Finis vitae, sed non amoris

Томас валялся на кровати, лениво перебирая в пальцах спутанные волосы дремлющего рядом Ньюта. Он никак не мог уснуть, поскольку все тело буквально искрилось от ощущения теплого дыхания на шее, от тяжести чужой руки, безвольно лежащей поперек его груди, от трепещущих ресниц и губ, изгибающихся во сне в слабой улыбке. Вяло трепыхались мысли о друзьях, которых они кинули в подземельях, и Томас понадеялся, что Минхо не успел вывести Терезу из себя своими дурацкими шуточками, поскольку шутки с ней явно плохи, но в остальном голова была блаженно пуста. Он ткнулся носом в щеку Ньюта, поражаясь тому, как он пахнет. Было в этом запахе что-то помимо корицы, другое, вроде новых ноток в старом аромате. Когда мягкие предрассветные сумерки наполнили комнату, Ньют заворочался и тихонько вздохнул. — Спишь? — спросил Томас, и тот медленно скользнул пальцами по его животу и вывел на нем «нет». — Понял, — он засмеялся, накрывая чужую ладонь своей. Ньют нехотя разлепил глаза, и Томаса согрел его умиротворенный взгляд. А затем он вспомнил кое о чем. — Слушай, — начал он, всматриваясь в лицо приподнявшего голову с подушки Ньюта, и коснулся его щеки, и тот прижался к его ладони, вновь жмурясь, сладко и по-кошачьи, — твои глаза… — Что? — выжидательно мурлыкнул Ньют. — Что с ними? — Когда мы занимались сексом, они стали темно-красными, — Томас провел кончиками пальцев по чужим векам, и Ньют открыл глаза и недоуменно уставился на него, — а сейчас они обычные. Возможно, мне показалось. — Темно-красными, говоришь? — Ньют явно был обескуражен. — Да, — Томас убрал прядку светлых волос ему за ухо, оглаживая висок. — Я правда не знаю, что это значит, — растерянно покачал головой блондин. — Такого раньше никогда не было… — Раньше? — ляпнул Томас, прежде чем сообразил, что сморозил полную глупость, и потупился, наблюдая, как брови Ньюта медленно ползут вверх, сливаясь с волосами. — Забудь. Просто забудь, — простонал он, накрывая вспыхнувшее лицо рукой. Ньют перехватил ладонь Томаса и прижался дрогнувшими в улыбке губами к костяшкам его пальцев. — Хорошо, Томми. Тогда давай еще поспим, я почему-то устал, — он зевнул и закрыл глаза. Вскоре Ньют вновь мирно засопел у него под боком, а Томас, у которого сна не было ни в одном глазу, свесил ноги с кровати и побрел в ванную, по пути собирая их разбросанную по полу одежду. Приняв душ, он натянул штаны и хотел надеть футболку, как его взгляд упал на собственное отражение. Он попятился назад, по инерции выставляя руки перед собой, и фигура в зеркале повторила его движения точь-в-точь. Единственное, что их различало — это глаза. У Томаса они были медово-карими, а у его отражения полыхали оранжево-желтым огнем. Это завораживало и пугало одновременно, и Томас шагнул вперед, приближаясь к зеркалу, с опаской вглядываясь в него. Застыв, как громом пораженный, он смотрел и смотрел в свои глаза, которые постепенно меркли и в конце концов приобрели привычный, нормальный оттенок. — Что за чертовщина? — Томас раскрыл глаза еще шире, но в них больше не было ни намека на пламя, бушевавшее всего пару минут назад, в растерянности потер отражение ладонью. Склонился над раковиной, плеснул ледяной водой в лицо, фыркая. Резко поднял взгляд — ничего не произошло. Кажется, Томас сошел с ума. Немного постояв в ожидании чуда, он схватил валяющуюся на полу футболку и торопливо оделся, вновь метнулся к зеркалу, но его глаза все еще были совершенно обычного цвета. С силой долбанув по стене, Томас вышел из ванной в полном раздрае, уже готовясь записываться к местному психиатру.

×××

— Вчера ты бросил меня в этой ледяной комнате, и я бы умер, если бы со мной не осталась Тереза, — пожаловался Минхо, бросая на демонстративно закатившую глаза Терезу щенячий взгляд. — Я это сделала ради Тома, не обольщайся, — цокнула языком она и тут же вся засветилась, умильно улыбаясь Томасу. — Как все прошло? — Думаю, мы наладили отношения, — тот расплылся в ответной улыбке и сочувствующе хлопнул Минхо по плечу. — Извини, я не хотел. Хорошо, что Тереза осталась с тобой. — Повторяю, я это сделала исключительно ради тебя! — вскинула руки Тереза. — Никогда бы не осталась с этим придурком по собственной инициативе. И я очень рада за вас с Ньютом, — она заключила Томаса в крепкие объятия. — А где же он? — Спит. Он выглядит уставшим, — Томас опустился в кресло, подпирая щеку рукой. — А я не мог уснуть всю ночь, как будто я несколько банок энергетика выхлебал, как когда мы с Минхо готовились к зачету. — Думаю, теперь поздно читать лекции о вреде чрезмерного употребления энергетиков? — вздернула брови Тереза, и Томас недовольно зыркнул в ее сторону. — Молчу. — А я смотрю, ты Ньюта совсем загонял, — лишь хохотнул Минхо и торопливо нырнул под одеяло, избегая затрещины. — И с этим человеком я ночевала, — охнула Тереза, стаскивая с него одеяло и одаряя укоризненным взглядом. — Я, если что, отправила его спать в кресло! — Да, и у меня ужасно затекло все тело. И я замерз, — закряхтел он, словно дед. — Возможно, я пустила бы тебя в кровать, если бы ты вел себя получше. — Я себя прекрасно вел! Томас со слабым интересом наблюдал за их маленькой перепалкой, но в голове все вертелись мысли об утреннем инциденте с зеркалом. Ему казалось, что он слетел с катушек, поэтому ему видится всякая чушь, и гадал, через сколько минут после конца повествования друзья отправят его в психбольницу. Пять, десять? А вдруг и до двадцати дойдет? — Ты чего такой тихий? — на подлокотник кресла заземлилась Тереза, ероша ему волосы и вырывая из раздумий. — У тебя такой вид, будто тебя застали с ножом в руках над трупом, — отметил Минхо, плюхаясь с другой стороны. — О чем думаешь? И не смей врать, — предупредил он, едва Томас приоткрыл рот, готовясь выдать привычное «я в порядке», то есть сбрехнуть, поскольку он определенно был не в порядке. Томас немного поломался, как огромная печенька, а затем выложил друзьям все, активно жестикулируя и стараясь не сбиваться, чтобы не запутать их еще сильнее, поскольку вся эта история и так была сплошной путаницей. — Уверен, что тебе не показалось? — перед ним маячили лица тщательно всматривающихся в его глаза друзей. — Глаза как глаза, — сделал вывод Минхо. — Ты свихнулся, поздравляю, — он выразительно покрутил пальцем у виска. — Тереза, ты у нас психолог, вот и лечи его. — Психологи, вообще-то, не лечат, — вздернула брови девушка, все еще не теряя надежды и продолжая разглядывать Томаса. — Ты Ньюту рассказал? — Он же спит. — До сих пор? — Думаю, да. — Еще что-то странное замечал? — создавалось ощущение, что Тереза устраивает ему допрос. — Бьющая фонтаном энергия — это странно? Я где-то сутки не спал, раньше такого никогда не было. — Сутки? И прекрасно себя чувствуешь? — переспросила Тереза, с подозрением щурясь. — Обалдеть! — Минхо аж поперхнулся, когда Томас кивнул. — И это человек, который спал на всех парах, а в выходной вообще вставал ближе к вечеру! — Тебе нужно рассказать обо всем Ньюту, — подвела итог девушка, со вздохом вставая на ноги: последние полчаса она сидела на полу и изучала радужку его глаз. — Он точно знает больше нашего. — Верно, он же демон, — поддержал ее Минхо, — а мы обычные люди. Мы с Терезой, потому что с тобой творится какая-то чертовщина, и ты, походу, уже не человек. Извини. — Меня еще смущает долгий сон Ньюта, — непонимающе поморщилась Тереза. — Ему обычно хватает пары часов сна, а сейчас, судя по твоим словам, он действительно очень устал. Как в ту ночь, когда брат вызвал его… — Тогда он тоже валился с ног, — Томас стиснул голову в руках, возможно, надеясь, что она лопнет, как арбуз, и ему не придется раздумывать над своими странностями. И странностями Ньюта. — А ты не мог как-то забрать его силы? — подал голос Минхо. — Это может сделать только демон, — развела руками девушка и ободряюще погладила приунывшего Томаса по спине. — Спроси у Ньюта. Я уверена, что он все объяснит. — И… случилось кое-что еще, — вспомнил тот. — Вчера у Ньюта тоже на время поменялся цвет глаз. — И ты только сейчас об этом сказал? — вскричала Тереза, явно борясь с желанием стукнуть его. — Извини, — Томас уставился на нее с видом побитого щеночка, и она моментально разжала кулаки и сочувствующе потрепала его по волосам. — В общем, они стали темно-красными, а на утро вернули свой обычный цвет. — Ясности это не добавило, — кашлянул Минхо, нарезая круги по комнате. — Отправляйся к Ньюту, и попытайтесь понять хоть что-то, — приказала Тереза и ухватила мельтешащего перед глазами Минхо за руку, — а мы пока посмотрим Инфернум. Тот восторженно улыбнулся, стискивая ее ладонь в своей и притягивая к себе, отчего она испепелила его взглядом, затем вздохнула, услышав сдавленный смешок Томаса, и потащила сияющего Минхо за собой.