с кроликами на полянке.
Лань Цзинъи недоуменно хлопнул глазами. Обучение сироток? Кролики? Это точно та же самая гора Луаньцзан?!
— Вот как. Спасибо за сведения, добрый человек.
Настроение мальчика значительно улучшилось, и он попросил куриных крылышек в остром соусе. Хозяин закивал и тут же исполнил.
— Забудь дорогу в Облачные Глубины, ха, — бубнил Цзинъи себе под нос, налегая на крылышки. — Ну и пожалуйста. Гора Вансянь наверняка лучше Облачных Глубин. Поэтому никто оттуда и не возвращается!
Он яростно расправился с курицей, передохнул, с наслаждением ощущая как горит рот от соуса, вздохнул, оставил серебро хозяину и пошел на выход, но хозяин окликнул его и поспешно догнал, чем-то гремя. В его руках оказалось штук шесть сосудов вина.
— Вот, молодой господин, передай господину Вэю на горе Вансянь от меня в благодарность, — он впихнул все сосуды в руки ошеломленному Цзинъи и принялся рассказывать. — Сына моего и дочку бесплатно обучает на горе. И читать, и писать умеют уже, а как деньги считают, лучше меня, хахаха! Сынок уже фехтовать учится, говорит, заклинателем станет, как Ханьгуан-цзюнь! А доченька так вышивать научилась, заглядение! Платья себе сама шьет. Говорит, что хочет вышивать как… кхм… как Ханьгуан-цзюнь. Право, не человек, а кладезь талантов!
Лань Цзинъи поднял бровь.
— Погодите-ка… — он опустил взгляд на сосуды с вином. — На горе Вансянь, что, разрешен алкоголь?! В смысле Ханьгуан-цзюнь вышивает?
— О! Да! Господин Вэй часто посылает учеников за выпивкой. Любит он это дела, ха-ха-ха! Ну, я тебя совсем заболтал, ступай скорее и сам все увидишь.
Лань Цзинъи просто подмывало теперь увидеть место своей пожизненной ссылки. Он перехватил сосуды поудобнее, вышел бодро из таверны, гремя спиртным, призвал меч и полетел прямо на гору.
Найти вход не составило труда. Еще с высоты он заметил широкую тропинку, посыпанную гравием среди зеленой травы и благоухающих цветов. Он спикировал вниз и пошел по тропе вверх, дивясь красоте и благодати горы мертвецов. Вскоре у тропы появилась табличка, гласящая:
Гора Вансянь
Если вас отослали из Облачных Глубин, найдите Лань Сычжуя
Если вы пришли поработать на полях, найдите Вэй Усяня
Если вы принесли дары, оставьте их здесь и уходите
Если вы пришли к Ханьгуан-цзюню на уроки вышивания, мест нет, сожалею, приходите в следующем месяце, через полгода в следующем году.
Если вы сиротка и не умеете читать… просто идите прямо на кроличью полянку, а дальше мы разберемся.
Добро пожаловать
Лань Цзинъи изумился еще больше. Ханьгуан-цзюнь даёт уроки вышивания… Куда это он попал? В любом случае, пути назад уже нет. Теперь ему нужно найти некого Лань Сычжуя.
Тропинка вывела Лань Цзинъи к заросшей травой полянке, в которой копошились дети. Их было четверо, их звонкие счастливые голоса раздавались по округе как десятки веселых колокольчиков. В центре полянки стояло раскидистое дерево магнолии, еще прекраснее, чем то, что в Облачных Глубинах. Ее розовые цветы источали манящий аромат и радовали глаз. Под деревом сидел юноша в форме адепта Гусу Лань и что-то писал в тетради. Лань Цзинъи решил приблизиться, чтобы поприветствовать его и спросить, где найти Лань Сычжуя. Он начал пересекать полянку и чуть не споткнулся обо что-то.
— Ой!
Его сердце сжалось, когда, посмотрев вниз, он увидел пушистого кролика, которого чудом не отправил в полет его сапог. Дети завизжали.
— Салатик!
— Гэгэ, ты что, ему же больно!
— Ты чуть не раздавил Салатика!
— Злой гэгэ!
Юноша под деревом поднял голову и вскочил.
— Эй! Ты что хулиганишь?
Цзинъи почувствовал себя крайне неловко.
— Я случайно… Я не знал, что тут кроли в траве…
Юноша напротив смерил его внимательным взглядом, а потом вежливо улыбнулся.
— А, ты новенький. Ничего страшного, хорошо, что Салатик не пострадал, — он перевел нежный взгляд на перепуганного кролика в руках чумазой девочки, глядящей на Цзинъи с выражением лютой детской ненависти. — Меня зовут Лань Юань, имя в быту Сычжуй. Первое время я буду помогать тебе освоиться на горе.
Лань Цзинъи поклонился новому шисюну. Сосуды с вином, переброшенные через его плечо, звонко грохнули.
— Лань Цзинъи. Из Облачных Глубин.
Лань Юань поклонился в ответ и бодро представил детей:
— Это Сяо Си, Жо-эр, молодая госпожа Чумазая и Бездельник Пэнпэн, — потом он указал на землю и стал называть кролей именами овощей. — Это наши пушистые друзья: Морковка, Кабачок, Салатик, Репка, Редиска, Капустка, Огурчик, Кочан, Сельдерей и другие.
Глаза Цзинъи округлились.
— Как ты их различаешь? Они же все… одинаковые.
Лань Юань засмеялся и махнул рукой.
— Я с детства с ними играл. Ну, пойдем я покажу тебе «Стену Послушания: Улучшенная Версия».
Он поманил его за собой, распрощался с детьми и зашагал южнее от полянки, туда, где виднелись красивые павильоны. Цзинъи пошел за ним, все еще гремя алкоголем.
"Стена Послушания: Улучшенная Версия" была выгравирована на куске горы и содержала только одну фразу:
МОЖНО ВСЁ. ТОЛЬКО НЕ МЕШАЙТЕ ЖИТЬ ДРУГИМ.
— Ого… — произнес Цзинъи.
Лань Юань улыбнулся.
— У всех одна и та же реакция. Я слышал, в Облачных Глубинах три тысячи правил?
— Уже больше пяти тысяч, — вздохнул Цзинъи.
Лань Юань искренне изумился.
— Их все больше и больше с каждым разом. О, ты, наверно, хотел бы встретиться с другими учениками из Облачных Глубин? Скоро ужин. Я отведу тебя в столовую, они там будут.
— Мои шисюны?! Они живы?
Лань Юань хлопнул глазами.
— Конечно! Им здесь очень нравится. Пойдем, сам у них спросишь. Говорят, что ни за что не вернутся в Облачные Глубины.
— И вы тут занимаетесь?
— Конечно. У нас есть наставники, мой отец берет нас с собой на ночную охоту и просто в походы. В прошлом году, например, было наводнение, и мы отстроили целую деревню тут недалеко. А наставница Лань Цин, моя тетушка, обучает нас врачеванию. Очень интересно.
— Ничего себе! Твой отец, наверно, сильный заклинатель.
Лань Юань гордо заулыбался.
— Я говорил о Ханьгуан-цзюне. Он мой отец.
Цзинъи потерял челюсть.
— Твой отец Ханьгуан-цзюнь?!
— Мгм, — Лань Юань махнул рукой в сторону красивых павильонов. — Пойдём на ужин. Сегодня мясная отбивная с картошкой.
Цзинъи так и остался стоять с открытым ртом.
— В смысле отбивная… Постой, Сычжуй-сюн!
Он вдруг вспомнил о сосудах с вином на его плече.
— Мне хозяин харчевни велел передать это вино господину Вэю. Где я могу его найти?
Лань Юань протянул руки.
— О, отец, должно быть, еще на поле. Давай я передам ему на обратном пути. Спасибо.
Цзинъи отдал ему сосуды с некоторым запоздалым замешательством.
— Постой… Господин Вэй твой отец?
— Мгм!
Цзинъи сдвинул брови.
— Но… ты же сказал, что Ханьгуан-цзюнь твой отец…
— Это правда. У меня два отца. Мой отец, то есть, Вэй Усянь, родил меня из своего золотого ядра. Поэтому он использует приемы темного пути, так как не может следовать пути меча.
Колени Цзинъи затряслись, и ему пришлось использовать духовную силу, чтобы не свалиться в обморок от потрясения.
— В смысле он тебя родил?!
И так началась его веселая жизнь на горе Вансянь.
А тем временем во дворе неприметного домика на краю поселения горы высокая стройная фигура в простых льняных одеждах разбрасывала корм для кур. Они, радостно кудахтая, слетелись в кучу и клевали с удовольствием сыплещуюся с небес манну. Прекрасный молодой человек смотрел с нежностью на сестер своих меньших, таких жирненьких и пушистых, несущих столько яиц, что можно было прокормить целый батальон.
Сзади скрипнула калитка, и веселый голос торжественно огласил:
— Гэгэ, я дома!
Молодой человек обернулся, его черные волосы элегантно колыхнулись на ветру, и его губы тронула легкая улыбка.
— С возвращением, Вэй Ин.
Вэй Ин бодро прошагал по двору, протягивая руки, обхватил лицо прекрасного молодого человека и горячо расцеловал его в губы.
— Я так скучал, Лань Чжань, — прошептал он, глядя неотрывно в светлые глаза, горящие любовью. — У нас столько работы, совсем тебя не вижу. Когда я свободен, ты то вышиваешь с девами, то занимаешься с адептами. А когда ты свободен, я либо в поле, либо на рыбалке, либо в Юньмэне. Хорошо, что мы хотя бы видимся ночью. И хорошо, что А-Юань вырос и теперь хотя бы помогает с обучением сироток.
— Недолгая разлука полезна.
— Думаешь? Конечно, а то ты от меня устанешь.
Лань Чжань покачал головой, протянул руку и смахнул тонкими пальцами выбившуюся из прически супруга прядь.
— Это невозможно.
Вэй Ин захихикал и поцеловал его коротко еще раз.
— Что на ужин? Я так голоден!
Лань Чжань убрал корзину с кормом для кур и взял его за руку.
— Я приготовил суп из свиных ребрышек и корня лотоса. Идем в дом.
Вэй Ин подпрыгнул от радости. Они зашли в свой уютный прохладный домишко, пахнущий сандалом.
— Лань Чжань! Ты мой ангел! Как ты узнал, что я ужасно хочу его уже столько дней?
Лань Чжань налил ему воды умыться.
— В любом случае, мне далеко до мастерства госпожи Цзян.
Вэй Ин засмеялся.
— Мой скромный Лань Чжань. Не будь таким скромным. Твой суп не отличить от супа шицзе. Потому что в нем есть такой же очень важный ингредиент.
Лань Чжань приподнял бровь, пока он умывался, а потом спросил:
— Какой?
— Любовь! Ха-ха-ха!
Лань Чжань фыркнул.
— Снова твои шуточки.
— А что, я не прав?
— Садись ужинать.
Вэй Ин послушно уселся за стол, потирая руки в предвкушении пира. Жаль, вино кончилось еще утром.
Когда две изящные мисочки полные ароматного супа опустились на стол и супруги собрались отужинать, скрипнула калитка, и в распахнутом окне показалась румяная мордашка А-Юаня.
— Смотри, кто пришел, Лань Чжань, — засмеялся Вэй Ин. — Наш сын наконец вспомнил о родителях.
— Проходи ужинать, — сказал Лань Чжань, и А-Юань, охотно кивнув, проскользнул в домик и уселся за стол рядом с отцами. Он был немного смущен словами Вэй Ина и поспешно ответил:
— Отец Вэй, не сердись… У меня очень много дел в последнее время… новый адепт из Облачных Глубин прибыл, и сироток набралось столько, что едва успеваю за ними следить, куда уж там с каждым практиковать чистописание. М… да, это всего лишь отговорки, я должен был найти время, чтобы выразить вам свое почтение…
— Вот-вот, — закивал Вэй Ин, пока Лань Чжань наливал третью миску супа. — Должен был хоть на минутку заскочить, проведать, живы ли мы тут еще, здоровы ли.
— Вэй Ин, — тихо оборвал его Лань Чжань. — Не слушай его, А-Юань. Мы все понимаем.
А-Юань улыбнулся, все еще немного виноватый, и вдруг вспомнил кое-что.
— Отец Вэй, я принес вина.
Лицо Вэй Ина просияло, когда А-Юань снял сосуды с плеча и поставил на стол.
— Вот это я понимаю, сыновняя почтительность! Ха-ха! Лань Чжань, можно мы выпьем?
Лань Чжань вздохнул.
— Можно, — ответил он строго и перевел взгляд на А-Юаня. — Только немного, А-Юань.
А-Юань закивал, и его глаза отразили счастливый блеск глаз Вэй Ина. Из всех членов клана Лань А-Юань был самым стойким к алкоголю.
— Ну не смотри на меня так, Лань Чжань, — посмеялся Вэй Ин, разливая вино по чаркам. — Мы чуть-чуть. Отпразднуем прибытие нового хулигана из Облачных Глубин.
Лань Чжань мог только вздохнуть и спорить не стал. Так и закончился чудесный вечер на горе Вансянь.
